Глава 18
КАРТЫ НА СТОЛ
Он лежал, широко раскрыв глаза. Сон был также далек от него, как, наверное, и планета Земля. Сон остался где-то там, в туманной дымке Млечного пути. Нервы были натянуты как струны, а кончики нервов оголены. Сердце гулко стучало в тишине. «Она придет. Вот сейчас тихонько приоткроется незапертая дверь и Лорелея проскользнет в комнату. Конечно, она придет, не может не прийти. Ведь Сегодня уже наступило, а Завтра может и не быть. Она придет, она придет, она придет».
Кевин резко встал с постели, прошелся по комнате, с отчаянием глядя на ненавистную дверь, которая не думала открываться. Он зачем-то снова принял душ и снова вычистил зубы. Он надеялся, выйдя из душевой, застать Лорелею в своей постели. Лунные минуты складывались в лунные часы, а те норовили убежать, унося с собой лунную ночь. Он снова лег и снова встал и снова пошел в умный душ и опять никого не нашел у себя в постели.
Почему она задерживается, почему не идет? Она крадет его время! Драгоценные крупицы отведенного ему времени подле нее. Здесь, на лунной вилле, ему дали комнату с входом со стороны бассейна. Она могла бы прийти незамеченной, пока ее дружок-недоумок спит.
В космолете очень маленькая ячейка с полупрозрачной оболочкой. В небольшой квартире на Земле, которую они занимали, от Василия тоже спрятаться некуда. Сегодня, сейчас, сию минуту она должна, обязана прийти.
В окне забрезжил рассвет. Здесь он был желто-зеленым, видимо, из-за присутствия в искусственной атмосфере каких-то лунных газов.
Чувствуя глубокое разочарование, Кевин встал, оделся и вышел наружу.
Лунный рассвет был волшебной, неописуемой красоты и от этого, почему-то, становилось еще больней.
Его никто не любит.
Его никто и никогда не полюбит.
Он обречен на вечность одиночества.
Вечность.
Лорелея так и не пришла. Его самолюбие было растоптано.
Ох, скорее бы уже вернуться в свое время, вернуться большой рыбкой в маленький прудик. Да не такой уж он и маленький, его прудик.
Там, в 2049 он, Кевин Брайтт, величина мирового порядка. Число людей, на него работающих, исчисляется пятизначной цифрой.
Там есть банк женщин, мечтающих попасть в его постель, банк! Там никто не посмеет отпускать шуточки по поводу его члена. Да не такой уж он у него и маленький.
По правде говоря, Кевин никогда особо и не озабочивался размерами своего инструмента, считая его вполне средним: 15 см в длину, 4.4 см по диаметру. Цифры тщательно вымерены еще в юношеском возрасте. Вообще, надо будет отказаться от коррекции.
Этот недоумок (иначе как недоумком он теперь Василия не называл) просто хотел унизить его, и ему это вполне удалось.
Кевин дожил до 70 лет в полном согласии со своим "дружком" и, даст Бог, проживет еще столько же. А про этот дурацкий разговор он все равно забудет, как забудет про все это приключение, забудет про Лорелею.
Блики от двух солнц кружили в радостном танце по водной глади бассейна, дно которого было раскрашено радужным спектром. Сквозь ослепляющую игру красок Кевин едва увидел, как открылась дверь одной из комнат. Василий и Лорелея вышли оттуда вместе.
Кевин был раздавлен и зол на себя. Пока он ждал, пока он надеялся, Лорелея преспокойно предавалась любовным утехам с его обидчиком. Кевин знал, что Василий и Лорелея не живут вместе. Они всегда занимали отдельные комнаты, играя в любовь со свиданиями. И вот именно сегодня ей вздумалось такое свидание устроить. Ах, каким идиотом чувствовал себя Кевин!
Было еще очень рано по лунным меркам. Дом отсыпался после вчерашнего веселья. Не спалось, похоже, только им троим.
