– Честно говоря, я тоже не знаю. Но раньше десяти они не приходят, поэтому у меня есть еще пара часов, которые я могу провести со своей лучшей подругой.

– Ну, раз так. Тогда хочу какой-нибудь детектив. Может быть Шерлок Холмс?

– Опять? Ты, наверное, смотрела его раз пять.

– Но мне нравится и некоторые серии особенно хороши.

– Ладно. Я же обещала, что выбор за тобой. Значит, Шерлок Холмс.

Мы устроились на диване в ее комнате и смотрели этот скучный, на мой взгляд, многосерийный фильм. На второй серии я начала засыпать.

– Эй, Ева! Не спи! Скоро десять. Давай к себе домой. Налей чайку для энергии и жди своего принца.

– Он сегодня не придет, – спросонья сказала я. – Тем более он вчера обиделся. Обычно после таких ссор, он несколько дней дуется на меня.

– Все равно иди. Он или не он, ведь кто-то из них двоих, наверняка, будет. Так что иди и встречай.

– Ладно, – согласилась я и выползла с дивана, – в любом случае все лучше, чем этот нудный Шерлок Холмс и его дружок.

Я пришла к себе в комнату и стала ждать. Сначала на диване, потом на кухне за чашкой чая, затем на кровати.

– Никто не пришел, – с криком ворвалась я утром в Анькину комнату. – Я так и уснула на кровати, не дождавшись ни брата, ни парня. Они просто оставили меня.

– Ну, и что? Подумаешь! – зевая, промямлила подруга. – Может, у них были дела или приболели или еще что.

– Оба сразу заболели? Нет, они просто не пришли. Заставили девушку на девятом месяце прождать их полночи и не пришли. Значит, и я больше не хочу их видеть. Теперь просто не открою им на ночь дверь.

– Так, все! Не драматизируй!

– Я не драматизирую, а злюсь.

– Это одно и тоже. Давай успокаивайся, дыши ровнее и не нервничай. Ты же не хочешь, чтобы с ребенком что-нибудь случилось? Я сейчас умоюсь и приготовлю травяной чай.

С этими словами Анюта встала с постели и направилась в ванную комнату. Только подруга могла подумать, что выпив травяной чай, я перестану злиться и переживать. Хотя может она права? Не в чудодейственной силе чая, конечно, а в том, что для нервов нет причины. В конце концов, могло действительно что-то случиться и это помешало парням придти ко мне ночью. Главное, чтобы это что-то не было раскрытием нашей тайны. В любом случае, кто бы ни пришел из них предстоящей ночью, я его поколочу.

Но колотить было некого. Часы показали сначала десять вечера, потом одиннадцать, но никто так и не приходил. Я снова начала нервничать. В голове самые худшие варианты из тех, что могли случиться. А что если их поймали и уже выгнали за пределы Крепости? Нет, не может быть. Я не могу просто так сидеть и ждать. К ним домой я не дойду, просто не знаю где это, но в Убежище могу попытаться дойти. Я знала, насколько безрассудный мой поступок, но эмоции зашкаливали, и сидеть в четырех стенах было невыносимо. Я переоделась в темный спортивный костюм и вышла из комнаты. Не стала предупреждать Аню о своей вылазке, она бы точно попыталась меня остановить. Лифт. Камеры. Надеюсь, то, что Герка делал с системами, работает и сейчас, иначе я просто выдам нас всех. От этой мысли я сделала шаг назад. Нет. Точно помню, что брат говорил, что после отбоя лифт и камеры не записывают и никуда не передают никакие сведения. Я спустилась на первый этаж на совершенно беззвучном лифте, и как только техники умудрились создать такой тихий агрегат? Так, никого нет. Теперь дверь. Надо вспомнить уроки Андрея, у меня ведь неплохо получалось. Но спустя некоторое время, я поняла, что сноровку я потеряла или просто ее никогда не имела. Замок никак не хотел поддаваться. Постепенно пыл выйти из дома погас, и разум начинал давать дельные советы, что-то вроде «Возвращайся обратно» и «Больше так не делай». Однако в тот момент, когда я повернулась к двери спиной и собралась в комнату, замок щелкнул и дверь открылась.

