– У нас с Евой нет выбора, – он снова обращался к Ане, – мы подсознательно всегда тянулись друг к другу, чувствовали, что есть кто-то еще и это не исчезнет после принятия сыворотки. Будет только хуже, потому что эмоции, которые я, пережил, узнав о ней, впервые увидев ее, они настолько глубоки, что въелись в мою кровь. Но ты, Аня, если ты действительно этого хочешь, можешь отказаться участвовать во всем этом. Только скажи и я больше не приду к тебе.
– Как это?
– Я буду видеться с Евой иногда, узнавать у нее о тебе, но не приду. Ты сможешь пить этот блокиратор эмоций и вспоминать меня как странный сон, длившийся три месяца. Конечно, память я тебе стереть не смогу, ты будешь знать, что Ева видится с нами, но зато, если, вдруг, нас поймают, ты не пострадаешь.
– Мне нужно подумать, – тихо сказала Аня, грустно посмотрела сначала на Герку, потом на меня и, развернувшись, ушла в свою комнату. Гера еще немного потоптался на месте, потом чмокнул меня в щеку и, сказав «увидимся» отправился вслед за подругой.
– Что ты думаешь, она решит? – спросил меня Андрей, когда сидя на диване, я положила голову ему на плечо.
– Не знаю. Вы действительно поставили нас в безвыходное положение и если, как правильно сказал Герка, я могу принять все достаточно легко, то Ане нарушить сотни правил Крепости очень сложно. Вы просто вынуждаете ее идти против своих убеждений, против своего характера, просто напросто ломаете ее.
– Но она может не соглашаться, – возразил Андрей, – и тогда от нее только требуется молчать.
– А ты думаешь это легко? Она будет знать, что я вижусь с ним, с отцом ее ребенка, с человеком, который ей очень нравится и при этом самой не иметь возможности встретиться с ним.
– Но так она сможет встретиться, если захочет.
– Тогда она поступиться своими принципами.
– Как у вас все это сложно и запутанно.
– Да, сейчас в Ане борются две разные личности. Одна хочет следовать разуму, а другая пойти на поводу у чувств. Кто победит – неизвестно!
– Хорошо, что хоть ты согласна, – облегченно выдохнул Андрей.
– Кто сказал, что я согласна? Я тоже считаю, что вы поддались эмоциям и юношескому максимализму и какая-то часть меня готова разорвать тебя на кусочки за это. Однако другая часть радуется, что последний день не станет таковым и это здорово. Только расскажи мне подробности плана, как все будет? Вы уже завтра придете снова?
– Честно говоря, не уверен. Нас смущают камеры в ваших комнатах. Мы не знаем, будут ли они продолжать следить за Вами. Вообще, логично если их отключат, ведь меня больше не будет и контролировать наше общение не нужно, но мы же не знаем, какие мысли в голове у администрации.
– И как же быть? Есть вариант, который не уверен, что тебе понравится.
– Ты прав. Уже не нравится.
– Я научу тебя вскрывать замки.
– Как? Когда?
– Прямо сейчас, – Андрей встал с дивана и увлек меня за собой на кровать. Я ничего не понимала. Потом он, прислонившись к стене поскользил к межкомнатной двери. Я за ним, но от испуга сердце уходило в пятки.
– Ты с ума сошел, а что если камера все это видит?
– Герка рассчитал угол обзора, дверь и 85 сантиметров пространства от замочной скважины за ней камерой не захватываются.
– Тогда почему мы так тесно прижимаемся к стене?
– Так веселее, – ответил Андрей и, отлипнув от стены, в голос засмеялся. – Ты бы себя видела!
– А ты бы себя! – я была раздосадована, что ему так легко удалось посмеяться надо мной. – Ладно, хватит хохотать, давай учи. И мы занялись делом.
За сорок минут с меня сошло семь потов и куча нелестных слов в адрес Андрея, Геры, двери, замка и вообще всей Крепости в целом. Но, как говорится, если долго мучится, что-нибудь получится. Замок щелкнул, и я слегка заглянула внутрь Анькиной комнаты. Ничего и никого, не увидев, я горько вздохнула и захлопнула дверь.
