Следующим важным органом является печень. Насчет нее, уважаемые представители вида Homo superior, можете не волноваться. Печень изначально, еще у наших предков имела некоторые регенеративные, пусть и не ярко выраженные, свойства. Теперь же данный орган способен восстановиться буквально на глазах, если речь идет о незначительных повреждениях. Наглядно, пусть и несколько кроваво данный факт иллюстрирует история Врана Карстанга, который, будучи ранен волколаком в Великой Вечнозеленой Тайге (север Азии, если кому интересно), продержался неделю, питаясь исключительно своей собственной печенью. Это помогло ему выжить, но вызвало помутнение рассудка из-за постоянно испытываемой боли и самого факта поедания собственной плоти.
Теперь пару слов о почках. Да, именно о них. Не стоит думать, что раз их у вас четыре, то ими можно разбрасываться направо и налево. У наших далеких предков почек было всего две и они, в принципе, в большинстве случаев, неплохо справлялись со своей работой. Однако, в условиях нашей окружающей среды, даже четырех почек будет маловато. Если в той же атомной завесе ваши пищеварительные органы просто утратят способность к регенерации на срок, зависящий от времени воздействия негативного фактора, одна из ваших почек откажет в девяносто процентах случаев. Дело в том, что в условиях атомной завесы сеть кровеносных сосудов, опутывающая ваши почки словно паутина, делает своеобразное перераспределение тока крови так, чтобы основная масса всех вредных веществ, заглатываемых вами, проходила только через один орган. С одной стороны переживать не стоит, три остальные почки останутся целыми и невредимыми, а пораженная со временем самоуничтожиться благодаря особо рьяным элементам некоторых клеток, заложенным в ее капсуле. Однако, если посмотреть на ситуацию с другой стороны, еще три атомных завесы, и вы отправитесь к праотцам. Также спешим напомнить, что не стоит употреблять алкогольную продукцию. Что при двух почках, что при трех, она знатно их уродует. Если уж совсем невтерпеж, приобретайте маркированную продукцию и помните, что настоящий товар всегда стоит так дорого, сколько стоит орган, который он может потенциально изуродовать. Иными словами, довольствуетесь водой и безалкогольными напитками, если рассчитывается чего в этом мире достичь.
Нельзя не упомянуть крайне высокую эффективность наших новых почек, как органа. Опытным и весьма болезненным путем было доказано, что они, работая на пике своих возможностей способны обезвредить весь комплекс вредных веществ из самых смертоносных резервуаров. Подчеркиваем, что в данной категории относятся исключительно пресные источники Черного Континента. Все остальные напитки и жидкости, имеющие более высокий уровень опасности и занесенные в каталог в конце данного руководства, по-прежнему способны моментально навредить выделительной системе…
P.S.: При желании более детально ознакомиться со строением организма Homo Superior, а также с его физиологией рекомендуется обратиться в гренландский национальный архив Единого Планетарного Центра, где, при наличии абонемента и пропускной карты вы можете получить необходимую литературу и смотрителя. О стоимости и разновидностях абонемента узнавайте у диспетчеров своих когорт.
Глава вторая: Пыльная роща
XXXI век, 5018 год, октябрь.
Европа, территория бывшей Российской Федерации, бывшая Московская область.
