Алмаз в Центрифуге

1.5

"Может, надо было всё же настоять на виски?" – тоскливо подумалось мне. В слабом алкогольном опьянении мне не было бы так скучно. Я сидел на своём диване в любимой части своего лофта и пялился в окно.

В том металлическом кабинете мужчина за столом рассказал мне, что в это заведение попадают те, кто совершил особо крупное преступление в сфере бизнеса или управления, касающееся международной безопасности или ещё чего-то там – я уже не слушал. Если мне стерли память, значит, очевидно я был участником или осуществителем какой-то аферы против управляющих органов, связанной с крупными суммами или же приведшую к одной или множеству смертей. Будь я человеком среднего звена, меня несомненно отправили бы в обычную тюрьму, где я гнил бы до самой смерти, ведь условия там так и не изменились с начала информационного века, регенерация органов для заключенных запрещена практически во всех случаях. Но так как я – высокопоставленное лицо крупной компании, из моей памяти стерли всё, касающееся моих неправомерных действий, и отправили сюда – в лучшее во всей галактике место реабилитации и самопознания.

"Лучшее, как же. Поэтому меня сюда доставили на какой-то колымаге музейного вида и выкинули за борт, как мусор", – злобно подумал я.

"Это Ваш второй шанс познать или найти себя, чтоб оставить мысли о насилии и мести и продолжить свою жизнь в гармонии с собой и миром", – в который раз в моей голове возник образ мерзкой подделки Будды, мой внутренний голос как только не кривлялся, подражая его напевному голосу с ужасным незнакомым мне акцентом.

Как прикажете "работать над собой" и исправлять "ошибки", если я их не помню? Какой имбецил это придумал? Такая программа явно рассчитана на супер-злодеев, которые годами разрабатывали свои стратегические планы. Без своей памяти они будут еще много лет разрабатывать их вновь, даже если вспомнят, зачем им это было нужно, то есть будут не опасны ещё некоторое время до следующей очистки памяти. Но я ведь не такой!

Хотя, много ли я помню о себе?.. Кажется, помню всё. Родился, рос, учился, работал. А вот мои мысли… о чем я думал всё это время? В голове вновь и вновь картина моего отвратительного поведения в кабинете начальника этого заведения. Я вёл себя как мальчишка-студент в свои не самые лучшие годы: огрызался, язвил, пошловато пошучивал. Будто мне стерли не память об одном событии, а память в принципе о нормах поведения взрослого человека и весь опыт за последние двадцать лет!

"Если Вы будете примерно себя вести в условленный для Вас срок пребывания здесь, то сможете улететь обратно на свою территорию", – слышу я вновь и вновь этот противный мужской голос в своей голове. Только вот мне никто не скажет, какой это срок, чтоб я не планировал свою деятельность и медленно сходил с ума в догадках. "Территория" – что за слово такое? Шифр, вуаль. Чтоб я даже примерно не мог определить, как далеко нахожусь от привычной зоны комфорта. Моральная экзекуция.

Со мной провели несколько тестов, действительно несложных и быстрых, после чего отправили в ячейку. Да-да, для нашего же удобства – как было мне сказано – здесь вещи называются так, как привычно каждому гостю, а не по общим тюремным правилам. "Потому что Секонд Хоум – это не тюрьма, это второй дом, где Вы как бы в гостях у себя самого. Почти дома, но на исправительном сроке". Гениально. Маркетологу шесть из пяти!

Меня нарочито долго вели по сотне витиеватых коротких и длинных коридоров, видимо, пытаясь запутать. Но я и не пытался их считать, систематизировать. Разве что на окраине сознания что-то детское мечтало, что вот-вот ода из стен станет дверью в нескольких сантиметрах от меня. Сексапильная красотка затянет меня внутрь и закроет проход. Страстно поцелует и уведет с собой из этого места по каким-нибудь внутристенным проходам под свист сирен и топот ног охраны, у которой нет шансов нас поймать. Наверное, я любил такие муви.

И вот я сижу на своём зеленом диване в своей любимой части лофта и смотрю в окно. Но за ним только туман – потому что это ненастоящее окно и ненастоящий пейзаж за ним. Всего лишь иллюзия. И это не весь мой лофт, а его кусок, пусть и больше всего используемый мною. И санузел тут не мой, а предусмотренный внутренним распорядком этого странного заведения. Здесь нет моей старинной коллекции оружия по понятным причинам, есть только их плоское изображение на стене, воспроизведенное по моей памяти. Нет моих старинных дисков и устройства для их просмотра, даже картинки такой нет, так как эти высокоразвитые и высокоморальные существа, наверно, и не помнят о существовании подобных вещей. Либо не понимают их ценности и назначения.

