Глава 14
После майских праздников жизнь Леночки стала весьма однообразна и скучна. Влад с утра уезжал на рудник и приходил поздно, часто исчезал в командировки, так что она его почти не видела. Эта роль вечно ожидающей жены стала тяготить ее. Скрашивали жизнь лишь прогулки с Нордом, эти длительные прогулки по красивым местам, телевизор, книги, да жена Абасова – Виолетта, дама шумная и общительная, с бурным темпераментом. Она считала себя секс-бомбой и была весьма забавна в этом своем убеждении.
– Леночка, лапочка моя, ты можешь мне не верить, но я – амазонка, да-да, самая настоящая амазонка! – восклицала она, расчесывая свои крашеные в голубой цвет волосы. – Это цвет амазонки, лапочка моя, он всегда напоминает мужчине, с кем имеет дело…
– В постели, – прыснула Леночка.
– И в постели тоже, лапочка моя, – погрозила ей пальцем Виолетта. – Мы должны использовать в борьбе за сердца наших мужчин все мыслимые и немыслимые средства, – продолжала она.
В квартире Виолетты был особый мирок красивых вещиц и золотистых занавесочек, которые хозяйка часто переставляла, перевешивала и меняла. Она обожала менять интерьер, начиная с мелочей и кончая всей мебелью. После каждой такой перемены или очередного ремонта Виолетта звала по-очереди подруг, и для каждой из них устраивала небольшой «обмывон», как она называла обильную пирушку с крепкими напитками в честь обновления квартиры. Леночка частенько попадала на эти обмывоны и забавлялась от души. Огромная полнотелая Виолетта, захмелев, рассказывала, как она парадоксальна в любви и в жизни. Она любила упоминать, что помимо Абасова у нее много других разнообразных увлечений и друзей, и что она сама принадлежит одновременно всем и никому.
– Почему ты думаешь, лапочка моя, что мужчины ищут компании других мужчин, когда хотят расслабиться? Потому что они просто дураки и считают, что женщина не может стать другом, она способна лишь на роль любовницы, – увлеченно разглагольствовала она. – А вообще-то, довольно много причин, из-за которых мужчины сбегают от своих возлюбленных. Если они говорят, что не могут понять женщину, намекая на примитивность нашего ума, то они горько ошибаются, лапочка моя. Во всяком случае, в их золотых кругах, где мне приходится часто бывать, нередко многие женщины затыкают мужчин за пояс по остроте ума и широте взглядов. Да ты сама слышала, лапочка моя, о чем они болтают часами: золото, золото и ничего, кроме золота. А может, мы лучше этого золота в миллион раз! Ты меня извини, лапочка моя, из-за меня, понимаешь, из-за любви ко мне один весьма высокий военачальник чуть не застрелился. А что он, лапочка моя, делал со мной в постели! Это же ни одному америкашке во сне не приснится, несмотря на всю их сексуальную культуру! – хихикнула Виолетта.
Леночка вспомнила случай, когда ей пришлось применить «психотропное оружие» против латиноамериканцев. Она живо представила огромную Виолетту на месте Янки между двумя неграми, и дико расхохоталась.
– Что с тобой, лапочка моя? – удивилась такой реакции Виолетта. – Смех противопоказан сексу. Одна моя подружка имела привычку смеяться во время этого дела. Однажды муж ее трахает, а она – хи-хи, да ха-ха-ха. Он разозлился, сгреб ее в охапку и сбросил с балкона. Хорошо еще, что всего второй этаж был, да деревья под окнами с густыми кронами росли. Она на эти деревья грохнулась и на ветках повисла. А он смотрит на нее сверху и хохочет. Так его хохочущего и увезли в психушку.
На этом месте Виолетта рассмеялась.
– А ты сама-то как относишься к, так сказать, внебрачным связям? – вдруг спросила она серьезно.
