Тогда у власти стоял король Малик, отец нынешнего короля Ратмира, и он очень помог нам. Он безоговорочно поддержал мое решение перебраться в мир людей, пока не найдут и не накажут Харона и всех магов, связанных с ним. Под покровом ночи нас с Николасом переправили сюда, на Сицилию, и у нас началась совершенно другая жизнь. На деньги, что дал мне король, я открыла маленькую булочную и купила этот дом, здесь, в Таормине. Я сразу решила, что жить мы будем с Николасом на Сицилии, мне всегда нравился этот Итальянский остров. И до семи лет твой отец жил и рос тут, в этом доме. Он рос настолько умненьким и сообразительным, что мне даже не приходилось объяснять ему, что можно делать и показывать при других людях, а что нельзя. Я знала, что ему обязательно нужно учиться, и когда ему исполнилось семь, мы вернулись в мир магов, в Западное королевство.
О Хароне тогда ничего не было слышно, он пропал, словно его и не было никогда, поэтому Николас, как и другие детки-маги, смело пошел в начальную магическую школу. Я же очень полюбила Сицилию, да и вообще эту страну, итальянцев, свою жизнь на острове, что не смогла отказаться от всего этого и умудрялась жить на два мира. Видимо, это я виновата, что привила Николасу такую любовь к миру людей и его последующие смелые высказывания в магическом обществе, ты же читала его дневник. Королю это очень не нравилось, смешение крови и все такое, но его не трогали. В этом, может, и было рациональное зерно, но никто не был к этому готов. Так прошло много лет, Николас вырос, выучился, женился. Лара тогда была в положении, когда начались первые нападения, мы были просто уверены, что это дело рук наемников Харона. Чтобы уберечь свою семью, Николас ушел в мир людей. Там найти вас было сложнее, чем в мире магов. Родилась ты в Америке, в Нью–Йорке. Пару лет вы прожили здесь, в этом доме, а потом Николас с Ларой опять переехали в Штаты, а потом и в Россию. Я же пожила некоторое время в нашем мире, а затем окончательно перебралась сюда, в Таормину.
–Так никто до сих пор не знает, где Харон и кто ему помогает?
– Нет, – Далия покачала головой. – Во всяком случае, Николас никогда не посвящал меня в эту информацию. Я первое время спрашивала, а потом поняла, что правду он все равно не скажет и спрашивать перестала, а потом я потеряла связь с ним. Он пропал. Я даже не знала, у кого мне поинтересоваться про него.
– А Пожиратель? Он… Трисс говорила, что он как-то чувствует рождение девочек нашего рода, значит, он знает, что я родилась и… – ком встал у меня в горле, и я не смогла закончить фразу.
– Ну-ка послушайте меня, юная леди, – строго произнесла Далия и взяв меня за руку, перетащила к себе на диванчик. – Никто, слышишь, никто не посмеет причинить вред моей внучке! Ни этот подлец Харон, ни Пожиратель! Никто! – и она обняла меня.
Я обняла ее в ответ и расплакалась.
– Но я ведь по логике тоже должна умереть, все умирают. Я должна спасти мир и умереть. Фирузе хотела жить, она все продумала, но судьба распорядилась по-другому. Она не стала исключением. Чем же я лучше них? Почему я достойна жить?
К нам подсела Трисс и тоже обняла меня.
– Пока живы две таких старухи, как мы с Далией, с тобой ничего не случится, слышишь? И ты не смотри, что я без магии, я еще ого-го, и на многое способна и без нее. Помнишь про зенитки? – шутливо произнесла она и подмигнула мне. Я же в ответ покачала головой и грустно усмехнулась.
–Я пойду, прогуляюсь. Я недолго.
– Иди, конечно, – Далия еще раз обняла меня. – Не заблудишься? Я отрицательно покачала головой.
Выйдя из дома, я не захотела идти в шумную толпу туристов, а свернула к обрыву. Мне хотелось просто постоять у него, побыть одной, но, среди зарослей маквиса, я разглядела узенькую тропинку, что шла вниз к морю и я пошла по ней. Медленно спускаясь и наслаждаясь красотами этого места, я четко понимала, что люблю этот мир и совершенно не хочу, чтобы с ним что-то случилось. Люблю людей, не всех, конечно, но я вспомнила подруг из университета, Майкла, Трисс, Далию, Маргарет и Боба, своих родителей. Мои родители – за них я бы отдала свою жизнь, не думая, и, если бы встал вопрос: я или они – это был бы вообще не вопрос. А остальные? Смогла бы я вот так, не задумываясь, отдать за них жизнь? Даже зная, что они так дороги мне – я не знала ответа.