– Что ты здесь делаешь? – воскликнул Герка, но в мгновение, поняв, что произнес это слишком громко, сам закрыл ладонью себе рот. Он вошел внутрь, при этом бесцеремонно подвинув меня боком, захлопнул дверь и, схватив меня за руку, силой потащил наверх. Я шла, молча, понимая, что действительно провинилась. Да и лишний шум нам ни к чему.

– А теперь говори, что ты собиралась делать? – гневно спросил брат, как только мы вошли в комнату.

– Шла вас искать! Ведь никто из вас вчера не пришел и даже не удосужился написать сообщение по этой твоей супер-программе. Зачем она вообще мне нужна, если вы ничего не пишите?!

– Искать? Где? Куда? Ты ненормальная! – первый раз видела Георгия в таком гневе, я даже не знала, что он может быть таким.

– Может, давай потише? Стены, конечно, толстые, но не до такой степени. Мне не очень хочется, чтобы нас поймали.

– А ты не думала об этом, когда собралась выйти из дома? Только не говори, что хорошо ориентируешься на местности и знала, куда идти.

– Я хотела отыскать Убежище, ведь в вашем доме я никогда не была. Но, между прочим, вовремя поняла, что это плохая идея и когда мы встретились, то я уже поворачивала обратно в комнату.

– Думаю, что все было несколько иначе. Наверное, ты просто не смогла открыть замок!

– Как ты догадался? – удивилась я, но тут же поняла, что выдала себя с потрохами.

Герка засмеялся. Ну, хотя бы уже не злится.

– С таким пузом, ночью, одна собралась идти в лес. Нет, ты точно не в своем уме.

– Может быть, а вы с Андреем два гада, которые заставили меня нервничать. Да, я места себе не находила, думала, что вы уже за пределами Крепости.

– Вообще-то так и было!

– Что? – в моих глазах резко потемнело. – Воды! Дай мне воды.

Герка быстро усадил меня на стул и, сбегав на кухню, принес стакан с бесцветной жидкостью.

– Ева! Все хорошо. Мы оба в норме, – причитал он, пока я пыталась придти в себя.

– Стой! Я ничего не поняла. Что значит, вы были за пределами Крепости и вы в норме? – спросила я, когда перестала видеть перед глазами трех братьев вместо одного.

– Даже не знаю с чего начать. Наверное, с того, что две ночи назад ты сказала Андрею, что предпочитаешь забыть его, что он воспринял как «Я больше не хочу тебя видеть».

– Но это не так.

– Я знаю, только он понял все именно таким образом. Ты даже не представляешь, каких усилий мне стоило его успокоить. Несколько часов он чуть ли не ревел на моих руках, но потом все-таки одумался и, наконец, выслушал меня. А я, между прочим, поведал ему много интересного.

– И что же именно, изволь спросить?

– Когда Андрей после его первой вылазки в Убежище рассказал мне о тоннелях, я заинтересовался и тут же стал искать в архивах сети планы подземок. Мне повезло, они нашлись довольно быстро, не пришлось даже взламывать секретные базы.

– Никак не пойму, к чему ты ведешь? Зачем тебе нужны были эти планы?

– Так, давай по-другому. Ева, что ты знаешь о Крепости? Почему мы живем именно здесь и что, по твоему мнению, за ее стенами?

– Странный вопрос. Все знают, что за стенами Крепости ничего нет. Котлованы выжженной земли, ядовитые реки и никакой растительности или животного мира.

– Но откуда ты это знаешь?

Я никак не могла понять, куда он клонит.

– Учителя говорили, документальные фильмы это подтверждали. Естественно, что своими глазами я это не видела, но…

– Вот! А если не видела, откуда ты можешь знать наверняка? И теперь к первому вопросу, что ты знаешь о самой Крепости, что было до?

– Тоже, что и все. Когда то на месте Крепости находился город страны под названием Россия, затем случилась третья мировая война, в которой погибло много народу, и которая в свою очередь привела к образованию кланов на разных материках. Люди объединялись в большие семьи по родственным связям, по идеологическим соображениям. В этом городе жил клан рыбаков, ведь большинство мужчин семьи имели именно эту профессию. Слушай, я люблю историю, но, может, лучше расскажешь мне о своих соображениях?

