А ведь ни за что бы не подумал, что соскучусь по столице! Нет, правда, только увидел каменные здания Синефорта, как испытал нечто похожее на приступ ностальгии – хотя прожил-то здесь, по сути, не так уж и долго. Не долго, зато весело, это факт.

И вот безлунной ночью въехал я в главные городские ворота с чувством путника, добравшегося до родного очага. Запахи окружили меня, как старые знакомые – конский навоз на мостовых, сырость и тина Аралы, дурманящие ароматы похлебок и жареного мяса, доносящиеся из таверн – вдыхал бы и вдыхал. Проехав пару улочек, я завернул к «Серебряному карасю» – прекрасному месту, славящемуся наваристой ухой и крепким сидром.

Как и ожидал, трактир был почти полон – и это несмотря на поздний час. Однако еду мне принесли достаточно быстро, я даже посетителей не успел хорошенько разглядеть.

Жаль, что приехал на ночь глядя. Уж больно не терпелось поездить по городу и посмотреть, что изменилось за год моего отсутствия. Вряд ли что-то кардинальное, кроме меня самого, конечно. Да, в это трудно поверить, но бандит и вор Грен вернулся в Синефорт обеспеченным купцом и уважаемым человеком – Гренданом Форо.

– Чтоб меня! Кого я вижу! – огромная лапа опустилась на мое плечо.

– Джергед, дружище! – я поднялся и пожал руку огромному рыжему детине.

– Эй, девчонка, пива нам принеси, – мой товарищ махнул пробегавшей мимо прислуге и воззрился на меня своими вечно веселыми серыми глазами. – Ты откуда тут взялся-то?

– Я, друг мой, решил начать жизнь заново, – засмеялся я.

– Это как?

– Ну, например, для начала я решил снять уютный домик где-нибудь неподалеку. Потом арендую небольшое помещение под торговую лавку… а дальше видно будет.

– Ты? Торговую лавку? Арендуешь, а не обворуешь? – грохочущий смех Джергеда перекрыл шум в таверне.

– Решил сменить род деятельности, – пожал я плечами. – Кстати, у тебя не найдется на примете симпатичного домика?

Дом, конечно же, нашелся. Его хозяйка, чернявая молодая женщина по имени Розана, жила на втором этаже небольшого особняка в купеческом квартале и сдавала весь первый этаж за умеренную плату. Достоинством жилья была просторная умывальная комната, а также мальчик-слуга, по первому требованию готовый разогреть воду и наполнить ванну. Именно приведением себя в порядок я и занялся в первую очередь.

До чего же приятно было смыть с себя дорожную пыль и надеть чистый комплект одежды! Я не привез с собой много поклажи – лишь небольшую сумку с вещами первой необходимости. В конце концов, все, что будет нужно, я смогу докупить потом, благо, деньги были, причем в достаточном количестве.

Розана, чарующе улыбаясь, принесла мне в комнату горячий чай и несколько кусков пирога. Постреливая глазами из-под густых черных ресниц, она прошептала, что готова дать мне все, что будет нужно, и, покачивая бедрами, ушла, оставив после себя соблазнительный запах пряных духов. Что ж, кажется, новая жизнь начинается вполне неплохо.

Не то, чтобы старая жизнь меня не устраивала. Как раз наоборот. Это было недолгое время, которое я провел, словно участвуя в большой и увлекательной игре. Неуловимый Грен, гроза банкиров и купцов, страшный сон королевского казначея. Сидя в кресле и уплетая розанин пирог, я усмехнулся, вспоминая наши дерзкие ограбления. Интересно, кто-то из наших ребят вернулся в Синефорт? После ряда удачно провернутых дел мы собирались затаиться в Наварном, и никто бы и не подумал нас там искать, если бы не этот злосчастный летающий змей. И очаровательная сержант Маерис, разумеется. Я улыбнулся еще шире. Леда Маерис. Уверен, стоит мне завтра выйти в город, как она сразу попадется мне на глаза. И уже предвкушал ее изумление, когда выяснится, что отныне я – добропорядочный гражданин и в аресте не нуждаюсь.

