По следам Японии

Марина повернулась на другой бок.

– Давай уже спать ляжешь, а?

– Тихо, я почти доделал.

Одно точное движение. Уставшая, но верная рука поставила на место шестерёнку. Игорю оставалось только закрепить её болтом. Уговорить маленький болт и не дать ему убежать. Уговорить ноющую спину потерпеть ещё пару минут. Вот оно, это долгожданное движение! Будильник заорал, поколебав и пространство, и время, развеяв сон маленькой квартиры. Будто ребёнок, только что вновь появившийся из утробы, он кричал, он протестовал против своего бытия. Но Игорь, несмотря на недовольство жены, улыбался, держа в руке только что собранную вещь.

Городок под названием Надежда, за полярным кругом, давно уже не видел солнца. Утро и вечер, день и ночь, были одним и тем же временем суток. Одной и той же нескончаемой ночью. Именно поэтому будильники были здесь так важны. Хилой электростанции едва хватало, чтобы осветить пару центральных улиц, поэтому заполярные надеждинцы не выходили из дома без фонарей. В такие часы городок, если глянуть на него сверху, превращался в рой светлячков. Одним из таких светлячков был довольный собой Игорь. В кои то веки, он не проспал, а значит не опоздает на работу, ему не сделают выговор, а ведь каждый выговор – это минус пятьсот рублей в зарплату.

Иногда небо над головой было низким как потолок. Иногда же оно открывало немыслимую бесконечную синеву подмигивающих изумрудов. Глядеть в эту синеву подолгу было роскошью. Любой, кто на неё смотрит, имел высокий риск не вернуться в своё тело старым винтиком, превратиться в мечтателя. Игорю это не грозило – он давно придушил в себе ребёнка. Но всё же, в этот раз, он позволил себе пару минут постоять и просто посмотреть на бесконечность. Эту роскошь он купил ценою нескольких бессонных ночей.

Вернувшись, домой после очередной смены, Игорь застал нарушение порядка. В дома появился лишний едок.

– Пап, ну давай оставим! – десятилетний сын Ваня держал на руках маленький серый живой комок.

– А он тебе денег заработает?

– Пап, ну причём тут деньги?

– Представляешь, на улице нашла. Замерзал, бедненький, – объяснила Марина, выйдя из ванной. – Вот я и решила взять. А что?

– Значит, это твоя инициатива? Дожили. Семья диверсантов! – ощутив от жены свежесть и тепло, он разозлился ещё сильнее. – Опять нагреватель мотала?!

До самой ночи отец семейства не проронил ни слова. Заменив общение телевизором, он только изредка поглядывал на будильник. Любовно, как на своё детище. Только перед сном он пожелал сыну и жене спокойной ночи. Правда, получилось сухо и протокольно.

Казалось бы, что может натворить маленький котёнок? Однако хозяин дома его недооценил. Котёнок уже имел бегать, и никто не объяснил ему, что бегать по столу нельзя. В третьем часу ночи раздался стук металлического предмета об пол. Включив лампу, Игорь заметил на полу будильник и, к ужасу, не услышал тиканья – этого металлического пульса.

На следующее утро, котёнка в доме больше не было. Куда подевал его хозяин, оставалось загадкой и для жены, и для сына. Сын долго ревел в подушку, а Марина дулась. Но Игорю было всё нипочём. Он готов был ещё три ночи подряд сидеть над механическим сердцем квартиры.

Следующим вечером Игорь попытался извиниться перед сыном. Ваня учил уроки в своём углу. Отец положил ему руку на плечо, но заметил, что рука у него стала механической. Поднеся руку повыше, к свету лампы, Игорь обнаружил, как под его кожей вращаются пружинки и шестерёнки. Он ничего не сказал сыну, тем более – жене.

Ночью семье не спалось. Игорь ворочался, скрипя шестерёнками внутри себя. Встав и пройдясь до кухни, попить воды, он понял, что хочет не воды, а масла.

– Что с тобой, пап? – шёпотом спросил Ваня.

Игорь не выдержал. Он позорно расплакался, и вместо солёной воды из глаз его посыпались болты и пружины.