– Какая же ты нетерпеливая! Хорошо, – сдался Гера. – Я считаю, что за пределами Крепости можно жить.

– С чего ты взял? – я была не то, что удивлена, а ошарашена таким заявлением. Это мне и в голову не приходило.

– Ты хочешь сказать, там есть люди?

– Относительно людей я сказать ничего не могу, ведь войны не сказка и что третья мировая, что клановая действительно были уничтожительными. Однако подумай сама, единственное, что отличает мир внутри Крепости от мира за ее пределами – это стена. Воздух – один, земля – одна, река – она ведь течет и за границами нашего города.

– То есть ты думаешь, что они нас обманывают, говоря, что там нет жизни?

– Я в этом уверен. Прошлой ночью мы с Андреем были там, на той стороне.

– Как? Как вам это удалось? Стены же под напряжением или это тоже миф?

– Ну, насчет напряжения я не знаю, проверять мы не стали. Но вот рассказы Андрея о тоннелях заставили меня задуматься над вопросом, что старые подземные ходы могут выходить за границы Крепости. Изучив карты, нам удалось найти путь за стену. И мы видели мир снаружи.

– И что там?

– Леса, свежий воздух, река. Может быть, через сотни километров действительно котлованы и выжженная земля, но поблизости ничего подобного нет.

– Но зачем им нас обманывать?

– Не знаю, – пожал плечами Герка и неожиданно добавил: А у тебя есть что-нибудь перекусить, а то с самого утра ничего не ел.

– Конечно. Бери в холодильнике, все что найдешь.

Герка пошел на кухню, а у меня появилась минутка обдумать все только что сказанное братом. Так, за пределами стен можно жить, но что это мне дает? Убежать? Точно, мы можем убежать! Стоп! Что мы будем делать там, в лесу, без еды, без крыши над головой, да еще и с маленьким ребенком? Глупо. Но все же интересно, если за самими стенами нет ничего, что напоминало бы о ядерной войне, то может быть такой город как наш не единственный на Земле?

– Я знаю, ты тоже об этом думаешь, – сказал Герка с набитым хлебом и ветчиной ртом.

– Естественно, но возможно ли это? Война была, ядерные взрывы были. Не может быть, чтобы кто-то уцелел кроме нас. И даже если уцелел, почему тогда они не пришли? Не дали о себе знать? Скорее всего, за тем лесом, что вы видели, ничего нет.

– Может быть ты и права, но ведь вода в реке чистая, ее никто уже не очищает много лет. И воздух, и никаких ожогов на нашем теле тоже нет.

– Ну, так вы были очень близко к Крепости. Все знают, что это место стало убежищем только потому, что пострадало меньше всего и оно окружено большим количеством лесонасаждений.

– А что если война была далеко, и постепенно воздух очистился, ядовитая пыль исчезла и теперь на Земле снова можно жить?

– Но прошло слишком мало времени. Кажется, последние бомбы были сброшены всего 80 лет назад.

– Да, но были ли взрывы настолько сильны? Ева, если бы это были действительно смертоносные ядерные взрывы, то ядовитая пыль не просто уничтожила бы всю растительность, она бы в первую очередь закрыла бы солнце. А солнце, как ты знаешь, до сих пор светит.

– И ты хочешь сказать, что ты первый кто задает такие умные вопросы? Наверняка, кто-то уже догадался об этом спросить и скорее всего, получил умные и правдивые ответы, просто мы об этом ничего не знаем.

– Может быть, кто-то и спрашивал, но ты вспомни, что делают с людьми, задающими в Крепости вопросы.

– Отправляют за стену. Ты думаешь, они не умирают там? А живут где-нибудь в лесах?

– Может в лесах. А может быть находят и другой дом. Ева, что если там есть не просто жизнь, а человеческая жизнь?

– Невероятно. Ты все это время думал о том, что возможно за пределами Крепости есть другие люди и даже ни разу не поделился со мной этими мыслями?

