Часть 2
10
– Я хочу получить гражданство в вашей прекрасной стране.
Он честно отстоял длинную очередь и теперь сидел перед чиновником, законопослушно глядя ему в глаза.
– Вы беженец? Вы иммигрируете по политическим мотивам? – задавал тот свои привычные вопросы, перебирая какие-то бумаги.
– Нет, просто я хочу жить в вашей стране.
– Тогда вы можете претендовать на вид на жительство сроком на три года, – монотонно продолжал чиновник.
– Хорошо, на три года, – согласился он.
– Для этого вы должны знать язык нашей страны. И, если этот экзамен вы сдадите…
Он продолжал перекладывать бумаги и певучим, монотонным голосом говорил.
– …должны изучить историю нашего государства…
Он подумал, что историю этого государства знает лучше этого чиновника. И, если он расскажет ему некоторые подробности, тот сойдет с ума. Но говорить этого не стал.
– И еще вы должны внести некоторые инвестиции, – закончил перечислять требования человек в потертом костюме и дешевых очках на носу.
– То есть?
– Ну… Вы можете открыть фирму. Купить недвижимость, вести какое-то дело.
– Я хочу жить на проценты от ренты.
– У вас есть сбережения?
– Кое-какие, – он скромно потупил глаза.
– Какую сумму вы планируете разместить в нашем банке? – тот впервые оторвался от своих бумаг, равнодушно посмотрев на этого русского.
– Сто миллионов Евро будет достаточно?
Чиновник вытаращил глаза, а его очки мгновенно запотели. Обычно такие не стоят в очереди в Центр иммиграции.
– Вы уверены?
– И эти выписки с моих счетов уверены тоже.
Тот внимательно посмотрел на его бумаги, потом так же внимательно, уже с интересом, на него:
– Тогда, месье, думаю, у вас не будет проблем с экзаменом по истории, – и с удовольствием подписал еще одну бумагу, отдав ему. Все чиновники одинаковы, но этот почему-то внушал уважение. Он действовал в интересах своей страны, и это подкупало.
– Все здесь по-другому! – подумал он.
– Да, забыл задать последний вопрос, – снова обратился он к чиновнику, – а что будет через три года?
– Через три года вы, месье, снова зайдете к нам, и если будете законопослушным гражданином и не успеете истратить свои миллионы, продлите вид на жительство.
– Мерси! – ответил он и удалился.
Недвижимость? Конечно! Он хотел приобрести недвижимость. Он должен был где-то жить. Его притягивали эти места, и теперь он ехал в небольшой городок недалеко от Тулузы, что на границе провинции Гасконь.
А может, поселиться на море?
Он знал замечательную бухту в районе Сент-Максим и Сен-Тропе.
Нет, туда он сможет заехать всегда. И не только туда. Вся Франция сейчас лежала перед ним, как на ладони. Можно жить в маленьком уютном шале в Пиренеях. Вокруг вершины, горные озера, зеленые склоны и лыжные курорты. Но его неудержимо тянуло в то единственное место, которое он нашел и ради которого задумал этот побег.
В небольшом городке, которое находилось неподалеку от знакомого старого замка, разыскал небольшое агентство недвижимости.
– Что бы вы хотели приобрести? Квартиру, дом, шале? – молодой менеджер явно соскучился, был невероятно рад клиенту и без устали говорил…
– Простите, откуда вы приехали, из Швейцарии?
– Я француз, – почему-то ответил он.
– Наверное, откуда-то с юга, из Прованса?
– Наверное… Итак, что у вас есть?
– Пожалуйста, вы можете посмотреть все наши предложения, – и протянул большой альбом с объектами и фотографиями.
– Знакомьтесь, а я пока принесу кофе. Вы ведь хотите кофе?
Он согласился. Менеджер слишком много говорил, не давая возможности сосредоточиться. А он в этот момент выбирал и покупал новую жизнь, свое будущее, и чувствовал себя арабским шейхом, глядя на эти цены. Пожалуй, на стоимость его подмосковного дома в этой глуши можно было купить небольшой город. Если не город, так улицу. Хотя, какие еще могли быть цены в этой дыре?