Следующим утром, Игоря отвели к доктору, но вместо лечения доктор назначил Игорю починку. Марина и Ваня отдали Игоря в мастерскую на неопределённый срок. Игорь уже не плакал. Он потерял всякую способность испытывать эмоции.

Вернувшись одни, мама и сын долго не могли прийти в себя. Стоя, обнявшись, они рыдали, и по любимому человеку, и по кормильцу. Ваня вспомнил и про котёнка.

Через две недели, семья забыла про Игоря. Он так и лежал среди кучи таких же сломанных людей-механизмов и проклинал эту бесконечную ночь. Самым обидным было то, что он лежал под самым окном, через которое иногда виднелось небо, полное звёзд. Теперь он ненавидел эти звёзды. Они сделали его слишком человечным. Заставили его – безупречный механизм, отлаженный для работы на заводе, чувствовать себя… котёнком? От этого Игорь ещё сильнее презирал себя.

“Нельзя проявлять жалости. Ни к себе, ни к остальным, – думал он про себя. – Я всё правильно сделал. Я всё это заслужил”.

Ещё через две недели, Игоря разобрали. В этот же день над городком Надежда закончилась полярная ночь.

Автор Ляна Полонова

«ВСЕЛЕННАЯ ЛЮБВИ»

Что такое Любовь?

«Загляни себя, закрыв глаза» – шептали белоснежные и мягкие стены, окружающие меня.

Зачем? Ведь когда я их закрываю, то весь мир исчезает, а я переношусь в мягкую темноту. Там приятно бывать, ведь она ласкает меня своими невидимыми щупальцами мою душу. Но ничего не показывает. Что может измениться сейчас?

«А ты всё же попробуй» – улыбчиво шептали мне стены на ушко.

Я решила к ним прислушаться.

* * *

Что это за мир?

По небесной водной глади плыли белоснежные пуховые корабли. Здесь не было солнца, но этот мир всё равно чем-то светился. То и дело были видны какие-то всполохи желтовато-золотых цветов. Здесь не было земли. Не было горизонта и рамок. Только бескрайнее небо.

Но что это там за силуэты?

Я полетела к ним, держась за бабочку, крылья которой отражали в себе красоту это мира. Она сама наслаждалась нежными цветами, цветущих на кораблях, вдыхая их аромат огненными глазами.

Мы подлетали всё ближе к силуэтам. Но вдруг они исчезли и перед нами уже летали маленькие бабочки, чьи крылья сверкали золотом.

Но что это значит?

* * *

«Это один из миров Любви и имя его Нежность» – шептали мягкие стены.

Один? А их что много?

«Конечно. Вселенная любви очень многогранна.» – пропели они мне в ответ.

Покажите мне ещё! Ну, пожалуйста.

«Хорошо. Закрывай свои глазки».

* * *

Этот мир в корне отличался от того, в котором я была раньше.

Мир ласковых и обжигающих огней.

Подлетая к одним на сотканном из искорок коне, я чувствовала, что меня охватывает бархатное тепло. Создавалось такое ощущение, словно ты купаешься в киселе. Спокойствие расцветало в моей душе алыми бутонами мака.

«Иди к нам… Иди к нам…» – манила меня другая сторона этой планеты.

И снова я летела на коне из искорок.

Эти пламенеющие алые язычки в корне отличались от тех, у которых я была раньше. Они обжигали своим дыхание, будоража мысли. Хотелось… Я сама даже не понимаю, что мне хочется под их властью. Это, что-то опасное и в тоже время влекущие. Огненная лава растекалась по венам. И если ты попал под эти огненные чары, то от них уже не избавиться никогда…

* * *

Что… Что это за мир такой?

«Это мир, который делят между собой две сестры – Блаженство и Страсть» – отвечали ей стены.

Он такой не обычный… Вроде бы одно и тоже, но такое разное. Отправьте меня еще, в какой ни будь мир. Пожалуйста!

Стены на долго замолчали…

Ну, где же они?

Почему их не слышно?

Только, какие-то шорохи и тени скользят по ним.

Они окружают меня. Мне страшно. А стены молчат. Неужели они оставили меня теперь на всегда?

«Какая ты пугливая, однако» – говорили уже другие стены. Чёрные и пугающие.

Вы кто?

«Мы твоим новые друзья» – ехидничали они.

