Театр теней

– Прежде чем мы начнем представления я хотел бы вам представиться, уважаемые зрители, мое имя Сезар! – обнажив лысую голову, немного наклонив ее, представился конферансье.

В зале раздались очередные аплодисменты, Сезар продолжал:

– Всем Вам при покупке билетов прислали сопроводительное письмо, в котором Вам подается небольшая информация о нашем театре, но я хотел бы вам рассказать нечто больше, это не займет много времени и вы еще успеете, в полной мере насладиться нашим театром!

Несколько реплик из зала, хоть и тихим голосом, но в виду идеальной тишины в зале все же было услышано:

– В листовке все уже написали, и я в интернете получил достаточно информации о вашем театре! Давайте начинать! – мужской голос звучал с галерки.

– Что еще нового он нам поведает? – звучал еще один грубый мужской бас.

– Время то позднее, он хочет выступление к утру закончить? – звучал уже нервный женский голос.

Несмотря на эти негативные реплики, а реплики для артистов положительными не бывают, по той простой причине, что они банально отвлекают и не дают сосредоточится, артистам на выступлении. Однако настоящих профессионалов никакая реплика не смутит и не отвлечет.

Сезар не обратил на реплики никакого внимания и продолжил вести вступительную речь, подобно опытному политику, не отвечающему на выкрики из зала своих политических оппонентов:

– Сегодня, только этой ночью Вы увидите совершенство человеческого тела. Вы увидите как человек в один момент, в одну секунду может стать тигром, аистом, орлом, деревом или иным представителем животного и растительного мира. Вы также сможете лицезреть то, как искусное тело человека может исчезнуть прямо на Ваших, изумленных глазах. То, что сегодня представится Вам, Вы нигде, никогда более не увидите. В сегодняшнем представлении Вы также увидите древние традиции стран Востока, которые впитали через данное искусство всю мудрость, жизнь, традиции многих государств древности, цивилизаций о которых уже успели позабыть не только люди, но и книги. Теперь, прямо сейчас мы начнем, как сейчас принято говорить шоу!!!

Слова Сезара были наполнены радостью, весельем, импровизацией и в то же время ни лишены тайны, загадочности, что только добавляло остроты ожидания предстоящего «шоу», как он выразился.

После непродолжительной речи, к слову за время которой не было издано из зала ни одного слова, возгласа, Сезар ушел в за кулисье, предоставив место на сцене мастерам» Театра теней». Пока шли последние приготовления сцены перед выступлением, я вновь обратил свой взгляд в зал. Там моим глазам предстала следующая картина, все зрители как один уставились неподвижным, загипнотизированным взглядом на сцену, стояла полнейшая тишина, если бы в зале залетела муха, ее жужжание можно было услышать. Все готовились окунуться в таинственность и неизвестно, то, что так любит и одновременно ненавидит человечество.

– «Только настоящий актер, своей игрой может заворожить и обездвижить своих почитателей!» – подумалось мне.

На сцене загорелись свечи, они были единственным источником света на сцене, благодаря чему была создана необыкновенная атмосфера таинственности. На сцену опустился туман, чем вызвал возглас удивления у зрителей. Из тумана начали подниматься безмолвные человеческие фигуры. Они стояли неподвижно, будто ждали чью-то команду к движению. Вдруг прозвучал гонг и начала звучать некая «космическая» музыка, так я ее охарактеризовал. С музыкой начали движения человеческие фигуры, их было шесть. Двигаясь в такт музыки, они выполняли простые движения, имитирующие движения различных животных. Для меня сие действо было не интересным, проще говоря, не для этого шоу я отказал в свидании Виктории. И стоило мне подумать о встрече с Викторией, как на сцену опустился некий прозрачный занавес. Артисты стояли за ним неподвижно, музыка затихла. Прозвучал громкий звон и шесть артистов, одновременно превратились в животных, которых они же изображали: тигр, медведь, волк, обезьяна, орел и лебедь. Напрямую их не было видно, но фигуры говорили о том, что это именно эти звери и птицы. Они хаотично двигались, теми же повадками, что и соответствующие звери. Вдруг орел и лебедь молниеносно взмыли над сценой и, сделав пару взмахов крыльями, унеслись под потолок. Весь зал устремил свой взгляд вверх. Между тем, оставшиеся на земле звери вступили в смертельную схватку. Хаотичная куча мала, кубарем каталась по сцене, однако, не смотря на различия в силе, победителем из схватки не вышел никто. Все звери лежали неподвижно на сцене.

