Глава 18
– Отец приехал? – Спросила я Стефано, уже сидя в машине. Я тряслась как осиновый лист.
– Да. Сегодня я привез твоего отца. Свою часть сделки он исполнил.
– Твой брат сказал правду? – Настойчиво спросила я. – Продавать людей – идея моего отца?
– А какую правду ты хотела бы услышать, Андреа? Несмотря на то, что я не поддержал брата в штабе, я считаю, что он прав. Ты знала, в какую семью попала. Мы – монстры, да. – Уставший голос Стефано доносился до меня глухим звуком. Я слабо слышала его речь, а в голове все так же стояла сцена в штабе и слова Луиджи про моего отца. – Ты все пытаешься оправдать нелепый поступок Хьюго, совсем не замечая, что это не промах, это его план. Он так живет, родная, и менять образ жизни не собирается.
– Я хочу с ним поговорить. Ты отвезешь меня?
– Вообще я очень устал. Так-то я с дороги даже не отдохнул, но ради любимой женушки, я потерплю еще пару часов. – Он улыбнулся своей елейной улыбкой, чем вызвал у меня смешок. – Улыбайся почаще.
– Иногда я забываю, что ты гей. – Произнесла я и осеклась, испуганно глядя на мужа. Тот лишь вздохнул и завел машину. – Прости, я не хотела.
– Язык – враг твой, Андреа. Но ты права, иногда я сам забываю о том, что я гей.
С начала я не поняла его реплики, но в голове всплыл наш разговор с Луи и его рассказ о Стефано и Элизабет. Девушка принуждала моего мужа к утехам. По спине пробежал холодок, я вздрогнула и отвернулась. Это не ускользнула от глаз Россини. Он пару раз щелкнул пальцами, привлекая мое внимание.
– Что такое?
– Я понимаю, что ты устал, но я знаю про прихоти Лиз в отношении тебя. Ты обещал рассказать.
Стефано напрягся. Его беззаботная улыбка дала трещину и губы невольно дернулись. Глаза мужчины сосредоточенно следили за дорогой, и делал он это куда усерднее обычного, нарочно создавая видимость занятости.
– В этом нет уже секрета, Стефано. – Продолжала настаивать я. – О том, что ты был в постели с ней, твой брат тоже знает. Он мне сам все рассказал.
– Что ж, любви в их браке нет, иначе бы мой брат оторвал бы мне голову раньше, чем ты об этом узнала. Это даже на руку мне. Лиз… – Он умолк, поворачивая на небольшую улочку. – Она узнала о моей тайне и о связи с Александро. Александро – родной брат Лиз. Так вышло, что мы с ним познакомились до того, как я узнал о новости женитьбы моего брата и этой бестии. Когда нас Луи друг другу с Элизабет представил, мы были в шоке. Правда, пока я пытался оправиться, она уже сориентировалась и решила найти выгоду для себя. С начала она шантажировала меня этим, но потом она насытилась мной и поуспокоилась. Пока в нашей жизни не появилась ты.
– Я? – Я удивленно вскинула брови и ахнула.
– Да, золотко. Ты. – Он остановился на светофоре и щелкнул мне по носу. – Когда появилась ты, мой брат охладел к ней. И та снова набросилась на меня. А когда и она заметила странную симпатию моего брата к тебе, так и вообще взялась за старое. К тому же ты вечно подливала масло в огонь своими выходками.
– Может, мне с ней поговорить? Объяснить, что между мной и Луи ничего нет. – В это только дурак не поверит, – Цыкнул языком Стефано. Его глаза при тусклом свете ночных огней, доходящих до машины, казались черными дырами. – И не надо в это лезть. По её мимолетным фразам я понял, что она не в курсе о наших отношениях.
– Я не хочу, чтобы ты мучился из-за меня, Стефано. Мы – друзья, и мне плохо даже думать об этом.
– А ты не думай, милая. Она ещё ответит за все, ровно как мой недалекий папочка.
Мы остановились около родительского дома. Тусклый свет горел в окнах на первом этаже. Занавески закрывали весь обзор на происходящие события в доме и мне стоило только гадать, кто сейчас сидел на кухне.
Стефано вышел из машины, обошел её и открыл мне пассажирскую дверь, впуская в салон прохладный вечерний воздух. Я поежилась и вышла.
