Моя Вера

Я так и не решила, злюсь ли я на Валерия или на собственную беспомощность, как он уже вернулся. Захлопотал вокруг меня, принялся чем-то мазать, заново перебинтовывать.

– Я заказал из ресторана суп-пюре. Тебе будет удобнее есть. И лосося на пару. Если ты неважно себя чувствуешь, я могу все подать в постель.

– Валер. Со мной все в порядке. КТ показала, что там просто ушиб.

– Ты уже и КТ сделала? Верно, верно, нужно сразу все выяснить. А главврач что сказала?

– Сказала… – я запнулась. Валерий приподнял брови, ожидая моего ответа. – Выписала больничный, я же уже говорила тебе.

– Кто у вас сейчас главврачом? Может, я ее знаю?

– Нет, вряд ли.

– Так кто?

– Сер… афима Викторовна. Трубецкая.

– Кто? Первый раз слышу.

Звонок курьера прервал его. Валерий отошел открыть дверь. А я, закрыв глаза, копалась в своем подсознании. Почему я не сказала, что главврач мужчина? Да еще и наврала с именем. Я боялась реакции Валерия на это? Но это же глупо, он все равно узнает…

– Ну вот и наш ужин приехал. Давай я сейчас все сервирую, ты сиди. – Он принялся возиться с тарелками. Принес вместо шампанского сок и налил мне в бокал. Уселся напротив с горящим взглядом.

– Ну что ж! Выпьем за твое здоровье? Береги себя, любовь моя, и не пугай меня так больше.

Я отпила сок и попыталась справиться с супом. Опухоль на лице немного спала. Но открывать рот и жевать по-прежнему было неприятно.

– Как прошли у Паши соревнования? – Я решила выбрать нейтральную тему для беседы.

– Второе место, – Валерий нахмурился.

– Ой, какой молодец.

– Второе – это не молодец. Молодец был бы, если б первое.

– Но это же тоже здорово, это же медаль. Надеюсь ты сказал ему, что он молодец и что ты им гордишься?

Валерий неопределенно хмыкнул, ковыряясь в тарелке.

– Знаешь, Вера. Наш сын должен обязательно стремиться к лидерству во всем. Об этом я ему и сказал.

– Когда ты его привезешь?

– Я хотел завтра. Но если тебе нужен отдых, то я могу оставить его у родителей еще на пару дней.

– Нет, привези его завтра. У меня обычный ушиб, хоть это, возможно, и выглядит устрашающе. Но нет причин оставлять Пашу у твоих родителей.

Наш разговор перешел на дела семейные. Ни тема внезапных романтических ужинов ни тема моей травмы больше не поднимались. Валерий разговорился и под конец вечера утомил меня рассказами о том, сколько он уже написал научных трудов, сколько ему предстоит написать еще, и с какими нужными людьми завести знакомства, чтобы получить ученое звание профессора медицины. Я уже украдкой зевала, в научные дела мужа я не очень-то любила вникать.

После ужина он собрал тарелки, засунул их в посудомойку и проводил меня в спальню. Я легла в постель, а он направился в ванную. Я начала дремать, и громкий звонок телефона меня испугал. Я без колебаний ответила на незнакомый номер, поскольку подумала, что это звонят из роддома. Обычно, если меня срочно вызывали на работу, то могли звонить с любого телефона, находящегося поблизости.

– Добрый вечер, Вера Игоревна. Как ваше самочувствие?

– Откуда вы взяли мой номер? – выпалила я в трубку.

– Из вашего личного дела. А что – это секретная информация?

– Что вам нужно? – Сердце бешено колотилось, и я прислушивалась к плеску воды из ванной.

– Хотел узнать, как вы себя чувствуете, только и всего.

– Об этом можете узнать по корпоративной почте. А на мобильный мне не звоните без срочной надобности.

Я услышала, что Валерий выключил воду, и нажала на сброс звонка. Нервным жестом отбросила от себя телефон.

Господи, этого еще не хватало. Какой же прилипчивый идиот. Угрызения совести за такое хамство начальнику заглушались страхом. По центру лба снова начала расползаться боль.

– Ты еще не спишь? – Валерий вошел в комнату, выключил ночник и лег в постель.

