Яблочный пирог. Литературная реконструкция

СЦЕНА 13. ЗУЕВО. Парк

Сестру АЛЕКСАНДР находит на липовой аллее, с опущенными плечами и заплаканными глазами.

АЛЕКСАНДР

Не серчай, дорогая сестрица, это все не со зла.

СЕСТРА грустно качает головой, вытирая слезы.

СЕСТРА

Мне двадцать шесть лет. Рядом с маменькой меня никто не замечает. Стоит ей заговорить – все внимают ей, а я от смущения не могу и слова вымолвить. На балах маменька всегда танцует, а я лишь рассматриваю чужие платья. Это невыносимо.

АЛЕКСАНДР

Может, тебе стоит выезжать с отцом или с младшим братом?

СЕСТРА

Мне бы хотелось выезжать с моим старшим братом Александром! Тогда бы меня точно заметили.

АЛЕКСАНДР

А как бы мне хотелось хоть ненадолго оказаться если не в Петербурге, то хотя бы в Москве!

Словно отлученный от церкви, я уже несколько лет лишен святого причастия настоящей мазурки. Не то чтобы в Одессе совсем не танцевали, но там все было иначе. Ещё немного – и я позабуду все фигуры, так что столичные дамы назовут меня деревенским увальнем. И никакое красноречие меня не спасет.

Снова на паркет к Йогелю. Кстати, там всегда бывает много хорошеньких и свеженьких. Шестнадцатилетних.

ОЛЬГА неодобрительно посмотрела на брата.

Прости, дорогая сестрица. Вряд ли когда-нибудь я снова окажусь в столицах. Меня так и похоронят здесь, в монастыре.

СЕСТРА

Я бы хотела остаться здесь и разделить с тобой изгнание.

АЛЕКСАНДР

О нет, этой жертвы от молодой красивой девушки я принять не могу. У нее должны быть иные заботы, чем жить в деревне в окружении мужиков. Поезжай в Петербург или в Москву, одна, без маменьки. В отличие от меня ты можешь уехать, убежать! Так пользуйся этим, уезжай завтра же. И не поминай своего брата лихом.

СЦЕНА 14. ЗУЕВО

Кабинет Александра.

АЛЕКСАНДР (один, обращаясь к письму)

Простите, моя волшебница…! Но я должен выполнить Вашу просьбу и сжечь Ваши письма. Их читают все, кому не лень и даже те, кому лень. И хотя они попадают ко мне уже прочитанными, я как дворянин обязан предать их огню.^[35]

Письма кудрявятся в огне.

И эти стихи тоже придется сжечь. Увы.

Бросает рукописи в огонь. Хмуро поворачивается к нему спиной.

Даже любопытно, каковые люди читают мою переписку. Какой-нибудь мелкий служащий почтового ведомства, надев ночной колпак, рассказывает в постели жене: (далее гнусаво)

«Читал по долгу службы письма одного небезызвестного поэта… мало что понял, но разобрал несколько нецензурных слов. Должно ли об этом докладывать начальству?» (далее снова обычным голосом)

Начальство по полицейской части, через три головы, ломает голову над расшифровкой моего почерка – в адрес кого бы были эти нецензурные слова? Верно ли они поняты?

А отец мой рапортует, что поняты они не верно, а обращены к местному кузнецу, плохо подковавшему кобылу. и никак иначе.

Это мерзко, невыносимо!

Впору топиться в черном ганнибаловском пруду.

Или, правда, написать к Адеркасу, покамест я помню, как пишутся служебные записки? Кратко и ясно.

Пишет. Кратко и ясно.

Вот записка уже и готова.

Равноценная самоубийству.

Кладет в стопку писем.

Но не проще ль застрелиться?

Вертит в руках пистолет.[36]

Сперва, пожалуй, нужно составить некое объяснительное письмо для публики, которое потом будут обслюнявливать, обмусоливать, передавая в салонах из рук в руки.

Без письма наговорят бог знает чего.

Припишут внезапную кончину обиде на Воронцова иль ославят отца, обвиняя его в роковой ссоре.