Ложь! Мои друзья – это белые и мягкие стены, а не вы! Вы мрачные и холодные!

«Мы обратная их сторона» – проговорили они так, словно голос раздавался из могилы.

Обратная сторона…?

«Да. Мы отражение Любви» – молвили мне они.

Но разве может у чего-то светлого быть тёмная сторона?

«Конечно. Закрывая глазки, и ты её познаешь» – фальшивым ласковым тоном говорили они.

Я не хочу!

Но глаза сами собой закрылись…

* * *

Холодно. Почему здесь так холодно?

Вокруг простирались голые, каменные скалы. Сильные поры ветра валили меня на жестокую землю. Когтистыми лапами меня окутывала шипастая проволока, пронзаясь в моё тело. Боль… Она везде…

Она открыла мне свой ужасающий вид и, скалясь, улыбалась.

Она высасывала из меня всё светлое. Высасывала моё желание жить.

За грань… Я хочу уйти за грань. Туда от куда больше не возвращаются. Но нет!

Она не отпускает меня. Она продолжает терзать и мучить меня…

Спасите меня!

Но крик моей души серым комом весит над холодной землёй.

«Спасения нет. И даже не жди» – злорадствовала она.

Луч огненного солнца пронзил серое небо…

* * *

«Тише девочка. Тише» – шептали мне ласково белые стены.

А я всё продолжала обнимать себя за колени и раскачиваться взад-вперёд, словно маятник.

«Ну, же девочка тише, не плачь. Ведь за каждой ночью приходит Рассвет.» – утешающе шептали мне белые стены.

Я прислушалась к ним и улыбнулась.

Вы мне снова покажите миры дивной красоты?

«Конечно! Закрывай свои глазки…»

Автор Тата Абрамова

«АБСОЛЮТНАЯ НОРМАЛЬНОСТЬ»

Гриша прикупил картину в воскресенье. Это был первый импульсивный поступок в его жизни, чем он сильно гордился первую половину дня. Во второй половине дня он почувствовал себя причастным к миру прекрасного. В понедельник укрепился в решении, что станет первым интеллигентом в семье.

В воскресенье утром Гриша отправился на утреннюю прогулку по совету диетолога. Надо держать под контролем увеличивающийся вес. Оделся потеплее (ранней весной холодно) и уже мечтал о том, как пройдет парк и на другой его стороне купит себе шаурму на остановке. Ну а что? Себя нужно баловать.

Холодным утром в парке было мало народу. Парочка сонных мамочек с колясками (Гриша подозревал, что они до конца не понимали, где находятся), бабка, с остервенением кормившая голубей и художник средне недокормленного вида, который выставил свои работы на одной из скамеек.

Гриша подошел к художнику. Медленно. Чтобы уличный художник в полной мере прочувствовал крупногабаритность и важность Григория. Гриша с видом отпетого ценителя живописи посмотрел на картины, открыл было уже рот, чтобы сказать что-то язвительное, но вместо этого ахнул. Среди городских пейзажей, натюрмортов и портретов татуированных людей стояла картина с женщиной. Изящный изгиб спины, в руке зажата сигарета, темное платье на бретельках, лица не видно, она стоит спиной. Что-то было в ней. К такой женщине хочется прикоснуться, огладить упрямые плечи. Гриша, молча, достал кошелек, указал на картину и бросил на скамейку пятитысячную купюру.

– Вы уверены, что это того стоит?

Гриша удивлено посмотрел на художника.

– Даже если, возможно, вы покупаете свое будущее в некотором роде?

– Ну, по крайней мере, это не мужчина, – Гриша аж хрюкнул, настолько ему показалась удачной шутка.

Художник пожал плечами, взял деньги, упаковал и отдал картину Грише. Так он стал владельцем произведения искусства.

Картина воцарилась в гостиной над телевизором. Она притягивала взгляд. Смутно различимая фигура на темном фоне. Как живется тебе манящая женщина? Не горька ли твоя сигарета? С каким лицом ты смотришь на мир? С улыбкой? Нет. Стоя у стены счастливые люди не курят.

Через неделю, лежа в постели, Гриша подумывал об очередной пешей прогулке за шаурмой. Встал, пошлепал на кухню, замер в гостиной. Картина. Она изменилась! Нет, показалось. Черт! Да! Рука с сигаретой поднялась чуть выше, сменился наклон головы, немного поменялись цветовые акценты. Бред!

