Но… она не увидела там ничего ужасного. Высокие трусики подчеркивали ее стройную талию, тонкие подвязки сексуально переплетались на бедрах, а небольшая грудь в кружевных чашках с пуш-апом смотрелась красиво и аккуратно. А когда Вероника, воодушевившись, примеряла кружевные чулки, на ее губах заиграла незнакомая ей игривая улыбка. Она подумала, что было бы, если бы кое-кто увидел ее в этом белье, и тут же обругала себя.
– О, ты просто секси! – одобрительно воскликнула Стелла, осторожно заглядывая за шторку, и Вероника тут же ужасно смутилась. – Я серьезно. Будь я парнем, я бы уже на тебя набросилась.
Она повесила рядом с ней еще несколько комплектов, и Вероника посмотрела на них уже не со стыдом, а с вожделением.
– А теперь примерь что-то из того, что я подобрала, а я пока получу свою дозу удовольствия. Пора уже присмотреть белье для себя, а не только для Макса.
Вероника не поняла ее последней фразы, но ее уже полностью поглотил небывалый азарт. Она схватила полупрозрачный розовый бюстгальтер, со странной смесью стыда и удовольствия подумав, что через него наверняка будут просвечивать соски.
Выходя из «Victoria’s Secret», обе были в превосходном настроении. «Кажется, ничто так не сближает девушек, как поход по магазинам» – решила Вероника. Она болтала со Стеллой так непринужденно, словно они дружили уже давно. Она и подумать не могла, что с ней может быть так легко. В этот момент она напрочь забыла о том, что рядом с ней самая недосягаемая девушка их класса. Они просто были двумя девчонками, которые отлично проводили время вместе.
– Мне срочно нужно пополнить запас энергии, – заявила Стелла, когда они были уже на третьем этаже. – Кажется, мы обошли весь торговый центр. Пожалуй, сегодня я готова сделать исключение и заказать какой-то десерт. Не знаю почему, но твое присутствие заставляет меня налегать на углеводы.
– О, только не сладкое! – простонала Вероника. – На свой день рождения в среду я так наелась шоколадного торта, что даже думать не могу о сахаре!
– У тебя был день рождения всего два дня назад?! – воскликнула Стелла. – А я и не знала! И как же ты отметила?
– Ну… – Вероника замялась. – Да ничего особенного. Мы с родителями заказали пиццу и купили торт. Знаешь, это был будний день, а у меня из-за учебы и репетиций в музыкальной школе совсем не было времени праздновать…
Вероника подумала, что Стелла на свой день рождения закатывает такие вечеринки, что музыка гремит на половину города, а к середине ночи обязательно приезжают копы.
– О нет, это же просто преступление! – ужаснулась Стелла. – Семнадцать лет – это лучший возраст в жизни. Нельзя его не отметить!
– А я-то всегда считала, что восемнадцать – это лучший возраст.
– Нет-нет. Семнадцать – это последний глоток свободы, восемнадцать – это уже обязательство.
Стелла ненадолго задумалась.
– Послушай, у меня отличная идея. Я знаю, как мы отметим твой день рождения.
– Но я не…
– Нет-нет, никаких возражений! Никто не заслуживает того, чтобы не отметить семнадцатилетие как следует! А я наконец-то рассчитаюсь с тобой за то, что ты спасла меня из лап того гангстера из клуба. К тому же это как раз в этом торговом центре! Говорю тебе, это судьба! Идем скорее!
И Вероника, смущенная и растерянная, направилась к лифту следом за Стеллой, которая с горящими глазами и интригующе молча нажала на кнопку первого этажа. Веронику немного пугал этот энтузиазм.
Они остановились у салона красоты «Магнолия». Вероника, едва разглядев вывеску, уперлась каблуками в пол так упрямо, словно собиралась простоять там всю оставшуюся жизнь.
– Боже мой, Стелла, что ты задумала?!