Наблюдая за трагическим итогом, я не заметил как орел, издав свой боевой клич, камнем свалился с небес и, схватив меня за плечи, понес вверх. Я не сопротивлялся, думая, что происходящее элемент шоу, которому нужно подыграть. Орел уносил меня все выше и выше, после я глянул вниз и увидел маленькую землю над собой. Птица, делая мощные крылья, уносила меня прочь от города, от людей, от всего, что было дорого. И ощущая полет, я чувствовал себя свободным, счастливым. Цепкие когти пернатого хищника оторвали меня от реальности, унося меня, прочь от нее. Мне хотелось летать самому без помощи крыльев могучей птицы.

Через какое-то время, я потерял счет минутам, часам, птица вернула меня в зрительный зал на свое место. В зале царило полное молчание, никто не понимал, что произошло, и только я понимал. Они все ждали моего возвращения, и я дал им это, то чего они ждали с нетерпением, с замиранием сердца. В этом было столько символизма.

– «Мне люди больше не нужны, я желаю быть свободным от них! Мой полет – это было вознесение!» – пронеслось у меня в голове.

После моего фееричного полета, представление продолжилось куда более простыми элементами шоу. Я же сидя в своем кресле все еще находился где-то далеко, в полете.

Когда представление завершилось, все участники шоу вышли на сцены, чтобы получить заслуженную порцию аплодисментов. Постепенно зал опустел и только я один сидел в кресле, одиноко разглядывая сцену. Меня в этот момент ничто не могло отвлечь, я сам не знал, где нахожусь.

Но некая, неведомая сила подтолкнула меня, и я направился к выходу. Выйдя на улицу, там была ночь, а вернее предрассветное утро, я в очередной раз осмотрел удивительный шатер и, повернувшись к полю, направился, куда ноги ведут. Оглянувшись в очередной раз на шатер, я даже не удивился, как в один миг шатер исчез.

Глава 5

После представления, выйдя из шатра, я прогуливался по обширному, ограниченному лесом полю, в ожидании предстоящего рассвета. Предрассветное время суток самое замечательное время, ведь именно в этот миг происходит пробуждение жизни, пробуждение каждого человека, который ждет от наступающего утра новых надежд, планов ожиданий, изменений, свершений, всего, что могло бы изменить его жизнь к лучшему. Но бывает и так, что просыпаясь человек, не желает, что что-то изменилось в его жизни и плывет по течению безмятежности, варясь в собственном соку. Все еще находясь под впечатлением от увиденного, я ходил по кругу словно зверь в клетке.

– «Еще несколько часов таких хождений по полю по подобной траектории и вскоре на поле появятся круги, символизирующие доказательства внеземной цивилизации.» – подумал я, завершая очередной эллипсовидный маршрут.

Я никуда не желал уходить, сделав глубокий вдох свежего утреннего воздуха. Будь возможность, я еще бы пережил события прошлой ночи, как и говорил мне Сезар, после выступления мой жизнь изменится, так оно и произошло.

– «Еще хочу, еще и еще…» – крутилось в моей голове.

Мое желание было очередным доказательством того, что человек быстро привыкает к хорошему. Хорошее оно как наркотик, от которого отвыкнуть весьма сложно и заменить его способно только еще более лучшее.