Гриша не отправился на прогулку. У него было дело поважнее. Гриша смотрел, как меняется картина. Картина не подвела. Она менялась. Стоило Грише моргнуть, отвернуться на секунду, как появлялись новые штрихи. Гриша трясся сильнее, чем новогодний холодец на столе в разгар буйных плясок. Он понимал, что если женщина повернется к нему, то он сойдет с ума. Тронется. Последний поезд в Психоландию отправляется сейчас. Ту-тууу!

Может она та самая, женщина-мечта?

Не обманывай себя. Это яд.

В сгущающихся сумерках он видел, что женщина уже повернулась в пол-оборота.

– Абсолютно нормальным решением в этой ситуации будет… – тут Гриша запнулся, прокашлялся и закричал в полный голос. – Никогда больше не покупать картин!

Квартира увязла в сумраке.

Автор Юлия Пантелеева

«ДИТЯ ОКЕАНА»

Меня зовут Йоко. Странная история произошла со мной около года назад. Во время купания в океане меня ужалила медуза, и с того момента со мной начали происходить странные вещи.

Всего за сутки мой волос поменял цвет с черного на огненно-рыжий. Мои органы чувств стали настолько развитыми, что мне казалось, что иногда я слышу сямисэн, на котором играют гейши в чайном доме в районах Ханамити в Киото.

Сначала меня это чертовски пугало, но вскоре я приняла этот дар и решила узнать, а какими ещё способностями наделила меня та желейная масса из океана?

Однажды я стала свидетельницей ограбления на улице. И мне стоило лишь подумать о том, чтобы преступник не смог убежать и мужчина упал на мостовую, словно его ноги отказали в тот же момент.

Пару раз я наказывала своих обидчиков в школе. У одного из них кровь пошла носом, а у второго из глаз. Черт, наверняка, все Токио слышало их дикие вопли. После этого случая меня обходили стороной и стали называть Ёкай.

Ещё через год за мной пришли Они. Тогда я не знала, что Они-защитники всего живого на земле. Я так испугалась и возненавидела свой дар. Но спустя время я поняла, что была избрана мирами не просто так, от меня ждут большего.

– Между мирами снова неспокойное время.– поведал мне самый старший из них. Я не видела их лиц, только силуэты и голоса. – Ты должна отправиться в океан и успокоить океанское дно. Оно вот-вот вздыбиться и на твой город упадет очень много воды. Цунами. Он говорит о цунами? Но что значит успокоить дно? И как я могу войти в океан?

Но мои вопросы так и остались без ответов. Силуэты растаяли, словно мятное мороженое.

На следующий день я отправился к океану, как и просили Они. Океан был спокоен, крики чаек и шелест волн успокаивали меня. Я сделала пару шагов и вошла в прохладную воду. В моей груди словно что-то щелкнуло и я нырнула в водную стихию.

Я могу не дышать под водой! Я поднесла к лицу свою ладонь, она была прозрачной. Я превратилась в подобие медузы, поэтому океан не убил меня.

Дно действительно бунтовало. Но как я смогу его успокоить? Разве можно усмирить тектонические плиты и запретить им двигаться? Но как только я опустилась на самое дно, в полнейшую темноту, вибрации прекратились.

– Дитя океана вернулось! – послышалось мне.– Теперь мы можем быть спокойны!

Автор Ляна Полонова

«НИТИ СУДЬБЫ»

Кровавая луна освещала земли, раскинутые у подножья горы Фудзияма. У храма стояли две девушки, что были отражением друг друга. Но как бы они не были похожи, отличия всё же были. У одной в глазах пылал огонь безумия, и губы были растянуты в маниакальной улыбке. У другой же в глазах царил холод и равнодушие, а улыбка отсутствовала напрочь.

Их встреча была предрешена судьбой. Одна была демоном, что проливала рубиновые реки. Другая же была олицетворением правосудия, задачей, которой была устранять таких безжалостных убийц, как она. – Красивая луна не правда ли? – злорадно проговорила та, что начала крутить локон волос, выбившийся из пучка. – Согласна. Зло в эту ночь должно быть убито, – стальным голосом проговорила другая, откидывая длинную прядь таких же огненных волос, как у другой.