Нет в общем-то ничего, кроме дивана с подушками и пси-монитора. Всё остальное мне будут частями возвращать в натуральном виде при прохождении определенных тестов и за баллы, которые я буду получать за послушание и результаты общественного труда. С послушанием у меня всё нормально: принимаю пищу по расписанию, не устраиваю акты вандализма, не пытаюсь сбежать или убить себя – а вот труд пока остается загадкой. При вопросах об этом местный психолог просит не забегать настолько вперед. С момента появления пси-сфер – примерно уже года три-четыре – пользоваться пси-монитором стало просто не нужно, поэтому обратиться к устройству вновь оказалось очень непривычно. Оно для начала сфотографировало меня, проведя какой-то анализ, а потом запросило ввести стандартные параметры местности моего проживания, года рождения и других подобных мелочей.

На главном экране меня ожидали примитивные игры, пустой дневник для записей, альбом для рисунков, календарь, музыкальный плеер со звуками природы и мантрами для медитаций. Не густо. Ну что ж, это лучше, чем ничего.

1.6

По календарю моего пси-монитора я находился в этой тюрьме уже около месяца. Одежду мне разрешили носить свою и за хорошее поведение добавили ещё два комплекта на моё усмотрение. Мне открыли доступ в сеть, позволили читать новости как архивные, так и ежедневные. Теперь я могу просматривать спортивный канал, кулинарный, фильмы, в которых все сцены насилия – только расплывчатые пиксели, и ещё несколько порталов. Никакого онлайн-общения, никаких мессенджеров и даже форумов. При любой попытке написать сообщение или отзыв – меня вышибает из сети на тридцать минут.

За окном теперь можно сменить туман на летний день с покачивающимися кронами деревьев. Я мог бы выбрать небо, но меня до сих пор мутит при его виде. Мне же одного пейзажа за окном вполне хватит, всё равно оно не настоящее. Накопленные баллы я трачу преимущественно на открытие новых каналов, получение новой музыки и новых аудиокниг. Я уже смирился со своим заточением и начал получать от него удовольствие, каждый день проходя тесты и проводя время с пси-монитором. В общем, и правда почти так же, как в моем лофте в моей привычной жизни.

…Как вдруг мне объявили о переводе.

***

– Основываясь на исследованиях вашей личности, мы подобрали подходящую Вам социальную группу, в которой Вы будете чувствовать себя комфортно, – вводила меня в курс дела та же самая Ви. Или какая-то другая той же модели.

Мы снова шли по хитрому сплетению коридоров. Мне очень хотелось бы именно сейчас оказаться человеком из прошлого и нести свои вещи в руках или в пакете. С пакетом, наверно, меня перестало бы преследовать такое жгучее дежавю. Сейчас уже мало верится в то, что этот месяц заключения был реальным. Ощущение пугающей неизвестности вновь прилипло ко мне вторым слоем кожи и действовало подобно жидкому азоту. Холод пробирал буквально до костей.

Стоило мне немного освоиться и что-то обрести на этом этапе своей жизни, как меня снова обнулили, как и в прошлый раз, вырвали из привычной жизни, лишили пси-сферы и выкинули… сюда. Конечно, меня уверили, что мои вещи перенесут в новою локацию, и мне пришлось согласиться. Но "вера" и "доверие" – слова, совсем не ассоциирующиеся с моим нынешним миром.

Вскоре стена перед нами и правда стала дверью. Я знал, что теперь не смогу жить один, не вернусь в ту теплую и родную комнату. "Надо было подольше изображать из себя напуганного или озлобленного психа", – укорял я себя мысленно. Подольше остался бы в зоне комфорта.

Ну кто из разумных существ живёт группами? Это же пережитки прошлого! Точно тюрьма, почти каторга: делить пространство с несколькими людьми, которых я даже не знаю, и без соглашения о правах и обязанностях в сожительстве!

Представлять сокамерников даже не хотелось. Подумаешь: люди. Сколько я их перевидал. Еще столько же не видел бы. А как они воняют иногда – гадость! Издают звуки, но тихо ходят вокруг и как будто подкрадываются в самые неподходящие моменты. Казалось, всё это осталось в далеком прошлом, когда надо было ходить в офис каждый день и выезжать на корпоративные мероприятия в праздники. Я был уверен, что люди больше меня не раздражают. А теперь получается, что? Это только потому что они всегда на экране монитора такие красивые, приятные, аккуратные. А реальный мир, такой же, как раньше – остался, просто за границами моей жизни, и прекрасно существует?

