Около трех часов заняла у него дорога. Издалека Ракун выглядел совершенно обычно. Хотя нет, появилась одна новая деталь. Ни привычного четырехцветного, ни белого, вывешенного в день капитуляции, флага не было. Зато прямо над шпилем Зала Собраний парил какой-то темный предмет. С такого расстояния трудно было разобрать, что он из себя представляет. Но от того, что он ни на чем не держится, а просто висит в воздухе, становилось не по себе.

У ворот, как и раньше, дежурила городская стража, только теперь с ней был большой отряд черных. Именно они занимались досмотром. А местные солдаты просто облегчали их взаимодействие с населением, поскольку часть захватчиков не владела языком королевства.

Чуть в стороне стояло несколько больших клеток. Какой-то человек в лохмотьях лежал в одной из них.

Хат с замиранием сердца приближался к посту. Его уже заметили. Грозные фигуры интервентов разом повернулись к путнику. О, Солнце, какие же они все-таки страшные, – подумал он. Вспомнилось бурлящее болото и вторая червоточина.

Парень не дошел несколько шагов до проверяющих и остановился.

– Иди сюда, – здоровенный черный рыцарь, стоящий впереди, подозвал его жестом. Произношение его не было идеальным, но вполне доступно пониманию. Внешне чужеземцы мало чем отличались друг от друга, но этот был облачен в самые сложные доспехи, а рога на его шлеме превосходили другие по длине и толщине. Видимо, командир, а не простой воин.

Остальные черные сразу обступили Хата, и он оказался в кольце. Стражники маячили тут же за спинами своих хозяев, готовые выполнить любое распоряжение.

– Имя, место жительства, откуда идешь? – все с тем же акцентом спросил главный.

Парень проглотил слюну и выдавил:

– Хатгар, сын Ториена. Улица Роз, особняк семьи Дэлл.

– Дальше! Откуда идешь?

Заготовленная версия про ограбление на дороге вдруг показалась совсем детской. Вражеский офицер не производил впечатление наивного дурака, который такое проглотит. Как парень сумел уйти от разбойников, откуда он, вообще, возвращался? При первых же вопросах лжеца раскусят. Но как быть? От него ждут конкретных ответов.

Беглых солдат Бернадака он не раскроет. После знакомства с Таей и ее ужасной истории Хатгар окончательно определился, что встанет на путь борьбы с этим злом и не предаст повстанцев. Он не станет отсиживаться, будет делать все, что в его силах, для подполья. Так должен поступать каждый нормальный человек. Это зверье нужно изгнать! Куда угодно, пусть даже под землю, откуда оно и выползло.

Черный великан уже проявлял недовольство. Гора мышц нетерпеливо переминалась под доспехами, налитые кровью глаза в прорезях шлема злобно буравили Хата.

– Что молчишь?!

А что говорить? Про рыбацкую деревню нельзя упоминать, чтобы не привлечь к ней внимание. Штольни тоже, ведь там скрыто нечто враждебное захватчикам. Соммерс и Хигс нынче как раз на пути к другому подобному убежищу, отмеченному на карте.

Остается импровизировать на ходу.

– У меня подружка в Тэне. Навещал ее.

– Что с твоей мордой? – презрительно буркнул черный.

– Местные в Тэне отходили – наказали за девчонку.

Оценивающий взгляд скользнул по Хату и задержался на сапоге, покрытом запекшейся кровью.

– Ты врешь. Почему? Что скрываешь? – рассказ не убедил офицера.

– Я говорю правду, милорд, – как можно более естественно ответил Хат.

– Тобой займется Комиссия, – черный подозвал стражу, – забирайте!

– Милорд, я просто…

Сзади его сильно пнули под колени, отчего парень упал. На него тут же обрушился шквал ударов. В ход шли дубинки и тяжелые солдатские сапоги. Потом стражники зацепили его за ворот и потащили в клетку под смех интервентов.

В этот момент Хат мечтал о лекарствах Соммерса, притупляющих чувства.

