Записки настигнутого любовью

– А помнишь, ты была пиратшей, а я был твоим богатым пленником?

– Вкус секса до сих пор на губах от того воплощения.

– Сколько ж воплощений мы кружили в танце наших энергий?

– Дорогой, не одну сотню!

– Милая, мне кажется больше.

– Ты помнишь, как мы впервые встретились?

– Катрин, я помню, как мы творили галактики, потом запускали движение звёзд и планет.

– Помнишь, вместе трудились над атмосферой Мидгарда?

– Да, потом творили бабочек.

– Мне кажется, созданные тобой бабочки прекрасней.

– Катрин, твои замечательные цветы совершенней моих.

– Я думаю, удались только ромашки, это мой шедевр.

– Катрин, с нами тогда творило несметное множество сущностей.

– Да, любимый, помню, ощущение родства и узнавания каждой из них, безмолвное взаимодействие, и бесконечная радость, – она закрыла на мгновение глаза, бесконечно прекрасная в этом воплощении, она сияла Светом, – Ветер, почему ты тогда не захотел участвовать в творении Ангелов?

– Мне тогда было не понятно, зачем Бесконечной Божественной Сущности помощники? Разве не Я – Бог. Разве не мы творим всё что пожелаем? Мир? Всё что с нами происходит, произошло и произойдёт? Разве не мы обладаем Всемогуществом?

– Мы! – Рассмеялась она, – все вместе мы одна Мировая Душа – Бог, а по отдельности Его Проявления.

– А зачем эти «невидимки» с крылышками?

– Опять ты делаешь вид, что не понял?

– Я уже тогда научился «лениться» и косить под дурика, чтоб что-то не делать.

– Катрин! – перебил я свою же неудачную шутку, – а помнишь, как мы, наконец, поняли кто мы друг для друга?

– А разве мы когда-либо это забывали? Разве хоть одно воплощение мы жили друг без друга?

– Ну, помнишь, то воплощение, когда тебя не было физически в моём мире?

– Опять ты про это? – тогда я хотела видеть мир твоими глазами, целовать твоими устами, танцевать твоими ногами.

– Я ведь тоже не раз «брал» твои глаза.

– Ха, теперь я заберу твои!

– Как ты можешь отделять своё видение от моего? Как ты можешь разделять наши Сущности? Как ты определяешь, что здесь кончаюсь Я, а тут начинаешься Ты?

– Ветер, важный вопрос! – в конечном, «ограниченном» земном мире – эта категория определяется понятиями Свободы и Любви. В бесконечном Вселенском масштабе нет понятий, чтобы это выразить.

– Значит, правил нет?

– Правила есть только в конкретном воплощении, но они обусловлены ограничениями правил «игры», – рассмеялась она.

– Тогда полетели?

– Правил нет! Полетели, милый Ветер!

28 сентября

«Неважно, почему значительное стало незначительным. Стало, и всё тут»

Л. Кэрролл «Алиса в стране чудес»

Есть ли отличие одного воплощения от другого? Можно ли текущее назвать более важным? Есть ли связь межу тем, кем я был в прошлом воплощении с тем, кем я буду после? Разве так важна точка отсчёта? Разве возможно праздновать все свои воплощения? Их было тысячи. Но я не ассоциирую себя ни с одним из этих тел. Ни с теми, которые были мужьями, братьями, сёстрами, матерями, детьми, по отношению к кому-то. Всё это рассеялось как дым, как мысли, вертящиеся в голове в бреду, когда тело охвачено высокой температурой. Всё это не имеет никакого значения для вечности. Жизнь происходит лишь в настоящем миге, включённом в вечность, памятуя о том, что я никак не меньше воплощения Бога, а всё остальное более или менее удачные иллюзии и игры разума.

29 сентября

⁰ Руах, еврейское слово, одновременно означающее: ветер и Дух (примечание автора)

¹ Когда-то,

² когда времени ещё не было;

³ когда всё ещё не было проявлено, но уже готово было быть…

⁴ И Ты, и Я нераздельно были одно,

⁵ но не воплощённое.

⁶ И Мы решили реализовать себя.

⁷ Мы были ангелами

⁸ без телес.

⁹ Но не явленное в теле – не явлено на одном из пластов бытия,

¹⁰ И оно неполно.

¹¹ И мы стали небом,

¹² И зажигали себя в звёздах.

¹³ И проявляли себя в стихиях:

¹⁴ Земле,

¹⁵ Воздухе,

¹⁶ Воде,

¹⁷ Огне.