– Не нужно так нервничать, дорогая, – усмехнулась Стелла и достала из сумочки какую-то розовую карточку. – Видишь? Это бесплатный абонемент моей мамы на любые косметические услуги в пределах во-о-от этой суммы. – Вероника посмотрела туда, и глаза у нее округлились. – Но мама решила сменить салон и отдала его мне. Так что к чему ему пропадать, если мы можем отлично провести время?
– Ну так воспользуйся им сама, – возразила Вероника. У нее в голове не укладывалось, как можно было просто так отдать абонемент на такую сумму.
– Ой, да брось! Я так часто здесь бываю, что у меня одних бонусов накопилось на неделю процедур! Боже, у тебя такое лицо, словно я веду тебя в камеру пыток! В жизни не видела девушки, которую не затащишь в салон красоты!
И Вероника сдалась. Со Стеллой невозможно было спорить. В конце концов, почему бы и в самом деле хоть раз в жизни не почувствовать себя баловнем судьбы?
Работницы салона, только увидев абонемент в руках Стеллы, тут же окружили их со всех сторон, и Веронике ничего не оставалось, кроме как в полном смятении передать себя в их заботливые, пахнувшие ароматным кремом руки. Для Стеллы все это было до скуки привычно, Вероника же не уставала поражаться тому, как работницы с не сходившей с лица улыбкой погружали ее ноги в ванночку с ароматическими маслами и интересовались, какой цвет лака она предпочитает для маникюра и педикюра. Пока занимались их ногтями, на лицо им наложили увлажняющие маски, которые пахли медом и молоком. Вероника находилась на вершине блаженства.
Когда они закончили, Стелла заглянула в ее абонемент:
– Слушай, здесь хватает денег еще на какую-нибудь процедуру. Что скажешь?
– Мы можем предложить легкий пилинг для лица или процедуры для волос: ламинирование, укладка, стрижка, окрашивание… – услужливо вмешалась девушка, которая занималась их ногтями. – Если немного добавить, можем предложить нашу новую услу…
– Вероника, а как насчет небольших изменений? – вдруг перебила ее Стелла, и ее глаза возбужденно засверкали. – У тебя хорошие волосы, если бы только немного придать им огранку…
– О… я даже не знаю… Я никогда ничего не делала с волосами. Только подстригала кончики, – растерялась Вероника. – И я совсем не хочу убирать длину!
– Ни в коем случае! – поддержала ее Стелла, снова не дав и слова сказать уже открывшей рот девушке. – Вот если бы сделать их более послушными и гладкими… О, и придать более выраженный цвет. Ну, что скажешь? Даю слово, тебе понравится!
Вероника колебалась. Она чувствовала себя безвольной куклой, которую наряжают и красят по своему усмотрению. Но… так приятно отдаться в услужливые руки! И Стелла явно была профи по части красоты. Так почему бы не довериться ей? Может, немного изменений – это как раз то, что ей сейчас необходимо? И Вероника решила совершить что-то, совершенно не характерное для себя. Очередной шаг в неизвестность.
– Ладно, – торжественно сказала она, и еще ни одно слово не давалось ей с таким трудом. – Но если у меня будет другой цвет волос, мама не пустит меня на порог.
Стелла едва не подпрыгнула от восторга.
– Великолепно! Обещаю, через час ты будешь самой красивой в нашем классе! Ну, не считая меня, разумеется. Вот увидишь, перемены – это потрясающе, если они сделаны не под влиянием отчаяния. А чтобы тебе не было так страшно, я тоже составлю тебе компанию. Мои волосы слишком отросли. И я хочу добавить в свой цвет медных ноток.
Стелла явно пребывала в своей стихии. Она властно позвала парикмахера, и они начали совещаться по поводу стрижки Вероники, которая почувствовала, что по ее коже пробежали мурашки. И все время, пока умелые руки наносили на ее волосы какие-то едко пахнущие вещества и бальзамы, она со страхом думала, не слишком ли опрометчиво было безоговорочно довериться Стелле?