Я обратил внимание на Леду едва только приехал в Синефорт в первый раз. Стройная, черноглазая и темноволосая, в красном мундире, так идущем ее смелому образу, сержант Маерис лихо проносилась на своем коне по городским улицам. Маленькая, но отважная и целеустремленная, не позволяющая страху брать над собой верх, готовая на все, лишь бы получить желаемое – такой мне виделась эта гвардейская красотка. Естественно, я стал, по возможности, наблюдать за ней, а заодно и узнавал, какие дела творятся в Королевской Гвардии. Был очень изумлен, что Маерис связалась с высокомерным и холодным Кирком Галленом. Он не казался мне человеком, способным в полной мере оценить достоинства Леды. Да лучше бы она замуж за того же Фарада собралась! Пусть капитан был не так молод и красив, как лейтенант Галлен, зато человечности и ума в нем было больше, чем во всей Гвардии вместе взятой.

Отхлебнув чая, я, наконец, встал с кресла и добрался до кровати. Завтра предстоял насыщенный день.

***

Утренний Синефорт встретил меня на редкость ясной и теплой для местной осени погодой. Я намеревался навестить старого друга – оружейника Забрина, но для начала, решил немного покататься по городу. Проехал ремесленный квартал, пересек мост, с важным видом потоптался по центральной площади, а затем, со странным удовлетворением, заехал в район, где базировался гарнизон Королевской Гвардии.

Однако не так-то просто оказалось изжить из себя преступника Грена. Мимо проезжали гвардейцы, а мне отчаянно хотелось пустить коня вскачь и спрятаться где-нибудь в тайном переулке. Но я с важным видом ехал, будто бы по делам. Вот и гарнизонные ворота, из-за которых слышатся резкие окрики – уж не Кирк Галлен ли раскомандовался? Из ворот выехали несколько человек в красных мундирах. Жаль, Леды нигде не видно. Может, у нее сегодня ночной патруль?

Дальше ждать было нечего, и я направился обратно в ремесленную часть города в мастерскую Забрина. Честный и законопослушный с виду оружейник, на деле был верным помощником нашей банды. Именно он подсказывал нам, где найти хорошее убежище и как скрываться от вездесущей стражи.

– Что такое? Грен Форо пришел ко мне за пистолем, достаточно хорошим, чтобы пристрелить короля? – Забрин сразу же вышел мне навстречу, будто только сидел и ждал перед окном.

– Отнюдь. Я теперь – уважаемый и законопослушный гражданин. И пистоль при себе не ношу, – я пожал крепкую ладонь оружейника и осмотрел мастерскую. Все, как и прежде – шкафы с готовым оружием, ожидающим, когда его заберет заказчик, заготовки на столе, разнообразные инструменты. Мой друг никогда не оставался без работы. Это не удивительно, изделия Забрина пользуются большим спросом как у военных, так и у преступников.

– Не ожидал, что ты так низко падешь, – захохотал мой друг. Вытащив откуда-то из дальнего шкафа бутыль и две покоцанные кружки, кивком головы позвал меня за стол. Пищу оружейник принимал прямо в мастерской, поэтому вся его еда и выпивка имели явный привкус пороха и масла. Мы выпили за мой приезд. – Рассказывай, как это ты дошел до такой жизни.

– Один из нашей банды – Борги, помнишь его? Так вот после того, как обнаружилось наше убежище в Наварном, он предложил мне вовсе свалить из королевства и убедил-таки ехать на юг, а точнее, прямиком в столицу Самбаардского халифата – Таштан. Мол, и городская стража там не такая строгая, как наша гвардия, и купцы в золоте купаются, и грабить их проще, чем младенца обдурить. Терять было нечего и уговорам я поддался, благо, наворованных в Синефорте денег хватило, чтобы без проблем добраться до Таштана.

– И ты обворовал столько южных купцов, что стал уважаемым человеком, – подмигнул Забрин.

– Ха! Если бы! – я сделал глоток крепкого сливового вина и продолжил, – В чем-то мой приятель Борги оказался прав. Да, стража южной столицы отличалась от королевской гвардии. Тем, что они поистине не знали пощады. Если здесь самое страшное, что грозит вору – тюрьма или клеймение, то в Таштане тебе отрубали любую конечность на выбор стражника, причем, не сразу, а понемногу. Купцы и правда были бессовестно богаты и нанимали десятки охранников для своих домов. В общем, прошло совсем мало времени, и наши денежные запасы иссякли без всякой возможности их пополнения.