Через какое-то время я вышла на дикий пляж. Здесь совсем не было туристов, лишь немного местных рыбаков, что занимались своими делами и не обращали на меня никакого внимания. Впереди показался деревянный пирс, на нем сидел лишь один пожилой рыбак и, судя по всему, благополучно видел седьмой сон. Пройдя по пирсу, я села на деревянные доски и спустила ноги над водой. Мысли путались. Если начнется вторжение, что мне делать тогда? Я ничего не знаю и не умею, к тому же моя магия заблокирована, и я совершенно не была уверена в том, хочу ли я, вообще, что-либо делать. Смогу ли я? Достаточно ли я сильна духом, чтобы встать на защиту этого мира и повторить судьбу моих бабушек, даже если предположить, что у меня есть магия? Умереть за этот мир… Нет, я не хотела умирать.
Солнышко припекало, и мои мысли стали рассеиваться. Я смотрела на блики на морских волнах и, казалось, что море укачивает и успокаивает меня. Уже не хотелось плакать, я успокоилась, а в голове было пусто. И я поймала себя на мысли, что неосознанно вхожу в медитативное состояние. Усмехнулась. Я уже года два занималась медитацией, и каждый раз это было что-то странное. Какая-то часть меня, я называла ее дух, вырывалась на свободу и парила, где ей вздумается, ну… почти где вздумается. Я спрашивала у учителя, у всех ли так, нормально ли это вообще, но он так и не смог ответить мне ничего внятного и только пускался в долгие непонятные для меня теории. Так в состоянии «не–ума» я просидела какое-то время, пока краем глаза не заметила маленькую девочку, что подошла ко мне и присела рядышком. Я посмотрела на нее и улыбнулась. Это была очаровательная крошка лет пяти – шести с черными забавными кудряшками и большими удивительными сине-зелеными глазами.
– Привет – сказала я, улыбаясь. – Как тебя зовут?
Она улыбнулась мне в ответ и посмотрела вдаль на море. Когда я подумала, что девочка, наверное, итальянка и не говорит по-английски, она внимательно посмотрела на меня и спросила:
– Как думаешь, для кого светит солнце?
И спросила она это на чисто английском языке без какого-либо детского акцента!
Я удивленно посмотрела на нее:
– Ну, наверное, для всех нас: для животных, цветов, для нашей земли, чтобы мы могли жить.
–А для кого цветут цветы?
–Тоже для нас, чтобы могли наслаждаться их красотой, для пчел, чтобы они питались нектаром, для других насекомых, – ответила я первое, что пришло мне в голову.
– А наша планета, она для кого?
Я смотрела на нее в недоумении.
– Её бог тоже создал для нас, чтобы мы жили, любили, творили, росли, для животных, для растений, для всех нас. Этот мир – это божий дар для нас.
Она улыбнулась, словно именно это и хотела услышать. Подняла личико к солнышку и прищурилась.
– Как хорошо, – она глубоко вздохнула и посмотрела на меня своими изумительными глазами. – Так может все в этом мире создано для кого-то? И мы тоже должны жить для кого-то или чего-то, а не для себя? А знаешь, что в этом мире самое главное, самое сильное, что сметает все преграды, страхи, побеждает абсолютно всё и всегда?
Я изумленно смотрела на нее. Так не мог говорить маленький пятилетний ребенок!
–Любовь, – продолжила она. – Только любовь сможет победить все! – а потом провела ладошкой по моей щеке и так посмотрела на меня, что у меня по телу побежали мурашки, закружилась голова и, показалось, что я сейчас потеряю сознание. Я ухватилась за пирс и на миг прикрыла глаза. Открыла – девочки уже не было. Я вскочила и испуганно начала озираться. Она только что была здесь! Она была реальна! Я видела ее, чувствовала, говорила! Я даже нагнулась и посмотрела вводу – вдруг она упала, а я не слышала всплеска воды? Я подбежала к рыбаку с удочкой, он уже не спал и поглядывал на меня как на сумасшедшую, бегающую по пирсу туда-сюда.