Для Леночки вопрос был, что называется, на засыпку, но она выкрутилась:
– Я пока лишь, к сожалению, могу только порассуждать на заданную тему, – улыбнулась она.
– Ну и это уже шаг вперед, – похвалила Виолетта, – но лучше, конечно, иметь постоянного партнера, хотя…
Ее прервал телефонный звонок, и она долго болтала с каким-то Жорой.
– Это он! – закрыв на секунду трубку ладонью, прошептала она Леночке, и похлопала ладонью по своим хоккеистским плечам, изображая погоны…
Расцеловавшись с этим военным Жорой по телефону, она повторила:
– Это он, мой маршал! – и томно прикрыла глаза.
– Действительно маршал? – восхитилась Леночка.
– Да нет, полковник, это я его в маршалы произвела своей любовью, – кокетливо ответила Виолетта. – Откуда, лапочка моя, маршалам взяться в этой дыре проклятой, – добавила она, трагично нахмурив брови.
У Леночки мелькнуло подозрение: «Уж не Туркина ли она повысила в звании», – но она благоразумно промолчала, по свежему опыту зная, что чужие тайны могут принести немало неприятностей.
Она отошла к окну и залюбовалась небом, озаренным серебристо-лиловым блеском, и низкими, подцвеченные позолотой, облаками. Что-то зацепило ее внимание и царапнуло душу. Под окнами стояли три бритоголовых крепыша в черных кожанках и с любопытством разглядывали не то деревья под окнами, не то окна над верхушками деревьев. Одного она узнала: бровастый, с острыми глазками. Где-то она его видела… В самолете!
Поморщилась, быстро отошла от окна. «Братки уже тут. Отслеживают. Надо сказать Владу», – сверкнула мысль и тут же сгасла, перекрытая сомнением: «Бред, мнительность от замкнутости местной жизни и беспрестанной болтовни про криминал. Фобия какая-то. Просто парни ждут друзей. Они все сейчас на одно лицо, бритые, в кожанках, мода».
– Ах, лапочка моя, как я все же рада, что родилась женщиной, а не мужчиной, – продолжала Виолетта свою излюбленную тему. – Насколько полнее у женщины связь с миром, нет никакой агрессивности и прочих этих самцовых инстинктов.
В это время в комнату вошли дочери Виолетты, десятилетние двойняшки. Леночка еще в прошлый раз заметила, что девочки дурнушки: маленькие водянистые глазки, широкие носы с крупными ноздрями и огромные бесформенные губы на плоских туповатых лицах. Но, как говорится, не родись красивой, а родись счастливой. Девочки были ухожены, сверх модно одеты, и по всему чувствовалось, что в школе они на привилегированом положении. По внешнему виду им можно было дать уже лет по шестнадцать от роду, такие они были рослые и округлые. Пошли в своих богатырей-родителей.
– Что вам, киски? – небрежно бросила Виолетта дочерям.
«Киски» несколько замялись, видимо, не решаясь о чем-то попросить при Леночке, но мать вновь уже властно спросила, в чем дело, и они наперебой затараторили, что им надо завтра в школу принести по десять тысяч рублей для покупки книг для школьной библиотеки.
Виолетта недовольно поморщилась и отправила детей в их комнату.
– Вот, лапочка моя, что вытворяют эти учителя, кошмар какой-то, – нервно пожала она плечами. – Знают, что их отец занимает большой пост в золотой отрасли, и нагло вымогают деньги. Это уже не в первый раз… зла не хватает… А давать все равно приходится, чтобы лишних сплетен избежать. Они ведь по городу про нас черт знает какие слухи распускают. Например, в последнее время в прессе появляются сообщения, что якобы золото Сибири контрабандным путем или еще каким-то перекачивается за границу. Так вот, они на сто процентов уверены, что наши мужья к этому причастны. Вы с Владом тоже будьте поосторожнее в общении, особенно ты, лапочка моя. Ты такая еще молодая и неопытная, что мне даже страшно за тебя становится. Хорошо хоть ты не красавица и сексбомбой не выглядишь, а то бы уж и про тебя всякое насочиняли.