– А как же честный труд? – с явным сарказмом спросил Забрин.

– С честным заработком тоже не так-то просто оказалось. Работа была – для местных. Нам, чужакам, давали от ворот поворот. Нет, разумеется, были варианты чистки нужников и уборки конюшен. Но, знаешь ли, не для этого я из Синефорта бежал, чтобы в дерьме копаться. Тут опять выручил Борги – нашел нам работу на пиратском судне.

– Гляди ж ты! – глаза оружейника заблестели, как у мальчишки. – Скажи еще, ты в море ходил и купеческие суда грабил?

– Можешь начинать мне завидовать – я несколько месяцев провел в водах Южного моря на судне под названием «Змееловец». Командовал им талантливый мореход и безжалостный пират по имени Иммира. Скажу без лишней скромности, с капитаном мы быстро нашли общий язык. И неплохо поохотились на морских просторах – захватили и опустошили два торговых судна и умудрились потопить сторожевой корабль халифата – уж не знаю, что бы нам отрезали за такую дерзость, попадись мы в руки тамошнего правосудия.

– Так чего ж ты не продолжил пиратствовать? – по мечтательному виду Забрина, я понял, что оружейник почти готов бросить свою мастерскую и начать счастливую и свободную жизнь морского волка.

– Беда пришла, откуда не ждали, – пожал я плечами, показательно равнодушно, хотя при воспоминании о тех днях меня до сих пор трясло мелкой дрожью, – на корабле разразилась эпидемия непонятной болезни. Не знаю, откуда она возникла – может, таилась среди товаров, которые мы награбили, может, принесли морские птицы… Как бы то ни было, вскоре практически весь экипаж слег с жаром и рвотой. Счастье, что мы были недалеко от берега. Иммира, который едва стоял на ногах, и несколько матросов сумели пришвартовать корабль в ближайшей бухте. А потом начался мор. Люди умирали один за другим, мы едва успевали вытаскивать трупы на берег. Капитан, который все же слег без сил, завещал тому, кто останется жив, забрать все награбленные сокровища и распорядиться ими по своему усмотрению. Через день пират умер, как и почти вся его команда. Даже здоровяк Борги стал жертвой проклятой болезни. Осталось лишь двое – корабельный кок, мальчишка юнга да я. Юнга был молод и труслив, он побоялся прикасаться к награбленному, словно именно там таился источник заразы. Мы с коком вытащили всю поклажу на берег и стали ее разбирать. Ох, Забрин, чего там только не было – разноцветные ковры, банки со специями и благовониями, ювелирные украшения, и конечно, деньги, много денег. При виде такого количества сокровищ даже в миролюбивом коке взыграла жадность, и он попытался тайком меня прирезать. Но я был готов к такому развитию событий, и кок сам получил ножом по горлу. И, как ты понимаешь, я стал единоличным владельцем всех сокровищ Иммира.

– Всегда говорил, что ты – везунчик, – покачал головой Забрин. – Ну, а что дальше?

– А дальше все просто, – усмехнулся я. – Деньги и драгоценности забрал, остальной товар оставил – повезет тому, кто на него наткнется. Затем вернулся в королевство. Нет, не сразу в столицу, сначала обосновался у своей тетушки Примулы в Ускалье – да-да, я родом из этого захолустного села, не удивляйся. Дальше – еще проще. Несколько правильных взяток, и я возвращаюсь в Синефорт в статусе дельца, абсолютно законопослушного и честного гражданина Аральского королевства. Деньги на многое способны, знаешь ли.

– Не боишься, что те гвардейцы, которые на тебя охотились, не в курсе твоего нового статуса? – прищурился оружейник.

– Будут в курсе. Руководство им объяснит, что к чему.

– Ага, сам Дамиан II придет вызволять тебя из тюрьмы.

– За меня не беспокойся. Расскажи лучше, что изменилось в столице за этот год.

