Глава 4
. Стоянка. (Постоянное место жительства).
Оценка места стоянки. Изготовление оружия. Удачная охота. Заблудился. Поиск стоянки. Оборудование временной «норки». Выбор нового места для жилья. Начало перебазировки.
Осмыслив вечером основной результат «бегства», Никита задумался:
– Переход закончен: за шесть дней удалось уйти от усадьбы на двадцать шесть километров, которые – «по прямой» – едва ли соответствуют двадцати. Основным результатом можно считать то, что всё, намеченное к переносу, лежит здесь: сравнительно далеко от места катастрофы… Сохранить удалось всё… За исключением собственного веса. Но надеюсь, эта потеря временная…
Основным занятием теперь должна стать подготовка к зимовке.
Добравшись до участка, который он определил как постоянное место жительства, Никита сразу обратился к деталям будущей жизни. Голова его готовилась обсудить (рассмотреть) весь спектр предстоящих занятий: составление планов, обзор надежд, сомнений, производство различных расчётов.
– В первую очередь надо создать какое-нибудь «жильё». – Сразу определил для себя Никита главное направление.
А какое жильё можно построить в тайге, если попал туда один, да ещё перед началом зимы?..
Когда Никита «убегал» из усадьбы, ему даже в голову не приходила мысль о виде жилья, которое необходимо будет построить. Как то само собой предполагалось, что надо построить деревянный дом – деревьев вокруг сколько угодно – и жить в нем, пока не изменятся обстоятельства. Разумеется, в доме будет тепло, как же можно зимой жить без тепла: дров вокруг много, руби и жги. В чем жечь, даже как добывать дрова, мысль не возникала – жги и всё. А теперь оказалось, что надо скорее самому что-то строить. И делать это срочно. О деревянном срубе с печкой речь уже не идет. Надо определяться, что и как строить. Простейший вариант: вырыть в земле нору, устлать ее внутри пихтовыми или, в крайнем случае, сосновыми лапами и спать, закутавшись во все, что имеется…
– Значит – нора? – Задал Никита себе вопрос – один из главных на это время. – А где её копать? Как? Какой в этих условиях она должна получиться? –метался мысленно Никита. – Животные за много поколений разработали конструкции своих нор для различных условий в соответствии со своими запросами и возможностями. У одних могут быть «хоромы»: многокомнатные, в нескольких уровнях, и часто с несколькими выходами. Некоторые довольствуются одним входом, к тому же при одной комнате. Но в этом случае они тоже многими поколениями проверили конструкцию своего убежища и признали её наилучшей…
– У меня нет в этом отношении ни своего опыта, ни опыта предыдущих поколений. В отношении нор никаких сведений в моих генах не заложено. Там есть только стены, крыша и обязательно источник тепла, – помимо желания прокручивались в голове Никиты сведения о видах жилищных конструкций. – Если исходить из единственной возможности в моих теперешних условиях, и опираться на опыт животных, лучшим образцом, с учётом её размеров, может быть медвежья берлога. …Значит, – подвел он итог историческим исследованиям, – придётся уподобиться медведю и другим животным, впадающим в спячку и жить в постоянном холоде несколько месяцев… Но в «берлоге» мне нужны минимальные удобства и, по возможности, некоторые элементы человеческого комфорта: какие-то нары, минимум свободного пространства вокруг и… тепло. А как обогревать берлогу без печки – костер внутри не разведешь. Делать юрту с выходом дыма вверх, тоже не подходит – нужно много дров и все равно будет очень холодно. И к тому же опасно. Наконец, он оборвал запутавшуюся мысленную нить и обратился к более близкой проблеме:
– До создания «комфортного» жилья, спать под деревом полусидя или даже лежа, постоянно просыпаясь, когда затухает огонь, не годится. Если ударят сильные морозы, а костер ночью прогорит, можно не проснуться и замёрзнуть. … Для ночи надо быстро соорудить какую-то небольшую временную «норку».
Вариантов было совсем немного, но один оказался более подходящим к обстановке.
