Пока Мария созывала детей, которые в это время благо были где-то во дворе, я постаралась привести себя в порядок, не хотела, чтобы ребятишки за меня беспокоились. С меня достаточно и взрослых волнений.
– Лиза! Лиза! – Аннушка первой ворвалась в дом и, скинув ботинки, как есть в куртке, шапке бросилась меня обнимать.
– И тебе привет, мой рыжий одуванчик. – Поцеловала я девчушку в курносый нос-кнопку.
– Я по тебе соскучилась! – Она словно маленький котёнок, ластилась ко мне, прижимаясь всё сильнее.
– А я-то как, Аннушка! А я-то как! – Мои руки с удовольствием приглаживали золотистые кудряшки, шапка не выдержала столь рьяных проявлений детской любви и слетела на пол.
– Меня не нужно чмокать в нос. – Пётр уже разделся и стоял рядом.
– Даже и не думала, Питер Пен. – Я выпустила малышку из объятий, в которые тут же перекочевал её брат-ворчун. – Тебе особый поцелуй, в щёку, ты же взрослый уже.
На удивление мальчик подставил мне левую сторону лица, и я тут же одарила её звонким поцелуем. Он меня не перестаёт удивлять.
– Ты снова пропала, не делай так больше, – тихо прошептал Пётр, у меня аж похолодело внутри. – Мы скучаем, особенно Ани.
– Я постараюсь, но не могу давать обещания, что буду постоянно рядом с вами, – также тихо ответила я. – Есть обстоятельства и обязательства.
– Твоя семья? – Он посмотрел как-то недоверчиво.
– Да, но не только они. Может, я не так часто прихожу к вам, но я вас люблю и не забываю. А где остальные члены банды?
– Что за банда? Здесь нет никакой банды, – залепетала Аннушка.
– Ещё как есть! И с двумя из них я уже поздоровалась. Так, где остальные? – спросила я вновь.
– Мы здесь! – Агата с румяными щёчками и белоснежной улыбкой стояла на пороге кухни, а позади неё робко посматривал Павел, пока меня не было, его волосы подверглись бескомпромиссной стрижке.
– Идите сюда, я и вас должна чмокнуть, – позвала я детей.
– А это обязательно? – Павел смотрел то на меня, то на остальных детей, явно стесняясь.
– Обязательно. Это ритуал такой. Не бойся, больно не будет, – шутливо заметила я.
– Зато будет мокро. – Угрюмо ответил мальчик.
Всё-таки у паренька юмор есть, он-то его и вырулит в нормальное состояние.
Когда я обняла и поцеловала Агату и её робкого братца, который с облегчением вздохнул после этого «ритуала», я раскрыла мешок, что лежал у моих ног.
– Я сегодня пришла не с пустыми руками, детишки. – Торжественно начала я речь.
– Ты всегда приходишь не с пустыми руками, Лиза! – перебил меня «Питер Пен».
– Что там, Лиза? Что там? – Заволновалась Аннушка.
– Подарки, детки! А ну, становись в очередь и вытягивай ладошки.
Вперёд безоговорочно пропустили малышку Анну, девчушка с восторгом вытянула перед мешком ручки и затаила дыхание. Как же прекрасен миг ожидания чуда! Что там таится в загадочном мешке? Какой сюрприз? Какая тайна? А какое наслаждение дарить! Видеть радостный блеск в глазах напротив, видеть неподдельный восторг, ведь дети не умеют, как взрослые, изображать счастье, дети живут этим счастьем.
Из мешка извлеклись и водрузились в маленькие детские ручки пушистые рыжие варежки и не менее мохнатый оранжевый шарфик. Малышка аж завизжала от восторга и бросилась меня повторно обнимать и целовать.
Агате я тоже привезла варежки и шарф, но тёмно-синего цвета с расшитыми белыми звездами. Девочка тут же стала их примерять и любоваться, и с нескрываемой гордостью демонстрировала всем свой, безусловно, драгоценный подарок.
Мальчикам я вручила толстые свитера: Петру зелёный с колоритным орнаментом, а Павлу небесно-голубой с вывязанной на груди парящей птицей. К свитерам прилагались серые варежки. Пётр тут же надел мой подарок, а Павел растеряно прижимал свитер и, в конце концов, отнёс его в спальню.