– Спокойной ночи. – Я повернулась на бок, пытаясь удобно уложить пострадавший нос. Вдруг ладонь мужа легла мне на живот. Он шумно дохнул мне в плечо. Я замерла, пытаясь понять, ограничится ли он этим или ему еще что-то от меня нужно.

Он поцеловал меня в шею, пробежался пальцами по оставленным вчера отметинам.

– Ну же, Вера. – Он слегка подтолкнул меня, заставляя повернуться на спину. – Продолжим наш романтический вечер, да? – Он поцеловал меня в распухшие губы.

Я не могла поверить ни своим глазам, ни ушам. Он хочет секса сейчас? Когда у меня забинтовано поллица, и я похожа на Франкенштейна?

– Валер, давай в другой раз, – только и нашлась я сказать.

– Почему? Ты же сама сказала, что хорошо себя чувствуешь. – Он спустил бретельки ночной сорочки с моих плеч, одновременно задирая подол.

– У меня голова болит, потерпишь до завтра?

– Голова в процессе не участвует, – противно фыркнул он и стянул с меня трусы.

Я не стала больше возражать. Изображать страсть сегодня мне не пришлось, хотя Валерию это оказалось не нужно, он был полностью поглощен собой и своим удовольствием. Его суетливые движения отдавались болью в голове, я терпела, стиснув зубы, и просто ждала, когда это закончится. Наконец, он получил удовлетворение и обмяк рядом.

– Спокойной ночи. – Он поцеловал меня в щеку и повернулся на другой бок. А я полезла в тумбочку за обезболивающим.

Глава 4

Глава 4.

Я проснулась. Сладко потянулась, не открывая глаз и чувствуя приятную мягкость укрывающего меня одеяла. Но когда все же распахнула глаза, то подскочила на месте, охваченная ужасом. То, что меня накрывало, оказалось пледом, он соскользнул на пол от моего движения, а я поняла, что спала абсолютно голой! В этот же момент я вспомнила, что происходило вчерашним вечером, и меня захлестнул стыд. Я вскочила, зашарила по дивану, по полу, разыскивая свое белье и одежду.

Что же я натворила?! Я же теперь падшая женщина, шлюха, я спала с женатым мужчиной. С преподавателем! Какой позор!

Я быстро натягивала одежду, то и дело оглядываясь.

Только бы он не вошел, только б не вошел, иначе я умру прямо здесь.

Я выбежала в прихожую, схватила с вешалки свой полушубок и на миг застыла перед входной дверью, испугавшись, что не смогу ее открыть. Но в замочной скважине торчал ключ, я повернула его, дверь к счастью открылась, и я стрелой выбежала из дома. Неслась по улице так, будто за мной кто-то гнался, а в голове было только одно, что я теперь стала щлюхой. Я вспоминала как отец называл маму так, она мне тогда не объяснила, что это значит, но потом я узнала, что это женщина, которая спит с мужчинами за деньги. Я хоть спала и не за деньги, но все равно чувствовала себя теперь грязной и пропащей. Ведь я пришла сдавать экзамен, а сама… Теперь уже было понятно, что меня отчислят, но я этого не боялась, а считала, что вполне заслуживаю такого наказания. Я даже была готова вернуться домой. Ведь я теперь ни за что не смогу прийти в колледж.

Когда я уже добежала до общежития, я подумала о Наташке. Что же мне ей сказать? Как объяснить, что я не ночевала дома? Я ни за что не смогу рассказать ей правду.

Я старалась зайти в комнату очень тихо, надеялась, что Наташка еще спит и может быть мне удастся убедить ее, что я пришла вчера поздно вечером. Но как только я вошла, Наташка тут же подняла голову, а потом вскочила и уперла руки в бока, в упор глядя на меня.

– И где же ты была, бессовестная?! Я из-за тебя всю ночь не спала. Уже хотела больницы обзванивать, думала ты под машину попала или в речку свалилась.

– Из-извини, – пролепетала я.

– Не извини, а рассказывай, где была!

– Ну я… я… гуляла…

– Ночью гуляла? И где, позволь узнать? А позвонить и предупредить, что ты гуляешь, ты не догадалась?

– Ну я не думала, что так получится… – Я скинула верхнюю одежду и плюхнулась на кровать. Сердце выпрыгивало из груди, а все лицо горело от стыда. Я никак не могла придумать, что соврать. А Наташка все стояла надо мной, сверлила взглядом и ждала объяснений.

