Куда больше повезло Томасу. Монстр, быстро вычленив в разуме юноши его арахнофобию, показал ему вполне реалистичную версию сольпуги, жаждущей содрать заживо кожу с обездвиженного юноши, но Томас потерял сознание прежде, чем демон успел показать всю красочность задуманной им картины.
Руководство от 5018 года. Раздел пятый: на осколках старого мира
Если вы обратитесь к историческим сводкам, то заметите, что человеческая раса существует на планете уже довольно долгий срок, разделенный на эпохи. Увы, полную сводку исторических событий нам в нашем положении уже не восстановить. Известно, что где-то примерно в двадцать первом веке, когда человечество начало постепенно съезжать с катушек, были предприняты неоднократные попытки изменить устоявшиеся исторические летописи. По этой причине мы не можем однозначно ответить, где и кто раньше жил, сколько было стран на самом деле и где проходили их границы. Можно восстановить только примерную картину ушедшей эпохи по многочисленным руинам. Впрочем, они тоже оставляют желать лучшего. Сразу после Новейшего Времени, завершившегося Последней Войной, мир погрузился в настоящее Средневековье со всеми вытекающими последствиями. И пока зубную боль лечили выдирание объекта боли плоскогубцами, а единственным средством от всех болезней был подорожник, постепенно эволюционирующие (ну, или мутирующие, нужное подчеркните сами) люди скрупулезно скручивали полезные запчасти и разбирали пришедшие в негодность здания, чтобы использовать полученный материал на благое дело. Затем, когда наш вид сформировался как таковой, а ситуация в мире более-менее стабилизировалась, был провозглашен век Нового Возрождения, или Нового Ренессанса. Вот только это было и есть всего лишь красивое название. Первый и настоящий Ренессанс нес в себе в первую очередь идеи гуманизма и антропоцентризма, в то время как в нашей эпохе на первое место всегда выходит выживание. Вообще, Новый Ренессанс это прямая противоположность старому, ведь на деле мы имеем как никогда выраженный биоцентризм и, в какой-то степени, извращенный постгуманизм. У вас, читателей руководства, чудом добравшихся до этой страницы, может возникнуть вопрос: зачем же тогда так называть эпоху? Чисто символически. Настоящий Ренессанс стал метафорой культурного расцвета, поэтому, давая это название новой эпохе, мы всей душой надеялись и продолжаем надеяться на то, что планета сможет восстановиться, а мы вместе с ней.
Но это глава не о философии и уж никак не об драматических переживаниях. Это раздел о суровом мире, где нужно держать ухо востро. В первой части этого раздела хотелось бы сосредоточить внимание исключительно на ценности древних и просто старых руин. В первую очередь, как вы, наверное, догадались: это резервный источник строительного материала. Если вам когда-нибудь понадобиться камень для дома или металл для ковки меча или топора, то не побрезгуйте и осмотрите ближайшие руины. Если приложить определенное количество усилий можно набрать достаточно материла даже с одной еще не обвалившейся стены. Это гораздо более эффективно и выгодно, чем платить баснословные суммы аверсов за покупку материалов и уж точно лучше, чем самолично идти в ближайшую шахту и арендовать отдельный ее рукав. Однако не спешите хватать в руки молот потяжелее и бежать к ближайшему городскому лому. Прежде, чем пускать свое орудие труда в ход, внимательно осмотрите намеченный объект. Если он представляет собой сооружение более-менее прямоугольной формы, без каких-либо барельефов, башенок, статуй с отломанными конечностями или любых других архитектурных творений, то можете смело приступать к работе. Если же хоть какая-то часть здания показалась вам отличной от другой: воздержитесь от демонтажных действий, возможно, вы наткнулись на храм или любое другое здание, представляющее культурно-историческое значение. За его находку, во-первых, можно получить скромную сумму аверсов, а, во-вторых, после того, как здание исследует на предмет ценных сведений, вам станет доступен дальнейший его разбор на составляющие части.