К этому литературному труду нужно подойти обстоятельно, ведь это будет моё последнее сочинение.

Пауза. Пишет, но отвлекается…

Стук в дверь. Просовывается голова Архипа.

АРХИП

Барыня велела сказывать, что внизу у реки поставили самовар и всех собирают кушать пастилу.

АЛЕКСАНДР (отмахиваясь)

Иду, иду.

Снова пишет и снова отвлекается.

Во дворе мальчишка, сын кухарки, пытается искупать в корыте с водой кота.

Кот визжит и вырывается.

Десять раз переиначиваю несчастную записку, но она все ещё чертовски неубедительна. Драматической завязке нужно сюжетное крещендо, которого нет, нет и нет.

Комкает написанное и бросает в сердцах в дальний угол.

Мне запретили въезд в Петербург? Но ведь это произошло не теперь, а почти пять лет назад. И с тех пор я не единожды благословлял небо за то, что мне довелось покинуть север и увидать неслыханные красоты иных земель.

Опять недоволен строками. Все зачеркивает. Начинает снова.

Меня заперли в деревне? Обрекли на одиночество?

Но тому же Баратынскому повезло куда меньше. Он принужден нести службу в холодной Финляндии, но и там не унывает и пишет изумительные стихи:

 
Зачем, с безумным ожиданьем, к тебе прислушиваюсь я?
Зачем трепещет грудь моя каким-то вещим трепетаньем?
Как очарованный стою над дымной бездною твоею и, мнится, сердцем разумею речь безглагольную твою.
 

Говорят, Баратынский написал новую элегию, «Эду», стократ лучше. Было бы преждевременно застрелиться, так и не прочитав её. Хотелось бы дождаться и рылеевского «Войнаровского».

Нужно написать Дельвигу, чтобы не забыл прислать мне его.

АРХИП (снова просовывая голову)

Барин, зовут отведать крыжовенное варенье.

АЛЕКСАНДР

Поди прочь.

Пишет, кладет письмо в стопку писем.

(себе)

Чаадаев призывал думать более не о собственном уязвленном самолюбии, а об общественном благе. Что мешает прогрессу общества и его процветанию? Самодурство тирана. Устранить тирана, сложив затем голову на плахе – вот достойная смерть! Застрелиться впустую было бы непростительно!

Откладывает пистолет в сторону.

Мальчишки на улице пытаются одеть кошку в какую-то растрепанную тряпку и снова отвлекают.

Вместо прощального письма на бумагу просятся автобиографические заметки, едкая смесь откровенности и пасквиля. Чернила так и обжигают мне пальцы, того гляди сожгут и бумагу. (отдергивает руку, испачкавшись чернилами)

Начинать писать воспоминания в пятьдесят лет нелепо, ибо не помнишь себя пятнадцатилетним. Описать все с самого начала – вот достойное прощальное письмо или «Автобиографические записки». И приятнее всего было б сочинить их на берегу Рейна или Бренты!

АРХИП

Барин, затопили баньку. Вас кличут.

АЛЕКСАНДР

Иду!

СЦЕНА 15. ЗУЕВО

АЛЕКСАНДР и БРАТ.

АЛЕКСАНДР

Отцу я теперь довериться не могу, поэтому рукопись первой главы повезешь в Петербург ты и передашь Плетневу.^[37]

БРАТ

Я бы и сам занялся издательскими делами.

АЛЕКСАНДР

Здесь нужен опыт и связи. К концу зимы мы уже будем печатать вторую главу, а летом – третью, она почти готова.^[38]

Присмотрись пока к тому, что делает Плетнев, да поучись у него. Право, ну кто же так курит?

Берет у брата трубку и показывает, как нужно затягиваться.

БРАТ

Есть ли ещё что-то, чему должен научить меня брат, кроме раскуривания трубки?

АЛЕКСАНДР

О, да.

Ты должен научиться играть в карты и вовремя вставать из-за карточного стола.

БРАТ

Знаешь ли ты некие секреты везения?

