– Такие, как он, ни с кем близко не общаются. Трудно сказать. Я даже не видел его девушку.
– Может, её и не было вовсе?
– Была… Я уверен. Я как-то видел, как он у перекупщика покупал вещества. Знаете такие штуки, которые позволяют оставаться женщиной, сколько хочешь.
– То есть – она была старой.
– Может быть просто рециклером?
– Свен, рециклеры и так остаются собой – только в определённом возрасте. Им для этого не нужно глотать сомнительные таблетки.
– То есть – рециклеры не молодеют?
– Нет. Поверьте, я знаю толк в этом вопросе.
Мы вскрыли квартиру Паркуна, не привлекая излишнего внимания. Это было нетрудно – вход в комнаты уютных домиков был прямо служайки.
– Ну и местечко… – глаза Клода затлели от удивления.
Комната говорила сама за себя – по стенам метались обнажённые фигуры, то и дело принимая непристойные позы. И хотя Вэя уже не маленькая, мне вдруг стало ужасно стыдно, что она это видит. Напарница тоже была смущена этим слишком назойливым декором и старалась сосредоточиться на чём-нибудь приличном. Выхватить пристойность в окружающей обстановке оказалось делом непростым – полки в форме отростков любви пинитов, диваны настойчиво намекали на сношение тиллян (впрочем, на один из них я бы с Вэей прилёг), а пол призывно постанывал.
– Да он помешанный! – просипел Клод. На этот раз я был с ним полностью солидарен.
– Ох и намучился я с этим повёрнутым, – мрачно бросил Свен и принялся рыться в шкафу двусмысленной наружности. – Одни проблемы от него были.
– Не понимаю, зачем мы обыскиваем дом. Паркун пропал в таверне, там и нужно искать.
– Вот ты, Клод, раз такой умный и поищешь.
Я вручил умнику несколько гортов и объяснил, где находится заведение. Странно – Клод, который всегда пытался высказывать самостоятельные идеи, совершенно не радовался персональным поручениям. Вот и теперь поплёлся с таким видом, словно я его на каторгу отправляю.
Прощупав все вещи в доме, мы наткнулись на осколок бриллианта.
– Это для кросни?
– Скорей всего… Заметьте, друзья, нам второй раз попадается бриллиант от оружия.
В кун протрезвонил Клод.
– Ян, мне нужна помощь! Я здесь такое узнал…
Мне показалось, я ослышался – у парня заплетался язык.
– Клод, ты в порядке?
Клод отмолчался. Видимо мой вопрос поставил напарника в тупик – ему-то казалось, что он в порядке, но раз я спросил, значит что-то не так. Я решил спросить напрямую.
– Клод, ты – пьян?
– Нет, что Вы, – залепетал Клод. – просто устал.
Понятно, значит, действительно пьян. Вот гадёныш! Ещё этого не хватало!
– Клод, больше ничего не пей! Выйди из бара и жди нас на улице.
Когда мы с Вэей пришли к бару, уже накрапывал вечер. Клод послушно торчал у входа в питейное заведение и, словно закадычный друг, беседовал с Михаилом.
– О, Ян, Вэя, – неподдельно обрадовался Михаил. – А я тут вашего друга караулю.
Друга я смерил таким взглядом, что он наполовину протрезвел и испуганно таращился то на меня, то на Михаила, надеясь на его защиту.
– Не ругайте Клода! Он хотел войти в доверие к нашим аборигенам, вот и не рассчитал силы. Ну, мне пора! Передаю Вам парня с рук на руки.
С трудом подавляя желание придушить Клода, я расспросил его о результатах посиделок в трактире. Пытаясь заглушить мой гнев потоком красноречия, напарник поведал, как он пытался познакомиться с одним типом. Знакомство, судя по всему, зашло далеко, но пока в трактире не появился Михаил, Клод узнал кое-что интересное.
Его собеседника звали Аввиилла. (Услыхав это имя, Свен поморщился). Клод, щедро потчуя собутыльника, выяснил – тот пил с Паркуном именно в день исчезновения. И все планы им спутал всё тот же Михаил.
– Михаил явился в самый разгар их посиделок и предложил свою компанию.
– Что это Михаил забыл в грязном трактире?