– Вы видели девочку? Маленькую, кудрявую, черноволосую, куда она пошла? – взволнованно спросила я его.
– Non la capisco, ragazza, – и старик непонимающе развел руками.
Ну конечно, он меня не понимает, о чем я думала? Как, впрочем, и я его.
И тут я глазам своим не поверила. Ко мне по пирсу вальяжной походочкой шел Алекс! Я застыла как вкопанная и засмотрелась на него. Тонкий бежевый пуловер, хлопковые штаны цвета хаки, слегка растрепанные каштановые волосы, легкий загар. Высокий, широкоплечий, подтянутый… Я слегка тряхнула головой, прогоняя наваждение, и глубоко вдохнула, приходя в себя.
–Ты так смотришь на меня, словно увидела привидение. Привет, – поздоровался Алекс и улыбнулся мне.
– Что ты тут делаешь? – удивленно спросила я.
Он пожал плечами.
– Слежу за тобой.
– Зачем?
– Ну, мало ли, вдруг рядом еще появится какой-нибудь назойливый поклонник, а ты не сможешь отбиться.
– Это вряд ли, – я улыбнулась ему. – Я, кстати, видела вас с Амиром в аэропорту.
–Правда? – удивился Алекс.
–Да, где твой брат?
–Тебя интересует Амир?
– Ээм, не в том смысле, просто вы шли вдвоем, и я предположила, что раз ты тут, то и он тоже здесь.
– Нет, Амир меня просто проводил.
– Я не видела тебя в самолете, каким рейсом ты прилетел?
– Частным, – рассмеялся Алекс. – А ты любопытная.
Ну конечно частным. Неужели бы он полетел как мы эконом-классом?
Я решила сменить тему.
– Слушай, ты говоришь по-итальянски?
–Да, – удивленно ответил Алекс. – А что нужно?
– Спроси у того мужчины, что сидит сзади нас с удочкой, видел ли он здесь со мной маленькую девочку и куда она пошла?
Через пять минут хохочущий Алекс подошел ко мне.
– Что он сказал?
– Чтобы я уже увел тебя с солнца, что у тебя солнечный удар, и что единственную девочку, которую он тут видел – это тебя.
– Да быть такого не может!
– Он так сказал, – Алекс пожал плечами и посмотрел на старика, который косился на нас. – Что за девочка?
– Маленькая, лет пяти-шести, худенькая, с большими красивыми глазами и черными кудряшками. Я не спала, честное слово! Я видела ее, говорила с ней!
– Пойдем, – только и сказал, резко став задумчивым Алекс, и мы пошли с пирса в сторону города.
–Что она тебе говорила?
– Да ничего особенного, так поболтали ни о чем, – соврала я.
На самом деле ее слова жгли каленым железом. Я получила ответ на свой главный вопрос и пока никак не могла с ним смириться. Я знала, как правильно, но мне было страшно.
Мы не спеша пошли по пляжу в сторону города.
–Ты первый раз в Таормине?
– Сегодня оказалось, что нет. Но когда я тут была, я была маленькой и не помню.
–Твой отец тебе не рассказывал о Далии?
– О, я смотрю, ты знаешь про Далию?
Алекс пожал плечами.
– Я многое что знаю.
– Нет, не рассказывал. И я его понимаю.
Алекс удивленно посмотрел на меня.
– Нет, серьезно. Я же только недавно узнала от Трисс, кто я есть и всю мою историю. Родители скрывали это от меня. И, может, позже бы рассказали, но они пропали. А отцу пришлось бы: либо рассказать мне все, когда я была еще ребенком, либо врать, а он не хотел ни того, ни другого. Так что – да, я их с мамой понимаю.
– Поднимемся по канатной дороге? – спросил Алекс. Я кивнула.
–У меня есть предложение. Как насчет того, чтобы перекусить?
– Можно. Кажется, я проголодалась, но…– Я похлопала себя по карманам брюк.
– Со мной ты не должна думать о деньгах.
И он, взяв меня за руку, потащил к канатной дороге.