– Меня интересует отдельный дом в старинном стиле, – наконец оторвался он от альбома.
– О, это другая папка! – засуетился менеджер, почувствовав клиента, который редко заплывает в эти края.
Он открыл следующий альбом и долго его рассматривал. Наконец, воскликнул:
– А ничего поинтереснее у вас нет? И побольше?
Менеджер был в восторге. Сегодня был его день!
– Взгляните сюда. Конечно, цены несколько отличаются от тех, что я вам показывал ранее – зато какие объекты!
Наконец он увидел то, что искал. Здесь были новенькие виллы – большие и очень большие, с теннисными кортами, гольф полями, просторными участками земли и прекрасными видами. А вот и несколько стареньких замков.
– Пожалуй, эти варианты меня заинтересовали, – произнес он, – когда их можно посмотреть?
Менеджер реагировал мгновенно:
– Прямо сейчас!
Позвонил, видимо жене, которая мигом спустилась со второго этажа, где, скорее всего, у них была квартира. Европейцы часто соединяют жилье с офисом. Почему русские не делают так? – подумал он.
Наверное, для большинства русских работа – то место, откуда в конце трудового дня хочется сбежать, не вспоминая до завтрашнего дня, а эти и работают, и живут, и детей рожают – все в одном месте. И все делают с каким-то ленивым удовольствием.
– Живут. А мы пока выживаем – поэтому еще так не научились.
Девушка заняла место мужа, хотя, вряд ли сегодня сюда заглянет кто-то еще. Она смотрела на клиента с интересом, и он отметил это с удовольствием. И вообще, теперь он все будет делать с удовольствием!
А через минуту они уже ехали на машине менеджера прочь из этого городка.
Как интересно выбирать свой новый дом! Одно дело, когда делаешь это с мучениями, годами ожидая очереди на квартиру или годами выплачивая за нее кредит. А еще интереснее – когда уже оплатил будущее жилье, но через год узнаешь, что его никто так и не начинал строить и вряд ли построит вообще. Потому что фирмы, которой ты заплатил, больше нет. А если есть и даже построила этот дом, то продала твою квартиру еще нескольким семьям – тут и начинается лотерея – даже, если ты сумел на нее заработать, это ничего не значит.
Как интересно выбирать себе новую жизнь! Когда ты еще молод, полон сил, а на твоем счету лежат деньги, которые ты честно зарабатывал, и теперь сможешь, наконец, позволить себе все. И в этот момент он почувствовал удивительную свободу, которая теперь будет с ним всегда!
Бросил взгляд в окно и не мог оторваться. Они ехали бескрайними полями, он свободно дышал чистым воздухом, без которого уже не мог жить. И триста лет назад тоже не мог. Поэтому и возвращался всегда только сюда, – подумал он.
Они осмотрели один замок, другой, третий. Это были произведения искусства архитектуры, каждое своей эпохи. Что удивляло – снаружи, глядя на них, можно было подумать, что ты находишься в другом столетии, а, зайдя внутрь, замечаешь современный дизайн и обстановку. Все по последнему писку моды. Так французы заботливо сохраняли великолепные замки, оберегая произведения старины.
Менеджер, не уставая, всю дорогу тараторил, рассказывая об этих местах, о бывших хозяевах объектов, и не мог понять, что клиенту нравится больше. А он и сам не мог понять. Зачем-то вспомнил, как строил когда-то дом в Москве. Архитектор удивлялся – откуда у него такое знание старины? Он сам вносил многие изменения и элементы, которые потом легко ложились на предложенный проект. Теперь он знал откуда. Отсюда!
Посмотрев очередной замок, вдруг подумал:
– Если неподалеку стоит, пусть разрушенный, но идеальный для него дом, может, не стоит больше ничего искать? – и вслух произнес:
– Хотите, я покажу то, что ищу?
– Конечно! Я готов показать вам любой вариант, – с радостью отозвался риэлтор.
– Теперь вам покажу его я! Поехали!
