Я выбираю…любовь!

– Наташ, а ты похудела. Изменилась! И раньше была о-хо-хо! А сейчас – красотка! Стройняшка! – заметила Ольга.

– Ну конечно, не всем быть такой красивой, как ты! Но мы тоже стараемся, – засмеялась Наташка. – Пошли! Вернее, поехали! Где ваши вещи? Всего один чемодан? – она удивленно посмотрела на Ольгу.

– Ребят, всего один! Пока один! А может не пока… Еще не знаю…

Леня взял Мишку за руку, в другую схватил чемодан:

– Дома будем разбираться. Поехали!

Ольга осматривалась по сторонам и видела совсем другую природу. Сопки, много кустарников и воздух… Воздух был необыкновенным. Чувствовался привкус цветущего сада, хотя садов не было видно… Кругом чистота и прозрачность!

Наташка не замолкала ни на минуту. Она уже рассказала, что они едут в их поселок, где находится больница, и их уже ждут. Где уже приготовлено жилье с мебелью, хотя первые несколько дней они будут жить в квартире вместе, пока не обустроятся. Затем нужно будет вернуться в министерство, подписать контракт и получить подъемный миллион и многое-многое из того, что она, Ольга, должна сделать очень быстро.

Только во время разговора Ольга поняла, что первый белый чистый лист уже заполнен планом действий. Это облегчало дальнейшее написание своего сочинения. Когда есть план – есть руководство к действию, значит, есть порядок. А порядок в голове и в жизни всегда был Ольге по душе.

Въезжая в поселок, она увидела обычный пейзаж из деревенских домиков с несколькими трехэтажными кирпичными жилыми домами. Обстановка больше напоминала картинку из детства, то есть из еще не распавшегося Советского Союза. Что-то родное и далекое близкое обволокло ее своей теплотой. Но среди этого похожего друг на друга однообразия она обратила внимание на красивый забор из обтесанного темного дерева, сооруженный по-старинному – толстыми кольями с заостренными пиками. Внутри забора виднелась изогнутая темная деревянная крыша с красивыми, вырезанными из того же дерева украшениями по краям. Обнесенная территория была не малых размеров. И вмещала в себя еще несколько крыш разного размера и фасона. Создавалось впечатление, что за этим забором жила русская сказка про богатырей и спящую красавицу. «Наверное, музей народного творчества», – подумала Ольга.

– А вот, смотрите направо – сказочный дом стоит, – кивнула Наташа. – Ленчик, едь помедленнее. Здесь у нас мастер Степан живет. Все своими руками построил. Просто сказка! А внутри!!! – Наташа закатила глаза, – красота – красотища. Только хрустальный гроб не стоит…

– Ладно, не завидуй! – буркнул Леня. – Все уши мне прожужжала. Степан здесь осел навсегда. Сам говорил. На большую землю не собирается. И сама знаешь, что он это не только для себя строит.

– Ну да… Он молодец, – вздохнула Наташа. – Степан с чеченской войны сюда сразу приехал. Наш пациент… Твоим тоже будет. Ранение у него тяжелое было. Легкие насквозь, рядом с сердцем, пневмоторакс и все остальное. Ушел в осложнение – сепсис. Еле выжил. Короче, потом все сама узнаешь, – вновь вздохнула Наташа. – Жалко его. Живет один. Женщин к себе не подпускает. Мужику еще сорока нет, а уже в старики себя записал. Создал секцию вольной борьбы, набрал мальчишек, учит их. Так они от него ни на шаг.

– Ой, мама, здесь секция вольной борьбы! Ура!!! – встрепенулся Мишка. – Мам, это же здорово, да?

– Подожди, Мишутка, – Ольга приложила палец к губам.

– А родители этих детей как относятся к нему?

– Великолепно! Никаких лагерей не надо. Дети под контролем! Он с ними и на рыбалку, и в поход. Так все вместе и ходят.

– Так ты говоришь – женщин к себе не подпускает, молодой мужчина, с мальчишками возится. Может, с ним что-то не так?