¹⁸ А потом ты стала облаком,

¹⁹ и я стал облаком.

²⁰ И я не знал, где кончаешься ты, и где начинаюсь я…

²¹

²² И ты творила птиц,

²³ а я творил бабочек.

²⁴ Ты летала,

²⁵ и я летал,

²⁶ как ветер,

²⁷ но менее ощутимо…

²⁸ Мы сотворили весь мир,

²⁹ Вселенную,

³⁰ и всё, что в ней.

³¹ Но ощутить друг друга в воплощении не могли –

³² мы чувствовали себя одним, но это ещё не было явлено в полноте.

³³

³⁴ И тогда

³⁵ ты сказала:

³⁶ Давай войдём в камни.

³⁷ И мы вошли.

³⁸ И мы касались друг друга боками,

³⁹ И солнце грело нас,

⁴⁰ И луна остужала.

⁴¹ И ты сказала: Хорошо,

⁴² Но я услышал: солнце.

⁴³ Ты хотела произнести вслух,

⁴⁴ но я чувствовал лишь «кожей».

⁴⁵ Тогда я сказал: Ветер, разрушь нас,

⁴⁶ Тогда он, превратив нас в песок, развеял.

⁴⁷ И мы снова стали

⁴⁸ бесплотными ангелами.

⁴⁹ Но ощущали себя одним.

⁵⁰ И тогда я сказал:

⁵¹ Будем цветами!

⁵² И я был ромашкой,

⁵³ а ты астрой,

⁵⁴ И мы любовались друг другом,

⁵⁵ и пчёлы ласкали нас.

⁵⁶ И я склонял голову на твоё плечо,

⁵⁷ (Я плачу, …, – шептала ты)

⁵⁸ а ты на моё, и так мы спали вместе.

⁵⁹ И утром слезинки-росинки были на твоих щеках,

⁶⁰ любимая,

⁶¹ а солнце высушивало их.

⁶² И мы радостно тянули к нему головы,

⁶³ задрав их в небо.

⁶⁴ Потом, ты захотела обнять меня,

⁶⁵ нет, просто как пчела летать и садиться на меня и дышать,

⁶⁶ дышать моим ароматом.

⁶⁷ И мы просили ветер,

⁶⁸ и он подул,

⁶⁹ и принёс жару,

⁷⁰ и отогнал влагу,

⁷¹ и мы увяли.

⁷² И снова стали ангелами,

⁷³ и ты летала,

⁷⁴ и я летал,

⁷⁵ и мы были одно.

⁷⁶ Мы снова не чувствовали границы меж нами.

⁷⁷ И ты просила,

⁷⁸ и мы воплотились пчёлами.

⁷⁹ И мы вымазывались в мёде

⁸⁰ и пыльце;

⁸¹ и целовали в полёте друг друга крыльями,

⁸² и садились на один и тот же цветок,

⁸³ и вместе жужжали,

⁸⁴ и ты была счастлива,

⁸⁵ и я счастлив с тобой.

⁸⁶ И мы дарили мёд,

⁸⁷ и нам приятно было вместе летать,

⁸⁸ и у нас было одно гнездо,

⁸⁹ и мы радовались.

⁹⁰ И однажды,

⁹¹ я захотел обнять тебя,

⁹² а ты желала обнять меня,

⁹³ и подул ветер,

⁹⁴ и упала скала,

⁹⁵ и мы стали снова бесплотными ангелами,

⁹⁶ и летали,

⁹⁷ и радовались.

⁹⁸ Ты спросила:

⁹⁹ А как я узнаю тебя там?

¹⁰⁰ А я сказал, меня невозможно будет не узнать.

¹⁰¹ Ты сказала: А я буду стесняться,

¹⁰² И ответил я: Я поцелую тебя в шею, не целуя ещё глазами в глаза.

¹⁰³ Ты удивилась: Разве это возможно?

¹⁰⁴ Пусть мне это сегодня приснится, чтобы понять,

 

¹⁰⁵ И я сказал: Это не сон, это реально будет.

¹⁰⁶ И ты развела крыльями в недоумении, но я чувствовал их как свои крылья и…

¹⁰⁷ Снова пришёл сюда,

¹⁰⁸ и не мог не отыскать тебя.