Оставив машину на булыжной мостовой, они пошли по участку вокруг его старого замка. Он на мгновение оглянулся, бросив взгляд напротив. Там ходили две лошади и ели траву. Мари он не увидел, но под сердцем приятно защемило от предчувствия скорой встречи. Но, сначала дом!
Риэлтор был озадачен:
– Вы хотите купить похожий дом?
– Я хочу купить этот дом. Это возможно?
– Этот замок не имеет хозяев и принадлежит муниципалитету. Когда-то мы выставляли его на продажу…
Замялся и замолчал. Перевел взгляд на него и сменил тактику. Наверное, он встречал таких клиентов раньше, которые если что-то хотят, готовы выложить любые деньги. Видимо, это был тот самый случай – клиент был странный.
– Вы должны знать, что этот замок – произведение искусства середины семнадцатого века и защищается государством, – гордо заявил риэлтор.
– Что это значит? – спросил он.
– То, что, купив его, вы сможете провести полную реставрацию, не меняя ничего снаружи, изменив его внешний облик.
– Разве здесь нужно что-то менять? – удивился он.
– Прекрасно! Вас устраивает цена восемьсот тысяч евро?
Он знал, что его обманывают, таких цен здесь нет, но сейчас для него было главным, что он может этот замок купить! Замок, который ждал его триста лет! Но, он вернулся к нему, и цена уже не имела никакого значения.
Тогда риэлтор предложил: – Пойдемте, осмотрим участок.
Они брели по колено в высокой траве по широкому полю. Он знал каждую пядь этой земли. А тот все продолжал щебетать:
– Здесь можно построить отличное поле для гольфа. Только, эти несколько сотен метров с крутым склоном немного выбиваются из общего ландшафта, но в остальном – очень перспективный участок.
Риэлтор не мог знать, во что обошелся когда-то ему этот склон, купленный под виноградник, и чем закончилась та история. Но, это было не его дело.
– Скажите, почему раньше никто не покупал этот замок? – спросил он.
Менеджер замялся: – Понимаете… Я повторюсь, этот замок охраняется государством, и его нельзя сносить. Не каждый может себе позволить потратиться на его реставрацию… Ну, вы меня понимаете… Так вы его покупаете?
– Да!
11
Он гордо сидел верхом на капоте новенького красного автомобиля. Хаммера в этой стране не нашлось, и он купил низкую изящную гоночную машинку с открытым верхом. Да и зачем ему нужна была машина-лошадь, когда он находился в Гаскони, где было множество настоящих лошадей. Его лакированная красавица с недоумением взирала на древние ворота, брезгливо наступая изящными колесами на какие-то булыжники на мостовой. Она должна ездить по Ривьере, а не смотреть на эти скучные горы, виднеющиеся вдалеке, и эту ужасную дорогу, которой здесь и не было вовсе. А он сидел на капоте и смотрел сквозь забор. Если бы он был в России, не увидел бы ничего – там люди предпочитают глухие ограды, а здесь ее дом, земля, бесконечное поле, на котором стояла усадьба, вся Гасконь и Франция были, как на ладони.
Было раннее утро, но он не выдержал, и из городка, где снимал номер в единственной ужасной гостинице, примчался сюда. Мари находилась у себя. Она ходила между домом и конюшней, что-то делала, не обращая внимания на какую-то машину за своей оградой. Потом вскочила на одну из своих лошадей, быстро понеслась к воротам и выехала на дорогу.
– А, русский, привет! Снова на экскурсии? – поздоровалась она, закрывая калитку. Он с удовольствием любовался девушкой. Она была еще красивее, чем показалась ему в первый раз. Снова эти две косички и копна длинных черных волос, развевающихся на ветру. Он поздоровался.
– Я должен обед и хочу прямо сегодня вас пригласить. Мари, где находится ваш любимый ресторан? – сразу же перешел он к делу.
– Я редко хожу в рестораны, а сегодня мой конюх заболел, и я никуда отсюда не уеду. Так что, оставьте ваш долг при себе, – вежливо сказала она.
– Я не люблю долгов, – весело возразил он.