Вернувшись в свою когорту, Айкон облегченно вздохнул. В условиях пятого тысячелетия каждый рисковал уйти и никогда больше не увидеть то место, где ты вырос и жил. Родился Айкон как и все в этом мире, в Гренланде, городе современной цивилизации, раскинувшемся на просторах Гренландии, которая стала самым благополучным местом для всего живого на планете, но этот остров не мог вместить и прокормить всех людей, да и потом, нужно было разведывать брошенные города, села, тем самым спасая свое собственное наследие. Айкону это удалось лучше всех. В двух рюкзаках, которые он нес на плечах лежали старинные конспекты на медицинскую тематику и чертежи, которые рассказывали, как построить некую машину для стабилизации земного ядра. За такие знания и заплатить пришлось сполна. Айкон почти целый день провел в первом найденном им убежище, чтобы как следует прийти в себя. За всю свою жизнь в когорте, он ни разу не видел смерти человека в бою. Да, люди умирали от старости, от болезни, да и сам Айкон по большей части их не знал, но все равно каждая смерть накладывала свой отпечаток. Смерть Вацлава, учителя, который заметил рвение Айкона в когорте, который взял его под свое крыло, ударила сильнее всего, причем свой эффект наложил именно ее героический характер. Чуть-чуть отойдя от потрясений, Айкон продолжил путь, прекрасно понимая, что он просто обязан выжить в пустыне и доставить найденные им и его учителем сокровища.
Когорта встречала его высокими каменными стенами, построенные немыслимыми усилиями. Айкон был еще ребенком, а эта стена уже стояла здесь, хотя за ней тогда не было практически ничего, кроме трех деревянных землянок, под которыми скрывались бомбоубежища. Входа на территорию когорты было два, но только один представлял собой защищенные со всех сторон ворота. Второй вход, он же выход располагался строго с противоположной стороны, был меньше по размерам и вообще позиционировался как запасной. Все потому что нападать особо было некому: люди перестали воевать друг с другом, объединившись в поисках средств, которые помогли бы им спастись, но диким животным перемирие был не свойственно. За неделю можно было совершенно точно ожидать два или три нападения волколаков, а порой, появлялось что-нибудь похуже. Айкон сам попал в одно такое ночное дежурство, когда к стенам когорты подошел черный медведь. В темноте его не было видно, но рык был слышен совершенно четко, поэтому никто из дежурных в ту ночь не захотел увидеть этого зверя при свете дня.
Стоило Айкону приблизиться к когорте, как ворота тотчас же распахнули. Из них быстро выскочило четверо ребят, примерно одного возраста с Айконом. Трое из них сжимали длинные копья, которыми удерживали зверей на расстоянии, четвертый стиснул в руках винтовку. Зная, насколько ценно огнестрельное оружие, Айкон сразу заподозрил неладное.
− Кто идет? − крикнул парень с винтовкой.
− Айкон! − ответил Айкон, приветственно подняв правую руку. − Возвращаюсь в когорту после разведки в пустыне к югу отсюда.
− Заходи, − кивнул парень, опуская винтовку дулом вниз. − Быстрее, нужно держать ворота закрытыми.
− Что-то случилось? − поинтересовался Айкон, быстро проскальзывая в ворота.
− Участились нападения волколаков, − ответил один из тех парней, что держали копья. − Ползут из соседней рощи. Отправляли туда трех дозорных днем, никто не вернулся.
Айкон кивнул. Подробности он выяснять не стал, прекрасно зная, что уже каждый житель когорты знает все детали, большая часть из которых надуманна. Однако, шагая через гудящую как пчелиный улей когорту, юноша не мог не заметить, что она выглядит более хмуро, чем обычно. Когорты никогда не отличались особой жизнерадостностью, ведь приходилось жить в самых экстремальных условиях. За неделю жизни жители когорты могли испытать и кислотные дожди, и выход лавы из ближайших земных трещин, и даже оседание химических облаков, которые могли серьезно навредить тому, кто не успевал найти укрытие. Это все, не считая диких животных, постоянно кружившихся поблизости. В этот раз все было немного иначе. Айкону сразу бросились в глаза здания и улочки между ними усеянные добрым слоем пыли и стеклянного песка, словно про уборку в когорте не слышали несколько лет. Само собой на улицах работали выделенные отряды, которые собирали всю пыль и песок и выносили их за территорию, развеивая над равниной, но это мало чем помогало. Менее прочные сооружения, вроде навесов на рынке или палаток видно не было в их рабочем положении. Они либо в разобранном и мало пригодным для дальнейшего использования виде валялись среди песка, либо вообще пропали без вести.