– Так, любопытство нам сейчас ни к чему. Ты потратила слишком много времени на открытие, поэтому закрыть дверь тебе предстоит за десять минут.
– Что?
– Да, да. Глаза бояться, а руки делают. Ты же уже поняла принцип замка. Вставляешь, поддеваешь, крутишь.
– Ладно, помолчи. Вставляю, поддеваю. Слетела.
– Успокойся, дыши ровнее.
– Хорошо, только молчи, не отвлекай. И так, вставляю, поддеваю, кручу и щелчок. Ура! У меня получилось.
– Ты просто чудо! У тебя талант! – сказал Андрей, но я так и не поняла, смеялся он надо мной или говорил серьезно.
– Так, и что теперь? Этот замок ты меня вскрывать научил, но зачем?
– Если камеры не отключат, то следующий наш вариант, это ваш с Аней приход в нашу комнату.
– Что? Вы хотите, чтобы мы вскрывали замки, шли через лес и тайком проникали в ваш дом?
– Вообще-то да.
– Ну, это слишком. А что будет, если нас поймают?
– Тоже самое, если поймают нас. Наоборот, вам будет даже легче, у вас, как минимум, не будет обвинения в неупотреблении сыворотки забвения. Не выпили успокоительное, поддались чувствам, у беременных фон не стабилен, я читал.
– Читал он. А что если нас увидят в вашем доме? И вообще, как и что, нужно обсудить все до мельчайших подробностей.
– Сейчас это ни к чему. Герка установил на твой компьютер одну программу, кажется, он сам написал.
– Программу написал? Он что и, правда, гений?
– А я что говорил! В общем, теперь он сможет присылать тебе короткие сообщения, пойдем, покажу, как это работает.
– Времени мало, – сказала я, осталось семь минут.
– Успеем.
Андрей потянул меня за собой к компьютеру и, быстро включив его, показал, как работает программа обмена сообщениями.
– Главное, не забывай, где именно она находится и удаляй каждое полученное и отправленное сообщение. Поняла?
– Да, поняла.
– Хорошо. Первая связь завтра в 17.00, если у нас с Геркой все пройдет гладко, то к этому моменту все, кроме нас забудут свои пары, а мы будем помнить.
– Да, главное, чтобы все прошло хорошо. А теперь тебе пора. Пока.
– До встречи, – сказал Андрей и страстно поцеловал меня в губы. – Я обещаю, что никогда тебя не забуду.
Сказав эти слова, он ушел, а я стояла посреди комнаты, смотрела на дверь и думала, правда ли это. В этот вечер Аня так и не пришла ко мне, а я не стала тревожить ее. Завтра поговорим. Ей есть о чем подумать и мне тоже.
Глава 13.
– Ты думаешь, у них получилось? – спросила Аня, едва зайдя ко мне в комнату. Я еще находилась в полусонном состоянии, но хорошо поняла, о чем именно говорит подруга.
– Сложно сказать, но хороший знак, что Наталья не вызвала нас на ковер. Значит, даже если их и раскрыли, то нас не заподозрили. Хотя может просто ждут нашей реакции?
– Ты не умеешь успокаивать! – сказала Анюта и направилась обратно к двери.
– Ты куда? – удивилась я.
– К себе. Нам нужно к врачу, к куратору и в дом моды, кажется, я начинаю поправляться.
– Не может быть. Еще слишком рано, – улыбнулась я.
– Скажи это моим узким клетчатым брюкам, сегодня я в них не влезла, – ответила Аня и снова сделала шаг в сторону двери.
– Подожди, кому говорю. Хоть намекни, до чего вы вчера договорились. Герка смог тебя уговорить?
– Нет, не смог, – ответила подруга. Больше я ее не останавливала. Она решила, значит не зачем травить ей душу.
После завтрака мы с Аней отправились к женскому врачу на осмотр, потом к Наталье.
– Заходите обе. Как вы себя чувствуете?
– Разбитыми, – честно ответила я.
– Это нормально. Но я могу помочь и снизить уровень печали, вот успокоительное, – она протянула мне флакон. – У Ани препарат уже есть. Одной капсулы в день будет достаточно. Препарат полностью натуральный и поэтому не повредит ни вашему здоровью, ни здоровью плода.