– Тогда, как-нибудь в другой раз, – безразлично ответила она.
– Но, вы же не собираетесь сегодня голодать? – настаивал он.
– Русский, что вы хотите? – теперь она в упор на него смотрела. Она была не такая, как те, с которыми он привык общаться раньше. Она не прогоняла, не кокетничала, просто спрашивала. Но в этой простоте была изюминка ее природного очарования. А сколько в этом было обаяния, она не догадывалась. Сейчас Мари казалась ему немного старше. Наверное, ей было лет двадцать пять.
– И все-таки, если вы не против моей компании, – настойчиво продолжал он, – я приглашаю вас на обед. А, поскольку вы не можете никуда отъехать, значит, мы будем обедать прямо здесь.
– Здесь? – удивилась она.
– Да, если вы не против.
Она не знала, что ответить, а ее лошадь с нетерпением фыркнула. Но он настаивал.
– Вам будет удобно, допустим, в шесть часов?
– Хорошо, – спустя мгновение коротко бросила она, пожав плечами. Сказала только это, равнодушно посмотрев на его машину, и быстро умчалась. Он не знал, что она подумала, но сейчас это было не важно. А времени оставалось немного…
Старый засов в петлях долго не подавался, наконец, он открыл свои ворота. Свои, потому что ему уже отдали символические ключи от дырявой ограды, и пока они там все оформляли, он уже вступал в законные владения. Главное, что он перевел им деньги. Для него это всегда было главным. Остальное – детали.
Пока Мари отсутствовала и не видела, чем он занимается, разыскал какой-то ветхий стол и стулья. Вытащил все это на улицу, поставив перед замком, оставалось накрыть стол скатертью и поставить еду. Оглядел все это, оставшись невероятно довольным.
– Новоселье! – воскликнул он и помчался в город.
Он нашел, как ему показалось, самый дорогой в этой дыре ресторан и долго объяснял, что ему нужно, но его так же долго не понимали. Когда узнали, что он русский, разговор пошел легче. Наконец, обсудили меню.
– Эти русские всегда что-нибудь выдумывают, – почесал затылок метрдотель. – Зато, эти немцы заваливаются, топчутся, долго изучают меню, потом разворачиваются и уходят. И обязательно сэкономят свою десятку. А этот сейчас скупит весь ресторан…
С хорошим вином проблем не было. Эта провинция на весь мир славилась винами. Вот почему когда-то он хотел вырастить настоящий виноградник.
– Интересно, осталось ли в этой стране вино трехсотлетней давности и можно ли его пить? – подумал он. Впрочем, это в другой раз. Он не хотел отравить ее прямо сегодня.
Было без пяти шесть, когда маленький караван проследовал сквозь дырявую калитку и торопливые официанты уже суетились у большого старинного стола. Он направился к воротам Мари, но она шла навстречу. На ней было длинное черное платье, а поверх ветровка, которая совсем не подходила к этому наряду. Для пикника сойдет, – подумал он. Для февраля стояла теплая погода, и на солнце он не боялся, что она замерзнет. Солнце было в этой стране на их стороне.
– Вы, русские, всегда любите лазить через чужие заборы? – спросила она. – Теперь предлагаете сделать это мне? Забрались в чужое поместье! Мы клошары? – засмеялась она.
Он пока не хотел делиться своей новостью, поэтому от прямого ответа уклонился.
– Если в ресторан нельзя повести вас, значит, он приехал сюда к нам, – и усадил ее за накрытый стол.
Первая машина с поваром и официантами, которые довезли сюда эту еду, уехала. Оставался еще один официант, который на фоне полуразрушенного замка в своей униформе смотрелся, как маленький проворный чертик на балу у сатаны. Сейчас зажгутся свечи, в небе засияют звезды, и начнется шабаш.
– Я не знал ваш вкус, поэтому выбирайте сами. Вот меню.
– Вы, русский, привезли сюда весь ресторан? – спросила она.
– Надеюсь, – скромно ответил он.