¹⁰⁹

¹¹⁰ Читающий да уразумеет тайну моего имени

Когда Эммануилу исполнилось 4 года, его родители получили квартиру в новом городке. Население городка было немногочисленным, почти все приезжие. Городок только благоустраивался, куда ни кинь взгляд, виднелись насыпи щебня – прокладывались дороги, рабочие клали асфальт. В первый день по переезду Эммануил вышел во двор, и стал катать машинку по насыпи из песка. Вдруг из-за угла дома выскочила толпа мальчишек разного возраста, все они были вооружены горстями камней. Всё произошло так быстро, что Эммануил не успел даже убежать, – камни полетели в него, и как он ни уворачивался, десяток камней попал в голову. Пацаны убежали. Эммануил потирал шишки, слизывал кровь с распухшей губы. Плакать было некому, идти домой не хотелось, было ясно, что пожалуйся он дома, его посадят под домашний арест. Тут Эммануил увидел парня, лет на пять постарше, он выглядел величаво, был вооружён шпагой, сделанной из арматуры с гардой из пластиковой крышки от банки и рукоятью, оплетённой электрическим шнуром. Юрец оказался одним из смотрителей дома, в который судьба забросила Эммануила. В тот же день, старший объяснил Эммануилу главный закон города. Либо ты живёшь в стае по законам стаи, либо тебя чмырят. Всё происходящее с тобой вне стен дома, на улице, в детском саду, в школе, институте, на работе должно оставаться меж тобой и стаей. Если ты расскажешь о чём-нибудь родителям или другим взрослым, неминуемым наказанием будет изгнание из стаи во внешнюю тьму, с тобой будет разрешено общаться только девчонкам, и ты становишься зачмыренным – если кто из мальчишек будет с тобой общаться, он тоже станет зачмыренным. Есть три изгнания в клан чмырей: первое – на неделю, второе – на три месяца, третье – на год. И всё – дальше ты становишься падлой – т. е. пожизненным чмырем. Эммануил однажды был зачмырен на неделю – игра в дочки матери и куклы и бабьи сплетни за эти дни так утомили его, что он принял раз и навсегда стаю, и по возвращении из чмырей был всегда верен её первому закону. К тому же, когда Эммануил пожаловался родителям, те наказали его ремнём и лишили улицы на неделю. Эммануил усвоил урок – всё происходящее с ним должно быть скрываемо от родителей. Первым испытанием от стаи был поход на стройку за арматурой. Эммануил с Юрцом должен был добыть для новобранцев десяток заготовок для шпаг. Арматуру можно было стащить, но риск пойманным рабочими и сторожами был велик. Однако Эммануил не испугался, ловко обходил дозор, порвал куртку, но арматуру добыл. Стая в награду посвятила Эммануила в мушкетёры, хотя мушкета не дали, но посвящение было серьёзным. Эммануила с завязанными глазами привели в подвал его дома, заставили встать на колени, потом, что-то тяжёлое ударило его по правому, затем левому плечу и по голове. Повязку сняли, места ушибов болели, бил его Юрец арматуриной, на которую была надета пластиковая крышка.

– Рукоять доделаешь сам, – важно заметил Юрец, отдавая Эммануилу его первую шпагу. Ай да мочить комсомольских! Пацаны набрали полные карманы щебня и устремились гурьбой на улицу Комсомольскую. Встречных мальчишек обкидывали все вместе, возобновляя запасы камней из куч щебня.

Всегда вместе и всегда на одно и то же дело собиралась стая. Впоследствии Эммануил узнал об этом понятии^[12], используемому у первых христиан. Если большинством голосов решали идти играть в футбол, – все шли играть в футбол, решали играть в прятки на стройке – играли все. Вместе брали дома картошку, хлеб, в магазине – деревянные ящики на дрова, и пекли картошку на пустыре. Вместе лазили на стрельбище за «тарелочками», на АТС за кабелем – из свинцовой оплётки которого отливали талисманы в глиняные формочки, плавя свинец в консервных банках в костре за бойлерной. Эммануил гордо носил на груди огромный свинцовый лик викинга в шлеме. Однажды ему пришлось ответить за этот образ и доказать своё умение кулачного боя, но это уже другая история. Обычно стая насчитывала от пятнадцати до двадцати человек. Но вне зависимости от количества вышедших на улицу гулять, все выходили в одно и то же время, обедали и ужинали в одно и то же время, и занимались одним и тем же делом все вместе. Как-то пацаны залезли на стрельбище не с обычного места, – дерево, посредством которого они раньше штурмовали забор с колючей проволокой, спилили. Блуждая по территории, укрываясь от сторожей, в буквальном слове, преодолевая участки пути по-пластунски, они забрели в незнакомое место, где увидели ящик, на засовах с замками. Найдя лом, с трудом взломали замки, в ящике были наступательные дымовые шашки. Каждый взял по одной. Когда компашка вернулась к дому, Юрец предложил испытать одну шашку. Все отошли за бойлерную, с трудом удалось запалить шашку, фитиль не хотел гореть. Шашка задымила. Жёлтые клубы почти мгновенно погрузили всех в своё всё увеличивающееся в размерах облако. Облако росло, никто не думал убегать, вот облако жёлтого дыма охватило бойлерную, полностью скрыв её. Потом девятиэтажный дом со всеми шестью подъездами начал скрываться из виду, а шашка не прогорела и наполовину. Бабки, высунулись из окон, заорали, Юрец оставался не возмутим, стоящие вокруг не отходили от него. Потом приехала вызванные кем-то пожарные, запоздавшая милицейская машина. И только тут шашка догорела.