Далее. Если вы уже подобрали здание или его остатки под контрольный снос, и оно подходит по всем вышеописанным параметрам, все равно не торопитесь крушить рассыпающийся бетон. Осмотритесь. Почти в каждом втором брошенном здании можно обнаружить что-либо интересное. Как бы странно это не звучало, примерно пятьдесят процентов всех ценных находок нам еще предстоит сделать. Большую их часть еще не удалось откопать из-за местной фауны, речь о которой пойдет парой строк ниже, а сейчас продолжим разбираться с холодными камешками.
Чаще всего ценные и уцелевшие вещи можно обнаружить либо в металлических шкафах, именуемых сейфами; либо в подвалах. И если сейф при должной удаче можно найти просто на разбитой в хлам городской улице, то до подвала еще предстоит докопаться, но не спешите с этим делом. Сначала разберите все стены, оставшиеся вокруг того места, где потенциально может находиться вход, иначе вы рискуете быть заваленными с головой.
Рано или поздно, вам удастся наткнуться на что-то ценное. Внимательно осмотрите находку. Это может быть как обычная разбитая банка или потрепанный кошель, набитый старинными деньгами; так и вполне рабочая настольная лампа. При должном обращении и правильном расположении рук из любой этой вещи можно извлечь выгоду. Как распорядиться ей, вы решаете сами. Можете обменять на оговоренную сумму аверсов, либо перекроить все ту же обнаруженную лампу так, чтобы она могла питаться напрямую от солнечной батарейки или от общественного ветряка, имеющегося теперь в каждой когорте!
В крайне редких случаях вы можете наткнуться на источники информации. Если ими окажется бумажный носитель, то обращаться с ним надлежит осторожно. За те долгие века, которые они провалялись под каменными завалами, бумага обветшала настолько, что может развалиться от одного прикосновения. Наиболее сохранными считаются документы в твердом переплете. По большей части это художественные литературные произведения, что нисколько не умаляет их ценности: Homo sapiens на закате своего вида пренебрегала такого рода вещами, поэтому даже одна на весь разрушенный город книга может стать настоящим достоянием. Опять же, вы можете оставить находку себе и гордиться тем, что является хранителем возможно единственного сохранившегося шедевра мировой литературы, а можете продать в Единую Гренландскую Библиотеку за довольно приличную сумму аверсов. Для справки, в настоящее время сие заведение хранит в своих стенах около пяти сотен книг различного содержания, большая часть которых представлена в единственном экземпляре.
Чаще всего среди городских руин можно обнаружить более привычные для двадцать первого или последующих веков источники информации. К таким относятся различные диски, которые, вопреки названию могут быть не только круглыми и плоскими, но и квадратными, размерами с небольшую записную книжку. Также попадались похожие устройства, загнанные в декоративный корпус в виде пластиковых или металлических фигурок. Так что обращайте внимания на предметы, которые на первый взгляд могут оказаться обычной игрушкой, ведь за невзрачной машинкой с облупившейся краской может скрываться объемный источник информации. Увы, воспользоваться найденными дисками без посторонней помощи вы не сможете. Для того, чтобы хотя бы прочесть содержащуюся на них информацию вам необходимо воспользоваться машиной, называемой как компьютер. Увы, производство данных агрегатов давным-давно приостановлено и вряд ли возобновиться в ближайшие несколько сотен лет, но в Гренландском Научном Центре имеется несколько компьютеров, поддерживаемых в рабочем состоянии. Воспользоваться ими лично вы также не сможете, так как за каждой подобной машиной ведется строжайший контроль. Зато вы можете крайне выгодно продать полученные находки, а затем, совершенно бесплатно получить любой блок информации, считанный с найденного вами диска. Проблема в том, что почти в восьмидесяти процентах случаев, на дисках находится кино и аудиопродукция, большая часть который в настоящее время не несет никакой практической ценности.