И теперь, как в шикарном заведении, они выбирали блюда, задавали официанту вопросы, наконец, тот налил в бокалы вино и зажег свечи. Рано смеркалось, яркий солнечный день робко начинал растворяться в надвигающейся ночи, а очень скоро необычный вечер начнется у этих двоих.
Он сидел напротив и любовался. Она убрала детские косички, расчесав красивые длинные волосы. Сделала это для него, – с удовольствием отметил он.
– Вы меня хотели удивить? – спросила она, с удовольствием пробуя еду.
– Сказать честно?
– Да, – просто ответила она.
– Я вас хотел поразить.
– Вам это удалось. В вашем ресторане готовят намного вкуснее, чем в моем. Во всяком случае, не станешь давиться.
– Припомнили?
– В тот раз вы так быстро сбежали.
– Да, сбежал. Но появился снова, уже в другом качестве. Чтобы вас поразить и видеть каждый день – я купил этот замок… Простите, я не хотел…
Но было уже поздно. Она сидела и кашляла, и задыхалась, а он вскочил, подбежал и вежливо начал стучать ей между лопаток…
– Зачем?…
– Что?
– Зачем вы купили эти развалины?… Местные власти давно никому не могли их продать… А тут нашелся сумасшедший русский!
Наконец, она успокоилась, пришла в себя и с изумлением на него уставилась.
– Я не знаю, как вам это объяснить. Может быть, когда-нибудь расскажу, – продолжал он, – но, всю жизнь я хотел иметь именно такой дом. Иногда мне даже кажется, что я жил здесь. Я видел его во сне. И… вас тоже видел, – неожиданно для себя произнес он. Заметил, что она вздрогнула.
– Чем вы будете здесь заниматься? – ее взгляд стал холодным, колючим, голос резким.
– Выращивать лошадей… Простите, виноград.
– Вон на том склоне?
– Да.
Она перестала есть. Серьезно, как-то странно смотрела ему в глаза и молчала. Он отпустил официанта. Тот быстро, тактично ретировался. А она все смотрела, потом ела клубнику, снова смотрела. Уже стало темно, и огоньки зажженных свечей, отражаясь, играли таинственным светом в ее глазах. Они не затухали на нежном вечернем дуновении, и глаза ее тоже не гасли, мерцая в этом волшебном свете, блестели все ярче, то ли от бокала выпитого вина, то ли от какой-то тайны, затаившейся в самом сокровенном уголке её души и сердца.
Эта девушка не была похожа на тех – других, которых он знал раньше. Да, и не могли они так смотреть. Было в этом взгляде нечто такое, что переворачивало все в его душе. Ей он не смог бы сейчас сказать – «пойдем». Почему?… Вдруг понял. Потому что любит ее. Любит давно. Любит так, как, наверное, это бывает лишь раз в жизни, да и то не в каждой. Он никогда подобного не испытывал. Это было счастье, смешанное с мучительной болью, с соленой горечью, необъяснимой и незнакомой на вкус. Он был удивлен, он не узнавал себя. Мари была так близко, сейчас он чувствовал ее, ценил каждое мгновение, проведенное с ней, и почему-то боялся, что следующее уже не наступит. Боялся нарушить это хрупкое молчание, испортив все.
Долго так они сидели, молча глядя друг на друга. Он закурил, он уже не выдерживал этот взгляд. Наконец, спросил:
– Почему такая молодая, красивая девушка живет одна в этой глуши?
– Вы меня уже спрашивали об этом в прошлый раз.
– Тогда вы не ответили.
– А теперь вы купили замок, чтобы снова задать мне этот вопрос? – жестко спросила она.
– Да, – ответил он.
– Я не знаю… Здесь я родилась… Потом, когда не стало родителей, училась в другой провинции, жила у родных… Потом вернулась сюда… Почему, не знаю…
Ее голос звучал глухо, отчужденно, словно она заглядывала не в свое прошлое, а в пустоту, принимая какое-то решение.
– А, от кого сбежали вы? – неожиданно спросила она.
