Глава 32. Реванш «В равных условиях».
Похоже, я и правда мазохист.. И на черта мне потребовался этот дурацкий реванш!
Ледяная вода обожгла ноги, мгновенно пробрав тело холодом до костей. Пришлось с силой стиснуть зубы, чтоб не закричать. Я мрачно посмотрел на Клеща, который всем своим видом воплощал железное спокойствие и уверенность.
– Что, проводничок, пропал энтузиазм кулаками махать? Может, передумаешь, пока не поздно? А то смотри, еще насморк подхватишь, или чего посерьезней! – усмехнулся он, поманивая меня пальцем.
– Не дождешься, – буркнул я, заходя поглубже, и стараясь не обращать внимания на усиливающийся пронизывающий ветер. Погода стремительно портилась, заставляя спокойную до того речку покрыться полосатой рябью. Для полного «счастья» только урагана не хватало! Словно в подтверждение моих опасений начал накрапывать мелкий дождик, рассыпаясь по плечам холодными каплями. Господи, ну за что ты так меня не любишь?!
Заняв позицию напротив соперника и приняв некое подобие боевой стойки, я судорожно вспоминал, чему меня учили ребята, понимая, что ни один зазубренный мною прием в водных условиях не сработает. Какие там столь любимые Риком кувырки, или Полина коллекция захватов в позиции лежа! Хотя, должен признать, захват ногами у нее был шикарный, вот только я совсем не к месту стал об этом думать. А вот на чем действительно стоило сконцентрироваться, так это на том, как сделать предстоящую схватку максимально быстрой, иначе, даже если выживу, со здоровьем можно будет распрощаться окончательно. По крайней мере, с мужским-то точно.
Клацнув зубами, я как мог поглубже врыл ступни в вязкий грунт, не обращая внимания на то, как маленькие острые камушки вбиваются мне между пальцев ног, и постарался придать своей позиции устойчивость.
Клещ, плюнув на такие мелочи и выставив вперед лоб, быком попер на меня. Он с силой замахнулся, рассчитывая выиграть бой с первого же удара. Считая секунды до нападения, и отбросив напрашивающиеся простые варианты защиты, кое-что из арсенала Поли я все же применил. В последнюю секунду рухнув на колени и пропустив его кулак над ухом, я боком проскользнул над водой, на ходу меняя траекторию движения своего корпуса, и врезавшись левым плечом здоровяку в бедро, заставил его на секунду потерять равновесие. Для такого неопытного бойца как я, начало вышло очень даже неплохое. Но радовался я недолго. Разъярившись от полученного отпора, Клещ с несвойственной для него скоростью развернулся, и ухватив меня за полосы, с силой погрузил в воду, стараясь припечатать голову ко дну. На мое счастье я в момент захвата успел задержать дыхание, но от страха стал отчаянно барахтаться, пытаясь вырваться из его железного захвата. Не тут-то было. Упершись ладонями в песок, я как мог старался сопротивляться железному натиску, но поняв, что запас кислорода почти на пределе, резко развел руки в стороны, и под давлением Клеща мгновенно нырнул на дно. Вот только здоровяк этого не ожидал. Пошатнувшись, он по инерции со всего размаха плюхнулся за мной, отпустив при этом мою голову. Теперь мы оба оказались целиком в воде. Оттолкнувшись пяткой от илистого дна, я пружиной вылетел на поверхность, и глотнув воздуха, ринулся вниз, не позволяя противнику успеть всплыть. Клещ может и значительно превосходил меня в силе, но при этом был тяжел и неуклюж. Кроме того, он много курил, а никотин, как известно, злостный враг любого пловца. Я же этой вредной привычкой не страдал, плавать любил и умел, и сейчас, когда первая паника отступила, кое-какие навыки стали ко мне возвращаться, а вместе с ними вернулось и самообладание. Я не обращал внимания на холод и почти не чувствовал своего тела, которое теперь работало само по себе.