Я не поверила Стефано про слова о моем отце. Я хотела убедиться, поговорив с ним, что мои надежды не бессмысленны. Я искренне верила, что мой папа, хоть и продал меня семье Россини, но на этом это работорговство закончилось. Он вдоволь искупил свою вину и больше не хотел ввязываться в криминал.
Я позвонила в дверь. Стефано стоял позади меня, так близко, что я чувствовала исходящее от него тепло. Свою ладонь он положил мне на спину, едва касаясь, поддерживая. Я была удивлена его перемене в настроении, но это было даже приятно.
Когда я встретилась с впалыми глазами моей мамы, моя надежда рухнула.
Нижняя губа предательски затряслась, а на глаза стали наворачиваться слезы. Старые раны вскрылись, и я снова вспомнила все негативные моменты с моим отцом. Я снова его возненавидела.
– Это правда? – Выдавила из себя я и увидела лишь короткий печальный кивок. – Где он? – Прорычала я, на что мама просто молча отошла в сторону, впуская меня и моего мужа в дом. – Папа! – В холле закричала я и рванула в сторону гостиной, откуда виднелся танец пламени из камина.
Я оказалась права. Мой отец сидел на кресле. Он исхудал, его руки, трясясь, держали стакан с бронзовой жидкостью. Лед в нем растаял, и сама жидкость стала уже теплой, но отец все еще держал стакан в руках, не желая отпускать, даже когда я попыталась в гневе вырвать его из рук.
Я набросилась на постаревшего отца, словно коршун. Я кричала на него, кидалась стаканами из мини бара, которые по несчастью для них оказались рядом. Я даже умудрилась разбить стеклянный стол, привезенный моим отцом из какой-то командировки. Но все мои выпады были пустыми словами по сравнению с одной единственной фразой отца, которая перечеркнула все хорошее, что еще связывало нас.
Когда силы мои были на исходе и я, опустив плечи, согнулась, как старик, он медленно поднялся с дивана и спросил:
– А ты разве не рада перестать получать побои от Ромеро?
Стефано, стоящих в дверях вместе с мамой, усмехнулся, а мама, в свою очередь, ахнула в ужасе. Я заскрипела зубами от злости.
– Так ты освободил меня? – Я приблизилась к нему так близко, что ощутила запах перегара. – Я не нуждаюсь в твоей помощи. Лучше получать побои, зная, что мой отец ведет праведный образ жизни, чем купаться в деньгах, заработанных на чьих-то органах.
– А его деньги разве не их того же теста? – Он кивнул в сторону моего мужа.
– Ты даже не пытаешься исправиться! – Я схватила сумку с кресла и развернулась к зрителям. – Мы уезжаем. – Потом мой взгляд снова нашел озлобленный туманные глаза отца. – Поздравляю, Хьюго Моретти, с этого дня ты лишился единственной дочери. Плавай в этом болоте теперь один.
– Дочка! – Мама залилась слезами, удивленная моим признанием. Это был первый и единственный раз, когда я говорила такие слова. Даже когда я оказалась разменной монетой в бизнесе родителей и Россини, я не отказалась от него, но сейчас, когда мой отец прятался за якобы за моей защитой перед Ромеро, я просто не смогла. Я сломалась.
– Мам, поехали с нами. Будешь жить в Нью-Йорке, вместе с нами.
– Мой дом здесь, милая. Это и твой дом тоже. – Шмыгая носом, бормотала мама.
– Это больше не мой дом.
Мама, все еще плача, отошла в сторону, выпуская нас. Она брела до дверей, умоляя меня не отрекаться от отца. Она искренне верила в его слова, и убеждала меня в его правоте.
Эх, мама, если бы ты знала, что пережила и что видела, ты бы встала на мою сторону.
Стефано молчал всю дорогу к дому, а когда мы зашла в особняк, он забрал мою сумку, бросил её на ближайший пуфик и повел меня в гостиную. Там, он зажег потухший камин и разлил по стаканам виски. Один из бокалов он протянул мне.
– Тебе сейчас это нужно. – Объяснился муж, усаживаясь поудобнее на диван.
– Поверить не могу. Он меня защищал! – Я была полна возмущений. – Да как только язык повернулся это сказать!
– Ты все сделала правильно. – Отпив немного, сказал муж, глядя куда-то поверх моей головы. Я обернулась и увидела, как в дверях стоял нахмуренный глава парижской мафии.
– Что за попойка в такой час? Опять решила опоздать?