Несмотря на прохладное утро, я все же снял свой пиджак и присев по-турецки, устремил свой взор в сторону востока, где через несколько минут должно появиться солнце. Сидя на холодной земле, я размышлял о прошедшем представлении, о том, что я увидел, что почувствовал, вспоминал Анастасию, Волчонка, все в моей голове смешалось, стараясь отстраниться от посторонних мыслей, я просто лег на землю, устремив свой взор в небо.

– «В мое голове крутится прошлое, от которого я не могу отвыкнуть как бы не старался, оно всегда со мной и я не могу с ним расстаться!» – не переставая думал я, вглядываясь впервые появляющиеся лучики вожделенного солнца и закуривая первую сигарету сегодняшнего дня.

Лежа на холодной, остывшей за холодную ночь, да и обильный туман поспособствовал охлаждению ее, земли. Мне вспомнилась история, произошедшая со мной в детстве.

Я отправился в лес с родителями за ягодами и прочими лесными дарами, было мне лет двенадцать. В предвкушении вкуснейшего маминого варенья, которое она пообещала сварить, если я наберу больше всех ягод, тем самым стимулируя детскую натуру самым простым способом. Мои пальцы с ловкостью и некой жадностью принялись обрабатывать кусты ягод, мотивация матери действовала с ужасной силой. Во время сбора ягод, я приговаривал себе под нос, мотивирующий детский стишок, известный каждому ребенку:

– Одну ягодку беру,

На другую смотрю,

Третью примечаю,

А четвертая мерещиться!

Для своего возраста я неплохо ориентировался в лесу, но мне это не сильно помогло. Так в азарте собирая чернику и землянику, второй было гораздо меньше, мои ноги унесли меня в глубину леса. Я ходил почаще леса блуждая все дальше от ориентиров, которые примечал заходя в лес, как учил меня мой отец. Однако на сей раз уроки ориентирования не дали должного результата и продолжил свой путь к людям, выбираясь из гущи леса. Я уже и не помню о чем думал я, пробираясь сквозь чащу леса, пленником которого я стал. Мне очень хотелось выбраться, хотелось увидеть людей, своих родных и с этим желанием я целенаправленно следовал в нужную, как мне казалось, сторону. Выбраться из леса шансы один к четырем, по сторонам света. Например, направлюсь я на север, а нужная сторона находится на юге или на востоке, или же вовсе на западе. И вот я последовал в одну из сторон света к свободе из лесного плена. Я шел достаточно долго, порядком устал, но упорно двигался к намеченной цели. И вот, к моему невообразимому счастью, я вышел к родному дому, где моя мать занималась домашними делами. Увидав меня, а этот момент я помню четко, она предвзято у меня спросила:

– А где твои ягоды, лентяй?

Протянув пустые, израненные, поколотые колючками руки, я ответил:

– Я потерял их, я заблудился, мама!

Мать не знала, что я потерялся, так как осталась одна дома, а все остальные родственники отправились в лес на сбор ягод, с последующим поиском меня. И разумеется, она ни сном, ни духом о моем «путешествии». Она же, выслушав мой подробный, слегка приукрашенный рассказ, пустив слезу матери, принялась отмывать меня грязного, затем смазывая раны лечебными мазями, не переставая плакала надо мной.

Почти ночью вернулись все родственники, вероятно, учувствовавшие в моем поиске и увидали меня безмятежно играющем в песочнице. Злоба и одновременная радость охватила их. Никто мне так ничего и не сказал, история канула в лету, но мне никогда не забыть слез радости матери от моего триумфального возвращения. Это было в первый раз, когда я потерял своих родителей, следующая их потеря стала невозвратной…

Именно эта история заросла в мою голову глубокими корнями и не суждено мне было сейчас избавиться от нее, в момент моего очередного кругопрохождения. Домой ехать я не хотел, поэтому неустанно, будто гоночный болид нарезал круги. Однако, в конце концов, мои пусть и тренированные ежедневными пробежками ноги устали, и я прилег на мокрую от утренней росы траву. И незаметно для себя мои глаза закрылись, и неожиданно очутился в царстве Морфея. Прибывая в его царстве, мне снился яркий, неожиданный, но, тем не менее, актуальный после увиденного представления сон.