Развернувшись под водой, Клещ сумел схватить меня за пояс и потянул вниз, но это только сыграло в мою пользу. Извернувшись и обхватив его ногами за шею, я направил все усилия на то, чтобы уйти вместе с ним на дно. Дыхание уже заканчивалось, но я надеялся, что у здоровяка запаса кислорода было еще меньше. Он пытался разжать мои колени, но ему это никак не удавалось. Тогда Клещ стал лупить меня в корпус, только плотность воды не позволяла ударам набирать полную силу, и я, сжав зубы, терпел, изогнувшись назад настолько далеко, насколько мог. Нащупав среди ила руками какую-то корягу, я вцепился в нее заведенными за спину руками, и использовал в качестве естественного природного якоря. От недостатка воздуха грудь жгло огнем, перед глазами поплыли красные круги, я был уже на грани потери сознания, когда почувствовал, что удары противника стали ослабевать. Подняв голову и раскрыв глаза, в которые тут же словно ударили десятки тонких игл, сквозь мутную воду я увидел, как от моих ног вверх устремляются пузырьки воздуха, а значит, здоровяк начал захлебываться. Из последних сил напрягая мышцы, я еще больше сдавил его горло, но тут мне в предплечья с обеих сторон вцепились чьи-то руки и резко рванули из воды. Помощнички подоспели, сволочи… Нет, я так просто не сдамся!
Не разжимая ног, я продолжал душить Клеща, которого его подручные теперь заботливо поддерживали под плечи над поверхностью, не давая мне вновь погрузить посиневшего от натуги босса в воду. Извергая из себя потоки ругательств, я отчаянно выкручивался и пытался отбиваться, но когда меня подло ударили в пах, сразу отцепился, сам потеряв возможность как вдохнуть, так и понять, на каком свете я вообще нахожусь.
Бесцеремонно выбросив мое закоченевшее тело на берег, со всех сторон меня начали пинать, словно футбольный мяч, вымещая злость за то, что чуть было не утопил их бравого начальника. От холода я ничего не чувствовал, только когда стал захлебываться собственной кровью, понял, что песенка моя, похоже, уже спета.
Экзекуцию остановил громогласный возглас Скворцовой:
– Что здесь происходит, мать вашу?!!!
Пинки тут же прекратились. Наемники, оставив меня корчиться на сыром берегу, отступили, оправдываясь на все голоса, сливающиеся в одну дикую какофонию.
– Хватит! Замолчали, все! – выкрикнула Лиза, и тут же воцарилась тишина. Нависнув надо мной, она, склонившись, перевернула меня на спину, и я зашелся в тяжелом кашле, отдающим в ребра тупой болью. – Ты что творишь, идиот?! Жить надоело?!
– Да пошли вы все… – сплюнув кровь, я растянул в улыбке разбитые губы. – Ненавижу тебя, тварь. И подручного твоего ненавижу.
– Вы его что, по голове били? – распрямилась Скворцова, скривившись. – А ну-ка быстро приведите заложника в чувство, через пол часа чтоб был как огурчик!.. Да, и подготовьте для него жилет.
– Какой еще жилет? – проскрежетал я, вновь закашлявшись, и с кровью выплюнул на песок последний из оставшихся жучков.
– Защитный, – усмехнулась Лиза, и презрительно добавила: – Герой!…
Последней ее фразе я даже не придал значения. Глядя на маленькую черную гранулку, слившуюся с песком, я ругал себя последними словами, с ужасом осознавая, что теперь и правда остался совсем один. Но ни Скворцова, ни ее люди очередного микрочипа не заметили. Хотя толку от этого ноль, не глотать же его снова в самом деле, все равно не сработает.
Повинуясь приказу начальницы, подошедшие бойцы, подхватив под руки, рывком поставили меня на ноги и, всунув в руку початую бутылку водки, заставили выпить добрую половину. Горло обожгло огнем, в голове мгновенно помутнело, но зато по телу разлилось блаженное тепло, и я даже перестал дрожать. Послушно подставляя ноги, я позволил напялить на себя ботинки и свитер, поверх которого на меня надели жилет, сверху донизу расшитый ампулами.
Господи, ампулы!!
Весь хмель мгновенно выветрился из моей головы. Так вот что задумала Скворцова! Это же настоящий «пояс смертника»! И я теперь сам стал ходячим оружием, прекрасная мотивация для того, чтобы быть паинькой…
– Лиза… – слова давались мне с трудом. – Что в них? – спросил я глухо, прекрасно догадываясь, какой последует ответ:
– Это – моя страховка, Пермиков. В этих ампулах то самое вещество, за которым охотится твое новое начальство. А вот дергаться и шевелиться лишний раз не стоит, иначе можно ненароком подорвать твою вселенную, – махнула она рукой.