41. Допрос

В резиденцию Комиссии его доставили в закрытой карете вместе с тем оборванцем, который уже сидел в клетке. Сначала Хатгар брезгливо отодвинулся от вынужденного попутчика. Но пока их везли, он получше присмотрелся к мужчине и понял, что сам, в сущности, выглядит сейчас не лучше.

– Меня зовут Жак. Руки вам не подаю, простите – давно не мылся.

– Я К… Хат, – он слегка запутался. Чуть не ляпнул по привычке ложное имя, в то время, как на посту уже сообщил настоящее. Вдруг Жак подсадной и доложит? Тогда парня по костям разберут, чтобы узнать, что он скрывает.

Понемногу разговорились, и вскоре Хатгар услышал очередную грустную историю.

Второй задержанный оказался вполне приличным человеком, попавшим в трудные жизненные обстоятельства. Он служил у знатного господина, занимался его перепиской с другими аристократами. Однажды, выполняя поручение, он посетил один богатый дом и нечаянно стал свидетелем какого-то странного ритуала, в котором участвовали разные влиятельные люди. Хозяева дома впоследствии заявили о пропаже денег. Обвинили в этом, конечно же, Жака. Если бы не случайно подслушанный им разговор работодателя с женой и своевременное бегство, его бы сразу арестовали. Пришлось скрываться то в окрестностях города, то в его бедных районах, браться за любую работу.

А сейчас в Ракуне ввели новые строгие проверки, и бродягу, на которого долго всем было плевать, вдруг задержали. Якобы, у него не оказалось какой-то особой регистрации. Жак опасался, что теперь его точно вздернут на площади.

Хат выслушал эту достаточно наивную исповедь, на самом деле, думая о своем. Печально, но вся надежда только на отца. Ночной Меняла подергает за ниточки и вытащит сына. Но как же с ним связаться?

Карета дернулась и замерла.

– Выползайте, вонючки, – издевательски бросил стражник.

Хатгар узнал это здание, украшенное барельефами с изображением Солнца. Раньше здесь располагалось одно из отделений Ордена, а теперь, значит, некая Комиссия. Совсем недалеко отсюда особняк дяди Виктора. Вернее, его бывший особняк.

На ступенях центрального входа стояла огромная очередь, видимо, на ту самую специальную регистрацию. Задержанных провели через боковую дверь и разделили. Жака сразу забрал здоровенный охранник в кожаном фартуке и черном колпаке с прорезями для глаз. Он упирался и кричал в отчаянии, но силы были неравны.

Хата трясло от страха. Всем известно, что в застенках Ордена людей истязают самыми изощренными способами. Он сам видел, что стало с солдатами Пикемаля, которых затем казнили на площади.

Парня сопроводили в комнату с единственным окошком почти под самым потолком. В центре стоял стол с тремя стульями, зеркало на одной из стен завершало интерьер. Никаких приспособлений для пыток здесь не было. Спустя полчаса Хат все так же сидел в одиночестве, ожидая неизвестно чего.

Наконец за дверью раздались чьи-то голоса, лязгнул тяжелый засов и в помещение вошли двое. Один, высокий с козлиной бородкой, был одет, как дворянин. Он снял широченную шляпу с пером и бросил ее на стол перед заключенным. Эта внешность и манеры показались Хату смутно знакомыми.

Второй являл собой полную противоположность. Он был представителем черного народа. Но на воина совершенно не похож. Мелкий, весь какой-то согнутый, с изуродованным и перекошенным лицом. Оба носили черные повязки на рукаве, как понял Хат, это означало принадлежность к Комиссии.

Они продолжили при парне разговор, начатый еще в коридоре. По обрывкам можно было догадаться, что обсуждали Жака. Дворянин упомянул воровство в доме уважаемого человека и назвал кого-то грязным посыльным и дешевкой.

Только теперь, услышав этот голос и знакомое ругательство, Хат узнал его. Этого типа он уже видел однажды, той ночью в доме дяди Виктора. Шляпа – такую кличку получил тогда мерзавец. От рук этого изверга и его подчиненных погиб управляющий Сторк!