АЛЕКСАНДР

Ты о шулерских приемах? О, в этом граф Толстой большой мастак, вот кто мог бы тебя обучить. Смотри… нужно считать все выпавшие десятки, девятки, восьмерки, тогда к концу игры ты будешь знать, что осталось на руках.

БРАТ

Возможно ли это упомнить?

Нет ли способа попроще да понадежнее?

АЛЕКСАНДР

Есть!

Но честь не позволяет нам с тобою пользоваться этими заманчивыми способами, а равно краплеными картами.

Пушкины не могут загибать углы и входить в сговор с нечистыми на руку!

МАТЬ (в ярости)

Что здесь происходит??? Опять карты??

Тяжелой шалью смахивает карты со стола, задевая стулья вокруг.

Отец был прав! А я тебя защищала!

В гневе уходит.

БРАТ

Во всем нужно видеть хорошее. Про табак она не сказала ничего.

СЦЕНА 16. ЗУЕВО

СЕСТРА и няня.

СЕСТРА быстрыми движениями собирает вещи, укладывая их во вместительный саквояж.

СЕСТРА

Собирайся, мы уезжаем в Петербург.

НЯНЯ

Как в Петербург?

Надежда Осиповна говорили, что Вы до снега здесь останетесь?

СЕСТРА

Они, может, и останутся, а я уезжаю! Мы с тобой уезжаем.

НЯНЯ (неловко поворачиваясь спиной)

Собраться-то всё соберу, только дозвольте, барышня, мне здесь ещё побыть.

СЕСТРА

Что такое?

НЯНЯ

Нездоровится мне нынче, Оленька…Стара, видать, стала…

Да и что мне делать в городе? А здесь я и при доме, при саде, при огороде.

СЕСТРА

Ну-ка, посмотри на меня…Ты мне сказки-то не рассказывай!

Что такое приключилось?

НЯНЯ

Дозволь мне, Оленька, не ехать в Петербург. Никиту-то, верно, теперь от Сашеньки отставят, а одному ему тута никак нельзя!

ОЛЬГА

Ах, вот оно что! Как появился Александр, ты про меня и думать забыла, как в детстве! Все для любимого и дорогого Сашеньки.

НЯНЯ

Что ты, Олюшка, душенька.

СЕСТРА

Все я про тебя знаю.

НЯНЯ

Не серчай, милая!

СЕСТРА

Да не сержусь я, просто обидно!

Все повторяется. Опять мне быть одной.

НЯНЯ

Как его выпустют, я вернуся…

СЕСТРА

Бог с тобой. Как знаешь.

Только смотри, глаз с него не спускай. Что случится с ним – отвечать тебе.*

* Арина Родионовна сдержала слово и потом вернулась к Ольге Сергеевне. В её доме она и умерла в 1828 году.

СЦЕНА 17. ЗУЕВО. Ночь

АЛЕКСАНДР и БРАТ.

АЛЕКСАНДР тщетно пытается заснуть, но шепот брата ему мешает.

БРАТ (шепотом)

Ты спишь?

Поднимает голову с подушки и вглядывается в темноту, где расположена кровать Александра.

АЛЕКСАНДР

Что ещё?

БРАТ

Эта сцена с письмом. в твоем новом романе. Этого не может быть, потому что так не бывает. Нынешние барышни так не поступают.

АЛЕКСАНДР

Если этого не случалось с тобою, это не значит, что так не бывает.

БРАТ

Это надуманно, преувеличено!

АЛЕКСАНДР

Неужели? Представь, что не сейчас, а года через три, ты, белокурый красавец, оперившийся в Санкт-Петербурге, переживший два-три романа, приезжаешь в Михайловское и едешь на семейный праздник к Шушериным или Львовым, у кого из них там больше девиц на выданье. И вот на другой день после твоего визита одна из тамошних девиц, возможно, чуть перезрелая, мнит себя влюбленной и пишет тебе страстное письмо. Что ты будешь делать?