– Конец шоу, – грустно произнёс Юрец, и все кинулись врассыпную, – Атас!

Родители после этого инцидента нашли у ребят неизрасходованные шашки, все как один молчали, не выдавая, где и как шашки были получены. Отец не мог выведать от Эммануила никакой информации, кроме сухого: «Нашёл».

Каждый дом городка жил своей стаей, в многоподъездных домах стай было до трёх-четырёх. Во дворы своей улицы можно было прийти одному, но такая нужда случалась редко. А вот прийти гулять на чужую улицу можно было лишь стаей, иначе быть битым, не возбранялось лишь пройти чужой улицей или зайти к кому-нибудь в гости.

В школе с первого по третий класс существовал закон, каждый мальчик должен был каждую перемену бороться. Выбор противника каждый осуществлял произвольно, как правило, это были сверстники из своего класса, однако, нельзя было бороться за день дважды с одним и тем же соперником. Если по какой-то причине ты не боролся, находясь в школе перемену, можно и нужно было провести два поединка в любую последующую перемену «за пропуск». Все мальчишки в классе зорко следили друг за другом, исключая возможность улизнуть хоть кому-то от негласного «закона борьбы». Поединок был простым: двое мальчишек в коридоре напротив класса обучения, задача была уложить противника на лопатки и удержать десять счётов. В ходе борьбы запрещалось бить соперника руками или ногами. Каждый день мама Эммануила чистила его школьный костюм, причитая: «Ну, где ты опять так вывозился, негодный мальчишка?».

Когда Эммануил перешёл в четвёртый класс «закон борьбы», (или «Mein kampf», как окрестили ежедневный спарринг пацаны городка) сменился на «закон кулака» (или «опережающий кулак»^[13]). Теперь каждую перемену мальчишки должны были драться на кулаках друг с другом до первой крови. Вадима не любили в классе, он был себе на уме. Однажды заводилы натравили на него Санька прямо в кабинете труда. Санёк отличался тем, что, когда пропускал удар, входил в такую ярость, что остановить его было не реально. Санёк, войдя в раж, нанёс удар такой силы, что Вадима отбросило, он ударился затылком об угол металлического верстака и умер. Весь класс сохранил тайну гибели Вадима, – круговая порука была впитана с детства.

30 сентября

«Человек не остаётся в сексе навсегда, но вы можете использовать секс как стартовую площадку. Это то, что имеет в виду Тантра: вы можете использовать секс как стартовую площадку.

И однажды поняв экстаз секса, вы можете понять то, о чём во все времена говорили мистики – величайший оргазм, космический оргазм…

…До тех пор, пока мужчина и женщина не узнают, что такое тишина, до тех пор, пока они не смогут сидеть друг с другом в глубокой тишине, один из них не сможет слиться с существом другого. Их тела могут проникать друг в друга, но их души останутся далеки. А когда встречаются души, тогда есть общение, есть понимание».

Ошо

– … и помни, Ястреб, только одно желание, – произнесла Она твёрдым голосом, с неоспоримой мягкостью, – никаких цепочек целей. Выбери самоцель, и, реализовав, избавь себя от неё…

В моих ушах звенело «… и избавь себя от неё». Я протянул руку, и получил прозрачный пузырёк, на дне которого красовалась матово-серебристая капля, словно расплавленного цинка. Я уверенно произнёс вслух желание. И увидел возле ног сверкающий на солнце топор. На моём указательном пальце было кольцо, и оно сковывало меня прочной цепью, уходящей за горизонт. Я решительно взял топор в левую руку (к счастью, я левша) и разрубил цепь.