Словно прочитав его мысли, Шляпа переключил на парня свое внимание.

– Не вздумай тратить наше время, мальчик, – строго сказал он, – что ты делал за городом?

– Навещал подругу, – пересохшими губами ответил Хат, – возле Тэна.

– Ближе подруги не нашлось? – вступил в беседу черный уродец.

– Не обзавелся, прошу прощения, милорды.

Шляпа хмыкнул, ответ ему понравился.

– В первый день ты был в Ракуне? – теперь все горожане подобострастно называли дату вторжения Первым днем. Об этом Хат узнал еще в прошлый свой визит.

– Нет. И тогда я был с ней.

– А после был хоть раз в городе?

– Да, милорд. Я не застал родителей дома и снова отправился к девушке.

Коротышка сверлил Хата своими темными глазками, а Шляпа продолжал допрос.

– Когда конкретно это было?

– Во второй день.

– Ночевал дома?

– Нет, уже за городом, милорд. Только переоделся и сразу ушел. Спешил очень.

Шляпа встал из-за стола и зашел Хату за спину.

– Почему спешил?

– Да все к ней же, к подруге. Чтобы попрощаться.

– А что случилось? – при этих словах парень почувствовал руки следователя у себя на плечах.

– Ее семья решила уехать из Тэна. Забрали мою девочку.

– Испугались?

– Наверное. Там люди не очень понимают, что у нас сейчас происходит.

– А что, по-твоему, происходит? – пальцы Шляпы больно впились ему в плечи.

– Ну… Ничего уже не происходит. Переворот Пикемаля провалился, – Хат выдавил из себя общепринятую версию, хотя его тошнило от этой лжи, – просто там не знают, что в Ракуне все хорошо. Вот и уехали.

– То есть, мы твою подругу уже не увидим и не сможем спросить ее, правду ли ты нам сказал? Правильно я понял?

Насколько Хат знал, до Тэна черные еще не добрались. Там пока сохранялся прежний уклад. Но ясно же, что если Орда захочет себе и этот город, то проблем у нее не будет. Тамошние элиты, скорее всего, последуют примеру своих соседей и продадут его захватчикам.

– Прошу прощения, но она уехала с родителями, милорд.

– Кто-то другой сможет подтвердить? – следователь напоминал кота, играющего с мышью.

– Там мне крепко досталось от местных. Но, кто такие и где их искать, даже не знаю, милорд.

– Слушай, ты такой вежливый. Через слово у тебя «милорд», «простите-извините», – рассмеялся Шляпа и вернулся на свое место за столом, – Отец хорошо тебя воспитал, Хатгар.

Парень удивленно посмотрел на него. Почему он так говорит? Знает отца?

Как бы в ответ на эти мысли, черный наконец снова подал голос:

– Лорд Ториен уже здесь. К тебе у нас больше нет вопросов. Скоро тебя отпустят.

Он очень сносно говорил на языке королевства, как и офицер у ворот города. Как интересно! Где они все научились ему?

Оба допрашивающих встали и пошли к выходу. Уже в дверях Шляпа остановился и вернулся за своим головным убором.

– Кстати, Хатгар. Как звали твою девчонку? Ту, из Тэна?

– Тая, – Хат без промедления выдал первое, что пришло на ум, и сам удивился своему ответу.

– Тая, – повторил следователь, – красиво.

– Угу, – согласился парень.

– А я Форж. Мы с твоим папой, в некотором роде, приятели. Так что, не переживай. У тебя больше не будет проблем, – элегантным движением он одел свою шляпу, – если ты, конечно, сам их не сделаешь.

– Спасибо. Я понял, милорд… Господин Форж.

– Да пустяки! Считай, что сегодня ты прошел регистрацию. Сейчас ты получишь свой жетон. Его нужно носить на груди. Все уже носят.

Шляпа проследил взгляд Хата, который посмотрел на его грудь, и снова засмеялся.