– Михаил – хозяин этого трактира. Аввиилла говорит, что Михаил начал высмеивать Паркуна – его способ заработка. Вроде всё по-дружески, но Паркун просто взбесился.
Клод поведал в лицах, как Паркун шваркнул посуду на пол, перевернул на Михаила стол и выскочил, как ошпаренный. Странно, что человек такого рода занятий, столь бурно отреагировал на шутки Михаила.
Оставив Клода в номере очувствоваться, а сам с Вэей и Свеном отправился к Аввиилле за подробностями.
*****
Подтянутый домашний тиран Аввиилла снисходительно поглядывал на свою неуместно разъевшуюся жену. Она походила на откормленного домашнего нелюбимца, жизнь которого простирается на длину короткого поводка.
Сперва я подумал – отчего он не бросит её? А потом понял – никогда. Только в её присутствии он подтянут, свеж и тиранен, на фоне этого печального расплывшегося существа.
Трудно было поверить, что этот спортсмен несколько часов назад проводил досуг в трактире, но Аввиилла развеял сомнения.
– Видите ли – я не просто человек, я мутант. Один из моих предков был улу, поэтому алкоголь в любом виде строит клетки моего организма, ане разрушает.
Зная улу, мне пришло на ум, что скорей всего этот дальний забытый родственник улу был женского пола, которого оприходовал извращенец человек. Да, прекрасная наследственность.
Мы расположились на закрытой веранде многоэтажного дома. Этаж был высоким, дом черезчур современным. Как объяснил Свен – такие строили вскладчину пресытившиеся богачи. Захочется острых ощущений – сбросятся, построят и прилетят жить, возвышаясь над всеобщей нищетой.
Аввиилла свирепо взглянул на жену и та, удобно усадив нас всех и раздав закуски, испарилась с веранды. От еды, впрочем, мы с Вэей отказались.
– Клод весьма туманно изложил ваш с ним разговор, поэтому я хотел бы выслушать Вас лично.
Аввиилла надулся, как облако перед грозой, лихо вметнул в рот стакан наливки и повеселел. Быстро у него алкоголь клетки организма построил.
– Я не слышал, о чём они в баре трепались, а Паркун не отчитывался передо мной. Мы с Паркуном не были друзьями… Я однажды оказал ему услугу – достал таблетки для его девушки.
– Которые молодость сохраняют?
– Вы-то откуда знаете?
– Работа такая. Что дальше?
– Дальше Вы, наверное, тоже знаете. Девушке – хотя девушка – это громко сказано, Паркун любил дам постарше – таблеток стало мало. Ей захотелось в рециклеры. И тут-то они начали ссориться.
– Процедура требует средств, и дама отказала Паркуну в платных утехах?
– Вам видней. Это, к сожалению, действительно дорого. Я пока не накопил. Увы!
Мне трудно было разделить его печаль. Мои родители дотянули почти до последнего. Все члены моей семьи были рециклерами. Так сложилось. Небедные, они могли позволить по истечении стандартного срока либо стать рециклерами и остаться на родине, либо отправиться на планету с сомнительными условиями жизни. Собственно, почему могли? – могут. Уж лучше быть рециклером, чем осваивать новые земли. Хотя чудаки находились. Я лично с этим не спешил, чувствуя моральное и физическое превосходство даже над юным Клодом. Но уже подыскивал возможности обмануть время.
– А Вы не сподобились ещё? У Вас работа с молодыми… Кстати, милая девушка, как Вам шеф – не очень строгий?
Негодяй принялся флиртовать с Вэей, не обращая ни на жену, ни на меня никакого внимания. Вэя рассердилась, но внешне осталась спокойной. Только губы сжала. Аввиилла понял, что его воздушному змею сейчас отрежут хвост и перевёл разговор в другое русло.
– Кстати, девушка Паркуна – Лагода – живёт в нашем доме.
Вот уж действительно – кстати.
По странной причуде или вопиющей забывчивости подъёмное устройство в доме отсутствовало. Пока мы доплелись до нужного этажа, выяснилось, что к финишу последним пришёл Свен. Он дышал тяжело, словно бежал марафон по пустыне.
Когда мы добрались до самого верхнего этажа, где обитала приятельница Паркуна, Луна выкатилась на небо и щедро поливала светом каменный монолит дома. Если сейчас выйти на веранду, пожалуй, зажмуришься…
Я постучал в дверь.
