− Ну и громадина! − даже у Томаса, обычно относящегося ко всем чудесам и легендам ушедших эпох, захватило дух.
− Печальная громадина! − вздохнул Айкон, всматриваясь в вечно кричащее лицо каменной женщины.
− Почему?
− Представь, когда-то люди потратили уйму времени на то, чтобы создать такой монумент, а вся для того, чтобы в будущем их полоумные потомки разрушили бы весь цивилизованный мир и его достояния, − пояснил свою позицию Айкон.
− Говоришь, как старый дед, скучающий по былым временам и ждущий тетку с косой и в черном балахоне. Все, Ада, мы его теряем! Срочно делаем привал! − не то в шутку, не то на полном серьезе заговорил Томас.
– Тебе смешно, а баба с косой может прийти ко мне в любой момент!
− Нужно подняться к этой статуе, − решил Эван, начав подниматься наверх размашистыми прыжками.
− Эй, куда поскакал? − крикнул ему вслед Томас, но не получив ответа, пошел следом, более сдержанно шагая по ступенькам.
В стороне от разрушенного монумента юноша заметил небольшую церквушку с чудом уцелевшим куполом и все еще ярко сверкающим на солнце православным крестом, установленным на нем. Томас собрался было подойти поближе, чтобы внимательно ее осмотреть, в надежде найти что-то полезное для их небольшого отряда, но на его пути встали остальные купола церкви, рухнувшие на землю. Один из них выделялся особо один из православных крестов, который воткнулся в землю перевернутым. Томас никогда не слыл рьяно верующим. Юноша отчасти признавал существование неких божественных сущностей, но относился к ним без благоговейного трепета, как множество верующих в его когорте, считая Богов как вполне обычных людей, обитающих где-то в других мирах, однозначно существующих в бескрайнем космосе. Да и потом, никто не принуждал представителей Homo superior принимать ту или иную религию, предоставив людям верить в то, во что они хотели. Томас верил в первую очередь в удачу, отрицая сам факт вмешательства неких высших сущностей, но в то же время прекрасно разбирался в разных религиях и всех их тонкостях. Именно поэтому, перевернутый православный крест вызвал в нем двоякие ощущения. С одной стороны, это было самое жуткое кощунство, ведь в православии подобное явление отождествлялось с дьяволом; с другой стороны, Томас лично знал несколько католиков, для которых перевернутый крест был символов веры. И та и другая теория имели равноценное право на существование, вот только от увиденной картины Томасу стало немного не по себе. Доведись ему увидеть такое где-нибудь в своей когорте, юноша не придал бы этому значения, но столкнувшись с подобным вдалеке от дома, Томас перепугался не на шутку. Страх перед перевернутым крестом был сравним разве что с сольпугами, коих Томас ненавидел куда сильнее дьявола. Все глубже погружаясь в свои мысли, юноша поймал себя на том, что в голове все чаще и чаще проскальзывает образ дьявола, принявшего облик огромной сольпуги.
− Томас, какого лешего ты там стоишь как столб? − закричала на всю округу Ада.
− Иду, иду! − Томас поспешно отвернулся от церкви и поспешил подняться на вершину кургана. − Что мне делать?
− Твоя очередь искать воду!
− У нас же есть полная фляжка!
− Вода нужна мне чтобы перевязать Айкона! Быстро поднял свой зад и пошел на поиски! − Ада махнула в сторону гранитной лестницы. − Из той прямоугольной ниши брать воду даже не смей! Какой заразы там только нет! Эван!
− Что? − Эван сосредоточился на розжиге костра, поэтому внезапный оклик Ады заставил его подпрыгнуть на месте.
− Видишь вон те желтые цветы? − кивнула девушка.
− Вижу. И честно сказать, я удивлен, что они растут в это время года!
− Это вечноцветущая арника, − пояснила Ада. − Ей плевать на холода и жару. Цветет круглый год. Мне нужны ее цветки и корневища. Собери все, что найдешь. Я пока скатаю паутину.
− Я не люблю пауков! − промямлил Айкон, сидя на желто-зеленой траве и качаясь вперед-назад.
− Мне нужны не пауки, а их паутина, чтобы остановить твое кровотечение! − с этими словами Ада бесстрашно полезла в рот каменной головы, отмахиваясь от крупной моли и мелких пауков-сенокосцев, у которых ноги были раз в шесть больше самих арахнидов.
