Густав

Ирина кивала, соглашаясь с каждым словом. Вполне можно было предположить, что добрая, светлая, воспитанная в традиционных ценностях девочка, внезапно столкнувшаяся с оборотной стороной жизненной медали, теперь намеренно шокирует всех маргинальным внешним видом, а зачастую, и поступками. Ее поведение грозилось окончательно выйти из-под контроля, обернувшись для матери очередной проблемой.

– Ты не представляешь, как хочется послать все к черту и просто жить в ладу с собой! – воскликнула Анна. – Мне даже деньги его не нужны!

Устав контролировать спину, Ирина откинулась на спинку кресла.

– Вот здесь торопиться не надо, – рассудительно заметила она. – Деньги никогда не помешают – проверено на себе!

На минуту возникла пауза, в течение которой Ирину посетили воспоминания о ее собственном сложном материальном положении после кончины мужа-азартного игрока; Анна же мысленно выселяла супруга в загородный дом, оставляя квартиру в свое с дочкой распоряжение.

– Я рада, что ты пришла к этому сама, не слушая ни чьих советов, – подала голос Ирина. – В таком случае, нужно действовать! К тому же ты у меня умница и красавица, и мы в два счета тебе кого-нибудь найдем!

Между тем, за соседним столиком мужчины заключили мир, и раззадоренный «Рубильник» теперь не отрывал взгляда от Ирины. Она время от времени подливала масла в огонь его внимания, как бы невзначай многообещающе поводя плечами.

– Далеко ходить не надо, – шепнула она подруге. – Пожалуйста, рядом готовый материал – только руку протяни.

– Даже не думай, – улыбнулась Анна, ожесточенно расправляясь с руинами торта. – Не люблю носатых! К тому же, он смотрит на тебя. А еще я в курсе, что найти достойного бойфренда – целая проблема! Сама знаешь, что среди нашего с тобой окружения, как только появляется более-менее симпатичный мужик, он обязательно оказывается геем или альфонсом! Ну а старики, пускай даже с большими деньгами, меня не интересуют…

– Ну, нет, стариканы нам категорически противопоказаны, – эмоционально согласилась Ирина и внезапно застыла на месте. – Только не оборачивайся, – она схватила чашку, и, не обнаружив в ней ни капли, сделала вид, что пьет. – Мне кажется, что наш Рубильник уже готов к знакомству – вижу решимость в его орлиных глазах…

– Готов к знакомству с тобой или с твоей шикарной грудью? – потребовала уточнить Анна.

– Фи, какая грубость! – откликнулась Ирина. – А с другой стороны, какая разница, что именно его влечет? Любой мужчина поначалу хочет познакомиться с той конкретной деталью, что заинтересовала его мужское внимание, а уже потом он замечает и остальные достоинства!

– Хорошо, если замечает, – скептически произнесла Анна. – Но готова поверить тебе на слово – сама я не особенно сведуща в этих вопросах.

Возникший из ниоткуда официант держал в руках два букета алых роз.

– Джентльмены за соседним столиком желают вам приятного вечера и просят не отказать в любезности принять от них скромные знаки внимания! – пространно сопроводил появление цветов молодой человек.

– Спасибо, мы как раз собирались уходить, – проговорила Анна. – Принесите, пожалуйста, счет. – Воспользовавшись моментом, она на всякий случай блеснула обручальным кольцом на правой руке. Несмотря на раздрай в семье, она все еще официально числилась замужем и не собиралась никому давать повод для ухаживаний; тем более, что отмеченный вскользь сосед «Рубильника», выглядел невзрачно.

Анна тут же изгнала эту мысль, как недостойную, и одернула себя: дело совсем не в этом, будь даже он писанным красавцем, она не собиралась уподобляться своему муженьку, сходу пускаясь во все тяжкие…

Отказываться от цветов, правда, было глупо, и дамы послали соседям благодарные улыбки, сохраняя при этом неприступный вид. Почувствовав некоторое поощрение, Рубильник поднялся со своего места и позволил себе преодолеть небольшое расстояние, разделявшее их столики. Высокий рост и отлично сидящий костюм придавали мужчине налет аристократичности.