Как я и ожидал, ничего нового в городе, да и в стране в целом не произошло. Четверо из моей бывшей банды вернулись в столицу и теперь промышляли мелким мошенничеством. Забрин вызвался помочь мне связаться с ними, и я назначил встречу через неделю в «Толстой лисе» – неплохом трактире, расположенном недалеко от границы Ремесленного района с Темным. Кроме того, получил от оружейника пару рекомендаций, чем можно с выгодой заниматься в городе и где недорого арендовать здание под лавку или даже мастерскую.

Так что весь оставшийся день я был занят тем, что решал, на чем отныне стану зарабатывать себе на жизнь. Пока что я склонялся к покупке торговой лавки, где планировал продавать товары, перекупленные у заезжих купцов.

Глава 2.

Следующие дни прошли ровно и размеренно. Я прикупил себе несколько добротных костюмов и теперь разъезжал по Синефорту с видом зажиточного дельца. Никто не признавал во мне бывшего преступника Грена. Со мной здоровались ремесленники и купцы, я арендовал отличную торговую лавку и уже успел заключить несколько сделок на поставку товаров. Такая жизнь мне нравилась. Утром я мог позволить себе поваляться в кровати, на завтрак получал от хозяйки дома неизменный горячий чай с молоком и свежую выпечку. Днем занимался делами, обустраивал лавку, встречался с людьми. Вечера и ночи мне скрашивала Розана. Хоть она и не обладала яркой красотой, но была страстна, нежна и знала, как доставить мужчине удовольствие.

Однажды утром мальчик-слуга Брюн принес мне записку от Забрина, которая гласила, что все мои бывшие подельники осведомлены о моем возвращении и готовы встретиться вечером в «Толстой лисе». Просто замечательно! Пусть я и хотел навсегда покончить со старой жизнью, но связи, даже в преступных кругах, нельзя было обрывать. В конце концов, мир вокруг непредсказуем, никогда не знаешь, кто может понадобиться тебе в будущем.

Некоторым разочарованием стало то, что я так и не встретил сержанта Маерис. Проезжая по городу, высматривал всех женщин в красных мундирах, но ни разу не увидел ее. Скорее всего, они все-таки поженились с Кирком Галленом, и Леда сидела дома с младенцем. Жаль. Мне будет не хватать этой яркой, как молния и легкой, как ветер, девушки. Наша с ней игра в догонялки закончилась – в ничью.

Поздно вечером я вошел в «Толстую лису» и сразу обнаружил двух своих приятелей – они сидели за деревянным столом в окружении тарелок со жратвой и огромных кружек пива. Увидев меня, ребята радостно загоготали и чуть ли не обниматься полезли. Много колкостей я услышал про свою одежду, а когда вкратце рассказал о том, чем занимаюсь – количество шуток увеличилось втрое. Приятели радостно пообещали, что скоро пойдут на новое ограбление, раз уж в Синефорте завелся такой богатенький делец. То бишь я.

– Забрин обещал, что вас будет четверо, – трактирщица принесла мне еду с выпивкой и теперь я получал двойное удовольствие – и от общения с приятелями и от приема пищи.

– Да эти забулдыги Нивуд и Эшек вечно шляются вдвоем по всему городу, как влюбленная парочка, – ответил толстяк Никк. – Небось начали выпивать заранее и теперь дорогу сюда найти не могут… А, нет, вот и они, стоит только упомянуть! Да еще приволокли кого-то с собой, пьянчуги проклятые.

– Девку приволокли! – заржал второй мой приятель Брандис. – Да чтоб их, где они эту рванину откопали-то? Будто нормальных шлюх в городе мало…

Ввалившиеся в трактир Нивуд и Эшек действительно держали под руки женщину, с головой закутанную в грязные и рваные тряпки. Весело гогоча, они притащили ее к нашему столу и беспардонно бросили на пол. Девка, словно тряпичная кукла, растянулась перед нами, не произнеся ни звука.

– Глядите, что мы нашли, бродя по улочкам, – не утруждая себя приветствиями, Эшек кивнул на женскую фигуру на полу.

– А ничего посимпатичнее не нашли? – поморщился Брандис. – Где вы ее подобрали? У меченых? От нее несет на весь трактир.