– Если накидать на то место, где недавно горел костер, сосновые ветки, накрыть их подстилкой, то получится очень хорошая, даже мягкая, кровать с нижним подогревом, – принялся Никита разрабатывать условия для «комфортной» дрёмы в тёмное время суток. – Если надеть на себя всё, что можно, и забраться в спальный мешок, сверху набросить полушубок, а на голову куртку, то при небольшом морозе можно переждать ночь. А, чтобы не замёрзнуть при очень низкой температуре, можно с обеих сторон раскладывать, как я уже делал, костры… Как будто бы неплохо для начала. – Однако Никита, разбирая тонкости этого устройства, уловил в нём один существенный недостаток. – Такая постель будет высоковатой и с нее, чего доброго, можно ночью скатиться прямо в огонь, а если костры будут очень близко, то и слегка поджариться.
Пошевелив под шапкой «шариками», он усовершенствовал идею:
– Надо выкопать яму размером два на один метр, глубиной около половины метра, разложить в ней костер, вечером угли выгрести, а на их место набросать сосновые «лапы». Закрыть их, положив сверху подстилку, а над этим устройством натянуть тент. Спальник будет находиться на уровне земли или даже немного ниже. От снега защитит тент, а тепло дадут костры. Особенно если они будут гореть близко… – Лучший вариант, в голове пока не просматривался.
Всё! С этой проблемой покончено, – подвёл Никита итог. – Завтра на теплом месте копаю яму типа «могила»; и развожу в ней костер. Следующая ночь должна оказаться более приятной, а эту переночую «по старинке» – под деревом.
С жильём он предварительно разобрался и на следующий день решил устроить выходной, подвести итог пережитому за такую длинную неделю и наметить перспективный (подробный) план на ноябрь. Бежать никуда не надо, имущество рядом и заботы, в основном, предполагались бытовые. Можно бы даже ничего не делать, если бы не еда…
Мысль о еде была первая, которая захватила Никиту, когда он проснулся утром. В берлоге своей «лапой» сыт не будешь, а любая работа должна обеспечиваться калориями, которых осталось совсем мало. За шесть дней «бегства» по сравнению с периодом, который предстояло прожить до лета, Никита «уничтожил», непропорционально много продуктов. Но это был очень напряженный период, требовавший огромной затраты сил за малое время. Охота на то время не предусматривалась. Главным в эти дни было не количество сохранённых продуктов, а пройденное от участка расстояние, количество вынесенных вещей и время, в течение которого имевшиеся продукты уничтожались без пополнения.
За переход не только сильно уменьшился запас продуктов, но и была сожжена часть, подкожных запасов. Добравшись до места, обрадованный окончанием перехода, Никита даже нашел в себе силы пошутить по этому поводу:
– И это без всяких таблеток, – внутренне улыбаясь, подумал он. – Оказывается лучшее средство для похудения это перевозка на себе непомерных тяжестей в течение очень короткого времени.
В этот «выходной» день Никита, решил подсчитать запасы оставшихся продуктов. Достав записную книжку, в которой записывал время и места, где оставлял части поклажи, а также расход продуктов в дни бегства, он до граммов подсчитал количество каждого вида исчезнувших продуктов и их калорийную ценность отдельно по переходу и «подчистке». Всё это аккуратно, насколько можно было сделать на морозе, мягким карандашом записал на листе бумаги.
Подсчет калорийности использованных продуктов.
Переход
1. Хлеб – 50+50+150+100+50+50+100+100+100+50 = 800г.х 2,5=2000 ккал.
2. Каша – 200+200+150+250+200 = 1000г.х 1,1=1100 ккал.
3. Колбаса – -–
4. Яйца – 3+3 = 6шт.х 55=330 ккал.
5. Тушёнка – 110+110+110 = 330г.х 0,68=224,4ал.
6. Масло – 10+10+10+10 = 40г.х 9,0=360 ккал.
7. Сало – 50+50+50+50+50+25 = 275г.х 8,6=2365 ккал.
8. Шоколад –1/4+1/2+1/4+1/4+1/2+1/4+1/2+1/4+1/4=300г.х 5,00=1500 ккал.
Всего –7880ккал.
Подчистка.
