– А поймала только влюбленного в тебя лейтенанта, – уловив момент, пока я не вижу, Кирк шлепнул меня ладонью пониже спины. Я молча вышла из комнаты. Похоже у нас это входит в добрую традицию – ссориться по утрам.

***

Гвардия практически в полном составе уже выстроилась на гарнизонной площади. Мундиры алели на фоне серых каменных стен, словно яблоки на осеннем дереве. Я, ловя на себе косые взгляды сослуживцев, быстро встала на свое место и приняла максимально беспристрастный вид. От моей одежды отчетливо несло отсыревшими тряпками, и мне казалось, что стоящие по обе стороны от меня гвардейцы подозрительно принюхиваются. Застучали каблуки сапог, и к нам подошел капитан Фарад. Он молча осмотрел ставших по стойке смирно подчиненных.

– Вольно!

Фарад прошелся взад-вперед перед шеренгой, словно пытаясь собраться с мыслями. Наконец, остановился и начал говорить.

– Гвардейцы! Вот уже в течение долгого времени ваша служба не вызывает нареканий у Его величества Дамиана II. Вы – стражи порядка Синефорта, гарантия благополучия и спокойствия его жителей. И раз за разом вы доказываете, что достойны оказываемого вам доверия. Вы спросите, а как же неуловимый Грен Форо и его банда? Я уверен, что долго радоваться жизни никому из них не удастся…

Капитан Фарад продолжал говорить о проделанной нами работе, о планах на зиму, но я не слушала. Мыслями я снова перенеслась в Береговой проулок и вновь и вновь спрашивала себя: «Что предпринять дальше?».

После построения Фарад вызвал меня к себе. Едва передвигая ноги, я зашла в здание Штаба, поднялась на второй этаж и на минуту замерла перед тяжелой дубовой дверью. Сейчас точно получу выволочку за неряшливый внешний вид!

Фарад сидел за столом, курил толстую трубку и вовсе не выглядел рассерженным. Не зная, чего ожидать, я замерла, вытянув руки по швам и разглядывая круглые бока чернильницы, стоящей на столе. Поднять на капитана взгляд я не смела.

– Все гвардейцы явились на построение в чистых мундирах и сапогах. При оружии, между прочим!

Я неосознанно провела рукой по боку. Вот балда! Оставила кобуру с пистолем в комнате Кирка. Я зажмурилась от стыда, ведь ни разу за свою карьеру не попадала в такие неловкие ситуации. Меж тем капитан продолжал издеваться.

– Да, все сегодня выглядели свежими и умытыми, даже те, кто пришел с ночного патруля. И только сержант Маерис умудрилась прийти в таком виде, будто всю ночь пыталась отмыть Синефорт от многолетней грязи. Скажи честно, в какой канаве ты валялась до утра, Леда?

– Ночью я встала на след Грена и его банды, – с одной стороны я была рада, что у меня есть некое подобие оправдания своему виду. Но с другой – снова признаваться в провале… – Мои шпионы доложили, что они прятались в одном из домов на Береговом проулке. Я с помощью двух гвардейцев проверила это место. Да, в данном доме действительно кто-то жил. Скорее всего, бандиты не успели уйти далеко и заметили наше прибытие. И, видимо, их кто-то предупредил о нашем приходе. Возможно, у Грена в городе есть свои шпионы. А значит…

– Все ясно, Леда. Ты свободна, иди.

– Как иди? – Я не могла поверить своим ушам.

Капитан усмехнулся и затянулся трубкой.

– Очень просто. Иди. И умойся. Негоже, чтобы наша бравая Леда Маерис ходила по казармам, как чучело. Все, ступай!

Ничего не соображая, я вышла из здания Штаба и направилась к казармам. Вокруг творилась обычная утренняя суета – выезжали гвардейцы на дневной патруль, ржали лошади, раздавались команды. Среди всего этого я чуствовала себя чужаком, случайно забредшим в гарнизон. Пыталась объяснить свое состояние простой усталостью и вчерашней нервотрепкой. Но мне все сильнее казалось, что наблюдаю со стороны за некими вещами, понять которых не могу. Моя интуиция, еще ни разу не подводившая, говорила – происходит нечто серьезное, причем настолько, что даже проблемы с Греном Форо на этом фоне кажутся сущим пустяком.