Василий и Лорелея присели за столик. Кевин подошел к ним с невозмутимым видом, поздоровался и сел рядом. Он обратил внимание, что у обоих залегли тени под глазами.
«Перетрахались, что ли?», – подумал Кевин про себя.
Повисла длинная пауза, которую нарушил Василий.
– Эээ…Я прошу прощения за свое вчерашнее поведение. Я не должен был говорить о вас в таком тоне. Не знаю, что на меня нашло.
– Ревность, я полагаю, – сдвинул брови миллиардер, – Но, извинения принимаются. И, кстати, я сегодня всю ночь не спал, – Кевин пристально взглянул на Лорелею, но та сидела опустив глаза, водя пальцем по поверхности стола.
– Так вот, я не спал и думал и пришел к выводу, что мне не нужно никакой коррекции. Мой пенис вполне меня устраивает. Он не такой уж маленький. Я бы сказал, средненький. Средненький, но шустренький…, – говорил Кевин в упор глядя на Лорелею, но та не поднимала глаз. Василий тоже молчал. Кевин решил, что пора завязывать с этим вопросом и поменял тему и тон:
– Какие планы на сегодня? Когда мы отправляемся на Марс?
– Мы вылетаем на Землю ближайшим космолетом, – ответил Василий с непроницаемым видом, – Затем вы проходите процедуру очистки памяти и отправляетесь домой, в свое время.
– Домой? Так быстро? Разве уже прошла неделя?
– Нет. Но неделя – это максимальный срок. Минимальным мы не ограниченны.
– Ясно. Можно узнать почему?
– Нам всем пора вернуться к повседневной жизни. Вы многое посмотрели, многое поняли и вполне освоились. Настолько освоились, что даже пытаетесь соблазнить мою невесту. Я хоть и извинился, но симпатии к вам больше не чувствую и сопровождать не желаю.
– А вы? – Кевин перевел взгляд на женщину.
– Василий прав, вам пора домой, – ответила Лорелея, – ваши впечатления от будущего начинают завязываться на любовное переживание. Нужно как можно быстрее стереть воспоминания, пока еще не слишком поздно. Мне очень жаль.
– Мне тоже, – Кевин чувствовал себя препарированным, – Ну что-ж, раз такое дело, я готов. Пойду-ка, поплаваю напоследок в лунном бассейне. Есть у меня пол часика?
Лорелея кивнула, Василий смотрел в сторону.
Кевин разделся и прыгнул в воду. Не обращая внимания на холод, быстро несколько раз проплыл бассейн и остановился у дальней стенки, издали смотря в сторону Василия и Лорелеи.
Он увидел, что они о чем-то спорят. Вернее, говорил в основном Василий, а Лорелея роняла редкие фразы. Но ссора была явно налицо. Видимо, не все было гладко и в этом королевстве. Надежда, валявшаяся на земле старой, больной собакой, чутко подняла голову.
Кевин решил подплыть поближе и постараться уловить о чем они говорят.
– Любимая, родная, хорошая моя! Не делай этого, заклинаю тебя!, – Услышал Кевин срывающийся голос Василия, – Это просто совпадение, мы еще смеялись, разве ты не помнишь? Не губи свою и мою жизнь.
– Прости меня, Василий. Я должна.
– Но отчего ты так решила? К чему это геройство? Тебя ведь никто не заставляет! О нет! Я этого не вынесу. Лорелея, одумайся!
– Это мое решение Василий. Ты справишься.
– О Боже, о Боже, – похоже Василий плакал. Стало очень тихо.
– Мне жаль, – наконец послышался голос Лорелеи.
– Подожди, родная, подожди еще с ответом. Обещай мне, что ты еще раз хорошенько все обдумаешь прежде, чем окончательно сказать да. Обещай мне хотя бы это!
– Обещаю, Василий. Я подумаю.