– Не хотел тебя обнадеживать. Все думал, как проверить, как попасть туда. И вот тоннели. Это было так легко, до сих пор не понимаю, как я раньше до этого не догадался.

– Но что это нам дает? Андрей нашел людей в Убежище, ты смог попасть за пределы Крепости, но ни там, ни там нет домов, еды, одежды. Мы не можем просто сбежать в никуда. Если ты не заметил, я беременна и если и побегу, то только со своим ребенком.

– Поэтому я и ухожу.

– Не поняла. Куда уходишь?

– За стену. Осталось меньше месяца, и я должен попытаться найти для нас жилище.

– Нет. Нельзя. Если ты уйдешь, тебя хватятся и все сразу поймут, что есть путь попасть за город. Это ничего не даст.

– Если только меня не выгонят.

– Ты хочешь… Подожди, но ты не сможешь вернуться!

– Так я и не хочу возвращаться, я не хочу здесь жить. Я хочу жить как человек, иметь семью, выбирать себе будущее. А эта система трещит по швам. Одни пользуются домом грез, другие скрываются в Убежище. Кто знает, может быть таких Убежищ в Крепости несколько и все просто обманывают друг друга, притворяясь, что подчиняются дурацким правилам?

– Это не важно. Я не позволю тебе рисковать своей жизнью, ты не знаешь, что ждет тебя за стеной. Может быть, там действительно есть люди, но какова вероятность того, что они будут рады тебя видеть? Или их там не будет, вообще никого не будет или только дикие животные, готовые растерзать тебя на куски. А что ты будешь там есть, пить? Ты дурак! Я никуда тебя не отпущу.

У меня начиналась головная боль. Как его отговорить от этой сумасшедшей затеи?

– Если ты отважишься, то я пойду и все расскажу своему куратору. Тогда накажут и меня, и тоже выгонят. В никуда, в неизвестность. А может быть, они насильно введут мне сыворотку или не знаю, сошлют в этот дом грез. Ты хочешь такого для меня?

– Нет, – Герка был сердит, он понимал, что я делаю, но и понимал, что не сможет мне этого позволить.

– Тогда оставь эту мысль.

Он молчал. Знал, что даже если он сейчас попытается солгать, я ему не поверю. Уверена, он думал о том, как попасть за стену не один день и не один месяц. Скорее всего, эта идея возникла у него, как только он узнал обо мне, а может быть и раньше.

– Подумай обо мне, об Ане, наконец. Она с ума сойдет, если узнает, что ты ушел.

– Ане нет до меня сейчас никакого дела. А если я найду нам всем настоящий дом, то у меня будет хотя бы крохотный шанс на то, что она пойдет с нами.

– Не говори ерунды, она тебя любит. Пусть не говорит этого, но я то знаю.

– Тем более, – с легкой улыбкой надежды улыбнулся брат, – тогда я просто обязан уйти. Пожалуйста, не думай о плохом. Я все продумал. Если что тоннель останется и в обратную сторону и если будет совсем плохо, я просто вернусь.

– Куда? Если тебя выгонят, то назад дороги не будет.

– Но в тоннелях я смогу жить, а Андрей будет носить мне еду.

Я истерично рассмеялась.

– Ты хочешь сказать, что готов даже прожить всю жизнь в этих ужасных тоннелях в надежде на то, что Андрей тебя не забудет?

– Вообще-то я надеюсь, что и ты меня не забудешь.

– И кто из нас ненормальный? – обреченно вздохнула я.

– Думаю, что оба, – улыбнулся Герка и поцеловал меня в нос. – Не нужно меня шантажировать. Ты же знаешь, я хочу как лучше, и при этом не забывай, что если кто и умеет просчитывать все «за» и «против», то это я.

– Почему ты? Почему не Андрей?

– Он хотел, но я переубедил его. Андрей должен быть с тобой и пытаться не дать тебе натворить глупостей, наподобие тех, что ты собиралась сделать сегодня.

– Но ты хоть понимаешь, что назад дороги не будет? Тебе не будет места в Крепости и как же твои любимые компьютеры?