– Ты экзамен-то сдала? – грозно вопросила она

– Экзамен, да… Понимаешь я решила отпраздновать сдачу и пошла в… бар.

– Куда-а-а-а? – Наташка всплеснула руками и села напротив меня. – В бар? Да ты что несешь-то? Ты ж в жизни там не была.

– Ну надо ж когда-то начинать. – Я чуть расхрабрилась и попыталась непринужденно улыбнуться.

Наташка расхохоталась.

– Ой, Верка, ну ты и насмешила. Да ты врать-то не умеешь. Признавайся, ты что на свидание ходила?

Я почувствовала, как лицо вспыхнуло еще сильнее и с трудом удержалась от того, чтобы не залезть в кровать и не накрыться одеялом с головой.

– О, как покраснела! Точно точно, я угадала. У тебя кто-то есть, и ты молчишь? Вот бесстыжая! Давай говори. Я его знаю?

– Н-нет, не знаешь…

– Во, это уже интересно. И где ж ты его нашла? В нашей группе пацанов нет, а в больничке, где ты работаешь, тоже одни бабы. Ну давай, колись.

– Ну… это… с соседней группы. Из фельдшеров.

– Так из фельдшеров я всех знаю! Подожди, не говори. Я попробую угадать. – Наташка подняла глаза к потолку и принялась загибать пальцы. – Так Иванов ботан, его девочки вообще не интересуют, Сергеев страшный, Потапов симпатичный, но дурачок-двоечник. Прям даже не знаю… Ну все, сдаюсь. Скажи ты.

– Потапов, – пробормотала я, низко наклонив голову. Я назвала его, потому что он был единственным, кого я знала. Он подходил ко мне как-то, просил списать лекции.

– Потапов! – вскрикнула Наташка и вскочила со стула, активно жестикулируя. – Да ты что, Вер? Да он же дурак!!! Симпатичный, да. Он тебя, что мордашкой привлек? Так ты подумай, как вы с ним на нищенскую зарплату выживать будете!

Ее голос звенел у меня в ушах, и мне хотелось накрыть голову подушкой.

– Наташ, прекрати. У нас ничего не было даже. Мы просто погуляли. А ты так говоришь, будто я за него замуж пойду.

– И пойдешь! – Наташка плюхнулась на кровать рядом со мной и поводила перед моим носом пальцем. – Верочка, я ж тебя знаю. Ты такая глупенькая, тебе парень два слова скажет, ты и растаешь. А мой долг – позаботиться о твоем будущем. Все, Потапова вычеркиваем. Он тебе не пара.

– Да мы просто погуляли, – повторила я, чуть повысив голос.

– Ночью? – ехидно сморщилась Наташка.

– Ну ночью и что? Нельзя? – Я уже едва сдерживалась. Наташкино любопытство раздражало и больше не хотелось отвечать на ее вопросы.

– И даже не целовались?

– Не целовались. – Я не выдержала и рухнула на подушку. Начала жутко болеть голова.

– Ну ладно, ладно. – Наташка поднялась и с хрустом потянулась. – Не буду больше тебя пытать, хоть ты и бессовестная. Завела парня и лучшей подруге ничего не рассказала.

– Никакой он мне не парень, – пробурчала я. – И не вздумай у него ничего спрашивать про меня, ладно?

– Поняла, поняла, не дурочка. Ты на пары-то пойдешь?

– Нет, – вздрогнула я и картинно зевнула. – Спать ужасно хочется. Пропущу сегодня.

– Я б тоже не пошла, но там мой любименький «три эр». Я платьице купила специально для него. Погляди, класс?

– Я чуть-чуть повернулась и одним глазом взглянула на Наташку. Она кружилась по комнате в коротком, обтягивающем, красном платье.

– Ну как? Супер же? Знаешь, я хочу его куда-нибудь сегодня пригласить.

– Куда пригласить? – опешила я.

– Куда куда, ну выпить кофе там. Что ты как маленькая.

– Наташ, а может отстанешь от него? Он ведь точно тебе не пара.

– Это еще почему? Лучше бы удачи пожелала, подруга еще называется. – Наташка накинула пальто и, хлопнув дверью, выскочила из комнаты.