– А где наши дорогие родители? – Я заговорщицки посмотрела в сторону хозяев дома. – Думали, что я о вас забуду? Ну, уж дудки!
– Лиза, это уже слишком, мы себя должниками так начнём чувствовать. – Мария стояла рядом с мужем, тот её любовно обнимал за талию.
– Прекрати, Мари, ваш дом – самый большой подарок, о котором можно мечтать. Кстати, я помню, что у тебя шарф старый и его пора заменить.
– Нет, только не говори, что ты мне собираешься… – Она не успела договорить, я извлекла из похудевшего мешка изящный тонкой вязки сиреневый шарф.
– Он чудесен, Лиза! Где? Где ты нашла всю эту красоту? – Мария набросила на шею шарф и зажмурилась от удовольствия тепла и мягкости.
– Я не раскрываю свои источники, мадам. Кстати, к шарфику прилагаются носочки, перед которыми твои ножки не смогут устоять. – Я протянула пару толстых мохеровых носок в разноцветную полоску.
– Боже, как в детстве! Милый, как в детстве. – Она переглянулась с мужем, а потом просто сгребла меня в охапку и стала зацеловывать всё лицо.
– Прекрати, Мари! Нас могут увидеть. – Отшучивалась я. – Оставь что-нибудь своему мужу.
– Ты не представляешь, что для меня всё это значит. – Мария меня отпустила.
– Ещё как понимаю. Поэтому и дарю.
– Как я понял, дамы, настал и мой черёд. – Напомнил о себе Константин.
– Конечно, друг, и для тебя есть в мешке кое-что.
Я вручила ему широкий мохеровый шарф кофейного оттенка и пару толстых носков в тон. За что получила два смачных поцелуя.
– А кто-то говорил, что ему будет мокро. – Засмеялась я, вспомнив слова Павла.
Все мои подарки пришлись впору и по душе моим друзьям, чему я была крайне рада. В тот вечер я напрочь забыла о боли от ушибов и той злобе, что проживала неподалеку от этого милого и наполненного любовью дома. Любовь и дружба – лучшие обезболивающие от ударов ненависти.
X
Пят. past
Вот скажи мне, незнакомец, хотя правильнее, ответь себе, ты ещё не считаешь всё прочитанное здесь бредом шизофреника, вымыслом фантазёра или глумлением над твоей неизвестной мне персоной? А? Молчишь? Ну, молчи, молчи.
Забавно, но даже, если ты будешь кричать в исступлении, рвать и жечь прилюдно мои записи, я этого не увижу и не оценю твой страстный поступок. Мне бы очень хотелось поговорить с тобой, незнакомец, будь ты кем угодно. Как мне хочется открыться хоть кому-то, далёкому от всей этой суеты, что опутала меня удавкой вокруг тела.
На надгробном камне моей могилы, наверняка, была бы высечена такая фраза:
Она так много и неудержимо пила кофе из своей синей в сердечках кружки, и кофейный дух пропитал чрево сосуда настолько прочно и глубоко, что уже никакими средствами изгнать из чаши запах любимого напитка было невозможно
Да, я бы хотела именно такую надпись, она точно и кратко охарактеризовала бы меня. Может даже вызвала у кого-то улыбку. Не люблю кислые физиономии, а на кладбище и подавно.
Мой милый Феликс. Мой молчаливый друг. Интересно, улитка способна чувствовать и понимать то состояние, когда время проходит сквозь тело?
Суб. past
Мне нравятся запотевшие окна в транспорте, особенно вечером. Их матовая в мелкую россыпь поверхность преобразует волшебным образом то, что находится по другую сторону стекла.
Фонари – высоченные каменные цветы, за запотевшим окном раскрывают свои распушившиеся бутоны из мягкой палитры света. Жёлтые хризантемы, красные астры, оранжевые пионы, белые герберы… Они проносятся мимо, за влажным окном автобуса, трамвая, такси.
Я бы всем-всем советовала ни при каких-либо позывах не протирать такие окна, разрушая прелесть мимолетности. Не нарушать влажность окна, не тревожить ледяной рисунок на стекле, искрящийся бриллиантовой дрожью и хранящий в себе солнце. И смотреть в окна на мир через ажур тюли. Нам так не хватает этой зыбкой тонкой прослойки, слегка приукрашивающей мир.