– Да, правильно. Я не ношу. У меня есть вот это, – он поправил свою черную повязку на рукаве и вышел.

42. Зазеркалье

Они стояли за тем самым зеркалом, которое висело на стене комнаты для допросов. С этой стороны оно оказалось прозрачным, как обычное стекло. Все, происходящее по ту сторону, было прекрасно видно. Никто точно не знал, где Орден раздобыл этот артефакт, может, только сам Епископ. Поговаривали, что эту и подобные вещицы когда-то находили в руинах Старого города. Того, что был построен кем-то из добытого в карьере камня. Того, на месте которого впоследствии вырос Ракун.

– Ну, что скажешь? – Тру обратился к огромному, как скала, черному офицеру.

Командир по кличке Скорпион был еще крупнее, чем остальные воины Орды, и так превосходившие габаритами местных. На его шлеме был сломан один рог, зато наплечники украшали шипы, которых не было у других. Вместо обычного меча или сабли он носил широкий топор. Скорпион только два дня назад прибыл с той стороны.

– Это он.

Среди сегодняшней смены на воротах были бойцы, пришедшие с ним в последней партии. То есть, из обоих червоточин: и той, что открылась в болоте, и той, у которой ждала засада. Все опознали парня.

– Его видели и там, и там. Ошибки быть не может. Сопляк был с теми, кто атаковал идущих.

Хранитель анализировал услышанное. Приметы мальчишки также подходят под описание того, кто убил патрульного в районе доков. Еще Форж говорил, что подозревает его в нападении на сына Советника-судьи. А теперь выясняется, что он каким-то образом причастен к происходящему с червоточинами. «Все правильно, – подумал Тру, – таких совпадений не бывает. Он всюду замешан».

– Спасибо, Скорпион. Твоих людей хорошо разместили? Проблем нет?

– Все довольны. Отличное место, упитанный скот – офицер имел в виду жителей Ракуна.

– Больше не смею отвлекать тебя, командир. Спасибо за службу!

– Хранитель, – поклонился великан.

Тру смотрел, как удаляется его огромная фигура, и думал о парне. Вот он, их ключ к подполью!

Счастлив тот, кто не ведает. Сопляк убежден, что обманул безмозглых дикарей, что папаша Ториен с потрохами купил Форжа. Он уже повесил себе на шею новенький блестящий жетон, как правильный горожанин, прошедший регистрацию.

Только на жетоне этом на языке Орды написано: «Враг».

Иди, парень, ищи своих. Каждый пост будет замечать твои передвижения и докладывать о них. Невидимые ищейки непрерывно будут следовать за тобой дураком.

Теперь эта меченая крыса сама приведет их к тем, кто невидимым щитом накрыл этот город и не дает им открывать каналы прямо в его стенах. К врагам, с которыми они пока не знакомы.

«Это только пока», – подумал Тру и оправился в башню Полтергейста.

43. Домашний уют

Несколько дней Хат только ел, спал и в перерывах отбивался от нанятых отцом лекарей. Рана на ноге уже практически зажила. Похоже, выданные тогда Соммерсом лекарства смогли предотвратить ее заражение, а дальше молодой и здоровый организм сам исцелил себя.

Мачеха Астра, которая была немногим старше его самого, тоже несколько раз пыталась продемонстрировать пасынку свою заботу. Но в каждый ее визит вернувшийся блудный сын изображал спящего. Полноценного общения у них так и не состоялось.

Лорд Ториен много отсутствовал – дела не отпускали. Хатгар был, конечно, благодарен ему за вызволение, но всякий раз тяготился его присутствием. Так уж повелось с детства, с тех самых пор, когда при загадочных обстоятельствах погибла его мать. Мальчик всегда считал, что отец что-то скрывает, винил его, точно не зная в чем.

Кроме того, он хорошо помнил услышанное от Бернадака про Ночного Менялу и не мог простить Ториену эту грязную историю.