БРАТ

Покажу послание тебе. прочитаю его вслух с гримасами и жеманногнусавой пародией на писавшую.

АЛЕКСАНДР

А ещё покажу дюжине дружков… и буду читать, как комедию, по трактирам. Надеюсь, при этом ты додумаешься затереть подпись и потерять конверт, чтобы не компрометировать барышню. Какой позор! Впрочем, я и сам был таким.

БРАТ

А как бы поступил ты? Образчик чистоплотности.

АЛЕКСАНДР

Сжег бы и сделал вид, что письма и в помине не было. Что по какой-то причине оно до меня не дошло, потерянное ли мальчишкой-почтальоном или послужившее закладкой увлекательной книге. И вел бы себя как ни в чем не бывало.

БРАТ

По твоему поведению «как ни в чем не бывало» девица после двух мучительных недель заподозрила бы, что ты просто не получил её послание и начала бы лихорадочно посылать второе, третье. так что тебе было бы не отвертеться.

АЛЕКСАНДР

Ты прав, моё молчание было бы рассчитано на внезапно вспыхнувшую кокотку, которая одумалась бы через неделю. В случае второго и третьего письма объяснение было бы неизбежно. Вот видишь, я досконально просчитал поведение героев, они просто не могут вести себя иначе.

БРАТ

И на встрече ты бы вернул полученные письма и пообещал никогда более не появляться в их доме, чтобы не тревожить её покой.

АЛЕКСАНДР

Верно. И на этом можно было бы ставить точку, уже после третьей главы романа. Но этого я позволить себе не могу, мне нужно хотя бы глав девять или десять. Поэтому предположим, что твой брат, который ничего не подозревает о состоявшемся объяснении между тобою и красавицей, договаривается о сельском празднике с ничего не подозревающей роднёй девицы. Тебе туда явиться никак нельзя, но тебя тащат туда буквально за шиворот.

БРАТ

Я бы спешно уехал в Петербург или сказался больным.

АЛЕКСАНДР

Но, допустим, по какой-то причине уехать ты не можешь или не хочешь. А здоровье у тебя отменное. Ты в ярости, потому что видеть девицу снова не входит в твои планы. И начинаешь делать глупости, лишь бы позлить того, кто поставил тебя в такое дурацкое положение.

БРАТ

Точно! Я бы со злости поспорил с кем-нибудь вроде Рокотова, что увезу влюбленную девицу, и выиграл бы спор.

АЛЕКСАНДР

Бог мой, куда смотрели твои и мои родители. Кого они воспитали? И после этого меня обвиняют в том, что я порчу этого юношу. Запомните, брат мой, несколько правил высшего общества. Во-первых, спорить на девиц, как на кобылиц, не принято. Это дурной тон.

Во-вторых, увезти девицу Вы можете только под венец, и то желательно по тайному согласию с кем-либо из членов её семьи, впрочем, это тоже дурной тон.

БРАТ

Тогда бы я сделал нечто такое или наговорил нечто такое, чтобы выставить себя в её глазах в крайне невыгодном свете, чтобы её привязанность улетучилась сама собой…^[39]

АЛЕКСАНДР

Именно! Давай-ка спать, Лайон. И мой тебе совет как старшего брата – не вступай в переписку с сельскими девицами. Это ненужно, неинтересно и неприлично.

СЕСТРА прощается с няней у дома, готовая сесть в коляску. Михайло сидит на козлах. СЕСТРУ провожает только нянюшка.

НЯНЯ (крестит сестру)

Ну, с Богом!

СЕСТРА

Матушка совсем не огорчилась моему отъезду, даже обрадовалась. Не то, что братья. Они наверняка сейчас говорят обо мне. Пойду обниму их ещё раз на прощанье.

Спешно направляется к дому.

НЯНЯ

Куды? Возвращаться – плохая примета!

СЕСТРА через приоткрытое окно и дверь барского дома слышит голоса братьев.

АЛЕКСАНДР

К черту женщин! К черту стихи! Денег, ради бога, денег! Ничего, кроме денег!