Я уткнулась лицом в подушку и заревела. От стыда, от того, что пришлось врать и от того, что моя учеба теперь закончена. А еще немного от того, что мне было неприятно, что Наташка собирается проводить время с Валерием Александровичем.

А вдруг он ее… как меня… – я разревелась еще сильнее.

Ведь день я провалялась в постели, чувствуя головную боль, слабость и нежелание вообще хоть что-то делать. Выплакавшись, просто пялилась в потолок, потом ворочалась, обзывала себя бранными словами, потом думала о том, как мне теперь жить дальше и, не находя ответа, снова плакала.

Когда вечером вернулась Наташка, я лежала лицом к стене и не пошевелилась.

– Ты чего, болеешь что ли? – Она наклонилась надо мной.

– Угу, – гнусаво ответила я.

– Догулялась по ночам. – Голос у Наташки звучал как-то глухо и печально, что совсем было на нее не похоже. Поэтому я посмотрела на нее. Она забралась с ногами на свою кровать и уткнулась лицом в колени, словно собираясь плакать.

– Наташ, ты чего? – забеспокоилась я и приподнялась в кровати.

– Ничего, – хмуро ответила Наташка, не поворачиваясь.

Я отчего-то решила, что она узнала, где я была вчера. И хоть мне было ужасно стыдно, я должна была расспросить ее обо всем.

– Ну как Валерия Александровича видела сегодня? – непринужденно поинтересовалась я.

– Видела. Он тебе там передал. – Наташка кивнула в сторону стола.

Я повернулась туда и увидела зачетку. Схватила ее, там стояла пятерка с его подписью. Я чуть не задохнулась. Неужели она все, все знает?

– А что он тебе сказал? – осторожно спросила я.

– Да ничего, – снова буркнула Наташка. – Сказал, что ты зачетку на радостях забыла, когда экзамен сдала, вот и попросил передать.

– А, ну да. – Я немного выдохнула. Но Наташкино поведение все равно казалось странным. Я села к ней на кровать.

– Наташ, а ты чего такая странная? Кто-то обидел?

Она зашмыгала носом. Я терпеливо ждала. Знала, что она все равно не удержится и все выложит.

– Дурак он какой-то, – начала она говорить пополам со всхлипами. – Я сегодня весь день в коридоре проторчала, ждала его. А когда он сам меня заметил и пошел в мою сторону, я чуть не описалась от радости. Глазами хлопаю и так перед ним встану, и так, чуть из трусов не выпрыгнула. А он мне зачетку твою отдал, пару слов бросил и собрался уходить. Я ему говорю: «Валерий Александрович, я сегодня так плохо спала, не знаете, где можно хорошего кофе выпить?»

Наташка замолчала и принялась вытирать слезы.

– А он что? – не выдержала я.

– А он говорит: «Кофейный аппарат в вестибюле стоит». И уше-е-е-ел. – Она заревела еще сильнее.

Мне было жаль Наташку, но где-то глубоко внутри я была рада, что у нее ничего не получилось. Но я совсем не знала как же ее утешить.

– Наташ, ну ты не расстраивайся. Ну подумай, зачем он тебе? Он же все-таки женат… Найдешь себе хорошего, который тебя полюбит.

– Ты ничего не понимаешь! – Наташка со злостью ударила кулаком по кровати. – Я его люблю и никакой другой мне не нужен. Я все равно своего добьюсь, я молодая и красивая. Все сделаю, чтобы он на меня запал.

– Ну а потом что? Ты правда думаешь, что он разведется и тебя замуж возьмет?

– Глупая ты. Меня и положение любовницы устроит. А если он меня полюбит, то может и разведется. Жена-то у него знаешь кто? – Наташка подняла голову и уставилась на меня. Я непонимающе смотрела на нее.

– Алкашка она. В центре для больных алкоголизмом лечится.

Я вздрогнула. Стало одновременно и неприятно и любопытно, как это Наташка разузнала такие подробности.

– А ты откуда знаешь?

– Мне Катька с сестринского отделения рассказала. Она практику проходит в наркологии. Там есть пациентка с такой же фамилией. И Катька видела, как «три эр» к ней приходил.