– А что с парнями? Они уже приняли сыворотку, уже забыли нас? – спросила Аня.
– Да, еще вчера вечером. Все прошло добровольно и благополучно.
– А камеры? Теперь они не нужны? – задала я свой вопрос.
– Да. Больше они работать не будут, не волнуйтесь. Вы хотите еще что-нибудь спросить, сказать? Вы же знаете, я всегда выслушаю и помогу.
– Нет, ничего не нужно, – ответила Анюта и мы, попрощавшись с куратором, вышли с ней из кабинета.
Уже ближе к вечеру после того, как вернулись из дома моды с новыми вещами, я все же решилась поговорить с подругой.
– Ты уверена, что делаешь правильный выбор? – спросила я ее.
– Нет, но решение принято. Вопрос только, что будешь делать ты?
– Я? Ты и так знаешь. Если у них получилось не принять сыворотку, и мы сможем видеться дальше – я буду это делать.
– Но ты понимаешь, что тогда мы с тобой будем реже встречаться, реже разговаривать. Ведь я не хочу больше слышать о них, это будет слишком больно. Тут никакой препарат не поможет.
– Ты ставишь меня перед выбором? Или ты, или они?
– Нет, конечно. Просто говорю, что нам будет намного сложнее теперь поддерживать отношения, и они уже не будут такими открытыми как раньше. Я не смогу без стука зайти в твою комнату, так как будет велика вероятность столкнуться с Герой или Андреем, ты не сможешь делиться со мной подробностями встреч.
– Тогда не делай этого! – воскликнула я. – Не принимай эти таблетки, не отталкивай меня и парней, будь с нами.
– Не могу, нужно было давно остановиться. Но лучше поздно.
Она ушла к себе в комнату, а я присела на диван и долго думала о странном повороте судьбы. Еще несколько месяцев назад, я и подумать не могла, что нас с подругой может что-то разлучить. Но это происходит. В какой-то момент мне захотелось, чтобы у Андрея и Геры ничего не получилось, чтобы они выпили сыворотку и забыли меня и Аню, тогда у нас все будет как прежде. И пусть я никогда больше не увижу брата и Андрея, зато сохраню лучшую подругу и прекрасные воспоминания об этих трех месяцах, хотя бы на время. Я понимала, что сама виновата в том, что парни решили отказаться от сыворотки, слишком давила, была категорична и вбила в их головы подозрительность к системе Крепости.
В тот же вечер Аня выпила первую капсулу успокоительного, через несколько часов ее было не узнать. Чувство сомнения во взгляде сменилось на спокойствие и уверенность, руки больше не дрожали, слезы не подкатывали к глазам. Она снова стала той Аней, которой была в школе, только еще более собранной и отстраненной. Последнее было всегда присуще подруге, и я не уверена, что сейчас это было последствие принятия препарата. Может быть, таким образом, она ограждала себя от воспоминаний о Гере? Через несколько дней все наше общение свелось к совместным походам в столовую и небольшим прогулкам по городу, чаще всего в компании Ленки и Марины. Было заметно, что все девушки очень спокойные и уравновешенные, они все принимали успокоительное. А вот я была на нервах, с момента последней встречи с парнями прошло уже больше трех суток, от них не было вестей. Я каждый день включала компьютер и открывала программу обмена сообщениями, ждала, писала сама, но тишина. Мне так хотелось поговорить с Аней, рассказать, что от них нет ни звука, поплакаться у нее на плече, но потом я останавливала себя и просто уходила к себе в комнату размышлять сама с собой. Неужели что-то пошло не так и я больше их не увижу? Я ненавидела себя за слабость, за слезы, за эмоции. Было бы проще тоже принять пару капсул и погрузиться в чудесный мир равнодушия ко всему. Но надежда еще была жива и я верила, что все было не зря. Моим любимым занятием стало наблюдать за часами, а точнее за лампочкой, которая с того самого последнего дня действительно перестала мигать. Это хорошо, им осталось просто написать мне сообщение и придти, ведь, чем больше проходило времени, тем меньше я верила в чудо.