Углубляясь дальше в любые городские руины, вы можете наткнуться на огромные здания с обширными залами с кучей опрокинутый стеллажей. Скорее всего, такими развалинами стали торговые центры: постройки или павильоны, предназначенные для торговли. Найти в них что-то реально полезное в наше время не предоставляется возможным, так как все их содержимое было подчистую растащено еще в первые минуты Последней Войны. Можете потратить часть своего времени и обыскать руины торговых центров, в надежде обнаружить чудом заваленный склад с консервами, но, скорее всего, уйдете вы оттуда с пустыми руками. Куда интереснее обстоять дела с другими постройками, имеющими стратегически важное значение. Взять, к примеру, военные базы. На некоторых из них до сих пор имеются намертво запечатанные бункеры, пробраться в которые не удавалось еще никому. Возле таких объектов в настоящее время организованы временные палаточные когорты. Их население всеми силами пытается вскрыть неприступные бастионы, чтобы добраться до его содержимого. Если вы решите попытать свою удачу, то можете вступить в подобную команду, чтобы потом, в случае удачи, поделить кровью и потом добытое добро пополам. Однако учтите сразу, что все оружие, а также боеприпасы не подлежат личной приватизации. Они складируются, описываются и рассылаются в те когорты, в которых в них острее всего нуждаются. И не думайте, что сможете обвести всех вокруг пальца и прихватить с собой винтовку. В каждой временной когорте есть специальный человек, приставленный за тем, чтобы следить за правильным распределением используемых и добытых ресурсов.
Также настоятельно рекомендуем не пытаться сбыть найденные посреди руин медикаменты. Согласно последним историческим находкам, больницы еще до Последней Войны претерпевали не самые лучшие времена, теперь же они и вовсе не подлежат какому-либо вторичному использованию. И если расшатанные камни и изуродованный металл, заложенный в основе некогда великих сооружений еще можно куда-то приспособить, то различные медицинские инструменты, а также любые лекарственные средства, которые можно обнаружить между разрушенными стенами подлежат немедленной утилизации. Препараты уже втрое превысили свой изначальный срок годности и теперь превратились в самые настоящие яды, способны свалить даже самые стойких представителей нынешней фауны. Инструментарий же может быть заражен рядом трудноизлечимых заболеваний. Не весь, но вы ведь не имеем понятия, какой конкретно профиль был у руин очередной попавшейся на вашем пути клинике! Один неосторожный укол старым погнутым шприцем или попытка использовать допотопную колбу в качестве кухонной утвари могут привести к заражению такими заболеваниями, как чума, ВИЧ, туберкулез, холера; в общем весь список заболеваний, внесенный в красный регистр состояний не подлежащих лечению или любой другой коррекции. Наглядным примером может послужить североамериканский континент охваченный разгулявшейся эпидемией чумы, беснующейся уже на протяжении целого года. Кто-то утверждает, что виновниками эпидемии стали крысы, но все мы знаем, что от выживших после нападения современных крыс почти нет.