Леночка только улыбнулась в ответ на характеристику своей внешности и сказала:
– Да, Виолетта Семеновна, сложные у вас тут отношения. Я это еще по первомайским праздникам заметила. Помните: Туркин на наших мужей наезжал за какое-то письмо, которое из кабинета Леонида Иваныча исчезло таинственным образом?
– Называй меня просто Виолетта, лапочка моя, – довольная тем, что Леночка никак не опровергла ее выводы о внешности, зачирикала хозяйка. – Туркин опасный человек. Он, лапочка моя, ради своего комитета, КГБ своего, матери не пожалеет. Но Леня ему правильно сказал, что он попусту время тратит, подозревая нас в чем-то. Только отцепиться от него никоим образом невозможно, потому что сверху приставлен осуществлять контроль за работой наших мужей.
Леночке вскоре надоела болтовня Виолетты, и она, сославшись на плохое самочувствие, стала прощаться.
– Это у тебя, лапочка моя, адаптация к местному климату происходит, самое лучшее средство быстрее адаптироваться – это в баньку сходить, да настоями сибирских трав пообливаться, да пихтовыми лапками попариться.
– Мне париться нельзя, Виолетта, я уже три месяца беременная, – вздохнула Леночка, как бы жалея, что приходиться от баньки отказываться.
– Ох-хо-хо, лапочка моя, – не унималась Виолетта, удерживая Леночку за локоть. – С такой беременностью еще замуж можно выскочить, а не только в баньке париться. Впрочем, можешь и не париться, но в травах, лапочка моя, я просто обязана тебя выкупать. Да ты не бойся, у нас своя банька, проверенная. Сауна, бассейн, все как у людей. На той неделе я тебя свожу туда.
Леночка с радостью согласилась на предложение Виолетты, поняв, что в баньку она ее собирается затащить не сию же минуту.
Вернувшись в свою квартиру, Леночка взяла Норда на поводок, и через несколько минут они уже гуляли по берегу Витима. Тут она поймала себя на мысли, что, вглядываясь в прибрежный песок и камушки, думает о золоте, которое вполне может находиться здесь. Ей стало не по себе. Это что-то из области «золотой лихорадки». Вспомнились предостережения Виолетты, у которой тоже золото с языка не сходит, хотя она и старается говорить о нем пренебрежительным тоном. Даже после такой поверхностной информации Леночке уже не казалась столь нелепой охрана их подъезда и все остальные предосторожности в быту. «Если золото уходит заграницу, а Влад с Абасовым одни из тех, кто его добывают, то они, естественно, все находятся под колпаком у соответствующих служб», – поняла она.– «Как прав Влад… Как мало я его знаю… Собственно говоря, мы общаемся только как мужчина и женщина. Я совершенно не представляю, чем он занимается вне дома. По тем документам и договорам, что ввожу я в память компьютера, трудно что-либо понять, а в чем роль Влада, что вообще делает АО, везде стоят подписи Абасова и главного бухгалтера рудника, и все, почему?»
После сегодняшнего разговора с Виолеттой она с тревогой подумала о нескольких договорах с китайскими и американскими фирмами, о сотрудничестве с ними как с инвесторами. Что такое инвесторы, она не имела понятия и решила при случае выяснить для себя. Настораживало ее и то, что раз Влад пользуется домашним компьютером, значит, он заинтересован в секретности этой информации, скрывает даже от сослуживцев. Неужели он замешан в криминале?
От этих мыслей Леночке стало совсем грустно. Не такой ей рисовалась жизнь в Сибири. Влад даже ни разу не свозил ее с собой на рудник и вообще в тайгу. Правда, обещает, когда пойдут грибы и ягоды, выехать на недельку туда покупаться, порыбачить, грибы- ягоды пособирать.
