Глава 13
СОВЕТ СТАРЕЙШИН
Кевин, Василий и Лорелея заняли места внизу, недалеко от сцены, посадив Кевина у прохода.
– Вас пригласят предстать перед Советом, – предупредила Лорелея.
Зазвучал гонг. Многие люди, но не все, повставали со своих мест и зааплодировали. Василий аплодировал стоя, Лорелея осталась сидеть. Кевин поднялся, главным образом, чтоб получше разглядеть Старейшин.
Вначале появились кандидаты. Они встали дугой лицами к зрителям у ряда прозрачных кресел.
12 членов Совета в лиловых мантиях бодрым шагом, улыбаясь, вышли на сцену, встали спиной к столу, каждый у своего кресла и, положив правую руку на сердце, поклонились зрителям.
Затем они заняли свои места за столом. Уселись и кандидаты. В ряду прозрачных кресел на сцене оставались свободные места.
– Места для гостей – людей, чьи предложения приняты к рассмотрению.
Заседание началось.
Трехмерные изображения каждого из 12 членов Совета не оставляли мест для сомнений. Было видно все – мимолетный взгляд, легкий кивок, сомнение… Они не выглядели такими уж древними. Их можно было даже назвать красивыми старцами. Они были стройны и худощавы, но не старчески усохшими. Мужчины носили береты, а женщины красовались мастерски уложенными волосами. У четверых благородная седина отливала синевой. Волосы одной из правительниц были черны с проседью и заплетены в косу, уложенную вокруг головы. У последней была неприхотливая короткая стрижка явно окрашенных волос, зачесанных назад, открывавших благородный, несмотря на глубокую морщину, лоб. Кевин отметил и подведенные брови и губы, и припудренные носы, и подкрашенные ресницы.
«Поразительно, и в 700 лет женщина остается женщиной», – думал он.
Выражение лиц правителей было добрым, располагающим. Они часто улыбались, демонстрируя вполне здоровые зубы. Разговаривали негромко, очень вежливо, обращаясь то к подателю прошения, то поочередно к кандидатам, интересуясь мнением каждого. Кевин не очень уловил суть прошений, потому что Старейшины разговаривали на неадаптированном под него английском, как это делали Василий и Лорелея. Было много слов, вкрапленных из других языков, да и акцент и скорость речи делали содержание трудным для понимания. Кевин только понял, что все три предложенных закона касались освоения Марса и были приняты к исполнению, о чем свидетельствовали бурные аплодисменты.
Ближе к концу четырехчасового совещания Кевин услышал свое имя. Его приглашали спуститься на сцену и предстать перед Советом 12.
– Я могу отказаться?, – шепнул Кевин на ушко Лорелее.
– Можете, – отозвалась женщина, и так пронзительно взглянула на него, что Кевин усмехнулся, поднялся с места и сбежал на сцену.
– Ну-с, молодой человек, как вам нравится будущее? – председатель Совета пристально смотрел на Кевина бесцветными глазами, кажущимися озерцами на смуглом лице с глубокими, продольными морщинами, спускающимися к уголкам тонких губ.
– Я поражен, потрясен и обескуражен, – признался Кевин. В мое время прогнозы на будущее были самыми мрачными, начиная от природных катаклизмов и заканчивая ядерной войной, уничтожившей цивилизацию.
– Хотели бы вы остаться жить в нашем времени, или желаете вернуться в свой год?, – вопрос задала женщина-кандидатка.
– А что, у меня есть выбор?
– Если бы он у вас был.
– А он у меня есть?
– Нет, уважаемый, Кевин Брайтт, боюсь, что выбора у вас нет, – вмешалась старейшина с черной косой, – Предлагаю кандидатке Розалинде вопрос свой снять.
– Вопрос снят, а интерес остался. Я думаю, что всем людям также любопытно узнать ответ.