– Правда? А может быть тебе пора пасть? – Глумлива она ей в ответ.

– Долой прелюдий. Тебе конец! – с еле уловимым рычанием проговорила другая, вытаскивая из ножен катану. – И правда, пора положить этому конец! – весело отвечала она ей, то же вытаскивая из ножен катану.

Никто из них долго не решался напасть друг на друга. Они кружили, как хищники, готовые напасть на свою жертву в любой момент. Но длиться это не долго. Мгновение. Клинки скрестились. В глазах обоих ярость. Одна безумная, другая холодная. Они разошлись, чтобы снова напасть друг на друга. Но в этот раз обе катаны, пролили капли крови. Они отпрыгнули друг от друга, давая себе не большую передышку. Но и минуты не прошло, как снова их клинки скрещиваются, образуя искры. Один отражает другой. Он кружат в смертельном танце, что завораживает своей опасной красотой. Рубиновая кровь каплями орошает землю храма. Они обе дышат рвано. А разум туманиться. Но они не могут сдаться. Кто-то из них должен быть убит.

И снова клинки скрещиваются в смертельном поединке. Глаза к глазам. И в этот момент сплывают образы, что были стёрты с памяти временем…

* * *

Солнце светило ярко. На голубом небе плыли облака. Их дом находился неподалёку от рисовых плантаций. Они бежали и весело смеялись. – Мичиро! Ну,… подожди меня… – хныкала рыжая девчушка лет пяти. – Ичира, не отставай! – смеялась её сестра близняшка.

«Уф… Ну погоди у меня» – подумала Мичиро, переведя дух и собираясь с силами. – Ну вот! Я тебя догнала! – запрыгивая на Ичиру, смеялась её сестра, поваливая её на землю. – Ах, так! Ну, держись негодница! – Ответила она ей, переворачивая на землю уже Мичиро и начиная её щекотать.

– Ну… Хватит… Прошу… – выдавливала она из себя, заливаясь звонким смехом.

* * *

Клинки в их руках задрожали. Они смотрели друг на друга и не понимали, что сейчас они увидели. Та, у которой волосы были собраны в пучок, отпрянула от длинноволосой.

Она схватилась за сердце и загнана дышала.

– Что… Это? Почему…? – спрашивала она, смотря на девушку, что была её отражением, но с холодными глазами. – Не знаю… – поморщившись от боли, что прострелила висок, проговорила она. – Но как? Не может быть таких совпадений… – Не имеет значения! Собирайся и продолжим бой! – стальным голосом сказала длинноволосая.

Дражайшими руками она держала катану перед собой. Сердце в её груди билось загнанной птицей.

«Почему…? Что со мной происходит?» – с волнением думала она, пытаясь сосредоточиться на их поединки.

И снова их скрещены клинки. Глаза в глаза. И видят они новое видение.

* * *

Небо скрылось за свинцовыми тучами, что заволокли собой небо. Ветер сильными порывами теребил рисовые плантации и кроны деревьев.

Они сидели дома, укрываясь одним одеялом, чтобы не много согреться. Мама за чем-то в такую погоду ушла из дому к соседке. Наверное, опять пить саке, как она любила это делать. Но они были друг у друга, что не сказано их радовала.

Но и это счастье закончилось в тот дождливый и серый день.

В их дом без стука вошли чужие люди в белых халатах с лицами, что были без каких-либо эмоций и холодными глазами. Они взирали своими пугающим взглядом на двух девчонок, что от страха сильнее прижались друг другу.

– Ну и какую из них мы должны забрать? – спросил высокий мужчина, обращаясь к женщине.

– Без разницы. По договору нам продана одна из них, – ответила женщина, поправляя очки. – Ну, хорошо, – сказал он, хватая одну из девочек за руку и дёргая её на себя. – Нет! Отпустите меня! – закричала она. – Отпустите её! – кричала другая. Не отпуская руку своей сестры. – Вот же неугомонные дети, – зло проговорил мужчина, отпихивая со всей силы девчонку, что держалась за руку сестры. – Не бейте её! – громко говорила вторая девочка, кусая руку мужчины, чтобы освободиться от его захвата. – Ах ты, мелкая падаль! Угомонись, – зло проговорил мужчина, ударяя девчонку головой об стену.