СЕСТРА (огорченно)

Нет, кажется, они говорят не обо мне. (разворачивается и возвращается к коляске)

Ты права, нянюшка. Возвращаться – не к добру. Дороги не будет.

Целует её и садится в коляску.

Пошел!

СЦЕНА 19. БРАТ В ТРИГОРСКОМ

БРАТ, три сестры и Прасковья Александровна.

БРАТ

Милые барышни, простите мне, что нынче я прибыл один.

ЗИЗИ

Может, оно и к лучшему. Нам есть о чем Вас расспросить.

К примеру, о Вашем брате.

Он бывал у нас уже несколько раз после приезда, а мы ещё не поняли, что он такое.

БРАТ

В присутствии родителей он никогда не бывает самим собой, как и я. Он вынужден держать себя в определенных рамках, как и я.

Но смею Вас уверить, вне этих рамок он очень простой и веселый человек.

АННА

Я слышала, как они обсуждали с Алексеем какие-то коляски, банкиров…*

Неужели они оба разбираются в банковском деле? Никогда бы не подумала!

* Это слова тайного шифра в будущей переписке Пушкина с А. Н. Вульфом относительно его побега.

БРАТ

О, ещё как разбираются!

АЛИНА

А любит ли Александр музыку?

Музицирует ли он?

АННА

Мы слышали, многие поэты музицируют, а господин Грибоедов просто виртуоз!

БРАТ

О господине Грибоедове в присутствии брата лучше не упоминать. Он не любитель таких сравнений.

Не слыхивал, чтобы Александр музицировал, да и инструмента у нас нет. Но от музыки он без ума. Особенно от театра. Особенно от оперы и балета. В Одессе, знаете ли, он не пропускал ни одной премьеры. Можно с уверенность сказать, что ничто не влечет его так, как музыка, актрисы, балерины, их ножки.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Простите, что прерываю Вас. Ежели вдруг доведется нам потчевать чем-либо Вашего брата, каковы нынче его гастрономические предпочтения?

БРАТ

Он человек вкуса самого простого. Обожает печеный картофель.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Вот оно что? Лет пять тому назад, когда начали мы его выращивать, картофель был всё мелкий, да горький, да зеленый.

А теперь – любо-дорого посмотреть, румяный, ядрёный!

Маняша! Принеси показать картофель с кухни, да побыстрее!

БРАТ

Клюкву ещё любит, в сахаре или пудре.

В Бежаницах, да в Цевловских болотах, говорят, нынче урожай клюквы.*

* Подлинное географическое название.

Пироги ещё любит, особенно с яблоками.

Маняша приносит в подоле картофель и протягивает БРАТУ.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Смотрите, какой картофель, просто загляденье!

БРАТ

Да, прекрасный.

АННА

А мы слышали, что Александр большой любитель устриц да трюфелей?

БРАТ

О да, конечно. Он будет несказанно рад, если его ими попотчуют.

В Зуево что-то нам их не подавали. Но почему все интересуются исключительно моим братом?

Ведь он-то остается здесь, а я в скором времени направляюсь в Петербург на службу, и должен с Вами попрощаться.

ЗИЗИ

Вы будете нам сниться.

АЛИНА

Мы надеемся увидеть Вас на Рождество или на Пасху.

АННА

Сердечный привет Вашей дорогой сестрице.

БРАТ (целуя её руки и шепотом)

Я буду Вам писать!

Анна с ужасом смотрит на него и отрицательно качает головой.

Не волнуйтесь, я найду способ!

Он уходит.

АННА (вдогонку)

Мальчишка!

ЗИЗИ

Керубино!

СЦЕНА 20. ЗУЕВО

БРАТ спешно собирает свои вещи для отправки в Петербург. Его приняли на службу.

АЛЕКСАНДР (сидя на подоконнике)

Ну вот, и ты, вслед за сестрой, покидаешь меня.

Поверь, это глупо – променять деревенскую свободу на духоту петербургской канцелярии. Впрочем, служба не так обременительна, как кажется на первый взгляд. Несколько лет служил я в Петербурге, но совершенно не помню, что именно я там делал.