– Хорошо, – сказал Кевин,– я отвечу. Я счастлив видеть прекрасное будущее человечества, но хотел бы вернуться к себе. Видите ли, я ментально еще очень и очень далек от вас и ваших ценностей, хотя всем сердцем рад знать о них.
Кевин немного кривил душей, подыгрывая Совету. На самом деле, мысли о возвращении воскрешали пережитую драму, руку сына Майкла на его шее и намерение задушить младенца в колыбели, младенца, которого он любил всем сердцем. Кевин также отдавал себе отчет, что его никто не любит, никто не ждет, что так называемые «близкие» обрадуются скорее его исчезновению, чем его возвращению. Но и здесь, в прекрасном светлом будущем, Кевин чувствовал себя чужим, слабым и ущербным. Наверное, хорошо, что у него выбора нет.
– Что ж, – произнес председатель, – желаем вам приятного продолжения знакомства с нашими мирами а затем, как говорится, легкой посадки.
Кевин положил правую руку на сердце и отвесил поклон 12-ти старцам. Зрители захлопали. Заседание закончилось.
Часы показывали два пополудни.
Наскоро пообедав и взяв теплую одежду, Кевин, Василий и Лорелея вышли за пределы резиденции. Было солнечно. В небе ни облачка. Вокруг лежал белый снег. Мороз слегка покалывал, но до температур Антарктиды, о которых знал Кевин, было очень далеко. Вокруг резвилась детвора, да и взрослые дурачились, играя в снежки.
– Мы находимся в зоне отдыха Южного полюса. Здесь есть конькобежные катки и горнолыжные маршруты. Но это не заповедник дикой природы. Полюса Земли тоже покрыты защитным атмосферным куполом. Это позволило регулировать климат и заселять пустынные земли. Температура в снежных районах поддерживается -5∘по Целью. Таких мест есть немало. Людям время от времени хочется немного зимы.
У стен резиденции Совета стояло множество уже знакомых Кевину машинок. Они уселись в четырехместную. Машинка медленно, словно нехотя, заскользила по укатанной снежной тропинке и вдруг, совершенно неожиданно для Кевина, взмыла вверх и также, не торопясь, полетела над просторами Антарктики. Теперь это была уже не квадратная тележка, а яйцевидная капсула, закрытая и абсолютно прозрачная со всех сторон.
Кевин увидел границу снежной зоны и прямо за ней города с многоэтажными домами, обилием зелени и летней погодой, мало чем отличающиеся от Нью-Йорка.
– Мы летим на побережье Антарктического полуострова. Вот там действительно заповедник дикой природы.
Им предстояло преодолеть не менее 1500 миль. Воздушное авто набирало обороты и спустя два с небольшим часа вылетело в открывшийся и тут же закрывшийся за ним шлюз в атмосферном куполе, а затем мягко приземлилось на заснеженное плато над океаном. Едва коснувшись земли, машинка снова приняла форму тележки и распахнула двери.
Путники, облачившись в подходящую одежду, спустились на побережье, почти к самой воде, наслаждаясь прогулкой и бодрящим воздухом. Было совсем не холодно – разгар антарктического лета. На берегу гуляло довольно много туристов и не только. Множество пингвинов и тюленей охотно угощались припасенными для них лакомствами, взамен давая себя гладить и ласкать. Животные совершенно не боялись людей. Милое клокотание и бормотание трогательных созданий смешивалось со звуками морского прибоя и детского смеха. Добавьте к этому ослепительно белые льдины на фоне интенсивной синевы океана и бездонной голубизны неба…
– Вот так выглядит рай!, – восторженно воскликнул Кевин.
Но приключения этого длинного дня еще не окончились.
Насладившись прогулкой и общением с живой природой, Кевин, Василий и Лорелея вновь взлетели над землей. Капсула несла их вглубь материка. Вновь открылся и закрылся шлюз. Под воздушным куполом были сумерки.