Внезапно она услышала за спиной знакомый мужской голос:
– Привет, Саламандра!
Удивленно оглянулась и увидела метрах в трех от себя мужчину, который не решался подойти ближе из-за Норда, угрюмо обнажившего клыки.
– Привет, Леночка! – уже обращаясь к ней по имени, громко повторил приветствие мужчина.
Она застыла в изумлении: перед ней стоял и широко улыбался Карпов, тот самый компьютерный пират, которого ищет милиция!
Голова пошла кругом, от волнения не смогла выдавить из себя ни слова. Стояла и смотрела молча, все тем же недоуменным взглядом.
– Леночка, возьми пса на поводок, пожалуйста, – попросил Карпов, – я тебе сейчас все объясню.
Слова эти привели ее в чувство, подозвала Норда, взяла на повод, сказала холодно:
– Зачем ты здесь? Ты что, не знаешь, что тебя ищут? Ты что, надеешься, что я спрячу тебя под кроватью своего мужа?
Она хотела сказать еще какую-то колкость, но Карпов перебил:
– Успокойся, Леночка, никто меня уже не разыскивает. Здесь я официально в командировке от компьютерного научно-производственного центра. Могу документы показать, – уверенно произнес и полез в карман.
Она махнула рукой: мол, не нужны мне твои документы, и Норд вновь зарычал на Карпова.
– Выслушай меня, ради Бога, – сказал он расстроенно. – Да, тебе большой привет от дяди Боба.
– Откуда ты знаешь Боба? – еще больше удивилась она.
Он закурил и пыхнул струйку дыма в небо.
Привет от Боба хоть и насторожил Леночку, но и несколько успокоил. Все же Боб с кем попало связываться не будет. Тем более, он ярый противник криминала. Но ведь она ему рассказывала про Карпова?!
Слегка успокоилась, и стало любопытно.
– Ну и какую фантастическую историю ты приготовил для моих ушей на сей раз? – спросила уже ровным тоном.
Карпов, который было совсем запечалился, мгновенно ожил и с жарко заговорил, боясь, что она оборвет его.
Битый ходили они по берегу Витима, а Карпов все говорил и говорил, лишь на мгновение прерываясь, чтобы закурить очередную сигарету. Он сильно волновался и не мог этого скрыть, отчего волновался еще больше. Из его сумбурного рассказа Леночка все же убедилась, что милиция его не разыскивает, но то, что произошло с ним за эти полтора месяца, казалось ей невероятным. А зачем он приехал в Бодайбо, она вообще не поняла.
Он рассказал, что когда они расстались на Ленинском проспекте тем апрельским вечером, он уже вошел в память компьютера одного из Московских банков. После того, как тот компьютер завершил операцию по перечислению крупной суммы денег из своего общего резервного фонда на нужный Карпову счет, он второй раз вошел в память этого компьютера, исказив информацию о том, куда перечислены деньги. Операция прошла блестяще. Деньги упали на счет детского дома в Туле, где прошло все детство Карпова. Сумма была рассчитана и объявлена на капитальный ремонт здания детского дома, а также на улучшение содержания воспитанников и воспитателей. Обратный адрес он заменил одним словом: «Меценат», решив, что все будет шито-крыто. Но к большому удивлению, он буквально через несколько дней был под конвоем доставлен в следственную камеру МУРа.