Наконец ей несколько раз вымыли голову с пахнувшим манго кондиционером и высушили волосы феном. Затем девушка, вооружившись несколькими расческами, тщательно уложила волосы и торжественно провозгласила:
– Готово!
– О, это просто восторг! – воскликнула Стелла, которая все это время контролировала парикмахера, колдовавшего с ее волосами. – Скорее же, взгляни на себя!
Вероника с бешено колотящимся сердцем подняла взгляд на свое отражение и… не удержала вскрика. Ее вечно непослушные, завивающиеся волосы были прекрасны. Они перестали пушиться и лежали гладкими, блестящими волнами. У корней цвет ее волос оставался прежним, но дальше они очень плавно становились все светлее и светлее, на концах завершаясь красивым перламутровым оттенком.
– Идеально, – сказала Стелла. – Естественно, свежо и эффектно. Немного больше блонда, но не слишком. Я подумала, что полностью перекрашивать тебя в блондинку было бы слишком ненатурально и вульгарно. А так твой естественный оттенок только стал ярче выражен. Ну что, тебе нравится?
Вероника не выдержала и в порыве чувств обняла Стеллу. Она была просто вне себя от переполнявших ее эмоций. Она еще никогда не чувствовала себя настолько красивой, очаровательной и уверенной! Ей казалось, что она буквально переродилась.
– Спасибо! – прошептала она. – И как тебе удалось лучше меня понять, что именно мне понравится?
– Ну… Я ведь говорила, что я профи в этом деле. А я слов на ветер не бросаю.
Веронике показалось или Стелла была действительно немного смущена ее бурным проявлением эмоций? Вероника сконфузилась. Она никогда раньше не была такой порывистой.
– О, ты тоже выглядишь отлично. Этот оттенок очень идет тебе! – спохватилась она.
Темные волосы Стеллы стали немного короче и пышнее, а также приобрели красивый красновато-медный оттенок, словно в них мерцали лучи заката.
– О, спасибо! – засмеялась Стелла. – Я-то думала, ты сейчас ничего не в силах заметить, кроме своего отражения!
Они поблагодарили работниц салона и направились к выходу из торгового центра. Вероника с удивлением увидела, что все вокруг уже окутано темнотой. Неужели она провела вместе со Стеллой столько времени?
– Как быстро пролетело время, – словно прочитала ее мысли Стелла. – Я и не думала, что уже так поздно.
– И я тоже. Знаешь, я давно не проводила время так необычно и так весело. И… и спасибо за прическу, Стелла. И за все остальное тоже. Я никогда еще не чувствовала себя настолько невероятно.
– О, пустяки, – отмахнулась Стелла. – Ничего особенного. Делать людей красивее – это единственное мое умение, приносящее пользу, так что было бы непростительно этим пренебрегать.
– Мне кажется, ты к себе несправедлива, – сказала Вероника, вдруг поддавшись необъяснимому порыву. – Я совсем не думаю, что это единственное твое полезное умение. Мне кажется, ты просто так привыкла к тому, что разговариваешь со всеми о моде и красоте, что перестала обращать внимания на другие вещи, в которых ты так же хороша.
Стелла удивленно посмотрела на нее и задумалась.
– Возможно, ты и права… Знаешь, а ведь я даже не задумывалась над тем, что все время болтаю только об этом. Я, наверное, кажусь тебе какой-то ограниченной?
– Вовсе нет, – поспешно возразила Вероника. – Просто ты вроде как решила, что определенные увлечения идеально подходят твоему образу. Ведь ты часто не говоришь того, что думаешь на самом деле, правда?
Стелла внимательно посмотрела на нее.
– Твоя проблема в том, что ты слишком откровенна. Людям обычно это не нравится, но мне по вкусу. Я так редко встречаю это качество, что поневоле начинаю ценить его. – Она снова задумалась и неожиданно рассмеялась. – Боже, я и забыла, как это – разговаривать напрямую!