– Ты о чем, Пучкова? Это у вас там, на большой земле, все не так! Особенно ближе к Москве и Питеру. А здесь нормальные люди живут. Никакой грязью не измазанные. А он еще и спасается здесь от этой грязи! Даже не думай про его ориентиры. Душа у него раненая больше, чем тело… А человек он хороший… Молчун только, – она подняла палец вверх и торжественно добавила: Главное достояние этой земли – люди! Добрые, открытые, готовые прийти на помощь! Всякое, конечно, бывает – и конфликты, и ссоры, но решается все мирно… Ты увидишь таких людей, про существование которых мы помним только из детства.

– Все, приехали, – остановил машину Леня. – Хватит декламировать. Выходим!

Они остановились около большого двухэтажного деревянного дома, покрашенного свежей мятного цвета краской. Ухоженный палисадник, клумба с разноцветными тюльпанами и нарциссами. Кругом было не просто хорошо и уютно, а очень хорошо! С ощущением полной свободы и радости!

– Ну, заходите, гости дорогие, – пригласила Наташа. – А ну, Миш, смелее!

В доме оказалось светло и чисто. Занавески на окнах с цветочками, простая обстановка: потертый временем огромный шкаф в углу, большой стол, покрытый скатертью, с букетом цветов с клумбы в стеклянной вазе, вместо стульев большие скамьи вдоль стола, фотографии на стене с детскими рисунками. Даже несколько икон в углу. «Это хорошо!» – подумала Ольга. Небольшая кухня и еще две комнаты. Одна – с большой кроватью, вторая с двумя кроватями поменьше около стен, и двумя письменными столами с открытыми на них ноутбуками.

На полу вместо ковров длинные полосатые тканые половики, как у бабушки в детстве. Ольга почувствовала себя очень уютно в этом пространстве, и вновь нахлынуло ощущение, что она вернулась в детство.

– Здесь живем мы. Ваши апартаменты наверху. Пошли, вы посмотрите, и будем обедать.

Верхние комнаты ничем не отличались от нижних. Ольга расправила плечи и улыбнулась. Достала иконы, привезенные с собой, поставила их на полки в своей и Мишиной комнатах. Сын прыгал от радости рядом, помогая разбирать свои вещи.

– Мам, а у них есть дети? Я видел двух одинаковых мальчиков на фотографии внизу.

Ольга задумчиво посмотрела на него. Какая же она не внимательная! Даже не спросила ребят. Конечно, у них есть дети! Она помнит Наташу беременной на последних курсах! И что-то Димка говорил…

– Сынок, маму совсем замучали проблемы. Сейчас спустимся и узнаем. Но как стыдно! Надо было еще до приезда спросить и хоть купить им подарок.

– Мамочка! Не волнуйся, – Мишка обнял ее. – Смотри, у меня из самолета еще не распакованный конструктор и фигурки солдатиков.

– Счастье ты мое! – Ольга расцеловала сына в обе щеки. – Палочка – выручалочка! Тебе самому то тут нравится?

– Прикольно, мам! Здесь все не так, как у нас. Как будто за границу приехали!

– Эй, соседи сверху! Ждем вас к столу, – услышали они Наташин голос.

– Идем!

Стол ломился от заморских яств. Вот уж, действительно, как в том фильме – что Бог послал!

– Мам, смотри, сколько разной красной икры, – удивился Миша. – Тетя Наташа, зачем столько?

– Поживете, узнаете. Здесь икра обычная еда. Засаливается по-разному, есть более соленая, есть слабо. А есть вообще пятиминутка, вот она самая вкусная! Миш, вот здесь стоит. Давай к тебе поближе поставим.

– Оль, а я хочу угостить тебя нашей рыбой, – предложил Ленчик. – Сам ловил, сам солил…

– И сам ест, – добавила Наташа.

– Почему? – засмеялась Ольга.

– Да наелись мы всего этого уже. Вот угощайтесь. Все своими руками солила и готовила, – показывая на маринованные грибы, хрустящие огурцы, сочные помидорчики и вареный картофель, посыпанный свежим укропом, загордилась хозяйка. – А еще!

Она ушла на кухню и быстро вернулась с огромным жареным гусем на большом подносе, обложенным по краям печеными яблоками.

– Ну, ты у меня и хозяюшка! – зааплодировал Ленька.

– Вот это да! – подхватил Мишка. – Это такая большая курица?