– Ага, угадал, – ухмыльнулся Нивуд. – Именно там и подобрали, прямо на границе с районом Меченых. Эй, красотка, хватит валяться! Иначе пинком тебя подниму!

Девка и сама уже вставала на ноги. Придерживая края капюшона, она подняла голову, и слова застряли у меня в горле, как рыбья кость. Я мог не узнать исхудавшее грязное лицо, изуродованное клеймом, но взгляд черных горящих глаз не оставлял сомнений – передо мной стояла Леда Маерис.

– Ну, что? Узнал да, узнал? – гоготал на заднем фоне Эшек – Вот, Грен, дружище, встретили на улице твою подружку. Как будто специально там валялась, чтоб мы подобрали.

Леда смотрела на меня, не отрываясь. Я видел раньше такой взгляд – когда в юности помогал отцу охотиться на лосей. Попавшее в капкан животное с полным страха и безнадежности взглядом. Взглядом затравленного зверя.

Словно придя в себя, Леда дернулась, поднесла к лицу худую ладонь и попыталась скрыть татуировку. Напрасные усилия. Не знаю, какое преступление нужно совершить, чтобы получить настолько ужасающе большое клеймо. Обычно татуировка делается на щеке или на лбу, но у Маерис оно располагалось от уха до уха – горизонтальные и вертикальные линии, образующие подобие решетки, уродующие нос и обе щеки. Видно клеймо ставили относительно недавно – еще были видны покраснения по ее краям, и Леда морщилась от собственных прикосновений. Ей было больно – и от незаживших повреждений кожи, и от того, что я вижу ее в столь унизительном положении.

С нечеловеческим трудом я вернул контроль над своим голосом и смог, наконец, задать вопрос:

– Сержант Маерис, что с тобой случилось?

– Да вряд ли она теперь сержант, – засмеялся Нивуд. – С таким красивым лицом в Гвардии делать нечего.

Я не отреагировал на его слова. Леда тоже, казалось, не обратила на Нивуда никакого внимания. Она стояла, то опуская взгляд, то смотря прямо на меня, словно ожидая, когда же и я начну над ней издеваться.

– За что тебя клеймили? – я встал и подошел к девушке. Она съежилась при моем приближении, но осталась стоять на месте.

– За государственную измену, – в глухом голосе Леды не было ни капли эмоций.

Я не мог поверить своим ушам.

– Какая измена? Ты о чем?

– Я обвиняюсь в соучастии в сговоре против короля, – все так же безучастно ответила девушка.

– Зачем ты пошла против короля?

– Я не шла. Меня заставили признать себя виновной в том, чего я не совершала.

– Заставили? Каким образом? – то, что я слышал было настолько дико, что не помещалось в голове.

– При помощи пыток, – в словах Леды прозвучала горечь. Наконец, хоть какие-то чувства в голосе.

– Тебя пытали? – глупый вопрос, но я никак не мог прийти в себя. Даже мои приятели перестали ухмыляться, а недоуменно уставились на нас. – Расскажи же подробно, что произошло.

Леда промолчала. Она смотрела куда-то мимо меня. Я проследил ее взгляд. Девушка смотрела на стол, а точнее на остатки еды в наших тарелках.

Вот я идиот! Сев на место, я похлопал по скамье рядом с собой.

– Так, Маерис, давай, садись рядом и расскажи, как все случилось. А я пока тебе еды закажу.

Медленно Леда подошла к столу и села, осторожно и напряженно, словно ожидая удара. Продолжая молчать, она сидела, не сводя глаз с корки хлеба и куска вареного картофеля на тарелке. Было видно, какую выдержку ей приходится проявлять, чтобы не потерять собственное достоинство и не начать есть эти остатки. Я жестом подманил трактирщицу:

– Принеси девушке картофель с мясом и кружку сидра. И хлеба побольше.

Повернувшись к Леде, я встретился с ее взглядом – изумленным и непонимающим. Неужели она думала, что я буду изводить ее вопросами, когда она чуть жива от голода? Ну да, чего удивляться. Для нее я – бандит и негодяй, как и все сидящие за столом. Небось гадает, для чего мои дружки приволокли ее сюда – чтобы я смог отыграться за прошлое? Чтобы вдоволь поунижал бывшего гвардейца, павшего так низко? Чтобы развлечься с беспомощной и обессилевшей девушкой?