***

Первый встретившийся мне индивид, стоявший как раз у прохода и подпирающий своеобразный "косяк" своеобразной "двери", улыбнулся во все имеющиеся зубы и сказал:

– А ты симпатичный! В моём мире был бы отличной едой, – и облизнулся, вызывающе заглядывая мне за спину прямо на задницу.

Глава 2. 1

– Орн, будь добр, не пугай нового соседа, – снисходительно сказала Ви 40-02 и проплыла вместе со мной мимо незнакомца вглубь помещения. – В его мире люди не контактируют друг с другом напрямую. Ему нужно привыкнуть. Совет: произнося шутку, уточняй, что пошутил.

Я молча проследовал за ней. "Не настолько я и безнадежен в плане общения", – возмутился мысленно, но вслух сказал:

– В моём мире?

– Вы всё узнаете, когда захотите. Совет: не отталкивайте людей, идите на контакты, но будьте тактичны, – тихо, чтоб не унизить меня в глазах окружающих, сказала Ви.

Однако, сообразительный робот! Точно, новая модель. Это место выглядело практически так же, как мой лофт, только вещи расставлены совсем иначе. Вместо одного дивана теперь их пять штук. Вместо другой мебели моей территории, естественно. Ви вручила мне мини-пси-монитор. Пси-планшет, я бы сказал, если сравнивать с моделями техники, которую я знал. И удалилась. Мои картины, мои коврики, моя мебель. Но на таких же спальных местах ещё четыре человека. Сидят или лежат. Один стоит, тот самый, который меня уже поприветствовал. Очень неуютно. Стало ещё неуютнее, когда новый знакомый направился ко мне. В голове тут же вспыхнул образ Тима. Этого мерзкого маленького задиры, который изводил меня каждый день в садике. Вспомнил, как жаловался на него только деду, потому что скажи я маме – скандал будет у всех. Вообще у всех! А дед подкручивал седой ус, как герой его любимого муви, гладил меня по голове и говорил: «Эдакий ты нелюдимый у нас. Давно бы вдарил ему в нос, да он бы и отстал бы от тебя. Делов-то»

***

Как ни странно, именно с плотоядным менталистом я смог сблизиться в первую очередь. Привык к его голодным взглядам и к новому прозвищу. Он оказался общительным и веселым парнем, вроде того, с которым я мессенджился на совещаниях, пока босс его не удалил из конференции. По крайней мере представлял я собеседника примерно так: обычное телосложение, спокойное улыбчивое лицо без грубой мимики, обычные руки на коленях или в карманах – без резкой жестикуляции. Я даже перестал постоянно думать о том, что буду делать, если он до меня дотронется, и искать, где тут кнопка аварийного вызова охраны.

Он приходил ко мне раз в день. Мы сидели на разных концах дивана и разговаривали. Он выглядел уверенным. Неужели не думает, что я мог бы причинить ему вред? Я уже читал о самообороне в условиях замкнутого пространства. Но, наверное, опасным всё равно не выгляжу.

Обменивались непонятными друг другу шутками, я делился прочитанной информацией, рассказал, как попал сюда, как жил в одиночной камере. Мой собеседник в основном слушал. Раз в день Ви приносила мне контейнеры с едой в трёх комплектах: завтрак, обед и ужин. Очень предусмотрительно, что я могу сам выбрать что и когда мне есть. Орн никогда не ел при мне, поэтому я тоже стал откладывать трапезу на время уединения. Может, в его мире правда едят только людей вроде меня? Может, сейчас он просто готовит меня к тому, чтоб съесть потом? От этой мысли становилось не по себе, я упорно гнал её прочь.

Уборная находилась в темном углу напротив меня. Я совсем не стеснялся туда ходить, другие тоже иногда туда ходили, не обращая на меня никакого внимания. Орн спрашивал, как я могу оценить это помещение и людей вокруг. Он задавал много вопросов. Как-то раз я сам спросил его:

– Почему спальных мест здесь пять. Я читал, что в общественных местах былых времен обычно располагали четное количество "коек", – последнее слово я почерпнул из Сети.

"Я шестой", – сказал чей-то голос в моей голове, и я подскочил с дивана.

– Что это?

– Он говорит с тобой? – удивленно вскинул брови Орн. – Ты точно особенный, Еда! Мы не знаем, как его зовут. Он высшее существо, которое постигло возможности своего мозга на все сто. Единственное, что мы знаем: он везде и одновременно нигде, его пол лишь условность, имя жизненной формы, из которой он трансформировался, не имеет значение. Как так вышло – никто не знает.