– Пучкова, ты ребенка чем кормишь? – водружая на стол главное блюдо, засмеялась Наташка. – Бургерами что ли? Он у тебя гусей не видел?

– Я сама такого давно не видела, – улыбнулась Ольга. – Ребят, зачем так много? У нас животы лопнут!

– Ты попробуй сначала. Все рассосется без остатка. Организм ошалеет от натуральной еды!

– Ну… Тогда, чтобы праздник праздником казался, – потер ладоши Леня, – нужно существенное дополнение! – Он достал из бара бутылку с темно – коричневой жидкостью. – Это настойка на все времена. Сам настаивал на лечебных травах. Даже молитву прочитал о здравии души и тела!

– Тебе сегодня на ночное дежурство, дорогой, – закачала головой Наташка.

– Мне только пять капель. А вы, девчонки, сколько хотите! – успокоил Леня. – Ну, с Богом!

На удивление Ольги, Леня с Наташей встали перед иконами и прочитали молитву. Затем Леня перекрестил стол, попросив благословения на трапезу. Она вспомнила, как многие годы они с мужем также читали молитвы перед едой.

– Оль, ты чего? – тихо спросила Наташа, заметив на ее глазах слезы.

Леня молча смотрел на Ольгу, которая продолжала бороться с нахлынувшими эмоциями, не зная, что сказать.

– Простите, ребята… У меня такое чувство, что я вернулась домой…

****

Проводив Леню на дежурство, девушки рассматривали хронику жизни семьи Лебедевых на одном из ноутбуков. За другим устроился Мишка, уже час пытаясь победить армию противников.

– Тяжело растить, ведь сразу двое? – спросила Ольга, рассматривая совсем крошечных младенцев на десятилетней давности видеозаписи. – Вы такие счастливые!

– Да! Счастья было много! – улыбнулась Наташа, вспоминая начало их с Леней семейной жизни, – но и трудностей хоть отбавляй! Никто не ожидал, что будут близнецы – Лелик и Болик! Вернее, Лешка и Борька, в честь дедушек! Готовились к самому тяжелому испытанию, но Бог миловал. И родила хорошо, и спокойные оба были, и ели, как говорится, за двоих!

– А сейчас они где?

– Так со Степаном! Ушли вчера в поход с палатками. Придут через два дня. Это раньше были спокойные, а сейчас не остановить. Одиннадцать лет всего, а ведут себя как взрослые. Помогают по дому, вырезать начали из дерева фигурки. Такое впечатление, что не мы их воспитываем, а Степан.

– Не ревнуешь?

– Упаси Бог! Ты что! Не нарадуюсь! Мы же здесь всего полгода. Раньше их было от компьютера не отогнать, а сейчас в дом не загнать. Это просто счастье! Вон, и твой тоже обрадовался, что у нас секция вольной борьбы.

– Ну, да. Он в школе уже два года занимается. Нравится ему. Тренер говорит, что получается хорошо.

– Вот, вернутся из похода, познакомится. Тоже будет при деле. Забудет, как щелкать мышкой.

Наташа перелистывала фотографии, показывая праздники, елки с Дедом Морозом, первый класс близнецов. Почти на всех снимках семья была вместе – то смеялись, то дурачились.

– Да, есть что вспомнить! Давно я не просматривала нашу жизнь, – задумалась Наташа. – Ну что, давай про нас заканчивать… О тебе поговорим.

Завтра нас ждет главный врач, сразу после пятиминутки. Ты как настроена? Сразу начнешь работать или какие-то другие мысли?

– Хотелось бы сразу, Наташ. Только у меня большое «НО»!

Наталья внимательно посмотрела на Ольгу.

– Я оформила только отпуск на полтора месяца. Как начать работать без оформления? Документы все предъявлю, но заявление пока писать подожду. Здесь еще одна заковырка… Меня может искать муж, не хотелось бы, чтобы нашел…

– Все так сложно?

Ольга опустила голову:

– Я еще себя не прочувствовала. Все, что происходит, как будто не со мной. Знаю, что работа спасет. Но что будет дальше – не знаю…

– Не хочу тебя пытать… Сама расскажешь, если захочешь. Но хирурга здесь давно нет. Тем более, что ты с клинической ординатурой и кандидат наук? Работала и на кафедре, и в отделении общей хирургии? Опыт более 10 лет? – Ольга кивнула. – Главный наш – мужик то, что надо. Входит в положение… Поэтому что-нибудь придумаем… Давай чаю? – предложила она.