− Паутина, как кровоостанавливающее средство вроде бесполезно при глубоких ранениях, разве нет? − поинтересовался Эван, начав быстро обрывать цветки арники и выдергивая их корни.
− Будешь умничать – отправлю за лагохилусом и спиртом, − прокричала ему Ада из статуи, но потом смилостивилась и, высунув голову наружу, уже спокойным голосом пояснила свое решение. − У меня нет достаточных средств для того, чтобы справиться с такой раной. Я могу ее только периодически промывать и останавливать кровь подручными средствами. По факту ее надо зашивать!
− У меня есть нитки, − предложил Эван.
− Дурак? − фыркнула Ада. − Нужен специальный шовный материал. Я как обычные нитки вытаскивать потом буду? Они же все сосуды в коже перережут!
− Все молчу! − Эван поднял руки вверх в знак покорности и полностью сосредоточился на сборе желтеньких цветов.
− Воду я нашел! − Томас вернулся неожиданно быстро.
− Где? − поинтересовалась Ада, выползая из полых кусков статуи с небольшим пыльным мотком белой паутины.
− На западном склоне есть небольшой родник, − пальцем Томас указал верное направление.
− Могил рядом не было? − продолжала допытываться Ада.
− Расслабься, я правила водозабора знаю, − отмахнулся Томас. − Вода ледяная, на вкус вполне приятная, без запаха. Готов поспорить на одну из своих почек, что она пробивается из-под земли, из самых глубоких слоев.
В этот раз Ада удержалась от комментариев и выговоров. Девушка взяла в руки единственную на весь отряд фляжку, чудом сохранившуюся за пазухой Эвана во время их бегства от тератоидов, и начала переливать воду в полупустой флакончик из под перекиси водорода, взятой из нагрудного внутреннего кармана. Горлышко пластмассового флакончика было очень маленьким и узким, большая часть переливаемой жидкости просто проливалась мимо и почти непрерывной струей лилась на землю, тогда как внутрь попадали лишь случайные капли. Томас тоже не стал комментировать такое расточительное использование воды, поэтому просто присел на холодные камни, решив передохнуть перед тем, как ему в очередной раз выпадет сомнительная радость вновь спускаться к источнику воды.
Закончив с переливанием воды, Ада без лишних указаний передала опустевшую фляжку Томасу, поставила пластмассовый флакончик на ровный участок рядом с Айконом и полностью сосредоточилась на добыче Эвана. Юноше удалось за короткий срок собрать целый букет из желтоватых цветов арники и ее корней. Ада, кивнув в знак благодарности, принялась растирать корни гладкой галькой, также хранившейся в одном из ее карманов, сложив ингредиенты на плоском шероховатом камне. Более-менее гомогенную массу, получавшуюся из еще влажных корней, девушка аккуратно ссыпала на последний лоскут носового платка. Закончив с корнями, Ада принялась за цветки арники. Остервенело перетирать их на камне, она не стала. Вместо этого девушка сначала оторвала лепестки, а затем начала изо всех сил давить соцветия над флакончиком с коктейлем из обычной родниковой воды и остатками перекиси водорода.
− Мне придется это пить? − поинтересовался Айкон, крайне озабоченный специфическим запахом, исходящим от получающегося снадобья.
− Нет, − обрадовала его Ада, продолжая сосредоточенно давить соцветия арники. − Я надеюсь, что мы обойдемся местным лечением. У меня не так много ингредиентов под рукой, чтобы отпаивать тебя целебным отваром каждые полчаса. Эван, костер готов?
− Разгорается, − отозвался юноша, пытаясь подпалить сухой мох и мелкие палочки треснувшим увеличительным стеклом.
− Давай быстрее, мне нужно будет прокипятить раствор!
− В пластмассовой форме? − Томас скептически посмотрел на флакон. В ответ Ада продемонстрировала две небольшие стеклянные пробирки, вполне способные выдержать жар открытого пламени. До сих пор они тихо и мерно болтались у девушке на поясе, надежно закрепленные на ремне.