Мне приснился странный сон, он показался мне таким, потому что я не мог его объяснить. Снилась мне следующая ситуация:

Я сидел на берегу небольшого, уютного озера и удил в нем рыбу. Палящее солнце светило мне прямо в глаза, что доставляло мне дискомфорт. Рыбалка у меня складывалась не лучшим образом, даже несмотря на то, что рыба клевала с завидной регулярностью. Каждая поклевка заканчивалась сходом рыбы, поплавок прыгал будто сумасшедший, однако результата по-прежнему, к моему глубокому сожалению, не было. Все это издевательство длилось на протяжении всего дня, доводя меня до неистовой злобы. Но это было еще не все я начал чувствовать все, что происходило вокруг меня – дуновение ветра, шелест деревьев леса неподалеку, сумбурные перемещения насекомых, обитавших в траве, сидя на которой, я ловлю рыбу и даже саму рыбу ощущаю, как она дышит своими жабрами и шныряет по дну в поисках пищи. Мне показалось, что все это существует в некоемом единстве, симбиозе разных видов живых существ, и я могу своими мыслями управлять ими. Я захотел, чтобы рыба начала ловиться, а не просто издевательски клевать и в тот миг на мой крючок попалась небольшая рыбешка, которая вызвала у меня детский восторг. Во мне пылала некая сила, которая давала мне власть над всем окружающим над предметами, деревьями, птицами и животными. Следующее желание, возникшее у меня, стало остановить дуновение ветра, и в следующую секунду на озере наступил самый настоящий штиль. Все странные исполнения желания, исполненные в ту же секунды, как ни странно не казались для меня удивительными, для меня это было как обыденное, ежедневное течение жизни. Мое сознание было внутри каждой молекулы столь необыкновенного места, и мои мысли могли полностью контролировать весь процесс. Я ощущал себя человеком, нашедшим лампу Алладина и у которого во власти оказался Джин, прямо сейчас я ощущал себя ни кем иным как самим Джином. Джином, которому подвластно все и все в его силах, все кроме своей собственной свободы.

Решив сотворить небольшой эксперимент, моя воля пожелала небольшое деревянное кресло-качалку для удобства рыбной ловли. Я, закрыв глаза и сосредоточившись, проник внутрь ствола дерева, расположенного в близлежайшем лесу, представил и ощутил каждую его часть сердцевины. Представив себя гениальным столяром с золотыми руками, которые и сотворили предмет моего желания. И открыв глаза предо мной стояла, покачиваясь на ветру, та же самая кресло-качалка, которую я представил своим воображением. Следующее, что я захотел, сделать было изменить направление солнечного света, который изрядно мешал мне. Закрыв глаза, я представил, как солнце начинает двигаться по своей траектории, меняя свое расположение. Открыв глаза, к моему сожалению или облегчению, так как это было бы вовсе странным, солнце как светило мне прямо в глаза, так и продолжало это делать.

– Ты не можешь управлять солнцем! – прозвучал тихий, но до боли знакомый голос, издававшийся у меня за спиной.

Я никак не среагировал на его, продолжая ловить рыбу, да именно ловить, здесь мои желания действовали безотказно. Голос мной был никак не воспринят и продолжил заниматься ловлей рыбы.

– Хотя была неплохая попытка взять солнце под свой контроль! – тот же голос вновь прозвучал, вызвав у меня некий страх неизвестности.

На этот раз я машинально обернулся и увидел, как у меня за спиной стоит конферансье Сезар. Именно его голос звучал за моей спиной.

– Невозможно управлять солнцем! – смотря мне в глаза, вторил он.

– Что это за способности такие, управлять предметами? Я ведь не волшебник. – ответил ему я.

