– Беременности были?
– Нет… – пискнула Раечка.
– Роды, аборты , выкидыши? – деловито спрашивала врачиха.
– Это… тоже нет… – удивилась Раечка.
Инна Владимировна поняла, что тут внимания не дождешься, и они отправились в частный медицинский центр. Раечку исследовали со всех сторон и сказали, что тут скрывается какая-то психологическая причина и посоветовали хорошего психолога.
Наконец, по знакомству они попали к прекрасному врачу, и после ряда анализов и обследований врач вынес свой вердикт: у Раечки не может быть детей.
Раечкин муж ушел через два месяца.
Раечка и Инна Владимировна очень берегли друг друга и старались об этом не говорить.
Да и нельзя сказать, чтобы они очень переживали его уход. Инна Владимировна вырастила Раечку одна, поэтому ей казалось, что муж – это не главное. Главное – дети.
Они развлекали друг друга как могли. Ходили в театры, кино, в отпуске ездили к морю.
Раечке уже тридцать пять.
Тридцать четыре года назад Инна Владимировна стояла около этих же ворот. И в руках у нее тоже был пакет.
Интересно, что купила Раечка?
В пакете у Инны Владимировны тогда была плюшевая кошка.
Вечером Раечка плакала на плече у Инны Владимировны:
– Ах, мамочка! Это невероятное счастье. Наконец-то все решилось! Прости, мамочка, я не говорила тебе раньше. Это было так трудно! Анкету усыновителя я заполняла восемнадцать раз. Туда нужно было приложить фотографию, я сфотографировались в фотоателье, пришла забирать фото и нечаянно взяла чужую фотографию. Я собирала справки с работы, о доходах и о квартире. Но теперь – все. Надо только купить кроватку… и одежду, и игрушки! Ох, мамочка! Какие мы счастливые с тобой – у тебя будет внучка, у меня дочка!
Инна Владимировна вытирала слезы. Плюшевая кошка, изрядно потрепанная, сидела на кресле у окна.
– Ты знаешь, мамочка, что я ей сегодня купила? Кошку. Мягкую такую кошку. Стояла у ворот и думала, понравится ли ей кошка? Ей понравилась!
– Ничего себе! – воскликнула Инна Владимировна, – и я ведь тоже стояла у этих ворот и думала, понравится ли тебе моя кошка!
И осеклась. Раечка непонимающе смотрела на нее. Потом она бросилась Инне Владимировне на шею, и обе в голос разрыдались.
Инна Владимировна готовит обед. В кухню вбегает пятилетняя Лилечка:
– Бабуля! Я прочитала такую сказку! Вот слушай: жили-были две мышки, и левая мышь отправилась на поиски братвы!
Инна Владимировна хватается за сердце.
– Что ты читаешь, миленькая? Принеси-ка книжку!
Лилечка приносит большую книжку с картинками. Инна Владимировна находит очки и читает:
– Полевая мышь отправилась на поиски ботвы… Лилечка! Не левая, а полевая – тут просто перенос! И не братва, ботва!
– Да? – озадачивается Лилечка, – а мне так понравилось, бабуля, что мышка правая и мышка левая. И я подумала, что мышка, которая левая, пошла искать себе братика!
Инна Владимировна смеется. Лилечка так похожа на маленькую Раю – та тоже все время вычитывала в книгах разные невероятные вещи.
Инна Владимировна заканчивает готовить обед и начинает собираться. Сегодня в издательстве банкет. Инна Владимировна вот уже почти четыре года работает на дому, но на банкет все-таки выбраться надо.
Раздается звонок в домофон. Инна Владимировна бросается к телефону, Лилечка к домофону и радостно кричит:
– Але!
– Это мама! – слышится Раичкин голос.
– Вообще-то, – ворчит Инна Владимировна, – в домофон говорят «Кто там»!
Лилечка задумывается. Тут Инне Владимировне приходит в голову, что сама она вообще побежала к телефону.
Инна Владимировна собирается, Рая включила компьютер и садится работать. Лиля держит в руках телефонную трубку и старается включить телевизор.