Короткий путь к центральному зданию когорты, где базировалось ее руководство, пролегал через небольшую улочку у самой стены, где Айкон заметил еще одно весьма любопытное изменение. Стены когорты изнутри выглядели так, словно кто-то усердно скреб их жесткой наждачной бумагой на протяжении довольно длительного времени. Среди пыли и песка, которые нанесло под стену ровными холмиками, можно было найти мелкую каменную крошку, осыпавшуюся со стены под действием неведомой силы.
Айкон хотел было направиться прямиком к центральному зданию, которое уже маячило среди других построек, но заурчавший как кит желудок напомнил своему хозяину о том, что неплохо бы перекусить. Поправив свои рюкзаки, Айкон свернул немного левее и вышел на рынок, который, несмотря на крайне неприглядное состояние самой когорты активно и исправно функционировал. Кто-то из торговцев смахнул со своих прилавков пыль, чтобы выставить товар; кто-то посчитал это тратой времени, водрузив ящики и бутыли прямо на песчаную выстилку полок. Айкону пришлось изрядно потрудиться, чтобы во всей этой суете найти палатку с провиантом. Ее брезентовая крыша просела под тяжестью засыпавшегося на нее песка, одна опора сломалась, но купец исправно вел торговлю, успевая при этом исправлять некоторые неполадки со своим торговым местом.
− Привет, Берси, − Айкон протолкался сквозь толпу к торговцу, который выставил на прилавок целый лоток с красными, немного помятыми яблоками. − Я бы поел. Обмен сойдет? Я только вернулся, с аверсами туговато.
− Прости, Айкон, − Берси развел руками, а потом резко протянул их женщине, которая ссыпала торговцу несколько железных монеток с черненькой каймой и получила взамен несколько яблок. − Я бы с радостью, готов спорить, ты принес что-то интересное, но сам видишь. Мне нужно палатку восстанавливать, причем быстрее, тем лучше. Даже если я поменяю пару яблок на какой-нибудь антиквариат, то моя палатка развалиться быстрее, чем я найду ему покупателя. Цена смешная, всего аверс за яблоко. За килограмм возьму шесть.
− А что произошло? − спросил Айкон, порывшись в карманах и протянув торговцу последний аверс, завалявшийся за подкладку одежды.
− Атомная завеса, − ответил Берси, вручив юноше самое большое яблоко. − Два дня назад налетела.
− Но я думал, что стены рассчитаны на то, чтобы основная часть завесы проходила над когортой! − Айкон откусил кусочек яблока и стал его с наслаждением пережевывать.
− Это была какая-то неправильная завеса, − ответил Берси, не отвлекаясь от своих покупателей. − Она была новая, более мощная. Стены нас не спасли, завеса нырнула прямо сюда. Благо все сидели по домам. Урон невообразимый. Приезжали учёные, чтобы осмотреть это все, но утешительных выводов не сделали. Они и сейчас здесь, сидят в штабе с Ормом и Владом, что-то обсуждают.
− Я тогда пойду, − кивнул Айкон, поправляя рюкзаки. − Нужно отдать им то, за чем они нас посылали.
− Кстати, где Вацлав? − опомнился Берси, не увидев нигде своего знакомого.
− Погиб, − ответил Айкон, опустив голову. − Мы вытаскивали из коллектора нужные документы, но нарвались на крыс. Вацлав дал мне подняться, потом отдал мне свой рюкзак и погиб в драке с крысиным королём.
− Мне жаль, − Берси отвлекся от своих покупателей, стремящихся запастись последними в когорте яблоками, и похлопал Айкона по плечу. − Вацлав был хорошим человеком. Надеюсь, он сейчас в лучшем мире, в кого или во что бы он ни верил. Говоришь с крысиным королём сцепился?
Айкон кивнул.
– Надеюсь, он ему шкуру знатно подпортил?
– Пару голов и лап отрубил!
– Хорошо! Погиб в героическом бою! Попадет в Вальгаллу!