– Звонки у вас тоже запрещены, как артефакт?
– Беримир к этому чутко относится, Вы же знаете.
– Главный здесь Вы, Свен. Тем более, что к состоятельным гражданам Беримир по-моему не суётся.
За дверью прозвучало «Кто?». Спросили, словно обух на пол уронили. Такой голос должен был принадлежать либо высокой, либо тучной женщине.
Опередив мой ответ, дверь открыла вопреки ожиданиям щуплая немолодая женщина. Я-то собирался общаться с девушкой.
– Простите, Вы знакомы с Паркуном?
Дама смерила нашу компанию презрительным взглядом.
– К несчастью да.
– Можете поделиться подробностями?
– Охотно.
Нас впустили в просторное прохладное помещение. Я даже не сразу понял – то ли это комната без мебели, то ли это холл. В любом случае рассчитывать на гостеприимство не приходилось.
– Расскажите про Паркуна.
– Мы пытались с ним встречаться какое-то время. Потом Паркун понял, что из старухи девочка не получится, и бросил меня.
Про себя я подумал, что с таким гонором Лагода и в юности врядли отбивалась от поклонников. Жаль, что вместе с кожей нельзя разгладить дурной характер. Но вслух я посочувствовал:
– Какой негодяй!
– Не трудитесь. Вы сами наверняка на его стороне в этом вопросе. – Лагода пробуравила взглядом Вэю, что инстинктивно сократило между мной и напарницей расстояние. – Я Вас немного разочарую. Паркун – рециклер. Он даже старше меня – ему около ста пятидесяти. Рециклером он стал в двадцать два года. Тогда это только начиналось, и что-то ему сделали неправильно. От регенерирующих капсул у него очень быстро росли волосы, поэтому нужно было использовать гель для укорачивания волос. Да много ещё чего. Знали бы Вы, как меня раздражала эта его постоянная борьба с собой. Он принимал одно лекарство, и тут же в его организме портилось что-то другое, выходило из строя. Я и сама хотела Паркуна оставить, но он меня опередил. Встретите – передайте ему «спасибо».
Похоже, больше всего эта новость про рециклера поразила Свена. Он оторопело взирал на нас, словно ребёнок на чудовище.
У меня в куне засвистел Беримир. Я отключил внешнюю трансляцию переводчика.
– Ян! – зашипел писатель. – Нас Свен не слышит?
Я взглянул на старосту – даже если бы он и слышал, новость о стопятидесятилетнем рециклере его всецело поглотила. Я поспешил успокоить Беримира.
– Ян, мне доподлинно известно, что Свен причастен к похищению людей.
– Как Вы себе это представляете?
– Главное не как я представляю, а как Свен это представлял.
– У Вас есть доказательства?
– Разумеется!
– Хорошо. Мы сейчас отправимся в дом следующего пропавшего – Переплута. Подходите туда.
– Но Свен нам помешает.
– Это я беру на себя. И по пути подберите, пожалуйста, моего напарника. Он в гостинице.
Лагода была не из тех, кто помог бы пролить свет на исчезновение Паркуна. Хотя, если отбросить версию серийности исчезновений, отдельно взятого мерзавца Лагода вполне могла уничтожить. Чужими руками, разумеется.
В моих планах стоял очередной пропавший – Переплут. Время, конечно, позднее, но раз уж я что-то наметил… Я позвонил проспавшемуся Клоду и к большому неудовольствию напарника и Свена потащил всех в квартал, где обитал Переплут.
*****
Простодушный Переплут приехал в Грандзион из Олода в качестве врача. Он прилетел сюда в общину романов, но, вспомнив о корнях предков, перешёл к русам. Выучил язык, обзавёлся друзьями, семьёй. Отправился дождливым осенним утром на прогулку в молодой парк и не вернулся.