– Почему-то не включается… – зовет она маму.
– Может быть, это не пульт? – рассеянно откликается та.
Инна Владимировна возвращается домой четыре раза – последовательно забыла кошелек, телефон, туфли – ушла в домашних тапках, напоследок оказывается, что она забыла надеть юбку. Рая и Лилечка остаются вдвоем.
– Мама, давай пить чай?
– Давай! – радуется Раечка, – ты знаешь, я как раз купила батонку. Очень мягкая!
Инна Владимировна очень довольна банкетом. Женщины из ее отдела собрались тесным кружком и разговаривают о семьях и детях. Инна Владимировна тоже решает рассказать:
– А вот в нашей семье – вот уже третье поколение женщин страдают бесплодием. Никто почему-то не может родить. Наверное, это наследственность, генетика, передается от матери к дочери. Интересно, как все сложится у Лилечки?
И не может понять, почему сослуживицы дружно смеются.
Новая жизнь
Дорогой мой!
Как мне сложно решиться на это письмо, но все же я знаю, что должна его написать. Я должна рассказать, я должна поговорить с Вами.
Я уезжаю. Уезжаю в другую страну, надолго, а может быть – и навсегда.
Там хорошо, в другой стране, там ждет человек, который меня любит, там меня ждет карьера и новая жизнь, и все это прекрасно, но здесь я оставляю – Вас.
Столько лет я с Вами и не с Вами, столько лет мы вместе и не вместе, что я не представляю себе, как я теперь буду жить.
Я утешаю себя тем, что ничего не изменится, и по-прежнему каждый вечер я буду читать строки, адресованные мне одной, и каждый день, как и прежде, я буду думать о Вас и о том, о чем мы поговорим вечером.
Но я не буду видеть Вас.
Слышать Вас.
И это невыносимо.
Невыносимо, слышите?
Я никогда ни о чем Вас не просила.
Но сейчас попрошу.
Я хочу с Вами встретиться. Посидеть, выпить чашку кофе, посмотреть в Ваши глаза.
Мне это нужно.
Необходимо.
Поймите, я решаюсь на, пожалуй, самый важный шаг в моей жизни.
Я бросаю здесь все.
И я не могу уехать, не увидев Вас.
Ольга Витальевна перечитала текст, всхлипнула, поставила точку и решительно нажала на «отправить».
Теперь оставалось только ждать.
Вечером ответа не было.
Утром Ольга Витальевна первым делом бросилась к компьютеру. Точно, в сообщениях обнаружилось одно непрочитанное!
Олечка, дорогая!
Что случилось? Вы уезжаете? Куда? Но как же так?
Разумеется, давайте увидимся.
Что Вы скажете, если я предложу Вам увидеться в кафе «Трио» на Садовой улице? Сегодня, в восемь вечера?
Я буду ждать Вас!
Владимир
Вечером Ольга Витальевна подошла к назначенному кафе. Весь день она готовилась: сделала маску для лица, помыла голову оттеночным шампунем, надела новое, очень красивое белье и нарядное платье, которое потом заменила на черные брюки и джемпер.
Владимир Вадимович уже ждал ее. Увидев друг друга, они растерялись, потом он вскочил, взял ее за обе руки и проникновенно сказал:
– Ну вот и вы!
Ольга Витальевна закрыла глаза, и они стояли так, держа друг друга за руки.
– Сколько лет я мечтала об этой минуте! – прошептала Ольга Витальевна.
– Оля… – ответил он тоже шепотом, – я не знаю, что говорить! Что тут скажешь?
Они сели за столик. Официант принес меню. Ольга Витальевна в обычной жизни отличалась немалым аппетитом, но тут ей показалось неприличным есть много, и она попросила себе чашечку кофе и, пожалуй, кусок пирога. Владимир Вадимович помялся и заказал себе то же самое, хотя Ольге Витальевне показалось, что он мечтает о хорошем куске мяса с картошкой и дополнительным гарниром.
В ожидании заказа оба молчали. Владимир Вадимович еще раз взял Ольгу Витальевну за руки, и они внимательно смотрели друг другу в глаза.