– Смена дня и ночи под куполом отрегулирована наподобие остального мира. Не имеет значения полярный день или полярная ночь снаружи.
Темнело быстро. Города зажигали море разноцветных огней, создавая неописуемый калейдоскоп.
К удивлению Кевина они снова пролетели шлюз и полярный день на мгновение ослепил его. Он увидел множество людей, летящих в том же направлении, что и они. Внизу белели льды Антарктики, но на горизонте виднелись очертания более чем внушительного строения
Через какое-то время машинка плавно приземлилась и въехала в тоннель с многополосным движением, где на приличной скорости неслись сотни ее коллег. Впереди виднелась огромная светящаяся надпись:
«ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В КОСМОПОРТ»
Кевин недоуменно смотрел на провожатых.
– Мы летим на Луну, – широко улыбался Василий, – поселения тоже заслуживают внимания. Выспимся в каюте.
Кевин только покачал головой.
– Таких космопортов на Земле около десяти тысяч. Лайнеры на Луну курсируют ежедневно, на Марс – дважды в неделю. Лунные шаттлы развивают скорость до 35 тысяч миль в час. Но есть разгон, торможение. Короче, на Луну будем лететь что-то около восьми часов. Скорость кораблей, летящих на Марс, достигает от 7 миллионов до 50 миллионов миль в час, в зависимости от расположения планет, так, чтоб продолжительность полета укладывалась в стандартные 8-10 часов. Люди предпочитают путешествовать по ночам, высыпаясь в удобных каютах. Если вы хорошо перенесете путешествие на Луну, а я более чем уверен, что так и будет, то и Марс ждет вас. Так что одно утро будет лунным, а другое – марсианским, если можно так выразиться. Затем мы вернемся на Землю, и вы отправитесь в свое время.
Кевин с сопровождающими вошли в здание порта. Температура вновь была комфортной и путешественники поспешили расстаться с антарктической экипировкой.
Космопорт был великолепно оформлен и освещен. От огромной площади с множеством кафе, фонтанчиков, диковинных растений, уголков отдыха ответвлялись два широченных рукава – бульвара с движущимися дорожками, которые вели к космолетам.
Занятным зрелищем была посадка на межпланетный лайнер, рассчитанный на пять тысяч пассажиров. Никаких билетов, досмотров, регистраций. Никакого багажа. Ничего, что намекало хотя бы отдаленно, что люди отправляются в космическое путешествие.
– Человек, собирающийся в полет, связывается с базой данных и получает число отправления и номер каюты. При поднятии на борт его данные считываются с атто-передатчика.
– А если человек передал свой а-т-т-о кому-то другому?
– Ну, значит, передал. Системе все равно, кто летит. Главное обеспечить его или ее комфортным местом.
– Место можно передать, просто послав уведомление, – заметила задумчиво молчавшая до сих пор Лорелея, – аттопередатчики индивидуальны и содержат массу нужной информации. Не вижу, что могло бы послужить причиной отдать свой атто.
– И за сколько заранее нужно заказывать места?
– На космолеты рекомендация – за неделю. Но и сегодня на сегодня можно. Система резервирует небольшое количество мест на экстренные случаи.
– Например, кто-то не решился вовремя сказать любимому человеку самые важные слова и торопится исправить свою ошибку, – на полном серьезе пояснил Василий.
– Бывает и так, что мест нет, и тогда система ищет пассажира, готового уступить и немного отложить поездку.
– И что, такие находятся?
– Всегда. Но это случается редко. Конечно же, люди очень стараются не доставлять подобных неудобств.
Огромный космический корабль был действительно поделен на небольшие индивидуальные каюты-ячейки с раскладывающимися креслами, небольшими столиками и лампочками для чтения.
– Это первый класс или весь корабль такой?, – спросил Кевин.
– Нет больше классов, – отозвалась Лорелея. Каждому пассажиру положена каюта с точкой раздачи. Корабль загружается необходимым количеством провизии. Два этажа или, если хотите, две палубы, отведены под склад продуктов и кухню с роботами-поварами, так что обеспечение бесперебойное, мало чем отличающееся от наземного.