1. Хлеб – 50+100+100+50+50+50+50+50+50+50+50+100+50+100+25 = 925г.х 2,5=2312,5ккал.
2. Каша – 200+200+200+200+200 = 1000г.х 1,1=1100 ккал.
3. Колбаса – 50+50 = 100г.х 4,7=470 ккал.
4. Яйца – 2 = 2 шт.х 55=110 ккал.
5. Тушёнка – 110 = 110г.х 0,68=75 ккал.
6. Масло – 10+10+15+15+10+5+5+5 = 75г.х 9,0=675 ккал.
7. Сало – 50+25+25+50+25 = 175г.х 8,6=1505 ккал.
8. Шокол – 1/2+1/2+1/4+1/4+1/2+1/4+1/4+1/4+1/2+1/4+1/2+1/4=4+1/4 = 425г.х 5,00=2125 ккал.
Всего – 8372,5ккал. Против 8370 ккал при подневном подсчёте. Причину расхождения искать не стоит.
Затем посчитал остатки и их калорийность, определив, таким образом, свою судьбу на ближайшие дни.
– Всех остатков, даже при экономном расходовании, хватит ненадолго, – сделал Никита основной вывод после окончания таблицы. – Надо срочно переходить на «подножный корм», а оставшиеся продукты растянуть до лета.
Чтобы эти остатки использовать с максимальной пользой, он установил возможность и целесообразность использования каждого вида в будущем.
Хлеб: Остаётся чуть меньше трёх стограммовых долек. В особо ответственные моменты его лучше всего есть с салом, так как сало без хлеба будет «идти» плохо.
Гречка: Перемерил ложками остатки. Оказалось тринадцать с половиной ложек. Из них можно сварить всего три «стандартных» порции каши. Поэтому крупу лучше изредка добавлять в воду вместе с тушёнкой или «будущим» мясом, получая «суп» – «варево», которое можно употреблять без хлеба.
Колбаса: Осталось девять десятых взятого количества, то есть, граммов девятьсот. Она должна уйти в «глубокий» неприкосновенный запас (Н.З.) и использоваться только в самом крайнем случае: в основном в дальних походах.
Тушёнка. Этого деликатеса осталось ещё очень «много» – более двух с половиной килограммов в большой банке и целых 4 нетронутых малых баночки. Калорийность её, на единицу баночного веса, почти в два раза менее чистого мяса, но храниться тушёнка может очень долго: в нераспечатанном виде почти вечно. Хлеба для неё не хватит и лучше добавлять в суп – для запаха и увеличения калорийности.
Масло топленое. Жир самый калорийный продукт. Все дни «бегства» топлёное масло увеличивало питательность каши. За это время была израсходована только пятая часть банки. Осталось четыре пятых, то есть около половины килограмма.
Сало: По калорийности это то же, что масло, но оно почти всё израсходовано. Без хлеба идет плохо, но жарить на нем можно. А в безвыходном положении можно есть и без хлеба.
Шоколад: Осталось почти три четверти того, что было взято. Он тоже не портится, а потому пойдёт в Н.З.
Галеты: Они ещё не расходовались. Но это хлеб. Его лучше всего использовать с супом.
Если для поддержания жизни при интенсивной физической работе в день сжигать по 3000 ккал, то на 32 дня потребуется – 32 х 3000 = 96000 ккал.
Если сжигать по 2500 ккал., то потребуется 32 х 2500 = 80000 ккал.
Энергетическая ценность чистого мяса в среднем принимается в 2000ккал/кг
Поскольку охота ещё не налажена, Никита разрешил себе в ноябре использовать небольшое, строго ограниченное количество оставшихся продуктов. На том же листе приписал: «В ноябре можно израсходовать:
Хлеба – 175г. = 437 ккал.
Крупы – 15 ложек.
Каши – на 683 ккал.
Колбасы – 100г. = 470 ккал.
Тушёнки – 2000г. = 1300 ккал.
Масла – 90г. = 810 ккал.
Сала – 30г. = 256 ккал.
Шоколада – 275г. = 1504 ккал.
Энергетическая ценность этих продуктов составляет – 5460 ккал.