– Я сейчас лопну! – похлопала себя по животу Ольга.

– Лопаться от счастья приятное занятие! Мы, врачи, должны знать, какие чаи помогают пищеварению. Поэтому будем применять знания на деле! – не отступала Наталья. – А потом прогуляемся по поселку. Вечером здесь гулять не страшно. Все знакомые, поселок небольшой!

****

Солнечное утро и звонкий будильник разбудили дом. Мишку решили взять с собой, чтобы потом передать отдежурившему Лене на сохранение.

Больница представляла собой двухэтажное кирпичное здание. Ничего особенного. Обычная небольшая районная больница с расположенной рядом поликлиникой и лабораторией. Наташа с Ольгой и Мишей прошли в актовый зал, где уже ожидали пятиминутки врачи и медсестры. Наташа попутно знакомила Ольгу с коллегами, которые, как дети, не скрывали радости от новости, что у них, наконец-то, будет хирург.

Гул и разговоры в зале смолкли, когда зашел представительный врач в не застегнутом белом халате на вид лет сорока пяти, высокого роста, с упрямым подбородком, пронзительными глазами и русыми волосами, тронутыми на висках сединой. Он громко поздоровался и сел за стол напротив аудитории. Пошел обычный процесс отчетов дежурных врачей за последние сутки. Ольга внимательно слушала, так как из этой информации как раз и складывалось впечатление о работе больницы. Леня был заведующим травматологическим отделением. Выступал четко, без лишних слов, без эмоций, как настоящий корифей своего дела. Выступили и другие врачи. Картина была приблизительно ясна. В больнице всего несколько отделений – терапевтическое, инфекционное, травматологическое, амбулаторно – поликлиническое и лаборатория. «Не густо! Но пациентов много. Это хорошо, хотя, может, и не очень, но, главное, работа есть. Не придется сидеть, сложа руки!» – перебирая мысли, думала Ольга.

После пятиминутки некоторые врачи обступили главного, обсуждая что-то свое.

– Как его зовут? – спросила Ольга.

– Сергей Андреевич. Давай сдадим Мишеньку Лене и подождем главного. Миш, ты не устал? – обратилась она к ребенку. – Сейчас пойдешь с дядей Леней домой и будете развлекаться сами. А потом мы с мамой придем. Согласен?

– Угу! – кивнул Мишка и заулыбался, прижавшись к Ольге. Затем поднял голову и посмотрел на нее. – Я первый раз на твоей работе. Здесь здорово! Совсем не страшно.

– Тогда ты наш человек, Михаил Романович! – услышал последние его слова подошедший Леня. – Выбирай профессию по душе. А мы поможем…

– Сергей Андреевич! – вдруг закричала Наташа вслед выходившему из зала главному врачу. – Подождите! Все, пока, мальчики…

Она кивнула Ольге, и они быстро подошли к главному:

– Вот. Это Ольга Николаевна – врач хирург, о которой я вам говорила. Приехала к нам поработать.

Ольга, кивнув головой, спокойно смотрела ему в глаза. Сергей Андреевич пронзительным взглядом прожег ее насквозь и, прищурившись, сказал:

– Пойдемте.

Он шел по коридору в развевающемся на ходу белоснежном халате, как будто в расстегнутой шинели, быстро и уверенно, здороваясь на ходу с пациентами и сотрудниками больницы. Казалось, что его широкая спина закрывала собой полкоридора. Затормозив около своего кабинета с простой табличкой «Главный врач», он открыл его ключом и пропустил женщин вперед.

– Присаживайтесь.

Ольга с Натальей сели на стулья за расположенный посредине кабинета Т-образный стол. В большие окна с открытыми окнами и развевающейся от теплого свежего ветра прозрачной тюлью светило яркое солнце.

Главный сел напротив, внимательно рассматривая нового врача.

– Она готова приступить к работе с сегодняшнего дня, – начала Наташа. – Но есть некоторые сложности.