– Ну, может – это не жена, – пробормотала я. – Может, сестра или еще кто…

– По моей просьбе Катька подсмотрела личное дело. Там его телефон для связи указан, и написано, что он муж. Катька мне и телефон дала.

– Ну вы даете… – я поежилась. – Как бы вам с Катькой за это все не попало.

– Ну я ее не подставлю, не скажу, что от нее узнала. Зато мне теперь его жена вообще не помеха. Думаю молодого и здорового тела ему ой как хочется.

У меня по коже поползли мурашки, а в голове всплыли непрошеные воспоминания. Снова стало стыдно, а от Наташкиных откровенных намеков еще и противно. Я пересела на свою кровать и закуталась в одеяло.

Что же мне теперь делать? Он поставил мне оценку, значит, я смогу продолжать учебу. Но как же я буду в глаза ему смотреть? Но с другой стороны он же больше ничего не будет у нас вести. Может, повезет и я его не увижу. Ведь не хочется же бросать учебу. А почему же он говорил, что я ему понравилась? Правда или соврал?

Я так запуталась во всем произошедшем, что не знала, что и думать. И если возможность продолжить учебу меня немного порадовала, то Наташкины планы на Валерия Александровича почему-то злили.

После сессии у нас было две недели каникул. Я была рада, что смогу хоть немного привести мысли в порядок и очень надеялась, что в новом семестре Валерий Александрович в колледже больше не появится. По крайней мере в том расписании, которое нам выдали, предметов с ним не было.

Наташка за эти две недели будто помешалась на его преследовании. Караулила возле дома, выдумывая всякие дурацкие поводы, даже звонила ему якобы по учебным вопросам. Я с ужасом наблюдала за ее похождениями, не зная, чего боюсь больше: того, что она все же добьется своего или того, что снова будет плакать, когда поймет, что у нее ничего не получается. Пока все ее старания были напрасны. По ее рассказам он был с ней вежлив, но немногословен, совершенно не понимал намеков и старался как можно скорее закончить разговор.

Слушая ее, я понимала, что начинаю по нему скучать. Сначала меня это испугало, а потом осталась только тоска. Мне так хотелось его увидеть, что к концу каникул я наоборот надеялась встретить его в колледже хотя бы мельком.

Когда мы с Наташкой стояли перед расписанием в первый день учебы, я вдруг увидела новый предмет, которого раньше не было: «Причины и последствия недоношенной беременности», а в графе «преподаватель» стояло: Романов В.А. Сердце ухнуло, я не знала, какое из чувств сильнее: радость или ужас, но постепенно ужас стал побеждать.

– Ты чего там, привидение увидела? – поинтересовалась Наташка.

Я ткнула пальцем в листок.

– Радуйся, твой любимец опять у нас преподает.

– О-о-о, – захлопала в ладоши Наташка.

– Но ведь этого предмета раньше не было, – с отчаянием сказала я, надеясь, что произошла какая-то ошибка.

– Не было, а теперь есть! – Наташка показала мне язык и побежала в аудиторию. Я, повесив голову, поплелась за ней.

Теперь, когда моя мечта увидеть его сбывалась, мне снова стало ужасно страшно и стыдно. Я совсем не знала как себя вести после того, что у нас с ним произошло.

Его пара стояла в самом конце учебного дня, я думала, что смогу сбежать пораньше и пропустить ее, но, конечно же, не решилась. Пока Наташка ерзала рядом в предвкушении, я все думала, получится ли у меня выглядеть непринужденно, будто бы ничего и не случилось.

Когда он вошел своей обычной пружинистой походкой, сердце у меня застучало. Я не поднимала глаз от парты, но от волнения пересохло во рту и немного заболела голова.

– На факультатив остается группа А, группа Б может быть свободна, – сообщил он.

– А что такое группа Б?! – крикнула с места Наташка.

Валерий Александрович перечислил фамилии тех, кто должен остаться. Моя фамилия среди них была, а Наташкиной не было.

Зародившаяся было надежда на то, что мне посчастливится уйти и спрятаться от своего смущения, погасла.

– А почему меня нет в группе А, мне что уходить? – не унималась рядом Наташка.

– Я, кажется, ясно выразился, – его голос стал жестким, мне показалось, что он едва сдерживается.

– Но почему? Я тоже хочу на факультатив.