***
– Этот? – удивленно спросила я и посмотрела на ресторан La Giara.
– А что не так? – не понял Алекс.
– Слишком круто, не находишь?
– Нет конечно, – хмыкнул он. – Пошли, трусишка.
Это оказался один из дорогих ресторанов Таормины. Он был основан в 50-х годах и, по словам Алекса, с тех пор в нем мало, что изменилось. Интерьер в белых тонах, мраморные полы, колонны. Мы заняли столик на роскошной террасе с видом на залив и вулкан Этна. Я старалась не подавать виду и вести себя в таком месте естественно, но все-таки чувствовала себя очень неловко.
Просмотрев меню, я заказала равиоли, а Алекс рыбу на гриле.
–Так что тебе сказала та девочка на пирсе? – пока ждали заказ, спросил Алекс.
–Я уже сказала.
–Ты соврала, – абсолютно спокойно констатировал он и пристально посмотрел на меня. Я почувствовала, как у меня начинают гореть уши. Я ненавидела врать и молчала. Он тоже.
– Ну, хорошо, – сдалась я. – Раз ты следишь за мной, значит, все про меня знаешь, так? Дело в том, что я не готова быть такой же как они, я не такая, как мои бабушки. К тому же на мне блок, и я абсолютный ноль в магии. Я ничего не умею! И она мне просто сказала такие вещи, что я чувствую себя трусом, эгоисткой… и я очень боюсь. Как маленький ребенок мог знать и говорить такие вещи?
– А она и не ребенок.
– В смысле? – не поняла я.
– Ты еще не догадалась? У тебя было видение, возможно послание от твоих прародительниц, я не знаю точно. Если тебе, конечно, реально не напекло солнце.
Я напряглась.
–Успокойся. – Алекс взял меня за руку. – С чего ты решила, что все ждут от тебя подвига?
– Не знаю, так было до меня. Наверное, и я должна?
–Ты никому ничего не должна! К тому же, если я приехал защищать тебя от «неугодных кавалеров», неужели я позволю, чтобы с тобой что-то случилось?
Я пожала плечами и закусила губу.
– Я просто не знаю, что делать, вернее я знаю, что должна делать, но… Он ведь не завтра нападет, так?
–Я очень на это рассчитываю. У меня на завтра есть кое-какие планы на тебя, и, надеюсь, тебе моя идея понравится, и ты меня поддержишь.
Я удивленно изогнула бровь.
– Планы на меня? Вы что-то всерьез взялись охранять меня, господин Алехандро!
Алекс рассмеялся, но промолчал. А я вспомнила слова Трисс: «Он разбил не одно сердце. С женщинами он всегда вежлив, внимателен и заботлив, если ему нужно. Многие принимают это за симпатию с его стороны, а на самом деле, по-моему, он не способен любить. Холодный разум и четкий расчет – вот его сущность». И другие ее слова: «Там такие ребята, а ты любовь…»
– Алекс, скажи честно, что тебе от меня нужно? Ты ведь не просто так тут? Ты хочешь, чтобы я согласилась снять блок и успела научиться чему-нибудь, и в случае вторжения я сделала то, что должна сделать, да? Но напрямую мне не говоришь, чтобы не напугать?
– Что-то тебя зациклило, я же сказал, что ты никому ничего не должна, к тому же в нашем мире полно и без тебя сильных и талантливых магов. Когда начнется вторжение, мы и без тебя справимся. А если ты и захочешь снять блок, то только потому, что тебе самой это будет нужно. И если тебе потребуется помощь, я помогу.
– Когда начнется вторжение… Вы что, знаете, когда это будет?? – изумленно спросила я.
Он, словно его поймали на слове, вопросительно посмотрел на меня.
–Ты сказал не ЕСЛИ, а КОГДА, вы знаете, да? – Алекс, немного подумав, неуверенно кивнул.
– И ты еще мне будешь говорить, что без меня разберетесь! Грядет вторжение, и ты крутишься тут и заговариваешь мне зубы, что я никому ничего не должна! Но что я могу?
–А не приходило ли тебе в твою умную голову, что я могу крутиться здесь по совершенно другой причине, не связанной с вторжением Пожирателя?
– Например? – я, негодуя, развела руками.
–Например, ты!