– Добрый вечер! – учтивая речь и низкий тембр отозвались в глубине груди Ирины неожиданной вибрацией. Ей на минуту показалось, что так отреагировали искусственные импланты, уже пустившие корни в ее организм.

Влажные восточные глаза поочередно окутали женщин бархатным взглядом.

– Ни в коем случае не хотел потревожить вашу приватность! Всего лишь, счел своим долгом признаться, что вы обе – прекрасное украшение этого заведенья сегодняшним вечером! – Голос с едва уловимым южным акцентом звучал спокойно и уверенно, не позволяя усомниться в искренности произнесенных слов. Вежливо улыбнувшись в ответ на комплимент, подруги все же благоразумно сохраняли дистанцию.

– Могу я попросить позволения оплатить ваш счет? – витиевато продолжал мужчина, наблюдая приближение официанта. – Просто в знак уважения и восхищения вашей красотой…

– Нет-нет, спасибо, – запротестовала Анна, опередив подругу, которая готова была благосклонно согласиться не только на оплату счета, но и на оплату такси до самого дома.

– Благодарим за цветы, но этого достаточно, – стояла на своем Анна, оставляя на столе чаевые для официанта.

– Хорошего вечера! – кокетливо проворковала Ирина, с немалым сожалением покидая насиженное кресло. Заметив, что Рубильник опускает в ее букет визитную карточку, посылая при этом многозначительный взгляд, она напустила на лицо строгое выражение, но карточку не выбросила.

– Без вас вечер потеряет свое очарование! – продолжал блистать красноречием новый знакомый, приложив руку к сердцу.

– Какой обходительный! – оказавшись на улице, Ирина все еще пребывала под обаянием восточного брутала. – Ну скажи мне, откуда кавказские мужчины знают лучше других, как покорить женщину? Всего-то пара комплиментов – и мы чувствуем себя королевами!

– Да, неожиданно, – согласилась Анна, сворачивая в тесный проход между машинами.

– Розы просто бесподобны, – Ирина на ходу опустила лицо к едва раскрывшимся тугим бутонам. – А какая щедрость! Хотел заплатить за нас!

Анна засмеялась.

– Не велика щедрость заплатить за две чашки кофе! – опустила она подругу с небес на землю. – Но воспитание и красноречие на высоте, – подтвердила она. – Возможно, нам стоило посидеть подольше, чтобы заручиться продолжением вашего общения? – поинтересовалась она, видя возбуждение подруги.

Ирина хихикнула, вынимая карточку из глубин букета и, не читая, отправила ее обратно.

– Это было бы слишком! Мы же приличные девушки, а не какие-нибудь эскортницы! – важно проговорила она. – Но продолжение возможно, – в изменившемся голосе звучало кокетство, заставившее Анну рассмеяться.

– Отлично! Даже его нос померк на фоне переизбытка комплиментарности и старания угодить, – смилостивилась она. – Не каждому дано покорить такую зануду как я! Ну что ж, желаю удачи!

Она пристроила свой букет на заднем сиденье машины, не решившись предложить подруге поступить так же со своим – слишком жадно та вдыхала сладкий аромат.

– Думаю, торопиться не стоит, – проговорила Ирина, отрываясь от цветов и аккуратно пристегиваясь. – Пожалуй, я его немного помучаю…– искушенная в амурных делах, она прекрасно знала, как следует вести себя в дальнейшем. – Дам время соскучиться, а потом можно будет ненавязчиво напомнить о своем существовании…

Глава 5.

– Я же говорю – Юлька звонила с чужого номера, но это было единственный раз, а потом она опять пропала, – объяснял Иван невидимому собеседнику, крепко прижимая телефон плечом к щеке.

Выйдя минуту назад из своего подъезда, он остановился потуже завязать шнурок. Миниатюрная собачка, круглосуточно патрулирующая тихий арбатский дворик, ткнулась мокрым носиком в руку юноши и радостно фыркнула. Ярко-розовый ошейник со стразами выдавал в ней заядлую модницу, привыкшую к всеобщему вниманию. Почесав за теплым ушком, Иван приветливо кивнул хозяйке, пожилой даме, обозревающей владения из окна первого этажа.