Айкон хмыкнул и, кивком попрощавшись с торговцем, надкусил яблоко. Юноша никогда не разделял веры отдельно взятых людей в их некие сверхъестественные взгляды на жизнь после смерти, будь то Райские Кущи, Елисейские Поля или же Вальгалла, которую упомянул при этом. И уж тем более Айкон не верил в существование различных богов разной степени могущества, чьи изображения, бюсты или другие предметы с их изображение каким-то мистическим образом сохранились даже с тех самых древних времен, когда люди еще только осваивали бронзу и письменность. Хотя при всем своем атеизме, Айкон почти всегда таскал с собой древнегреческую монетку, доставшуюся ему от покойной матери. Мать Айкона верила в то, что такая монетка должны была быть у каждого, чтобы заплатить перевозчику душ Харону и отправиться в мир мертвых, а не застрять на целую вечность между мирами.
К штабу Айкон шел уже не торопясь. Во-первых, он продолжал медленно жевать свое яблоко, наслаждаясь его вкусом, конечно слегка приправленным привкусом пыли. А, во-вторых, на него снова нахлынули негативные воспоминания, от которых было трудно избавиться. Ну и, в конце концов, Айкон не хотел врываться в штаб, несмотря на все те сокровища, которые они добыли вместе с Вацлавом. Все прекрасно знали, что приезд в когорту ученых Гренланда всегда вел к определенным последствиям, причем порой они были весьма негативные, которые в дальнейшем осложняли жизнь всему человечеству. За свои прожитые годы Айкон застал только одно такое событие. Буквально пять лет назад по всему миру в мгновение ока разбежались сведения о том, что ядро планеты вошло в финальную стадию своей нестабильности и готово разорвать Землю изнутри. С тех самых пор участились землетрясения, земная кора расходилась по швам, извергая из своего чрева потоки магмы, заливающие некогда плодородные поля. Айкон еще помнил, как подобное явление уничтожило единственную когорту на побережье Большого Охотского моря, превратив ее и проживающих там людей в пепел и куски застывшего в причудливых позах базальта.
В штабе тем временем шла ожесточенная дискуссия. Еще с порога Айкон увидел как Орм, глава этой когорты, с бурными жестикуляциями пытался что-то доказать трем учёным, стоящим напротив него перед столом командования. На учёных поверх их повседневной одежды были наброшены длинные бардовые пальто, которые должны были показывать их статус в обществе и даровать определенные привилегии в когортах, но Орму, похоже, было совершенно все равно. К тому же, за несколько сотен лет эти пальто и те, кто их надел, стали вестниками смерти и разрушений, в силу того, что знания учёных могли понадобиться только в крайних случаях. Влад, на котором всегда лежала ответственность за обороноспособность когорты, стоял молча, видимо выжидая определенного момента, чтобы вставить свою реплику, коротая время за изучением карты, которую он и без того знал наизусть.
− Я не отправлю в тот проклятый лес больше никого из своих людей, − надрывался Орм. − Последних, которых я туда отправил уже наверняка сожрали волколаки. Если вам так не терпится что-нибудь изучить, милости просим, у нас по всей когорте горы песка и пыли. А пока будете их изучать, будьте так любезны, помочь вывезти весь этот бардак отсюда! Все остальное меня в данный момент не волнует!
− Мы отправлены сюда не для того, чтобы решать вопросы отдельно взятой когорты, − один из учёных, поправив воротник у своего пальто. − Мы должны расследовать ситуацию с этой новой атомной завесой и решить, представляет ли она угрозу для нашего вида в дальнейшем или нет. Нам нужно изучить ее химико-физический состав настолько хорошо, насколько это возможно!
− У нас есть подозрения, что эта атомная завеса не затухла через пару километров, а начала набирать скорость и силу и прошла значительно дальше на юг, − добавил второй учёный, когда его коллега замолчал.
− Отлично, вот идите на юг и ищите там! − Орм тут же уцепился за эту фразу, намереваясь прогнать нежданных гостей из своей когорты. – Мои люди не занимаются производством атомных завес в промышленном масштабе!