– Я отобрал тех, кто получал хорошие оценки по моему предмету. А у вас, Иванова, кажется, тройка на экзамене?

– Но… но… вот у Чистяковой вообще двойка была, – Наташка тыкнула пальцем в мою сторону.

– Чистякова исправила оценку.

На этих словах я почувствовала, что сейчас сгорю со стыда.

– Итак, группа Б, освободите аудиторию, мне нужно начать занятия.

Наташка схватила свою сумку и вихрем вылетела из кабинета.

Валерий Александрович начал лекцию. Я почти не слушала, что он там говорит, и ничего не записывала, изредка только кидая на него взгляд украдкой. Он был таким же строгим и серьезным как обычно и теперь то, что между нами произошло у него дома, казалось мне каким-то нереальным. Ведь этот человек в деловом костюме, стоящий за кафедрой и объясняющий нам что-то про недоношенную беременность не мог быть тем же, кто раздевал меня и … – Я зажмурилась.

Окончания лекции я ждала с нетерпением и вскочила среди первых. Но его голос пригвоздил меня к месту.

– Чистякова, останьтесь.

У меня подкосились ноги, и я плюхнулась обратно на стул.

Студенты высыпали из аудитории, мы остались одни, и я увидела как он подошел к двери и закрыл ее на ключ. Мне стало по-настоящему страшно. Что он со мной собирается делать?

– Ну подойди сюда. Я тебя не съем, – сказал он совсем другим, мягким тоном, и я осмелилась поднять на него глаза. Он стоял у своего стола и смотрел на меня, и хоть его взгляд был не строгим, но я все равно боялась до дрожи в коленках. Кое-как, спотыкаясь по пути, я встала из-за парты и подошла ближе, глядя все время в пол.

Он шагнул ко мне, пальцами взял за подбородок и поднял лицо к себе.

– Вот это глазищи, – произнес он как будто бы с восторгом. – Чего же ты так боишься? Я скучал по тебе.

– Пожалуйста, не надо, – прошептала я, чувствуя себя пойманной в паутину мухой.

Он отпустил мой подбородок и заложил руки за спину.

– Чего не надо? Говорить, что я по тебе скучал?

– Не надо делать всего… этого… такого… Это нехорошо… – Я выдохнула с отчаянием, понимая, что совсем не могу подобрать слов. А он выглядел таким спокойным. Полная противоположность мне, мятущейся между стыдом, страхом и притяжением. Да, меня к нему тянуло. И от этого было еще стыднее.

– Я не хочу, чтобы ты думала, что я так поступаю со всеми. Ты ведь мне и правда понравилась. Я даже изобрел этот факультатив специально для тебя. Пришлось повозиться с тем, чтобы включить его в учебный план, но я это сделал. Потому что хотел чаще тебя видеть, а околачиваться под окнами общежития мне как-то не по статусу, понимаешь?

Пока он говорил все это, постепенно растягивая губы в улыбке, я неотрывно смотрела на него и не могла поверить. Неужели кто-то сделал что-то именно для меня? Я даже хотела немного порадоваться, но новая мысль быстро оборвала мою радость.

– Но у вас же… есть жена… – пробормотала я.

– Есть, – кивнул он и внезапно стал серьезным. Кажется, даже занервничал, отошел к окну и оперся локтями о подоконник.

Я почувствовала себя увереннее, ведь он как будто признал мою правоту.

– Это нехорошо, обманывать вашу жену, – выпалила я.

– Разве женатый человек не имеет права влюбиться? – спросил он глухо и печально.

– Имеет. Но тогда он должен развестись, – уверенно сказала я.

– У тебя все просто. Любишь – женись, не любишь – разведись, так?

– Так, – кивнула я.

Он молчал. Я хотела уже уйти, но вспомнила, что дверь закрыта, поэтому тоже молча стояла посреди аудитории.

– Мы очень любили друг друга, когда поженились, – вдруг заговорил он. – Мы вместе много лет, и сейчас я ее уважаю и тепло к ней отношусь, но она очень больна. Она страдает алкоголизмом. Я потратил много сил и времени, чтобы вылечить ее, но, к сожалению, последствия уже необратимы. Сейчас в моих силах только обеспечить ей достойную жизнь ну и лечение, конечно.