– Наверное, от самого себя, но теперь мне кажется, что это и есть мой дом…
И снова она смотрела на него и молчала. Он никогда не думал, что можно так молчать. На мгновение показалось, что ее знобит, хотя было очень тепло. Он видел, что с ней что-то происходит, и не понимал. Она дрожала всем своим хрупким существом, как нежный стебелек на легком ветру.
– Это твой дом, – вдруг сказала она. – А я… Кто я? – тихо спросила она.
– Мари.
– А кто ты?
Он не знал, что ответить. Он с трудом сдерживал этот взгляд, который казался бездонной пропастью, в которую захотелось броситься, не раздумывая.
– Пойдем, – прошептала девушка.
Сколько раз в своей жизни он слышал это «пойдем», но сейчас понял, что слышит впервые. Горячей рукой она взяла его за руку и повела за собой, сквозь калитки и заборы, по старым камням булыжной мостовой, туда, в свой дом. А рука ее дрожала. И она дрожала, а потом жарким огоньком билась в его объятиях. Она любила так, как невозможно это делать. Так не отдаются – так любят! И он тоже любил, не помня ни о чем. Портреты, мебель, простыня – все кружилось в каком-то вихре, облаке, и он уже плыл, поднимаясь все выше и выше, а она находилась рядом, крепко держала его и не отпускала.
Что это было? Такое невозможно. Он не помнил ничего. Готов был на этом облаке улететь в бесконечность. Куда угодно! Навсегда! Но она продолжала крепко его держать, помогая спуститься на землю…
Потом они долго молча лежали, глядя сквозь потолок, туда, где их облако еще мерцало в темноте звездного неба, напоминая обо всем… Наконец, она вымолвила:
– Я тебя ждала… Если бы ты знал, как долго я тебя ждала!.. Как тогда, – прошептала она.
– Когда?
– Не важно…
И прикрыла ему рот горячей ладонью.
А он уже засыпал. Просто засыпал у нее на руках. А эти руки были такими же, как сотни лет назад, как руки матери, которая берет из люльки ребенка, чтобы его утешить, как руки женщины, какими они могут быть лишь тогда, когда она любит…
12
Он проснулся. Солнце ярко сияло в вышине, заливая лучами комнатку на втором этаже. Наверное, уже было очень поздно. Сколько он проспал? Огляделся, сразу же все вспомнил, и не мог пошевелиться. Ее рядом не было.
– Наверное, спустилась вниз, решила сделать сюрприз – сейчас она приготовит замечательный кофе и поднимется к нему. Немного подождал, но Мари не появлялась. Прислушался – ничего не услышал. Мелькнула в голове:
– Пошла к лошадям.
А у него не было сил пошевелить рукой не то, чтобы встать. Лишь ощущение счастливого утра, которое для него наступило, кружило голову. И того вечера… Он лежал и улыбался.
– Где же она?! Больше он не мог без нее и минуты. Этого не объяснить! Захотел вскочить, бежать к ней. Но, силы остались где-то там, на облаке, которое вчера уносило их в бесконечность, в сказку. Он не верил себе! Такого не бывает! Ему было почти сорок, но жить он начинал только сегодня! Подушка еще сохраняла запах ее волос, юного тела. Как он захотел обнять эту девушку, но Мари была в конюшне, занимаясь лошадьми.
Наконец, оделся и направился вниз, пробежав мимо портретов, с которых на него взирали суровые лица. На них он внимания не обратил. В доме никого. Услышав, звуки на конюшне, побежал туда. Старый конюх клал сено в кормушки. Мари рядом не было. Какой чудесный запах сена и лошадей! – подумал он. – Теперь он станет конюхом! Кем угодно!
– Где Мари? – весело воскликнул он.
– Доброе утро, месье. Она уехала.
– Куда!
– Она не сказала, месье…
Он опешил, вытаращил глаза и долго в изумлении на него смотрел, не понимая.
– Нет, ты мне скажешь, старый черт, где она! – и схватил конюха за грудки, но тот легко высвободился, отстранив его железными руками.
– Не нужно, месье, так волноваться. Вот она оставила записку.