К слову о крысах. Гуляя по руинам, никогда не забывайте, что, несмотря на отсутствие в брошенных городах людей, жизнь там по-прежнему бьет ключом. Не вся фауна может вам навредить. Десятисантиметровые тараканы, например, снующие практически везде, очень пугливы и поспешат скрыться от существа крупнее, а вот с крысами разговор особый. Каждая размером с крупную собаку, эти вечно голодные грызуны всегда передвигаются небольшими стайками, насчитывающими от пяти до двенадцати особей, а в голодные времена сбиваются в полчища, численность которых может достигать целой сотни. Обычно для крыс постоянным источником пищи являются тараканы, но стоит в опустевшем городе появиться человеку, как на него тотчас же открывается охота. Крысы передвигаются под землей, используя для этого канализационные шахты и высохшие трубы, а иногда и собственные тоннели, прогрызенные крайне прочными зубами прямо в каменистом грунте. Вершиной крысиного племени являются крысиные короли. Вопреки расхожему мнению, это не одна уродливая крыса, а несколько крыс, сросшихся если не внутриутробно, то как минимум в малом возрасте в тесном гнезде под действием ряда особо реактивных тератогенных факторов. Крысиные короли обладают малой подвижностью, которая, увы, с лихвой компенсируется повышенной выносливостью, крайне высокой живучестью и еще более высоким уровнем голода. Подобно акулам, патрулирующим все прибрежные воды, крысиные короли способны чувствовать запах крови за многие мили, поэтому, если вас угораздило порезаться во время ваших самостоятельных археологических раскопок – бегите! Бегите, как можно дальше, ведь крысиный король, почуявший кровь, может преследовать вас очень длительное время. Остановить его может разве что река или же бесплодный участок, наподобие пустыни.
В то же время, крысы не такая уж и большая проблема. Грызуны, несмотря на всю свою опасность, всего лишь звено в пищевой цепочке. Не для кого ни секрет, что люди часто заводили себе домашних животных. Собаки превратились в омерзительных волколаков, терроризирующих практически каждую когорту, но вот кошки. Кошки остались в городах. Они также изменялись следом за своей извечной добычей. Эволюцией это назвать нельзя, хотя эти вторично одичавшие коты сильно отличаются от своих домашних предков. В холке эти некогда милые и пушистые создания достигают доброго метра, а в длину почти все два. Века, проведенные на отшибе цивилизации, предоставили котам все необходимые условия для идеально адаптации к новому окружению. Эти матерые звери способны забраться практически на любой уступ, на любую высоту. Их окрас блуждает исключительно между песчано-коричневыми и серо-желтыми оттенками, однако, множится информация о черных котах. Каждая такая кошка выходит на охоту исключительно в сумерках, но пик бодрствования всей популяции приходится на полуночное время. В это время обычно спокойные городские развалины оглашаются истошным мяуканьем и громогласным рычанием, заставляющим крыс в панике набиваться в свои подземные комнатушки. Людям также рекомендуется найти надежное укрытие хотя с тремя стенами и прочной крышей, если ночевать приходиться в необжитой городской черте. К слову сказать, каждое приспособленное для таких целей убежище отмечено специальными знаками. Посмотреть на них можно в конце руководства в специальном приложении.
Помимо голодных крыс и не менее голодных кошек, на улицах городов, освобожденных от людей, можно встретить и множество других животных. Практически в каждом из них есть несколько лежбищ волколаков, множество самых различных птиц, из которых непосредственную опасность для человека представляют только вороны, нападающие для того, чтобы отобрать пищу или блестящую безделушку. Особо стоит отметить змей. В отличие от исходного вида, гадюки или гюрзы в настоящее время стали одними из самых крупных змей и достигают почти двух, а то и трех метров в длину. И, так уж вышло, что для нового места жительства они облюбовали именно города и пригороды, где можно, как и прогреться на солнце, так и охладиться в подземельях, когда жара становится невыносимой от очередного парникового взрыва, случающегося каждый третий сезон. Однако стоит помнить, что определенный процент городской фауны зависит от расположения. Так, в центре европейского континента вы можете спокойно наткнуться на беора, на самого большого представителя семейства медвежьих в наши дни, что вряд ли завершится для вас благополучно. Ближе к южной оконечности Азии, в городах заросших наступающими джунглями, можно встретить последних в мире слонов или же огромных питонов, способных задушить вас за считанные секунды. Тут уже как повезет. Наиболее разнообразен животный мир города в Северной Америке, что никак не идет на пользу тамошним когортам. Особую опасность представляют еноты. Приблизившись интеллектом к самым умным обезьянам, эти, на первый взгляд милые зверьки, могут не только пробраться в ваше жилище, но и вырезать целую когорту, если обнаружат, что в ее пределах хранится большой запас пищи. Также на территории любых городов нередко можно увидеть двухголовых зверей. Это могут быть олени, лоси, кабаны, одичавшие коровы или лошади. Не спешите пугаться. Две головы на одном теле есть всего лишь результат мутации, которые в последнее время стали не такими уж и редкими и весьма изобретательными. К счастью, подобным генетических отклонениям подвержены только травоядные животные, а шанс того, что некто подобный попадется на вашем пути, крайне мал.