– То есть профессии стюардесса больше не существует?
– Как не существует еще доброй сотни древних людских занятий: портной, парикмахер, массажист, официант, таксист, летчик и т.д. и т.п. Все это давно в прошлом.
– Летчики не существуют? А космонавты?
– Космонавты – это мы. А космолет является запрограммированной машиной, летающей по заданному маршруту. На протяжении всего пути есть связь с центрами управления полетом на Земле, Луне или Марсе. Но на борту из людей только пассажиры.
Кевину стало несколько не по себе. Он усилием воли подавил замешательство.
Каюты постепенно заселялись и начинали светиться разноцветным огоньками. Вскоре весь корабль напоминал разукрашенную гирляндами новогоднюю елку. Мягкий негромкий женский голос приветствовал пассажиров космолета «Лунная серенада», желал приятного пути и спокойной ночи. Звучала негромкая успокаивающая музыка. Кевин ощутил легкий толчок и понял, что космолет оторвался от земли.
Они все еще стояли на балконе, любуясь игрой огней и волшебным видом быстро уменьшающегося голубого шара, окруженного мириадами сверкающих звезд.
Василий приобнял Кевина за плечи и, глядя проникновенным взглядом, прошептал:
– Я позволил себе заказать для вас в каюту Ложе наслаждений. Мне показалось, что сегодня подходящий случай, другого может и не представиться. Так что, идите спать, дружище и приятных снов. Чтоб активизировать Ложе просто прокрутите в голове одно из слов: любовь, секс, удовольствие, наслаждение, хочу… или что-то в этом роде. Ложе обладает чрезвычайно чувствительными сенсорными аттодатчиками и уловит малейшее ваше желание.
Глава 14
НОЧЬ НАСЛАЖДЕНИЙ
И ЛУННОЕ УТРО
Кевин, посетил душевые в конце коридора и не без трепета вошел в каюту. Он обнажился, улегся и включил ночную лампочку, которая оказалось ярко красного цвета, сразу же придав малюсенькому пространству будуарный оттенок. «Не связан ли цвет лампы с сексуальной кроваткой, по подобию небезызвестных красных фонарей?», – подумал Кевин, -«Если так, выходит весь космолет знает о Ложе».
Однако, общественное мнение никогда особо не волновало Кевина, а уж тем более в этой сюрреалистической действительности, где ему оставалось находиться еще считанные дни.
Так что, смирившись с красной лампочкой, Кевин без изысков подумал: «Секс».
Его тут же что-то накрыло, завладело телом и наполнило истомным теплом. Как будто тысячи микроскопических ротиков-присосок вибрировали и будоражили одновременно все органы чувств. Тысячи язычков забирались в самые интимные места. Губы, веки, уши, виски, шея, плечи, спина, соски, живот, пальцы рук и ног, внутренняя сторона бедер, пах и ягодицы – все было охвачено волнующими прикосновениями. Перед его мысленным взором мелькали образы и воспоминания, когда-то впервые поразившие воображение формирующегося мужчины. Ненароком увиденная в детском возрасте обнаженная женская грудь (он не помнил чья, но помнил трепет в своих гениталиях). Близость девочек в школе, первые объятия и поцелуи, впервые вдохнутый запах женского естества, впервые увиденный и запомнившийся на всю жизнь порнофильм. Это и многое другое было так реально, как будто происходило наяву, вызывая давно забытое томление молодого тела. Кевин чувствовал, как наполняются кровью чресла и ощутил, что присоски завладели его членом, вызывая небывалое либидо. Внезапно он почувствовал, что вездесущие ротики пробрались и в задний проход, покрывая его изнутри вибрирующими поцелуями, одновременно проделывая это и с членом и со всем остальным телом. Кевин был близок к оргазму, но всеми силами старался оттянуть его, не желая прекращать волшебное либидо. И Ложе, подведя его к крайней точке, внезапно отпускало, отступало, успокаивало, а потом повторяло свои ласки. По сути, Ложе проделывало с ним то, что он сам не раз проделывал с женщинами, конечно, в меру своих скромных способностей, учитывая штучность рта, языка и прочих органов. Это длилось долго, очень долго. Кевин понимал, что уже давно пора спать. Наконец, решившись оборвать чудесный сеанс, Кевин затуманено подумал: «Кончить. Медленно». Ложе вело его к вершине по спирали, то усиливая, то ослабляя ласки, но не отступая, как прежде. Кевин не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, но все еще не желал освобождаться от пленительных сладких пут. Теперь Ложе держало его на самом пике наслаждения, все еще не отпуская.