Мох и ветки поддались Эвану спустя целых двадцать минут. Сначала среди них промелькнул тлеющий огонек, игриво подергивающийся среди подложенного ему источника энергии. Заметив его, Эван тотчас же сдавил свою бесформенную кучку горючих материалов увесистым поленом и, с улыбкой на лице, отметил, что маленький новорожденный огонек принялся жадно хрустеть древесиной. Ада же не стала дожидаться, пока пламя станет достаточно жарким и, приспособив в качестве держателя валяющийся на земле кусок металлической арматуры с каменным остатком на одном конце и кольцевидным образованием на другом, вытянула вперед первую пробирку с приготовленным раствором. Оставив девушку наедине с ее алхимическими изысканиями, Томас и Эван направились в сторону родника, чтобы набрать воды в опустевшую флягу и собрать дров для потенциально длительной ночевки у костра.
– Как думаешь, я дотяну до когорты? – поинтересовался Айкон у своей невесты.
– Если будешь молчать! – не то в шутку, не то всерьез произнесла Ада, не отрываясь от своего занятия.
– Но я хотел сказать…
– Айк, я серьезно! Лежи молча! Береги дыхание. И постарайся не делать лишних движений!
Когда Ада объявила о том, что ее раствор готов к использованию, Айкон уже подготовил себя к тому, что ради избавления от достающей его боли, пусть и кратковременного, придется испытать еще более мощную боль. Однако, вопреки всем его ожиданиям, горячий раствор не вызывал никаких неприятных ощущений, если исключить легкое жжение и вполне терпимые покалывания вокруг раны, появившиеся после того, как Ада примотала к ней последний лоскут носового платка, обильно смоченный целительным раствором. А еще Айкона потянуло в сон. Девушка твердила, что приготовленное ею снадобье обладает кровоостанавливающим и болеутоляющим действием, но Айкон готов был поспорить, что сильнее всего у него был развит именно усыпляющий эффект. С благодарностью приняв брезент, некогда служившей временной крышей предыдущего лагеря, юноша, игнорируя все возможные неудобства, завернулся в него как в одеяло и уснул.
Разбудили Айкона уже далеко за полночь. Когда Ада его растолкала, юноша долго не мог сообразить в чем дело, пока не вылез из своего брезентового кокона и не ощутил сильное снижение температуры. В воздухе явно витал мороз. Рана снова болела, но уже не так сильно, да и в ее области укоренилось неприятное леденящее ощущение, зато кровь больше не шла. Резкий перепад температуры, работая в паре со снадобьем Ады, сработал идеально.
Хлопая спросонья глазами, Айкон долго не мог понять, почему ночью вдруг стало так светло, пока не сделал пару шагов в направлении маленького костерка и не услышал отчетливый скрип под ногами. Опустив взгляд вниз, Айкон увидел снег. Его было немного, не набралось бы и половины сантиметра, но это вполне определенно был снег. Чистый белый снег, а не то его сероватое подобие, что периодически сыпалось с неба в купе с хлопьями пепла. Мало того, он продолжал медленно и плавно опускаться на землю и категорически отказывался таять, уступая землю лишь в том месте, где интенсивно горел огонь.
− Снег? − Айкон удивленно уставился под ноги.
− Я тоже сначала удивился, − Томас дрожал как лист на ветру, несмотря на то, что сидел почти что у самого костра. Видимо, юноша переносил минусовые температуры менее эффективно, чем его товарищи.
− А чего удивляться, это типичное явление для этого времени года, − развела руками Ада.
− Последние два века, наверное, в этой полосе снега не видели. Я имею в виду полноценного белого снега, состоящего только из заледеневших частиц воды, а не из токсичного мусора и пепла, − покачал головой Эван. − Хотя, мне рассказывали о том, что когда-то, давным-давно, еще до Последней Войны, снега было столько, что сугробы могли уходить в высоту на два человеческих роста.
− Нашего роста? − попросил уточнить Томас.
− Нет, роста Homo sapiens.
− А какой у них был средний рост?
− Где-то в рамках метр шестьдесят – метр семьдесят, − навскидку ответил Эван.
− Карлики, − буркнул Томас.
− Но это же хорошо? − спросил Айкон, подсаживаясь к костру. – Значит, Земля оправляется после причиненного ей ущерба.
− Либо решила, что раз аномальной жарой нас не выжить, то стоит попробовать заморозить минусовыми температурами и метелями, − вяло пробурчал Томас, стуча зубами. − Знаете, что может быть страшнее атомной завесы? Атомная пурга!