Не спеши, не суетись, не стирай, не убирай – мой призыв. Сидя в автобусе у запотевшего окна в следующий раз ты обязательно увидишь янтарные хризантемы и астры. И ты будешь их долго вспоминать дома, держа в руках чашку горячего чая или кофе и глядя на вечер из своего окна, занавешенного тонким тюлем.
Суб. past
– Право, как же всё-таки тебе везет! Посмотришь и диву даёшься: умудряешься вляпаться в такие непроходимые ситуации и выйти из них практически сухой. Тот случай с древним озером не в счёт.
Это такой своеобразный комплимент от Кливленда Вайсмана. Мы прогуливались по парку и не спешили в покорившее наши сердца и, чего уж там лукавить, наши желудки кафе «ОранЖ». День излучал спокойствие и солнце, и, не смотря на несильный, но крайне бодрящий мороз, мы не торопливо совершали привычный обход, попутно приветствуя нашу любимую и пустую в это время скамейку.
– Я бы не назвала это везением. Вы забыли, как меня отдубасила эта старуха? Мне до сих пор больно смеяться, да и неприятно вспоминать.
– Да, ладно тебе, Шерлок. Она случайно смазала и попала по голове. Как я понял, милая старушка хотела тебя немного попугать и только. До убийцы из средневековья она не дотягивает. – Усмехнулся мой спутник.
– Так вот в чём удача и везение, по-вашему, Кливленд? Что меня просто побили, как бродячую собаку, а не раскроили мне череп одним точным и прицельным ударом. Ну, спасибо. – В очередной раз я поддалась его способности, перевести серьезнейшие ситуации в шутку.
– Не стоит недооценивать то, в чём ты видишь только плохое, – заметил он. – Даже в самом наихудшем всегда есть светлое пятно. И я тебе указал на такое в конкретной ситуации.
– Вы, как всегда правы, Ватсон, – согласилась я с его доводом. – Но иной раз мне так хочется предвидеть неприятность, чтобы успеть избежать столкновения с ней. Почему мы не наделены такой способностью? Почему некоторые события нашей жизни не подвластны нам, хотя мы стараемся контролировать ситуацию и быть в курсе происходящего? Ведь всегда находится такая малюсенькая ниточка, незаметная глазу, которая спутывает весь клубок.
– Потому что иначе жизнь на этой бренной планете прекратила бы своё существование в зачатке, если б каждое разумное живое существо могло полностью контролировать свою жизнь и весь порядок вокруг неё, – назидательно изрекал Кливленд. – Никогда не забуду слова одного старого философа из Рима, умнейший был человек своей эпохи и светлая душа. Так вот, он мне сказал однажды, когда я в запале гордыни и невежества произнёс такие же слова, как ты сейчас: «Вся твоя жизнь выстроена и является одним масштабным планом. Но не твоим планом, не обольщайся в своём наивном тщеславии и глупой гордыне. Твоя жизнь соткана и идёт по плану того, кто создал тебя».
– Значит, кто-то где-то наверху кукловодит всем человечеством, дергая за рычаги и нити? – угрюмо спросила я.
– Я бы сказал иначе. Вернее, что твоя судьба уже прописана в Книге Жизни, но страницы твоего повествования пусты, так как на каждый твой шаг, на каждый твой вздох и на каждую твою мысль существует миллион нитей-возможностей путей. А вот к концу твоей жизни, бьюсь об заклад, на страницах твоего жития в Книге Жизни будет пестреть красивейший узор из разноцветных нитей. И краше узора ты нигде не увидишь.
– Как бы хотелось увидеть этот узор, – мечтательно произнесла я, на секунду вообразив, каким бы мог стать орнамент моей жизни.
– Увидишь, когда дойдёшь до конечной точки. Все видят, – заверил меня мистер Вайсман.
– Откуда вы это знаете, Кливленд?
– А фантазия и богатый опыт старика уже не в счёт, юная леди? – Он рассмеялся своим сухим и тёплым смехом.
– Как же мне повезло вас встретить на одной из нитей.
– Поправочка, – добавил он, – нам повезло.
Вт. future
Сегодняшний визит к моим друзьям в будущее обошёлся без стычки с вредной мадам Флорой, но преподнёс мне событие, которое я, признаюсь честно, давно ждала и всё же не была готова.
– Здравствуй, милая! Как я рада, что ты пришла. – Мария встретила меня на пороге дома, едва я ступила в предбанник. – Ты не представляешь, как вовремя ты пришла.