Сергей Андреевич, не отрывая взгляда от Ольги, сдвинул брови и подставил кулаки к подбородку.

Наташа посмотрела на Олю.

– Я сейчас официально нахожусь в отпуске полтора месяца, – начала она, подняв голову и глядя прямо в глаза Сергею Андреевичу. – Но я очень хочу начать работать в вашей больнице.

– Начать? А через полтора месяца закончить? – он откинулся на спинку стула.

Ольга набрала воздух в легкие:

– Я пока ничего не могу обещать.

– Вы сейчас начнете. Наберете пациентов. Потом укатите назад, – он взял ручку и постучал ею по столу. – Оформляться не хотите. Благотворительно поработаете? Вам не нужны деньги? – он пристально посмотрел на нее.

– Нужны, – выдохнула Оля.

– Каким образом и на основании чего я вам смогу их выплатить?

– На основании моей выполненной работы и на основании того, что главный врач здесь Вы, – она перевела дыхание. – И кому как не Вам уметь грамотно защищать свой медицинский персонал и помогать в трудных жизненных ситуациях.

Главный врач поднял брови и с любопытством посмотрел на Ольгу.

– Вы хирург, опыт работы 10 лет, кандидат наук. Оперируете. Можете работать в отделении и поликлинике на приеме. Так?

Ольга молча кивнула.

– А что вы не умеете делать?

– Я не знаю, что не умею, – пожала плечами она. – Мне кажется, что в своей специализации я умею все, – тихо добавила Ольга.

Он усмехнулся и бросил ручку на стол:

– Ну, хорошо… Посмотрим… Наталья Викторовна, давайте начнем с поликлиники. Отведите ее к Вадиму Дмитриевичу. Пусть начинает с хирургического кабинета. А я, как главный врач, – он с усмешкой посмотрел на Ольгу, – буду искать выходы, на основании каких статей выплатить вам зарплату за ту работу, которую вы наработаете. Согласны?

Ольга молча кивнула.

Закрыв за собой дверь кабинета главного врача и оказавшись в коридоре, Наташка сжала Ольгину руку:

– Я его таким никогда не видела, – заглядывая ей в глаза, произнесла она. – Или он на тебя запал, или решил повеселиться. Тебе придется выложиться на все сто.

– Для меня, Наташ, выкладываться не проблема. Я не подведу вас с Леней.

– Знаю, Оль. Поэтому не переживаю за тебя. Только танком не проходи по больнице. Здесь жизнь спокойная, все не так как у нас там было.

– Я уже давно не танк. Тоже хочу мирной жизни, – усмехнулась Ольга.

****

Все, что говорила при встрече Наташа о людях, которые здесь живут, подтвердилось уже в первый день работы. Врачи работали без торопливости, без суматохи. Пациенты спокойно консультировались и обследовались без долгих и затяжных очередей. Видна была рука хорошего хозяина, который организовал труд своих подчиненных на очень высоком уровне, несмотря на то, что больница маленькая и многих специалистов не хватало.

Слаженная и быстрая работа лаборатории радовала. Радовал и кабинет, который был предоставлен Ольге в полное ее распоряжение. Медицинская сестра хирургического кабинета Любовь Ивановна, женщина средних лет, также оказалась грамотной, трудолюбивой и доброжелательной. Уже в первые дни они подружились, украсили кабинет новыми шторами – жалюзи. Вымыли стены, расставили красиво и удобно медицинскую мебель, не только навели чистоту и блеск, но и добавили уюта и красоты в рабочее пространство.

Пациентов в первые же дни обратилось немало. Слух о появившемся в больнице хирурге распространился по поселку и прилегающим окрестностям быстрее, чем после рекламы на центральных каналах телевидения. Обычная патология – фурункулы, раны, трофические язвы и многое другое. Люди везде одинаковые и болезни тоже.

Ольга быстро справлялась с этой мелкой патологией – вскрывая, удаляя, очищая и назначая лечение. С заполнением документации тоже проблем не возникло. Она привыкла, как учили, подробно описывать статус приема и протокол оперативного вмешательства, указывая все медицинские препараты. Причем не врачебным почерком, к которому всегда были претензии от страховых компаний, а доступным для прочтения каждому желающему.