«К-О-Н-Ч-И-Т-Ь!!!» – Кевин уже молил об этом. И Ложе немедленно низвергло его в пучину оргазма, оргазма настолько сильного и длительного, что Кевину казалось, он умирает. Изможденный, без капли сил, Кевин провалился в сон. Впрочем, спал он не более двух часов.
Кевин выпал из сна толчком, широко раскрыв глаза, и с радостью убедился, что космолет все еще в пути. Не имея представления о времени, он все же решился на второй заход:
«А ну-ка давай-ка еще разик, по-быстрому», – отдал Кевин мысленную команду. И Ложе прекрасно его поняло. Теперь ротики и язычки действовали настойчиво, без остановок и спиралей, и, только чуть задержавшись на краешке, быстро довели клиента до качественного оргазма.
Кевин удовлетворенно улыбнулся, завернулся в одеяло, перевернулся на бок и уснул крепчайшим сном.
Его разбудил приятный женский голос, вещающий, что до посадки остался час времени и что желающие приглашаются к центральному иллюминатору, где можно наблюдать посадку. «Прилунение», – так это прозвучало в устах диктора.
Кевин поспешно оделся, наскоро выпил кофе с круассаном и вышел из каюты. Огромный иллюминатор был виден практически отовсюду. Множество людей стояло на балконах, завороженно глядя на шар, охваченный ярким зеленым сиянием. Луна??? Видимо, искусственная атмосфера в сочетании с местным химическим составом подарили верному спутнику Земли такую нарядную оболочку.
Кевин подошел к своим провожатым. Лорелея бросила на него мимолетный взгляд, еле заметно кивнула и продолжала неотрывно смотреть на медленно приближающийся изумрудный мир.
А Кевину хотелось смотреть только на нее. Как же она была прекрасна! Пережитое ночное приключение вдруг приобрело конкретный образ. Кевину безумно захотелось, чтоб Лорелея увидела в нем сексуального мужчину, а не старика, который «выглядит хуже идущих на реинкарнацию».
Похоже, Ложе сыграло с ним злую шутку, оголив, как кончики нервов, давно забытые чувства. А может безумность самой идеи обладать Лорелеей так возбуждала его? Ведь все недоступное желанно.
И Кевин решил попробовать растопить лед. Он наклонился и тихим мурлыкающим голосом спросил:
– Как спалось, Лорочка? Василий не слишком докучал?
– Слишком. А как вы провели ночь? Как впечатления?
– О, это была, пожалуй, лучшая ночь в моей жизни. А нельзя ли подарить мне такое Ложе? Поставить его в мою капсулу времени. Пусть ублажает меня в обратном пути. А там, может я и вспомню, что это за чудесная кроватка.
– Подарить можно. Только, боюсь, без аттоволокон Ложе бесполезно.
– Ну так упакуйте мне килограмм десять этих ваших аттоволокон.