– Мари, я вроде бы всегда вовремя прихожу. Или я наивно ошибалась и была в слепом неведении? – Решила я пожурить подругу.
– Что ты, что ты, Лиза! Ты всегда желанный гость здесь в любое время, и не говори больше подобной глупости, иначе я обижусь. – Она надула губки, о, моя милая подружка, она тоже умела шутить и иронизировать, не хуже меня.
– Не скажу! А если ляпну ещё такую глупость – гони меня метлой отсюда! – Мы обе засмеялись. – Так что ж такого грандиозного произошло в столь обыденный, на мой взгляд, день?
– У нас гость, долгожданный гость, Лиза, – торжественно произнесла хозяйка.
– Ого! Как удачно я к вам зашла. А торт будёт по случаю? – Меня ущипнули за бок ловкие пальцы Марии. – Ай! Я всё-таки ещё не оправилась от той любовной сцены с вашей соседкой-мегерой.
– А нечего торты просить. – Хихикнула моя довольная подруга. – С тебя и пирога с орехами хватит.
– Пирог с орехами! М-м-м…. И ты молчишь?! Да это во стократ вкуснее любого торта! Тебе помочь с… орехами?
– Я тебя обожаю, Лиза, ты неподражаема. Нет, ты лучше иди и познакомься с нашим гостем.
– Ох уж эта интрига с гостями! Ведите меня к вашему гостю, сударыня.
Мы прошли на кухню – этакое универсальное место в доме, где готовится пища, за большим столом едят домочадцы и принимаются гости. И именно там я встретила его в третий раз.
Мой знакомец, Артур, Хранитель Книжных Душ, одетый, как и в предыдущие разы в джинсы и серую толстовку из-под которой виднелся в крупную вязку синий свитер, этот загадочный для меня человек сидел преспокойно за столом напротив Константина и о чём-то увлечённо с ним беседовал. Рядышком с гостем сидел наш «Питер Пен» и жадно ловил каждый взгляд и каждое слово, безусловно, не чужого этому дому человека. До меня дошло, что этот Артур и есть тот самый названный дядя Петра, который объявляется время от времени.
– Мужчины! – Мария тут же привлекла внимание сидевших за столом людей. – К нам пришла наша Лиза. Артур, позволь познакомить тебя с нашей подругой.
– Очень приятно, сударыня. А где же ваш друг? Надеюсь, не убежал от вас, променяв ваше общество на сочную зелень? – Этот человек мог в одно и то же время вести себя, как галантный джентльмен и выглядеть, как бродяга, что весьма увеличивало моё любопытство к его персоне.
– А мне-то как приятно, сударь! Феликс жив и здоров. Кстати, он со мной. – Я вытащила контейнер с улиткой из сумки-торбы. – Как можете убедиться, он никуда не убежал.
– Так вы знакомы?! Вот те на! – Мария была ошарашена. – Хотя вы оба чудики ещё те.
– Так-с, Мари, за чудиков с тебя двойная порция пирога в виде штрафа! – притворно возмутилась я.
– Да хоть тройная! – В светлых глазах моей подруги заиграли озорные искорки. – Вот это да! Муженёк, не каждый день такое бывает, да?
– Я хоть немного удивлён, но хочу поинтересоваться, и где ж вы успели познакомиться? – Наконец-то вставился в разговор и хозяин дома.
– Да на развалинах одного дома. – Ответила я, Артур решил промолчать и дать мне выступить. – У нас одно увлечение оказалось. Мы собираем уцелевшие книги и страницы.
– Ах, вот оно что. – Константин был вполне удовлетворён ответом. – Да, Артур – собиратель прошлого. Может, выйдем во двор и там побеседуем?
– Вы идите, идите. – Мария, казалось, рада спровадить мужчин с кухни, чтобы спокойно готовить праздничный ужин.
– Я останусь и помогу хозяйке. – Крикнула я удалившимся в предбанник.
– Что ты, Лиза. Иди, пообщайся с ребятами. – Мария и меня готова была выгнать с кухни.
– Мари, мы и так редко с тобой видимся, неужто ты хочешь отказать мне в удовольствии почесать язык с тобой? – Изумилась я искреннему намерению высылке меня с кухни подругой.