Он выхватил смятый клочок бумаги и прочитал:
«Прости меня. Мы не можем быть вместе. Я уезжаю навсегда. И не ищи меня».
– Что за черт! – и снова накинулся на конюха. – Куда она уехала? Говори же! На тебе денег. Сколько тебе заплатить?
Тысячу? Десять?
– Не волнуйтесь так. Я все равно не могу этого сказать, я всего лишь наемный рабочий, и не могу знать, куда она могла поехать. Просто сообщила, что не вернется и велела, чтобы я смотрел за лошадьми. Вот, оставила деньги на полгода, остальное вышлет потом. Позже мне скажут, что нужно делать дальше.
– Кто скажет?
– Я не знаю, месье.
Он кинулся в дом, желая найти хоть малейшую зацепку, документы, какую-нибудь записную книжку, адреса, банковские выписки – все, что угодно. Увидел фотографию Мари и больше ничего. Вдруг перевел взгляд на стену, где висели портреты. Эти двое – Гаспар и Мариэтт смотрели на него с укором, и, глядя на их лица, он начинал понимать все – ее вчерашние слова, проклятую гадалку. В этот миг, как триста лет назад, он, словно, увидел ее черное сморщенное лицо. Услышал проклятые слова: «Ты будешь один. И не будет тебе покоя». Снова перевел взгляд на портрет Мариэтт и на фотографию, которую сжимал в руке. Нет, они были только похожи, совсем немного. Но, это была одна и та же женщина!
Он сидел за огромным столом, заставленным остатками ужина. Вчера он купил в том ресторане все: и еду, и посуду, и официантов, поэтому никто не возвращался, чтобы увозить этот ненужный хлам. Он купил и покупал все и всегда, а теперь не смог заплатить чертовому конюху, хотя был уверен, что тот мог о ней что-нибудь рассказать…. Деньги! Миллионы! Он мог оставаться с этой девушкой вечно, жить с ней на эти деньги в любом уголке мира, даже в космосе, только пожелай. Но, она не пожелала. Исчезла.
Ветер сдувал со стола белые салфетки. Девушка не доела клубнику. Еще вчера она сидела на этом стуле, смотрела на него, ела из этой тарелки. А он, как чертов плейбой, ничего не понимал.
– Зачем она сделала это? Они не могут быть вместе? Почему? Ведь, она любит его, значит, они должны быть вместе! Почему всю прошлую жизнь он искал ее, но не находил? Почему она не вернулась сама? Не могла простить смерть брата? Не могла жить с человеком, который убил его? Но, зачем Гаспар так поступил? Это он виноват! Гордость! При чем тут гордость, когда завтра придут люди, которым ты давал слово, а тебе нечего будет сказать. Слово чести? Зачем занимал? Но, ему тоже должны были деньги. Только, его обманули, а он обмануть не смог – вот и вся гордость. А теперь Мари не могла быть с ним, потому что знала, что он мог помочь! Ненавидела, но любила… Поэтому сбежала. Провела всю прошлую жизнь в монастыре – спустя три столетия появилась на этом свете вновь, встретила его, но сбежала опять!
Но, он уже ответил за все прошлой жизнью! А Мари опять оказалась рядом, ненавидела, снова любила – потому и была с ним вчера!..
Чертова цыганка. Она их заговорила!.. А может, старуха хотела подсказать, как ему поступить, и дело совсем не в ней? В чем? Это совесть. Его совесть и ее, она не дает им покоя уже триста лет. Что же делать?…
Искать. Он будет ее искать. И, если в этой жизни они не справятся с этим проклятием, сколько жизней понадобится еще? А старуха просто хотела помочь, но он тогда ее не понял. И золотой дождь, который пролился на него в этой жизни, был не случайностью. Это было искушением. «Высоко забираться – низко падать»… Он не заслуживал тех денег, поэтому, они так легко шли в руки. В то же время, сколько достойных людей влачат жалкое существование, а сколько подонков, имея все, управляют миром?…
Он будет искать ее и найдет, сейчас не семнадцатый век.