От его слов, произнесенных с глухим надрывом, я задрожала. Я вспомнила отца и от души посочувствовала Валерию Александровичу, ведь я хорошо знала, что такое алкоголизм. Мне даже показалось, что рассказанная им история нас сблизила, ведь у нас было что-то общее.

– Мне очень жаль, это правда ужасно.

Он выпрямился и повернулся ко мне.

– А теперь скажи мне, правильная девочка, что я должен делать, если ты мне понравилась?

– Я не знаю, – пролепетала я.

Он быстрым шагом преодолел разделяющее нас расстояние и неожиданно привлек меня к себе. Я уткнулась лицом ему в плечо и замерла.

– Я тоже живой человек, и я хочу любви, счастья, – жарко говорил он. – Я не могу развестись с женой, ты же понимаешь. Если мы разведемся, я буду ей никто, и не смогу принимать решение о лечении. Я должен поддерживать ее до конца дней – это моя обязанность!

Я слушала, затаив дыхание, и уже с ним соглашалась. Да, он абсолютно прав. Да, он не может бросить свою жену. Но ведь он имеет право полюбить как каждый человек.

Я подняла к нему лицо, и он наклонился ближе, кажется, он хотел меня поцеловать, но тут вдруг раздался такой стук в дверь, будто туда колотили ногами. Он вздрогнул и я тоже. Стук повторился, и тогда с недовольным вздохом он отпустил меня и пошел открывать.

За дверью стояла Наташка. Я не могла поверить, что это она наделала столько шума.

– Что вам, Иванова? – с раздражением произнес Валерий Александрович.

– А я вот подругу свою жду. А ее все нет и нет. Я уж подумала, вдруг вы ее тут убиваете… хи хи хи.

– Вот ваша подруга в целости и сохранности. Он сделал жест в мою сторону. – Можете идти.

Я схватила сумку, пискнула «до свидания» и выскочила из дверей.

– Вы чем там занимались? – выпытывала у меня Наташка, пока мы шли по коридору.

– Об учебе разговаривали, – выкручивалась я, надеясь, что Наташка не заметит, как я краснею.

– О какой такой учебе?

– Обычной. Он меня старостой группы назначил, вот и обсуждали расписание на ближайшие дни, – врала я напропалую.

– Ой, слушай, Верка, попроси его за меня, а?

– В каком смысле?

– Ну попроси, чтоб он меня взял на свой курс. Ты же знаешь, я без него не могу.

– Да как я его попрошу, он меня не послушает.

– Послушает, послушает. Он тебе пятерки ставит, старостой назначает. Ну, скажи что мы подруги, что привыкли всегда вместе, ну что тебе стоит.

– Я не знаю, Наташ…

– А если не попросишь… – Наташка схватила из гардероба свою куртку и, одеваясь, свирепо глянула на меня. – Не попросишь, я утоплюсь. Вот, прямо сейчас! – И бросилась вон из дверей.

Я, путаясь в рукавах и накидывая полушубок на бегу, кинулась за ней.

– Стой! Стой ты, ненормальная!

Она добежала до моста, взобралась на перила, села спиной к воде.

– Вот прямо сейчас утоплюсь! Без него мне жизнь не мила!

– Наташка, слезь немедленно! Совсем ополоумела!

– Попросишь или нет?

– Ладно, попрошу. Только слезай быстрее!

– Вот так-то, – Наташка довольно улыбнулась и спрыгнула с перил.

Я перевела дух. Мы вместе пошли к общежитию. Наташка щебетала об очередных планах завоевания Валерия Александровича, а я стискивала зубы и мечтала стукнуть подругу по голове. Меня впервые в жизни одолела ревность, и это было очень неприятное чувство.

На следующий день после пары я сама осталась в аудитории, дожидаясь, пока все студенты уйдут. Валерий Александрович посмотрел на меня удивленно, но заметно было, что он доволен.

– Ты что-то хотела? – спросил он, слегка прищурившись.

– Да… – я сцепила руки перед собой, пытаясь набраться смелости. – Хотела вас попросить кое о чем.

– О чем же? – Он оперся ладонями о стол и явно ждал, когда я подойду ближе. Я так и сделала, мне показалось, что ему это понравится, а мне ведь нужно, чтобы он выполнил мою просьбу.

