– Две горошины съешь сама, две дай съесть мужу, а пятую посади. Да не в грядку в огород, а дома, в горшочек, в тёплое, светлое место.
Царица Луковна всё исполнила в точности. И родились у них с Горохом один за другим – сначала сынок, царевич Орлик, удалой молодец, а следом дочка – прекрасная царевна Кутафья. А пятая горошинка на тёплом подоконнике проклюнулась росточком, который рос, рос, зелёненький да стройный, потом расцвёл чудным цветком, а когда лепестки облетели, на стебельке повис стручок. С каждым днём он подрастал, толстел, а когда стал совсем пузатый – взял и лопнул, а из него выскочила крошечная девочка размером почти что с горошинку.
Так её и прозвали – Горошинка.
Царица Луковна поселила её в своей шкатулке от серёжек, только дырочки провертела для света и воздуха. И ни одна душа не знала о Горошинке, кроме отца с матерью. Даже царевич Орлик и царевна Кутафья – и те не знали.
Зато мама Луковна ох как любила свою малюточку, и всё приходила к ней поиграть. Горошинка была такая же весёлая, как и её отец, славный царь Горох. Царица Луковна запиралась в своей опочивальне, чтобы никто не вошёл, и выпускала Горошинку из шкатулки. Та и давай с хохотом бегать по столу, как по полю. Карабкалась по маминой руке, пряталась в её одежде. Царица тогда и шелохнуться боялась, чтобы не раздавить или не уронить малютку.
А когда приходил славный царь Горох, то Горошинка пряталась в его бороде и бродила там, как в лесу.
На подоконник Горошинку не пускали, боялись, что сквозняком сдует. Зато она мастерски управлялась с мухами и тараканами: понимала их язык, и они её слушались. Бывало, оседлает большую муху, да и летает на ней по всей комнате и хохочет во всё горло. На тараканах ездила верхом, как на коне.
На улицу летать на мухе Горошинку не пускали – боялись, что птица склюёт.
Однажды Горошинка упросила маму взять её в сад. Так просила, так просила, что царица и согласилась. Царь Горох стоял на страже, чтобы никто не подошёл и не увидел бы крошечной царевны, а царица пустила дочку на дорожку. Горошинка обрадовалась, забегала по песочку и спряталась в колокольчике. Тут её чуть было не слопала лягушка. Хорошо, славный царь Горох вовремя это заметил и отогнал животное.
И вот как-то раз пошёл царь Горох в баню, да, видимо, там перегрелся. Стал с перегреву отпиваться хмельным мёдом, да, видать, ещё и перепился. Веселиться устал и спать пошёл. А как наутро проснулся – будто подменили человека. Осунулся, о веселье и смехе враз думать позабыл. Мрачный по хоромам бродил.
Приуныло Горохово царство, да и было с чего: стал вдруг царь Горох подозрительный, всюду видел измену и никому не верил: ни боярам, ни воеводам – никому. Созвал боярский совет. Обвёл всех тяжёлым взглядом. Выслушал доклады. Помолчал. А потом сказал:
– Никому не верю! Изменщики! За спиной смеётесь надо мною! Всё про вас знаю!
Бояре и воеводы с мест повскакивали.
– Помилуй, царь-государь, зачем напраслину возводишь! – завопили они. Вовсе им было не до смеху. – Да разве ж мы когда! Да мы ж никогда! Мы, как есть, все-все за тебя!