− Кажется, это будет настоящая зима, − Ада подняла голову и посмотрела на ночное небо, затянутое сероватыми тучами, сквозь которые изредка просматривались мерцающие далеко в космосе звезды. – С морозами, снегопадами и голодом.
− Главное, чтобы она была не последней! − Эван бросил в костер последнее полено. − Давайте еще чуть-чуть посидим и пойдем дальше.
− Я надеялся, что мы еще перекусим! − бросил свое замечание Томас.
− На этот курган не поднимаются звери. Я не видел ни следов на земле, ни других знаков, − Эван выставил к огню руки. − И ягод тут никаких не растет. По пути что-нибудь раздобудем.
− Боюсь, что в такой мороз все съедобное либо померло, либо забралось куда поглубже.
− Пустошный батат растет в любую погоду, я смогу его отыскать даже под снегом. У него очень запоминающиеся стебли, − заверила Томаса Ада. − Просто зеленоватые сучки без листьев с белыми цветочками.
− Ладно, тогда давайте еще посидим! − согласился Томас.
Айкон пододвинулся поближе к огню и вытащил из кармана еще недоделанное самодельное кольцо. Никто из его спутников не стал задавать лишних вопросов, погрузившись в собственные мысли и смотря на пламя костра. Взяв в руки нож, Айкон раскалил его и начал обжигать концы кольца, которое все еще напоминало просто плоскую заготовку. Пока лезвие ножа лежало на углях, юноша углядел среди запорошенной снегом травы тонкий красный проводок. Отогнав от себя мрачные мысли, Айкон медленно, стараясь не бередить рану, поднял находку и поднес поближе к глазам, чтобы рассмотреть. Проводок был намного тоньше проволоки, что легла в основу его самодельного обручального кольца, и намного мягче. Айкон сразу же прикинул, что было бы неплохо оплести кольцо изнутри именно этим проводом, чтобы не травмировать пальцы при ношении, однако длины красного провода могло не хватить. Решив, что узнать наверняка можно было бы только в ходе работы, юноша вытащил из костра нож и принялся плавить синюю пластмассовую защитную оболочку первого провода, чтобы она расплавилась по металлу проволоки и при застывании образовала с ней единую массу.
– Держи, – прошептал Эван, протянув Айкону небольшой черный тюбик.
– Что это?
– Клей. Очень хороший! – Эван подмигнул и завернулся в свою куртку, прячась от дующего в спину холода.
Через полчаса Эван уже спал, пригревшись у костра. Потом заснула и Ада, свернувшись калачиком у Айкона под боком. Томас еще какое-то время сидел, слушая треск веток в костре и урчание своего живота, но потом кивком головы пожелав Айкону спокойной ночи, улегся спать.
Айкон осторожно пощупал повязку на груди. Кровь больше не шла, боль была терпимой: все указывало на то, что внезапно наступивший мороз если и не спас ему жизнь, то как минимум дал еще несколько дней для того, чтобы найти верное лечение. Переведя взгляд на спящую Аду, Айкон решительно сдвинул брови и, накрыв девушку своей курткой, присел вплотную к костру, чтобы доделать наконец-то обручального кольцо.