И вот свершилось – пришло послание. Короткое «Сегодня буду в 22.00» привело меня в восторг. Я ответила «Жду» и удалила переписку. Сначала я радостно бегала по комнате и прыгала, и смеялась. У них получилось! Они смогли! Через несколько секунд я задумалась, а почему «буду?» и кто именно? Не важно, я рада любому из них, главное, что все мои переживания закончились и теперь все будет хорошо. Однако чем ближе приближался час Х, тем больше я нервничала. Нужно выйти незаметно из своего дома, пройти лес, открыть замок запасного выхода этого дома, не попасться никому на глаза и обмануть систему безопасности лифта. Оказывается, самое сложное еще впереди. Теперь нам постоянно придется прятаться, прятаться до тех пор, пока нас не поймают. А я была уверена, это рано или поздно случится.
В десять вечера никто не пришел. Я продолжала ждать, сидя напротив двери и прислушиваясь к каждому шороху. Через полчаса я запаниковала и начала ходить кругами по комнате и в тот момент, когда мой мозг уже собрался взорваться от напряжения, дверная ручка повернулась, и в комнату вошел Гера. Я бросилась к нему в объятия и разрыдалась на плече.
– Успокойся, все хорошо.
– Вы сказали в 22.00. Знаешь, сколько страшных картинок я уже нарисовала в своем воображении. Почему так долго?
– Дело в том, что я небольшой специалист по замкам и если первый мне Андрей открыл сам, то с замком вашего черного хода пришлось повозиться. Да и система лифта оказалась куда более сложной, чем я рассчитывал. Удаленно я смог подключиться к камерам на первом этаже, а вот к лифту пришлось подключаться вручную. Хорошо, что хоть быстро нашел серверную. Теперь полный порядок.
– Скажи, тебя никто не видел? Все действительно получилось?
– Да, – успокоил меня Герка простым коротким словом.
– А Андрей? Почему он не пришел?
– Он остался в комнате прикрывать меня, если вдруг новый куратор захочет нас проверить и еще нужно следить, чтобы камеры неожиданно не заработали.
– Понятно, – грустно протянула я.
Герка усмехнулся и сказал.
– Не волнуйся, завтра придет он. Единственное, приходить раньше мы не сможем, только поздно вечером после отбоя.
– Ничего, я и днем высплюсь. А пока рассказывай, как все было, и что вы делали всю эту неделю, – я стукнула Герку кулаком по плечу, – знаете, как я волновалась. Почему вы не выходили на связь?
– О, это долго рассказывать.
– Так я и не спешу.
– Тогда слушай. Вечером того дня, как мы все попрощались, к нам в комнату пришел Сергей, куратор и, дав ампулы, лично сделал нам укол. Было, конечно, не по себе и хотя мы догадывались, что сыворотка подействует не сразу, все же опасения были. Но все прошло гладко, Сергей ни о чем не заподозрил и ушел дальше по коридору. Наутро первым делом мы отправились в соседнюю комнату. В ней живут друзья Андрея еще по школе, поэтому никто бы не удивился, что в первую очередь он пришел именно к ним. По их поведению мы поняли, как нужно себя вести.
– И как? Что особенного в их поведении? Они действительно забыли все?
– Да. Именно так. Они помнили только день посвящения и ничего больше. Были немного дезориентированы, не понимали, где находятся и как здесь очутились. Мы брали пример с них, тоже говорили, что ничего не помним и тому подобное.
– А что потом?
– Потом пришел человек, его зовут Алексей 17890. На следующие девять месяцев он куратор всех парней, которые живут в нашем общежитии. Он рассказал забавную историю о том, как мы все выполнили долг перед Крепостью и помогли в продолжение рода человеческого, а теперь нас ждет обучение профессиям. Пока мы будем обучаться, жить останемся в этом доме, независимо от профессии, к которой нас назначили.
– Интересно, а у женщин все наоборот. Нам сказали, что нас сразу расселят по районам, и даже во время обучения жить мы будем вместе с будущими коллегами. Хотя не важно, продолжай.