− Я только что с юга, − возразил Айкон, не забыв постучаться, перед тем как войти в здание. − Там не было никаких завес, только песок и волколаки.
− Вот видите, завеса затухла, как и полагается! − Орм кивком головы поблагодарил Айкона за предоставленную информацию.
− Вы отпустили мальчика в южные пустыни одного? − один из учёных с подозрением посмотрел на Орма. − Вы в курсе, что в целях безопасности даже взрослый человек не должен покидать окрестности когорты один? С ним должен быть хотя бы один сопровождающий!
− Во-первых, ему уже стукнуло двадцать, − Влад поспешил вмешаться, пока вспыльчивый по натуре Орм снова не набросился на ученых с ругательствами и обвинениями. − А, во-вторых, он не один, а со своим учителем. Айкон, позови Вацлава, у него должны быть ценные сведения.
− Вацлав погиб, − ответил Айкон, снимая с плеча рюкзак своего учителя. − Мы замешкались в коллекторе, и он оказался в ловушке с крысиным королём.
− Гадость, − поморщился Орм, забирая у Айкона рюкзак. − Видал я одного такого, мерзкое зрелище. Сколько у него голов было, не сосчитал?
− Эта ваша вылазка в пустыню была согласована с министерством… − начал было третий учёный, но его оборвал Орм, снова впав в ярость.
− Да пошли вы со своими согласованиями, − Орм выхватил из ящика на столе кипу исписанных бумажек и швырнул их в лицо учёным. − Парнишка и без вас сломлен! Его учителя загрызла самая омерзительная тварь в мире, а тут еще вы лезете со своими согласованиями! – староста кивнул на разлетевшиеся по полу бумаги. – Вот вам пара десятков бланков согласования. Согласовывайте что хотите!
− Это же чертежи… − Влад, предоставив все разборки Орму, быстро осмотрел содержимое рюкзака. − Это чертеж машины, способной стабилизировать ядро. Он не закончен и предназначался, судя по всему, для стабилизации атомных реакторов, но я думаю, что мы можем его приспособить под свои цели.
− Разрешите взглянуть, − один из учёных, который стоял ближе всего к Вацлаву протянул руку к драгоценной папке с чертежами.
− Это согласовано? − съехидничал Орм, подсовывая нужную бумажку под руки учёному.
− Орм, успокойся, − Влад передал папку учёным. − Они все равно рано или поздно его увидят и начнут дорабатывать, так что даже если у них нет согласования, то рано или поздно появится.
− Ладно, пусть смотрят, − Орм подошел к небольшому железному сейфу. − Айкон, поди сюда! Мне жаль, что погиб твой учитель. Надеюсь, что он успел тебя научить основам. Обещаю, что мы достойно почтим его память, как только разберемся с этими «бардовыми балахонами». А тебе я отдам и твою часть награды и Вацлава; семьи у него уже нет, а свои обещания я стараюсь выполнять. Вот держи. Трать на здоровье. Только не трещи об этом на каждом углу, а то каждый будет думать, что старый Орм разбрасывается аверсами за каждое плевое дело.
Орм протянул Айкону весьма увесистый мешочек с сотней аверсов. Таких денег Айкон еще никогда не держал в руках, ему было даже неудобно брать их, учитывая, что часть этих денег должна была достаться его покойному учителю. Однако в то же время юноша прекрасно понимал, что с такой суммой он может позволить себе почти все, даже полностью выкупить лавку Берси.
− Я хочу помочь! − Айкон запихал деньги в свой рюкзак, но уходить не стал. − Мой учитель отдал жизнь, доставая эти чертежи. Я обещал ему, что доведу это дело до конца, куда бы оно ни привело.
− Не обижайтесь, юноша, но это очень опасно, − возразил один из учёных. − Мы должны в срочном порядке отвести эти чертежи в Гренландию для дальнейшего обучения.