Кевин был поражен. О чем они говорили? Непонятно. Они, как будто, расстаются. Из-за него? Но как? Внезапно он почувствовал запоздалые угрызения совести. Похоже, он стал причиной расставания любящей пары прекрасных людей. Он причинил страдания Василию, который относился к нему с искренней симпатией, даже Ложе заказал. Кевин и не думал, что его «курортный роман» приведет к таким последствиям. Ему, пришельцу из прошлого, понравилась женщина, которая встречалась с другим мужчиной. Положим, она тоже захотела его, мимолетного странника. Могла бы тихонечко пробраться к нему в комнату, подарить ночь любви, а утром продолжать как ни в чем не бывало сюсюкаться со своим женихом. Она же женщина, ее учить не надо. Но нет! И к нему не пошла и драмы устраивает. Ну что за народ!
Кевин вылез из бассейна. Было более, чем прохладно, а он не приготовил полотенца. Дрожа от холода, Кевин побежал в свою комнату.
Когда он вышел снова, Лорелея с Василием завтракали, как ни в чем не бывало. Кевин взял кофе с плюшками и присоединился к ним. Повисло неловкое молчание, которое никто и не думал нарушать. «Как жаль, что я затеял всю эту историю», – думал Кевин,– «Не надо было, все-таки, лезть к ней». Но, похоже, отношения между ними троими окончательно зашли в тупик.
Спустя короткое время Кевин и Василий уже были на борту звездолета. Лорелея решила погостить у сына подольше.
Прощание было очень странным. Лорелея и Василий отошли довольно далеко и долго разговаривали. Василий стоял спиной к Кевину, но даже и так было видно насколько тот расстроен. Лорелея вытирала слезы. Затем она подошла к нему и быстро, сухо сказала:
– Прощайте, Кевин.
Сердце Кевина больно кольнуло при виде такой отчужденности. Он сделал неловкую попытку ее обнять, но она отстранилась. Он лишь едва коснулся ее, но и от этого голова пошла кругом.
«Что это со мной», – думал Кевин, – «Я, как будто, околдован. Но неужели я никогда ее больше не увижу? И почему она вдруг такая…чужая?». Он хотел-было еще что-то сказать, но Лорелея поспешно отвернулась и вновь подошла к Василию.
Небольшое облегчение вызвало однако то, что и с Василием Лорелея не обнялась. Хотя, какая, к черту, разница. Еще совсем немного, и четыре тысячи лет разделят их навсегда.
В космолете Кевин занял свою ячейку и почти сразу уснул. Сказались напряжение последних суток и бессонная ночь. Он чуть не проспал приземление, но все же успел немного полюбоваться прекрасным голубым шаром, на котором уже были ясно различимы такие знакомые, такие до боли родные континенты, океаны и моря. Космолет облетел всю планету, прежде чем приземлиться в австралийской саванне. Приземление было вертикальным и бесшумным, не нарушающим общую гармонию заповедника. Космолет плавно вошел в открывшийся для него атмосферный коридор, уходящий под землю и мгновенно остановился. Прозрачная крыша сомкнулась над ним. Как и в прошлый раз, каюты моментально спрятались в стены, которые поднялись, выпуская пассажиров.
Космодром был связан со стратодромом коротким, но широким туннелем с прозрачным потолком, сквозь который можно было наблюдать за мчащимися стадами антилоп, мирно пасущимися жирафами, прыгающими кенгуру, прогуливающимися семействами слонов. Потом Кевин догадался, что это все-таки съемка, отображающая в реальном времени то, что происходит снаружи.
Он спросил Василия, как слоны попали в Австралию, но тот не ответил, глядя в другую сторону. Василий откровенно игнорировал Кевина с самого начала пути, являясь конвоиром и только. Даже шел не рядом, а чуть сзади.
Перед посадкой в стратолет, Василий, все также, не говоря ни слова, внезапно остановился в одном из кафе по пути, взял два сэндвича и две бутылки сока. Когда они заняли свои места в стратолете, Василий молча положил сэндвич и поставил сок на столик Кевина.
– Спасибо, – сказал изрядно проголодавшийся Кевин.
Ответа не последовало.