Если эти продукты (на 5460 ккал), добавить к тем, которые будут добыты охотой, то всё равно потребуется добыть мяса на 96000 – 5460 = 90540 ккал. (При 3000 ккал), или – 8000 – 5460 = 74540 ккал. (При 2500 ккал/день).
– А чем и как добывать? Ружейные патроны для охоты использовать нельзя. Они предназначаются только для защиты или, в крайнем случае, если патрон гарантировано даст очень много мяса. А где она – эта гора мяса? Время идет, суровая зима приближается. Скоро ударят сибирские морозы.
– Основная надежда остаётся только на подручные средства: дубинку, рогатку, пику, силки, лук, капкан. … Ничем этим, кроме мышеловки и рогатки, да и то в далёком детстве, я не пользовался – вспомнил Никита. – Кроме того, всё это надо срочно сделать самому и осваивать, используя собственные ошибки. Сейчас можно изготовить только рогатку и пику, конечно, дубинку, а также попробовать установить силки и капкан. Лук приходится переносить на лето…
– Период мыслей, планов и мечтаний закончился, – оборвал себя Никита. – Пора переходить от размышлений к действиям. Было бы хорошо сразу выкопать котлован и закрыть его. Тогда можно неплохо перезимовать под крышей, … но в холоде… А я собираюсь строить «берлогу» с элементами человеческого комфорта, и главное с печкой – подтвердил он своё решение. – Но пока нужна маленькая норка для ночлегов. Оружие буду создавать завтра.
Не спеша, переместил прогорающий костер, отмерил на его месте шагами площадку размером два на один метр и выкопал неглубокую траншейку, отбрасывая землю к торцам, чтобы не закрывать доступ теплу с боков.
Подчистив дно, разжег в траншее хороший костер и отправился выбирать место для капитальной «берлоги», одновременно обдумывая вчерне её размеры: глубину и площадь котлована.
– Глубокая землянка мне не нужна – думал Никита, углубляясь в лес с намерением пройти по кругу в поисках подходящего места. Но скоро остановился, сосредоточившись на деталях. – Глубина в рост, или чуть больше – сантиметров на пять-десять. Ширина? – Достаточно двух метров: только, чтобы лежать, не упираясь ногами и головой в стены.
– А какая должна быть длина этих хором?.. Лежанка шириной 1 метр – начал подсчитывать Никита, – затем, какая-то печь в полуметре от лежанки. Ширины её, вместе с просветом между лежанкой, тоже достаточно одного метра… За ней вход в землянку – еще 1 метр. Итого три метра. Если копать на глубину один метр, то наверху окажется 6 кубометров земли. Из них можно сложить стены высотой еще восемьдесят сантиметров. Таким образом, высота землянки получится метр восемьдесят. Вполне достаточно. Никита увлекся, проектируя «зимний дворец».
– В день можно, пожалуй, выбирать по 2 кубометра грунта. Если копать с утра до вечера. Нет, – поправился он, – это много. Нужно еще готовить дрова, добывать питание. На всё надо много времени – и я с отсутствием навыков к этим видам работ, в среднем более полутора кубометров в день не осилю. Но даже в этом случае, через четыре дня можно праздновать новоселье. …Четыре дня как-нибудь продержусь.
– А «возведение» стен, – вспомнил Никита – перекрытия для крыши, устройство кровли? Здесь время определяется труднее. … Подгонку невозможно точно планировать, – расшифровывал он причину сомнений. – Отвал грунта надо ровно разложить по периметру, утрамбовать. Положить на стены толстые жерди, которые надо ещё найти, принести, разметить. Разложить поперечные жердочки и накрыть их сверху сосновыми ветками. Их тоже надо наломать и принести. Природа сама завершит строительство кровли, насыпав на неё снег, но создать условия для этого – моя задача… … Хорошо бы крышу сделать не снежной, а земляной, так, чтобы она не протекала и сохраняла тепло, но на это не хватит материала. Можно котлован выкопать двухметровый, но на перекрытия тогда потребуется много толстых деревьев. Мне этот вариант не по силам.