Руководство от 5018 года. Раздел седьмой: человек против обезьяны
Если вы думали, что данное руководство целиком и полностью посвящено Homo superior и всем тем многочисленным деталям, касающихся их выживания в новом суровом мире, то вы глубоко заблуждались. Нельзя так просто взять и рассказать только о нашем виде, и благополучно забыть про все то, что нас не касается. Да, мы все обязаны знать о географических, климатических и гидрологических особенностях мира в котором живем, однако при этом мы не должны забывать и о других живых созданиях. Да, вы можете упрекнуть нас в том, что о животных и растениях, в той или иной мере, мы уже писали в некоторых главах, и совершенно незачем посвящать им целую главу. Кто-то из вас, возможно, даже попытается сослаться на Полный Сборник Биологических Существ, но все равно будет не прав. Это уникальное издание, конечно же, вмещает в себя все существующие виды животных и растений, однако он раскрывает только их настоящую природу настолько, насколько это возможно. В то же время, ПСБС не расскажет вам о том, откуда подобный зверь появился. Мы уже слышим в ваших головах ерзающий вопрос о том, зачем это нужно знать. Ответ прост. Историю, будь то военные хроники или эволюция отдельно взятого рода животных, необходимо знать. Хотя бы в максимально информативных сжатых вариантах. Вид Homo sapiens, вылетевший в трубу, пришел на грань вымирания как раз из-за этой фатальной ошибки. Пытаясь переписать историю на свой лад, страны и люди забыли об истинном ее ходе, что вызвало цепную реакцию и, каждое последующее поколение, забывало все более ранние исторические события, пока из их памяти исчез даже алгоритм банального заваривания чай, превратившегося в нажатие одной единственной кнопки на автомате. В общем, чем больше вы знаете, тем выше успех всего вида к доминированию на планете. И в первую очередь, не забывайте, что все мы произошли от обезьян. Никто не запрещает священникам проповедовать основы религиозного происхождения человека. Как говориться, каждому свое. Никто из высокопоставленных научных чинов Гренланда не станет утверждать обратное. Ни у нас, ни у наших предков нет, не было и, скорее всего, никогда не будет средств для того, чтобы вернуться в назад в определенный временной промежуток и собственными глазами увидеть, что собственно произошло тогда-то и там-то. Пока что теория происхождения человеческого рода от обезьяны занимает ведущее и практически неоспоримое место в силу многочисленных окаменелых останков, всплывших на поверхность после серьезных геологических потрясений. Не последнюю роль в укреплении теории обезьян играют сохранившиеся записи времен двадцать первого – двадцать вторых веков, в то время, как креационисты до сих пор опираются на труднодоступные для прочтения тексты. Опять же спешим напомнить, пока верующие в божественное происхождение человека не бросили Руководство в костер инквизиции, никто в научных кругах не отрицает подобного развития исторических событий, но, в силу малой доказательной базы, рекомендует относится к подобной теории как к альтернативной реальности. Да, это еще менее доказательно, но из-за множественных аномалий, перечисление которых состоится далее, имеет право на существование.
А теперь давайте все-таки вернемся к эволюционным идеям животного мира. Для тех, кто пришел сюда ради определенных знаний о выживании, сообщаем, что глава не затянется на несколько сотен страниц и проиллюстрирует лишь наиболее яркие эволюционные моменты, по мнению научного круга.
Начнем, пожалуй, с самой явной и элементарной эволюционной ветки. Да, снова обезьяны. Интересно, что наряду со слонами и дельфинами, увы уже вымершими, обезьяны слыли одними из самых умных животных на планете. Поэтому не удивительно, что в некоторых регионах Черного Континента, а также на территории Индии, Северной Америки и Китая можно обнаружить небольшие поселения, примерно на пятьдесят процентов напоминающих человеческие когорты. Большая масса обезьян не пережила творящихся в послевоенное время катаклизмов, разразившихся на Земле. В частности, все паукообразные обезьяны бесследно исчезли. Нет, они не имели ничего общего с пауками, их название обыгрывало… А впрочем, мы без понятия, что именно имелось в виду. Нас куда более должны заботить два вида обезьян, доживших до наших дней, за исключением человека, конечно же. Это шимпанзе и гориллы. После долгих дискуссий в научных кругах было решено оставить приматам старые родовые названия, несмотря на то, что по сравнению с описаниями их предков, нынешние обезьяны сильно изменились.
Меньше всего стоит опасаться шимпанзе. Обычно это дружелюбные приматы, проявляющие агрессию лишь в крайнем случае и то, чаще всего в ответ на излишне враждебные раздражители. Человеческие когорты, расположенные вблизи поселений, частенько вступают в непосредственный контакт с приматами. Шимпанзе нередко приходят к людям с плетеными корзинами, забитыми фруктами, которые крайне трудно раздобыть в непролазных лесах. Иногда обезьяны приносят целебные коренья или помогают в отлове удравшего домашнего скота. Вся эта соседская помощь доступна только в том случае, если люди не выказывали агрессии к обезьянам и не пытались разрушить их среду обитания. Последний пункт очень важен, так как свои гнезда и полноценные поселения в последующем, шимпанзе разворачивают либо на деревья с самой крепкой древесиной, либо на городских руинах, посреди наиболее уцелевших зданий, которые привлекают людей своими потенциальными секретами. В обмен на свои услуги, шимпанзе обычно просят другие продукты, которые могут достать только люди, такие, как например, молоко, хлеб или сахар. Некоторые приматы с удовольствием меняют целую гору целебных кореньев, помогающих при отравлении на один факел, который все рядом обитающие приматы в последствии используют для приготовления пищи и обогрева в холодные ночи. Позволим себе заметить, что шимпанзе крайне забавно смотрятся в человеческом лазарете с чудо-корешками в лапах и всячески пытаются научить людей ими пользоваться. Также в последнее время эти приматы стали приносить людям свои подарки ради того, чтобы те приютили осиротевших детенышей или же впустили под крышу беременную самку, чтобы та не произвела малыша на свет под проливным дождем или под пристальным взглядом кагуаров.