– Мне только за радость, Лиза, но ещё детки очень хотят твоего общества. – Попыталась оправдаться хитрая Мария, явно что-то державшая на уме.
– Заниматься азбукой и чтением мы сегодня не будем, у детишек выходной в честь прибытия дяди Артура, – преспокойно ответила я. – А вот с тобой я посижу, заодно узнаю рецепт пирога с орешками.
– Ну, ты и хитрюга, Лиза. На всё пойдёшь ради пирога.
– А ты думала!
Прошло около часа, как мужчины покинули нас и удалились на улицу. Мы с Марией успели переделать кучу дел, я помогала во всём, куда меня допускала хозяйка, в том числе в дроблении орехов для обещанного пирога.
– Знаешь, Лиза, ты – самая большая загадка в моей жизни. – Неожиданно для меня разговор с мелких домашних забот вышел на тропинку с пометкой «Внимание!». – Я обещала тебе, что не спрошу, откуда ты и зачем здесь. Мне абсолютно всё равно, честное слово. Я благодарна от всего сердца за возвращение сына и дочери. За несколько последних месяцев ты изменила жизнь в этом доме, ты её обогатила.
– Как я понимаю, вопрос всё-таки прозвучит. Так? – Я налегла на орехи вдвойне.
– Ты извини меня за глупое любопытство. У каждого есть тайны и каждый имеет право на эти тайны. А какая загадка останется таковой, если её откроют? – Мария разволновалась и сжимала в белых от муки пальцах тесто для пирога.
– Спроси, Мари. – Разрешила я ей. Я давно ожидала этого момента, страшилась, но ждала. – Любопытство такая вещь, что будет буравить и мучить, пока ты его не удовлетворишь знанием. Просто задай свой вопрос.
– Лиза, у меня давно такое ощущение, что ты не такая, как все. – Подруга тщательно подбирала слова, силясь охарактеризовать то, что чувствует. – Нет, не в плохом смысле слова. Ты очень живой, яркий и интересный человек. У тебя всегда найдётся мудрое слово, утешение и просто улыбка. Ты щедра и открыта. И твой взгляд…. Но есть нечто, о чём я постоянно думаю, нечто такое, в чём боюсь признаться себе и тем более мужу. Лиза, ты уж извини, но я всё больше думаю, что ты не из нашего мира!
Ну и как тебе это, чтец? А? Раскусила меня Мария, да, раскусила! И что мне оставалось сделать после такого разоблачения? Я рассмеялась.
– Ты считаешь меня дурой. Прости, я нафантазировала себе всякое. – Мария смутилась не то слово.
– Да нет, дорогая. – Я погладила её ладонь. – Ты права. Я и смеюсь от того, что ты меня так ловко раскусила.
– Опять твои шуточки, Лиза. – Она посчитала, что я подтруниваю над её гипотезой.
– Нет, ты права, – вполне серьёзно заверила я её. – Рано или поздно это должно было выплыть на свет. Мои посещения, мои подарки, моё полнейшее невежество в хозяйстве.
– Это правда? – Её руки прекратили мучить тесто и замерли.
– Ну, да. – Теперь смутилась я, видя какое волнение вызвала в своей собеседнице. – Только я не хотела об этом распространяться. Мне не положено.
– Ты инопланетянка? – Выпалила Мария, осмелившись огласить догадку.
– Нет, что ты! – Новая волна смеха накрыла меня от этой мысли. – Я такая же земная, как и ты.
– Тогда не понимаю. – Сомнения и растерянность плясали огоньками в её светлых глазах. А может это был всего лишь отсвет домашнего огня?
– Мари, я из прошлого! – наконец произнесла я. – Вот почему я не могу остаться у вас насовсем и откуда все гостинцы.
– Не может быть?! – Её светлые глаза тут же стали шире раза в два. – У тебя есть машина времени?
– Да нет. Я сама и есть машина времени.
– Это как же? Разве так бывает? – Не понимала она.
– Бывает. Но я тебя очень прошу не говорить об этом никому, даже Константину, хотя у тебя от мужа секретов нет. Хорошо? – настоятельно попросила я Марию.
– Конечно, не скажу, – пообещала она тут же. – Даже будь ты инопланетянкой. И не будь так наивна, не обо всём в курсе мой муженёк. Я же не просто так тебе говорила, что каждый человек имеет право на тайны. А моя мать сызмальства поучала меня: «Детка, псу и мужу показывай пол зада».