– Ну, по Крепости я скучать не буду, а вот с компьютерами хуже. Это действительно самое сложное. Но я переживу, карманный возьму с собой, не думаю, что Крепость обеднеет. Хотя вряд ли мне удастся где-нибудь найти электричество… В любом случае нужно попробовать, у меня нет другого плана.

– И когда же ты намерен это сделать? И главное как? – задала я вопросы, которые служили к тому же зеленым светом брату в осуществлении его плана.

– Уже завтра. С самого утра во всех компьютерах сети появятся сообщения о призыве к мятежу. Думаю к обеду, меня уже вычислят, дальше время покажет. Главное, чтобы все прошло быстро и меня действительно просто отправили за стену, а не решили, например, подлечить дозой сыворотки забвения. Но сегодня до встречи с тобой, я разговаривал с Яковом и еще парой мужчин из Убежища, Андрей нас познакомил. Естественно, что я не сильно вдавался в наши планы, но сам постарался разузнать подробно о судьбе революционеров Крепости.

– И что?

– Их было не много, всего около десятка, если верить Якову. По крайней мере, он знает о таком количестве. И всех их максимум за сутки после решения Совета, отправляли за стену. Ева, скорее всего здесь мы уже больше не увидимся.

– Нет, – судорожно покачала я головой и схватила его за руку, – я тебя не отпущу. Мне страшно, жутко за тебя боюсь. Это как кошмарный сон, который становится все хуже и хуже. Герка, мы калечим себе жизнь, сами не знаем ради чего.

– Я знаю. Ради того, чтобы мы были счастливы. Меньше года назад я и не думал, что когда-нибудь встречу сестру или что захочу, чтобы у меня была семья. Но я хочу, и меня ничто теперь не остановит.

– Есть кое-что, точнее кое-кто, думаю, что сейчас только она может заставить тебя передумать.

С этими словами я вскочила с дивана так быстро, подошла к двери в Анюткину комнату и распахнула ее. Я огляделась по сторонам, подруги не было видно. Вода шумит. Кажется, она в ванной. Как же не вовремя.

– Ева, ты что творишь? – Гера подошел ко мне и втянул меня обратно, не забыв закрыть дверь.

– Ты должен с ней поговорить! Я не знаю, я думаю, что она сможет тебя переубедить.

– Вряд ли она вообще захочет меня видеть.

– Захочет, поверь мне.

– Подожди, это и не важно. Я не хочу сейчас с ней встречаться.

– Боишься? Потому что знаешь, что она может тебя остановить.

– Нет, боюсь, что она заранее даст ответ и тогда у меня не останется даже шанса. Ева, пожалуйста, отпусти меня и не говори ничего Ане.

– Ни за что. Я не стану скрывать от подруги такое! Мы только помирились!

– Правда? – искренне обрадовался брат. – Я рад. Она спрашивала обо мне.

– Спрашивала, поэтому я точно знаю, что она тебя любит. Я обещала ей, что ничего тебе не скажу и не приведу тебя к ней, но ты хочешь сделать такое, отчего у меня мороз по коже.

– Просто доверься мне.

– Но что если все пойдет не так, как ты себе представляешь, что если я больше тебя не увижу?

– Мы встретимся, я тебе обещаю! – он положил ладони на мое лицо и заглянул в глаза. Как быстро этот человек стал мне родным и как тяжело сейчас с ним прощаться.

– Только попробуй обмануть, – тяжело вздохнув, сказала я. – Сама найду тебя и заставлю пожалеть.

– Хорошо. Договорились. А сейчас, мне, наверное, пора. Мой походный мешок уже собран, Андрей должен был пока я здесь отнести его в тоннель. Скорее всего, завтра меня уже здесь не будет, но как только я найду для нас выход, вернусь, и Андрей сразу даст тебе знать.

– Это глупый, глупый, ужасно глупый план. Я ненавижу Андрея за то, что он помогает тебе в этом.

– Просто он тоже надеется на счастливый исход. Ева, я, правда, верю, что там для нас есть жизнь.

– Даже если и так, ты думаешь, если мы сбежим, да еще и с детьми, Крепость не будет нас искать?