БРАТ

Только в коллегии иностранных дел такие вольготные порядки.

АЛЕКСАНДР

Мне кажется, что твое назначение в Департамент духовных дел (хоть и иностранных вероисповеданий) – это плевок в мой огород. Назначить родного брата самого знаменитого афея России – служить по духовной части.*

Это насмешка, ей-богу! Они хотят приобщить тебя к духовному. Они хотят разлучить нас!

* Афей – это атеист.

БРАТ

Я буду тебе писать и навещать тебя.

Приеду на Рождество, потом на Пасху.

АЛЕКСАНДР

Если тебе и Плетневу удастся добыть разрешение на печать Онегина – я сочту это благословением божьим. Родного брата как-никак отдаю на заклание духовному департаменту.

БРАТ

Тише, отец услышит!

АЛЕКСАНДР

Где рукопись-то?

БРАТ

Вот она. Берегу как зеницу ока.

(достает из-за пазухи и засовывает обратно)

АЛЕКСАНДР

Отправь мне обратно с Михайлом сыра и горчицы.

БРАТ

Я запомню.

АЛЕКСАНДР

Ты все позабудешь. Да спички серные. И калоши, слышишь? Не ходить же мне по бугровским грязям босиком. Я тебе в письме ещё напомню. Как окажешься в Петербурге, все мысли о несчастном брате сразу выветрятся из твоей кудрявой головушки.

И муравьевское «Путешествие по Тавриде». И Лебрена стихи, если найдешь. И рому, слышишь. И уксусу.

БРАТ

Тогда лучше перечисли все нужное в письме.

АЛЕКСАНДР

И перстень мой, слышишь, не потеряй, шалопай. Там выпадает камень. Отнеси лучшему ювелиру, да проверь, чтобы он камень не подменил.

БРАТ

Можешь на меня рассчитывать!

АЛЕКСАНДР

Дай обниму на прощание, мой Лайон. Жду тебя обратно с отверстыми объятиями и откупоренными бутылками.

БРАТ

Я уже затвердил на память твои строки и буду повторять их в дороге: (читает, понижая голос до шепота в конце)

Простите, сумрачные сени, где дни мои текли в тиши, исполнены страстей и лени, и снов задумчивых души.

Мой брат, в опасный день разлуки все думы сердца – о тебе.

В последний раз сожмем же руки и покоримся мы судьбе. Благослови побег поэта.

СЦЕНА 21. ЗУЕВО. На следующий день

ОТЕЦ ходит из угла в угол в гостиной подле Александра, меланхолично восседающего в кресле, обращенном к Сороти.

ОТЕЦ

Александр, было бы крайне желательно, если бы хотя бы в одном из твоих последних сочинений было что-то богоугодное.

Александр вскидывает брови, но во избежание скандала решает на этот раз промолчать.

Возьмем Алеко, в самом конце он мог бы произнести покаянное слово, обратиться к Господу и уйти в монастырь. Больше ему некуда податься. Город ему опостылел, вольная жизнь его обманула.

Неплохо было бы поэтическим языком переложить какой-то библейский сюжет или образ.

Архип, где у нас Библия? Принеси Библию!

Что ты принес? Это Четьи-Минеи, а это Бомарше. Где же у нас Библия в конце концов? Я обещал игумену Ионе, что мы будем читать Библию денно и нощно.

Сергей Львович подходит к книжному шкафу и начинает вынимать книги одну за другой. Ему попадаются Торквато Тассо, Шиллер, «Похождения кавалера Фобласа», Дмитриев, Тредиаковский, Мадам де Сталь, но Библии нет. Наконец, рука его нащупывает старинную книгу в диковинном переплете, шитом золотом.

ОТЕЦ

Что это? Коран! Коран в доме есть, а Библии нет! Его место в камине!

ОТЕЦ направляется в сторону камина, но тут слышит крик жены.