Мелодичный щелчок магнитного запора калитки – и двор остался позади, а молодой человек пустился вдоль по улице, предвкушая насыщенный событиями день. Дальнейший путь лежал в сторону Гоголевского бульвара, куда он и направился, сопровождаемый тоскливым взглядом лохматой подружки, просунувшей голову между чугунными прутьями забора.

Отойдя на безопасное расстояние от любопытной соседки, Иван смог, наконец, раскрыть телефону свои секреты.

– Дело в том, что папаша увез ее в Испанию! Подальше от меня! Он же категорически против нищебродов! – в голосе юноши звучал сарказм.

– Испания – это неплохо! – отозвалась трубка голосом Никитоса, которого внезапно насторожило долгое отсутствие Юли в поле зрения, и он напрямую задал вопрос другу, застав того врасплох.

– Конечно, неплохо, – подтвердил Иван. – Особенно, если у тебя там личная вилла с бассейном!

– Проклятые буржуи, – сипло констатировал приятель. На всякий случай он держал нейтральный тон, до конца не разобравшись, в какой степени расстроен сам Иван. Их большая компания изначально не взлюбила Юлю: с первых дней знакомства девушка старалась всецело завладеть вниманием Густава, вырвать его из сплоченного коллектива, подчинив лишь своим интересам. К тому же постоянно сквозящий в ее поведении снобизм «богатой москвички» неприятно задевал самолюбие членов компании, состоявшей преимущественно из обычной молодежи, приехавшей на голом энтузиазме покорять столицу из глубинки.

В ответ формировалась почти классовая ненависть к персоне девушки, которая, не прилагая ни малейших усилий, имела в своем распоряжении все то, к чему негласно стремились «понаехавшие», а именно квартиру-машину –деньги; да еще и презрительно бравировала своим превосходством…Известие об исчезновении Юли «с горизонта» сразу пришлось Никитосу по душе. По большому счету, он был бы счастлив вообще никогда больше не услышать об этой зазнайке, но, тактично сдержав радость, он постарался приободрить друга.

– Не горюй, Гусь! – бодро прозвучало из трубки. – Как-нибудь все рассосется! Зато как обрадуется Люсьен, узнав, что ты свободен!

– Никому не говори! – взмолился Иван. – Люсьен ничего не должна заподозрить, иначе мне – хана! Одно только имя Юльки служит мне защитой от чар нашего Босса…

Друзья расхохотались.

– Это что же получается, – сквозь смех негодовал Никитос. – Новая, точеная фигура Люси не производит на тебя никакого впечатления?! А она так старалась!

– Пошел ты! – добродушно отбрил шутника Иван. В их модельной тусовке давно всем было известно о чувствах Люси Кондрашовой к своему подчиненному. При встречах с Иваном у женщины столь явно менялась интонация и манера поведения, что это бросалось в глаза окружающим. А поскольку юноша стойко держал нейтралитет – поведение Босса служило предметом постоянных дружеских насмешек в его адрес.

Теперь еще эта история с похудением… Парни ржали, что именно Иван был причиной серьезных корректив во внешнем облике Люси. Кто-то даже принимал ставки на тему, каким образом она скинула вес: своими собственными силами или откачав с десяток литров жира в клинике.

– Ладно, бро, до вечера – захожу в метро, ща связь прервется, – попрощался Никитос.

– Давай, – откликнулся Иван, благодарный приятелю за моральную поддержку. Прекрасно осведомленный о причинах трений между своей девушкой и друзьями, он практически всегда склонялся на сторону последних. Не раз наблюдая, как Юля «включает» свои дурацкие понты по отношению к тем, кому не повезло с состоятельными родителями, Иван пытался свести ее выходки к шутке, сглаживая острые углы во взаимоотношениях разных социальных слоев. При этом юноша прекрасно отдавал себе отчет в том, что сам он попал в поле зрения Юли случайно – исключительно благодаря своим внешним данным, в которые она серьезно «втюрилась» и теперь готова была простить ему абсолютно все. Однако слишком пафосное поведение девушки ему тоже претило, хотя никаких комплексов по поводу своего «нищенского» происхождения Иван не испытывал – напротив, чувствовал себя комфортно с имеющимся за плечами жизненным багажом простого парня с обычным, без излишеств, детством.