– Тогда им придется сказать, что за стеной можно жить и признаться, что всех всегда обманывали. Нет, они на это не пойдут.

– Как много пробелов в твоем шансе на жизнь.

– Зато этот шанс есть, а здесь у нас его нет, и ты права жить как те несчастные в Убежище, встречаться по ночам, годами играть роль ничего неосознающего и ничего непонимающего члена общества, я не намерен. Я все решил. Мы с Андреем решили. Прости, тебе остается только ждать результата и надеяться на успех.

– В том то и дело, что я слишком реалистично вижу всю нынешнюю ситуацию и совершенно не нахожу ничего позитивного.

– А ты постарайся, – сказал он и, попрощавшись, тихо ушел.

Я без сил упала на кровать. Что мы натворили? Все мы. Как далеко зашли? Сейчас я позволила брату обвинить себя в измене и лишить возможности жить как все. Как я могла? Надо было его как-то остановить. Тем же самым шантажом. Но так хочется верить в его слова. Он ведь действительно самый разумный среди нас, конечно, помимо Ани. Я уверена, он все продумал, однако столько возможных «но», их не сосчитать. Сама себя ненавижу. Быть может, отправила Герку на верную смерть, в конце концов, это все его догадки, надежды. И Андрей. Как он может так с ним поступить? Сам ведь не идет! Трус! Ненавижу! А Аня? Ну, почему ей вздумалось купаться именно в тот самый момент? Хотя если бы я действительно хотела остановить его, неужели не крикнула бы Анютке, и она не выбежала бы? Зачем я сама себя обманываю? Я хочу, чтобы он это сделал. Если бы я могла, отправилась бы с ним. Но теперь остается ждать. Как плохо, что я не умею молиться и не знаю, как вообще это делается. Наверное, помощь высших сил сейчас была бы кстати.

Я посмотрела в потолок и прокричала:

– Если вы существуете, Боги, духи, судьбоносные существа – не важно, если вы есть на этом свете, и видите меня, прошу вас, помогите моему брату, уберегите от несчастий и дайте то, чего мы все хотим.

– Ты что делаешь? С кем разговариваешь? – Аня незаметно открыла дверь в мою комнату. Наверное, я действительно сейчас выгляжу странно.

– Он ушел. Хотел, чтобы я ничего не говорила, но я не хочу тебя обманывать.

– Не поняла. Ушел, завтра вернется. Или вы что, опять поругались? Не волнуйся, помиритесь. Это не впервые.

– Я не про Андрея, а про Геру. Он хочет уйти из Крепости. Они с Андреем нашли путь за пределы стены и завтра брат сделает так, что его выгонят из города как мятежника.

С последними сказанными мной словами Аня побледнела и стала медленно по стене оседать на пол.

– Аня, Аня. Что я натворила? Сейчас, подожди, – я протянула ей стакан с холодной водой, но подруга уже была без сознания. Что делать? – Я стала легонько бить ее по щекам, но Аня не приходила в себя. Время остановилось. Брызги водой также не привели ее в чувство, лишь нашатырный спирт смог исправить ситуацию. Хорошо, что я хотя бы вспомнила о его назначении. – Как ты меня напугала.

– То, что ты сказала, это правда? – еле шевеля языком, спросила Анюта.

– Да.

– Почему ты его не остановила? Ты хоть представляешь, что это означает?

Я молчала. Конечно, я все понимала. Но не знала, как объяснить Ане, что мои сумасшедшие надежды переселили здравый смысл. Единственное, что я могла – это вкратце передать ей весь наш разговор с братом, рассказать о том, что они с Андреем уже побывали за стеной и о том, что возможно там есть и другие люди. Я говорила, но никак не могла понять, слушает ли меня Аня. Кажется, она злится, очень сильно злится.

– Все равно. Ты не должна была его отпускать! – горько сказала она.

– А что я могла? Как запретить? Выдать и себя? Нас вместе бы отправили за стену.

– Только не надо делать вид, что не знаешь, какое влияние на него имеешь. Он бы ничего не сделал, если бы ты сказала твердое «нет».

– Ты ошибаешься. Я пыталась. Но он смог меня убедить. У меня просто закончились аргументы. А ты в этот момент купалась в ванной и не смогла мне помочь.