Куда опаснее для людей гориллы. Эти и без того крупные приматы за сотни лет эволюции на фоне постоянно изменяющихся условий окружающей среды вымахали почти до трех метров ростом, если замерять его у матерого самца в холке в тот момент, когда он стоит на всех четырех конечностях. Не обманывайте себя их размерами. Это быстрые, плотоядные твари, которые могут сожрать вас просто за то, что вы косо на них посмотрели. Да, их предки из двадцать первого века, к примеру, отличались более спокойным нравом и больше предпочитали запугивать своих противников. Сейчас же, вдоволь пожив бок-о-бок с человеком, эти приматы развили в себе видовую неприязнь, видя в людях прямую угрозу для своего благополучного существования. При этом, своих соплеменников, гориллы не трогают, несмотря на разделяющее их расстояние и различия. Если кому-то выпадет сомнительное счастье ранить примата и благополучно уйти, то своим громким ревом обезьяны мгновенно оповестят всех своих сородичей и за вашей головой тотчас же отправятся все их кланы. На наше счастье, гориллы были и остаются коренными обитателями Черного Континента, поэтому встретиться с ними в их условиях могут только специально оснащенные экспедиции. Однако не стоит забывать о безопасности тем, чьи когорты расположены в пределах Сино-Аравийского полуострова. Гориллы могут преодолевать приличные расстояния за короткий срок, особенно, когда голодны, поэтому изредка могут заходить в те когорты. Остановить их могут только горы, так как эта разновидность приматов не приспособлена к скалолазанию. Особо опасны подвиды обыкновенных пустынных горилл, под названием мегаприматусы. Эти экземпляры отличаются более агрессивным нравом, чем их мелкие собратья, так, например, в результате действия минимального раздражителя (к примеру, вы прошли мимо и хрустнули веткой в тот момент, когда мегаприматус собирался вздремнуть) способны причинить колоссальный ущерб. Излюбленный метод борьбы этих приматов состоит в следующем: они берут противника за ноги или лапы, преимущественно за задние, и начинают бить им о землю или камни до тех пор, пока… Ну, в общем, суть вы поняли. На вопрос в чем же все-таки состоит особенность мегаприматусов от обычных горилл, ответим, что, в первую очередь, все дело в размерах. В то время как их мелкие родственники никак не преодолеют рубеж в три метра, мегаприматусы в холке могут достигать до шести метров. Не трудно представить, как одна такая обезьяна встает на задние лапы и без особых проблем перешагивает через стены когорты, остающиеся непреодолимой преградой для большинства других животных.
Вы спросите, при чем здесь эволюция, если мы просто в нескольких строках описали поведение приматов. Вся суть в том, что до Последней Войны уровень интеллекта шимпанзе и горилл был несколько ниже, чем он есть сейчас. За всего лишь какую-то тысячу лет эти приматы смогли не только приспособиться к новым условиям окружающей среды, но и заметно увеличить объем мозга, что позволило им выполнять более сложные задачи. К вашему сведению, шимпанзе сейчас единственные существа на всей планете, в идеале знающие язык жестов. В когортах на все том же Сино-Аравийском полуострове и Североамериканском континенте даже можно встретить шимпанзе, обучающих людей (!) языку жестов, в обмен на недоступные для них продукты питания. Цифрами подтвердить увеличение объема мозга в настоящее время мы не можем, однако, сравнивая документально засвидетельствованные возможности обезьян прошлых веков, хранящиеся на последних уцелевших и работающих дисках, с современными шимпанзе и гориллами, можно с уверенностью сказать, что увеличение произошло примерно на пятьдесят процентов от исходного значения. Таким образом, в настоящее время постепенно увеличиваются шансы того, что образуется новый интеллектуально развитый вид приматов, способный вытеснить предыдущую ветку в облике Homo superior с позиции доминирующего вида на планете. Сразу призываем вас не бросать на геноцид: уничтожение других видов под корень еще никогда не привело ни к чему хорошему. Особенно старайтесь не злить горилл, чтобы они так же не объявили войну нашему виду.