Хлипкие, сколоченные из дощечек и реечек, но довольно симпатичные коттеджи хаотично жались у подножия солидных деревьев. Посёлок освещался редкими фонарями, отчего выглядел угрожающим и нерасполагавшем к прогулкам. Впрочем, меня это даже обрадовало, потому что Вэя сжала мне руку. Потом опомнилась, отпустила, но было поздно – всю дорогу до дома Переплута я не выпускал её руку из своей. Даже в темноте видел, как напарница многообещающе улыбалась, и моё сердце тлело радостью. Моё ощущение происходящего изменилось – вместо мрачного посёлка под капюшоном тьмы я ощутил тёплую прозрачную ночь, узрел, как умиротворённо светятся окна. Свет из окон отлично заменял фонари, а звуки радио подбадривали.
До коттеджа Переплута мы, не смотря на темень, добрались скоро.
– У вас свет не экономят… – заметил я старосте.
Он, молча, указал куда-то в ночь, и я различил очертания ветряков, вяло перемешивающих мглу.
Вдалеке фыркнула лошадь, и послышался возбуждённый говор Клода. Беримир поприветствовал всех и заговорщески мне подмигнул.
Дом пропавшего встретил нас распахнутыми дверями и ослепительным светом.
– Свен, неужели некому было выключить освещение?
– Я решил ничего не трогать и дождаться Вас.
– Разумно.
Свен не заметил мой сарказм. Сомневаюсь, чтоб этот безынициативный экземпляр взялся похитить столько народу. К тому же именно он нанял меня для расследования. А мог бы замять дело. И деньги общины не пришлось тратить…
Клод полностью пришёл в себя, но выглядел виноватым – прекрасный повод навесить на парня побольше дел. Я поручил напарникам осмотреть дом в поисках чего-нибудь интересного. Толком я не знал, что именно нужно найти, но надеялся на случай. Пока ребята шныряли по комнатам, я, Свен и Беримир поднялись на второй этаж.
Стеклянные стены, бревенчатый пол, веранда и яркий светящийся стол посреди комнаты – вот, пожалуй, и вся обстановка этажа.
– Интересно, чем занят человек, у которого дома и мебели-то нет?
– Он никогда мне не нравился, – пробормотал Беримир. – Романский врач зачем-то приехал к русам. Какой-то странный романтизм.
– Он был неплохим врачом… – заступился староста. Наверное, у романов так принято – без мебели…
– Или у жителей Олода. Переплут, ведь, оттуда.
Свена чрезвычайно заинтересовал необычный стол. Пока он его крутил, я позвал Беримира на веранду.
– О чём Вы хотели поговорить? Что узнали о Свене? Рассказывайте!
– Это я нашёл у Свена. Он причастен к исчезновению по крайней мере одного.
Беримир осторожно вложил мне в руку острый сияющий осколок. Я украдкой посмотрел. Беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, откуда он отвалился.
– Кросни!
– Именно!
– Вы уверены, что это принадлежит именно Свену?
– Я знал, что Вы мне не поверите. Снюхались с ним?
– Беримир, подбирайте слова. Я спрашиваю, где Вы это нашли?
Беримир сконфуженно замолчал.
– Вы обыскивали дом старосты?! Не ожидал от Вас!
– Я не хотел! Так вышло. Я пришёл к Свену наладить отношения. Его не было дома, дверь – открыта.
– Беримир, как не стыдно!
– Да он на столе лежал! Нагло валялся на столе прямо в центре комнаты. Его нельзя было не заметить.
– Подозреваю, что Вы и не особо старались.
– Я для себя «не особо старался», – обиженно запыхтел Беримир. – Для нашего общего дела.
– Вот-вот – отсюда и все несчастия…
– Не понимаю, к чему Вы клоните – не нужно было Вам сообщать?
– Это я так… Привычка думать вслух.
– В общем – делайте с ним, что хотите!
Появились ребята и сообщили, что ничего занимательного в доме не нашли. Даже во дворе смотрели. Я предложил прервать гощение и вернуться в гостиницу.
В номере я внимательно рассмотрел оба камня. Признаться, первым делом я вовсе не камни бросился разглядывать. Я всерьёз обдумывал, под каким предлогом затащить Вэю к себе в номер, и созерцание осколков показалось мне вполне уместным поводом. Выждав, пока Клода по моим расчётам сморит сон, я позвал Вэю в кун.
– Вэя, ты уже спишь?
– Да…
Это «да» прозвучало так фальшиво, что меня словно ураганом смело из номера и бросило к дверям номера Вэи. Я рванул дверь и наткнулся на Клода. Напарники были до того напуганы моим нежданным появлением, что даже не спросили, какого чёрта я врываюсь в чужой номер.