Боль пронзила висок. Темнота во круг. – Надеюсь, ты её не сильно приложил? Она нам живой нужна, – равнодушно проговорила женщина.

– Да жива она. Так, зато тихой будет, – спокойно проговорил мужчина, закидывая безвольное тело на плечо. – Ладно. Пошли уже из этой дыры.

– Согласен с тобой.

Они направились в сторону двери, разговаривая о предстоящей работе,

так и не услышав жалобный писк второй девочки. – Мичиро…

Слёзы застилали её глаза. А боль в теле не позволяла пошевелиться. Их разлучили… Больно. Очень Больно.

* * *

Сильная боль снова пронзила висок длинноволосой, что разозлило её. Она давно перестала чувствовать, какую-то не было боль. В академии бойцов, куда она попала после смерти матери, они проходили жестокие тренировки. На них они обучались тому, как держать эмоции и чувства в узде. Их нервная система из-за этих тренировок перестала функционировать вовсе. Так откуда, сейчас эта боль – Что произошло тогда? – спрашивает длинноволосая дрогнувшим голосом. – Я… Сама не знаю… – отвечает ей та, чьи волосы были собраны в пучок. – Не знаешь? А точно ли? У тебя отравлена, катана, раз я вижу это! – прорычала ей длинноволосая. – Если бы она была отравлена, то ты уже валялась мёртвой! – гневно ответила она ей. – Не пудри мне мозги! – зло проговорила другая, сверкая холодными глазами и нападая на ту, чьи волосы были собраны в пучок.

«Нападает? Ну и пусть! Ей не преодолеть меня!» – злорадно думала та, чьи глаза загорелись жаждой крови, а губы растянулись в хищной улыбке.

И снова их клинки сплелись в безумном танце смерти. И кто же победит из них не скажешь на перед. Но та, чьи глаза сверкали безумством, смогла обмануть своего оппонента. И катаной пронзила она ей грудь на сквозь.

Они стояли друг друга близко. И снова глаза к глазам. Но не было радости от победы у той, что убила другую. Сильная боль, снова сердце пронзило. Ноги задрожали и не хотели её держать. Она рухнула на землю, прижимая себе длинноволосую, которая ещё дышала, с каждым разом всё слабее и слабее. – Мичиро… – тихим голосом проговорила она, касаясь ослабевшей кистью её щеки.

Она опустила свою кисть на холодную землю, и закрылись её глаза. Навсегда.

Та, чьи волосы были собраны в пучок, закричала от боли, что пронзила сердце её. По щеке скатывались слезы. А те уста, что безумно улыбались, шептали лишь одно.

– Ичиро…

* * *

Задребезжал рассвет. Солнце уже вступала во власть над землями, что раскинулись под горой Фудзияма.

У входа храм девушка стояла, встречая лучи дневного светила, закрыв глаза.

Он вспомнила тот момент, когда с сестрой вместе жила и как было им хорошо. И помнила тот день, когда очнулась в комнате тёмной и чужой. И ту боль от разлуки сестрой. А после…

А после делали из неё безупречного убийцу, терзая её душу и тело, стирая из памяти всё, что было связано с сестрой, оставляя лишь один механизм – убивать. «Убивать всех, кого пожелают» – таков был девиз группы наёмников «Пламенный феникс».

Одна из самых мощных подпольных группировок, которые вербовали всех. Но если кто-то не проходил какой-то этап становления безумной машиной для убийств, то прах их тел развевался по ветру.

И на даже такому было случиться, что её сестра стала одной из тех бойцов, которые охотились на фениксов. По злому року судьбы им было суждено пойти различными путями. А ведь, когда-то они были одни целым и неделимым.

* * * – Надо же… Кто бы могу подумать, что они вновь встретиться – проговорила та женщина, что приходила к ним домой тем дождливым серым днём. – И, правда. Ты же понимаешь, что теперь барьеров нет совсем? – Спросил мужчина, что был с ней тогда. – Ты прав. Она слишком опасна стала. Прикажи остальным фениксам, убрать её. Она нам больше не нужна, – равнодушна, проговорила женщина, покидая место битвы двух сестёр. – Будет исполнено, моя госпожа, – в низком поклоне ответил её мужчина, вскоре следуя за ней.