По переглядыванию за столом я догадался, что и товарищи мои ничего не понимают. Да что уж говорить, я сам был в таком замешательстве, в каком еще ни разу в жизни не был.

Еду принесли быстро, и Маерис набросилась на нее с жадностью оголодавшего животного. Теперь ее не беспокоило ни то, что мы с ней сделаем, ни остатки самоуважения – лишь пища была важна в данный момент, лишь бы утолить голод, а дальше будь что будет. Дрожащими руками бедняга запихивала в рот куски хлеба и глотала их не разжевывая, обжигаясь, давилась горячим картофелем и паровым мясом. Съела все вмиг и, крепко вцепившись в кружку, быстро выпила весь сидр. Эффект от пищи не заставил себя долго ждать – белое лицо порозовело, утихла дрожь, а взгляд стал более осмысленным. Я заказал для себя и Леды еще сидра, и девушка припала ко второй порции напитка так, словно не выдула только что целую кружку жидкости.

– Благодарю вас, – Маерис посмотрела на меня. На этот раз робко, и все еще недоверчиво.

– Теперь ты можешь рассказать, что с тобой произошло?

– Я уже все рассказала. Меня обвинили в измене, которую я не совершала. Держали в тюрьме, пока под пытками я не подписала признание. Клеймили. Отправили к меченым. Что еще вы хотите знать?

– Почему тебя заставили взять на себя это преступление?

– Я не знаю. Разве кто-то мне объяснил…

– И никто за тебя не заступился?

– Кто станет заступаться за преступника, признавшего свою вину?

– Под пытками же! – я, конечно, не верил во всеобщую справедливость, но сейчас во мне кипел гнев.

– Официально я сама добровольно созналась в содеянном.

Я только покачал головой. Какая-то темная история здесь вырисовывалась, с одного захода в ней не разберешься.

– А жених твой что? Он же лейтенант, в конце концов? Не мог разобраться, что за чертовщина происходит?

– Ах, Кирк! – лицо Леды перекосила ухмылка… нет, это была гримаса боли. Она неосознанно дотронулась до татуировки. – Думаете, кто приказал татуировщику сделать как можно более уродливое клеймо? Именно Кирк руководил моим клеймением.

***

Некоторое время мы сидели молча. Ребята хмуро попивали пиво и смотрели куда угодно, только не на Леду. Девушка, вспомнив о том, что ее лицо обезображено, сильнее натянула на голову капюшон и безуспешно старалась прикрыть хоть часть татуировки. Я пытался унять дрожь. Гнев, жалость, сострадание, бессилие – эти чувства, словно смерчи, носились в душе и сотрясали все мое нутро. И самый главный вопрос – что теперь делать?

– Где ты сейчас живешь, Маерис? – глупый вопрос, за который мне сразу стало стыдно. Ясное дело, где!

– В районе Меченых, – голос Леды снова стал безразличным.

– Давно?

– Да.

И никаких подробностей. Я понимал, что она не хочет обсуждать свое текущее положение, но не мог остановиться.

– Неужели никто из твоих прежних друзей не готов помочь тебе?

– Нет.

– Ты… Чем ты зарабатываешь на жизнь?

– Не тем, о чем вы подумали! – в глазах Леды зажглись знакомые гневные огоньки, а в голосе зазвучал металл. Я примирительно поднял ладони. Девушка немного смягчилась. – На работу меченых не берут, как известно. Я пыталась. Не берут ни на какую работу, даже самую тяжелую.

– А еда…

Леда судорожно вздохнула, словно ей не хватало воздуха. Тонкими пальцами крепко вцепилась в складки собственной одежды и передернула плечами.