– Так и говорила? – Я снова зашлась смехом.
– Так и говорила. Мама у меня была, что надо. – Мария меня поддержала, залившись заразительным смехом.
– Да уж, такие советы может дать только человек «что надо»!
– Блин, даже не верится, что ты оттуда. – В её глазах всё ещё сквозило изумление. – Но мне наплевать, главное, что ты выбрала именно наш дом, именно нас. Вот это и есть самое важное во всём этом. И ещё, ни слова больше об этом. – Торопливо добавила она, заслышав открывавшуюся дверь.
– Дамы, больно шумно и весело у вас. – На пороге возник Константин. – Ваш смех на улице слышно, могу я узнать, что стало причиной бурного веселья?
– А тебе зачем? – Мария строго посмотрела на мужа, но тут же прыснула смехом.
– Может, я тоже хочу посмеяться от души, тебе жалко? – Озорно подмигнул мужчина. – Вот человек, даже смеха ей жалко для любимого и заботливого мужа.
Константин попытался ущипнуть жену за бок, но та ловко юркнула за меня, к слову, они так часто дурачатся, когда я бываю у них в гостях. А что уж говорить, когда меня нет?
– А что с Артуром не весело что ли? – Выкрикнула Мария и показала мужу язык.
– Весело, ещё как весело, но я хочу посмеяться с тобой, егоза. – Константин таки дотянулся и ущипнул жену, она взвизгнула от удовольствия и оставила пальцем мучную отметину на носу мужа.
– Это война! – Крикнул муж.
Дальше началась настоящая баталия с пуляньем мукой, визгами, и смехом. Дети мигом влились в нашу разгулявшуюся компанию и не отставали от взрослых в метании муки по всей кухне. Нас проигнорировали лишь Артур с Петром, но их отсутствия никто не заметил. После мы все дружно отчищали поле боя и свои одежды от белого налета. Но как же все были довольны! Как горели глаза домочадцев! Казалось, все аттракционы мира не могут дать такого эффекта разрядки и положительного заряда, как мучная война на кухне. Ай да, Мария и Константин! Вот это пара!
Когда с ужином было покончено и все с удовлетворением смотрели на пустые тарелки с чувством выполненного долга, Мария поставила на стол большое круглое блюдо, на котором под слоем белого полотенца пряталось нечто чрезвычайно аппетитное.
– Это пирог! – воскликнула Агата.
– Ты права, дочка. – Просияла хозяйка. – Но пирог мы будем есть на улице у костра, по сложившейся традиции.
– И кто же заложил эту традицию, Мари? – Артур с прищуром почему-то посмотрел в мою сторону. – Помнится, летом ещё такого обычая не было в этом доме, когда я приходил.
– Это с подачи Лизы мы начали пить кофе у костра. – Вставил своё слово Константин.
– Ещё скажи, муженек, что ты не доволен. Первым же бежишь разводить костёр. – Не удержалась Мария от доли ехидства.
– А я и не говорил, что не доволен, – признался муж. – Наоборот, такие вечера стали памятны для нашей семьи. А граммофон…, а вальс с тобой, дорогая….
– Ладно, ладно, молодожены, – засмеялся Артур. – Вижу, кофейная церемония на вечернем воздухе внесла новую струю в вашу семейную жизнь.
– Он смеётся над нами, муж. Давай его накажем. – Мария заговорщицки переглянулась с мужем и взяла в руку полотенце.
– Нет, не надо! Я на всё согласен, только не полотенце! – Артур вскочил с табурета и побежал к выходу, как он смеялся при этом!
– Артур Пендрагон, сукин сын, ты так легко не отделаешься! – Моя подруга догнала его на крыльце и, судя по всему, успела пару раз пройтись по нему полотенцем. – Вот, когда у тебя будет жена, я посмотрю, как ты будешь смеяться над чужими отношениями.
Дети подбежали к окну и захихикали, Константин посмотрел на меня, потом в сторону окна, он улыбался.
– Сдаюсь, сударыня, на милость победителя! Моя жизнь в ваших руках. Всё, что угодно, только не полотенце! – Артур задыхался от смеха.
– Хорошо, я тебя прощаю. Помоги моему мужу с костром, это и будет расплата, – веселясь приняла его поражение Мария.