– Клод, голова дана человеку не для потакания инстинктам, а для управления своей жизнью, – проревел я. – Служебные романы только в свободное время, а пока вы со мной, у вас его нет!
Клод полный ужаса удрал, а Вэя удивлённо взирала на меня, пытаясь подобрать слова.
– Ян, что с тобой? Клод на минуту зашёл. У него живот болит после…
– Комната здоровья этажом выше!
Не дослушав оправдания напарницы, я вернулся к себе. Конечно, поступил, как самый последний дикарь, и мне стало стыдно. При этом с извинениями не торопился. Может, правда у парня живот болит. А вдруг немного ниже?
Чтоб перевести дух, я занялся делом – принялся изучать находки.
Оба камня фигурируют в связи с потерпевшими. Значит, и оружия два. Можно было предположить, что кросни один, а второй камень просто запасной, но у обоих были следы разного крепления.
Затрещал кун.
– Ян, я Вас не разбудил?
– Какая разница, Свен, если я Вам уже ответил?
– Действительно… Ян, помните светящийся стол?
– Как забыть!
– Не смейтесь! Он оказался неимоверно дорогим. Это образец так называемого консервированного искусства планеты Сид. Я пораспрашивал кое-кого. Говорят, что Переплут купил его в торговом центре.
– Что же в нём такого консервированного?
– Давайте вернёмся в дом и узнаем.
Вот энтузиаст! Я погоревал немного о загубленном сне, но знал, что злость на Клода и досада на Вэю всё равно не дадут уснуть.
– Ждите! Скоро встретимся!
Напарников я с собой не взял, что не убить по пути Клода и не наговорить неприятного Вэе.
Когда я оказался возле дома Переплута, мне навстречу выскочил растрёпанный взбудораженный каким-то несчастьем Свен.
– Стол украли!
На месте Свена я не сокрушался бы, а радовался, что не застал похитителя – его не пощадили бы. По-настоящему огорчался я – вот уж потолковать бы с похитителем!
Значит, что-то в этом столе было такое, что могло указать на преступника, изобличить. Тайник? Или «консервированный» стол? Нужно навестить Михаила – он наверняка в курсе.
Свену не терпелось заполучить стол, как погибающему от жажды – стакан воды. И хотя меня не вдохновляла идея отправиться к хозяину центра сию минуту, делать было нечего. Я решил, что уведомлять Михаила о визите не буду – интересная жизнь слаще.
К центру мы добрались на рассвете.
– Завтра выделю нам подводу, – пообещал запыхавшийся Свен, сквозь свист и хрипы.
От быстрой ходьбы он начинал задыхаться. Я равнодушно пожал плечами – ноги и лёгкие меня не подводили.
*****
Туша торгового центра, чёрно-серая словно гора икры, сурово восставала из тумана.
Я позвонил в кун Михаилу – молчание. Постучал в стеклянную дверь – усилитель в куне передал, как кто-то в глубине нутра здания сонно зашевелился.
Наконец, из мути залапанной двери проступил силуэт нашего старого знакомого Курнявы. Свен что-то сердито бросил в адрес Курнявы. Что-то такое местное и специфическое, что мой кун не сумел перевести, а Курнява, прочитав по губам, бросился открывать.
– Поделитесь Свен – что за волшебное слово Вы употребили? На Курняве лица нет.
Свен довольно усмехнулся. Дверь с грохотом отъехала вверх.
– Проходите, я отведу Вас к хозяину.
Мы побрели сонными коридорами. То там, то здесь нам попадались спящие прямо на полу. Кто-то уже продрал глаза, кто-то, судя по осторожной брани в наш адрес, был разбужен шагами, иные, замотавшись плотней, досыпали.
– Да-а, бедно у нас люди живут, – протянул Свен.
– Поверьте, Свен, по сравнению со многими расами – люди на Новой Земле просто богачи. Даже такие, как наш любезный Курнява.
Настоящую бедность я видел на Лузаре, где жадные поступающие на планету с интенсивностью метеоритного дождягуды оставили местных без средств к существованию. Пока я не побывал в этом печальном месте, я не представлял, что можно увезти буквально всё, даже плодородный слой почвы. Помню, как мне хотелось хоть чем-то им помочь… Для меня сопереживание и жалость – это не помощь, но сочувствие – единственное, что я мог им дать.