"Для вас это будет слишком шокирующим. Я расскажу лишь тому, кто готов", – снова раздалось в моей голове. Ощущение отвратительное, будто кто-то засунул липкие щупальца в мой мозг и исследует там всё.

"Я тоже так могу. Представь, два щупальца бороздят пространства твоего маленького мозга. Жаль, тебя нельзя съесть изнутри", – услышал я другой, уже знакомый голос Орна в своей голове.

– И что, от этого никак не избавиться?! – вскрикнул от отвращения и страха я.

– Ты научишься, если захочешь. У тебя же есть твоя умная железка.

– Пси-планшет? – удивился я. – Почему ты так называешь его?

– У нас до этого наука так и не успела дойти, – пожал плечами он.

Если до этого я чувствовал себя единственным невеждой, то теперь нас уже двое, хотя и по разные стороны незнаний. Это частично улучшило моё настроение.

– Я менталист. В нашем мире Луна разлетелась на миллиарды кусочков. Вся цивилизация оказалась разрушена, – затянул мой сокамерник историю, и я затаил дыхание, это очень важная для меня информация. – Спаслись только те, кто смог попасть под землю. Мы разделились на три группы. Первая – менталисты, которые способны управлять не только своим мозгом, но и чужим. Для таких, как я, нашлась группа охотников – они стали нашими руками и глазами на поверхности, где нет места жизни, только временному пребыванию для охоты. А третьи стали едой. Иногда среди этой толпы попадались хорошие самки для образования новых колоний еды с помощью размножения. Размножением занимались только менталисты, чтоб наделить будущую еду лишь теми генами, которые ей допустимы.

– Менталисты бессмертны? – ошарашенно спросил я.

– Нет. Мы порождали новых менталистов тоже, если возникала потребность. В этом и проблема. Менталисты обычно не жили рядом, чтоб не составлять конкуренцию и не драться за еду. Но вот независимо от меня образовалось целое небольшое племя, а затем и государство мне подобных… Ко мне пришли, чтоб присоединить или подчинить. Я не сдался. Поэтому я здесь.

– Но… как же твои способности управлять другими особями? И почему ты видимый в отличии от… шестого? – не мог понять я.

– Из моих способностей мне оставили лишь крохи, когда я попал в это место, "безопасные крохи, которые позволят мне не выходить из зоны комфорта, но не приносящие вред окружающим", как мне тут сказали. Дрессируют меня, на обучение водят как неандертальца какого… – горько усмехнулся Орн.

Мы замолчали. Я и представить не мог, что такое бывает!

– А как это… в твоем мире? Как твой мир мог существовать отдельно от моего?..

– Другая планета, – безразлично кинул сокамерник. – Или другой виток реальности.

– Другой виток… – задумчиво повторил я. – Кто из нас цивилизации не видел, Еда? Ты вроде не похож на обезьяну из каменного века.

– Но ты ведь говоришь, как я, и выглядишь так же! – всё не унимался.

– Ещё скажи, что мы у тебя дома! – рассмеялся Орн.

Внутри меня похолодело. Я знал, что он имеет в виду, но не мог произнести вслух. Даже про себя не мог.

– Или может ты правда уверен, что помнишь свою жизнь? – насмешливо кинул он свой вопрос мне в лицо, едва ли не заплевав слюнями, давясь от смеха. – В каком возрасте ты жахнул первую девицу? Ты любил лакомиться сладким по ночам? Всегда ли ты чистил зубы перед сном, малыш?

Я задохнулся нахлынувшим желанием махом ответить на все вопросы и заткнуть рот этому ублюдку, но ни одного ответа не оказалось в моей голове. Прошлое далее ближайших лет помнилось мне с трудом. Да каких там лет! Месяцев, недель, дней… Есть общее ощущение наполненности знаниями, я могу рассказать какую-то затейливую историю без особых подробностей или наоборот подробности без связи с реальностью, но, когда я пытаюсь сформулировать что-то конкретное о себе, не удается. Слишком расплывчато. Я вообще не уверен, что это мои собственные воспоминания, а не вживленные мне для неведомых целей. Теперь точно не уверен…

2.2

До последнего разговора с Орном ночами я пытался вспомнить что-то из своей прошлой жизни: привычки, мечты, значимые моменты. Теперь же уже несколько дней я силился вместить в свою голову, что есть ещё много миров, планет с разумными существами, витков реальности, для которых мой уровень развития, который я считал супер-прогрессивным, просто ничтожная малость по сравнению с другими. Что всё, что я вижу – защитная иллюзия, созданная с помощью скрытого потенциала моего мозга. Что мой единственный собеседник – если он тоже не иллюзия, учитывая, что он заговорил со мной в отличие от других – выглядит совсем не так, как в моей реальности.