Рассмотрев общий вид, вернулся к внутреннему устройству:
– Для выхода можно сделать люк, а к нему лестницу. …
– А как быть с печью? Из чего её делать? Не из дерева же, – пошутил он. – Впрочем, надо попробовать глину. Слепить из неё «буржуйку»: бочку со сводом, оставив сбоку отверстие для загрузки дров, которое можно закрывать лопатой или сковородой. За «буржуйкой» в стене вырезать дымоход, а над крышей поставить трубу, тоже из глины. Весь комплекс предварительно хорошо обжечь на костре. … Надо будет регулярно отгребать снег от трубы, чтобы он её не засыпал. Но это дело четвертое и о нем сейчас думать не стоит.
– Значит, с берлогой определился – резюмировал Никита. – Копаю котлован глубиной один метр. Когда он будет закончен, вырезаю в стене дымоход и прямо на месте леплю из глины, предварительно размоченной и хорошо перемешанной, печь. Вывожу над крышей трубу… Печь разжигаю и пока достраиваю «дворец», топлю её без перерывов, – детализировал он технологию строительства берлоги в человеческом варианте. – Она, естественно, будет трескаться. Трещины сразу буду залечивать… Пока дострою землянку во всех деталях – с кроватью, крышей, входным люком – печь подсохнет, обожжется и перестанет дымить. … Надеюсь, за две недели справлюсь.
– А как же мне назвать это место, где я собираюсь селиться? Как оно в будущем будет называться на карте? – пошутил он. – Лагерь? Стоянка? Стойбище? Но эти слова обозначают временное местонахождение, а мне надо слово, которое бы подчёркивало постоянное или хотя бы длительное проживание.
Никита чуть не рассмеялся: Вот чем приходится заниматься теперь: словами, о значении которых раньше и не задумывался.
Вдруг, совершенно не в тему, подумал:
– Через две недели берлога может быть готова. А когда это будет: через две недели? С какого числа будет считаться создание нового поселения? Вообще, какое сегодня число? А день недели? … Оказывается, за это время я даже потерял счёт дням. Хорошо хоть год помню, да и месяц: пожалуй: еще октябрь не закончился. А вот с числом и днём недели уже немного запутался. Надо немедленно составить календарь, место для берлоги не убежит, а с календарём могу запутаться окончательно.
Счистив с лежащего неподалёку ствола снег, Никита присел на него и, пересмотрев ещё живые в памяти недавние события, восстановил число. Оказалось, что было 31 октября.
День недели сейчас значения не имел и восстановление его он вначале отложил «на потом», когда не будет срочных дел. Но скоро непроизвольно возвратился к неделям.
– Сегодня восьмой день, как я прилетел на участок. То есть вчера был тот же день недели, как и двадцать четвёртого. А тот день недели я хорошо помню… Вот и эта «компонента» даты прояснилась.
Оказывается, окончание переезда совпало с «очень» знаменательной датой: последним днём месяца и, несмотря на обстановку, Никита не смог или не захотел отделаться от производственной привязанности к датам.
Как и многие люди, он иногда намечал начало новой жизни, или хотя бы новых порядков с понедельника или с первого числа наступающего месяца. Если же понедельник совпадал с первым днём месяца, то это был самый лучший момент для перехода на новый образ жизни… В один из таких дней он даже бросил курить.
– Так за эти дни Россия или та её часть, которая ещё существует, должна перейти на зимнее время, – вспомнил Никита. – Мне тоже надо перевести стрелки на час назад?.. Нет, пожалуй, мне этого делать не стоит. Запутаюсь, а этот час для меня здесь никакого значения не имеет.
Отвлёкшись от текущих дел, Никита решил отложить на время поиски места для берлоги и походить вокруг, чтобы внимательнее осмотреть окрестности и побеспокоиться о питании, то есть приступит к освоению процесса охоты. Но сначала необходимо изготовить какое-то оружие. На первый случай хотя бы рогатку…
Что такое найти в лесу подходящий развилок дерева, чтобы привязать к нему две полоски резины с укрепленным между ними квадратиком какого-нибудь материала? Не прошло и тридцати минут, как рогатка была готова.