Из уст девчонки эта угроза прозвучала так буднично, словно речь шла о детской хлопушке, а не о смертельном химическом оружии, способным уничтожить Параллель!
– Отойдите от него, – скомандовала девушка своим солдатам. – Теперь он никуда не денется. Правда, Андрей?
– Что ты задумала? – прохрипел я, сам не узнав свой голос.
– Знаешь, для чего мы все собрались у реки?
Я вопросительно посмотрел на нее, и словно увидел перед собой картину, написанную пером сумасшедшего психопата: глаза Скворцовой горели, как безумный огонь в лице фанатика, добившегося своей цели; за ее спиной медленно распрямлялся пришедший в сознание Клещ, пожирая меня ненавидящим взглядом; наемники, щелкая затворами оружия, приводили себя в боевую готовность; дождь, до того лишь мелко накрапывающий, полил, наконец, в полную силу, тяжелыми струями обрушиваясь на мои поникшие плечи.
Это был полный провал. Я понял в тот миг, что Лиза победила. Все старания Лиги, уроки Поли, напутствия Стержня, советы Честных – пошли прахом. Нет больше ни жучков, ни шанса вызвать подмогу. Одно неверное движение – и я уничтожу родную планету, а вместе с ней и всю нашу вселенную. Конечно, Скворцова и ее люди тоже погибнут, но какова будет цена…
С трудом сдерживая возбуждение, Лиза достала из-за пазухи открывашку и торжествующе протянула ее мне.
– Вода, Пермиков, служит проводником, – пояснила она. – Для перемещения одного человека тебе достаточно взять его за руку. Но если мы все войдем в реку, от тебя потребуется лишь нажать на кнопку, и в нужном месте окажется вся группа.
Вот оно что….
Не мигая, и почти не дыша, я молча взял из ее рук прибор, привычно завибрировавший при моем прикосновении. И эта вибрация внезапно породила в моей голове совершенно безумную идею. Она было самоубийственна. Но иного выхода, как покончить с этой психопаткой раз и навсегда, я не видел.
– Ну что, Андрей? – растянула губы в улыбке Скворцова, подходя ко мне вплотную. – Вот и настал момент истины?
– Конечно, – криво ухмыльнулся я, стараясь из последних сил держать лицо. – Так что теперь я должен сделать?…
Глава 33. Финал.
Не знаю, насколько хрупкими были вшитые в жилет ампулы, но только от одного осознания, что в них находится, меня охватывал ужас. Дрожа каждой клеточкой своего израненного тела, я больше всего боялся, что не смогу довести дело до конца. Рука, державшая открывашку, подло тряслась, и я убрал пальцы с кнопок, боясь ненароком на что-нибудь нажать.
Наблюдавшая за мной Лиза презрительно скривилась:
– Поддержите-ка нашего мальчика, как бы он не потерял сознание. Устроили здесь воспитательные бои, живого места на нем не оставили. Не хватило терпения дождаться конца операции?
Подскочившие ко мне бойцы, взяв под руки, подвели меня к ближайшему дереву, и я с облегчением прислонился спиной к шершавому стволу, приобретя желанную устойчивость. В голове немного прояснилось.
– Зачем ты все это затеяла, Скворцова? – спросил я девушку, ставшую похожей под дождем на мокрую ощипанную курицу. – Неужели ты настолько ненавидишь Лигу?
– Нет, Пермиков, я их не просто ненавижу, – прошипела она, блеснув безумными глазами. – Эти бездушные вояки, возомнившие себя стражами Пространства, сгубили мою жизнь! Все свои сказочки о том, как ты сбежал из Лиги, оставь для своего начальства. Хотя уверена, они тебе легенду и придумали! Стержень умеет вербовать людей. Когда-то и я тоже слепо ему верила, думала, что он все делает по совести. Директору же просто хочется держать в своих руках всю власть! И люди для него разменные монеты. Я вижу по твоим глазам, что ты уже продался Лиге с потрохами. Но поверь, Андрей, ты совершил ошибку.
– И что ты хочешь сделать, когда мы перенесемся в Главный центр? Устроить большой взрыв? Поубивать там всех? Пустить в ход твое химическое оружие?