Так он убедился, что его феноменально выстроенная цепь не сработала там, где он меньше всего ожидал: директор детского дома перепугался и сообщил о таинственном меценате в милицию, а в Москве его к тому времени, что называется, уже «пасли». Кто-то, о ком он может только догадываться, знал об его замыслах, поэтому Карпов не стал долго запираться и во всем сознался. Конечно, ему грозил суд и срок, но, к счастью, его опытами заинтересовались солидные дяди не то от науки, не то от КГБ, а скорее одновременно те и другие. На одной из, так сказать, закрытых встреч с ним присутствовали даже крупные журналисты. Среди них был друг Леночкиного отца Боб Божмеров, который, оказывается, всю жизнь собирает информацию об электронном прогрессе, и у него опубликована масса статей у нас и заграницей. Он и посоветовал Карпову покаяться и включиться, так сказать, в общий созидательный процесс отечественной науки и техники. Он убедительно объяснил Олегу, что ему во всяком случае больше не придется зависеть от собственных ошибок, нередко приводящих талантливых людей к трагедиям. Но, учитывая феноменальные способности Олега и то, что его преступление мотивировано не корыстными целями, общество вполне может дать ему возможность плодотворно на него поработать. Божмеров зря напрягался, потому что Карпов уже понял, что это для него единственное спасение от колонии усиленного режима.…
Так что теперь перед Леночкой стоит не разыскиваемый милицией тип, а специалист по компьютерным вирусам. После Забайкалья он летит на Дальний Восток. А сейчас он остановился в гостинице с телефоном.
– Откуда ты узнал, что я здесь, и мой адрес? Тебе что, Боб сказал? – спросила Леночка примирительным тоном.
– Да, но он мне адреса не говорил, – улыбнулся Карпов. – Адрес мне выдал компьютер…
Потом он с грустью добавил:
– Я чувствую, тебе не очень удобно здесь говорить со мной, вот возьми телефон, если тебе захочется еще пообщаться, позвони, я дней десять здесь проторчу.
Сунул ей клочок бумаги со своим гостиничным номером, попрощался, и быстро ушел. Она долго смотрела ему в след, пытаясь разобраться в чувствах, которые обрушились на нее: страх, недоверие, симпатия, тревога – ведь их могли видеть вместе. Ей этого очень бы не хотелось. Слишком много хлопот причиняет ей Карпов. Судьба какая-то, а не человек.
Начальник охраны подъезда сообщил ей, что к ней приходил какой-то мужчина, оставил свой телефон.
Дома Леночка вдруг страшно захотелось вернуться в Москву. Карпов напомнил ей родной город, друзей, родителей. «Как они там?» Она не звонила почти два месяца.
Достав из ящика стола свой телефон «малютку», подарок Боба, она набрала номер родителей. Пока шло соединение, успела еще раз удивиться тому, как мир тесен: Божмеров, Карпов, электронные новинки, специалист по компьютерным вирусам – все это роилось в голове, и подсознательно она уже понимала, что между происходящими вокруг нее событиями существует совсем не случайная связь.
Трубку снял отец. Леночка пожаловалась, что ей здесь скучно, хочется в Москву. Трошин посоветовал не торопиться с таким решением. Все же она замужняя женщина, и Владу одному там будет тяжело. Потом он глухо намекнул, что в Москве назревают какие-то бурные политические события, и Бог знает чем все может кончиться, а Леночка в положении, и поэтому ей лучше сейчас быть подальше от столицы. Она хотела поговорить с мамой, но папа грустно сообщил, что та ушла в гости к подруге. Вообще голос отца был какой-то не такой, как всегда. Она почувствовала, что отца что-то угнетает, но он не хочет ей говорить правду. На вопрос о Бобе он вообще пробурчал с нескрываемым раздражением, что ничего о нем не знает, давно не видел. Прощаясь, отец еще раз попросил ее не делать опрометчивых шагов и оставаться пока в Сибири. Он пообещал, что как только обстановка в Москве нормализуется, он сам ей позвонит, чтоб приезжала.
Разговор с отцом вконец расстроил Леночку. Она упала на диван и, уткнувшись в подушку, заплакала.
Поздно вечером с рудника приехал Влад. Он сразу понял, что с женой творится неладное. На его вопросы она отвечала односложно. Влад решил, что это следствие беременности, и успокоился.
