Глава 6
День пятый. Я сегодня все делала чисто механически: душ, прическа, завтрак, пробежка, постояла в пробке на работу, пообедала на работе сладким, и так далее. Просто череда запрограммированных убийств. Времени. Мыслей. Хотя они все равно, прикрывшись какой-нибудь чепухой, проникали глубоко в подкорку.
Мне стало казаться, что Макс словно хитрые гидрогелевые шарики очень давно попал внутрь меня, со временем заполняя собой все больше пространства, и вот сейчас разбух до невиданных размеров. Еще немного, и я просто взорвусь. Кажется, что даже при жизни им не было все столь насыщено, как сейчас.
На работе пыталась быть внимательной, но все тщетно, как в яму провалилась, Макс здесь, Макс тут. Мысли о нем были очень-очень липкие, я старалась гнать их, но к ним все равно настырно липли волосы и пальцы… Я пила кофе и внезапно меня утаскивала за угол очередная картинка из прошлого, или давала ЦУ младшему сотруднику и зависала на ее зеленых туфельках. «Зеленый! Зеленый!» – сигнализировали они мне, и очередное воспоминание било в печень до испарины, так что хотелось согнуться. Слава богу, рабочий день все-таки закончился, толку от меня не было.
Я шла по улице тяжелыми широкими шагами, ветер путался в моих сережках, время от времени пытаясь сорвать их, – от этого они играли свою рваную мелодию мне на ухо. Истерично и откровенно. Возможно ли, что они знали обо мне больше, чем я сама? «Думай», «думай», «вспоминай», – звенели они жутко. И вот горячее чувство тихо и незаметно проникло в меня, начало впитываться в каждую клетку моего тела. Я так явно это ощущала! Я и есть это чувство… Страх.
Придя домой, начала нервно перебирать желтые аккуратные листки свадебного альбома, всматривалась в наши молодые лица и пыталась увидеть: а было ли? А не выдумал ли он? А что я? Не видела или делала вид? Я теребила страницы и ощущала, как завожусь сама на себя. Да ни черта не ясно, иметь бы видеозапись… Отложила в сторону фото – не было сил больше, взрослая девочка, а занималась какой-то абсолютно нерациональной, а главное бесперспективной ерундой! Закрыла все картинки, всю пыль положила обратно на альбомы и направилась в ванную. Сделала сильный напор, чтобы струя как следует прижала меня к земле и отрезвила. Потом вышла, проникла в халат, накинулась на еду. Я – хищник, я – зверь. И я себя все-таки поймаю. Вспоминай, Маша.
Глава 7
Тридцать лет назад. В комнате звенела музыка. Отталкиваясь от стен, она попадала в стаканы, после вместе с напитками – внутрь наших молодых тел, а потом улетучивалась через нос, слегка вибрируя. Мне было пятнадцать, я пришла на день рождения к тому, в кого была настойчиво влюблена, – к своему будущему мужу (хотя он еще не догадывался о таком статусе). Он был старше на три года. В этом возрасте три года – это пропасть. Они стирают любую привлекательность с лица и тела, превращая тебя в невнятный объект с прыщиком на носу.
Всю вечеринку я просидела на диване, абсолютно чужая всему происходящему: маленькое инородное тело, которое пьет пиво из горла и ввинчивает свой взгляд в танцующую напротив пару – светловолосую девушку и кудрявого парня с длинными руками на ее талии. Они слишком медленно танцевали. Слишком для моих нервов. Вокруг была куча пьяных людей: кто-то сидел на подоконнике и пел песни улице, кто-то истерично подхихикивал и пытался накурить хомяка, кто-то на кухне разливал по стопкам отцовский виски. Я же настойчиво наблюдала за Олегом и его партнершей, мне необходимо было быть внимательной, ведь если бы все зашло слишком далеко, в моих планах было накинуться на нее и вытолкнуть в открытое окно. Пока я прикидывала, сколько шагов до цели и хватит ли высоты в четыре этажа для прекращения моих мук, ко мне подсел Макс. Ну да, и он был здесь, ведь вечеринки не устраиваются без лучших друзей. Правда, до сих пор мы не были знакомы.