– Какой словесный каламбур, – подумала я, но в ответ не произнесла ни слова.
Тут нам принесли заказ, и я с яростью воткнула вилку в равиоли. Можно было сказать, что обед проходил в «теплой дружеской» обстановке. Мы с Алексом за время еды не проронили друг другу ни слова. Я сидела и дулась, сама не понимая на что. Он – правая рука короля. От него пусть не все, но зависит многое. Могу ли я винить его за то, что он волнуется за свой мир и свой народ и ищет всевозможные пути решения, чтобы защитить наши миры от Аббадона. Так на что я злюсь? Сколько я буду бегать от себя и вести себя как трусливый заяц? Я тяжело вздохнула и посмотрела на него. Он исподлобья на меня.
– Хорошо.
– Хорошо? – переспросил он.
–Хорошо, ладно, я согласна, снимай с меня этот чертов блок. Пусть я не знаю твой мир, но я знаю свой, и я люблю его. Погибнет твой, погибнет и мой. А здесь есть те, кого я люблю и хочу защитить. Может быть тебе удастся меня чему-нибудь научить, и я не буду такой уж бесполезной.
Алекс откинулся на стуле, сложил руки на груди и удивленно посмотрел на меня.
– Что ты там ешь? – он попробовал одну равиоли. – Вроде ничего не подсыпали. Что изменилось?
– Когда? – вопросом на вопрос ответила я и подумала, – какой двоякий вопрос, однако. Удивительно, но Алекс меня понял.
– Мы знаем, что грядет, но не знаем точно – когда. Пока мы только ловим неизвестные, чужие вибрации из космоса, излучение защитного поля меняется, есть еще ряд других признаков. Это может быть и месяц, а может и год. Когда вибрации станут чаще, тогда станет понятнее. И ты не обязана снимать блок, Полли. Я серьезно. Мы вполне можем справиться сами.
– Тогда почему ты здесь? Он промолчал.
Мы вышли из ресторана, когда день уже клонился к закату. Кое-где уже зажигались огни и несмотря на то, что здесь был еще не сезон, толпы туристов прогуливались по вечерним улицам. Мы медленно шли по городку в сторону дома Далии. Вернее, это Алекс шел, а я плелась за ним, потому как я совсем не ориентировалась в городе, а откуда он знал, где живет Далия, я уже даже и не спрашивала. Мы подходили к её калитке, как Далия, словно почувствовав меня, выбежала нам на встречу.
–Полли! Ну, разве так можно? Ты сказала недолго… – И тут она осеклась, увидев Алекса, но быстро спохватилась и поклонилась.
– Господин Алехандро, добрый вечер, рада вас видеть!
Следом из калитки вылетела Трисс и тоже сначала встала как вкопанная, но потом опомнилась, поклонилась и сдержанно поприветствовала его:
– Добрый вечер, господин Алехандро.
Алекс слегка склонил голову в знак приветствия.
– Добрый вечер Далия, добрый вечер Беатрисс.
–Алехандро, не окажите ли нам любезность, не поужинаете с нами? – предложила Далия.
– Он сыт, – ответила за него я.
– С удовольствием, – вежливо произнес Алекс и хитро покосился на меня.
Трисс молча развернулась и пошла в дом. Далия шла рядом с Алексом и расспрашивала его, как же мы с ним так удачно встретились, а он даже словом не обмолвился, что следил за мной и все свалил на случайность.
От спагетти я отказалась, а вот вишневый пирог, приготовленный Далией, уминала за обе щеки. Если они так едят постоянно – пицца, паста, равиоли, пироги, как она до сих пор попадает в дверной проем и остается такой стройной? Ведьма она и есть ведьма, – подумала я. Большую часть их беседы я молчала – нас развлекали Далия и Федерико. Федерико вообще оказался большим любителем поболтать и выпить вина, так что за столом была расслабленная обстановка и все чувствовали себя вполне комфортно. Мы смеялись над историями Федерико, которые он рассказывал очень эмоционально, пока Алекс не посмотрел на меня и не произнес:
– Я бы хотел завтра пригласить Поллин в небольшое путешествие на яхте по побережью, думаю, вы не будете возражать? – и смотрел он при этом исключительно на Далию. Я подавилась пирогом и закашлялась. Федерико постучал меня по спине.