МАТЬ

Что-то больно резво Вы распоряжаетесь в моем доме и разбрасываетесь книгами моего отца и деда! Немедленно положите книгу на место! Поищите Библию в другом месте!

ОТЕЦ покорно кладет книгу на стол перед Александром.

АЛЕКСАНДР берет в руки таинственный фолиант с изумительной обложкой, напоминавшей по узору павлиний хвост. На первой странице вверху значилась надпись на французском языке «Коран в дар моему верному другу» и подпись «с. SG». Далее идут страницы, испещренные рисунком мелкой арабской вязи.

МАТЬ тихо закрывает за собой дверь.

МАТЬ

Я могу защитить тебя от беспочвенных придирок отца, но не могу защитить от себя самого. Ты и только ты сам создаешь себе неприятности, сам наживаешь себе врагов.

АЛЕКСАНДР

Ты права.

МАТЬ

С утра отец хотел выговорить тебе, что ты, как канцелярист, грызешь свои длинные ногти, предлагал, как в детстве, завязывать тебе руки за спиной, это решило бы сразу все проблемы – и карточной игры, и дуэлей, и дурацких стихов,

Брови Александра складываются в позицию негодующего отчаянья.

но я-то знаю, что у тебя подергивается уголок рта. Чтобы никто не замечал этого, ты постоянно подносишь руки к лицу. Всем вокруг кажется, будто виною всему длинные ногти.

АЛЕКСАНДР

Ты снова права.

МАТЬ (ходит из угла в угол)

Пойми, мы сделаем все, чтобы вызволить тебя из деревни. Мы напишем запросы на получение тобою заграничного паспорта. Постарайся унять своё нетерпение и раздражительность.

Тебе нужно отдохнуть и успокоиться. Деревня пойдет тебе на пользу, помяни моё слово.

И ещё одно, чего ты, кажется, не понимаешь… Отцу вовсе не доставляет удовольствия присматривать за тобой, назовем это так. Чтобы уберечь тебя от более тяжелого наказания, отец поручился за твое благонадежное поведение. И теперь он несет ответственность не просто как отец, а как дворянин, как человек слова. На кону не просто твоя свобода и твоя будущность, на кону его честь. Пара неосторожных слов с твоей стороны, пара необдуманных поступков, и твой отец окажется в незавидном положении.

АЛЕКСАНДР

Тогда нужно скорее вернуть письмо Адеркасу.

МАТЬ (перестает ходить из угла в угол и встает, как вкопанная)

Какое письмо?

АЛЕКСАНДР

Которое я отослал после нашей давешней ссоры с отцом.

МАТЬ

И что же было в этом письме?

АЛЕКСАНДР

Я вспылил и попросил, как и упомянул в разговоре, заменить мою домашнюю ссылку отправкой в одну из северных крепостей. Потом положил конверт в общую стопку писем, я, когда раздумал его отправлять, оно было уже в пути.

МАТЬ

Вы оба с ума меня сведете!

АЛЕКСАНДР

Письмо может не дойти, ему могут не дать хода. Как на дуэли: стоишь под дулом пистолета, сплевывая косточки вишен, и думаешь, попадет ли пуля в цель или пролетит мимо…*

Мать в ярости. Раздается звонкая оплеуха. Александр потирает щеку.

* Сюжет «Выстрела» Пушкин позаимствовал из собственной жизни.

АЛЕКСАНДР

Моя жизнь богата событиями: предательство отца, оплеуха матери.

Раздается вторая звонкая оплеуха.

МАТЬ

Михайло!

Через пять минут Михайло уже мчится в Псков на перехват письма.

Архип!

Скачи в Тригорское – спроси, не в Опочке ли нынче генерал-губернатор Адеркас. Александра Ивановна как раз собиралась к тетке в Опочку, ежели ещё не уехала, скажи, чтобы обождали.

Александр Сергеевич и Сергей Львович вызвались ей в попутчики.

ОТЕЦ

Мы вызывались?

АЛЕКСАНДР

Конечно, мы вызывались красавице в попутчики.

ОТЕЦ

Ах да, мы готовы.