Отмокая в ванне, я размышляла о благодушном настроении капитана Фарада. Возможно, что Его величество Дамиан II уже успокоился после попытки ограбления казны и решил, что Грен и его банда – не самое страшное зло Синефорта. И их поимка перестала быть делом первостепенной важности. «Ври себе, ври, – шептал в то же время мне внутренний голос, – это временное затишье, которое рванет однажды не хуже бочки с порохом».

Глава 2

«До чего же унылый день».

Именно с этой мыслью я бесцельно бродила по гарнизону, наблюдая, как вокруг кипит гвардейская жизнь, упорядоченная и оживленная. Сегодня у меня был полностью свободный день – привилегия, на которую раз в две недели может рассчитывать военный. Прошло уже пять дней с того позорного для меня построения, после которого я устала огрызаться на шутки Кирка о «храброй Леде, пролежавшей всю ночь в засаде».

От скуки я решила податься в город. Пройдусь по улицам Синефорта, куда глаза глядят, убью время. Я надела штатскую одежду и даже Базилика с собой брать не стала – хотела слиться с городской толпой, почувствовать себя простым жителем, а не грозным гвардейцем. Такое я проделывала и раньше, и мне нравилось – можно воображать себя обычной девушкой, которая идет, к примеру, на рынок за продуктами. Или представлять себя фермерской хозяйкой, приехавшей в город наладить торговлю. А можно раствориться в синефортской суете и не думать ни о чем, а только смотреть по сторонам, видеть жизнь, чувствовать ее, вдыхать…

Я прошла по мосту через Аралу и оказалась в районе ремесленников и купцов. Было уже далеко за полдень, и городские улочки заполнились всевозможным людом. Мулы тащили тележки, нагруженные коробками, бутылками и свертками с продукцией. Хлопали двери лавок, женщины с корзинами шли делать покупки, их дети мешались под ногами и просили матерей купить им конфет или игрушку. Время от времени толпа расступалась и пропускала патрульного гвардейца на коне, а потом снова сливалась в один цельный поток. Мужчины заходили в таверну, чтобы пропустить кружечку-другую пива, а затем возвращались к работе. Где-то недалеко слышались удары металла о металл – у кузнецов обычно много дел.

Я обошла каждую улочку этого трудолюбивого и шумного района. Ноги загудели от долгой прогулки. Как по заказу передо мной оказалась дверь с вывеской «Толстая лиса». Доносящиеся оттуда заманчивые запахи, безошибочно подсказали, что это ни что иное, как трактир. Желудок забурчал, требуя немедленного приема пищи, и я вошла в заведение. Внутри оказалось неожиданно светло и уютно. Столы из выбеленного дерева, добросовестно вычищенные, посетителей немного – молодая пара в самом углу, двое стариков, попивающих пиво за стойкой и молодой мужчина, отвернувшийся к окну, о чем-то задумавшись. Подбежала юркая девчонка, совсем еще ребенок, и звонким голоском поинтересовалась, чего я желаю. Что и говорить, проголодалась я зверски, поэтому и заказ сделала внушительный – и суп, и мясную вырезку с овощами, и большую кружку сидра. Все это оказалось на моем столе, не успела и глазом моргнуть. Что ж, если в этом трактире всегда такое быстрое обслуживание, надо заходить сюда почаще.

Разобравшись с супом, оказавшимся гороховой похлебкой, я с удовольствием приступила к мясу и, наслаждаясь каждым сочным кусочком, стала с интересом рассматривать посетителей. Вот вошли еще две женщины и начали что-то втолковывать прислуживающей девочке. Старики допили свое пиво и теперь живо обсуждали нечто связанное с рыболовством. Парень и девушка в углу комнаты были заняты лишь друг другом, даже к еде не притронулись. Мужчина возле окна, наконец, перестал глазеть на улицу и повернулся так, что я смогла увидеть его лицо…

Грен Форо!

Кусок мяса чуть не встал поперек горла.

Хвала моему острому зрению и прекрасной зрительной памяти. Мне хватило лишь раз увидеть главаря банды в темном переулке, чтобы прекрасно его запомнить. Теперь же я могла рассмотреть Грена в свете дня. Худощавый, подтянутый, он был одет в светлую рубашку и коричневый кожаный жилет. Слегка вьющиеся каштановые волосы обрамляли вытянутое лицо – не то, чтобы красивое, но и не отталкивающее, как ожидалось увидеть у бандита его уровня. По виду и не скажешь, что перед тобой преступник, выглядел Грен довольно интеллигентным человеком. И ведь мог показаться добрым – для тех, кто не знал род его деятельности. Даже со своего места я видела, что глаза у него цвета спелого ореха, веселые и в то же время настороженные. Я уткнулась в свою кружку с сидром, молясь, чтобы взгляд этих глаз случайно не упал на меня.