− Что опасного может быть в Гренландии, кроме излишков алкоголя и желтого снега? − поинтересовался Влад, прекрасно понимая, что учёный врет. − К тому же, куда это вы собрались, если еще не исследовали атомную завесу, что угробила нашу когорту?
− Дело в приоритетах…, − начал было учёный, но его слова снова утонули в криках Орма.
− Иди ты со своими приоритетами, − староста когорты вырвал чертежи из цепких лап учёных. − Вы приехали сюда исследовать прошедшую завесу? Так исследуйте. А документы отвезу я!
− А можно с вами? − поинтересовался Айкон.
− Поверь, там хоть и не опасно, но совершенно нечего делать, − ответил Орм. − Мы поедем как официальные лица, так что из цитадели нам выйти не дадут.
− Я просто рассчитываю на ценное вознаграждение за то, что я нашел, − попытался объяснить свое рвение Айкон.
− Парень, жадность до добра не доведет, − покачал головой Орм, при этом забавно пошевелив своими жиденькими усами. − Увы, местоположение чертежей было известно, поэтому за то, что ты принес их, ты не получишь больше тех денег, что я тебе дал. И потом, сто аверсов, это настоящее состояния на сегодняшний день.
− Вообще-то я не про них, − с этими словами Айкон вытащил из своего рюкзака конспекты из медицинского университета.
Орм поначалу скептически отнесся к очередной партии старых бумаг, но когда он их увидел, то глаза главы когорты начали медленно вылезать из орбит.
− Мать моя неандерталец! Где ты это взял? − поинтересовался Влад, краем глаза увидевший новые документы.
− Набрел на руины медицинского университета, − ответил Айкон. − Вацлав сказал, что эти конспекты и записи могут оказаться ценнее, чем те чертежи, за которыми мы шли.
− Так и есть! − Орм аккуратно перелистывал страницы.− Здесь описание оперативных вмешательств используемых в двадцать первом веке; инструкции к препаратам с их составом; детали анатомии; даже какие-то рисунки на полях. Некоторые довольно любопытные. Я, конечно, узнаю конкретно вот этот рисунок, но, что-то мне подсказывает, что этот орган отношения к тексту не имеет. Впрочем, не важно! Переложив эти знания на наше современное строение, мы сможем сделать грандиозный прорыв! Тысячелетие они лежали там законсервированными, дожидаясь своего часа!
− Дайте посмотреть! − все три учёных разом кинулись к конспектам, вытянув руки.
− Прочь! − Орм оказался проворнее и отскочил в сторону. − Убрали свои загребущие лапы. Конспекты нашел паренёк, а значит, он повезет все бумажки в Гренландию. Он заслужил. Тем более у него свадьба на носу.
− Но нельзя доверять такие документы простым обывателям…, − учёные продолжали надрываться, надеясь заполучить столь желанные знания.
− Цыц, крысы лабораторные! − теперь уже сорвался Влад, перегородив учёным дорогу к Орму, все еще держащему в руках конспекты.− Лично я лучше доверю их парню, который пронес их один через всю пустыню, чем трем трусам. Трусам, которые вместо того, чтобы делать то, зачем их сюда прислали, уже который час компостируют мне мозги и пытаются заставить меня отправить в лес вместо них других людей. Людей которые понятия не имеют, что именно им искать и что делать теми шутками, что вы упорно называете высокотехнологичным оборудованием!
− Хорошо сказал!− согласился Орм, возвращая все бумаги Айкону. − Держи, отправляешься на рассвете, если ситуация не изменится. А сейчас ступай отдыхать! Это мой приказ!
Айкон аккуратно сложил бумаги в свой рюкзак и вышел из штаба, из которой с удвоенной силой полились ругательства и крики, которыми Орм обменивался с упрямыми учёными. Юноша был уверен, что эти препирательства длятся уже не первый час и порядок надоели всем окружающим, но, судя по очевидным признакам, несмотря на растущее недовольство, этот спор грозил затянуться на целые сутки. Чтобы лишний раз не пересекаться с жителями когорты, желающими узнать последние новости, Айкон выбрал самый длинную и пустующую улицу, идущую вдоль стены, рассчитывая добраться по ней до своего дома, но почти на пол пути, юноша уверенно развернулся и пошел обратно на площадь.