– А что продолжать? В первый же день нам дали расписание занятий. Лекции, практика, сразу работа. Меня, кстати, направили в ученики к мастеру компьютерного класса Крепости, конечно, ее мужской половины. Но все равно, если все будет хорошо, то я смогу получить доступ к таким сведениям, которые нам и не снились. Не сразу, конечно, но все же.
– И ты, например, сможешь узнать, что случилось с Таней и другими девушками, которые не смогли забеременеть?
– Пока не знаю, но в любом случае, доступ изнутри всегда лучше удаленного.
– Хорошо, но я все равно не поняла, почему вы так долго не связывались со мной?
– Новый куратор не сводил с нас глаз. Мы все целыми днями пропадали то в институте, то на практике, а вечером Алексей собирал нас всех в общем зале и мы вместе смотрели патриотические фильмы. Я так думаю, это дополнительное к сыворотке промывание мозгов, чтобы не забыли, что самое важное в нашей жизни. В общем, в результате домой мы возвращались в десять вечера, когда был близок отбой и нам закрывали доступ к компьютеру. С работы, сама понимаешь, я рисковать не стал. Там есть весьма смышленые программисты, в том числе мой наставник, он бы точно заинтересовался моей программкой.
– А что теперь? Вас перестали пичкать фильмами?
– Угадала. 5 дней. Видимо столько, по мнению администрации, требуется, чтобы поддержать патриотический дух жителей Крепости. И как только мы смогли очутиться дома раньше десяти, я сразу тебе написал. Мы с Андреем сразу решили, что раз в одиночку посещать тебя гораздо легче, то первым пойду я, потому что…
– Потому что нужно было добраться до серверной.
– Да, точно! Соображаешь!
– Ну, я же твоя сестра, значит, хоть часть твоей гениальности должна быть и у меня.
Мы оба засмеялись. Было так легко и свободно общаться с ним, неловкость первых дней прошла и теперь мы просто двое людей, которых невидимой нитью тянет друг к другу.
– Может, пойдем на кухню, что-нибудь перекусим? – спросила я.
– Я не возражаю, еще полчасика я точно могу себе позволить. А потом нужно домой и спать. Мы встаем в шесть утра!
– В шесть? Варвары!
– Еще какие! – подтвердил братишка.
Он ушел глубоко за полночь, в полчаса мы не уложились. Разговор плавно перешел в детские воспоминания, мы делились хорошим и плохим, говорили об учителях и соседях по комнатам в школе. Единственное, чего я старалась избегать, это упоминаний об Ане, мне казалось, что сейчас еще слишком рано говорить о ее предательстве, а именно так, по словам подруги, он расценил ее отказ в продолжении отношений.
Когда Гера ушел, я умылась и легла спать, но сон не шел. Мои мысли были далеко. В первый раз за все время я задумалась, о будущем. Не о том, что ждет меня завтра или после рождения ребенка, а о том, что может быть вообще со мной, с Герой, с Андреем, со всеми жителями города. Ведь то, что мы сделали, навсегда изменило не только наши жизни, но и жизни всех окружающих. Мы теперь думаем не так как они, мы притворяемся, делая, все, что они говорят и не понятно к чему все это приведет. Я не считаю поступок Ани предательством, она знает, что для благополучия в будущем нужно следовать правилам и быть верной принципам системы, а мы поставили свои чувства выше благоразумия и не удивлюсь, если через месяц, а может быть и раньше нас троих выгонят за ворота Крепости. Для нас троих будущего нет, мы перешли черту, вопрос только в том, потащим ли мы за собой еще кого-то или исчезнем из списка жителей планеты, как будто нас и не было.
На следующий вечер пришел Андрей. Я была ужасно рада его видеть, а он явно скучал по мне. Он рассказывал мне о том, что сейчас происходит в его жизни, новые знакомства, старые друзья, при этом ни на секунду не отпускал мою руку. Это было очень трогательно и мило.
– Вчера я чуть не выдал себя, до сих пор чувствую себя дураком, – сказал Андрей и я испугалась.
– Что случилось?
– Я поздоровался с парнем и назвал его по имени и только потом вспомнил, что познакомился с ним после принятия сыворотки НТ. Хорошо, что вовремя одумался и сказал, что запомнил его со дня посвящения, когда всех называли по имени.