– Я пойду спать, я так и не отдохнул с дороги. – поцеловав меня в лоб, произнес Стефано. Он приблизился к моему уху, а его брат в этот момент отвел глаза в сторону. – Пойду отдавать долг Лиз. Побудь мне полезна, – он улыбнулся своей очаровательной улыбкой и вышел из гостиной, перед этим до дна допив свою порцию виски и вручив стакан брату.
– Что за повод? – Налив себе немного, спросил Луи. Он сел рядом со мной, чтобы лучше видеть мое лицо.
– Я теперь бездомная! – Я подняла бокал в знак тоста, но Луи на мои слова лишь сильнее нахмурился и отставил свой бокал в сторону. – Сегодня я отреклась от отца.
– Что случилось?
– Отец просто оправдывает свои поступки моей защитой. Прикрывается мной, как щитом. Стефано был прав, мой отец просто живет этим, а я все его идеализировала.
Луи придвинулся ближе и крепко обнял. Он гладил меня по спине, положив свою голову мне на макушку. Я обвила руками его торс и заплакала. Я столько времени сдерживалась, а оказавшись рядом с Луиджи, я не смогла сдержать эмоции. Слезы сами полились из моих глаз, а руки стали сжимать рубашку мужчины, словно он был моим спасательным крутом. Моим единственным плотом во всем океане.
– Ты был груб со мной. – Укорила я мужчину, на что тот отстранился и удивленно посмотрел на меня. Казалось, что я его свей фразой вывела из равновесия. – Мне не хватало тебя.
– Ты сама предложила все остановить. Ты из-за этого плачешь?
– Нет. – Это была не совсем правда. Я плакала из-за всех событий, произошедших со мной. И в них определенно присутствовал мой босс. – Не совсем. Просто из-за всего произошедшего я правда считаю, что лишилась дома.
– Глупая, – Он притянул меня в свои объятия. – Это твой дом. Если хочешь, я куплю любое место в мире, которое ты сможешь считать своим домом.
– Какой в этом смысл, если я буду одна?
– Ты никогда не будешь одна. Больше никогда.
– Я всё время была одна, даже когда ты был рядом.
Он поцеловал меня в макушку, на что я, словно котенок, сильнее сцепилась своими коготками в его рубашку. Я так сильно сжала его в своих объятиях, что тот хрипло рассмеялся.
– Андреа, я дышать не могу. – Я ослабила хватку, а он продолжил. Он поднял мою голову за подбородок, заставляя встретится с ним взглядом. – Я больше никогда не оставлю тебя одну. Я тебе это уже говорил, но повторюсь: твой дом – это я. Где бы ты ни была, я всегда буду ждать тебя.
– А как же Лиз?
– Я с ней разведусь. А ты разведешься с моим братом. Я не верю в вашу с ним любовь.
– А во что же ты веришь? – Он провел пальцами по моей спине, и я машинально закрыла глаза, наслаждаясь его прикосновениями.
– Я верю в твои глаза, которые кричат о чувствах, хоть мозг и пытается все отрицать. Я верю твоему телу, которое так податливо, если к нему прикасаюсь я. – В подтверждении своим слов он целовал меня в шею и я прерывисто вздохнула, на что мужчина победно улыбнулся. – Я верю твоим слезам, которые видел лишь я.
– А не верю в любовь, Луи. Что, если все наши чувства – это простое влечение?
– Это можно проверить. – Усмехнулся мужчина, пальцами расстегивая свою рубашку.
– Мы в гостиной, Луи. – Я вытаращила на него свои глаза и принялась застегивать его пуговицы обратно. Я не могла дать Лиз еще один повод для издевательств над моим мужем. – Меня влечет к тебе, а тебя ко мне. Да. Это так. Но на этом все. Как ты себе представляешь наш союз?
– Так называемый союз, как ты его назвала, вполне реален. Люди это делают с помощью развода. – Он понялся с дивана и сел на колени, чтобы наши глаза были на одном уровне. – Не тебе одной было тяжело эти недели. Ты одновременно мучаешь меня и даешь успокоение. От этого я злился и срывался на тебе.
– Я не могу. – Я поднялась, и Луи поднялся со мной. – Прости. Мы и так снова сейчас совершили ошибку.
Он хотел меня остановить, но не стал препятствовать моему уходу из комнаты. Я вышла подышать свежим воздухом, но вдохнув глоток кислорода, мое дыхание сперло. Стены этого дома и его жители давили на меня. Мышцы ныли, только отягощая мою внутреннюю боль.