Авторы: Дарья Савёлова, Марина Тагирова, Ляна Полонова, Роман Задыханов, Юлия Пантелеева, Шахноза Пулатова

«ТАЙНА МОРЯ»

В воздухе витал запах смерти. Жуткий, горько-сладкий запах заставил Духа Сиото зажмуриться. От одной смерти так страшно не смердит. Что это такое? Сиото кружил над островом Хонсю, шлейф смешанных ароматов упрямо вел его на юго-западную часть острова. Вскоре ему открылся вид на Хиросиму. Но что же не так сегодня с атмосферой над этим чудным городом?

Сиото принюхался и уловил запах горения и каких-то химикатов. Дух закрыл глаза, и перед ним предстала ужасающая картина: Хиросима в огне, сотни тысяч обугленных трупов заполняют улицы города, на стенах лишь тени от человеческих тел. Те, кто остался в живых, ослеплены. Кислотный дождь заливает город, добивая собой живых. Дух страшно зарычал! Вот откуда так смердит! Сиото схватился за голову и протяжно завыл. Кто? Кто так жестоко решил поступить с людьми, которые пока ни о чем не догадывались и мирно спали в своих постелях?

Интуиция направила духа к Марианским островам. И там он увидел тех, кто через два часа хладнокровно убьет несколько сотен тысяч человек. Сиото видел, как в самолёт загрузили самое страшное в мире оружие. Он рвал на себе волосы и завывал на все лады. Нужно, что-то предпринять! Нужно помешать совершить это бесчеловечное преступление!

Сиото закружился над островом. Он издавал звуки древнего заклинания, и спустя некоторое время рядом с ним появились ещё три духа.

– Ты, зачем нас потревожил? – вопросили они одновременно. Сиото с помощью одной только мысли сумел передать то, что смог разглядеть в скором будущем. Духи ужаснулись.

– Мы должны помешать сотворить это зло! – воскликнул Сиото.

– Можно вывести из строя самолёт! – предложил дух Учиро́, и уже начал приступать к чтению заклинания.

– Нет-нет, Учиро́, они просто сделают это в другой день!

Сиото схватился за голову, время беспощадно утекало от них, а решения так до сих пор и не найдено.

– Я знаю, что нужно сделать! – раздался голос юной девы Юкуми. – Нужно изменить события прошлого, которые привели к такому повороту

– Это слишком опасно, Юкуми! – возразил Учиро́, – Ты же знаешь, что даже взмах крыла маленькой бабочки может привести к страшным последствиям на другом конце этой планеты!

– Юкуми права, у нас нет выхода! Нужно менять что-то в прошлом! – сказал Сиото и задумался.

Духи ждали. Они взволнованно наблюдали за людьми внизу, готовящими смерть другим людям.

– От них… веет местью! – прошептала Юкуми, – Смерть за смерть!

– Да, – скосился Сиото, его лицо было бледно.

Он увидел страшный бой машин на острове Оаха, которые гибли, оставляя огонь, пепел и дым. В этом огне тысячи человеческих жизней, исчезнувших навсегда. Смерть за смерть. Вот откуда идёт этот кровавый след.

– Надо не допустить, чтобы японские корабли прибыли на Гавайи! – сказал Сиото.

– Но это вмешательство в ход истории! – возразил Учиро.

– Тогда погибнут наши люди!.. и мы… тоже.

Тяжёлое молчание. Они снова посмотрели на людей внизу и их страшное оружие.

– Но океан нам неподвластен.

– Он подвластен другим! – сказал Сиото.

– Нет! Они? Они погубят всех на кораблях.

– Мы потребуем именем Аматэрасу!

– Великий Дух рассердится, что его именем распоряжаются.

– Вы идите к восточным и западным Аякаси, – сказал Сиото, – остальное оставьте мне.

И он исчез облаком, сложив руки у груди.

– Я никуда не пойду, – громогласно произнес огромный морской змей западных вод, – это не моя территория.

– Неужели тебя совсем не волнуют люди?! Вся Хиросима погибнет!