Еще тогда в резиденции Комиссии, в сыром холодном коридоре, когда они обнялись после освобождения Хата, отец сказал ему на ухо, что им нужно будет серьезно поговорить. И теперь парень напрягался каждый раз, когда во внутренний двор въезжали лошади. Это возвращался хозяин со своим личным телохранителем, а вернее, головорезом Паком.

Первым делом лорд поднимался проведать наследника, справлялся, как у того дела. Астра при этом обычно стояла в дверях, ожидая мужа. Хат отвечал, что с каждым днем все лучше, и Ториен с женой уходили к себе.

Но иногда отец появлялся один и сидел, подолгу молча глядя на сына, мог улыбаться ему. А тот не знал, как себя вести в подобной ситуации, и испытывал неловкость. Хотя что-то шевелилось в его душе, он не давал этому волю. Когда Ториен уходил, Хат чувствовал облегчение.

Из окон его комнаты был частично виден Зал Собраний. От скуки, парень часто пытался разглядеть, что же это все-таки крутится в небе над его шпилем. Но загадочный предмет находился слишком высоко, чтобы быть уверенным. И, вдобавок, солнечные лучи слепили глаза, отражаясь от гладкой поверхности. Навскидку, он сказал бы, что это куб из какого-то темного камня. Он висел прямо в воздухе и медленно вращался. Одно из чудес черной Орды.

Предоставленный сам себе Хатгар целыми днями обдумывал события, которые произошли в его жизни за последнее время. Конечно, он вспоминал ночь в доме дяди, вслед за ней казнь Пикемаля, странную комнату в штольнях и то кошмарное болото, а еще червоточину, откуда, подобно насекомым, выползали черные воины. Врезались в память обреченный взгляд Жака в коридоре тюрьмы и ненавистная рожа Форжа.

Теперь, когда над ним не висела постоянная угроза, желание узнать о судьбе Исы и найти ее, вернулось с новой силой. Удивительно, но неожиданно теплым воспоминанием оказался и прощальный взгляд Таи. Хат сам не заметил, как на его губах заиграла улыбка.

Постепенно хорошее самочувствие возвращалось к нему, и настал день, когда молодой человек наконец решил выйти во двор. Он проведал своих лохматых любимцев и чуть не оглох от их радостного лая. А потом Хат решил навестить Доша, своего бывшего воспитателя, но его каморка пустовала.

– Тони, – подозвал он скользкого управляющего, – а где старик?

Тот залопотал что-то нечленораздельное, пряча глаза.

– Я задал тебе вопрос, – внутри уже нарастала тревога.

– Дош умер, хозяин. Той ночью, когда вы ушли из дома.

Сердце Хата оборвалось. Бедный старикашка, всю жизнь посвятивший этой семье, служивший еще отцу Ториена – дедушке Хатгара, которого тот никогда не видел. Вот такая награда его ждала. Верный слуга скончался от полученных травм. Проклятый Пак перестарался, наказывая его за какую-то ерунду!

После таких новостей оставаться в этом доме дальше было невыносимо. Одеваясь на ходу, парень растолкал слуг, пытавшихся его задержать, и выскочил за ворота.

Кажется, настало время продолжить поиски Исы и выполнить обещание, данное Соммерсу – встретиться с одним из лидеров повстанцев Филиппо.

44. Ни с чем

В «Трех топорах» было шумно, воняло подгоревшим мясом и потом. В углу музыкант фальшиво играл на каком-то струнном инструменте. За стойкой хозяин заведения разливал по кружкам мутное пойло. Это был нестарый еще мужчина с мощным торсом и мускулистыми руками, больше похожий на кузнеца, чем на трактирщика. Он безразлично скользнул взглядом по новому посетителю.

Хат облокотился о грязную столешницу и обратился к нему.

– Мяса и сыра, пожалуйста. И есть у вас что-нибудь выпить? Что-нибудь более прозрачное, – уточнил он, аккуратно отодвинув моментально подсунутую хозяином кружку.

Тот пожал плечами и плюхнул ее содержимое назад в кувшин:

– Сделаем.

Он подозвал из зала женщину с подносом и отправил на кухню за едой для гостя.