13
Снова этот навигатор засел в голове, он его гнал на восток, рисовал замысловатые карты перед воспаленным сознанием. Красавица-машина алой стрелой стелилась по дорогам, преодолевая препятствия и расстояния, казалось, даже время. Время, которое могло начертать новые дороги, автобаны, но не сумело стереть из его памяти и совести Гаспара и Мариетт. И теперь болезненному воображению представлялись картины древних дорог и городов, вереницы людей и отряды конников; скоростные трассы – все, что не могло обмануть его память и раскрыть глаза, помочь смотреть по-другому: видеть только сегодня, сейчас, и не видеть, забыть это проклятое вчера. А совесть? К дъяволу!
Совесть можно обмануть, обогнать, если еще больше скорости и ветра в лобовое стекло, событий и риска. Нужно лишь надавить на педаль, ударить ногою в стремени по упругому боку коня, забыть обо всем и найти, то, что ты ищешь. Довольно вековых страданий, тяжбы по грехам «незамоленным», ветхих долгов. Нужно просто лететь, обгоняя ветер и память – тогда догонишь. Главное – не думать ни о чем…
– Месье, это очень простое дело – найти человека, зная его адрес, имя, возраст, имея фотографию. Человек – не иголка, даже в таком большом стоге сена, как Франция. Только, вы не рассказали, что заставило эту девушку покинуть свой дом.
– Этого не расскажешь.
– Любовь. Что же, снова любовь. Шерше-ля-фам. Не волнуйтесь, оставьте номер телефона, и мы будем сообщать о наших успехах. У нас одно из самых уважаемых детективных агентств Парижа, месье…
Париж! Снова Париж! Он посетил множество столиц мира, но этот город волновал, как никакой другой. Только теперь он знал почему. Тогда, триста лет назад, он часто приезжал сюда. И сейчас, бродя по этим улицам, узнавал его и не узнавал. Он плыл на кораблике по Сене, а, незнакомые люди на набережной, стояли и махали ему руками. Они пили вино, читали газеты, разговаривали. А вот и студенты в Латинском квартале. Здесь они устраивали тусовки, встречались, целовались с девчонками, и тоже махали каждому проплывающему кораблю. Дальше виднелись какие-то баржи на приколе у пирсов. Целая вереница старых калош и кораблей. А на них квартиры респектабельных парижан. На палубах вазоны с цветами. На пластиковых стульчиках за столиками люди, они едят, разговаривают и тоже, отвлекаясь на каждый катер, машут вслед. Потрясающее чувство единства и свободы. Все эти люди сейчас были вместе, и только он оставался один.
Потом долго бродил по нескончаемым закоулкам и подворотням. Вот Гревская площадь – он хорошо помнил ее. Вот Собор Парижской Богоматери. Он зашел внутрь и, как когда-то давно, стоял и молил бога о помощи. Какого бога? Не важно! А вот странное стеклянное сооружение – треугольная пирамида у входа в Лувр. Похожа она на корабль инопланетян. Без нее было лучше. С Эйфелевой башни он смотрел на этот прекрасный город, и снова искал ее. Терялся, пропадал на узеньких старинных улочках с булыжными мостовыми, но заблудиться не мог. Как хорошо было ему в этом прекрасном городе, но как одиноко было без нее…
– Месье, не волнуйтесь. Мои люди занимаются вашим делом. Они объезжают провинции, разыскивая школу, где она училась. Найдем школу – найдем ее родственников. Найдем родных – найдем ее…
Он не мог уехать из города, но и не мог сидеть на одном месте. Зашел в банк с желанием снять наличные. Его вежливо попросили такую сумму заказать. И что за сумма – пятьдесят тысяч? Раньше люди в мешках возили деньги и те были не бумажными, а железными. А теперь кредитки. Он их не любил – предпочитал держать деньги в кармане. Пришлось ждать два дня. Банкоматы выплевывали по двести, по триста Евро, жадничали, и больше давать не хотели. Проще было заработать эти деньги, чем держать их в руках. Посмотрел на бессмысленный кусочек пластика в руке, и вдруг в голову пришла мысль: