превзойти этой стройки грандиозный итог.
Как Дунай все несёт и несёт свои воды,
потекли по мосту отряды, подводы.
И под натиском римлян в конце концов пало
войско храброго дака, царя Дечебала.
Главный город, СармизегетУза, был взят.
Дечебалу вослед пущен конный отряд.
Царь укрылся в стоянке, он ждал подкрепленья
и обдумывал планы сопротивления.
Говорил сам себе: «Ничего не пропало,
будем жить и бороться, начнем всё сначала.
Беспредельной гордыней и жадностью Рима
много недругов нажито непримиримых.
На руинах совместными силами встанем,
и колен не преклоним, рабами не станем…»
В отдаленье послышался топот коней –
обнаружили римляне ставку скорей,
чем подмога пришла. И взошёл Дечебал
на скалистый уступ, словно на пьедестал.
Он окинул последний раз взглядом просторы,
обнажил острый фалькс10 и избегнул позора.
На простёртое тело опоздавший Тиберий
(командир окружившей царя кавалерии),
меч обрушил и голову разом отсёк.
Был доставлен Траяну кровавый мешок.
***
Пышно праздновал Рим. Всё пошло по лекалу:
гето-дакское царство провинцией стало.
Там, где были дакийские сёла и храмы
зазвучала латынь. Нормы римского права
стали судьбы вершить. Города-гарнизоны
возводились по-римски. Богов пантеоны,
императора культ почитались отныне
точно также, как это делалось в Риме.
Население было распродано в рабство.
Колонисты пришли за землёй и богатством,
принесли образ жизни, обычаи, нравы…
Vae victis!11 вестимо, а победителям – слава!
Те, кто спасся от смерти и рабства ушли,
разбрелись по окраинам бывшей земли.
Потекли в метрополию руды и злато,
всё, чем местные прииски были богаты.
И сокровища кладов захваченных тоже
перешли во владение римских вельможей.
Рим расцвёл ещё пуще. Двести лет шиковал,
на награбленном строил, жил, воевал.
В честь победы Траяна в Риме форум открыли
и колонну из мрамора установили.
На колонне спиралью от низа до верха
в барельефах детальных показаны вехи
покорения Дакии, чтоб величье узрели
даже те из сограждан, кто читать не умели.
***
Но земному всему полагается срок.
Всемогущ и извечен один только Бог.
Рим устал, одряхлел, погряз в роскоши, в неге.
А меж тем участились заметно набеги
диких варваров, точат провинции молью,
а восстанья на картах множатся корью.
То в одном, то в другом месте новые вспышки
не дают ни покоя, ни передышки.
Рим уже не воюет на землях чужих,