Грен, казалось, не обращал внимания на людей вокруг. Неторопливо допил пиво, жестом подозвал девочку-прислугу и вручил ей пару монет. Потянулся и встал, чтобы уйти. Я, как могла, скорчилась за столом, подперла голову рукой и ладонью прикрыла лицо. Этакая усталая девушка, задремавшая за едой, ничего особенного, проходи мимо… Грен и прошел, но в самый последний момент посмотрел прямо на меня, подмигнул, и мгновение спустя вышел из трактира.

Меня буквально подбросило на стуле. Все-таки узнал? Или просто решил позаигрывать с незнакомой женщиной? Я поспешно встала, бросила на стол деньги за еду и выскочила на улицу. Если Грен не признал во мне гвардейца, то появится прекрасный шанс выследить бандита. Если же признал… Что ж, моя служба подразумевает риск, даже в неслужебное время.

Грена я увидела не сразу и сначала запаниковала, решив, что он снова от меня ушел. Нет, вон впереди фигура в светлой рубахе, идет довольно быстро, могу и не догнать. Бежать за ним – значит выдать себя с головой. Я пошла следом, стараясь, чтобы меня скрывали прохожие, то и дело натыкаясь на кого-то, спотыкаясь на неровной каменной мостовой. Грен завернул за угол, и я перешла на бег. Нет, не упустила – вот он, высокий и прямой, как палка, идет по направлению к Просящей улице. А это уже начало неблагополучного Темного района.

Не меняя темп, Грен Форо прошел район почти по диагонали и вышел к реке. Я незаметной тенью скользила за ним и была столь увлечена преследованием, что не сразу догадалась, куда пришла. Полуразрушенные трущобы у самой воды, запах разложения и мочи, полусгнившие деревянные настилы, вместо каменной мостовой – Грен ушел в район Меченых, место, куда ни один здравомыслящий житель Синефорта не пойдет просто так. Неужели банда спряталась там? А что, хорошая идея. Район Меченых предоставлен сам себе, он не патрулируется Гвардией, и вообще, считается хорошим тоном делать вид, что этого места не существует в городе. Репутация у него была даже хуже, чем у Темного района, поэтому без оружия и коня я не рискнула туда сунуться. Надо собрать команду и прочесать всю эту грязную территорию, не пропуская ни одного дома, ни одной дыры.

Вернувшись в гарнизон, я сразу зашла в штаб. На первом этаже висела подробная карта столицы, и я внимательно ее изучила. Вот район Меченых – небольшой по размерам, ненавидимый всеми, он представлял собой место обитания худшего сброда из всех возможных – преступников, носящих на лице клеймо – татуировку, размер которой соответствовал тяжести преступления. Отсюда и название. Жило там довольно-таки много народу – и мужчин и женщин. Точнее, выживало. Меченые практически не могли найти работу – кто возьмет человека, носящего позорное клеймо? Они пробуют просить подаяние, но не каждый готов пожертвовать им хотя бы еду, не говоря уже о деньгах. Большинство меченых умирало в первую же зиму, а те, кто чудом оставался жив, искали пропитание в мусорных свалках, поедали крыс и кошек. Те, кто посмелее, пробовали воровать, но каралось это мгновенно. Любой обычный житель мог убить меченого, и это не считалось преступлением. Гвардейцы имели полное право пристрелить носителя клейма только потому, что увидели того на улице.

Жестоко? Несомненно. А ведь первопричиной появления этой особой касты меченых стало «милосердие» Его величества Дамиана I – деда теперешнего короля. Он упразднил существовавшее на момент его восхождения на трон наказание в виде смертной казни. Также повелел, чтобы в тюрьмы сажали только самых отъявленных правонарушителей – убийц, государственных изменников, военных преступников. Ввел запрет на тюремное заключение для женщин – для них предполагалось только клеймение. Расчет короля был прост – как можно меньше казённых денег тратить на содержание заключенных. А меченые сами себя прокормят, так было объявлено в новом государственном указе. Да, им выделили целый участок с несколькими старыми хибарами, покосившимся деревянным мостком на набережной, откуда, теоретически, можно поймать рыбу. Со временем люди построили еще жилища, добывая кем-то выброшенные подгнившие доски, потрескавшиеся стекла, заржавевшее железо. Ловилась и рыба – один-два мелких карася на десяток голодных ртов. Болезни никем не лечились, изредка рождались дети, из которых до года не дожил еще никто. Трупы соседей меченые бросали прямо в реку – на кладбище вход также был заказан.