Рогатка готова, но «патронов» к ней нет. Камешки, если они здесь «водятся» возможно, спрятались под снегом, а больше использовать ничего. Не из снега же их лепить…
– Лепить!? – Нашёл Никита выход, – камни можно лепить. Из той же глины…
Он вернулся к «базе» и посмотрел на отвал земли, выброшенной из кроватной «траншейки».
Достал снизу комок светло-бурой, слабо склеенной перегнившим органическим веществом, глины и помял пальцами. Мягкая.
Скатал шарик диаметром полтора сантиметра, вложил в «патронник» рогатки и натянул резину. От напряжения пальцев шарик смялся. Разжал пальцы. Бесформенный кусочек полетел, кувыркаясь, и шлепнулся в десятке метров на снег.
Никита поморщился.
– Так не годится. Такими пулями можно попасть точно только в снег, как в небо.
Задумчиво посмотрел на отвал… Взял еще кусок глины, на этот раз сверху. Мороз здесь уже успел поработать, и грунт стал немного тверже.
– Вот и «патроны» – подумал Никита – накрутить шариков и заморозить: утром они станут как каменные.
Лопатой поддел снизу еще мягкую глину и накатал пятнадцать шариков одинакового размера. Разложил на снегу подальше от костра. Занялся другими делами, но потом вспомнил:
– Это «оружие» ведь надо еще освоить, привыкнуть к нему и обязательно пристрелять. Пятнадцати «патронов» мало.
Накатал еще пятнадцать шариков и положил рядом с первыми:
– Ночью мороз поработает и утром можно пробовать.
Покончив с «оружием», занялся следующей основной работой.
На настоящее время основных кроме охоты у него оставалось два вида работ: строительство и заготовка дров для костра. Обеспечение собственной безопасности в расчет не входило.
К охоте первый шаг был сделан, строительные работы тоже уже начаты, а вот дров вокруг хотя и было много, но их требовалось собирать или рубить и подносить к костру. Закончив с патронами, занялся дровами.
– Лучше начинать издалека, вблизи собрать мелкий валежник и лежащие куски деревьев я всегда успею: ещё будут тяжелые времена, – решил Никита и ушёл в лес на сто метров.
Набрал большую охапку сухих веток, бесформенные обломки деревьев и отнес их к костру. Вернувшись, срубил четыре сухих ствола и десяток тонких деревцев на жерди. За пять ходок всё отнес, прошагав, таким образом, больше километра.
Но что такое километр, почти без груза, по сравнению с предыдущими днями? Пошел еще раз.
Отыскал хорошее сухое дерево с обломанной верхушкой, высотой метров пять, срубил его. Разрубил на три части, чтобы за три ходки перенести на плечах.
Срубил тонкую, прямую березку высотой чуть более двух метров, толщиной пять-шесть сантиметров. Подержал в руках, прикинул:
– Хорошая была бы пика. – И сразу удивился, – а почему была бы? Пусть будет. … Привяжу к ней нож, и получится грозное оружие. Вогнал топор в одну часть разрубленного ствола и взвалил его на плечо. Вставил валенки в крепления лыж и, взяв в руку березку с обеими лыжными палками, зашагал к костру.
Достал кухонный нож среднего размера и моток тонкого капронового шнура. Обрубив все сучки на жерди, туго привязал на ее толстый конец рукоятку ножа. Получилась пика.
Поднял с ней вверх руку и громко крикнул:
– У-У-У… – хлопая ладонью по губам, как индейцы в кинофильмах. Прислонив пику к дереву, подумал вслух:
– Продолжаю вооружаться. Рогатка теперь скучать не будет.
Несмотря на позднее время, не откладывая на завтра, отправился в лес опробовать новое оружие.
Когда дошел до оставшихся обрубков дерева, пообещал себе:
– На обратном пути заберу, – и зашагал дальше.