– Вот видишь, я не оцениваю никак твой поступок и не комментирую его, – рассмеялась Она. Только одно скажу: тот, кто единожды произнёс, что он только эпизод в твоей жизни – действительно не сможет подняться выше эпизода. А тот, кто говорит, что из-за расстояния далёк от тебя – действительно далёк от тебя. И тот, кто говорит, что он только друг тебе, никогда не сможет тебя полюбить. Но это в прошлом. Сейчас, полетели? м?

– Ты же знаешь, что клан лишил меня крыльев, именно от этого боль в спине, на месте обруба – раны ещё не зажили…, – начал я аргументировать.

– Отбрось доводы разума, – снова рассмеялась Она, было ощущение, что Она не перестаёт смеяться, – чтобы летать, не нужны крылья, достаточно встать с колен и превратиться из человека в Человека, понимаешь? Ну, Ястреб… полетели…, – последнюю фразу она произнесла так кокетливо, что я в унисон ей прыснул смехом.

Она уже парила в воздухе, ожидая меня. Я оттолкнулся от земли левой ногой и застыл в 30 сантиметрах от земли, – О, Боже! Я летаю!!!

– Парит наш Орёл, – смеялась она на лету. Она была проворнее в воздухе. Настоящая ведьма. Сновала подо мной, надо мной, залетала вперёд и плавно возвращалась. Первый полёт я решил не осваивать кульбиты, просто наклонил тело под углом 30 градусов к горизонту и мерно плыл.

Удивительные цвета сопровождали полёт. Точнее не цвета, а их сочетания. Когда мы вернулись из первого путешествия, я хотел написать сотни композиций, чтоб отразить их. Но после второго полёта понял, что на это не хватит и жизни. Наши тела особо взаимодействовали. Это был танец энергий. На пике наслаждения, я перевернулся в воздухе на спину и плыл, не видя направления глазами. Так вот что означает фраза «Я буду твоими глазами», – мелькнула первая мысль у меня в голове.

– Не отвлекайся, Ястреб, пари! И не оставляй медитации, без неё полёт будет не более чем плод твоей фантазии. А вибрации понизятся настолько, что ты будешь испытывать сексуальное возбуждение. Всё кончится тривиальными оргазмами. Полетели дальше…, – в полёте Её голос был родным и знакомым, близким и далёким.

Я чувствовал одиночество и одновременно соприкосновение с Её энергиями. Это как две вершины рядом – пики их порознь, а основания соприкасаются и имеют общее. Общность не в одном воплощении. Удивительный полёт и танец прекрасных энергий.

– Вот видишь, ты можешь летать и без крыльев, – смеялась она, когда мы приземлились, – тебе уже не обязательно быть ангелом, понимаешь, о чём я?

– Я Вольный Ветер.

– Именно так, – засмеялась она, – завтра полетаем вновь, если пожелаешь.

1 октября

 
«Они шли так долго,
Что уже не знали, куда;
И в его ладонях был лёд,
А в её ладонях – вода;
И если бы он не смеялся,
Она бы решила, что он немой,
Но он сказал ей: „Как будет славно,
Когда мы вернёмся домой“»
 

Аквариум «Возвращение Домой»

Позолота с наших крыльев перестала слепить глаза людям, она осыпалась блёстками. Как хорошо, что мне есть кому сказать это. Как хорошо, когда ты продолжишь это словами: «тем не менее, блёстки будут нас преследовать повсюду до тех пор, пока мы не превратим окрылённость из внешнего во внутреннее». С тобой приятно сидеть, обнявшись, даже когда твоё тело вне поля прямого видения. С тобой можно обниматься и при этом испытывать колоссальный танец энергий, без потери, но резонансно-обогащающий.

 
«Сестра моя, ты альтруист,
Ты не щадишь свечей.
И ты хочешь узнать мой язык,
Но он мой и больше ничей.
А нам уже нужно так мало слов,
И зима почти за спиной.
Но знаешь, сестра, как будет славно,
Когда мы вернёмся домой!»
 

Аквариум «Возвращение Домой»

Ты подарила мне свободу! Ты подарила мне себя. Ты отдала мне всё что имела, и ничего не просишь взамен. Иногда ты «требуешь» сосредоточения. В первый момент я негодую, думая, что ты ждёшь внимания к себе. Но присмотревшись, понимаю, ты ждёшь моей центрированности внутри. Моего обращения к моему Я.