Итак, передо мной стояла важная задача – собрать команду для прочесывания этого скверного района. Молнией залетев в свою комнату, я надела военную форму, прикрепила на пояс кобуру с пистолем и помчалась в конюшню. Запрягала коня сама – мне казалось, что мальчик-конюх будет возиться сто лет, пока справится со сбруей. Базилик радостно заржал, видимо, скучно было бедняге весь день маяться без дела. Не успела я подготовить коня, как увидела Сабиру, которая только что вернулась с дневного патруля. Это удача! Возьму с собой на облаву верную подругу.

Однако моим ожиданиям не суждено было сбыться.

– Идти в район Меченых? Ты с ума сошла, Леда? – Сабира недоуменно смотрела на меня своими большими голубыми глазами. – Да ни один гвардеец не пойдет добровольно в этот рассадник заразы.

– Как ты не понимаешь! – я перешла чуть ли не на крик. – Банда отъявленных мерзавцев скрывается где-то там. И они не знают, что мы вычислили их местоположение. Да мы же гадов схватим, они и пикнуть не успеют!

– Не вечно же они будут там отсиживаться, – покачала головой подруга, – поставим соглядатаев на границе района и …

– … и Грен снова ускользнет! – я поняла, что ждать помощи от Сабиры бесполезно. – Ладно, найду себе других напарников!

– Да никто не согласится, Леда! Оставь!

Но я уже выехала из конюшни и направилась в город. Часть гвардейцев как раз вышли на вечерний патруль, позову с собой кого-то из них.

Права оказалась Сабира. Ни один чертов патрульный не согласился идти в район Меченых. «Трусы и лентяи!» – мысленно я просто рвала и метала. Даже имея полномочия сержанта я не могла отдать приказ о сопровождении в эту проклятую часть города. Формально они были правы – устав Гвардии гласил, что патрулированию подлежат 4 городских района: Гвардейский, Дворцовый, Ремесленный и Темный. Место проживания меченых, хотя и относилось к территории Синефорта, не считалось нуждающимся в охране. Ай да Грен, ай да наглец, не побоявшийся спрятаться в самом грязном и мерзком участке города!

– Ну что, дружок, – я погладила шелковистую гриву Базилика, – опять нам придется действовать в одиночку.

Неподалеку раздался знакомый голос – Кирк отдал команду одному из гвардейцев. Я отступила в соседний переулок, чтобы не попасться на глаза жениху. Иначе не избежать расспросов, что я делаю в военном облачении в центре города в свой свободный день. Даже не знаю, почему я не сообщила Кирку о местонахождении Грена. Ведь его, лейтенанта Гвардии, послушались бы охотнее, и даже несмотря на устав, Кирк нашел бы для меня сопровождение в район Меченых. А может даже поехал бы сам… Нет, сказать ему – значит заранее передать все будущие заслуги по поимке банды. Да, я амбициозна. И знаю, что должность сержанта – не мой потолок. Я всегда хотела большего. И никто, даже любимый мужчина, не мог встать на моем пути.

Пока я искала себе напарников, на Синефорт опустился вечер – как всегда сырой, наполненный туманом, от которого не спасали масляные фонари. На фоне остального города район Меченых выглядел практически чернильным пятном – уличного освещения тут не было. Лишь кое-где виднелись проблески огня – небольших костров, которые разводили возле своих домов татуированные жители. И как только пожара не боятся? Я стояла возле самого въезда в злополучный район и напряженно вглядывалась во враждебную темноту, окутавшую трущобы. Сделав глубокий вдох и поморщившись от приносимых ветром запахов гнили и нечистот, я похлопала коня по шее – поехали, друг, смелее.

Проблема взялась откуда не ждали – Базилик упрямо отказывался идти в темные проулки. Он ржал и бил копытом, рискуя привлечь внимание всех местных жителей, но не двигался с места. «Предатель! И ты туда же…» – пробормотала я и слезла с коня. Привязала Балилика к ближайшему столбу и, вытащив пистоль из кобуры, почти что на цыпочках вошла в район Меченых.