– Ты должен быть осторожнее.
– Знаю, не подозревал, что будет так сложно. Нужно обдумывать каждое слово, фильтровать каждое воспоминание. Хорошо, что хоть с Геркой можно не бояться сказать что-то лишнее.
– Вы сами так захотели, поэтому теперь нечего жаловаться.
– Я не жалуюсь, ведь мы вместе, а значит, выбор был сделано правильно.
– Мне бы твою уверенность, – тихо прошептала я и, вспомнив, к чему в последнее время свелась моя дружба с Аней, хотела расплакаться.
– Ты о чем? – Андрей заглянул мне в глаза, увидел в них слезы и сказал: Не смей, слышишь? Из-за Ани, да?
Я кивнула.
– Мне жаль, что она отказывается встречаться с Геркой и что тебе так трудно сейчас, но может она еще передумает?
– Она не передумает, я ее знаю. И дело даже не в том, что она отказалась от Герки, она фактически отказалась от меня. Мы сейчас просто две девушки, которые живут рядом и вместе ходят на прогулки. Нет больше разговоров по душам, секретов и шуток. Я скучаю по ней, и я знаю, что она скучает тоже.
– Тогда может тебе стоит еще раз поговорить с ней?
– И лишить ее нормальной жизни? Ведь мы не знаем, когда нас поймают или что мы будем делать, когда мне придет время принимать сыворотку забвения. А наш ребенок? Я знаю, может это глупо, но я все чаще думаю о том, как было бы хорошо, если бы он остался с нами.
– Мы были бы настоящей семьей, – сказал Андрей и обнял меня.
Время, оно так непостоянно. Дни тянулись мучительно долго, а ночи пролетали незаметно. От скуки я прочитала море книг и просмотрела невероятное количество фильмов. В попытках вернуть тесные отношения с Аней я провалилась, она односложно отвечала на любые мои вопросы, ничего не спрашивала у меня. На предложение вместе посмотреть телевизор всегда отвечала отказом, и даже совместные походы по магазинам или прогулки по вечерам проходили в атмосфере молчаливого напряжения. Я надеялась, что хотя бы растущие внутри нас малыши смогут сблизить меня и Аню, но, и это оказалось ложной надеждой.
Скоро я узнала, что Кристина родила, и больше ее не было видно. Еще через три месяца пропали и Саша, Алиса и Наталья. Времени до родов оставалось все меньше, а я все больше привязывалась к Андрею и нашему ребенку. С парнями я виделась постоянно, но все время ночью и всегда не больше, чем на пару часов. Каждый из нас понимал, что скоро все закончится, но никто об этом не говорил.
– Вчера меня отыскал Вадим, мой учитель. Помнишь, я рассказывал?
Я кивнула.
– Что он хотел?
– Да, я и не понял. Сказал, что просто решил узнать, как у меня дела. Проведать. Но мне показалось, что он что-то не договаривает.
– У тебя начинается мания преследования. Ты слишком долго все скрываешь от других и начинаешь думать, что все что-то скрывают и от тебя.
– Может ты и права, – Андрей погладил меня по животу и улыбнулся, когда ребенок стукнул его ножкой, – Но после того, как мы поговорили, он попросил меня встретиться с ним еще раз. Вроде хочет мне что-то показать.
– И что же? Может он хочет отвести тебя в дом грез? – гневно спросила я.
– Не думаю, – хмыкнул Андрей, – здесь что-то более серьезное.
– А о чем вы говорили?
– Ничего особенного. Вадим спросил, доволен ли я назначением, не скучаю ли по школе. Я естественно сказал, что всем доволен и в ответ поинтересовался как у него дела. Учитель сказал, что все хорошо, а потом попросил о новой встрече.
– И ты согласился.
– Да.
– И когда?
– Он хотел сегодня, но я сказал, что у меня есть кое-какие задания на дом от мастера и будет лучше, если мы увидимся в четверг.
– Значит, завтра!
– Ага.
– Андрей, будь острожен. Я знаю, ты доверяешь ему, но с чего бы ему специально тебя разыскивать и о чем-то просить?