– Я иногда нахожу еду… в разных местах. Сначала думала, что ни за что не пойду воровать, даже под страхом голодной смерти, а потом… потом уже не было сил заниматься воровством. Изредка бывает… кто-то подает еду, которая уже испорчена… Не смотрите на меня так, вы бы тоже стали есть отходы на моем месте! – В черных глазах заблестели слезы. Леда была измождена. И унижена тем, что вынуждена рассказывать нам, мерзавцам и бандитам, как ей, бывшему сержанту Королевской Гвардии, приходится просить подаяние и искать пропитание среди мусора.

– Так, друзья, вы продолжайте отдыхать, – я встал и кивнул Леде. – Маерис, ты пойдешь со мной.

Я ожидал возражений от Леды, но их не последовало. Парни переглядывались с ухмылкой – подумали, что я решил отвести девушку к себе домой. И они были правы.

Мы вышли из трактира в промозглую ночь. Я протянул Леде руку, и она беспрекословно взяла меня под локоть. Какая легкая, почти бестелесная была ее ладонь! Я покосился на маленькую сгорбленную фигурку – и это та самая девушка, резво скакавшая на коне по улицам Синефорта и приводившая в трепет здешних преступников? Мы пошли по улице, очень медленно, так как Леде явно не хватало сил идти быстрым шагом.

– Куда вы меня ведете? – наконец поинтересовалась она.

– Ко мне домой, – я не стал объяснять лишнего.

Вопросов не последовало. Леда, тяжело дыша, все сильнее опиралась на мой локоть и безропотно позволяла себя вести. Вторую руку девушка крепко прижала к животу – столь обильная пища после длительного голодания причиняла ей боль.

– И ты так просто соглашаешься идти домой к преступнику? – наконец не выдержал я.

– Что бы вы со мной не сделали, вряд ли это будет хуже, чем голодать и мерзнуть в трущобах.

Я скрипнул зубами. И задал очередной тупейший вопрос:

– Почему ты вдруг перешла со мной на «вы»?

–Теперь я в зависимом от вас положении… – то ли вздох, то ли всхлип. Я попытался посмотреть Леде в лицо, но голова ее была низко опущена. – Раньше я могла бы дать вам отпор, но сейчас… я, как видите, в плохой форме. Поэтому могу только подчиняться.

Я не знал, что на это отвечать. Но Леда поняла мое молчание по-своему:

– Мне не пережить предстоящей зимы, господин Форо, я это отлично знаю. Одного я не понимаю – почему вы мне помогаете?

«Господин Форо»! Только этого не хватало. В этот момент я отчетливо осознал, до какой степени сломлена Маерис – и физически и душевно.

– Ты думаешь, я не могу помогать другим людям?

Леда покачала головой:

– Мое тело изуродовано пытками, поэтому вряд ли вы захотите со мной спать. От меня вы не сможете получить никакой выгоды. Я не знаю…

Я остановился и посмотрел Леде прямо в глаза. Все та же обреченность во взгляде. Я легонько встряхнул руку девушки.

– Ты не заслуживаешь такой жестокой участи, Маерис! Вот почему я тебе помогаю.

Она кивнула. Но не поверила.

Недалеко раздался цокот копыт. К нам приближался всадник и уже по звуку подков я смог определить, что это был гвардеец. Ладонь Леды на моем локте напряглась и острые пальчики железной хваткой вцепились в мою руку.

– Гвардеец едет… – просипела она, душимая страхом.

– Не бойся, он мимо проедет.

– Мне нельзя попадаться им на глаза… нельзя… я не хочу больше в тюрьму… пожалуйста…

Нет, не страх – ужас парализовал Леду. Не соображающая, не способная идти, она уткнулась лбом в мое плечо и крупно дрожала. Я обнял девушку свободной рукой и отгородил от взгляда гвардейца. Двое влюбленных стоят, обнявшись посреди улицы, ничего подозрительного, проезжай мимо…

Цокот копыт стих на соседней улице.

– Леда! Он уехал, можно идти.

Девушка, словно очнувшись, осмотрелась вокруг и кивнула. Мы продолжили наш путь.

***

Вернувшись домой, я первым делом отыскал Брюна и велел нагреть ванну. Мальчишка доложил, что горячая вода уже готова и умывальня ждет меня.

Леду я завел в свои комнаты, и теперь она стояла, изумленно разглядывая интерьер гостиной, не решаясь никуда сесть.

