Одобряющая часть класса загудела и задирижировала. Кликова Ася сидела за первой партой с телефоном. Лета склонилась к плечу.
– Меня Камилла обижает, – заартачился Амир, показывая девочке выразительную фигуру из пальцев.
Та приветливо закивала, словно букет ромашек вручили.
В классе временами наступала тишина. Это была мнимая нерабочая тишь. Фикс почти никогда не брал в руки тетрадку и учебник, бездельничал, сидел в телефоне. Козодой перетирал с Мазаем, Мазай же в непривычной обстановке его не слушал, даже не гоготал, через ряд не матерился.
Козодоев знал, что можно не писать, он всегда так делал. Если к нему подходили учителя проверить тетради, записи в них, вступал в перепалку, зная, что на это убьет время, а там, глядишь, звонок. Но сегодня на него не обращали внимания, и чувствовал он себя замечательно. Сама скромность.
О, наконец-то! Фикс не выдержал! Козодой тоже шёпотом ответил, Мазай заулыбался, оторвавшись от писанины. Нет. Затихло… Стрелкин отсутствовал, поддержать некому.