Первое ощущение было – маленький рыжий гном. Нет, не так – маленький рыжий гном в зеленых штанах и красных мокасинах, так и хотелось его спросить: ты что, фанат Элли?! И дальше блеснуть своим остроумием: где твой Тотошка? Все было нелепо в нем. Слишком большие руки для его небольшого роста, морковного цвета волосы, торчащие в разные стороны. Есть такие мужчины, которые совсем непривлекательны на первый взгляд, даже отталкивающие из-за какой-нибудь своей черты. Но это лишь на первый взгляд. Эта их черта потом играет злую шутку с вами, вы не можете поначалу ничего видеть, кроме нее, а потом внезапно понимаете, что не можете без нее! Так же было и с ним. Его выжигающая глаз рыжина потом так мне полюбилась. И его передний зуб, который был немного больше соседнего и оттого выглядел как ненастоящий. Я даже спрашивала его, не хранит ли он его в стакане ночью. Пухлые, причудливой формы губы… Однако это не делало его нежным или женоподобным, скорее напротив. У него было много таких изюминок, черточек, на которых застревали глаз и сердце…
– Ну привет, ребенок… – Макс хитро зажмурил один глаз, а ко второму поднес горлышко пивной бутылки, как прицел. – И как тебя мама так поздно отпустила?
– Привет, ты кто вообще? – прохрипела я ему в ответ. Вид у меня был такой, будто со мной заговорил голубь.
Макс проводил глазами бутылку в моей руке – ему не надо было смотреть, за кем я наблюдаю. Никаких паролей, все неприкрыто.
– Макс. Душа компании, будущий филантроп и миллионер, любимец женщин и просто красавец.
– Угумс. – Шутка мне явно не зашла. Я сузила глаза и поджала нижнюю губу – это было мое дежурное выражение лица на случай «иди-ка ты к черту».
Ученые из американского университета Квинс проводили следующий эксперимент: добровольцев усаживали в центр комнаты, а им в затылок кто-нибудь настойчиво смотрел. Так вот, примерно девяносто пять процентов испытуемых ощущали на себе действие взгляда как «мимолетное давление в затылок». Что за сила заставляла их почувствовать это? И почему она не работала в данный момент с Олегом?
– Ребенок, может, еще пива?
– Нет, мне мама не разрешает.
Макс откинулся с усмешкой на спинку дивана и закурил.
– Ну давай поучу тебя, что ли, танцевать. – Не дожидаясь ответа, он взял меня за руку и увлек в центр комнаты. Настойчивый коротышка. Мы начали кружить в нелепом пьяном танце. Спонтанно ровные симметричные движения, словно мы два синхрониста. В них не было ничего личного. Они были лишь фантик, оболочка вокруг тех двоих. Но лишь для меня. Спустя столько лет я обращаю свой взгляд туда и вижу, как Макс крепко держит мое тело, зафиксировав его максимально близко к себе – но при этом чтобы я не касалась его грудью, – как старается дышать ровно, как случайно касается носом моих волос, от чего расширяются его зрачки. Какое-то странное чувство проплыло тогда над нами – и так и не пролилось на наши головы.
Потом музыка прекратилась, а та парочка уродов все еще продолжала двигаться, повинуясь каким-то своим законам звука, видимо.
– Мне надо отойти. – Я вытерла рукавом нос, как босяк.
Макс лишь пожал плечами. Я же рывками, как зомби из американских фильмов, протащила свое тело до входной двери, скатилась по лестнице и пошла прочь без направления, главное – подальше. И зачем я пришла туда? Я была не готова! Пока нет!
…
К восемнадцати годам я все-таки оказалась рядом с Олегом, по-взрослому, как девушка. Это было не очень сложно. Просто надо было подождать три года и появиться после лета на одной из семейных встреч очень загорелой, с оформившейся грудью, в легком платье на бретельках, с помадой цвета бабушкиных пионов и кудрявой челкой, которая падала на васильковый глаз… Ну и вдобавок я была в ударе. Так случается иногда, что вроде сильно не стараешься, а все выходит ладно. Попадаешь в ритм с самим собой и можешь творить все что угодно – получается очаровательно. Я здорово шутила, была в меру мила. Иногда смотрела на себя со стороны в отражение ваз и стаканов и удивлялась.