Жить они продолжали на втором этаже в доме Лебедевых. Решили так, что, пока Ольга не примет окончательного решения остаться в больнице, никто никуда не будет переезжать.

Миша подружился с вернувшимися из похода взъерошенными Лешей и Борей. И уже пропадал с ними на подворье у Степана, рассказывая Ольге невероятные истории о распорядке дня в этом доме и о самом дяде Степане – сильном, справедливом и работящем.

– Мама, дядя Степан берет меня в свою секцию. Я ему показал пару приемчиков, и он меня похвалил! Там интересно! Много мальчишек разного возраста. Я уже почти со всеми подружился, – сверкая глазами, не успевая хорошо прожевывать ужин, болтал Мишка.

– Да, теть Оль, – поддакивали Лелик с Боликом, – с аппетитом уплетая котлеты с кашей. – Он про вас спрашивал. Говорит, что надо с вами познакомиться, чтобы вы не переживали о том, что Мишка с нами у него пропадает.

Каждый день Ольга с Наташей планировали посетить подворье Степана, но то Наталью, как ведущего терапевта, увозили в дальнее поселение на вызов, то она была на незапланированном дежурстве. И встреча снова откладывалась на следующий день. Прошла всего неделя с приезда, а событий набралось как будто за месяц. Как-то само собой сложилось, что их дети стали общими. Кто первый приходит с работы, тот и кормит, и занимается с ними. Начинались каникулы, и дети, обрадованные свободой и теплой летней погодой, носились по поселку целый день. Но чаще они убегали к Степану. Там им, по их рассказам, было чем заняться.

Звонки от Романа были почти каждый день, Ольга отдавала телефон сыну, если тот был рядом, сама сбрасывала звонки и писала смс, когда перезвонить. Миша долго разговаривал с ним. Она не просила сына обманывать отца или что-то не договаривать. Ольга хотела воспитать в нем честность, чтобы дальше в жизни ему не пришлось учиться выкручиваться из своей лжи и путаться в ней так, как это делал Роман. Отрывками из их разговора она слышала, что Миша рассказал, что они на Камчатке, но толком объяснить не смог, в каком месте. Роман настаивал сообщить ему, где они находятся, но Ольга коротко отписалась, что хочет побыть без него и чтобы он не беспокоился, если, конечно, кроме своих амбиций оставленного мужа его еще что-то беспокоит – им здесь нравится. Да и по восторженному тону Мишки при разговоре с папой, тому должно было быть понятно, что им хорошо!

Но! Ольга помнила, что есть люди на этой земле, которым плохо от того, что другим хорошо! Поэтому бомбежка его звонками происходила почти каждый день.

В один из своих рабочих дней Ольга с Любовью Ивановной как обычно заканчивали перевязку раны одному из больных. В дверь постучали.

– Подождите, пожалуйста! – крикнула Любовь Ивановна.

В дверь постучали еще раз.

– Заканчивайте. Пойду посмотрю, – снимая маску, сказала Ольга.

Она открыла дверь и на пороге увидела… богатыря. Да – да, настоящего богатыря! Он был крепкого телосложения, ростом выше среднего, в русской рубахе – косоворотке поверх джинсов с вышитым крестиком коричневыми нитками затейливым узором на воротнике. Густые волнистые каштановые волосы были почти до плеч, брови вразлет, открытые синие глаза и мощный подбородок с ямочкой посередине дополняли богатырский вид. Для полной достоверности не хватало шлема, меча и кольчуги. Ольга удивленно рассматривала этот невиданный образ, как вдруг он сам заговорил:

– Здравствуйте, доктор! Вы примете меня? У меня тут небольшая проблема…

Голос был спокойный, уверенный, басовито – бархатистый. Он закатал рукав рубахи и показал наспех перебинтованное плечо с проступившим через повязку кровавым пятном.

– Все бы хорошо, – продолжил он. – Только кровь не могу остановить.

– О! Степан Егорович, здравствуйте! – остановился проходивший мимо заведующий поликлиникой Вадим Дмитриевич. – Проблемы?

– Ну, да. Вот неаккуратно напоролся. Знал бы – соломку подстелил.

– Что, Ольга Николаевна, посмотрите?