Вспоминая свою малую родину с грубоватой нежностью, Иван осознавал, что именно там, в непростых условиях, с минимальным бытовым комфортом и уличными разборками, были заложены его лучшие личностные качества, составляющие основу нынешнего характера.

К тому же, накопленный жизненный опыт показывал, что наличие у родителей больших денег далеко не всегда способствовало правильному воспитанию и развитию интеллекта у детей. По крайней мере, Ивану частенько доводилось наблюдать абсолютно противоположную закономерность среди многочисленных знакомых из околомодной тусовки.

Вдохнув непредвиденный аромат цветущего кустарника, удивительным образом занесенного в арбатские лабиринты, Иван прогнал серьезные мысли. Предстоящий день обещал быть супер продуктивным. Вечером в ТЦ «Вегас» намечался большой концерт по случаю дня рождения известного молодежного бренда одежды, а в его рамках – дефиле, в котором Иван принимал непосредственное участие. Но до вечернего мероприятия еще довольно далеко, а сейчас нужно было успеть на выставку Репина, куда накануне юноше посчастливилось отхватить единственный оставшийся в наличии электронный билет.

Невзирая на то, что экспозиция на Крымском Валу длилась уже без малого три месяца, ажиотаж не собирался спадать, а желающих посетить ее только прибавлялось. Летние каникулы и отпуска привлекли в Москву большое количество туристов, и проникнуть в музеи, а тем более на популярные, разрекламированные мероприятия, стало проблематично. Иван по разным причинам долго откладывал свой личный визит к работам известного художника, творчество которого очень высоко ценил, но сроки проведения выставки неумолимо подходили к концу, а крепчающий поток посетителей с каждым днем повышал риск вообще не попасть на Репина.

Чудом поймав онлайн-билет на 12 часов дня, молодой человек надеялся, что в полуденное время в галерее будет не так много поклонников творчества живописца. Правда, его немного напугали мелькающие в соцсетях репортажи о переполненных залах Третьяковки, напоминающие сводки с фронта. В видеосюжетах люди порой не могли толком разглядеть ни одной картины из-за напирающей со всех сторон толпы. Хорошо, что в последнее время организаторы догадались ввести ограничения по продаже билетов – и все же нельзя было быть уверенным в том, что любителей культурно просветиться в первой половине дня будет меньше. На такой случай Иван запасся боевым настроем и готовился бороться за место перед каждым интересующим его полотном, давая, если понадобится, отпор любому нахальному неприятелю.

Преодолев череду сложных светофоров возле станции метро «Кропоткинская», юноша оказался возле Храма Христа Спасителя. В его распоряжении имелся небольшой запас времени, и молодой человек привычно замедлил шаг у внушительных размеров сооружения, всем своим видом источающего торжественность, монументальность и величие.

Иван отнюдь не причислял себя к верующим и не принимал всерьез рассуждения о «намоленном» месте, тем более, что несколько поколений советских людей успело с огромным удовольствием игриво поплескаться на этом самом месте в открытом бассейне «Москва». Воспоминаниями о тех счастливых временах с молодым человеком не раз делилась Марья Никитишна, хозяйка пушистого шпица из его арбатского пристанища. Не скрывая ностальгической нотки, пожилая дама не стеснялась в выражениях в адрес властей, посягнувших на любимый многими «водный клуб по интересам». Действительно, несколько десятилетий подряд население проводило здесь время вовсе не за молитвами, а за вполне себе земными, но не менее важными занятиями – укрепляя здоровье с помощью физических упражнений, знакомясь друг с другом, весело проводя досуг за водными процедурами и заряжаясь положительной энергетикой, каковой, несмотря на повышенную концентрацию хлора, несомненно, обладал обширный подогреваемый водоем.

Это место служило источником самых светлых эмоций; поэтому потеря бассейна явилась для огромного числа любителей подобного времяпровождения неприятным сюрпризом, а точнее, большим разочарованием, с которым просто пришлось смириться. Кто-то наверху в очередной раз решил за людей, маскируя властные амбиции красивыми рассуждениями о сакральности.