У меня не было желания возвращаться к себе в спальню. Я знала, что в эту ночь сон снова меня покинул, поэтому выходя из дома, я набрала номер подруги и встретилась с сонным голосом моей Моники.
– Андреа, ты время видела?
– Все очень плохо, Мон-Мон. Встретимся в «Росси»?
– Если твое «все плохо» из-за братьев Россини, то это не самое подходящее место.
– Дело не только в них. Я буду ждать тебя в ложе.
Через час в заведение приехала Моника и застала меня за полупустой бутылкой вермута. Напиваться не хотелось, но и трезвая голова заставляла меня слишком много думать, а легкий напиток давал мне хоть какое-то успокоение.
Девушка села рядом со мной и, подняв бутылку, дабы посмотреть содержимое, оценила ситуацию. Поняв, что я держу себя в руках, она ласково погладила меня по плечу, чтобы я обратила свое внимание на нее.
– Что случилось, крошка?
– Все так запуталось. – Обернулась я и крепко обняла подругу. – Мне сейчас как никогда нужна твоя тактильность.
– Милая, – она крепко обняла меня в ответ и стала гладить мои волосы. – Расскажи мне, что тебя беспокоит.
И я рассказала. Рассказала про отца и его вопиющий поступок, рассказала про Луи и наши с ним странные отношения. Подруга слушала меня, не перебивая, а когда мой рассказ был окончен, она разлила по бокалам вермут и чокнулась со мной.
– Давай-ка мы с тобой теперь приведем твою голову в порядок. – Мы выпили, и она продолжила. – Твой отец большая задница, но от него стоило это ожидать. Но меня волнует другое. Тебя влечет к Луи, так? – Я кивнула. – Его к тебе. Прости, Андреа, но после сегодняшнего, – она посмотрела на часы и усмехнулась, – уже вчерашнего инцидента, даже я увидела, что он к тебе неровно дышит. Хотя я и видела много разных других звоночков.
– Он был грубым со мной почти всегда. Знаешь, как в сказке: днем красавец, в ночи урод. Только в нашем случае все наоборот. Днем он грубый, а ночью, когда мы остаемся одни, он становится совсем другим человеком. И тогда я забываю, что этот мужчина – глава парижской мафии.
– Раз вас так влечет друг к другу, переспи с ним.
– Не могу.
– Он против?
– Он только за. – Усмехнулась я, вспоминая как быстро он расстегивал пуговицы на рубашке. – Я не могу.
– Неужели твоя внутренняя монашка снова взяла вверх? – Ущипнула меня подруга, а я рассмеялась.
– Нет. Я девственница, Мон.
– ЧТО? – Я никогда не видела таких больших глаз подруги, от чего моя серьезность дала трещину, и улыбка сама собой появилась на лице. – Ты четыре года замужем, Андреа!
– У нас был уговор со Стефано. И никто об этом не знал. Не хочу вдаваться во все подробности, но если у нас с Луи все случится, то он узнает, что между мной и Стефано фикция, вскроется, что мой муж гей, и тогда мне конец. Стефано убьет его отец, а меня перед этим прикончит он сам.
– Давай я помогу тебе сбежать? Помнишь ваш последний разговор с Хосе? Ты можешь поехать к нему. Он примет тебя.
– Нет. Нельзя так рисковать чужими жизнями. К тому же, Луи прав, мой дом – это он. Он всю неделю после моего отказа был со мной отвратительно холодным. Я не спала и не ела, переживая. Даже пришлось вызвать моего мужа из другого города, чтобы отвлечься.
– Он в курсе про вас?
– Да.
– Ох, – девушка потерла лоб и налила еще немного напитка. – Вот почему ты такая была. Я думала, ты заболела. – Она улыбнулась и поставила бокал на стол. Её руки легли на мои плечи, а в её глазах загорелся странный огонек. – Андреа, ты влюбилась.
– Нет. – Резко ответила я, но Моника настаивала.
– Влюбилась. – Она рассмеялась и возвел глаза к потолку. – Господи, спасибо тебе, что дал этой чудачке возможность испытать такое!
– Что ты говоришь? – Цыкнула я и шлепнула девушку по руке.