– О нет, Андрюша, что ты! Погибнут только те, кто этого заслуживает. Ну и глупцы, вроде тебя, слепо верящие идее. Зато после того, как мы захватим власть, миры станут свободны!
– Свободны?! Не смеши меня! – я тихо засмеялся, выслушав ее безумный бред. – Когда Лига перестанет поддерживать порядок, начнутся самые настоящие войны! Пространство будут рвать все, кому не лень, и, в конце концов, мы просто придем к хаосу! Ты этого добиваешься?
– Я добиваюсь справедливости!
– Ты просто ненормальная, Елизавета Павловна! – наигранно выделил я ее отчество, пародируя уважительный тон Клеща. – Что бы сказал сейчас твой бывший парень, если бы услышал эти бредни? А ведь он был одним из тех, кто верил, и погиб, защищая Лигу!
От этой моей фразы Лизины губы побелели и сжались в тонкую линию. Глаза налились яростью.
– Не смей говорить о том, чего не знаешь! – прошипела она, и, подскочив вплотную, залепила мне три пощечины подряд, расцарапав своими острыми ногтями мою щеку. – Ненавижу!… Ненавижу!… Всех вас ненавижу!
Я стойко вытерпел эти удары, дав девчонке выплеснуть свою злость. Глядя в ее безумные глаза, я искренне проговорил:
– Мне очень жаль тебя, Скворцова…
– Ах, тебе жаль!
Последняя, и самая сильная пощечина хлестнула меня по лицу, и Лиза, с трудом справившись с собой, отступила назад.
– Ты сильно отнял мое время, Пермиков, – сказала она, справившись с собой. – Теперь придется все делать быстрее. Клещ!
– Да, Елизавета Павловна, – почтительно кивнул здоровяк, подходя к ней.
Подобострастный ты наш!… Оклемался, сволочь…
– Начинаем, – жестко бросила Скворцова, и отвернувшись пошла к воде, жестом веля всем следовать за ней.
– Ну что, проводничок, к дереву приклеился? – усмехнулся Клещ, впиваясь ручищей в мое предплечье, и потянул за собой. – Давай, смертник, пошевеливайся. Придется тебе снова искупаться.
Как бы мне ни хотелось огрызнуться, но отвечать ему я ничего не стал. Всё через несколько минут должно закончиться. Что зря слова переводить?…
Остановившись у кромки воды и обхватив открывашку покрепче, я смотрел, как солдаты Скворцовой, пропустив ее вперед и держа оружие наизготовку, один за другим заходят в реку. Разделившись на две группы, они встали по обеим сторонам от начальницы, не обращая внимания на разыгравшуюся непогоду. Казалось, что ни ледяная вода, ни пронизывающий ветер, ни проливной дождь их никак не беспокоили. Лиза, гордо задрав подбородок, в ожидании уставилась на меня.
– Чего застыл столбом, придурок? – прошелестел Клещ, подталкивая меня в спину, но проявляя при этом несвойственную ему осторожность. Обернувшись, я уловил во взгляде здоровяка давящее напряжение, и в чем-то даже потаенный страх. Что, неуютно находиться рядом с живой бомбой? Его с трудом скрываемый испуг придал мне смелости.
– Вы все еще надеетесь, что победите Волчью Лигу? – покачал я головой, не торопясь вступать в воду.
И тут произошло невозможное.
В нескольких точках по всему берегу стали открываться порталы, из которых выпрыгивали вооруженные бойцы Лиги. Похоже, Стержень мобилизовал сразу же несколько отрядов, но как они смогли поймать мой сигнал? Я же лишился всех микрочипов, неужели тот, что выпал у меня на берегу, каким-то непостижимым образом продолжил работать? Но размышлять об этом было некогда. Гул голосов, велевших сдаваться и не двигаться, слился в одну общую какофонию. Направив друг на друга взведенное оружие, легионеры и наемники орали одновременно, грозя открыть пальбу по первому же дернувшемуся сопернику. Увидев среди «волков» родную рыжую головку, я только сделал шаг навстречу Поле, как мне в висок уперся пистолетный ствол, наставленный Клещом. К моим глазам он поднес зажатый в руке детонатор. Поняв, что здоровяк в любую секунду может подорвать на мне жилет, я замер на месте как вкопанный.