– Эти способности называются осязаемые предметы мечтаний. Ты можешь создать любой предмет, какой только пожелаешь, проникнув своим сознанием в материал из которого состоит желаемый предмет, воздействуя своими мыслями на молекулы материала и управляя ими. Можно создать все что пожелаешь, начиная от небольших предметов заканчивая целыми городами, любые предметы создающие тени. Тени управляют всем в этом мире и могут повлиять на любое событие. Но ты не сможешь воздействовать на солнце по той простой причине, что оно и есть создатель тени. Управлять им ты не в силах. – объяснял мне Сезар странные поступки моего сознания и необычные сверхъестественные способности.

– «Солнце создает тени, поэтому я на него не могу оказать влияния?» – сделал мысленное умозаключение после рассказа Сезара я.

– Да, ты правильно думаешь. – читая мои мысли, он ответил на мой вопрос.

– Ты умеешь читать мои мысли? – спросил я его.

– Не только твои мысли, но и все кого пожелаю. Я могу дать характеристику каждому человеку, узнав о нем самые сокровенные факты, его желания и фантазии из его жизни и воздать ему по заслугам. – ответил Сезар.

– Значит, в твоем присутствии стоит не только язык держать за зубами, но и скрывать свои мысли. – усмехнувшись, сказал я ему.

– Это невозможно, если человек и способен промолчать, то скрыть свои мысли он не может, если он конечно не слабоумен. Вот попробуй сам скрыть от меня свои мысли. – предложил мне эксперимент Сезар.

Кивнув одобрительно головой, тем самым согласившись на эксперимент Сезара, я собрался с мыслями и попытался их заблокировать, попутно отгоняя мысли непреднамеренно лезущие в мою голову. Но как бы я не старался, мысли так и лезли в мою голову и я с этим ничего не мог поделать. По какой-то причине все мысли были связаны с Волчонком. Сезар без сомнения знал, о чем я думаю.

– Кто такой Волчонок? – улыбнувшись, спросил конферансье.

Этого вопроса я боялся больше всего. После той истории я никому о ней не рассказывал и не планировал никому ее рассказывать, но глаза Сезара говорили мне о том, что ему эту истории можно поведать во всех ее подробностях. Даже наши общие знакомые, знавшие ту мрачную историю, не знали подробностей той жуткой истории. Так я рассказал ему полностью истории Волчонка и почувствовал некое облегчение, словно побывав на исповеди, не знаю, откуда это сравнение в моей голове возникло, ведь я ни разу на ней не был, но именно это сравнение мне показалось наиболее уместным.

– Стало легче? – спросил Сезар.

– Словно камень с груди скатился. – выдохнув, ответил я.

– Нельзя в себе держать такие страшные тайны, но вот в чем вопрос мог ли ты поведать эту историю кому то еще, например другу, подруги или просто близкому человеку? – вопрошал Сезар.

– Таких людей не было в моей жизни, и я не уверен, что они когда-нибудь встретятся. – ответил я, понимая, что у меня действительно не было друзей.

– В жизни таких людей как Волчонок не слишком много, но они есть. Дружба – это способность разговаривать без слов и при этом понимать друг друга. Вся его беда в том, что он сильно впечатлительный и все воспринимает близко к сердцу. Но это не повод для того чтобы покончить жизнь самоубийством. Без сомнения, на его оказал влияние «лес самоубийц» и то, что он там заблудился, было неспроста. Вообще в нашей жизни все неспроста ведь так Виктор? – спросил Сезар, ожидая от меня правдивого ответа.

– Возможно, а может, какие то события натолкнули его на сей опасный путь или просто на просто стечения обстоятельств вот и все объяснение. – ответил я.