Подводя итог вышесказанному, хочется в очередной раз напомнить, что исследование нашего порой недружелюбного мира не следует вести в одиночку. Между когортами передвигайтесь исключительно небольшими группами, а в опустевшие города вообще следует идти большим вооруженным до зубов отрядом. И помните, что порой лучше убежать, чем тратить последние патроны в отчаянной попытке отбить старинную реликвию.
Глава четвертая: Город чудовищ
XXXI век, 5018 год, декабрь.
Европа, территория бывшей Российской Федерации, руины Волгограда.
Айкон очнулся ранним утром, когда солнце еще только начало подниматься над горизонтом и пылало красноватым цветом. Юноша лежал на жесткой перине, уложенной прямо на каменном полу. Каменных стен рядом не было, только брезентовый тент, часть которого больше ничем не удерживалась и хлопала каждый раз, когда налетал ветер. Юноша попытался пошевелиться, но ощутил резкую боль в груди. Чуть-чуть приподняв голову и скосив глаза, Айкон смог разглядеть наспех наложенную повязку, покрытую буроватыми пятнами засохшей крови.
– Не двигайся! – Ада с мрачным лицом протянула юноше флягу с водой.
– Где мы?
– Посреди какого-то города, – отозвалась Ада, посмотрев вверх. – Того, что от него осталось.
– Как мы тут оказались? – Айкон приподнялся чуть сильнее, стараясь не обращать внимания на пульсирующую боль, и сделал несколько глотков.
– С трудом, – Ада посмотрела куда-то в сторону. – Когда то существо тебя ранило, оно попыталось вырваться из-за ограждения. Тератоиды начали в него стрелять из этого своего трансформатора и, пока они выясняли свои отношения, мы по быстрому удрали.
– Как остальные?
– Неплохо.
– Целы?
– Ты бы лучше о себе беспокоился!
– Рана настолько плоха?
– Трудно сказать!
– Ты же у нас целитель! Разве нет?
– Рана зарастет, – пообещала Ада, посмотрев на своего товарища. – Вот только не в ране дело.
– А в чем же? – Айкон протянул флягу обратно.
– Я видела много таких ран, как эта, – Ада осторожно коснулась повязки. – От них умирали моментально, потому что повреждалось сердце. Копье, пуля, а в твоем случае хвост той твари, пронзает его насквозь.
– Почему же я не умер? – Айкон задал самый логичный вопрос.
– Потому что там, куда был нанесен удар у тебя нет сердца, только легкое.
– Чего? – Айкон чуть было не вскочил на ноги, но резкая боль, кинжалом пронзившая его грудную клетку, заставила остаться на месте.
– Тихо! Другим я ничего не сказала.
– Почему?
– Твое сердце…, – на мгновение Ада задумалась. – Оно находится с правой стороны. Не так, как у всех. Готова спорить, что и остальные внутренние органы расположены наоборот. Думаю, если у нас была бы возможность заглянуть внутрь тебя, не вскрывая живота, то печень обнаружилась бы слева…
– Ты хочешь сказать, что я тератоид? – Айкон первым произнес слово, которого тщательно избегала Ада.
– В каком-то смысле, да, – ответила девушка. – Понимаешь, наше общество привыкло, что люди с внешними уродствами и просто с какими-либо бросающимися в глаза изменениями – вырождение вида. О том, что внутри тоже может быть что-то не так, никто не задумывался. Кто знает, может у каждого второго в когорте такое же расположение сердца, как у тебя!