«Вот она, пассивная агрессия. Лучше бы морду набил, что ли.», – Кевин чувствовал себя крайне неуютно.
И ведь, если разобраться, ничего и не было! Н-И-Ч-Е-Г-О! Только его, Кевина, желание. Разве это такое уж преступление?! Тоже мне, свобода…
Уже через каких-то полчаса стратолет приземлился на Нью-Йоркском стратодроме. Смешная двухместная машинка-кабриолет без переда и зада доставила Кевина с Василием в ближайший центр охраны здоровья, – другой, не тот, где Кевин был вначале своего путешествия.
Василий завел Кевина в небольшую комнату-бокс со стенами, обитыми мягкой тканью, и молча вышел, плотно закрыв за собой дверь.
Глава 19
ЛОРЕЛЕЯ
Кевин огляделся. Эта комната была полной противоположностью той первой, откуда Василий и Лорелея повели его по новому миру. Как давно это было. Уже сейчас все это казалось нереальным. Лорелея…Сердце мучительно сжалось.
Комната напоминала боксы для буйных больных в домах умалишенных. Стены обиты чем-то мягким. Окон нет. Из мебели – только кушетка. Кевин прилег.
С процедурой, почему-то, медлили.
Кевин решил подвести итоги пережитого путешествия и, может, сделать какие-то зацепки, чтоб в памяти остался хоть какой-то след. Он стал вспоминать последовательно, день за днем, час за часом, где был, что видел, что думал, какой была Лорелея…
Он как будто задремал, а когда проснулся – находился все там же. Никто не пришел, ничего не изменилось. Кевин захотел в туалет, и на мгновение его охватил страх, что он заперт в помещении. Он потянул на себя дверь, она легко поддалась. Кевин сразу увидел знакомые обозначения вожделенного места. Вот они вечные ценности. Рядом с дядей и тетей был и знак протянутых ладошек – раздача. Значит, не пропадешь.
Удовлетворив все основные потребности, и даже освежившись в умном душе, неизменном спутнике дяденек и тетенек, Кевин задумчиво остановился возле дверей своей камеры. Он может уйти. Его никто не держит и, похоже, никто не охраняет. Он может убежать, раствориться в толпе и прожить остаток дней в мире, где нет насилия, гонки за деньгами. Где нет и самих денег, наркотиков, проституции. Где люди соединяются только и исключительно по любви, недвижимые ни меркантильными, ни клановыми и никакими другими посторонними соображениями. Где нет болезней и нелепых смертей. Где меланхолию лечат так, как будто это страшная онкология, а само слово онкология отнесено к разряду древних, вышедших из употребления. Где главная профессия – это Воспитатель, а самая большая ценность – это дети. Где нет ничего святее человеческой жизни. Где общество людей – это и есть высшее общество. Где человеческая совесть не запятнана ни убийством животных, ни порабощением людей, ни излишним потребительством, ни паразитизмом, ни обманом, ни стяжательством. Где победил здравый смысл, где люди преодолели нелепые противоречия, много веков раздиравшие их. Где работа – дело чести, а главная цель – создание полного изобилия для всех и каждого, с учетом самых экзотических пожеланий. Где люди талантливы, и прекрасны. Где люди по-настоящему свободны, имеют все и не владеют ничем. Где можно путешествовать без багажа, билетов, охраны и паспортного контроля… Где созданная великолепным человеческим разумом неисчислимая армия роботов выполняет всю мыслимую и немыслимую физическую работу, от строительства домов и космических кораблей до маникюра и массажа. Где…
Но он, Кевин, он, Кевин Брайтт, он должен переродиться несметное число раз, чтобы войти в это будущее на равных правах. Он в этом времени чужеродная частица. И он ДОЛЖЕН вернуться. ДОЛЖЕН, чтоб не нарушать временной баланс. Какая странная мысль! Он, похоже, подумал о человечестве, а не о себе! Не то чтобы ему были безразличны судьбы мира, просто… он всегда все рассматривал, исходя, в первую очередь, из собственных интересов. А тут на-те, пожалуйста, временной баланс!