Весь этот разговор и шутливый тон Кевина рассмешил Лорелею, и Кевин насчитал целых три ямочки на ее лице. Две на щеках и одна маленькая на точеном подбородке. А еще у нее была родинка-мушка слева над верхней губой. И зеленые, как изумруды, глаза, обрамленные длиннющими ресницами цвета каштана. И когда она смеялась, кожа у глаз собиралась трогательными складочками. Кевин был готов биться об заклад, что между ними пробежала искра. Однако он заметил, что Василий обеспокоенно косится в их сторону, и, кивнув Лорелее, отстранился.
Космолет вошел в посадочный коридор, проложенный в искусственной атмосфере Луны. Теперь можно было разглядеть ландшафт, который мало чем отличался от земного.
Голос диктора известил, что произведена посадка космолета «Лунная серенада» на космодроме «Лунный свет». Кевин не почувствовал момента прилунения.
Диктор продолжала вещать, обещая, что через несколько минут можно будет покинуть корабль и желая пассажирам любви и счастья.
Внезапно все каюты сами собой сложились и спрятались в боковые отсеки. Балкончики превратились в эскалаторы. Боковые стены космолета поднялись, выпуская людей на все четыре стороны. Уже через несколько минут пассажиры корабля смешались с пестрой толпой лунного космопорта, который по комфорту мало чем отличался от земного, изобилуя кафешками среди буйной тропической зелени.
– Предлагаю подкрепиться, – веселым голосом предложил Василий.
– Вы садитесь, а мне нужно уладить кое какие свои дела. Встретимся позже, – бросила изумленному Василию Лорелея, и, не дав ему вставить слово, развернулась на каблучках.
Кевин завороженно смотрел на ее тонкие щиколотки, на развевающееся воздушное платье сиреневых оттенков. Затем, заметив недоуменно сдвинутые брови Василия, отвернулся и уселся в кресло за кофейным столиком. Василий уселся напротив. Его лица уже приняло обычное добродушное выражение.
К ним моментально подлетели официанты – желтая лилия и желтый нарцисс. Вообще, в каждом кафе официанты были сделаны в виде цветов определенного цвета. Кафе напротив красовалось белыми цветами, а рядом ним – красными. Соседнее кафе справа было голубым, а слева – розовым. В дополнение, они были украшены гирляндами, переливающимися всеми цветами радуги. Весь космопорт был похож на диковинную оранжерею.
Василий сделал заказ мысленно, а Кевин, предусмотрительно отключивший выданный ему для путешествия аттопередатчик, опасаясь, как бы Василий не подслушал его мысли и фантазии, сказал вслух:
– Яичницу из двух яиц с беконом, свежую хрустящую булочку из ржаной муки, стакан свежевыжатого апельсинового сока, соленый мягкий сыр и нарезанные ломтиками огурец и помидор.
«Посмотрим», – ехидно думал Кевин, – «где они найдут яйца и бекон».
Но роботы умчались, как ни в чем не бывало, и вскоре принесли заказ.
«Значит и бекон выращивают, а яйца на деревьях растут, как сливы», – Кевину вдруг стало весело.
– Я вижу, вы уже вполне освоились,– улыбнулся Василий. Сам он заказал ровно две ложки овсянки с клюквой. – Вы ведь можете заказывать мысленно, забыли?
– М-м-м.
– Или что, отключили передатчик? Зачем? Мы с Лорелеей, также как, я уверен, большинство людей, свои передатчики никогда не отключаем. Во-первых, ну что нам скрывать? А во-вторых, технология работает так, что слышны мысли, только направленные непосредственно на коммуникацию. Скажем, если вы подумаете: «Передайте мне, пожалуйста соль, Василий», – я это услышу. А если вы подумаете «Ну и дурачок этот Василий», – этого я знать не буду. Так что опасаться нечего. А комфорт и удобство, создаваемое передатчиком, невозможно не оценить.
– Я понимаю, но все же ментально не готов держать свою голову открытой.
– Ну понятно. Неважно. Дружище, я хочу знать все подробности прошлой ночи. Как Ложе? На что это похоже?