Берси уже распродал почти весь свой товар, оставив только несколько коробок. Его палатка совсем завалилась; судя по всему под весом песка, сломалась еще одна опора. Поставив табличку, говорившую о том, что он ушел на перерыв, Берси присел прямо на песок возле своего прилавка и принялся пересчитывать прибыль, чтобы прикинуть, во сколько ему выльется новая палатка и следующая партия товара.
− О, Айкон, − торговец не сразу увидел юношу, подошедшего к нему. − Подожди пару минут, я сейчас откроюсь.
− Да я не за этим, − Айкон достал из рюкзака мешочек с деньгами и отсчитал пятьдесят аверсов. − Вот держи, это доля Вацлава. Орм отдал ее мне, но я не могу взять деньги своего учителя, а тебе они сейчас тебе нужны.
− Айкон, с ума сошел? − Берси испуганно уставился на предложенные ему аверсы и принялся озираться по сторонам. − Я за день столько не зарабатываю!
− Это не в долг, − Айкон без церемоний ссыпал аверсы в руки торговцу. − Считай это моими инвестициями в твой магазин!
– Айк, дружище, я не могу это взять, – потряс головой Берси. – Не сейчас и не из твоих рук. Я старый пень, который имеет маломальский доход, а у тебя еще вся жизнь впереди. Свадьба, опять же не за горами. Каждый аверс должен быть на счету.
– Мне пока что хватит и пятидесяти аверсов, – уверенно заявил Айкон. – Плюс, я рассчитываю получить еще хотя бы сотню, когда прибуду в Гренланд. Да и потом, я, если честно, немного боюсь оставлять при себе полную сумму. Сотня аверсов в кармане, как-никак, а замки у меня дома оставляют желать лучшего.
Берси онемел от счастья. Еще пять минут назад он всерьез задумывался о том, что же ему все-таки делать, но решительный настрой Айкона отдать ему целых пятьдесят монет по старой дружбе подтолкнул в определенную сторону.
Отдав деньги, юноша уже собрался было уходить, когда Берси его остановил. Торговец быстро вскрыл свои оставшиеся ящики и, взяв в руки мешок из-под картошки, напихал в него понемногу всякой всячины.
− Держи, − Берси передал мешок Айкону.− Сам сказал, считать инвестициями. Если бы твой широкий жест, я бы следующие пару лет продавал бы сучки из рощи на растопку. Если вдруг когда-нибудь понадобятся деньги, обращайся.
− Спасибо, Берси, − кивнул Айкон. Отказываться от такого щедрого подарка было глупо, поэтому, взвалив мешок на одно плечо, а рюкзак с ценными бумагами на другое, юноша медленно поплелся к своему дому, стараясь не обращать внимания на людей, с подозрением косящихся на его ношу.