– Даже не знаю, что на это ответить, – признался Айкон после продолжительного молчания. – С одной стороны, я рад, что такая аномалия спасла мне жизнь, а с другой… С другой мне становится тошно от мысли, что меня могут отправить в общество тератоидов.
– Я не думаю, что это надо афишировать, – призналась Ада. – Пусть я и отношусь к тератоидам с терпимостью, я не знаю, как они себя поведут, если к ним закинуть кого-то как ты…
– Невидимого уродца?
– Я хотела сказать что-нибудь помягче, но да. Невидимого уродца.
Айкон еще раз огляделся вокруг. Рядом с ним в углу, лежал моток проволоки, запутавшийся в старом синеватом проводке. Протянув к нему руку, юноша зацепил ее указательным пальцем и подтащив к себе, начав придавать бесформенному клубку очертания круга.
– Что ты делаешь? – поинтересовалась Ада, внимательно наблюдая за его работой.
– Кольцо, – честно признался Айкон. – Я нес наши с тобой обручальные кольца с собой. И твой подарок – кулон с сапфиром – тоже. Когда демон меня ранил, я их выронил. Одно кольцо даже в ту Дверь упало.
– Ты не…
– Не спорь, – перебил Аду Айкон, не отвлекаясь от своего занятия. – Я обязан раздобыть тебе кольцо, даже если мне придется делать его находясь при смерти. Потом, когда мы вернем украденные бумаги, и я смогу продать их, я куплю тебе самое лучше кольцо, что мы только сможем найти.
– Айкон, я…
Неподалеку раздались шаги, и Ада замолчала, успев лишь быстро поцеловать Айкона в щеку. Источник помешавший выяснению отношений звука явно пытался идти максимально тихо, но его выдавали многочисленные шорохи и стуки.
– О, очнулся! – Эван поднырнул под болтающийся кусок брезента и небрежно свалил в угол двух обвалившихся стен охапку веток и поломанного сухостоя. – Как себя чувствуешь?
– Скверно, – Айкон попытался посмотреть на свое ранение, но Ада положила свою руку ему на лоб, не позволяя лишний раз подниматься.
– Сурф еще не весь вытек?
– Не молоти чушь, сурф не может вытечь. Зато крови я потерял прилично!
– Извини, пытался рассмешить, отвлечь от боли!
– Скверно вышло!
– Нужно срочно довести его до ближайшей когорты, – девушка бросила Эвану небольшую коробочку со спичками. – Разведи костер, нужно согреться и поесть.
– Я смог забраться на ту высотку, – Эван принялся разжигать огонь, попутно рассказывая о своих недавних приключениях. – Осмотрел местность. Мне кажется, мы слишком сильно забрались на юг.
– Мы шли на юг! – напомнил Айкон, глядя на дрожащий брезентовый потолок.
– Я не об этом, – Эван слишком быстро чиркнул спичкой, и та сломалась. – По моим прикидкам, с тератоидами мы столкнулись не так далеко от пустыни, что растянулась вверх по иссохшему руслу реки Волги, что некогда текла в этих регионах. После того, как нам удалось бежать, мы ушли еще южнее, ближе к Каспию.
– Нужно идти дальше, – Ада помогла Айкону сесть и тут же принялась менять повязку на его груди. – Там дальше есть горы, еще покрытые зелеными лесами. Я знаю местоположение как минимум трех тамошних когорт, если они еще стоят.
– Рискованно, – Эван раздул костер и сдвинул брезент, чтобы на него не попали искры от щелкающих поленьев. – С высотки я видел большую часть южного направления. Да, горы на горизонте виднелись, но вот только между ними и этими руинами протяженная равнина. Растительности там крайне мало, водных массивов не видно. Вполне возможно всяческих хищников, а у нас из оружия всего одно копье, сделанное кем-то из тератоидов из подручных материалов.