– Не стрелять!! – раздавшийся за моей спиной командный окрик Лизы перекрыл всеобщий дикий гомон, и голоса солдат стали затихать. Она подождала, пока на берегу не воцарится тишина, и громко, чеканя каждое слово, произнесла: – Советую сложить оружие, иначе все здесь будет уничтожено!
– Не делай глупостей, Скворцова, ты окружена! – крикнула в ответ Поля, делая шаг вперед и принимая на себя роль главной. – Отпусти заложника, и обещаю, мы поговорим!
Смелая моя девочка… – умилился я, глядя на ее застывшую боевую фигурку. – Привела с собой 4 отряда, несмотря на то, что Стержень называл операцию секретной и выделял ей только нашу группу.
– Скажи ей, Пермиков, – усмехнулась Лиза, медленно приближаясь ко мне. Казалось, что все происходящее ее сильно забавляет.
– Делайте, что она говорит, капитан, – устало проговорил я, глядя Кате в глаза. – В жилете на мне – то самое химическое оружие, а у него, – я чуть качнул головой в сторону Клеща, – взрыватель.
Наши ребята на берегу зашевелились, ожидая реакции Полесовой. Зная ее упертость, я невольно задержал дыхание. Катя буравила глазами Скворцову, и ясно понимала, что диалога с террористкой не получится. Я чувствовал ее внутреннее терзание, но ничем сейчас не мог помочь. Любое неверно принятое капитаном решение грозило обернуться настоящей катастрофой. И она пошла на единственный возможный в данной ситуации шаг, послав мне при этом взгляд, наполненный такой душевной болью, что сердце мое резко сжалось. Аккуратно опустив оружие на землю, Катя медленно подняла руки, подавая своим поведением пример остальным бойцам. Зная, чего ей стоила эта капитуляция, я тихонько покачал головой и чуть заметно подмигнул, дав Поле понять, что она все сделала правильно. Через минуту берег превратился в склад винтовок, а разоруженные солдаты с грустью бросали взгляды на эту груду бесполезного железа, молча проклиная себя и капитана за позорное поражение.
Но для меня битва еще не была проиграна. Оставалось только надеяться, что моя безумная идея сработает.
– Иди сюда, Андрюша, – пропела Скворцова мне в ухо, слегка потянув за пояс. – Нам пора.
Стараясь ступать осторожно, спиной вперед я послушно вошел в воду.
– Что ты задумала, Скворцова? – отчаянно воскликнула Поля, беспомощно следя за нашими действиями.
– Восстановить справедливость! – выкрикнула Лиза в ответ, останавливаясь. Ее рука по-прежнему крепко сжимала мой ремень. Обжигающе холодная вода достигала нам почти до середины груди, и мне приходилось держать руку с открывашкой высоко над головой. – Ну, что ты медлишь, Пермиков? – нетерпеливо прошипела девчонка, и по ее кивку стоявший рядом Клещ с силой вдавил пистолетный ствол мне в щеку.
Вот только боли я уже не чувствовал, хотя на моем теле не осталось и живого места. Лишь дышать было тяжело, и в горле застрял подлый горький ком. Дождь еще более усилился, словно пытаясь смыть следы предчувствия потери с милого Полиного лица. Сморгнув застывшие на ресницах дождевые, но отчего-то соленые, капли, я с грустью обвел взглядом нашу команду, беспомощно застывшую на берегу.
Спасибо вам за все, ребята. И ТЕБЕ, любимая, за то, что попыталась.
– Можно последнее слово, перед тем, как мы отправимся? – спросил я у Лизы, приготовившись.
– Давай, открыватель, но быстро! – поторопила она, начиная терять терпение.
Я посмотрел на Полю, глядевшую на меня своими огромными, расширившимися от ужаса глазами, которая, похоже, начала понимать, что я задумал, и отчаянно замотала головой.
– Найди меня! – громко крикнул я, и резко развернув открывашку обратной стороной, активировал луч.
ЭПИЛОГ.
«Ампулы взрываются в молоке, да кто ж добровольно решится на такую страшную смерть?», – вспомнились слова Стержня.
Но, кажется, я все еще жив. Вот только… господи… как больно!
– Он приходит в себя! Кто-нибудь, позовите профессора!
О, нет, только не его…
– Андрюша!