– Так значит ты приходила?

– Да, я посчитала, что это важнее обещания не приводить его. Но Герка оттащил меня от твоей комнаты и просил ничего не говорить. Он ведь делает это и для тебя с ребенком. Хочет семьи, настоящей, правильной.

– Я тоже хочу, – выкрикнула Аня, – но не ценой его жизни.

– Он обещал вернуться, я ему верю.

– Ты хочешь верить, это разные вещи, – Анютка встала и медленно отправилась к себе в комнату.

– Аня! – окликнула я ее.

– Завтра поговорим, – это последнее, что я услышала до того, как дверь закрылась.

На следующий день поговорить не удалось. Утром Ане стало плохо.

– Ребенок! – с гримасой боли прошептала она, в полусогнутом состоянии добравшись до моей комнаты.

Я положила ее к себе на кровать и стала набирать все подряд телефоны из списка. Нужно отдать всем должное, каждый, кому я звонила, начиная от женского врача и заканчивая куратором и заведующей домом, в момент уловили всю важность ситуации и не стали задавать лишние вопросы. Несмотря на ранний час, уже через десять минут Ульяна 598 была в моей комнате и осматривала Аню. Через некоторое время прибежала и куратор.

– Здесь сложно помочь, угроза преждевременных родов, – сказала Ульяна и стала кому-то звонить.

– Что? Как? Я могу потерять ребенка? – Аня билась в истерике.

– Тише, прошу. Так ты делаешь еще хуже, – я не знала, как ее успокоить и что сказать. Я только взяла ее за руку и слегка сжала, пусть знает, что я с ней рядом, поддерживаю и тоже очень волнуюсь

– Аня, сейчас тебя отвезут в клинику, там у нас есть специальные палаты, в которых лежат девушки с подобными проблемами, что и у тебя. Не переживай, мы сделаем все, чтобы и с тобой, и с ребенком все было в порядке. Это просто меры предосторожности.

– Ева, собери для Ани все необходимое на первое время. Средства гигиены, домашнюю одежду, сменное белье, – сказала мне Наталья.

Если с подругой что-нибудь случиться я никогда себе не прощу. Уверена, что вчера Аня сильно перенервничала и может быть даже, и хотела принять потом успокоительное, только при мне же выкинула все капсулы до единой. А теперь малыш… Надо взять себя в руки, не стоит сейчас и мне попадать в одну палату с ней.

– Ульяна, можно поехать с вами? Ну, не знаю, помочь там ей устроиться, – спросила я врача, когда собрала сумку для Ани.

– Нет, не стоит. Сейчас я дала ей кое-какие препараты, и она уже засыпает. Это чтобы боль ушла, и не открылось кровотечение. В любом случае, мы сейчас ее на носилках перевезем в клинику, и там она проспит около двух-трех часов. Ева, если хочешь придти к ней, то ближе к вечеру, часа в три-четыре.

– А что мне делать до этого времени? Я же с ума сойду от беспокойства!

– Не волнуйся! Самое страшное позади. Успели вовремя. В клинике мы за ней присмотрим, дадим ей витаминов. У нас на сохранении еще две девушки, так что скучно ей не будет. Приходи после обеда, посещения до семи вечера.

Дальше появились четыре женщины и, переложив Анюту на носилки-автомат с дистанционным управлением, увезли подругу из моей комнаты. Наталья ушла вместе с ними. И что теперь делать? Я села на стул и стала осматриваться по сторонам. Может прибраться? Никогда не любила это занятие. Но нужно чем-то занять свои руки и мысли.

– Поговорим? – раздался голос куратора, и я обернулась к двери.

– Думала, что вы ушли. Конечно, проходите. Ничего, что я еще не умытая? Надеюсь, не сильно смущает мой вид?

Наталья ничего не ответила, просто улыбнулась и, заперев дверь, вошла в комнату.

– Может на кухню? – предложила я. – Чай? Сок?

– Чай, если можно, – Наталья говорила доброжелательно, но было видно, что сильно нервничает.

– Что-то с Аней? Вы просто не хотите меня расстраивать?