Сначала я практически ничего не видела. Потом глаза привыкли к густой тьме, и я с жадностью начала рассматривать незнакомую местность. Ни о каких каменных мостовых тут ни шло и речи – мои сапоги с тихим хлюпаньем месили грязь, от которой не спасали редкие гнилые деревянные настилы. То тут, то там лежали кучи – то ли мусора, то ли тряпок. Когда одна из куч зашевелилась, я поняла, что это были люди. Как же хорошо, что темнота скрывала их лица! Я старалась быстрее проходить мимо дремлющих на улице жителей, хотя и понимала, что мой гвардейский мундир – лучшее средство для отпугивания здешних обитателей. Кроме того, я разгадала загадку, как местным удается избежать пожаров – все костры горели в импровизированных «чашах», выложенных из камней и глиняных черепков. Я пробиралась все дальше и дальше, вглубь лабиринта темных трущоб, и вскоре мне начало казаться, что я попала в кошмарный сон без начала и конца. Одинаковые покосившиеся пародии на дома, узкие проулки, отвратительная вонь, от которой в горле встает тошнотворный ком… Уже через пять минут блужданий в голову закралась пугающая мысль, что я не смогу найти дорогу назад. Всю жизнь я считала, что меченые живут в нескольких хибарках на крошечном участке земли. На деле их территория оказалась не такой уж маленькой. Очень некстати я вспомнила детские страхи, которыми мучалась много-много лет назад – что где-то очень близко скрывается чудовище, готовое напасть и съесть меня. Вот они эти чудища – шевелящиеся тела под провонявшим тряпьем.

Когда я уже была готова сдаться своим страхам и повернуть назад, впереди появилось нечто новое. Не сразу поняла, что это дом с освещенными окнами – здание было целее и новее, чем остальные трущобы, внутри горел нормальный свет. Сердце гулко забилось, но на этот раз не от испуга, а от радостного возбуждения – я поняла, что нашла убежище Грена Форо и его приятелей.

Сейчас все зависело лишь от моей осторожности. Я медленно начала подкрадываться к дому. Ох уж, эта жижа под ногами, издававшая противный «чавк» от каждого шага! В освещенных окнах мелькнули тени – кто-то ходил внутри. Собственное дыхание казалось мне слишком громким, и я делала неглубокие вдохи. Зря – скоро от нехватки воздуха закружилась голова. Пришлось остановиться, опереться руками в бедра, успокоиться. Затем, крепче сжав пистоль во взмокшей ладони, я продолжила продвижение к дому.

Заветные окна были уже так близко, как вдруг мне под ноги бросилась черная тень. Я отскочила назад, и тут же воздух взорвался бешеным лаем и рычанием. Собака? В районе Меченых? Я замерла, не в силах поверить своим глазам. Те животные, которые имели несчастье забрести сюда, бывали немедленно сожраны вечно голодающими местными жителями. А тут целый пес – и довольно крупный. Он бесновался на поводке, не в силах добраться до меня, а яростное гавканье звенело в моих ушах, словно выстрелы. Свет в доме моментально погас. Скрипнула дверь с противоположной стороны, раздался топот ног…

«Опять сбегают!» – эта мысль придала мне решимости. Я, не обращая внимания на неугомонную собаку, бросилась вперед, и успела заметить человеческие тени, скрывающиеся в уличной тьме.