– Так, Маерис, сейчас провожу тебя в умывальню. Там целая ванна теплой воды, помоешься хорошенько. Тряпки все свои выкинь. Сейчас…

Я покопался в шкафу и вытащил чистую рубашку и штаны.

– Да, не твой размер, но вот тебе веревка, чтобы брюки подвязать. И держи полотенце.

Леда молча все взяла, и я повел ее в умывальню. По дороге нас увидела Розана – широко раскрыв глаза, она таращилась на гостью. С хозяйкой придется объясниться. Не факт, что она согласиться держать меченую в своем доме.

– Здесь вход в умывальню, там дальше уборная, – объяснял я Леде. – Мойся спокойно, ничего не бойся. Я буду ждать тебя в комнате.

Все так же молча девушка скрылась за дверью. Я ушел к себе, игнорируя вопросительный взгляд Розаны. Мне нужно было перевести дух и подумать. Очень пожалел, что не догадался припасти бутылку вина – крепкий напиток мне был сейчас просто необходим.

Маерис мылась довольно долго. Я уже собирался постучаться к ней и спросить, все ли нормально. Но, к счастью, скоро раздались шлепки босых ног, и Леда зашла в комнату. Вид у нее был самый что ни на есть нелепый. Моя одежда висела на девушке, как два мешка, благо, веревка, перевязанная на поясе, спасала штаны от падения. Одной рукой Леда стягивала ворот рубашки, пытаясь закрыть слишком большой вырез, другой старалась пригладить волосы. Коротко остриженные. Да, Леде не только изуродовали лицо, но и обрезали ее черные шелковистые волосы почти под корень. Теперь лишь неровный ежик торчал на ее голове, делая девушку еще более худой и жалкой. Леда заметила мое застывшее выражение лица и извиняющимся тоном пробормотала:

– Мне волосы в тюрьме отстригли…

Как будто я ее в этом винил, честное слово.

– Отрастут, не переживай, – да, я был не мастер успокаивать людей в беде. Но Леда отняла-таки руку от остатков волос и робко подошла поближе.

– Теперь тебе нужно хорошенько отоспаться. Ляжешь в моей спальне, а я останусь тут, на диване.

– Нет-нет, лучше я лягу тут, – девушка испуганно затрясла головой. И видя, что я готов спорить, добавила тихо, – пожалуйста…

Я решил не мучить ее уговорами. Принес свою вторую подушку из спальни (да, я стал таким баловнем, что спал с двумя подушками на кровати) и достал из шкафа теплый плед. Оставил все Леде, ушел, чтобы не смущать девушку, и лег в кровать. Сна не было ни в одном глазу. «Все сокровища королевства за бутылку вина», – бормотал я, ворочаясь с боку на бок этой бесконечно долгой ночью.

Следующим утром я тихо пробрался через гостиную, стараясь не разбудить Леду, вышел из дома и поспешил по важному делу – мне нужно было раздобыть для моей гостьи одежду. И, честное слово, банк Бранека легче было ограбить, чем выбрать платье и белье для женщины. Я, как мог, объяснял лавочникам, какого примерно размера нужна одежда, оправдывался, почему моя девушка сама не может прийти и примерить платье, краснел, как неопытный мальчишка, пытаясь выбрать нижнее белье. А обувь! Какая у Леды ступня? Узкая или широкая?

В общем вышел я из одежной лавочки мокрый насквозь и уставший, словно мешки в порту таскал. Сверток с новенькой женской одеждой крепко держал под мышкой, словно боялся обронить по дороге. Ухмылялся шуткам судьбы – Грен Форо, покупающий девичье платье, поистине должен стать легендой и песенным преданием Синефорта.

К моему возвращению Маерис уже проснулась и сидела на диване, завернувшись в плед, бросая печальные взгляды на поднос с чаем и пирожками, которые еще вчера, в мое отсутствие, оставила в комнате Розана. К еде Леда не притронулась, явно боясь рассердить меня.

– С добрым утром, Маерис! Смотри, что я тебе купил, – я протянул девушке сверток с одеждой и обувью, – не обессудь, мог ошибиться с размером. Никогда женских платьев не покупал.