– Ты ответил, сомневаясь, что ж это ответ действительно умного человека, каким ты без сомнения являешься. Но открою тебе истину, все в нашей жизни закономерно и выстроено в одну цепочку, одно событие идет за другим, за ним идет следующие и так далее. Все давным-давно предопределено и изменить его мы не в силах. Даже то, что ты пришел в «Театр теней», предварительно увидав объявление на афише, даже этот сон, который ты сейчас видишь, лежа на мягкой траве утреннего поля – это все звенья одной цепи, которые не могут измениться никаким образом, как бы ты не старался в этом. – слова Сезара продолжали путать мое мировоззрение, для меня его доводы продолжали оставаться необъяснимыми, возможно когда-нибудь я их осознаю и пойму, но теперь для меня они окутаны мраком.

– Я не понимаю Ваших слов, в них больше загадок, чем ответов, почему именно я оказался в вашем театре и как может быть это связано с событиями прошлой ночи? – требовал я ответа от Сезара.

– Потому что ты должен принять этот дар и стать архитектором нового мира, который тебе надлежит возвести. Новый мир, где не будет жадности, злобы, обиды, зависти, жестокости, лжи, похоти и прочих качеств, которые человечество поспешило возвести в благодетели. Тебе суждено им стать так сложилась твоя линия судьбы, и ты обязан это принять. Хочешь, можешь называть себя «избранным». Тебе предстоит много работы, гигантский объём работы, его способен выполнить лишь человек, обладающий противоположными качествами, которое тебе суждено искоренить, положить на полку истории. Ты можешь от этого отказаться, но нам вновь предстоит пуститься в поиски нового архитектора. У тебя уже есть опыт работы по созданию лучшего мира, твои «сцены» как ты их называешь великолепны и это не что иное, как новый, лучший, модернизированный микромир. Однако тебе предстоит работа глобальная, тебе необходимо создать мировую «сцену»! – не останавливался в своем рассказе Сезар.

– Что это значит, я не понимаю? Да, я создаю объекты, в которых люди актеры, на» сцене» они переживают эмоции, которые я же в них вселяю, посредством создания тех, приятных для людей мест, посетив их, они как бы вновь окунаются с головой в омут своих воспоминаний. Я жду, когда произойдет эпилог мой работы, которым является перерождение. – вопрошал я Сезара, так как не мог я понять, что же он хочет от меня.

– Именно это мне и надо чтобы ты силами мысли создал такую «сцену», которая перевернет мир, а не мир одного человека, как ты совершал до сих пор. Я тебе буду помогать, но у меня будет совсем другая работа о которой ты узнаешь несколько позже, когда придёт время. – сказал он, сев на такую же кресло-качалку как и у меня, возникшая невесть откуда.

– А вдруг общество откажется принимать новый устой, будет противиться этому руками и ногами? Ведь, по сути, ты говоришь о настоящей революции, а люди это слово и любят и одновременно его боятся. – спросил я.

Понимая, что далеко не всем людям нравятся кардинальные изменения устоев жизни, ежедневных привычек, определенных правил общества по которым люди живут и неустанно следуют им. Люди по своей природы консервативны и только сложности их толкают на изменения.

– С помощью твоих талантов это будет возможным, я верю в тебя, мы неспроста тебя выбрали для этой непростой и архисложной цели. – голос Сезара придавал уверенности в успехе предстоящей работы.

Сезар покачиваясь в кресле из ниоткуда, словно фокусник достал из шляпы белого кролика, вытащил элегантную телескопическую удочку и принялся ловить рыбу вместе со мной. С этой минуты как поплавок Сезара оказался в воде, неподалеку от моего поплавка, весь мой взгляд был сосредоточен на нем, поплавке из гусиного пера.

Небольшой ветерок поднялся на озере, и крошечные волны покачивали, смиренно ожидавший поклевки, поплавок. Признаться, волны создавали мне помехи при ловле, я не мог точно определить поклевку, покачивающийся на волнах поплавок создавал те же движения, что и при поклевке. Первую рыбу Сезар поймал по истечении нескольких минут, пока я наблюдал за Сезаром на моей удочке весело и задорно выплясывал поплавок, сообщавший о поклевке.