– На запад до ближайшей когорты идти еще дольше. О восточном направлении я ничего не знаю, – Ада решила отстаивать свое решение. – Возможно, что пустыня тянется больше к югу, на восток. Мы рискуем зажариться в ней заживо.
– Я был в той пустыне с Вацлавом, там полно волколаков, – Айкон вздрогнул, когда Ада случайно задела края раны. – А в городских руинах был крысиный король. Уверен, эта зараза еще живая.
– Вот! – Ада удовлетворенно закивала, приматывая к ране Айкона свежий бинт, сделанный из подкладки ее собственной куртки. – Остается только юг!
– А как же север? – Эван взял в руки металлический прут, прокалил его на огне, а потом насадил на него уже освежеванную тушку кролика.
– Хочешь опять пробиваться сквозь орду тератоидов? – Ада поморщилась.
– Обойти стан тератоидов проще, чем пустыню или горы, – возразил Эван. – Нам надо сначала пойти на северо-запад, а потом строго на север. Думаю, через несколько дней упорной ходьбы, мы выберемся в окрестные земли родной когорты. Расстояние отсюда до нее примерно в два раза меньше, чем до когорт в центре Европы.
– Но до южных еще меньше! Два дня пути с одним продолжительным ночлегом!
– У нас нет оружия! Я лучше пойду через недавно прогоревшие вересковые поля, чем через высохшие луга и горы. Волколаки боятся огня; путь к нашей когорте будет безопасен еще несколько недель, пока запах гари не выветрится, а пепел не засыплет пыль и песок.
– Волколаки не единственная наша проблема! – едва не закричала Ада. – Ты видел ту демоническую сущность. Она по-прежнему где-то там! Даже если на нее не наткнемся мы, тератоиды не побрезгуют снова поймать нас и принести в жертву!
– Вспомни, тот сиамский близнец знал, что из Двери кто-то вылезет, значит, это было не в первый раз, – не сдавался Эван. – Возможно, демон вылезает, чтобы подкрепиться, а потом снова заползает туда, откуда пришел.
– Не думаю, что демону была нужна еда, – покачала головой Ада. – Мы ведь уже обсуждали это. Эта тварь влезла в наши головы, хотя могла разорвать на куски. Она заставила нас видеть кошмары наяву. Будь демону нужно мясо, он напал бы сразу же, как только появился!
– Что за кошмары? – переспросил Айкон.
– Жуткие кошмары, – подал голос Томас. Шагов юноши не было слышно из-за жаркого спора Ады и Эвана. Скинув на землю потрепанный рюкзак без одной лямки, Томас присел под одной из разрушенных стен.
– Этот демон словно считывал наши самые потаенные страхи, тяжелые переживания, и показывал их в настолько правдоподобном виде, что сердце было готово выпрыгнуть из груди от ужаса, – пояснил юноша, начав разбирать рюкзак. – Ада и Эван не хотят делится деталями, а вот я сразу признался: я видел сольпуг. Точнее сольпугу. Одну огромную многоногую паучиху, сидевшую у меня на груди. У нее было множество глаз, все они смотрели на меня; казалось, они видят, как струится кровь в моих венах. А ее огромные лапы, жвала и клешни уже тянулись к моему лицу, чтобы содрать с него сначала кожу, потом мышцы…
– Хелицеры, – поправила Томаса Ада.
– Чего?
– У сольпуг нет клешней, только хелицеры.
– Мне не принципиально! – Томас вздрогнул, будто кошмар к нему вернулся. – Эти самые хелицеры были настолько огромными, что просто жуть. Но хуже всего то, что я не мог пошевелиться. Ни рукой, ни ногой не мог шевельнуть. Двигались только глаза, да бешено билось сердце…
– Давайте без страшилок, – попросил Эван, кидая камнем в любопытного метрового таракана, замершего недалеко от костра.
