Юленька вечером МТV включит, а в заставках вместо рекламы Алексея Ивановича на минутку покажут… Увидит знакомого, восхитится: он – этот странный мужчина в их магазин приходил, про Сенеку расспрашивал… Какой известный, рейтинговый…

Переключит внимание от Бреда на влюбленного Алексея Ивановича. Пит далеко, в Америке. А он совсем рядом, офис на соседней улице у магазина.

Одна незадача: пока не придумал Алексей Иванович, как бы внимание к себе привлечь, чем бы этаким общественности поразить, чтобы папарацци за ним бегать устали. Может, голодающему населению Гаити помочь? Кроме него – точно! – некому позаботиться о несчастных. И Юля оценит.

Надевая шапку, Алексей Иванович критично осмотрел себя в зеркале. Если ума и легкости в теле ему вполне доставало, то своим внешним видом он остался недоволен. Мало того, что дочка переросла, высокомерно сверху вниз на отца смотрит – цвет лица ему свой не понравился…

С таким цветом лица рядом с ангелом Юлей стоять? Плутарха цитировать?

Глаз, вроде, горит и выражение приветливое. Но все остальное… Алексей Иванович поморщился.

От сделанного открытия долго не мог оправиться.

Червь сомнения точить начал. Понял, что и с самооценкой у него проблемы. Комплекс неполноценности, словно горб, вырастал, когда зеркало, укоряя, его отражало.

Решил, что нельзя дело пускать на самотек, противостоять возрасту нужно. Подумать о здоровом питании. Есть на завтрак не кашу манную – мюсли. И жене, и дочке полезно. Витамины включить в рацион. Больше двигаться.

Не мешкая, записался в спортзал. По морозу трусцой начал бегать. Потому как – опять же классик сказал – все в человеке должно быть приятным: и мысли, и шапка на голове, и лица цвет. А к классике Алексей Иванович стал очень чувствительным.

В лепешку хотел разбиться, чтобы поразить Юленьку. Быть ей другом, наставником. Растолковать девушке, как жизнь сложно устроена. Поддержать, предостеречь от опасностей. Кто еще предостережет юное создание?

Только он, Алексей Иванович.

А однажды пришел к закрытию магазина и вызвался проводить Юлю домой.

Был дивный вечер, тихо падал снег. Город сиял огнями.

Они шли по набережной и в свете фонарей любовались причудливым белым танцем. Юля подставила ладошку, и пушистые снежинки медленно опустились на варежку. Она протянула руку, с удивлением показывая спутнику, как красив узор ледяных звездочек – ни одного похожего, и от радости засмеялась.

А Алексей Иванович на ее удивление горячо ответил, что нет ничего совершеннее природы. Смена времен года и есть дыхание жизни. Течение вод, смена красок дня, движение планет – лишь это заслуживает внимания, прекраснее и «трогательней, чем наряда перемена у подруги», – процитировал полюбившегося Бродского.

И еще хотелось Алексею Ивановичу поведать Юле, как он счастлив идти с ней по забеленному городу, слышать ее беззаботный смех, держать руку в варежке и что она, Юленька – дитя природы… чудо.

– А я лето люблю, – сказала вдруг Юля и поежилась. – Летом тепло.

Чтобы согреться, они зашли в ресторанчик. Юля оживилась.

Не отрывая глаз, с умилением смотрел Алексей Иванович, как бойко Юленька орудует приборами, режет шницель, салат, отламывает на тарелке кусочек хлеба и поочередно отправляет еду в милый ротик. Энергично, живо двигает челюстями. С удовольствием, аппетитно ест – проголодалась.

– За вас, Юленька! – поднял Алексей Иванович бокал.

Чудо природы – Юля на миг отвлеклась. Машинально ткнула хрусталем в хрусталь. Он огорчился: протягивая руку, надеялся поймать нежный взгляд – навстречу его восторженному признанию. Юля-дитя вино пригубила, фужер отставила и вернулась к тарелке.

– Вы не поверите, Юля. Я недавно открыл для себя Бродского, – немного робея, поделился новостью Алексей Иванович. – И вы знаете, он меня потряс… Вы читали что-то у Бродского?

Юля стала медленнее жевать. Молчаливо смотрела, как «ребенок, … не понимая ничего, как мотылек колотится о лампу»*. Наконец, и он понял, как неловок. Как бестактен.

– Сегодня в магазин Бродского завезли. Завтра купить можно будет, – сказала Юля со знанием дела. – Вкусно здесь готовят, – добавила.

Отхлебнула вина.

Он кивнул, прозревая.

Попытался завести разговор с девушкой с иной сторон