Слава богу, кофе принесли довольно быстро.
– Как вы решились, Оля? – спросил Владимир Вадимович, сделав глоток.
– Даже не знаю, что вам сказать… – задумчиво ответила она, – почему-то стало казаться, что тут нет… перспектив? Будущего? Даже не знаю, как правильно сформулировать. Захотелось другого. Иного. Вот и решилась…
– Мне будет не хватать вас, Оля. Я надеюсь, мы будем общаться – как раньше?
– Разумеется, – кивнула Ольга Витальевна, – хотя, сказать честно, я хотела порвать с прошлым. Начать все сначала…
– Мне будет жаль. У меня же больше никого нет…
Разумеется, никого, вдруг ехидно подумала Ольга Витальевна. Слава – вещь быстротечная, особенно у людей твоей профессии. И если раньше нас было несколько человек, то теперь, пожалуй, осталась я одна. И я уеду!
– Мне будет не хватать вас… – растерянно повторил Владимир Вадимович.
И Ольге Витальевна захотелось плакать. Она вспомнила, как отреагировал сын, когда она сказала ему о своем отъезде. Он удивился и немного растерялся. А потом сказал:
– Конечно, поезжай… мы тогда Мишке комнату отдельную сделаем.
Невестка обрадовалась уж слишком откровенно, а Мишка, трехлетний внук, начал расспрашивать: как поедет бабуля – на поезде или самолете?
На работе ее отъезду тоже не очень-то огорчились. Две молоденькие девчонки из отдела что-то хихикали, а Наталья Васильевна, с которой они работали уже больше двадцати лет, улыбнулась и явно подумала о том, что освободившуюся ставку Ольги Витальевны скорее всего предложат ей, а это означает совсем другую зарплату!
Она рассказала об отъезде постоянным посетителям архива, но и они реагировали довольно равнодушно. Соседи по дому кивали и желали счастливого пути.
И Ольга Витальевна подумала о том, как она была права, написав это письмо. Она протянула руки и сказала проникновенно:
– Милый, милый Владимир Вадимович! А как мне будет не хватать вас! Ведь это из-за вас я оставалась здесь, все эти долгие годы…
Такому повороту разговора Владимир Вадимович, казалось, был не рад. Он смутился и начал бормотать что-то о том, что ему, конечно, жаль, но Ольга Витальевна не так его поняла, он женат уже много лет и…
Его слова Ольге Витальевне не понравились: все эти годы она не представляла для него никакой опасности, а уже тем более сейчас, когда ей слегка за пятьдесят, а ему и вовсе хорошо за шестьдесят, к тому же она уезжает – о чем он говорит? Она вскинула голову и гордо посмотрела на собеседника.
Боже мой, подумала она, как быстро стареют эти мужчины.
Больше тридцати лет назад подруга привела ее в театр оперетты, и князь Эдвин из оперетты Кальмана «Сильва» сразил сердце Ольги Витальевны. Она стала постоянной зрительницей театра, пополнив армию поклонниц. Она все узнала о своем кумире – что он женат и у него две дочери, что он чаще всего неравнодушен к молоденьким своим почитательницам, но боится жены – яркой и вспыльчивой южной красавицы. Ольга Витальевна прошла через все – вкладывала записочки в огромные букеты цветов, которые потом передавала на сцену, караулила кумира в подворотне, якобы случайно гуляла около его дома или встречала около служебного входа театра. Первое время Владимир Вадимович, бывало, кидал на нее заинтересованные взгляды, но потом она родила сына и очень растолстела. Раньше, после его восхищенного взгляда, Ольга Витальевна ехала домой и представляла себе, как он думает о ней, неизвестной красавице, и жаждет увидеть ее снова. Прибавив пятнадцать килограмм, она оставила эти надежды и стала искать другие пути: например, представляла себе, как напишет сценарий, который примут к постановке, и тогда ее кумир непременно заметит яркого талантливого автора и просто красивую, видную женщину. А уж там она не растеряется!