– Там свои Аякаси. Обратитесь к ним, – огромная волна мягко приподняла духов и снова опустила.

– Они сразу согласились! – рассердилась Юкуми, и разбрызгала воду силой мысли.

– Небось, они и так собирались. – Прогремел змей Икути.

– Да, – удивились духи, – они сказали, что давно к ним никто не заглядывал и им скучно.

– Глупцы! – вдруг взревел Икути и взметнулся над волнами, сияя аквамарином и серебром, – Они погубят людей!

– Но, если ты и восточные Аякаси не помогут нам в этом деле, люди и так погибнут, а следом за ними исчезнем и все мы. – Юкуми была непреклонна.

– Не я начал эту войну. – На серебристой кожной чешуе Икути начали проявляться капельки масла.

Духи забеспокоились. Если не усмирить гнев морского чудовища, то океан поглотит…

– Икути, но ведь были же времена, когда все Аякаси были едины?

– Давно это было, еще в Эпоху Древнего Царства, – масляные пятна Икути стали радужными бликами покрывать водную гладь. – Я был тогда мал, но помню, то прекрасное время. Мы не делили воды Великого океана, братской дружбой славились наши кланы. Народы восточных островов Хонсю и западных Гавайи поклонялись нам, и мы давали им защиту. Восток и Запад жили в мире и согласии. Щедрые воды океана и плодородные земли кормили нас и людей. Изобилие было во всем. И возгордились люди, забыли о сути своей, кто они есть. Стали о силе и умениях говорить. И захотели обладать стихией воды, а нас Аякаси, в услужение к себе завлечь хитростью небывалой.

Резко ударив хвостом, Икути вздыбил высокие волны, забурлившие пеной. Воспоминания давили его своей неприятной тяжестью, в огромных зеленых глазах заблестели капли, словно хрустальные бусины.

– Люди нарушили Великий баланс спокойствия. Единство распалось на множество. Великий Дух Аматэрасу отделил нас от людей. Но восточные Аякаси хотели мести за людское неуважение, проявленное к нам. А мы, западные, простили людей, ибо не ведали они, что творили. С тех самых пор началось наше противостояние, поскольку западные Аякаси не упускают ни одну возможность, чтобы истребить человечество.

– Помоги нам! Надо договориться с твоими западными братьями, мир между вами сейчас очень важен! – Юкуми выдохнула лёгкий ветерок, и все увидели крошечную бабочку. – Иногда достаточно легкого взмаха крыла, чтобы вернуть равновесие. Давай же, Икути!

Монстр, извернувшись, ушел в глубокую морскую синеву. Юкуми расстроилась. Но вдруг тысячи соленых брызгов окропили все пространство, и духи увидели мощного Икути, взметнувшего в высоком прыжке до самых облаков.

– Я готов! – уверенно и воодушевлённо произнес змей.

Через не которое время они столкнулись в открытом море с японской палубной авиацией.

– Это и есть те, кто хочет развязать войну? – Уточнял Икути у других духов.

– Да… Надо предотвратить это. Ибо последствия будут ужасны для всех нас, – понуро ответил Сиото за всех.

– Что ж. Сделаю, – сказал водный змей, закрывая глаза.

Что бы море могло похоронить под своей лазурной гладью, нужна сила, которая способна это сделать. Сила в эмоциях. На данный момент в гневе.

Он вспоминал то ужасное время, когда из-за людей распалось то, что казалось незыблемым. Их дружба и мир… Они рухнули в одно мгновения из-за тщеславия и жадности, оставляя после себя неугасающий огонь ненависти. Ненависти, что сжигает все на своём пути, не оставляя ничего, кроме пепла, боли и страданий. Все эти чувства испытывал Игути, а море, как зеркало их отражало. Небо заволокли серые и свинцовые тучи. Водная гладь была похожа на дикого волка, что нападет на тех, кто посмел прикоснуться к самому важному, что для него есть.

Море взревело. Гремит и молния. Каждая волна захватывает в водное царство то, чем люди тешат свою гордость. Они думают, что они сильны, но это не так. Их самоуверенность обходится слишком большой ценной. Но им плевать. На себя и на других. Им плевать, что силы природы превосходят их во множество раз. Пусть и дальше тешат своё самолюбие, итог для них всегда будет один – пепел.