 
«Я летел на серебряных крыльях –
О, я был большой эстет!
И с той стороны стекла
Я искал то, чего с этой нет.
И тело моё просило любви
И стало моей тюрьмой;
Всё остаётся точно так же,
Но только я знаю, что я
Возвращаюсь домой»
 

Аквариум «Возвращение Домой»

Когда я совершаю полёт, я уверен в твоём надёжном плече, в твоём пилотировании, я могу доверить тебе, как и куда летим сегодня вместе. Когда я лечу сам, ты всегда «ненавязчиво» рядом. Как удержаться, чтоб не обнять тебя в полёте? Как удержаться, чтоб не закружиться с тобой в бесконечно прекрасном танце энергий двух любящих сущностей. Единение с тобой сладко и бесконечно. Давай полетим сегодня внутрь нас?

* * *

Шесть

2 октября

Какая она – божественная любовь, наверное, какие-то неземные ощущения? Наверное… Трудно описать это словами… я не поэт, к сожалению…

Вихрь закручивается внизу живота, вырывается наружу в районе груди, раскручиваясь воронкой вверх, кружит голову, перехватывает дыхание на вдохе и, кажется, не будет выдоха и одновременно ощущения такие, что кажется, ещё мгновение и сердце вылетит из груди, взорвётся миллионами ярких разноцветных искр, которые осядут звёздной пылью после своего сумасшедшего танца на плечах, волосах, крыльях. И буду светиться… улыбкой.

Вот такая она – любовь. Когда нет будущего, прошлого, нет времени и расстояний, ожиданий, надежд, лишь здесь-и-сейчас буря эмоций, чувств, ощущений, мыслей.

Хочу, чтоб длилось вечно это состояние…

…Да, всё именно так.

3 октября

«Багира, пристало ли чёрной пантере валяться на спине и бить лапами по воздуху, словно лесной кошке?

– Аоу! – отозвалась Багира. Видно было, что она думает о чём-то другом.

– Послушай, ну пристало ли чёрной пантере так кривляться, кашлять, выть и кататься по траве? Не забывай, что мы с тобой хозяева джунглей.

– Да, это правда, я слышу, детёныш. – Багира торопливо перевернулась и стряхнула пыль со своих взъерошенных чёрных боков (она как раз линяла после зимы). – Разумеется, мы с тобой хозяева джунглей! Кто так силён, как Маугли? Кто так мудр?

Её голос был странно протяжен, и Маугли обернулся посмотреть, не смеётся ли над ним чёрная пантера, ибо в джунглях много слов, звук которых расходится со смыслом.

– Я сказала, что мы с тобой, конечно, хозяева джунглей, – повторила Багира. – Разве я ошиблась? Я не знала, что детёныш больше не ходит по земле. Значит, он летает?» Р. Киплинг «Маугли»

 
Когда энергия твоих ласк сливается со мной…
Когда мой язык кружит в вальсе твоих губ…
Когда я сдаюсь, и отдаюсь твоему теплу…
Когда мы раскрываемся подобно прекрасному ароматному гармоничному цветку…
Когда теплеет в области живота, а возле сердца бесконечная любовь к тебе и ко всему миру…
Когда нежность твоих рук мягка как энергия твоей любви…
Когда тепло разливается по всему телу, и любовь струится во всю вселенную…
Когда невозможно остановиться, купаясь в ощущениях…
Когда я купаюсь в нежности твоих прикосновений…
Когда нега охватывает каждую клеточку моего существа…
Когда вибрации тела наполняют моё сознание и всё пространство вокруг нас…
Когда нежность струится потоком в твою чувственность…
Когда от тепла твоего тела и твоей энергетики мне становится горячо…
Когда, обнимая тебя, я смотрю в твои бесконечно прекрасные глаза…
Когда мои реснички танцуют с тобой…
Когда мысли отступают, и я окончательно сдаюсь нашему слиянию…
Когда мягко начинает кружиться голова, и танец энергий чувственно прекрасен…
Когда моё мужское начало погружается и растворяется в твоей женственности…
Когда то, что с нами больше нас…
Когда твои глаза полуприкрыты вуалью Венеры…
Когда нарастающая пульсация развивается в каждой частичке нас…
Когда весь мир чувствует нашу любовь и стремится к нам…
Когда мы дополняем и заполняем друг друга…
Когда нет слов, чтоб выразить то, что есть…
Тогда двое становятся одной плотью…
 