– Возьмите, пожалуйста, мою подругу Наташу к себе на курс. Она этого очень хочет, ей это очень, очень нужно, – выпалила я на выдохе.

На его лице отразилось недоумение, смешанное с разочарованием.

– И почему я должен ее брать? Я все же отобрал лучших учеников, а твоя подруга, кажется, не слишком усердна в учебе. Я говорю не только о моем предмете, но и о других.

– О, нет… она будет стараться, обещаю! Просто мы с ней всегда вместе, с первого класса, и я очень хочу, чтобы она со мной ходила на ваш курс.

– Значит хочешь, да? – Он чуть наклонил голову, глядя на меня.

Я отчаянно закивала, не зная, что еще сказать.

– Хорошо, я возьму ее. Но для этого ты должна кое-что для меня сделать.

– Что же? – Я почувствовала холодок страха. А он неожиданно рассмеялся.

– Всего лишь сходить со мной поужинать. Не надо делать такие глаза, будто я тебя собираюсь съесть.

– Поужинать? А как это? – растерянно пролепетала я.

– Это в ресторане. Мы поужинаем, а потом я отвезу тебя домой. Ничего более.

Мне стало и неловко и одновременно приятно. Меня ведь никогда не приглашали в ресторан. Может, в этом нет ничего страшного. Только вот что же я совру Наташке?

– Хорошо, – пробормотала я, почему-то ожидая, что он подойдет и обнимет меня как вчера. Но он этого не сделал. Лишь сказал по-деловому, будто назначал мне встречу:

– Завтра в семь?

– О… я завтра работаю.

– Ты еще и работаешь? – он внимательно посмотрел на меня. – А где?

– В больнице санитаркой. Завтра смена как раз начинается в семь.

– Санитаркой, что за глупость? А почему не помощницей акушерки? Тебе давно надо проходить практику, у тебя последний курс.

– Я нашла только это место…

– Ладно разберемся. Завтра я заберу тебя сразу после пар, в половине третьего. Будет тогда у нас обед, а не ужин.

– Ой, нет, нас же Наташка увидит!

– А она-то тут причем? – Он нахмурился.

– Понимаете, я не должна ей говорить, что встречаюсь с вами. Ведь это же нехорошо, вы мой преподаватель, – сбивчиво бормотала я, боясь, что ему это все надоест, и он просто разозлится.

– Ну в какой-то мере ты права, не надо, чтобы об этом знали все подряд. Поэтому до трех отделываешься от своей Наташки, и я тебя забираю возле женской консультации, она тут рядом.

– Да, да, я там и работаю, – радостно кивнула я.

– Договорились.

Он просто вышел, и мне даже стало обидно, что в этот раз он вел себя так, будто между нами ничего не было, но я тут же отругала себя. И стала придумывать, что соврать Наташке. Не нашла ничего лучше, чем сказать, что сразу после пар иду на смену. Наташка после моей новости о том, что Валерий Александрович берет ее к себе на курс была слишком счастлива, чтобы обращать внимание на то, как я слишком странно мнусь и краснею.

На следующий день я ждала его у женской консультации и очень волновалась, потому что никогда не ходила в ресторан и даже не знала как там нужно себя вести. Мне казалось, что я буду выглядеть очень глупо, а ему будет за меня стыдно.

Но Валерий Александрович выглядел довольным и веселым. Он открыл передо мной дверцу машины, а потом, когда мы приехали, помог выйти и проводил под руку в ресторан. Все это было так необычно, и хоть я чувствовала себя не в своей тарелке, но все равно мне было приятно. Он заказал много разных блюд, которых я никогда в жизни не видела, но я почти ничего не смогла съесть от волнения. Зато случайно залпом выпила целый бокал вина, от чего сразу начала кружиться голова.

Валерий Александрович казался мне самым умным, красивым и обходительным мужчиной на свете, и я не могла понять, почему он встречается именно со мной, такой глупой, бедной и некрасивой. Но после еще одного бокала вина мои сомнения куда-то пропали. Мы танцевали, он обнял меня за талию, а я положила голову ему на плечо. Все вокруг казалось таким нереальным и прекрасным…

Я опомнилась, когда мы целовались в машине.

– Ой, мне же на работу надо, – пробормотала я заплетающимся языком.

Он засмеялся.

– Никуда тебе не надо, по крайней мере сегодня.