Не могу сказать, что я все еще сходила по нему с ума, скорее наоборот – остыла. Но чувство было такое, словно рана затянулась, а шрам все еще чешется…
Олег подошел ко мне в конце вечера, когда родители плотно засели за вином: он неуверенно переминался с ноги на ногу, смотрел с тоской и надеждой – я видела, что он хочет меня впечатлить, но не знает как. Он что-то бормотал про аспирантуру, экономику, курсы…
А я просто придвинулась поближе, увела его в тень от двери, обвила руками шею и прижалась всем телом… От этого он стал еще более робким. Это для него все было так неожиданно! У меня же был план, который я вынашивала годами: эту ситуацию я проигрывала в голове слишком много раз, чтобы смущаться. Я провела своим острым носом по краешку его губы, постояла еще некоторое время, касаясь тонким платьем его джинсов, спустилась с высоты носочков на землю и медленно удалилась.
Первый поцелуй был уже через два дня. В кино. Влажный, быстрый, резкий. От него меня слегка повело в сторону как от молодого вина, и я потом долго еще пыталась испытать это чувство, прикладываясь к его губам снова и снова, но тщетно. Вкус победы, однако, был все еще у меня во рту, и это слегка пьянило.
Мы собирались с Олегом в клуб, но вначале в гости к его близким друзьям. Момент ответственный и долгожданный. Мы шли вдоль набережной канала Грибоедова: я – мелкими шажками, так как юбка узкая, он – широким ленивым шагом. Потом свернули и зашли в темный колодезный дворик, где было зверски холодно и сыро, под стать моим ладоням.
Поднялись на скрюченном временем лифте, позвонили в звонок синего цвета, и нам открыл ОН. Кто-то хлопнул внизу входной дверью, и сквозняк обогнул нас троих знаком бесконечности, улетая дальше вверх.
«Привет! – Привет! – Это Макс. – Макс, это Маша. – Привет, Маша… Тапочки?»
Три года прошло, он успел за это время отрастить густую рыжую бороду, поменять стиль в одежде. Немного позже мы незаметно отделились от всех и пошли с ним курить на лестницу. Спустя пару безмолвных колечек дыма Макс сказал внезапно:
– Эй, ребенок, ну сегодня-то не убежишь, как тогда?
– Да ну! – Я округлила глаза до нужного размера. На самом деле я вспомнила его сразу, как только увидела, ведь такие не забываются.
– Вот так. Всего лишь три года. И какой результат! – Полы его рыжей бороды, как две шторы, медленно разошлись в стороны и открыли мне белозубую улыбку. – На самом деле, ребенок, он еще никого не приводил ко мне знакомиться и уж, конечно, вот так, как тебя, не представлял. Так что, думаю, у него серьезно. А у тебя?
– Что за неприличные вопросы даме? Тем более в такой приличной юбке! – Я демонстративно отвернулась и попала взглядом в облезлый потолок, опустила ниже – и увидела пустые бутылки. Пришлось вернуть взгляд на него. – Ну, у меня крайне серьезные намерения, батюшка, так что не волнуйтесь.
От всех этих неестественных выражений мне и самой было противно. И откуда я их набралась? Красовалась, все еще хотела выглядеть взрослой, оригинальной. Особенно после этого его «ребенок».
Когда мы с Максом вернулись к остальным гостям, я сразу зацепилась рукой за локоть Олега, и так и провела весь вечер в этом спасительном звене.