– Это я и хочу выяснить. Потом расскажу.
И рассказал. Он пришел во втором часу ночи, весь возбужденный, взбудораженный, глаза горели огнем, а футболка вымазана чем-то маслянистым.
– Что случилось?
– Лучше сядь и постарайся не нервничать. Тебе нельзя.
– Я сама знаю, что мне можно, а чего нельзя. Ты в таком виде, будто купался в керосине. Объясни, наконец, где был?
– Под землей, – сказал он и залпом выпил бокал с водой, который только что налил.
– В каком смысле под землей?
– Там лабиринты, там целые лабиринты. Из новой канализации можно попасть в старые всеми забытые тоннели. И мы там были. А еще там были люди.
– Люди? Какие люди? Говори нормально. Я ничего не понимаю.
– Сегодня в половине девятого, как только немного стемнело, мы встретились с Вадимом, и он повел меня в сторону заводов. По пути я постоянно спрашивал его, куда мы идем, но он лишь загадочно улыбался. Минут через пятнадцать Вадим подвел меня к огромной металлической двери, которая была заперта на висячий замок. Андрей никогда бы не нашел эту дверь самостоятельно, она была так хорошо скрыта разными металлическими балками и густо растущими ветвями деревьев.
– Открой, я ведь знаю, ты можешь и без ключа, – попросил он.
– Сначала объясни, что там, – ответил Андрей
– Не могу, ты должен сам все увидеть. Открывай.
И любопытство взяло верх. Андрею хватило пары секунд, чтобы отпереть этот незамысловатый замок. Дверь распахнулась, и он увидел темный проход в неизвестность.
– Возьми, – сказал Вадим и протянул Андрею небольшой фонарик. Еще один школьный учитель зажег в своей руке.
Андрей направил луч света в сторону прохода и увидел лишь узкий длинный коридор.
– Ты мне скажешь, наконец, что это? – не вытерпел парень.
– Старые тоннели. Больше ста лет назад в городе, на месте которого стоит Крепость решили проложить несколько веток метро. Были выделены деньги из бюджета, работы начались, но вскоре вмешались геологи, которые объяснили чиновникам, что под землей много пустот и строить метро опасно. Конечно, это чересчур краткая версия, но приказ о прекращении строительства я видел собственными глазами, он хранится у нас в архиве.
– И зачем ты привел меня сюда? – чем больше Вадим говорил, тем меньше понимал Андрей.
– Я хочу открыть тебе тайну. Не мою. А нескольких сот людей. Для этого ты должен пойти со мной.
– Какую еще тайну? Зачем мне это?
– Ты все поймешь. Давай, идем.
С этими словами Вадим вошел в тоннель и уверенной походкой направился внутрь недостроенного метро. Андрей последовал за ним. Казалось, они шли целую вечность, Вадим точно знал, где свернуть, а где пройти прямо. Прямо шли чаще. Вскоре Андрей почувствовал, что воздух стал менее сырым и едким, ему даже показалось, что он слышит голоса.
– Там люди? – спросил он у Вадима.
– Уже почти пришли, – сказал тот, оставив вопрос Андрея без ответа.
Это скоро растянулось еще минут на десять, но дорога по тоннелям того стоила. Картина, которая открылась перед Андреем, вызвала у него невероятный всплеск эмоций. Люди, человек сто разных возрастов и пола, были рассредоточены на площади около ста квадратных метров. Они улыбались, смеялись, жгли костер. Андрей никогда такого не видел.
– Привет всем! – закричал Вадим и вдруг все смолкло. – У нас новичок. Его зовут Андрей. Он был моим учеником. Некоторые стали перешептываться, остальные продолжали молча смотреть на молодого парня.
– Кто они? – спросил Андрей у Вадима.
– Такие же жители Крепости, что и ты, – голос, ответивший на вопрос, не принадлежал учителю и исходил от человека, который незаметно приблизился к Андрею со стороны правого плеча.
– Яков, знакомься. Это Андрей, – произнес Вадим. – Вам есть о чем поговорить, я отойду.