– Полли, я же говорил, запивать надо, – прошептал он мне на ухо, подмигнул и в очередной раз попытался всучить мне бокал вина.
– Отстань от девочки, – заворчала на него Трисс.
–Я доверяю вам, Алехандро, – сказала Далия. – Думаю, с вами Поллин будет в безопасности и прекрасно проведет время.
–А что думает по этому поводу Поллин? – спросила Трисс и недобро посмотрела на меня.
Вроде уж и поговорили с ней, ну чего она не успокоится?
– Если завтра не будет дождя, то почему бы и нет? – ответила я и, чуть прищурив глаза, посмотрела на Алекса.
Что он задумал интересно?
– Тогда договорились. Завтра в десять я заеду за тобой. Спасибо за чудесный ужин, Далия, всем доброй ночи.
Алекс встал и направился к выходу.
– Я провожу вас.
Далия поспешила за ним.
Я вымыла посуду и пожелав всем спокойной ночи, пошла к себе в комнату. Там я проворочалась, наверное, минут сорок, потом встала и, укутавшись в плед, вышла в сад. Было очень тихо и темно. Из всевозможных баров не доносилась музыка, не слышно было и смеха людей. Казалось – мир замер, и только стрекот кузнечиков в траве говорил о том, что жизнь продолжается. Я подняла голову и посмотрела на небо – оно было щедро усыпано звездами. Эти мерцающие точки всегда завораживали меня, и я могла любоваться ими вечно. Здесь звезды были не такие как в Сиэтле, они были ярче, крупнее и их было намного больше.
– Полли? – услышала я в темноте.
– Далия? Ты не спишь?
– Не могла уснуть, какой-то необычный вечер выдался. Идем сюда.
– Я ничего не вижу…
Тут у меня в ногах загорелся маленький желтый огонек, и идти стало легче, я увидела дорожку.
– Только никому не говори, – Далия погасила огонек. – Нам запрещено колдовать в человеческом мире.
– А тебя не поймают?
– Да нет, это так, мелочь, но лучше, чтобы никто не знал.
Я села с ней рядом на диванчик и откинула голову на спинку.
– А он мне нравится, – начала Далия.
– Кто? – не поняла я сразу.
– Алекс.
– Трисс он бесит.
Даллия рассмеялась.
– Она просто волнуется за тебя. Считает, что ты слишком молода, а он слишком опытен, и вы не подходите друг другу по статусу. Хотя я уверена, что бы не говорил и не считал Ратмир, Алехандро поступит по-своему. К тому же у него есть свой отец, вернее мать, – Далия улыбнулась и посмотрела на меня, – Эрика. Она у них в семье главная. Даниэль просто обожает свою супругу и сколько бы он не строил из себя главу семьи, он всегда в итоге поступает так, как хочет она. Эрика так ловко все обставляет, что получается, как- будто это решение, угодное ей, принял сам Даниэль! – Далия тихо рассмеялась и покачала головой. – А для своего сына она хочет только счастья и согласится на любой его выбор, даже если его выбором будет одноглазая хромая великанша.
– Вы знакомы?
– Мы с ней приятельницы. Она настоящий боец, никакого тебе жеманства и притворства, честная, открытая, но с долей женской хитрости, все как надо. Она бы тебе понравилась.
– Боец? А что, все в королевствах умеют драться на огненных мечах?
– Конечно, и не только на мечах. Мечи – это обязательная программа в школах и университетах. Этому учат абсолютно всех. Единственное, кому-то это легче дается, кому-то – нет. Но держать меч умеют абсолютно все. От этого зависят наши жизни.
– Ясно. А сколько Алексу лет?
–Тридцать пять.
– Но он не выглядит на тридцать пять! Я бы ему максимум дала двадцать пять, ну двадцать шесть лет!
– Ну, по человеческим представлениям, я тоже не выгляжу на сто десять лет!
– Ох, ну да, точно. Все забываю. Далия?
– Ммм?