– Ты на себя посмотри, – ласково глянув на мужа, сказала она. – Осунулся, одни глаза да борода остались. Это не мое дело, но, по-моему, что у тебя на работе большие неприятности.
– Обычные неприятности, нормальные, как у всех, – бодрился Влад. – Вообще, я тебе обещал кое-что рассказать… Помнишь, о чем с тобой еще в Москве толковали? Так вот, ты должна знать ситуацию, так сказать, в развитии, на всякий случай.
Леночка чуть не ляпнула, что ей надоели все эти тайны, охрана, Виолетта со своим опекунством, золотые призраки, которые ее начинают преследовать, что ей хочется домой, вернуться к своей той жизни: подруги, вечеринки, и никаких забот… Но, взглянув на исхудалое суровое лицо мужа, осеклась.
– Я слушаю тебя, миленький, – сказала, поудобнее устраиваясь в кресле напротив него.
Влад рассказал Леночке, что его опасения насчет того, что Абасов не захотел объявлять обнаруженную на заброшенном руднике золотую жилу, полностью подтвердились. План у него был простой. Заключить «боковик», то есть тайный второй договор, с фирмой иностранного инвестора, которая будет участвовать в реконструкции этого и других рудников. Договор о том, что инвестор будет постоянно делать отчисления на его личный счет, скажем в Париже, от прибылей, получаемых благодаря этой неучтенной золотой жиле. Влад бы стал его компаньоном, если бы не знал на сто процентов, что золото в тайне сохранить невозможно, потому что им пахнет все, что с ним соприкасается: рубли, валюта и даже глаза людей. Так что с этим «рыжьем», то есть, по сути, ворованным золотом, он дело иметь не захотел. Он также понимал, что пока документы с его отчетом и расчетами по ольховскому руднику будут находится у Абасова, шеф может воспользоваться ими и без его согласия… Влад впервые изменил своей золотой жизненной формуле и решился на крайний шаг: он выкрал пакет документов по ольховскому руднику из кабинета шефа. Наверняка Абасов ввел их в память своего компьютера, но после того, как таинственным образом пропали оригиналы, и возней вокруг заброшенного рудника заинтересовалось КГБ в лице полковника Туркина, Абасов не предпримет никаких шагов, пока что-то не прояснится. Расклад сегодня такой: Абасов в хищении пакета документов из своего кабинета подозревает Влада и его друга Виктора, а также еще одну заинтересованную сторону, ту, которая так настойчиво добивалась и добилась остановки ольховского рудника при наличии там нетронутой золотой жилы.
Влад с Виктором, собственно, могли стать его компаньонами, поэтому Абасов несомненно склоняется более ко второму варианту.
Полковник Туркин же подозревает всех, включая, может быть, еще и только ему известную пятую сторону, через которую золото уплывает за границу.
Влад и Виктор чувствовали бы себя в опасности, если бы все замыкалось только на них. Но, к счастью, заварилась каша. И задача Влада сейчас в том, чтобы это дело, как бы без его вмешательства, было бы предано огласке. Как это сделать, он пока не знает. На Туркина выходить опасно, учитывая, что КГБ давно находится в тесной связи с мафией, толкущейся у золотого корыта. Далее Влад в этой ситуации решил более не изменять своей золотой формуле: никаких крайностей, выждать.
Леночка, выслушав рассказ мужа, разволновалась. Он вновь в ее глазах превратился в романтического сильного героя, отстаивающего свои идеалы.
– Раз ты мне все это рассказываешь, миленький, значит, какую-то роль отводишь и для меня, – с замиранием произнесла она.
– Да, крошка, ты угадала, – похвалил ее муж, – я просто устал, закрутился совсем, надо ввести документы по ольховскому руднику в память нашего компьютера.
Он подошел к книжной полке, вытащил том Большого энциклопедического словаря и, найдя нужную страницу, передал Леночке.