Полноценным домом, конечно, назвать эту каморку было сложно. Дом Айкона располагался в северной части когорты и представлял собой небольшое одноэтажное здание, в котором было всего две маленькие комнатки. Дом не так сильно занесло песком и пылью, как в центре когорты, но Айкону все равно пришлось потратить где-то минуту на то, чтобы откопать дверь. Внутри было тихо и холодно как в гробнице. Сложив вещи у входа, Айкон быстро щелкнул тумблером возле двери. Раздался приглушенный скрежет, а затем комнату залил тускловатый, но довольно приятный свет. Радуясь тому, что запас энергии в солнечной батарее еще не иссяк, Айкон предпочел какое-то время не замечать холмик песка у дальней стены, который намело через дырку в крыше, образовавшуюся после последнего кислотного дождя. Обстановка в доме отвечала всем принципам рационального минимализма. Чуть дальше от входа стояла небольшая установка, которую можно было одновременно использовать для приготовления пищи, обогрева помещения и фильтрации воздуха, поэтому ее Айкон включил сразу же. Напротив установки стояла небольшая кровать, накрыта сверху брезентовым покрывалом. Рядом с кроватью стояла небольшая тумбочка с двумя ящиками, а на ней сиротливо лежала единственная на весь дом книга. Перед входом во вторую комнату растянулся длинный шкаф, занявший всю стену. Открывать его стоило только в крайнем случае, потому что Айкон уже не помнил, когда он последний раз в нем прибирался. Вторая комнатка была намного меньше первой и отмечалась только наличием биотуалета, который был просто жизненно необходим в каждом жилом здании в любой когорте, а также наличием небольшой ванны, где помимо мытья одежды и самого себя, еще и набиралась вода для чайника. И не потому что только здесь было доступ к воде; дело в том, что на кране в ванной стоял отличный фильтр для воды, который однажды вылетел Айкону в копеечку.
Задвинув рюкзак под кровать для надежности, Айкон принялся изучать содержимое мешка Берси, выкладывая все на небольшой стол, стоящий в центре комнаты. Торговец оказался весьма щедрым. Айкон нашел в мешке несколько мясных консервов, которые сразу же отложил на черный день; батон свежего хлеба из дешевой муки; три шоколадных батончика; ассорти из самых различных фруктов, каждый из которых был, увы, представлен в единственном экземпляре; две коробочки с соком; сверток с леденцами; а на дне обнаружилось несколько картофелин, два кочана капусты, немного моркови и три луковицы. Помимо разнообразного провианта, Айкон также нашел небольшой блокнот с простым карандашом и шелковое покрывало. Последний предмет порадовал Айкона особенно. По своей стоимости такое покрывало тянуло где-то аверсов на двадцать, но эта вещь была именно тем, чего Айкону так не хватало в походе, несмотря на многочисленные нанесенные на него заплатки. Судя по всему, эта вещь уже давно валялась у Берси где-то под прилавком; может быть, даже была приветом из прошлого, выуженного из каких-нибудь развалин и переходящая из рук в руки в течении последних лет. Покрывало можно было свернуть так, чтобы без проблем положить его в походный рюкзак, а потом в нужный момент быстро достать и использовать по назначению. Оно было мягкое и теплое, что просто идеально подходило для того, кто не был ярым фанатом долгих пеших прогулок с ночевками под открытым небом. Айкон не спеша перекусил ломтем хлеба и старыми консервами, стоящими на полке уже почти полгода, после чего вытащил из рюкзака шкуру вожака волколаков. Юноша долго думал, куда ее деть, и в итоге приколотил ее гвоздями на свободной стене, предварительно как следует расправив. Полюбовавшись на свой первый трофей, Айкон лег спать, с блаженством растянувшись на своей кровати, и не обращая внимания на оголодавших клопов, прыгающих по кровати не хуже блох.
Сон пришел к Айкону сразу. Сновидения, правда, были не совсем приятные. Возникли они не сразу, но стоило им начаться, как юношу тотчас же оккупировали стаи бесплотных волколаков, среди которых затесалась парочка крысиных королей, но даже кошмары, навеянные последними прожитыми днями, не могли заставить Айкона проснуться в холодном поту. Куда эффективнее оказались настойчивые стуки в дверь. О том, что кто-то уже целый час упорно ломиться внутрь, юноша понял не сразу.
– Кто там? – проворчал Айкон сквозь остатки сна.
– Конь в пальто! – раздался раздражительный голос.
– Ой, прости, Яков, я совсем забыл, что ты должен был зайти!
– Просто замечательно! Он просто забыл! – ругаться Яков начал сразу же после того, как Айкон отворил перед ним дверь. – Я уже почти неделю прихожу к этому треклятому дому и стучу в эту тупую дверь! Можно было предупредить, что свалил в поход!