– Стоять! Стоять во имя короля! – этот вопль должен был окончательно разбудить дремлющий район и заставить убегающих бандитов застыть на месте от ужаса. На деле мое замерзшее горло издало лишь хрип, который тотчас же заглох в сыром воздухе. Не чуя под собой ног, скользя и спотыкаясь на неровной дороге, я мчалась по улице, а впереди маячили едва видимые силуэты, готовые вот-вот растаять во мгле. Два человека передо мной, третий завернул на боковую улочку. Решили разделиться – я судорожно соображала, кого из них преследовать. Тут не угадаешь. Пусть поймаю обычного члена банды, а не главаря, все же начало будет положено. Воодушевившись этой мыслью, я побежала еще быстрее. Никогда не думала, что способна развивать такую скорость! Пистоль я все еще сжимала в ладони – времени на то, чтобы применить его у меня попросту не было. Черные прямоугольники трущоб закончились, показался свет уличного фонаря –район Меченых остался позади. Двое впереди снова разделились, и я на секунду замешкалась, а потом, безотчетно, побежала за целью слева. В свете фонарей фигура уже не выглядела бесплотной тенью. Теперь было ясно, что это высокий грузный мужчина, явно не Грен. Несмотря на свое крупное телосложение, бандит передвигался поразительно быстро, и вскоре стало понятно, что расстояние между нами не сокращается. Мое сердце, казалось, колотится где-то в ушах, а перед глазами начали плясать золотистые искры. Мужская фигура снова превратилась лишь в невнятную тень и через мгновение пропала за поворотом. Я, тяжело дыша, добежала до этого места и осмотрелась. Перекресток был пуст. Ни шума шагов, ни намека на движение, будто я гналась за собственной фантазией. Выругавшись в полголоса, я повернулась назад – и тотчас получила откуда-то сбоку удар по державшей пистоль руке. Оружие со стуком упало на мостовую. Я успела лишь охнуть, как чья-то сильная ладонь обхватила мое горло и прижала меня к стене дома. В висок уперлось дуло пистоля. Перед глазами поплыли разноцветные круги. Паническая мысль: «Это конец!» не давала прийти в себя. С трудом сфокусировав зрение, я посмотрела на державшего меня мужчину.

– Вижу, ты меня узнала, сержант Маерис, – Грен Форо улыбался так, словно встретил старого друга. – Давно хотел с тобой побеседовать. Думаю, сейчас обстановка вполне подходит для более близкого знакомства.

– Откуда ты знаешь мое имя? – просипела я.

– Я знаю многое, – самодовольно заметил Грен. – А за тобой я наблюдал с самого своего приезда в Синефорт. И понял, что ты опасная штучка, с которой нужно быть настороже. В предыдущие разы я лишь чудом срывался с твоего крючка, признаю.

Я фыркнула. Несмотря на ситуацию, слова мерзавца потешили мое самолюбие.

– Надо с этим заканчивать, – Грен слегка двинул рукой, но этого хватило, чтобы я ударилась затылком о стену, хныкнув от боли. Круглое дуло пистоля сильнее вжалось в мою голову. Запах холодного металла и пороха вызывал тошнотворный ужас, и я инстинктивно попыталась отвернуться. Воздух со свистом вырывался из моих ноздрей, а глухие хрипы – из горла. Сами собой потекли слезы, я понимала, что выгляжу жалко, но ничего не могла поделать с реакциями собственного тела на страх смерти. Не так я представляла свой конец, совершенно не так. Как угодно – на поле боя, в перестрелке, от старости, но не беспомощной плачущей жертвой в руках Грена.

– Поэтому, Леда, слушай внимательно, – не отпуская моего горла, он одним пальцем повернул мой подбородок так, что я была вынуждена смотреть прямо в лицо врага. – Ты перестанешь меня преследовать. Поняла? Оставь свои амбиции, Маерис, если хочешь жить.

Грен наклонил лицо почти вплотную к моему и вполголоса проговорил:

– Я не хочу тебя убивать, но это не значит, что никогда этого не сделаю. Оставь в покое меня и моих друзей. Поняла? Говори!

– Оставить в покое тебя и твоих друзей, – пробормотала я, зная, что такого никогда не будет.

– И жениху своему, лейтенанту, передай, чтобы не лез в наши дела.

Про Кирка-то он откуда знает? Я изумленно подняла взгляд на Грена и встретилась с острым взглядом светло-карих глаз. Боюсь, сегодня этот вопрос останется без ответа.

– Надеюсь, у тебя хватит благоразумия. Иначе…

Его рука отпустила мое горло, но не успела я сделать долгожданный глубокий вдох, как получила удар кулаком прямо под дых. Остатки воздуха выбило из моих легких и я, согнувшись пополам, рухнула на колени. Казалось, прошла вечность, пока я смогла вдохнуть. Сквозь пелену слез я различала лишь мокрые булыжники мостовой и серые кожаные сапоги Грена. Любой герой приключенческих книг, оказавшись в моей ситуации, постарался бы показать врагу, кто здесь главный – пусть не действием, но острым словом. Как далеки были эти книжные герои от реальной жизни! Я сидела на мокрой мостовой, кашляя и судорожно вдыхая холодный воздух, не смея поднять глаз на Грена Форо, чтобы тот не воспринял это как вызов, как непокорность. Только бы ушел, только бы оставил меня невредимой, пусть даже ценой моего унижения!