4 октября

 
«Она расскажет тебе твои сны,
И этим лишит тебя сна;
Расскажет тебе твои сны,
И этим лишит тебя сна.
Она откроет своим ключом
Клетки всех твоих спрятанных птиц,
Но не скажет имена»
 

Аквариум «Диплом»

– У меня не было учителей рядом, да и просто людей, которые могли бы мне помочь и остановить меня от нисхождения…, – молил я Создателя. И Он отвечал:

– Послушай. Внутри каждого из нас «живёт» бесчисленное число сущностей. Почему многие мистики предостерегают начинающих медитацию? Медитация – это возможность заглянуть внутрь себя. Но… ты оставляешь всё внешнее, сосредотачиваешься на себе, а там… Внутри тебя звучат тысячи голосов…

Голос твоей авторитарной мамы приказывает тебе делать то-то, и не делать того-то…

Голос старшей сестры говорит тебе, что ты спешишь…

Голос авторитетного папы говорит, что это опасно…

Голос священника напоминает, что пост время искушений….

Голос святых отцов говорит, что ты поступаешь подобно Иуде…

Голоса…

Голоса…

Голоса…

Социум, семья, политики, религиозные организации, книги, впитанные тобой…

В медитации ты встречаешься не с собой… ты встречаешься со сформированным извне эго, своей личностью-личиной. Но там нет твоей сущности.

Безусловно, тебе становится страшно, и ты вновь хочешь забвения… сна… розового сна…

Ты закрываешь глаза… Так и не встретившись с Собой…

И, конечно же, ты не можешь встретиться и со мной…

Ты так же «моделируешь меня» извне…

Но встреча может произойти лишь в глубинах Духа. Твоего и Моего…

Я не могу посоветовать тебе начать тотальную осознанность…

Не могу погрузить тебя в медитацию, хотя я обладаю этой властью…

Пойми, это будет внешнее действие относительно твоего Я…

А значит, к тысячам голосов внутри тебя добавится ещё один – мой…

Я жажду, чтоб начался процесс, когда ты закроешь все внешние окна.

Когда ты обратишься к своему существу…

Когда отметёшь всех «учителей»…

Когда поймёшь и доверишься своему Пилоту…

Когда Ты встретишь Меня изнутри в Свете Любви…

Это снова в тебе заговорила совесть. Она не есть твой голос, она «нашёптывание», сформированное извне.

Целовать прекрасно! Целовать ВСЕГДА удивительно чувственно и приятно… Целовать всегда можно только от внутреннего порыва единения с тем, кого целуешь, это и обозначают объединением губ целующихся…

Но! Социум навязал тебе «понятие». Он навязал тебе совесть – канон правил, воздействующих на тебя, разрушающих твоё внутреннее. Если бы «запрет» шёл изнутри твоего Существа, не было б такого терзания, раздирания, раздвоения, муки… Невозможно б было закрыть глаза, спрятаться, убежать…

Можно б это было сделать только от счастья упоения, любви. Но любовь всегда стремится к полноте, поэтому взгляд в глаза при поцелуе дополняет гамму ощущений единения…

 
«И кто-то смеётся, как серебряный зверь,
Глядя в наполненный зал;
А я просто здесь, я праздную радостный сон
О комнате, лишённой зеркал»
 

Аквариум «Комната, лишённая зеркал»

Люди – это волшебное зеркало, оно именно внутрь и показывается. Выбирая для себя видеть любовь, радость и хороших добрых людей, я это обретаю. Раньше виделось совсем другое. Те, кто уже увидели себя… ну и что… они отчего-то не хотят мне помочь, я хожу по замкнутому кругу и ты, например, видишь это и не хочешь, чтобы было по-другому. Ты наслаждаешься тем, что ты такой замечательный. Умничка…

Я знаю, что у меня другой путь…

Когда ты смотришь вокруг, да – люди «зеркалят» тебе тебя же… Да, они отражают тебя… Да, ты через внешнее постигаешь своё внутренне…

Наступит миг, а он уже наступил, когда ты разобьёшь зеркала. Когда ты окажешься с глазу на глаз только с собой. В этот миг, сейчас, замкнутость твоего блуждания разорвётся и обретёт иное измерение бесконечности. Это блаженство, радость, счастье. И лишь наедине с Собой это обретает Смысл. Пока есть расцентрированность на внешнее, пока ты ждёшь голосов извне, пока ты слушаешь их – они руководят тобой, и ты не ходишь своими ногами, не летаешь своими крыльями, не живёшь своей жизнью – вовсе не живёшь!..