– Я решила попросить Алекса снять с меня блок…
– Что? Почему? – встрепенулась она. – Зачем ты хочешь снять блок? Тогда ты словно маячок зажжешься для всех. Такой всплеск энергии не пропустит никто! Ни Харон, ни короли четырех королевств! Ты станешь видимой мишенью для Харона. А короли…Ну ладно наш Ратмир, он знает о твоем существовании, и все это время хоть и искал тебя, но также и покрывал тебя! Но больше ведь никто не знает, и я не знаю, как поведут себя другие. Что бы ты не думала, но ты оружие, Полли. Оружие, которое использовалось веками.
– Алекс сказал, что они ловят какие-то чужие вибрации с космоса, и что грядет вторжение Пожирателя.
– Когда? – спросила Далия.
– Он не знает точную дату. Но у меня есть время подготовиться. Далия, я понимаю, что просто не смогу стоять от этого в стороне. Не смогу так поступить. Если начнется вторжение, я не хочу быть беспомощным котенком, я хочу защитить вас с Трисс. И я все еще верю, что мои родители живы. Не знаю, как и где, но они живы. Глупо, наверное, в это верить. Шесть лет прошло. Но, если я смогу хоть что-то для вас сделать, если все действительно так, как рассказала Трисс, и мне передается такая сила, я пойду на это.
Далия обняла меня.
– Я поговорю с Алексом. Если он будет снимать блок, то пусть и защищает тебя ото всех!
***
Я проснулась сама в шесть утра. Солнышко еще не показалось над горизонтом, а небо уже окрасилось в золотисто – розовый цвет. Решив никого не будить так рано, я погрузилась в медитацию. И уже через несколько минут почувствовала, что я поднимаюсь над своим телом и зависаю где-то под потолком.
Первое время меня это очень пугало, и я терроризировала учителя своими вопросами. Потом привыкла и стала пробовать то, что могу в этом состоянии, а могла я немногое, всего-то наблюдать за собой сверху или переместиться в другую комнату, но всегда в этом состоянии я чувствовала какую-то легкость, невесомость, радость. В этот момент я любила весь мир, и было чувство, что и этот мир бесконечно любит и бережет меня. Наверное, поэтому я не смогла отказаться от медитации и погружалась в эти состояния снова и снова. Я попыталась подняться выше, но меня снова как будто что-то не пускало. Как будто у меня был какой-то ограничивающий барьер, что держал меня рядом с телом.
Я не боялась, что заблужусь и не вернусь в свое тело, ведь стоило мне подумать о том, что мне нужно «домой» и я сразу становилась сама собой и открывала глаза. Я даже первое время думала, что просто засыпаю, пока как-то во время медитации в доме Маргарет и Боба не увидела, как Маргарет судорожно ищет место и прячет от Боба новую пару туфель в их общем гардеробе. Помню, я тогда так смеялась. Боб постоянно на нее ворчал, что ее туфли скоро выселят его из дома. Тогда, на следующий день, у Боба должен был быть день рождения, и я осталась ночевать у них, а Маргарет прикупила себе очередные туфли к вечеринке. Как давно это было…
– Полли? – меня осторожно позвала Трисс. Я вернулась в себя, открыла глаза и оглянулась. Трисс стояла в проходе.
– Я стучала, честно!
– Да все нормально, заходи!
– Значит, решила снять блок? – спросила она, присаживаясь рядом на пол.
– Когда вы успеваете сплетничать обо мне? – рассмеялась я.
В комнату заглянула Далия.
– А мы уже давно не спим, вот и успеваем.
– Ты уверена в своем решении? – Трисс внимательно вглядывалась в меня. – Ты, правда, им ничего не должна. Наш мир ничего не дал тебе, кроме потерь. Он чужой для тебя, я понимаю это, хоть и хочу, чтобы это было не так.
Я промолчала.
– А, что бы сделала ты на моем месте, зная, что ты что-то можешь? И здесь, пусть и в мире людей останемся я и Далия? Погибнет твой, погибнет и мой мир. И да, мир магов для меня чужой, я его совсем не знаю и считаю себя человеком, хоть это и не так. Но ваш король не прав, иногда и люди чего-то стоят, и я хочу быть именно таким человеком. И мне страшно, это правда. Но, не пройдя через этот страх, я никогда не пойму, кто я такая на самом деле. Я никогда не узнаю себя до конца. Трисс тяжело вздохнула и обняла меня.