У меня зазвенел кун – пепельно-золотистый экран сообщил, что до меня пыталась достучаться Вэя. Пометавшись между желанием ответить и нерастворившимся раздражением, я перевёл сигнал в мозг. Пусть моя личная жизнь тревожит только меня.
Путь нам преградил мрачный охранник в клетчатой рубашке. У входа в апартаменты Михаила он небрежно курил какую-то дрянь. От резкого запаха у меня закружилась голова, и защипало глаза. Под подбородком защекотало, и в мозг поступила информация, что я не ошибся насчёт содержимого, пришлось дать команду куну и запустить нейтрализатор яда.
– Подождите меня здесь, я позову Михаила, – сказал Курнява и прошмыгнул мимо охранника.
Мы послушно застряли у входа. Я принялся разглядывать охранника. Он напомнил мне пса, который демонстрирует верность хозяину только, когда тот поблизости. Пока Михаил не появился в поле видимости, «пёс» зевал, равнодушно оглядывая нас.
Послышались вялые шаги, и «пёс преобразился». Напустив грозный вид, он мрачно воззрился на нас. За его спиной возник Михаил. У него был такой вид, словно его забыли включить.
– Извините, Михаил, что побеспокоил…
Михаил вяло махнул рукой.
– Со мной что-то странное происходит. Температура зашкаливает. Сперва мои приятели шутили, что со мной полезно общаться – можно на мне готовить еду, вместо печи. Сначала мне было смешно, теперь нет. Я третий день в огне… Придётся, наверное лекаря какого-нибудь искать…
Мне искренне было его жаль, поэтому я хотел отсоветовать обращаться за помощью.
Врачи наводили на меня ужас с детства, когда на первом взвешивании плюхнули на неисправные весы, и те подо мной треснули. Выздоравливал я всегда сам, даже подцепив что-то опасное. В Академии учили этому.
– Сочувствую… Но может и без врачей обойдётесь?
Мне казалось, что у Михаила какие-то знакомые симптомы, но память не могла нащупать ничего толкового. Он устало опустился прямо на пол, я последовал его примеру.
– У Вас ко мне дело?
– Да… Конечно, Вам не до этого, но… Вдруг Вы хоть что-то знаете. У Вас в центре потерпевший Переплут купил стол с планеты Сид. Это консервированное искусство. Вы что-нибудь можете о нём рассказать?
– Я не в курсе, что и где у меня продают. Может, у меня рабами торгуют – я здесь не причём!
Мне почудились агрессивные нотки – первые вестники вины.
– Я не обвиняю Вас. Надеялся, что Вы нам немного подскажете.
Михаил смягчился и сказал, что согласен помочь… Увы, с этих обнадёживающих слов начинаются многие помехи.
– Сомневаюсь, что этот проходимец скажет нам правду, – поделился опасениями Свен, когда мы с ним вышли из центра.
Я смутно ощущал, что староста прав, но ироническая симпатия к Михаилу не давала разгуляться подозрительности.
В кун снова зазвонила Вэя, но я всё ещё был сердит и не отозвался. Внезапно я ощутил острый приступ голода.
– Свен, здесь по близости есть место, где прилично кормят?
– Даже если само место не очень приличное?
– Сойдёт. Только чтоб уж не совсем притон.
– Беримир, конечно, осудил бы…
Свен юркнул куда-то в переулок, я – за ним.
*****
Продолговатый кусок квата густо посыпанный земляными орехами выпячивался с тарелки Свена. Староста ел деликатно, не спеша, чем приводил в уныние хозяина трактира – клиент, который ест так нерасторопно, никогда не закажет следующее блюдо.
Я порадовал больше – заказал половину меню и теперь ждал, когда приготовят.
Чтоб не отвлекать пищеварение Свена болтовнёй, я прянялся изучать прочих посетителей.
Я давно приохотился наблюдать за существами, пока они томятся в ожидании. Можно о них в этот момент узнать больше, чем за день беседы. Один посидит две минуты и давай любопытствовать, все картины на стенах пересмотрит, всё перетрогает, перечитает – с таким на допросе начеку будь, обдурит – глазом не моргнёт. Другой уставится в одну точку и сидит, как истукан, не шелохнувшись – с этим промучаешься, каждое слово будешь вытягивать, как мешок навоза из болота. Иной демонстративно достанет единственную дорогостоящую вещицу и крутит-вертит, пока не уронит.