– Рад знакомству Андрей. Кажется, у тебя много вопросов, – Яков был намного старше Андрея, его седые волосы, усы, борода, не давали скрыть возраст.
– Это точно.
– Я отвечу на все, но сначала ты должен кое в чем мне признаться. Ты принял сыворотку забвения?
Неожиданный вопрос в этом незнакомом месте обескуражил Андрея.
– Да, – ответил он.
– Врешь, – улыбнулся Яков.
– С чего вы взяли?
– Несколько недель назад Вадим увидел тебя в лесу и проследил за тобой. Он видел, как ты идешь на женскую сторону и заходишь в один из домов. Вышел ты лишь через несколько часов. На следующий день ты не появился, но был другой юноша, как потом выяснилось, твой сосед. Все это время мы следили за вами и догадались, что все объясняется просто – вы каким-то образом уклонились от укола и продолжаете бегать к своим девушкам. Ведь все так?
– Почти. Единственное, мы оба бегаем к одной девушке, – не без боязни признался Андрей.
– К одной? А вот это странно, – пробормотал Яков. – И от кого же она ждет ребенка?
– Я больше ни слова не скажу, пока вы мне не объясните, что это за место и что вы все тут делаете.
– Хорошо, будь, по-твоему, – согласился Яков. – Мы все здесь собираемся и радуемся жизни. Каждый из нас своим путем пришел к осознанию того, что любовь и семья – не могут быть злом и значит, Крепость ошибается. Женщины и мужчины приходят сюда, общаются, знакомятся и даже влюбляются. Вон, посмотри, на те три пары, – Яков указал на людей, сидевших в обнимку у самого костра, – Они познакомились здесь, влюбились и теперь ничто не сможет их разлучить. Здесь много пар, но есть и одиночки, которые просто устали от бесцельного существования. Днем они все обычные жители Крепости, а по вечерам мы собираемся здесь и просто живем.
– Вы готовите бунт? – спросил Андрей.
– Нет, конечно, – мы просто собираемся здесь, делимся историями, общаемся, дружим. Мы как семья и надеемся, что ты присоединишься к нам.
– Зачем вам я?
– Конечно, не только ты. И твой сосед, и девушка, – всем открыты двери в наш маленький мир. Чем нас больше, тем мир здесь кажется ярче. Единственное условие, что все должно остаться тайной. Мы храним вашу, вы нашу. Все по-честному.
– Мне нужно подумать, – ответил Андрей.
– Естественно, никто не требует ответа сразу. Давай я познакомлю тебя с людьми, мы давно не принимали новичков, поэтому все немного напуганы.
И Яков повел Андрея знакомиться с мужчинами, женщинами, молодыми, стариками, красивыми и не очень. Все такие разные, но у всех было кое-что общее – искренние эмоции, улыбки, доброжелательность.
– Ты не представляешь, как там здорово! Мы обязательно должны побывать у них вместе? – Андрей сиял от счастья.
– Не понимаю твоего восторга! – возмутилась я. – Незнакомые люди узнали о нас всю правду, одно их слово и нас выгонят за стену.
– Одно мое слово и они окажутся там вместе с нами, – парировал Андрей.
– И все же, что тебе так понравилось там? Ты и раньше общался с людьми, у тебя есть друзья, есть я. Дело в женщинах? Тебе кто-то там приглянулся?
Он усмехнулся и поцеловал меня в кончик носа.
– Нет, я люблю тебя. Ты же знаешь. Но то, что там, невозможно просто объяснить, там свобода, там настоящая жизнь. У этих людей много общего с нами.
– С нами?
– Да, с нами. Они тоже скрываются, многие любят друг друга и вынуждены видеться только там по ночам, а те, кто не нашел себе пару общаются как друзья и не важно мужчина, или женщина, врач или агроном, они просто люди, которым хорошо вместе.
– Но почему они не такие как все остальные? Им тоже не сделали укол сыворотки забвения?
– Кому-то удалось избежать укола, но таких всего четверо Яков и его жена и еще одна пара. Остальные пережили все, что переживают обычные люди в Крепости, просто однажды наступал момент, когда они понимали, что чего-то в их жизни не хватает, и тогда они приходили в Убежище.