Она вздохнула, и улыбка сошла с ее личика. Вероника никогда еще не видела ее такой серьезной. Все маски окончательно слетели со Стеллы, и ее лицо показалось Веронике каким-то… голым.
– Но ты права, Вероника. Я действительно часто не говорю того, что считаю, или того, о чем мне интересно говорить. Видишь ли, я почти всегда встречаю такое непонимание, что предпочитаю выбирать более плоские темы. Я говорю с подругами о шмотках, косметике и сексе, а со своим парнем – о его идиотской футбольной команде и университете. Всем нравится говорить на эти темы, и всем нравится проводить со мной время. Правда, мне это порой совсем не нравится.
– Это и есть причина, по которой ты мне позвонила? – спросила вдруг Вероника, подняв глаза на Стеллу. – Ты ведь не думала, будто я поверю тому, что ты просто не хотела оставаться в должниках?
– Нет, ну ты просто невыносима! Неужели нельзя было подыграть мне? – на секунду на лице Стеллы снова появилось ее обычное капризное выражение. Но ее черты быстро разгладились.
– Ладно-ладно, я действительно хотела увидеться с тобой, – наконец сказала она таким недовольным голосом, словно Вероника принудила ее к этому. – И совсем не обязательно было заставлять меня в этом признаваться! Но за все время, сколько я себя помню, ты единственный человек, с кем я смогла поговорить по душам. И единственная, кто всего за несколько минут помог мне больше, чем мой психотерапевт, а ты даже представить себе не можешь, сколько я ему плачу. Ну, и еще ты единственная, кто говорит мне правду. Почти единственная, – запнувшись, добавила она.
– Ну, раз уж на то пошло, то я должна сразу тебя предупредить – я ненавижу долгую болтовню о платьях и укладках, так что придется нам выбирать другие темы, – постаралась отшутиться Вероника, не будучи уверенной, как ей реагировать на эти слова.
Стелла все так же задумчиво смотрела на нее. Потом улыбнулась.
– Что ж, уверена, мы найдем множество других тем. К примеру, о парнях. И можешь не убеждать меня в том, что тебя это тоже не интересует, потому что я все равно тебе не поверю. Они интересуют всех. Даже самих парней.
– Ох, парни, – закатила глаза Вероника. – Из-за них у меня в последнее время одни проблемы.
– Правда? О, предвкушаю интересную историю! Я на тебя не давлю, но ты обязана рассказать мне все! Понять не имею, почему в школе ты ведешь себя как зануда? С тобой очень даже весело.
– Ну спасибочки! – фыркнула Вероника. – Ну а ты в школе ведешь себя как жуткая стерва, хотя на самом деле можешь быть очень даже милой.
– Ради бога, не признавайся никому – это уничтожит мой имидж, – засмеялась Стелла, и Вероника подхватила этот смех, словно эхо.
Наконец она бросила взгляд на телефон и с сожалением сказала:
– Ладно, мне уже пора. Мой автобус приезжает через десять минут. И… еще раз спасибо, Стелла. Я прекрасно провела время сегодня.
– И я тоже. Мы ведь увидимся в ближайшее время? Я имею в виду… я имею в виду, не в школе? – спросила Стелла таким тоном, словно сама удивилась своему вопросу.
– Да… Да, разумеется.
Она уже собиралась уходить, когда Стелла неожиданно подалась вперед и обняла ее на прощание. Вероника неловко сомкнула руки за ее спиной, чувствуя от ее волос легкий запах краски. Их обходили недовольные, погруженные в свои хлопоты люди, которым было невдомек, что прямо в этот момент рождалось что-то большое и прекрасное.
Наконец Вероника в последний раз помахала Стелле и поспешила к остановке. Ее переполняла непривычная живость и энергия, так что ее походка была чуть пружинистой. Ее непривычно светлые волосы развевались на ветру, а на губах невольно расцветала улыбка.
Зачем ей парни, когда теперь у нее есть такая подруга?