– Заставлять гостя возится с костром! Не очень-то гостеприимно. Что стало с этим домом? Куда делись его обычаи? – Мне показалось, что Артур сейчас упадёт и станет валяться на земле, корчась от смеха, до такой степени его голос дрожал от веселья.
– Тебе мало, негодник? Ну, хорошо. – Снова звук полотенца.
– Ай! Я всё понял! Где дрова? Только не по-ло-тен-це! – Парень задыхался от смеха.
– То-то же! Муженёк! Поди-ка сюда, наш гость изъявил желание помочь тебе развести костер. – Торжественно прозвучал голос хозяйки.
– И так часто у вас бывает? – Я проследила за ухмыляющимся Константином, он уже обувался и накидывал куртку.
– Да каждый раз. Арти специально дразнит Мари, а она за ним гоняется с тряпкой в руке. Только не думай, она притворяется, что злится. На самом деле, ей это нравится. Ребята так развлекаются. Ладно, и правда пора развести костер, а то пирог остынет.
– Не волнуйся, с пирогом всё будет в порядке. Уж я-то прослежу.
Мы сидели вокруг нашего гостеприимного костра, Мария разливала по чашкам кофе, а Агата разносила их каждому сидевшему на табуретках. Настал долгожданный момент, который был самым любимым в каждый из вечеров этого дома с недавних пор – Пётр принес граммофон. Заиграла нежная флейта, которой вторила страстная скрипка, воздух остановился и загустел. Мне передали кусок пирога, и я вдохнула запах сдобы с примесью леса, закрыв от балдежа глаза.
– Осторожно, в этих краях нужно иначе расправляться с пирогами. – Артур сидел рядом.
– И что за опасность может грозить моему пирогу? – Поинтересовалась я.
– Его могут съесть за тебя, пока ты будешь вдыхать в себя его дух. – Он уже вовсю расправлялся со своим куском ароматной выпечки.
– Да неужели? И кто же смелый такой сыщется, чтобы посягнуть на мой пирог? Уж не ты ли? – Я откусила кусочек, нежная сдоба и несколько орешков зажглись разноцветными огоньками на языке.
– Почему сразу я? – Его лицо было сама невинность. – Есть немало достойных претендентов на лакомый кусок. Вон, сколько детей поблизости.
– Пирога хватит на всех, неугомонный! – Мария отрезала очередной ломтик от громадного по моим меркам кулинарного шедевра. – Лиза, не обращай на его слова внимание, ты же знаешь, что никто такой глупости не сделает.
– Знаю, Мари, иначе он получит от тебя полотенцем или половником. – Отозвалась я и посмотрела в сторону Артура, тот невозмутимо отпил кофе из чашки.
– Вот именно. Ты слышал, Артур? – Моя подруга провела ладонью по полотенцу, лежавшему на её табуретке.
– Да что вы все нервные тут? Уж и сказать ничего нельзя. – Гость, изобразив самое серьёзное лицо, обратился к Константину. – Друг, ты теряешь контроль над дамами в этом доме. Ты же хозяин и глава дома. Покажи себя и заставь уважать гостей, чёрт возьми.
– Зря ты это ляпнул, Арти, – только и успел ответить Константин.
– Сейчас я этому гостю покажу всё уважение и главу в доме. – Полотенце тут же оказалось в руке Марии, а Артура смыло с места, где он только что мирно попивал кофе.
Дальше вокруг костра мы наблюдали недолгую погоню, которая закончилась полным поражением Артура и признанием Марии правой во всём и вся. После чего оба тепло обнялись, а гостю достался ещё один большой кусок пирога.
– Как давно вы дружите с Артуром? – Константин сидел по другую сторону от меня.
– Да поди, лет десять. Хоть мы и жили вдали от семьи моего брата, Артур почёл за честь свести дружбу и с нашим семейством. Нас он навещает также часто, как приходил в дом Михаила.
– Видно, что вы очень близки, – сказала я, не сводя глаз с живого огня. Размеренная пляска медных язычков поверху костра завораживала меня каждый раз, стоило вблизи усесться.
– Ну, как сказать, – задумчиво произнёс Константин. – Просто он оказался из одного теста, что и мы, вот и тянется к нам. Мы с радостью его встречаем, да и дети его любят.
– А он не кажется замкнутым, как ты его описывал раньше.