Звук удаляющихся шагов показался мне самым прекрасным на свете.

***

– Эй, Леда! Что с тобой? Ты в порядке? – Сабира, расчёсывающая рыжие волосы, при виде меня отложила гребень и соскочила с кровати.

Я, как могла, пыталась привести себя в порядок до возвращения в гарнизон, но не преуспела в этом деле. Запачканные брюки, встрепанные волосы, заплаканное лицо говорили сами за себя. Как еще не забыла после пережитого забрать беднягу Базилика, привязанного возле района Меченых! Подруга попыталась меня обнять, но я вырвалась из ее рук. «Ты могла пойти со мной! – так и хотелось закричать, – вы все могли пойти со мной, и этот вечер закончился бы нашей победой! Будь со мной хоть пара-тройка гвардейцев, мы бы окружили дом Грена и отловили всех, кто в нем находился!». Одним рывком я сняла мундир, бросила оружие на стол, закинула сапоги под кровать. Не хотелось никого видеть. Ничего не хотелось.

Сабира незаметно вышла из комнаты, но буквально через пару минут вернулась с бутылкой вина в руках. Я даже не стала спрашивать, откуда выпивка. Просто откупорила пробку и сделала жадный глоток. Вино горячей рекой потекло по горлу, согрело живот, расслабило напряженные мышцы тела. Подруга участливо смотрела, не задавая ни единого вопроса. Еще глоток, другой… Комната закачалась, словно огромная колыбель. Кто-то накрыл меня одеялом. Тепло разливалось вокруг, баюкало меня, обнимало…

… В темной комнате кто-то был. Я слышала учащенное дыхание, видела неясный силуэт, всем телом ощущала чужое присутствие. Только почему чужое? Ведь это Кирк, он пришел, чтобы успокоить меня после страшного вечера, чтобы больше никогда не отпустить в одиночную облаву… Я стояла возле окна, за которым было столь же темно, как и в комнате – ни луны, ни звезд, ни света фонарей. Легкая дрожь пробежала по телу – я поняла, что совершенно нага и беззащитна. Но ведь мой возлюбленный рядом, чего же мне бояться, он не даст меня в обиду. Ни теперь, ни завтра, никогда. Я протянула руки, чтобы прикоснуться к Кирку, и он был тут – мягкая кожа обнаженного торса, теплые ладони, биение сердца. Возлюбленный нежно обхватил меня за плечи и привлек к себе. Как жаль, что темнота мешает увидеть его лицо, окунуться в чарующую синеву глаз, восхититься шелком русых волос. Я потянулась к своему мужчине, прильнула к его невидимым губам – и ответом мне стал поцелуй, такой горячий и ласковый, что я вскрикнула от наслаждения. Его руки все крепче прижимали меня к сильному мускулистому телу. Я нежно погладила любимого, скользнула пальцами по показавшейся неожиданно хрупкой шее, провела рукой по волосам, коротким, вьющимся…

Что?

Осознание того, что рядом со мной не Кирк, пришло так неожиданно и так естественно, что даже не вызвало испуга. Наконец в окно заглянула луна. В ее холодном свете я увидела лицо Грена Форо, и тонкие губы его улыбались лишь мне одной, светло-ореховые глаза лучились одновременно нежностью и страстью. И вместо того, чтобы отпрянуть в ужасе, вместо того, чтобы схватиться за оружие и пристрелить мерзавца, вместо того, чтобы позвать на помощь, я еще сильнее прильнула к обнаженной груди Грена, стала покрывать поцелуями его лицо, наслаждаясь непривычным чувством полной, абсолютной защищенности.

Проснувшись, я не сразу смогла понять, где реальность, а где сон. Слишком живы были ощущения, будто я только что занималась любовью с преступником Форо. Я неподвижно лежала в своей постели, на соседней кровати тихо сопела Сабира. Мир медленно вращался – последствия выпитой бутылки вина еще не прошли. Ничего себе, сны снятся… Мне было неловко. Пусть даже в пьяных грезах, как я могла получать удовольствие от объятий человека, едва не убившего меня, как мне вообще могло привидеться, что я изменяю Кирку, моему жениху?! «Ненавижу тебя, Грен Форо, – прошептала я в подушку – Я убью тебя, клянусь, убью!» И постаралась не думать о необъяснимом приятном послевкусии, оставшемся от полного любви и страсти сна.