– Да, конечно. Проходите.

Она пропустила больного в кабинет. Любовь Ивановна уже закончила перевязку и отпустила пациента.

– Проходите сразу в перевязочную.

Ольга вымыла руки, надела маску и зашла за Степаном Егоровичем.

– Вы тот самый Степан? – улыбнулась она.

– А вы та самая Ольга Николаевна с большой земли? – прищурился он, оглядывая ее.

– Снимаем рубаху, – надевая перчатки, попросила она.

Увидев, что ему трудно справляться одной рукой, она осторожно стала помогать, придерживая его больную руку и приговаривая:

– Так, так, осторожненько… Не торопимся… Потихоньку… Вот и умничка! Любовь Ивановна, возьмите одежду!

Ольга предложила ему сесть. Осторожно снимая повязку, она осмотрела рану. Рана оказалась глубокой. «Уж напоролся, так напоролся. Надо кровоостанавливающее и зашивать», – продумала ход действий Ольга.

– Ну что ж! – улыбнулась она. – Ничего страшного, но зашить надо. Глубоко поранились. Потом походить на перевязки. Готовы?

– Да, мне уже хорошо. От ваших слов уже все зажило, – спокойно ответил он.

– Спасибо на добром слове. Но для этого мы сначала с вами постараемся. Любовь Ивановна, готовьте лидокаин. Аллергические реакции на лекарственные препараты были? – обратилась она к больному.

– Нет, не помню, чтобы кто – то жаловался, – пожал плечами Степан.

– Любовь Ивановна, давайте противостолбнячную сразу сделаем, – скомандовала она медсестре.

Ольга привычными движениями быстро обезболила, очистила рану, остановила кровотечение, ровными движениями наложила швы и повязку с противовоспалительным средством. Она была, как и всегда, полностью погружена в процесс, который приносил ей радость. Радость от того, что она умеет и знает, как лучше сделать, от того, что у нее получается, от того, что она предвидит дальнейшее развитие болезни, и от того, что приносит пользу больному, избавляя его от недуга. Ее всецело увлекало это занятие. Порой у нее даже складывалось впечатление, что это не работа, а игра – интересная, захватывающая и всегда приносящая удовольствие от победы над болью.

– Ну, вот и все, – улыбнулась она, глядя на Степана. – Вы оказались молодцом! Все выдержали. Сейчас встаньте и прислушайтесь к себе. Голову не кружит? Только честно – мы не в партизанском отряде.

– Нет. Все хорошо, – ответил больной, пытаясь натянуть рубаху.

– Давайте помогу. Завтра на перевязку, пожалуйста, не забудьте. И побольше жидкости сегодня. Запомнили?

– Хорошо, доктор. Все сделаю, как скажете. Спасибо огромное! Можно идти?

– Да, конечно. До завтра.

Дверь за Степаном закрылась, и Ольга села заполнять медицинскую карточку.

– Как он на вас смотрел! – вдруг заговорила Любовь Ивановна. – Пока вы обрабатывали рану, он с вас глаз не сводил.

– Ну и что? – пожала плечами Ольга. – Для них это непривычно, и доля страха есть, вот и следят за тем, что врач делает.

– Только он не за руками следил, а лицо ваше разглядывал.

– Ох, Любовь Ивановна, миленькая! Ну, разглядывал и разглядывал, – Ольга подняла на нее глаза. – Для нас что главное? Чтобы пациенту было хорошо и чтобы вылечить его быстрее. Там есть у нас еще кто-нибудь?

– Да откуда есть – то? Уже четвертый час дня. Мы уже свое полтора часа назад как отработали. Давайте чаю, Ольга Николаевна!

– Слушайте, а я – то тоже хороша! – глядя на чашку с чаем, вдруг вспомнила Ольга. – К нему сын мой в секцию начал ходить. А я даже об этом ничего не спросила!