Ладно. В любом случае, надо постараться запомнить одно:
«БУДУЩЕЕ У ЧЕЛОВЕЧЕСТВА ЕСТЬ И ОНО ПРЕКРАСНО!»
И в этом будущем есть прекрасная женщина Лорелея. Если бы она его поманила, он остался бы с ней, пожертвовав всем своим богатством, всей своей властью.
Как больно, что она не ответила на его любовь. Любовь? Да, черт возьми, и еще раз да! Он любил ее, вот в чем все дело. Так как же быть? Вернуться или остаться и бороться за свою любовь?
Вернуться! Ведь и Лорелея хочет, чтоб он вернулся. Он сделает так, как она хочет. А любовь не даст ему полностью забыть о пережитом. Ведь именно это Лорелея подсказала ему. Воспоминание, завязанное на любовном переживании, полностью не стирается. Значит надо повторять, как мантру:
«БУДУЩЕЕ У ЧЕЛОВЕЧЕСТВА ЕСТЬ И ОНО ПРЕКРАСНО!
ТАМ ЖИВЕТ МОЯ ЛЮБОВЬ – ЛО-РЕ-ЛЕ-Я!»
Кевин мотнул головой и открыл дверь своего бокса.
Он оторопел от неожиданности, застав там Василия, сидящего на кушетке.
Василий выглядел неважно. Он был небрит, под глазами залегли глубокие тени. Похоже, пока Кевин отсыпался в звездолете, а потом еще в этой комнате, Василий не сомкнул глаза.
– Не ожидал снова вас увидеть, – пробормотал Кевин, – а…эээ…Лорелея не с вами?
Василий грустно усмехнулся.
– Процедура состоится через полчаса. Да… А с Лорелеей мы расстались, так что она не со мной. Во всех смыслах.
– Сочувствую.
– Да уж.
– И что вы будете делать?
– Прямо отсюда отправлюсь на Марс. Там нужно строить инфраструктуры, много базовой работы, иногда и физической. Условия жизни еще суровые. Значит, там мне самое место.
– Почему вы расстались?
Василий долго молчал, опустив голову. Кевин терпеливо ждал, хотя чувствовал, что время на исходе. Наконец, последовал ответ:
– Из-за вас, – голос Василия дрогнул. На лице играли желваки.
– Но как? Ведь я скоро…
– Она отправляется вслед за вами.
– Что?!
– Она вступила в батальон Стражей Времени, – Василий снова замолчал.
– Ради всего святого, Василий! Объясните мне что происходит! У меня мало времени!
– Честно говоря, мне не хочется с вами разговаривать. Мне даже смотреть на вас не хочется.
– И тем не менее вы здесь.
– Да. Сам не знаю зачем. В общем, дело обстоит так. Из-за неаккуратных путешествий в прошлое, которые начались еще при вашей жизни, а в дальнейшие несколько десятков лет приобрели невероятный размах и уже не подчинялись никакой регуляции, время стало искажаться. Мир был на грани катастрофы. Войны, природные катаклизмы, болезни, голод, нищета и разруха грозили охватить все большие регионы, не оставляя надежды на выживание.
В какой-то момент – это случилось примерно в начале 3100 года, группой ученых была установлена связь между путешествиями во времени и всеми этими бедствиями. Они разработали способ компенсировать временные искажения, находя человека в прошлом, чьи поступки могли вредить будущему. Такого человека нельзя было убивать – это вызвало бы еще больший парадокс. К нему подсылали так называемого Стража Времени из будущего, который втирался в доверие, становился самым доверенным лицом и постепенно влиял на объект, склоняя его к тем или иным действиям и не допуская чего-либо, что могло бы вызвать искажение. Поначалу действовали почти вслепую, но со временем способ принес плоды. Корабль человеческой истории постепенно стал разворачиваться в сторону света.