– Вот, учись, пока я жив, конспирации, – сказал, самодовольно улыбаясь.
Листы документов были аккуратно вклеены в книгу и обрезаны по формату словаря.
– Здорово! – воскликнула она, – если бы еще и шрифт одинаковый был…
Влад рассмеялся и добавил:
– Да еще и по-китайски отпечатать! Во было бы вообще!
Она села за компьютер и увлеченно принялась за работу. Через полчаса все было готово.
Влад в это время ходил по комнате и что-то обдумывал. Вдруг остановился, хлопнул себя по лбу.
– А ведь утечка информации вполне может произойти через журналистов! – воскликнул. – Представляешь, в центральной прессе появляется материал под псевдонимом! В «Правде» я, например, точно знаю, что по всем острым материалам обязательно идут официальные выводы и проверки… Но это ни в коем случае не должен быть твой отец, – добавил он, взглянув на жену и заметив, как изменилось ее лицо при этих словах. – Я понимаю, успокойся, я хотел сказать, что через твоего отца можно выйти на какую-нибудь газетную акулу. Он же их всех знает в Москве… Потом неплохо бы для подстраховки исказить информацию о руднике в Абасовском компьютере. Но это, увы, невозможно: своей программистке он мои документы не доверил и ввел их сам. Код могла бы знать только Виолетта, но это вообще мало вероятно. Но я все-таки попрошу тебя в общении с ней иметь это в виду, и при случае хоть какую-нибудь информацию из этой толстой дуры выудить.
В то время, как муж заговорил о компьютере Абасова, Леночка чуть не выдала себя восторженным восклицанием, но тут же спохватилась. Опять мистический Карпов возник на ее горизонте. «Просто наваждение…» – подумала она и решила ничего не говорить мужу.
Но Влад, как нарочно, вновь заговорил о вещах, в которых зеркально замаячил Карпов:
– Кстати, крошка, у меня идея: помнишь, ты мне рассказала душещипательную историю любви человека и женщины-компьютера, кажется, Лэи и Ветлугина или Калугина. Так вот, вверни при случае эту историю Виолетте. Этим ты дашь ей хорошую возможность поболтать о ихнем домашнем компьютере.
– Угу, я поняла, – промямлила Леночка, – про Калугина и Лэю…
– Что, крошка, ты так странно реагируешь? – насторожился Влад. – Если не хочешь, если тебе неприятно в этом участвовать, то ради Бога…
– Нет-нет, миленький, я просто еще себя неважно чувствую, и временами на меня находит прострация, нервозность какая-то, – успокоила она мужа. – Я все буду делать, как ты скажешь.
– Ну тогда, крошка, у нас с тобой будет все о’кей! – улыбнулся Влад и поцеловал ее в мочку уха.
Больше они ни о чем не говорили. Влад целовал жену еще и еще. Он щекотал бородой ее щеки и шею, с нарастающим нетерпением ласкал ее тело под одеждой.
– Ты щекочешь меня как щеночек, борода словно шерстка, – пробормотала Леночка. – Пощени меня еще.
– Я просто жажду тебя пощенить, крошка, – прошептал он, подхватывая ее на руки и шутливо урча.
– Миленький, я же программистка, я еще на работе, – сопротивлялась Леночка.
– Ах, на работе, – севшим голосом произнес он. – На работе так на работе.
В этот миг она очутилась на массивном письменном столе. Распаленное страстью лицо Влада, его полуобнаженное тело, его яростные ладони…Он входил в ее горячую влажную плоть, повторяя перехваченным голосом:
– На работе так на работе, на работе так на работе.
Леночка вновь была счастлива, ощущая каждой клеточкой своего содрогающегося в сладкой истоме тела, как он любит ее, и она была готова на все ради своего мужчины. Она так разомлела, что не заметила, как муж осторожно перенес ее в постель, раздел словно ребенка, и она сладко уснула на его мускулистой ласковой руке.