– Ты всю жизнь говоришь, что любви нет лишь потому, что твои родители никогда друг друга не любили, но при этом ты никогда не обращала внимание на другие семьи. Посмотри на моих родителей, они любят друг друга. Посмотри на меня. Я и Лео уже больше пяти лет вместе. Я люблю его, несмотря на то, что мы живем вместе и меня дико бесят его разбросанные носки по всей квартире, про его вечно не опущенный стульчак и гора немытой посуды в раковине. Любовь существует. И она бывает взаимной. Мой брат тоже любил. Пусть не взаимно, но любил. Тебя. Дай себе шанс.
– Какой шанс? Мы оба женатые люди. Его стерва жена никогда от своего не откажется.
– Если тебя Луи любит, а мне почему-то чуйка подсказывает, что это так и есть, то он сделает все, чтобы быть рядом с тобой.
– Это все мечты. Пока наш уговор со Стефано действует, я не могу ничего предпринять. К тому же, я не могу быть в ни в чем уверена.
– Теперь настала моя очередь разливать алкоголь по бокалам.
– Давай расслабимся.
– Ты обратилась по адресу.
Мы провели остаток ночи в компании друг друга. Мы веселились, танцевали и пили. После выпитой бутылки вермута, пошли коктейли из бара и на четвертом коктейле мое правило не пить много сегодня пошел к черту. Мы напились и были не в состоянии добираться домой. За нами приехал Лео, привез нас на квартиру Моники и Леонардо. Я легла на диване, хоть ребята и предлагали мне отдельную спальню. Я отказаться даже не успела. Я просто рухнула на ближайшую поверхность и вырубилась. В перерывах между беспокойным сном я слышала отрывки разговора хозяев дома.
– Перенеси её в спальню, милый. – Пьяный голос подруги звучал глухо, точно так же, как и голос её парня.
– Я бы перенес, но Луи запретил к ней прикасаться.
– Его здесь нет, – фыркнула подруга.
– Думаешь, она не вспомнит, что уснула на диване, когда проснется в кровати? Пусть спит здесь.
– Ты даже в собственном доме прислуживаешь своему боссу! – Разозлилась Моника. – Что такого в том, чтобы отнести её на кровать?!
– Она не просто твоя подруга. Луи ясно дал понять, что она неприкосновенна.
– И как же он это сказал? – Её раздраженный голос звучал громче прежнего. – Наверное пригрозил смертью, раз ты даже дома не можешь её просто, черт возьми, перенести!
– Не поверишь, – разозлился Лео, – пригрозил! Сказал, что она – его и тот, кто к ней прикоснется хоть раз, будет лишен руки! Знаешь, любимая, но береженого бог бережет!
– Ерунда, я много раз видела, как мальчики здоровались с ней рукопожатием.
– Про все разговоры, прикосновения босс знает. Я ему сам все рассказываю. Если ты до сих пор не поняла, то он знает обо всем, чем дышит эта девушка. Когда дело касается неё, он становится больным ублюдком. Гребаным сталкером.
– Тогда я лягу рядом с ней. Иди спать, Лео. Я свою девочку одну не оставлю. – Она начала раздеваться – послышался шорох. – Ах да, можешь ещё позвонить своему начальнику и рассказать о том, как я буду её сейчас обнимать.
– Не утрируй, – прорычал парень, выходя из гостиной. – Чокнутая.
– Дурак. – Прошептала мне уже в ухо, обнимающая меня подруга. После чего я не слышала никого, сон снова завладел как мной, так и моей драгоценной Моникой.
Когда я проснулась, я встретилась с карими с зеленоватой радужкой глазами. Они были на одном уровне со мной – мужчина присел на корточки и наблюдал за тем, как я спала. Его безмятежный взгляд превратился в злой, когда он заметил мое пробуждение.
– И какого черта ты ушла вчера в клуб и налакалась так? Да еще и не ночевала дома!
– Где Моника и Лео? – Я попыталась подняться, но моя голова была против. Она разразилась такой болью, что я снова упала на подушки и взвыла. Похмелье нагрянула резко и с побочными эффектами в лице Луиджи Россини.
– Они уже давно в офисе. – Сухо ответил мне мужчина. – повторяю вопрос: почему ты не вернулась домой?
– Кто ты такой, чтобы задавать мне такие вопросы? – Я закрыла глаза рукой, стараясь скрыться от яркого света. – И где мой муж?
– Твой муж сладко сопит в твоей кровати, где и должен находится. – Он наклонился ближе ко мне. Так близко, что я снова ощутила его аромат духов вперемешку с табаком. – Ты только убеждаешь меня в моей же правоте, Андреа. – Он убрал мою руку с лица и погладил мое лицо.