– Будь осторожнее, пожалуйста, – сказала она очень мягко. И уже более строго:
– И не позволяй своему Алексу распускать свои руки, иначе…
– Ты возьмешь зенитку, – закончила за нее Далия и мы все рассмеялись.
– Пойдемте завтракать, все готово, сегодня у нас повар – Федерико.
Спускаясь по лестнице в столовую, я почувствовала изумительный аромат свежей выпечки и кофе. С ума сойти! Федерико стоял у плиты и напевая что-то веселое, жарил яичницу, а на столе в огромном блюде лежали прелестные булочки с изюмом, от которых и шел этот чудесный аромат. А еще был нарезанный сыр, оливки, помидоры и сливочное масло. Я облизнулась.
– Федерико сегодня открывал булочную и до прихода пекарей успел напечь нам эту вкуснятину, – сказала Трисс. – Вот это я понимаю – заботливый мужчина!
–Да, я такой, – смеясь, с напускной гордостью ответил Федерико, поворачиваясь к нам с огромной сковородой. – Кому глазунью? Мы втроем подали ему тарелки.
***
Ровно в десять за мной приехал Алекс.
– Готова к путешествию?
– Ага, – с энтузиазмом ответила я.
На улице нас ждал компактный Fiat Tipo.
– Прости, это все, что я тут нашел, – сказал Алекс и с сожалением развел руками.
– А мне все нравится, – ответила я, садясь в автомобиль. – Куда мы поедем?
– В Джардини-Наксос, там есть гавань.
Через двадцать минут мы стояли в гавани перед роскошной моторной яхтой. Azimut – прочитала я название крупнейшего итальянского производителя на левом борту и тихонько присвистнула. Мне раньше никогда не доводилось ходить на яхтах, да и такую красавицу я видела впервые, поэтому сейчас с восхищением рассматривала ее белые плавные контуры и бежевый кожаный салон.
–Только не говори, что она твоя!
– Нет, не моя. Я взял в аренду. Нравится?
– Очень! Она прекрасна!
– Давай сюда! – Алекс запрыгнул на яхту и протянул мне руку.
– Какая у нее длина?
– Где-то около четырнадцати метров.
– Я даже боюсь спрашивать, сколько она стоит…
– Да перестань, это не самая большая и не самая дорогая яхта, примерно каких-то четыреста тысяч евро. Может, чуть больше.
Каких-то четыреста тысяч евро – передразнила я его про себя, а через пять минут уже забыла обо всем. Мы неслись с большой скоростью, рассекая морские волны. Я подставила лицо теплому весеннему солнышку и вдыхала всей грудью соленый морской воздух. Когда я еще покатаюсь на яхте в Италии, да еще с таким красавчиком? Я искоса посмотрела на Алекса и решила подойти к нему.
– Куда держим курс, капитан?
– Просто катаемся. Смотри! – он указал рукой в сторону берега. – Это мыс Скизо, а вон и замок Скизо. Он был сооружен в Джардини в тринадцатом веке, а в шестнадцатом – к замку пристроили смотровую башню. С этой башни местные сицилийцы наблюдали приближения берберских пиратов, которые в те времена частенько нападали на городок с целью наживы. Сейчас этим замком владеет одна знаменитая семья.
Мы шли на яхте по всему побережью от Джардини до Катании, мимо таких небольших городков как Маскали, Репосто, Ачиреале. Здесь с воды на побережье открывались удивительные по своей красоте виды.
– А вот, посмотри, это замок Ачи Кастелло, – продолжал просвещать меня Алекс. – Это, правда, условное название, так называется городок. А этот замок на скале, а вернее даже частично и в самой скале, еще часто просто называют Нормандским. Его несколько раз начинали строить и все как-то неудачно. Началось все с римлян, еще в 38 году при Калигуле, но плохо построили. Потом его снова строили, потом рушили сарацины, затем было извержение Этны, и в итоге то, что ты сейчас видишь – это уже четвертый вариант постройки. Его несколько раз захватывали штурмом, и после он еще долгое время переходил из рук в руки, правда, уже за деньги. Потом в девятнадцатом веке в нем была тюрьма, а теперь небольшой исторический музей. А ночами, поговаривают, в нем водятся привидения, – и Алекс, как заправское приведение с длинным и протяжным «У-у-у», потряс руками в воздухе.