– Мясо малость передержали. Ничего?

– Бывает. Несите, какое есть.

Беспардонный трактирщик живо кивнул и вернулся к своим делам. Хат тем временем осмотрелся, выискивая среди посетителей кого-нибудь похожего на людей Бернадака. После скитаний в компании бывших стражников он уже неплохо представлял себе, как они могут выглядеть, даже в гражданской одежде.

Среди забулдыг, отдыхавших в заведении, только двое приблизительно подходили на эту роль. Парочка играла в кости за центральным столом и постоянно ссорилась из-за результата.

– Заказ, – отвлек парня трактирщик. Перед ним уже стояла тарелка с хорошей порцией и кружка вина.

– Спасибо, – Хат отсыпал на стойку монеты. Здоровяк моментально смахнул их к себе в карман фартука и погрузился в протирание посуды.

Хат начал есть, ненавязчиво поглядывая в зал. Там все было без изменений. Люди заливали свои проблемы алкоголем, пытались веселиться. Только жетоны на груди каждого не давали забыть, в какой заднице они все оказались. Парень повернулся и нечаянно встретился взглядом с трактирщиком.

– Как еда, нравится? – без особого энтузиазма поинтересовался тот.

– Да, неплохо.

– Могу еще что-нибудь предложить?

– Хочу научиться стрелять из лука. Не знаешь, где мне найти опытного лучника?

Хозяин трактира озадаченно выпучил глаза.

– Парень. У меня на вывеске три топора, но это не школа боевых искусств. Здесь тебя максимум научат махать кулаками. Лук – не наша история.

– Просто раньше меня обучал один друг, несимпатичный такой, – намекнул Хат на безносого Бернадака, – а теперь его, к сожалению, не стало. Я ищу замену.

Трактирщик ничем не выдал, что смысл послания дошел до него.

– Ты странный парень. Здесь обычно пьют и проигрывают деньги. На курсы у нас не записывают.

Или он, действительно, не понял, или отлично притворился. Соммерс предупреждал Хата, что до Филиппо не так просто добраться, сначала его будут проверять. Значит, остается ждать.

– Ладно. Схожу в район доков, там кого-нибудь поищу.

– Как угодно. Для моих ушей это уже лишнее.

Хатгар выбрался из духоты на улицу и еще немного потолкался около «Трех топоров», ожидая появления хвоста. Но больше никто не покидал заведение. Похоже, им не заинтересовались.

«Ладно. Вернусь завтра», – решил он и отправился к дому Исы.

Особняк, в котором жила семья Прайс, стоял в ряду таких же великолепных строений на закрытой для посещения улице. Пост охраны пропускал только ее обитателей и постоянный персонал.

Хат наблюдал издалека за окнами верхних этажей в надежде увидеть Ису или кого-нибудь из ее сестер. Одна из занавесок слегка отодвинулась – возможно, кто-то внутри обратил внимание на зеваку, следящего за домом. Парень надеялся, что это не глава семьи. По неизвестной Хату причине Кориган Прайс велел дочери не общаться с ним, как только узнал об их знакомстве. Не исключено, что виной тому были дела его собственного отца Ториена, то есть, Ночного Менялы.

В любом случае, это не помешало молодым людям тайно встречаться и даже полюбить друг друга, но отношения эти были запретными, всегда на грани раскрытия. А планам когда-нибудь сбежать из города и начать новую жизнь в другом месте, едва ли, суждено было сбыться. После вторжения черной Орды все перевернулось с ног на голову, и эти хрупкие иллюзии окончательно разрушились. Теперь он даже не знает, жива ли Иса.

Занавеска вернулась в нормальное положение. Время шло, а из дома так никто и не вышел, чтобы прогнать наблюдателя. Зато охрана на посту уже откровенно пялилась на Хата, и он решил, что незачем их искушать. Парень повернулся и зашагал в район доков. Сегодня он отовсюду ушел ни с чем.

Там, где он только что стоял, воздух зарябил, как над костром.