За соседним столиком я приметил оццла – особь неопределённого пола и не более узнаваемых лет. Так как мои представления о них исчерпывались лекциями в Академии, я с любопытством уставился на этого субъекта. Похожий на высохшую от жаркого солнца медузу оццл, стреляя единственным выпуклым глазом, счищал пылинки со своей одежды с маниакальной тщательностью. Вместо щётки он использовал маленькую ящерицу. Покончив с чисткой, он облегчённо вздохнул и отложил ящерицу в сторону. И она, ясное дело, шлёпнулась на пол. Оццл устало рассердился на бездарную планету – пыль липнет, сила притяжения велика, летом слишком жарко, зимой холодно.
Я неожиданно вспомнил своего приятеля по университету – с двух голов до множества ног покрытого шерстью. Он так стыдился своей растительности, что регулярно выжигал её едким соком синей лианы. Из-за этого щедрого удобрения лицо приятеля распухало, отчего преподаватели его хоть и любили, но дружно считали алкоголиком.
Свен тем временем покончил с едой, а мне принесли огромное блюдо разной съедобной всячины. Вид у меня, видимо был растерянный, потому что Свен поспешил с оправданиями.
– Забыл предупредить – в подобных заведениях всё, что Вы закажите, приносят сразу.
– Логично – в брюхе всё равно перемешается.
– Не поэтому – клиенты разные. Одни одно едят, другие другое. А так всё равно голодным не останется и заплатит.
Я выбрал кусочки застывшей каши и макнул их в бобовый соус. Вполне съедобно!
Староста не стал отвечать любезностью на моё деликатное молчание и разразился целым откровением. Пока я уничтожал содержимое тарелки, Свен поведал мне свою любовную историю.
– Понимаете… Зимава полюбилась всей моей родне. Когда она садилась с нами за стол, то её невозможно было отличить от других людей, хотя она была истинным риттеджем. А Энни… Энни нравилась только мне. Но она мне нравилась! Понимаете?
– Понимаю…
Я слушал рассеянно и отвечал также. Из приоткрытой двери кухни остро тянуло сложным соусом. На кухне явно притаился настоящий мастер – из тех, кто ещё понимал толк в настоящей кухне. Я растаял от удовольствия.
– Ян! – с неуместным ужасом зашептал Свен, глядя мимо меня. – Сдемил!
– ???
Пришлось обернуться. В трактир зашёл один из наших пропавших.
*****
Сдемил нехотя указал на савоярский дом с балконами–каплями. Втиснувшийся на пятачок между двумя заброшенными ангарами, он казался застывшим куском лавы, которая не успела вытечь из скалы.
– Вот этот дом, который Беримир построил в тайне от всех.
– Значит, Вы всё-таки уступили ему!
– Кто же от денег лишних отказывается! Нет, пока он бесплатно предлагал, я не соглашался, а потом…
– Потом согласился на Вашу цену.
– Да. И после дал деньги, чтоб я в другую общину переехал. Чтоб я про дом не разболтал никому.
– А Вы?
– Думаете, это так просто – взял и перебрался? Никто меня не принял никуда. Только на разъезды всё потратил. Никому я не нужен. Вот поболтался по побережью и вернулся…
Осколок камня колол мне ногу, но я мужественно терпел, чтоб не спугнуть откровения Сдемила. Свен сердито разглядывал то дом, то его зодчего и не мог подобрать слов.
– Я понимаю, что подвёл общину… Вас вызвали издалека… Я буду работать и оплачу всё, потраченное на мои поиски.
– Это Вы со старостой решите. Мне вот что скажите – зачем Беримиру этот дом понадобился? Никто там не живёт. Соображения есть какие-то?
Сдемил пожал плечами.
– Как сказать… Беримир не любит делиться с членами общины своими планами.
– Придётся полюбить, – мрачно процедил Свен.
Послышался сухой скрежет. Мы обернулись на звук.