И правда же, с каждым днём из комнаты исчезали какие-то предметы моего быта, менялись цвет и форма вещей. Сначала незначительно, потом ощутимо. Мой лофт стал похож на кабинет начальника этого места, где я вел себя странно: металлические стены, непонятная мебель. Глаза Орна стали белыми, как у слепого, кожа выбелилась тоже, приобретая совсем нечеловеческий оттенок, он стал значительно выше ростом и немного сгорбленным, но вовсе не уродливо, а скорее интересно. Его акцент и тембр голоса значительно менялись. Теперь я начинал верить его рассказам о подземной жизни.

Мне очень захотелось выйти из своего угла. Я долго планировал это, готовился. До ближайшего лежачего места было не менее пятидесяти шагов. Хорошо, хотя бы место моего единственного собеседника находилось ближе остальных. Наверное, я не смог бы пройти мимо них, не начав вглядываться или не закричав от ужаса.

Вышел неожиданно для себя, только проснувшись и еще не успев испугаться. Сделал пару десятков шагов и остановился в ступоре. Я ждал чего угодно… но только не того, что те четверо окажутся такими же обычными людьми. Снова иллюзия? Я видел их всё ещё издалека, но уже более отчетливо.

– Выжал всё из меня и теперь хочешь поговорить с кем-то ещё? – это было первое, о чем спросил меня в этот день Орн, проследив за моим взглядом.

– Почему ты так думаешь? – сказал я и тут же понял, что он просто прочел мои мысли.

– Это логично, – ответил он, не обижая меня очевидным фактом. – К тому же ты первый раз вышел из своей уютной вселенной, это не просто так. Я тут давно, мне даже не нужно уточнять это в твоей голове. Любопытство не наказуемо. Мы ведь с тобой не друзья и не принадлежим к одной касте. Сходи, пообщайся.

– Наверно, рановато… – сглотнул я.

Орн жестом пригласил меня присесть рядом с ним. Я присел.

– Слушай, мне не дает покоя вопрос. Ты ел других людей, и это… нормально?

– Где гарантия, что ты их не ел? – мерзко улыбнулся Орн.

Эти загадки начинали выводить меня из себя. Он сразу это почувствовал и продолжил:

– Ты ведь ешь мясо животных, считая их низшим разумом. Вот так же и я. Ем только тех, кто не равен мне, подобен животному. К тому же, растений, злаков и прочего в моём мире давно нет.

Это оказалось настолько рациональным и "правильным" из его уст, что окончательно оторвало меня от моих привычных представлений о разумности и позволительности тех или иных вещей. Наверно, когда я перестану поражаться, то умру от счастья. Или от внезапной скуки.

– Куда это они исчезли?! – заорал я, бессознательно указывая на людей, которые постепенно испарились из комнаты.

– На прогулку или работы, – ответил мой собеседник. – Мне тоже пора, увидимся. Не дав мне шанса что-то спросить, Орн тоже исчез.

***

Я так и сидел, как дурак, неопределенное количество времени, прежде чем Орн вновь материализовался на другой стороне дивана. Никогда не думал, что поблагодарю Бога, в которого не верю, за то, что рядом со мной снова сидит живой и дееспособный умный каннибал. А ведь я, действительно, несказанно рад! В его отсутствие в голову приходили самые безумные идеи, начиная с того, что люди вокруг всё же оказались частью моего воображения, плюс мысли насчёт смысла этой иллюзии, до таких вещей, которые мой мозг не сформулирует вновь. И слава… да, кому-то ему. Я смотрел на собеседника выразительнее некуда. Он как обычно гаденько лыбился, но вроде бы совсем беззлобно, скорее сочувствующе.

– Пока тебя не выпускают наружу, не время. Но если ты стал замечать отсутствие других, значит, твоё время скоро придёт.

– Отсюда выпускают?! – поразился я.

– Не буду заранее портить тебе сюрприз, – расплылся в улыбке сокамерник.

Я посидел ещё немного и ушел. Долго листал страницы в Сети. Многое из интересующего меня было под запретом доступа, но зато картинок я насмотрелся на всю ближайшую неделю. Теперь расстояние до ближайших коек значительно сократилось. Я мог различать людей и почти людей, не вставая с места. Они чем-то занимались, меняли позы сидя и лёжа, общались. Исчезали и появлялись. Сложно поверить, что всё это добрые знаки. Когда же я буду "готов" и к чему?