Шел ровно, тихо, внимательно всматриваясь по сторонам, думая:
– Что я могу увидеть здесь в пустой тайге, где до этого видел только несколько вспорхнувших мелких птичек? …
Если бы с самого начала, еще во время «бегства», он внимательнее смотрел по сторонам, то увидел бы много гораздо более интересного, чем мелкие птички. Но тогда его глаза, уши, мысли работали совсем в другом направлении…
Вдруг Никита замер.
Метрах в пяти, под большой пихтой он увидел птицу темного цвета размером чуть меньше знакомого индюка.
Птица затаилась и настороженно смотрела на невиданного зверя, не зная, чего от него можно ожидать и готовая при любом резком его движении сорваться с места.
– Очевидно, глухарь, – тихо подумал Никита, словно боясь вспугнуть птицу громкими мыслями.
Остановился, осторожно вытащил ноги из лыжных креплений, очень медленно поднял руку с пикой над головой, отвел ее назад, не спуская глаз с предполагаемой добычи, которая, почуяв неладное, насторожилась; и неожиданно даже для себя, резко метнул пику, не успев даже подумать, что без тренировки, вряд ли попадет в цель. Сам сразу же кинулся следом.
Глухарь рванулся, но взлететь не успел: нож пронзил его на взлете.
Никита упал, схватив птицу руками и замер пораженный.
– Получилось!!! …
Охота неожиданно оказалась удачной. Но это была не просто удачная охота, это была осуществлённая надежда, что голодная смерть ему не грозит.
Целая гора мяса!!! …
Не выпуская глухаря из рук, Никита поднялся, прикинул на руках приблизительный вес:
– Килограммов пять-шесть, не менее. Это даже больше, чем я взял из поселка мясных консервов…
Сразу проявился «зверский» голод. Время приближалось к вечеру, а он еще не обедал. Впрочем, на обед сегодня надежды почти не оставалось: нечего уже было обедать, а неприкосновенный запас Никита ещё не разрешил себе «распечатывать»: настоящего голода пока не было.
Взяв птицу за ноги, пожалел, что не захватил рюкзак. Но эту промашку использовал для начала составления перечня необходимых предметов при любом отходе от базы. Пока записал в нужной клеточке серого вещества:
– Уходить из лагеря надо обязательно с рюкзаком или, хотя бы с сумкой…
Держа в одной руке птицу, а в другой пику и лыжные палки, Никита быстро зашагал к лагерю…
Ещё на заре своей «новой эры» в одном из горящих домов он увидел на кровати, засыпанной сажей и пеплом, небольшую подушку. Брать её с собой не имело смысла, но он сразу сообразил, что в будущей жизни такая спальная принадлежность очень пригодится. Ведь ему удастся каким-то образом ловить птиц, а из их перьев постепенно можно будет собрать хорошую подушку. Поэтому он тогда вытряхнул перья и взял с собой только наволочку…
Добравшись до рюкзака, нашёл её и высыпал туда первую порцию перьев:
– Вот и начало подушки.
Мысленно немного помолчал, и еще раз подбодрил себя:
– Мясо, оказывается, можно добывать, а сгущенное молоко и сахар здесь не подстрелишь, – их надо беречь.
Вещи Никита пока не перебирал, чтобы не потерять что-нибудь в снегу, и они оставались в рюкзаке, в сумке или на санях, куда он выкладывал всё при поисках нужного предмета.
– Построю берлогу, – это слово, напоминавшее о сходстве условий его жизни с медвежьими, Никите очень понравилось, и он часто называл своё будущее жильё именно так, – разложу все и проведу полную инвентаризацию…
Не теряя времени, Никита достал сковороду, отрезал от глухаря один окорочок и зажарил его. Изголодавшись, съел всё, не оставив «на завтра» ни крошки. Запил кипятком с двумя дольками шоколада – для полноты счастья, – объяснил себе, а немного подумав, добавил – полторы тысячи калорий будет.
После сытного ужина, выгреб из траншейки угли, настелил несколько слоёв сосновых веток, закрыл их тентом, положив сверху ещё подстилку, преобразовал сумку в подушку и, разложив небольшой костерчик с другой стороны «кровати», улегся на подстилку и укрылся полушубком. На ноги накинул конец спального мешка.