 
«Мы вышли на развилку, нам некуда вперёд;
Идти назад нам не позволит наша честь.
Непонятно, что такие, как мы,
До сих пор делаем в таком отсталом месте, как здесь;
Когда вы сгинете в своих зеркалах,
Не поняв, что дорог есть две,
Я останусь горевать, пока не взойдёт солнце
Над живыми камнями в зелёной траве»
 

Аквариум «Серые камни на зелёной траве»

5 октября

 
«Снился мне путь на Север,
Снилась мне гладь да тишь.
И словно б открылось небо,
Словно бы Ты глядишь,
Ангелы все в сияньи
И с ними в одном строю
Рядом с Тобой одна –
Та, которую я люблю.
И я говорю – Послушай,
Чего б ты хотел, ответь –
Тело моё и душу,
Жизнь мою и смерть,
Всё, что ещё не спето,
Место в твоём раю:
Только отдай мне ту,
Которую я люблю»
 

Аквариум «Снился мне путь на Север»

Наклонился к твоим губам, положил на сердце ладонь, так хотелось проснуться с тобой, так хотел тебя не отпускать, так приятно в объятьях твоих… Как приятна ты, как нежна…

6 октября

 
«Колея по воде… Но в страну всех чудес
Не проехать по ней, да ещё налегке, да с пустым разговором.
Так не спрашивай в укор: – Ты зачем в воду лез?
Я, конечно, спою. Я, конечно, спою. Но хотелось бы хором.
 
 
Хорошо, если хор в верхней ноте подтянет, подтянется вместе с тобою.
Кто во что, но душевно и в корень, и корни поладят с душой.
Разве что-то не так? Вроде всё, как всегда, то же небо опять голубое.
Видно, что-то не так, если стало вдруг так хорошо.
 
 
Только что тут гадать? Высоко до небес.
Да рукою подать до земли, где месить тили-тесто.
Если ты ставишь крест на стране всех чудес,
Значит, ты для креста выбрал самое верное место»
 

А. Башлачёв «Триптих, слыша Высоцкого»

– Я не хочу быть осознанным в том понимании, как ты это преподносишь, у меня своё восприятие мира, своё понимание того, что мне нужно и необходимо, я устал, … – кричал я Богу. И Он отвечал мне:

– Да, ты устал выдавать движения своих эмоций за духовность…

Да, ты устал выдавать блуждания твоего ума и анализ за осознанность…

Ты устал стоять на месте, так и не сделав ни одного шага к себе Подлинному…

Ты много читал, хватал фразы, но даже не потрудился понять их дух и опыт, который стоит за ними…

Ты жаждешь уйти, спрятаться, укрыться, понимая, что ты так и остался инфантильно-несамостоятельным…

Тебе сложно ступить по воде осознанности, ведь тогда нельзя ни на кого опереться – ни на святых, ни на просветлённых, ни на религии, ни на практики – придётся идти своими ногами…

А сосочно-пелёночный период так сладок, иллюзии розовых слюней так комфортны…

Зачем что-то менять?..

Даже твоя любовь выродилась в ограждение любимого оградой и табличкой «МОЕ!» …

Ты жаждешь выпить все её живительные соки до дна, вампирируя на светлых сущностях…

Ты думаешь, что отложив «проблему» осознанности, ты не будешь её решать?..

Ты думаешь, можно скрыться от себя Настоящего?..

Желаю тебе исцеления и тотальной осознанности во всём…

7 октября

 
«Когда мы вдвоём,
Я не помню, не помню,
не помню о том, на каком мы находимся свете.
Всяк на своём. Но я не боюсь измениться в лице,
Измениться в твоём бесконечно прекрасном лице.
Мы редко поём
Мы редко поём, но, когда мы поём, поднимается ветер.
И дразнит крылом. Я уже на крыльце»
 

А. Башлачёв «Когда мы вдвоём»

 
«А ночью время идёт назад,
И день, наступающий завтра, две тысячи лет как прожит;
Но белый всадник смеётся, его ничто не тревожит,
И белый корабль с лебедиными крыльями уже поднял паруса;
Часовые весны с каждым годом становятся строже,
Но, королева, – сигналом будет твой взгляд»
 

Аквариум «Рождественская»

Твои губы коснулись моего плеча, сегодня ты взяла управление в свои руки…

То, что открылось моим глазам, первоначально не укладывалось в моём разуме…

Цвета явно были слишком яркими, а ощущения захлестнули так неожиданно, что я только молвил: «Невероятно!» …