– Нет, наш разговор никак не связан с самочувствием твоей подруги. Я хочу поговорить об Убежище.

Чашка выпала у меня из рук и разбилась о край раковины. Может быть, стоило сделать вид, что я не понимаю, о чем она говорит, но я крайне плохо вру.

– Вы знаете? То есть, я хотела спросить, что вы знаете?

– Только то, что видела тебя своими глазами в Убежище несколько дней назад.

– Это значит, что вы тоже среди них?

Наталья кивнула, а я была крайне удивлена.

– Почему? Как? – спросила я.

– Что как? Как я узнала об Убежище?

– Да.

– Знаешь, тяжело любить, а затем расставаться с любимым, но еще сложнее наблюдать за любящими людьми и знать, что у тебя этого больше не будет. Да, и то, что было, ты не помнишь. Вот наблюдаешь за парами и мечтаешь, а потом и сама не замечаешь, как начинаешь завидовать. Иногда я даже заочно влюблялась в партнеров своих подопечных, молодых, красивых и недоступных для меня. Через некоторое время я поняла, что мой характер начал портиться. Это проявлялось во всем, особенно в моем отношении к работе и к самим девушкам. Сама знаешь, работу в Крепости поменять практически невозможно, мне казалось, что оставалось одно решение – смириться. Но судьба решила, что есть и другой выход. Однажды мне не спалось, и я, несмотря на комендантский час, вышла на улицу подышать воздухом и случайно увидела, как одна из моих соседок с нижнего этажа, озираясь по сторонам, отправилась в сторону леса. Мы были мало знакомы с ней, поэтому я не решилась ее окликнуть и спросить, куда она направляется, а меня она не увидела. Весь вечер потом я пыталась разгадать тайну соседки, но на ум ничего не приходило. На следующий день я караулила ее возле подъезда, на улице было прохладно и пришлось прождать несколько часов, но решила, во что бы то ни стало узнать правду, а для начала нужно было только дождаться Елену. Я была уверена, она снова совершит вылазку из дома. Так и произошло.

– И ты проследила за ней?

– Попыталась, но она увидела меня и сначала дико испугалась. Однако я заверила ее, что никому ничего не скажу, и просила лишь об одном, сказать, куда она ходит в столь поздний час. Елена ответила, что лучше показать и пригласила с собой. Так я и очутилась в Убежище. Это было два года назад.

– Два года? И все эти два года ты каждый день ходишь туда? Зачем?

– Нет, конечно, не каждый день, но все же очень часто. Сначала мне нравилась сама атмосфера, царившая в тоннелях. Таинственность, даже опасность. А потом я познакомилась там с разными людьми, мы подружились, и стали общаться на совершенно разные темы.

– Я не понимаю, чем дружба в Убежище отличается от дружбы в Крепости?

– В Крепости нет дружбы, точнее она не приветствуется, так же как и любовь или привязанность. Есть партнеры, коллеги, знакомые, а любые тесные связи, по мнению управленцев, опасны. Ты же и сама это знаешь.

– Я думала, это касается только отношений между мужчиной и женщиной.

– Нет, это касается всего. Именно поэтому специалисты каждых профессий живут в отдельных мини-городках, при этом в соседних комнатах никогда не будут жить твои непосредственные коллеги, с которыми ты общаешься каждый день и с которыми у тебя приятельские отношения. Именно поэтому в Крепости комендантский час, а редкие выходные у двух коллег или соседей никогда не пересекаются.

– Как же они это все отслеживают?

– На это есть компьютеры, и, конечно, несколько специально поставленных людей, чтобы исключить ошибки. Ева, то, что я тебе рассказываю – это вершина айсберга. Вот, подумай, какие развлечения есть для взрослых людей в Крепости?

– Ммм, кафе? Кино?

– Ну, кино – это отдельная история. Фильмы, которые там крутят никто и смотреть не хочет. Все та же патриотическая чушь, какая была у тебя в школе. Кафе? Да. Но еще раз говорю, ходить туда одному скучно, а люди, с которыми ты неплохо общаешься, почему то всегда или работают в это время, или у них общественные задания.