– У тебя клюет. – сделал мне подсказку Сезар, видя, что я совершенно не слежу за своей удочкой.

Машинальной мой взгляд сосредоточился на свой удочке и совершив подсечку, я довольствовался новым трофеем, хотя признаться не самым большим, какие были до этого.

Между тем между нашими креслами появился столик, а на столе стояла бутылка того самого портвейна, который мы пили в последний раз вместе с Волчонком. Бутылка Cockburns вызвала у меня воспоминания последней пирушки, естественно Сезар прочитал мои мысли и только заулыбался. Я улыбнулся ему в ответ. Он же поднявшись из кресла лихо, открыл бутылку, сильно ударив по дну своей ладонью, ни разу в живую не видел, чтобы так открывали бутылку, только в кино, затем он из кармана достал пару тех же стаканов, что и в тот вечер. Я неловко сравнил все эти действа Сезара, с профессионализмом завзятых выпивох, которые также лихо у меня в подъезде злоупотребляют. У этих ребят также всегда имеется стакан, который при случае выпить всегда пользуется спросом. Не раз приходилось наблюдать картину в своем дворе «спектакли» от любителей выпить чего-нибудь покрепче.

Вообще в нашем городе, не только в моем дворе сложилась катастрофическая ситуация с алкоголизмом среди населения. Если алкоголизм называть болезнью, то у нас сложилась настоящая эпидемия или лучше сказать пандемия, от которой не было спасу. Люди пили спиртное в огромных количествах и с завидным усердием. Разные причины толкали их на столь незавидную дорожку, а именно семейные проблемы, проблемы на работе, безработица, не способность определиться, занять свое место в обществе, генетическая предрасположенность, круг общения. Все эти причины засасывали в асоциальный водоворот из которого в большинстве случаев невозможно было выбраться.

Наблюдения за тем как Сезар разливает портвейн по стаканам, всколыхнули у меня эти неприятные воспоминания. Он естественно знал, о чем я думаю, глядя за его движениями и только хмурился, видать не по душе ему были мои сравнения. Сезар подал мне один стакан, второй взял сам и огромным глотком опустошил его, я последовал за ним и также попытался одним глотком одолеть целый стакан. Однако моя попытка произвести некое впечатление на Сезара потерпела полнейшее фиаско. Поперхнувшись изрядной дозой великолепнейшего напитка, я чуть не подавился, выскочив из кресла словно ошпаренный, принялся откашливаться. Сезар принялся неистово смеяться.

– Не хватает опыта употребления? Может, стоит поучиться у друзей по подъезду? – спросил он, усмехаясь. Я само собой не оценил попытку глумления конферансье, ни ответил ничего на простенькую провокацию.

Теперь уже я, взяв бутылку и пытаясь показать, что я могу сладить со стаканом портвейна, налил себе целый стакан с «горочкой». Мой поступок, я бы скорее назвал его проступком, выглядел по-юношески безалаберным, он был схож с тем, как маленькие дети, пытаясь показаться взрослыми в глазах своих старших товарищей, исполняют нечто такое необдуманное, неправильное, вызывая своей глупостью только всеобщий смех. На этот раз мне удалось осушить его без проблем, Сезар в шуточной форме оформил аплодисменты в мой адрес. Вкус напитка был тем самым, который я вкусил в квартире Волчонка в тот памятный вечер. Незабываемый вкус я сумел ощутить, лишь выпив второй стакан, потому как первый я практически весь пролил и резкий кашель мне не позволил как следует продегустировать его.

– Чего-то не хватает, тебе не кажется? – спросил Сезар, подмигнув мне.

– Не понимаю, чего не хватает? – развел я руки.

Но в следующий момент понял, что он имеет ввиду, вспомнив тот самый стол, те самые стулья, ту квартиру Волчонка и даже те самые сигары, которые затуманили все помещение.