– Согласен, – Томас вытащил из рюкзака небольшой топорик и положил его рядом с собой. – Тут в округе и без пауков хватает проблем.
– Что ты разведал? – поинтересовалась Ада.
– Крыс полно. Кошек еще больше.
– Ты их видел? – насторожился Эван.
– Нет, но их… Экскрементов в округе столько, что из них можно выложить две дороги. Одну из крысиного, одну из кошачьего, – Томас посмотрел на свою обувь, проверяя качество недавней чистки.
– У тебя больная фантазия, – заметила Ада.
– Какая есть, – отмахнулся Томас.
– Еще что-нибудь нашел?
– По живности: куча тараканов всех размеров, много зайцев, стаи серых голубей, на окраине два оленя. Ничего примечательного, – пожал плечами Томас, после чего высыпал содержимое рюкзака на обшарпанный пол. – Зато много бесхозного барахла. Вот, красный топорик; прикольный красный шлем с черным козырьком; два ножа; остановившиеся часы; моток проводов; какие-то тряпки; пустая металлическая канистра и какой-то разбитый прибор. Не знаю, что это такое. Похоже на миниатюрный компьютер. Жаль, что сломан. Похоже, что этот город до сих пор никто не обыскивал, как следует. Надеюсь, потому что он находится далеко от уже основанных когорт, а не от того, что тут водится кто-то большой, злобный и не убиваемый.
– Ты шатался по руинам ночью? – удивился Айкон.
– Так безопаснее всего! – Томас пододвинул к себе топорик, тем самым показывая, что его он присмотрел для себя. – Коты большие, от них проще спрятаться, да и крыс они распугивают. Сам-то как?
– Ада говорит, жить буду.
– Это хорошо! Потому что нам пора идти! – кивнул Томас.
– Мы как раз об этом разговаривали, – вставил свое слово Эван.
– Я слышал, – Томас аккуратно подбросил свой трофейный топор в воздух и сразу же поймал его. – Удивлен, как сюда никто не прибежал.
– И что ты скажешь? – поинтересовалась Ада. – В какую сторону нам идти? Мы зашли в тупик в нашем споре.
– Лично я вернулся бы в свою родную когорту, – признался Томас после недолгих размышлений. – Все эти длительные путешествия не для меня. И пусть я вынужден делить свой дом с полоумным дедом, который везде ходит со своей винтовкой, лучше ночевать под своей крышей, а не посреди разваленной многоэтажки в окружении тараканов, крыс и клопов размером с кулак.
– Это ты про старого Роберта? – уточнил Эван, имея в виду соседа Томаса по комнате.
– Ага. Знаешь его?
– Он был первым, кого я встретил в вашей когорте. Он встретил меня к северо-западу от нее и проводил. Полоумным Роберт на тот момент мне не показался.
– Ты новичок, поэтому видишь его адекватным. Нас он уже всех достал. Ходит везде с винтовкой. Спит с ней. В туалете с ней. На любой подозрительный шорох тут же реагирует выстрелом. Говорит на всякий случай.
– А где он патроны берет?
– Патроны самодельные, – пояснил Томас. – Как именно он их мастерит, нам не известно. Часть его самодельных патронов рабочая, а вот другая половина взрывается, поэтому винтовка Роберта в таком неприглядном виде.
– Мягко говоря, взрывается, – Айкон невольно улыбнулся. – Некоторые его снаряды разрывают дуло, другие выстреливают так, что проделывают новые ходы в ружье. Были пули, которые просто делали громкий звук «Пшик»!
– Кхм! – Ада намеренно громко и выразительно кашлянула, пытаясь привлечь к себе внимание. – Может быть, вернемся к обсуждению более важных вещей?
– Идем домой! – повторил свой недавний ответ Томас, а потом посмотрел на Айкона. – Хотя, нам бы добраться в центр Европы. Не думаю, что в нашей когорте есть необходимые средства для того, чтобы залатать вот эту вот рану.