Открыв глаза, что стоило мне неимоверных усилий, я с ужасом понял, что ничего не вижу. На мою руку легла теплая ладонь, и Поля успокаивающе проговорила:
– Тише, тише, дорогой, не шевелись. Ты сильно пострадал, пришлось сделать несколько операций, только чудом тебя удалось спасти!
– Катя, я… я ничего не вижу…
– Зрение скоро вернется. Вспышка на воде была такой силы, тебя просто ослепило. Но доктор сказал, что это временно.
Слава богу!
– Но как вы… как ты меня нашла?
Слова давались мне с большим трудом. Было такое ощущение, что с меня заживо содрали кожу, и, перебрав отдельно каждый орган, натянули ее вновь.
– Андрей, ты знаешь, что ты ненормальный? – вспыхнула вдруг Поля, и ее возмущенный голос резанул мне по ушам. – Как ты додумался затянуть всех в Молоко? Жилет взорвался прямо на тебе, то, что тебе удалось выжить – настоящее чудо! Но… ты сделал невозможное. Вещество уничтожено, и теперь мы все можем вздохнуть спокойно.
– А Скворцова?
– Погибла, как и ее люди. Если бы профессор не перестраховался, поместив тебе шестой жучок, мы и тебя могли бы потерять. Но к счастью твой сигнал успели поймать прежде, чем он перестал работать.
Я с трудом осмысливал ее слова.
– Поля… – прохрипел я, с трудом сглотнув слюну. Даже дышать было чертовски больно, похоже, меня и правда сильно потрепало. – А куда он… поместил этот … микрочип?
– Лучше тебе не знать, – хихикнула она, и я мысленно закатил глаза. Ох, Федор Степанович, вот же старый хитрец! Недаром они меня в лаборатории отключили, чтобы я даже не знал, куда и что мне засовывают! Даже не представляю, куда они могли его… Хотя, наверное, и правда мне лучше этого не знать.
– Я в вашем госпитале?
– Да, тебя сегодня только перевели в палату. Ты долгое время был без сознания.
– Наверно, бородой опять оброс? – попытался я пошутить, зная, что моя небритость Поле не нравится.
– Ну, уж с этим, думаю, мы справимся, – тихо засмеялась она, только смех показался мне грустным. – Если ты, конечно, решишь у нас остаться после всего того, что было.
Расстаться с Лигой, забыть все, как дурной сон, и вернуться к своей прежней жизни. Сделать в квартире ремонт, найти новую работу, может даже помириться с бывшей девушкой, завести семью, детей, и стараться никогда не вспоминать о том, что мой привычный мир – всего лишь Пятая параллель среди нескончаемых витков Спирали… Смогу ли я каждое утро просыпаться и ехать за начальником, чтобы успеть доставить его к 9-ти часовому совещанию, а посреди ночи вскакивать от звонка телефона и мчаться на какой-нибудь вокзал срочно встречать «неожиданно приехавшего его родственника»? Смогу ли я устроить свою личную жизнь на Земле, зная, что единственная и любимая моя женщина осталась в Пространстве? Смогу ли я спать спокойно, помня, что ставшие мне близкими люди каждый день рискуют своими жизнями, чтоб наши миры могли существовать?
Я крепко сжал Полину ладонь и со всей серьезностью проговорил:
– Катюша, я останусь с вами, но при двух условиях.
Ее дыхание резко участилось, а на запястье взволнованно забилась жилка.
– И какие же это условия?
– Первое. Ты выбросишь все мои красные носки.
– Ну, испытательный срок ты прошел досрочно, так что теперь ты уже не кадет, а стажер. И носки имеешь право носить любые.
– Превосходно. А второе будет не условие, а скорей вопрос.
– Говори.
– Как ты смотришь на то, чтобы сменить фамилию на Пермикову?
Затаив дыхание, я ждал ее ответа. В палате повисло напряженная тишина, и я уже начал ругать себя на все возможные лады, когда Катя, наконец, заговорила.
– Давай сначала тебя вылечим, Андрюша, и потом вернемся к этому вопросу. А сейчас тебе нужно отдыхать.
Склонившись к моему лицу, она нежно поцеловала меня в губы. Поцелуй вышел легким, почти невесомым, но таким многообещающим, что в этот миг я понял: У НАС ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО!
– В оформлении обложки использована фотография с https://pixabay.com/ по лицензии Pixabay License.