– Его открытость обманчива. Но не потому, что он двулик или хитёр. Просто он так же, как и мы носит в себе двух людей – «до» и «после». А здесь он может быть самим собой и забыть на время о прошлом.
– Скажи, – обратилась я к Константину, вспомнив вдруг давно сидевший в памяти вопрос. – Я знаю, что везде всё выменивают. Но меня давно интересовало: почему в этом крае не выращивают пшеницу? Разве земля здесь плохая?
– В первый год, – ответил мужчина, – мы в Лоне жили без хлеба. Мы хотели освоить землю за лесом, но она была вся сплошь в корягах, да тяжела для лопат. Хмурая низина – вот как прозвали люди то место. Было решено – выращивать в пределах своих домов подвластные нам корнеплоды с овощами, фрукты и ягоды. А за мукой мы наловчились ходить в соседний Дорк. Он в двух днях пути от нас. Раз в месяц в Лоне снаряжается несколько повозок и направляется с товаром в Дорк на обмен. Мы им поставляем рыбу, птицу, изделия из глины – у нас в Лоне превосходный гончар, такого ещё поискать – да и по мелочи. В Дорке же мы получаем взамен муку, ткани и слухи. Кроме доркчан у нас соседей нет, вот и живём тем знанием мира, которое доступно им. Да Артур порой нам приносит вести с юга.
Что-то произошло по другую сторону костра, потому что музыка остановилась, а детский гомон усилился. Артур вновь занял своё место подле меня и с наслаждением надкусил свой пирог.
– Дядя Артур, ты расскажешь сегодня историю? – К нему подошёл Пётр.
– Дайте дяде Артуру доесть свой пирог, дети. Не мешайте. – Мария поспешила на выручку спешно прожевывавшему пирог гостю.
– Я скоро, Хади, – с трудом выговорил гость.
– А его теперь зовут Питер Пен, – пропел тонкий голосок Аннушки.
– Это почему же? – Артур с интересом посмотрел на девочку.
– А Лиза нам прочитала книжку про мальчика Питера Пена, он умел летать и никогда не взрослел. Пети очень понравилась книга и этот мальчик, вот он и взял себе его имя, – довольная вниманием пролепетала малышка.
– Вот как. Теперь наш Пётр – носитель трёх имен. Пожалуй, ты самый богатый из всех нас, да и во всём Уолверте, – сказал Артур, он, наконец, допил кофе и доел пирог.
– Подумаешь, – буркнул Пётр. – Так ты расскажешь нам историю?
– Конечно, Хади. Специально для этого вечера я приготовил особенную историю, вычитанную в одной очень старой книге сказок. Вы готовы, детишки?
– Да! – Дружно выкрикнули Анна, Агата, Пётр и Павел.
– А вы взрослые, готовы к новой истории? – Теперь Артур обращался к родителям, хотя смотрел мне в глаза.
– Да начинай уже, окаянный! – отозвалась Мария. – Ты же знаешь, что мы не уснём без твоей сказки, особенно мой муженёк.
– Ну, так слушайте, – начал историю Артур. – Эта молния была не проста….
Эта молния была не проста, как все её соплеменницы-сёстры, навещавшие Землю от начала её сотворения. Нет, эта молния была особенная. Когда своим белым венцом эта огненная красавица коснулась поверхности одного озера, прятавшегося в самом сердце древнего леса, произошло чудо. Белая сила молнии породила пульсирующую искру, излучавшую все краски радуги. Искра прожила в том озере один день и одну ночь. Днём она дала жизнь светлым эльфам, окрасив их тела белой, жёлтой, оранжевой и голубой красками. Ночью же искра породила тёмных эльфов, которым достались синий, зеленый, фиолетовый и красный цвета. Когда жизнь была поделена меж чудесными созданиями, волшебная искра угасла навеки.
Эльфы, наделённые разным цветом и рождённые в иное время суток, отличались нравом и дружелюбием. Светлые эльфы спали ночью, а днём бодрствовали, уважали других озёрных жителей наравне с собой, почитали Солнце и воспевали ему красивейшие песни с поверхности озера, которое они не покидали. Тёмные же эльфы, отличались буйным и страстным нравом, проспав весь день, эти шумливые создания ночью резвились в водах озера, беспокоя сонную рыбу, озорничали и игрались друг с другом, словно малые дети. Лишь Луна могла приковывать их горящий взор к себе и утихомирить ненадолго.