– А сам ты чего желаешь, выпив стакан столь чудесного напитка? – спросил Сезар, сделав небольшой глоток портвейна.

– Я, правда, не знаю чего сейчас хочу, сейчас хочу оказаться у себя дома и лечь под одеяло, теплое, мне прямо сейчас становиться холодно, холод берет меня изнутри, и я ничего не могу с этим поделать. Мне настолько холодно, что я не могу двигаться. Этот холод частенько охватывает меня, когда мне наиболее одиноко, а так оно и есть. Для меня слово «холод» и слово «одиночество» – синонимы. Ведь после смерти Волчонка, я оказался так одинок как перст, с этих пор на меня нахлынивает это неизвестный, необъяснимый холод. И никак мне не получается согреться чего я только не пробовал, ходил в бани, сауны, принимал горячую ванну, пил горячительные напитки, женщины горячие также спасали меня от холода, но все было безрезультатно. Я ходил к врачам, к дерматологам думая, что у меня проблемы с кожей, к неврологам и наконец, посетил психиатра, решив все же что эта проблема, даже болезнь идет из головы, прочно засев там. Все специалисты банально разводили руки, выписывая лекарства, чтобы отвязаться от меня, не дававшие никаких результатов. Когда традиционная медицина не помогла мне, я обратился к представителям нетрадиционной медицины знахарям, повитухам, экстрасенсам и прочим представителям «потусторонней» медицины. Эти самые представители, по большей своей части настоящие шарлатаны, проныры и мошенники, еще у меня для них нашлось одно неоднозначное определение – бездельники. Да, да именно бездельники, ведь где еще найдешь такую работу, чтобы собирая разную чушь, высказывая самые сумасшедшие догадки, делая бестолковые выводы и по – просту вешая на уши лапшу, за все это требовать баснословные деньги, неподъёмные для простого человека. Порой отчаявшиеся люди достают последнее из карманов и несут, несут, несут им, в бездонную прорву, колодец алчности и бесстыдства. Результата мои многочисленные посещения злачных для меня мест, разумеется, не дали.

И вот однажды возвращаясь с сеанса одного из этих шарлатанов, так я начал называть как представителей в белых халатах, так и представителей одетых в экстравагантные, бутафорские, чародейские костюмы, я очутился дома не в самом лучшем настроении и в болезненном состоянии. Так я зарекся больше ни к кому не ходить, на меня вновь напал очередной приступ холода. Выпив горячего чая, я лег в свою постель и накрывшись с головой и одеялом, и пледом. Вдруг мое тело, словно электрическим током прошибло до самых кончиков, распространилось тепло, даже можно сказать жар. Даже вспотел, но продолжал лежать под одеялом. Так возник мой новый мир – под одеяльный мир, где я чувствовал себя в безопасности, в тепле, комфорте и в отрешённости от окружающего меня ненавистного мне мира. – повествовал я, смотря на поплавок, который как по заказу не совершил ни одного движения, не мешая мне рассказывать свою историю.

Сезар внимательно слушал меня, ни вставив, ни одной реплики. Но когда я сделал паузу в своем рассказе, он воспользовался ей и сказал следующую фразу:

– Как ты выразился «под одеяльный мир» есть не что иное, как твое собственное изолирование, отречение от окружающего мира. У тебя был единственные человек, связывающий с ним, но он ушел, и у тебя больше нет полноценного контакта с цивилизацией, с людьми, обществом под которой я понимаю участие в социуме человечества. У тебя больше его нет, ты живешь в некоемом опосредованном мире, который, в конце концов, тебя разрушит или ты сам себя разрушишь. И то, что у тебя проявляются припадки, а сие болезненное состояние иначе не назовешь, когда тебе без каких-либо причин становиться холодно лишь подтверждает это. Да, у тебя есть свое видение жизни, но откуда ты знаешь, что оно верно? – требовал ответа прямо сейчас Сезар.