…
Мы стали дружить втроем. Крепко, здорово, как в советских фильмах. Мы были молодые и нахальные, не обремененные детьми и серьезной работой, много пили, мало ели, много танцевали, много читали, много ржали до слез, много шутили друг над другом, мало спали, мало задумывались…
…
Это была обычная среда, день, который посередине. Олег позвонил мне в конце рабочего дня, сказал, что будет ждать в кондитерской около моего офиса. В животе жутко урчало, и я долго злилась на него из-за того, что мы не встречаемся в стейк-хаусе или где-нибудь, где можно съесть целого поросенка. Я пришла немного раньше, чем мы договаривались, однако Олег уже был на месте, что было крайне на него не похоже. Пунктуальность – не его черта. Он сидел за круглым столиком, который ломился от всякой шоколадно-кремовой ерунды, – наверно, все их меню.
– Привет! – Я мазнула помадой по его щеке.
– Привет, дорогая. – Он довольно откинулся на стуле.
– Олег, что это? Я есть хочу, просто умираю! Но только я не пчелка Майя! Мне бы кусок мяса… – Я тяжело плюхнулась на неудобный деревянный стул напротив него.
– Маш, не ворчи раньше времени! Думаю, один из этих десертов тебе понравится точно больше куска мяса.
– Это несерьезно, Олег.
– Это очень серьезно, Мария. – Он поправил очки и скрестил руки. Жест, который означал, что он будет упрямо стоять на своем до конца. – В одном из этих десертов тебя ждет сюрприз.
– Какой?
– На то он и сюрприз.
– О господи, опять ты что-то выдумал. – Я бросила сумку на соседний стул, скорчила усталую гримасу и решила смириться с тем, что ужина мне сегодня не видать. – Так… Ну и что от меня требуется?
Олег довольно потер руки.
– Машунь. Ты просто ешь, довольно ясная задача, так ведь? Только аккуратно! И все поймешь по ходу.
Я молча придвинула чизкейк, представила омлет с сыром и зеленью и начала жевать сладкую кашицу. Потом был шоколадный торт, потом – панакота. Ее я жевала уже медленно и со злостью: почему нельзя преподнести сюрприз, как все нормальные люди? Зачем это сладкое насилие устраивать?! И тут я почувствовала на зубах что-то твердое. Колечко.
– Это…
– Ты все правильно поняла. – Олег удовлетворенно улыбался. – Ну что? Будешь моей вовек?
Я помню, что у меня не было особого восторга. Меня мутило от сладкого на голодный желудок, я благодарила Бога, что не сломала зуб и не проглотила этот «сюрприз». Я покрутила измазанное кремом кольцо и надела себе на палец.
– Буду… Только если ты обещаешь больше не издеваться так надо мной.
– Договорились.
Почему я согласилась? Возможно, мне казалось это логичным? Даже не знаю… Мне кажется, я тогда всерьез ни о чем не задумывалась дольше минуты, ну разве что над выбором пиццы.
Чуть позже мы встретились с Максом, кольцо он не заметил, но сразу понял по нашим лицам, что что-то произошло.
– Ребята, я что-то пропустил? – он внимательно потрошил взглядом Олега и меня, а потом слегка дернулся, как будто понял.
– Макс, ты ничего не пропустил. Просто Машка ответила «да» на один очень серьезный вопрос.
Я поймала на себе мимолетный, но очень внимательный и грустный взгляд карих глаз.
– Ребята… Давно пора. Я так рад за вас!.. – Макс сказал это и всего лишь на пару секунд переменился в лице – по нему пробежала тень, потом он восторженно крикнул немного громче, чем следовало, «ура», заказал шампанского и пил как сапожник весь оставшийся вечер, повторяя уже заплетающимся языком:
– Ребята… Я так рад… Я рад. Рад очень…
…
Свадьба прошла без торжеств, фаты и прочих глупостей, просто расписались и в тот же день уехали в Сочи.
Я устроилась работать в агентство рекрутером, а Олег был молодым преподавателем. Это не приносило ему денег, но, похоже, очень тешило самолюбие. С возрастом он стал еще интереснее внешне: высокий, плечистый, вальяжный, с крупными чертами лица. Можно было бесконечно любоваться им. Когда же я уставала, поворачивала голову и поблизости всегда видела рыжего веснушчатого Макса! Как луч сквозь пленку. И сразу становилось тепло.