Если же, в общих чертах, разумеется, для наглядности попытаться описать интеллект последних представителей человекообразных обезьян, то можно сказать всего два слова: они опасны! Чтобы разозлить шимпанзе потребуется очень много сил и времени, а вот гориллам лишних намеков давать не надо. По уровню развития своего интеллекта, современные приматы максимально приблизились к интеллекту пещерных людей. Обезьяны в совершенстве владеют языком жестов; могут произносить сбитые, полные грамматических ошибок, фразы; могут мастерить примитивные орудия и оружие. К примеру, ранее, согласно историческим сводкам, те же шимпанзе могли использовать прут для того, чтобы выуживать термитов из их гнезд. Теперь же приматы выращивают термитов в дуплах, как домашний скот, а собирают их путем примитивно изготовленных мехов. Идею последнего устройства, как впрочем и большинства других, они подсмотрели у людей, но это нисколько не уменьшает их сообразительности. Что касается оружия, то обезьяны стали искусными мастерами по его изготовлению. До промышленного производства винтовок и револьверов им, разумеется, еще далеко, но вот копья и дубины имеются в избытке. А еще они умеют делать луки. Не каждый представитель Homo superior в настоящее время, я вам скажу, может сделать более-менее сносный лук, чего нельзя сказать о других приматах. Основы изготовления этого вида оружия для них, наверное, одно из самых важных знаний, передающихся из поколения в поколение. К слову сказать, это еще одна черта, которую люди умудрились потерять в процессе своей высокотехнологичной и моральной деградации. То, что знает одна обезьяна, знают все. Не думаю, что кого-то удивит, что наиболее полный трактат об исторических моментах человеческой цивилизации рано или поздно напишет шимпанзе, сидя на ветке какой-нибудь липы и скребущий угольком по мятому и равному листку бумаги.
Вообще эволюция это довольно сложный и многогранный процесс. Увы, большая часть некогда изученных его механизмов сейчас для нас не ясна, в силу недостаточности материала, поэтому единственно верным по-прежнему считается теория естественного отбора. Она гласит о том, с течением времени тот или иной вид получает определенные единичные мутации; самые полезные для текущих и потенциальных условий среды в будущем закрепляются в популяции и наследуются потомками. Именно по такому принципу возник наш вид – Homo superior, развивающийся без высококачественной медицины и в условиях, названных научным кругом стихийно-техногенным хаосом. Перед началом Последней Войны, судя по некоторым источникам, последние поколения Homo sapiens неверно истолковывали понятие естественного отбора. В их сознании все сильнее укоренялась давно устоявшаяся и несколько неточная аксиома – выживает сильнейший. Речь шла, конечно же, не о грубой физической силе, а о наиболее полезной на текущий отрезок времени мутации, но в те времена это было расценено неверное, что в последствии в совокупности с рядом других факторов привело к Войне.
Говоря об эволюции вида Homo superior нельзя не вспомнить тератоидов. Никогда не забывайте, что это тоже наши соплеменники. Да, у них у всех имеется тот или иной тип уродства. Это могут быть сиамские близнецы; опухоли на теле, содержащими в себе зубы, волосы, иногда рудиментарные руки; недоразвитые конечности; дефекты скелета; зачатки жабр и многие другие. В рамках естественного отбора они являются как раз теми самыми мутациями, которые оказались недееспособны в настоящих условиях жизни по ряду объективных причин. И, как бы упорно люди и сами тератоиды не называли свое вынужденное отстранение от основной общественной жизни изгнанием, их вынужденная обособленность необходима для уменьшения возможного риска распространения неблагоприятных мутаций среди обычного населения. В настоящее время климатическая и геологическая обстановка на планете все еще не стабильна, поэтому принцип естественного отбора может работать несколько искаженно, и высокая вероятность закрепления крайне неудачной мутации. Но хватит об занудных теоретических выкладках и рассуждений, списанных с заседаний научного круга.