Михаил, сияя как восходящее солнце, подъезжал к нам на круглом буланом драндулете. Руль в виде гнутой трубы Михаил лихо вертел вокруг оси.
– Приветствую всех! – возвестил хозяин центра. – Не помешал?
– Пока не знаем, – сострил староста.
Я дружески кивнул Михаилу.
– Выздоровели?
– Да, неожиданно! У меня для вас хорошие новости! Вы просили узнать насчёт загадочного стола? Я всё выяснил.
– Не томите.
– Терпение, Ян, терпение!
Михаил соскочил на землю и вынул руль. В воздухе повис одуряющий запах озона, видимо, от зарядного устройства.
Наблюдая, как хозяин центра возится со своей колымагой, я внезапно вспомнил, что за симптомы были у Михаила – аллергия на зеркальные цветы. Если поглядится в них чужой, не хозяин, то может умереть… Допустим, есть у Михаила зеркальные цветы… Что дальше?
Михаил отряхнул руки и бодро подскочил ко мне.
– Светящийся стол… – Михаил не смог договорить – он узрел Сдемила и оторопел. – Вы?
Сдемил смутился, словно само его присутствие здесь было непристойным.
– Вы? Живы?
Сдемил неуверенно пожал плечами. Мне показался вопрос Михаила странным.
– Михаил, с чего Вы взяли, что Сдемил должен был умереть?
– Я решил, если такое количество людей куда-то запропастилось – с ними беда произошла.
Иным людям никак не получается верить – вроде искренен человек, но заблуждение явно читается в его незамутнённом взгляде.
– Допустим… Так что со столом?
– Это – не просто стол. Это хранилище для кросни, – Михаил не мог оторвать взор от Сдемила.
Мне показалось, что по лицу Свена пронеслась и растаяла тень ужаса.
– Стол – это сейф для оружия?
– Вроде того.
– Я полагаю, Переплут был осведомлён об истинном назначении стола… Не такой уж безобидный экземпляр был пропавший…
– Ян, давайте навестим Беримира, – предложил Свен. – Что-то мне не терпится услышать от нашего патриота объяснения по поводу дома и Сдемила.
Мне, честно говоря, хотелось того же. Я позвонил Беримиру в кун.
– Вы на месте? Мы со Свеном хотим поговорить с Вами.
– Я…
Я почувствовал, как этнограф лихорадочно изобретает место своего пребывания.
– Я не могу сейчас говорить, – выпалил Беримир, и связь прервалась.
Не рассчитывая на удачу, я позвонил снова. Ответа не последовало.
– Думаю, он нескоро соизволит с нами встретиться, – расстроился староста.
– Не волнуйтесь! Увидимся скорей, чем он думает – это у вас здесь запрещены разные штучки, а мой кун быстро определит, где Беримир.
Я запросил в куне, где находится этнограф. Кружочек поиска поелозил по карте и растаял. Я не сдавался.
– Оставьте, Ян, это занятие, посоветовал Михаил. – Беримир наверняка сразу забросил кун подальше, чтоб Вы его не обнаружили.
– Вы думаете, он не пожалел руку и наживую вырвал из неё кун?
– С него станется – в чём-то он одержимый до безумия. Даже мне страшно иногда от его идей становилось…
Если из любой ситуации, как меня учили в Академии, извлекать пользу – случай с Беримиром доказывал его вину. Ворос только – вину в чём?
– Свен, наведаемся к Беримиру домой, а там решим, что делать. Сдемил, Вы с нами.
– Ян, давайте я вас подвезу, – предложил Михаил. – Места хватит.
Староста взглянул на «экипаж» и поморщился.
– Может, лучше своим ходом?
– Пустяки!
Хозяин центра отмахнулся, воткнул посерёдке руль и крутанул его, что было сил. Машина заурчала.
– Прошу!
Мы расселись по кругу машины и покатили.
Когда пришвартовались к дому этнографа, Ярило неспешно стекало в просвет между домами, а грозная лента туч крепко стянула горизонт. Не обманув наших ожиданий, жилище Беримира было наглухо закрыто.
– Ярило сегодня тихое… – грустно изрёк Сдемил.
Я разделял его печаль – возвращение без единого горта в нищую общину сулит нерадужные перспективы. Но в душе я был рад – хоть один нашёлся. В кун затрезвонил Клод. Я ответил.