Я была еще пьяна, язык не хотел мне подчинятся, а при виде перед собой Луи, мне дико хотелось его поцеловать. Все, что я слышала ночью казалось сном.
Возможно, Моника права. Я правда влюбилась в этого мужчину.
– Сейчас ты встаешь, идешь в душ, а потом мы вместе едем в офис. Тебя ждет отвратительный день в моей компании, а после три отвратительных дня командировки.
– Что ты задумал?
– Я ничего. – Он пожал плечами и помог мне подняться. – Если бы ты была более внимательна к своей работе, то знала бы, что груз, который перевозим мы должен еще и разгрузиться. Кто, если не глава компании должен убедится в его сохранности? Вчера я тебе ничего не сказал, но скажу сейчас. Мы летим в Америку, скоро баржа причалит в порт и нам нужно будет её разгрузить, а после доставить товар до адресатов.
– Это не могут сделать твои люди или люди твоего отца?
– Это не наркота, – просто ответил мне мужчина. – Это люди. Если хоть одна душа об этом узнает, считай мы все сядем. И ты тоже. – Когда я все-ж-таки поднялась, Луи отвел меня к ванной комнате, а сам направился на кухню.
Приняв холодный душ, я нашла полотенце и шелковый халат Моники. Хоть он и мало что прикрывал, но выйти из ванной в одном халате было чревато. Мы оба едва балансировали на грани реальности.
Я зашла на кухню и увидела дымящийся кофе. Луи же сидел за столом и что-то увлеченно смотрел в своем телефоне. Когда он заметил мое присутствие и поднял свой взгляд на меня, его телефон выпал из рук. Видимо, он ожидал увидеть меня в парандже.
– Это мне? – Мялась на пороге я.
– Да. – Он прочистил горло и отпил немного из своего стакана. – Антипахелин я добавил в кофе.
– Спасибо.
Я села напротив него и отпила немного. Я хотела заговорить с мужчиной, как услышала звук телефона, доносящегося из гостиной. Одновременно с ним зазвонили в дверь. Мы с Луи переглянулись и разошлись в разные стороны. Я взяла трубку и услышала недовольный голос мужа.
– Где ты?
– У Моники. Вчера слишком много выпила, чтобы вернутся домой.
– Ты все еще переживаешь по поводу отца?
– Да. – Сорвала я и услышала писклявый голос Элизабет. Я не могла выйти из гостиной, потому что столкнулась бы с ней лицом к лицу. – Я сейчас в офис, а потом улетаю в Америку. Поехали с нами. – Почти умоляюще бормотала я. Я говорила тихо, чтобы эта бестия не услышала мой голос.
– Не могу. Лиз вчера было мало. Она знает о командировке и не может отказаться от возможности. Ей богу, я задушу её раньше, чем вы вернетесь.
– Дай бог, – прошептала я и услышала смех на том стороне разговора. – Я позвоню еще.
– Где она?! – Кричала Элизабет, обыскивая, видимо спальню. – Где эта маленькая дрянь?
– Угомонись! – Властный голос её мужа эхом разносился по квартире. – Что ты себе позволяешь?
– Я твоя жена, черт возьми!
– Выметайся отсюда!
Когда захлопнулась входная дверь и звуки затихли, я вышла из укрытия. Грудь мужчины тяжело вздымалась. Он был зол, а при виде меня он и вовсе потерял рассудок. Он медленно, словно зверь, надвигался на меня. Я попятилась назад, но мужчина не уступал. Он настиг меня в гостиной и безмолвной куклой схватил меня в свои объятия и накрыл своими губами мои. Он не спрашивал разрешения – он требовательно забирал то, что хотел. Я не могла противиться ему, хоть это было неправильно. Он стал развязывать пояс халата, а когда ему это удалось он спустил ткань до пояса, зарываясь в мои волосы, целуя шею и ключицы. Когда я застонала от его грубых ласк, он словно опомнился и выскочил из гостиной, громко хлопая входной дверью.
Я так и осталась стоять посреди комнаты, пропитанной запахом алкоголя. Меня потряхивало, холодный воздух вызывал мурашки на обнаженной части моей кожи. Обездвиженными пальцами я надела халат обратно и плюхнулась на диван, силясь совладать со своими эмоциями.
Это было к лучшему. Он ушел, не завершив дело и это хорошо, потому что, если бы случилось непоправимое сейчас, я бы могла смело рыть себе могилу.