– Да полно вам! Завтра придет, спросите. А то, что мальчонка к нему потянулся – это хорошо. Степан сильный мужик, обстоятельный. Его здесь все побаиваются и уважают. И глава поселения, и все начальнички местные. С нашим главным врачом он дружит. У главного жена на большой земле осталась жить, сюда приезжает ненадолго и опять назад, к детям, хоть и взрослые они уже. А за Степаном сначала наши бабы вереницей ходили. Да что там бабы! И девки молодые! Только ни на кого он не смотрит. Всех отвадил… Вот они, два бобыля, и сдружились… Хорошие мужики! Повезло нашему поселку с ними…

Слушая Любовь Ивановну, Ольга допивала чай и думала о том, как же в жизни у всех по-разному складывается. Кто-то от кого-то бежит, а кто-то кого-то догоняет. И догонит ли?

– Вот и вы, милая, приехали к нам. Тоже со своими проблемами в жизни.

Останетесь ли? Уж больно вы хваткая до работы. Вижу, что любите свое дело, и к людям добрая. Вот они вас и благодарят… Не знаю, как отдать вам, побаиваюсь…

– Что отдать? – насторожилась Ольга. – Я ничего за свои приемы не беру! Я вам сразу в начале работы сказала…

– Поняла я, поняла… Только они от всей души, в благодарность… Не деньги принесли, а со своих огородов.

Любовь Ивановна открыла шкаф и показала коробку, заполненную банками, свертками и пакетами.

– Здесь и рыба, и икра, и хлеб самоиспеченный, и соленья… Все для того, чтобы вас отблагодарить. Они же не последнее отдают! Возьмите, пропадет же все!

Ольга смотрела на эту гуманитарную народную помощь и не знала, как себя вести. «Вот уж, действительно, больной не даст врачу умереть с голода! И Наташе с Леней в помощь! Пока она еще в их дом, кроме забот о ней, ничего не принесла».

Степан приходил на перевязки каждый день. Рана не гноилась, не кровоточила, быстро уходил отек. Они успели переговорить и о Мише, и о других детях. Степан рассказал о своем подворье, как строил спортивный зал, как мальчишки со всего поселка помогали ему. Рассказывал с юмором, без высокомерности, не выставляя свои заслуги. И из каждого его рассказа слышалось, насколько ему интересно его занятие. Он не только строил, он был кузнецом. Выполнял заказы, ковал резные вставки для крылечек, заборов, домов. А сейчас рана остановила его, и он стал читать книги. Давно хотел перечитать Лескова, и вот возможность представилась.

Ольга слушала его с интересом. За несколько дней знакомства сложилось впечатление, что она знает его всю жизнь. Даже заметила, что, только он появляется на пороге, как ее настроение улучшается и она готова шутить, чего ей ни разу не хотелось после того злополучного дня.

– Завтра снимаем швы, – объявила она Степану. – Рана зажила. Потом потихоньку будем разрабатывать руку.

– Спасибо, доктор! – Он подошел к ней ближе и смущенно тихо спросил: Можно поцеловать ваши руки?

Ольга зарделась и испуганно посмотрела на него. Серьезные синие глаза смотрели прямо на нее так близко… так близко, как никому нельзя было на нее смотреть.

– Завтра, Степан Егорович, все завтра, – спрятав руки за спину, произнесла она и, опустив голову, отошла от него.

Он кивнул:

– Хорошо… Завтра, так завтра… Ну, тогда до завтра!

«Хорошо, что Любовь Ивановна вышла из кабинета. Ну и зачем ему мои руки? Как неудобно вышло! Я совсем не готова к таким поворотам событий…»

На следующий день Степан пришел позже обычного. Ольга с Любовью Ивановной уже не раз вспомнили о нем. День оказался напряженным. Очень много больных, которым срочно пришлось оказывать помощь.

– Вот, если с утра не заладится, – причитала медсестра, – так и будет в течение дня. Как блин комом!

Но к трем часам дня вроде бы как-то все успокоилось, всех полечили, а Степана еще не было.

Внезапно они услышали громкий стук в дверь, она тут же с шумом открылась, и на пороге сначала появился огромный букет из крупных ромашек, а за ним улыбающееся лицо их пропавшего пациента.

– Ну наконец-то, – всплеснула руками Любовь Ивановна.

– Это для вас!

Огромный букет в руках Степана сам разделился надвое. Одна охапка свежих цветов накрыла с головой Ольгу, а вторая медсестру.

– Спасибо! Спасибо! Что за чудо! Это просто солнце в дом, – запричитала Любовь Ивановна.