Однако, Батальон Стражей Времени существует и поныне. Миллиарды Стражей, разбросанные по времени, охраняют наш прекрасный мир. Эти люди, Стражи Времени, жертвуют собой, так как их служба – это обычно билет в один конец. Они отказываются от своей эпохи и, соответственно, от всех завоеваний цивилизации на тот момент. Они, как правило, не могут вернуться. Их миссия требует длительного пребывания в прошлом, и выделенная энергия рассеивается, не оставляя шанса на возвращение. Во времени, предшествующему изобретению и массовому производству электричества, такой энергии просто нет. А из более поздних лет запрещено возвращаться в целях безопасности, дабы не быть отслеженными и не создать прецедент, который может повлечь массы беженцев, создав при этом необратимый парадокс. Стражи времени всеми силами стараются влиться в общество. Они женятся, выходят замуж, становятся любовниками или любовницами, лучшими друзьями, верными партнерами, незаменимыми советниками. Они занимают видные посты во всех правительствах всех времен, но никогда не являются лидерами. Таковы законы Времени. Историю создают современники эпохи, а Стражи только направляют, предотвращая искажения по мере сил и возможностей.
– А почему тогда было столько войн, погибло так много людей? Разве не проще было бы заранее избавиться от некоторых личностей?
– Нет, нет и еще раз нет. Стражи не влияют на ход истории и не предотвращают катастрофы. Они лишь компенсируют временные искажения, возникшие из-за таких вот попыток, предпринятых в древности – вашими современниками примерно. Ева Браун, например, ежедневно встречалась с гостями из будущего, прибывшими убить Гитлера. Она была из 3100 года – первый Страж. История – это как бы петля времени. Мы заранее знаем о конкретном событии и обеспечиваем, чтоб оно случилось. Конечно, далеко не все события требуют поддержки Стражей. Но интересно то, что если присутствие какого-либо человека необходимо в прошлом, наступает момент, когда он сам это понимает. И вот тут-то он должен решить, отмахнуться ли от этой необходимости что, возможно, в конечном итоге повлечет гибель людей, или выполнить свой долг перед человечеством, жертвуя всем самым дорогим. Конечно, нас с детства учат принять правильное решение…
Н-да… И Лорелея…, моя Лорелея…, решила проявить героизм и стать таким вот Стражем.
Когда вас, Кевин, забросило к нам, мы ознакомились с вашей биографией и долго смеялись над тем, что имя вашей второй жены Лорелея.
– Второй жены? Но я был женат только раз.
– Это пока. Согласно вашей истории вы женитесь вторично на женщине по имени Лорелея. У вас родится дочь по имени Фани, невероятно умная и способная. Она и станет вашей преемницей. Свое завещание вы, соответственно, измените.
Когда вы проявили первые признаки влюбленности Лорелея поняла в чем заключается ее предназначение. Она обратилась к всевременной базе знаний и получила информацию, что Фани – это и ее дочь тоже. Там же она узнала, что проект «Наследие» должен быть остановлен, так как дальнейшее появление на свет ваших потомков приведет к временно-демографическому искажению. Так же идея уничтожить бизнес, разделив его между наследниками, приведет к локальному экономическому коллапсу, которого, впрочем, нет в истории…
В общем…, кто смеется в пятницу, плачет в воскресенье. Прощайте Кевин.
Василий резко поднялся и, не оглядываясь, вышел из бокса.
Кевин рухнул на кушетку.
Вот это дела! Значит, Лорелея отправляется вслед за ним! Он будет обладать ею!
Его захлестнуло ощущение счастья.
Но жениться? Изменить завещание? Черта с два! Он, Кевин 2049, никогда на это не пойдет, никогда! Переспит с ней один раз. Пусть себе рожает, если хочет. Он, Кевин, не будет помнить, что любил ее в 6049 году. Он никогда не отступится от своих принципов, никогда…никогда не женится…никогда…никогда не изменит завещание…никогда…БУДУЩЕЕ ПРЕКРАСНО...................ЛО-РЕ-ЛЕ-Я…
–