1 ноября. Неплохо переспав на новом устройстве, поднялся утром бодрым и повеселевшим, с повышенным до предела настроением. Еще бы! Вчера удалось впервые самому добыть пищу.
Сначала сделал то, что не давало покоя всю ночь: испытал рогатку. Остался ею очень доволен: подмерзшие «патроны» в так называемом тире полностью себя оправдали. Оставалось испытать оружие в деле.
– Теперь можно побаловать себя чем-нибудь вкусненьким, – потерев от предвкушаемого удовольствия руками в варежках, прошептал Никита. – Зажарить окорочок? Или «вырезку»? А может быть сварить ребрышки? А может быть в первую очередь использовать потрошки? – Даже теперь Никита не отказался от практических целей. – Можно сварить бульон из потрошков… Уже и забыл какой у бульона вкус… Хлеба нет, а то получилось бы очень неплохо… Впрочем, ради такого праздника можно взять пару галет.
Остановившись на последнем варианте, Никита сварил бульон из всех допустимых внутренностей глухаря и достал из пакета две галеты. Размочив их в горячем бульоне и добавляя к мелким кусочкам мяса, позавтракал, сменив жареное блюдо на варёное и испытывая от этого огромное удовольствие.
Слегка подсолив остатки бульона, запил этим райским напитком божественный завтрак.
Одновременно для предстоящего похода зажарил второй окорочок и сообщил себе:
– В дальнейшем на всякую другую работу, кроме поисков пищи строительства берлоги и заготовки дров, накладывается мораторий. – Подумал немного и, оправдываясь, объяснил: – построю жильё, время появится для всего.
Отдохнув после сытного завтрака, расчистил площадку под «берлогу», предполагая уже вечером начать копать котлован.
Натаскал на площадку гору хвороста, добавил пару толстых сухих веток и решил перед длительным периодом строительства прогуляться по лесу, и, может быть, добыть что-нибудь в компанию глухарю.
Надел полушубок, подпоясался специально отрезанной для этого верёвкой. Подвесил на пояс чехольчик с обнаруженным недавно топориком, сунул в карман компас, коробку спичек, рогатку. Поджаренный недавно окорочок и термос с горячей водой, положил в модернизированную сумку. Туда же высыпал десяток «патронов» для рогатки.
Перекинул через плечо ружье, без которого ни на шаг не отходил от своей базы, и отправился в лес. Пройдя немного, остановился. Постоял, подумал. Вернулся. Скрутил спальный мешок с подстилкой, обернул их тентом и положил в углу траншейки. Опустил в оставшееся пространство бак, спрятал в него остатки разделанного глухаря, галеты, шоколад, сало, гречку и всё остальное, что может понравиться «соседям», если они вдруг объявятся. Накрыл крышкой, ручкой вниз, чтобы было труднее её сдвинуть. Положил на крышку лопаты, топоры, пешню. Показалось мало. Принес лежавшее в стороне сухое бревно и взгромоздил его на крышку поверх железа.
– Надеюсь, что за день никто бак не откроет. – Подумал и отправился «на прогулку».
Перед уходом мельком взглянул на градусник, подвешенный на дереве:
– Пять градусов мороза, – сообщил он себе. – Тепло. Для этого времени даже очень.
Сквозь тонкие тучки слабо пробивалось солнце. Рассеянными лучами оно освещало лес и, отражаясь от снега, подсвечивало деревья с обратной стороны, усиливая равномерность освещённости.
За несколько дней снег, толщина которого здесь не превышала 10 сантиметров, окреп, образовав тонкую корочку…
Лыжи скользили легко. Никита неторопливо поворачивал голову, запоминая крупные мелочи.
Вот сравнительно недалеко от «дома» спрятались два сухих ствола, очевидно, полусгнивших, высотой в полтора-два его роста.
– Приблизительно пятьсот метров – подумал Никита, прикидывая расстояние между этими деревьями и стоянкой. – Впрочем, сейчас любое расстояние может быть приблизительным или точнее – «сравнительным».
Пройдя еще немного, увидел высокое, сухое дерево. Толстые ветки торчали в стороны, защищая белый, полностью лишенный коры, ствол.