И почему нельзя создавать, не разрушая?! Этот риторический вопрос частенько возникал в голове Ивана, оставаясь без ответа и укореняя в молодом человеке чувство творящейся вокруг несправедливости.

Тем не менее, Храм, возродившийся на месте бассейна, в свою очередь существовавшего на месте старого Храма, взорванного после революции большевиками, бесспорно представлял собой грандиозное архитектурное сооружение. Юноша остановился у его подножия, задрав голову и пытаясь объять взглядом каменную громаду, таящую в себе нечто сокровенное, не поддающееся рациональному осмыслению…

Группа китайских туристов, громко переговариваясь на ходу, спешила мимо, вслед за гидом с красным флажком на высоком древке. Только что покинув православное святилище, гости из Азии, судя по восторженным возгласам, были сильно впечатлены увиденным. По крайней мере, Иван очень на это надеялся, понимая все же, что интонации в китайских диалектах бывают обманчивы для европейского слуха.

Бурлящее броуновское движение десятков людей в этот утренний час вдохновляло юношу. Ему нравилась динамика, энергия, движуха. Наблюдая с верхней ступени Храма за перемещением человеческой массы по обеим сторонам Волхонки, отмечая яркие туристические автобусы, извергающие из своих недр новые группы гостей столицы, молодой человек заряжался, словно батарейка, от зрелища бьющей ключом жизни.

Напитавшись, как губка, визуальными впечатлениями, Иван обогнул Храм, любуясь бронзовыми горельефами, опоясывающими верхний периметр здания. Каждый раз, оказываясь рядом, он удивлялся продуманной игре света и теней в металлических фигурах святых. Вот и теперь глаз художника отметил выражения лиц, изменяющиеся по мере медленного смещения солнца, а ячейки памяти с удовольствием пополнились новыми образами, которые рано или поздно лягут на холст.

На Патриаршьем мосту «яблоку негде было упасть», а воодушевленные лица туристов, вращающиеся на 360 градусов, говорили о том, что здесь действительно было, на что посмотреть. Отличная погода призывала облокотиться на массивные перила и замереть в неподвижности, созерцая россыпь золотых куполов в Кремле и окрестностях на фоне безоблачного неба цвета блюмарин. Легкий ветерок игриво растрепал модную челку, испортив четко очерченный пробор, но Иван даже не заметил этого – он завороженно ловил момент, когда мутную речную гладь, потревоженную приближающимся теплоходом, покроют волнообразные круги.

По другую сторону моста юноша поприветствовал взглядом открытую террасу бара «Стрелка», где он с друзьями частенько зависал вечерами после работы. Судя по количеству посетителей на просторной веранде, откуда открывался всеобъемлющий вид на реку и чудную панораму Центра, заведение не закрывалось ни на минуту.

Охватив взором ансамбль зданий бывшей кондитерской фабрики «Красный Октябрь», откуда, по рассказам старожилов, когда-то по всей округе распространялся ни с чем не сравнимый запах горячего шоколада, Иван получил еще порцию эстетической подпитки от уравновешенной промышленной архитектуры дореволюционной постройки.

Целый квартал красного кирпича привносил ни с чем не сравнимый колорит в городской пейзаж, а его просторные корпуса с многочисленными цехами и крытыми переходами между зданиями таили в себе множество загадок, напоминая о стародавних временах, таинственных подземельях и зловещих темницах.

Заметив издалека неровный хвост очереди, вьющийся у здания Новой Третьяковки, Иван порадовался, что ему, обладателю электронного билета, не придется влиться в его ряды. Он позволил себе еще несколько минут полюбоваться могучей статуей Петра 1, которая торжественно блестела на солнце золотым свитком, зажатым в руке правителя. Еще одно подтверждение того, как профессиональные критики порой далеки от народа – десятки желающих ежеминутно сделать селфи на фоне гигантского памятника русскому царю, напрочь опровергали все первоначальные претензии злопыхателей к его размерам и выбранному для установки месту.

«Как же все закручено в этом мире: не поймешь, что правильно, а что нет; где правда, а где ложь», – философствовал юноша, отрываясь от созерцания московских красот. – «Люди готовы спорить и ссориться из-за какой-нибудь надуманной ерунды вместо того, чтобы жить в мире и согласии, создавая и созидая…

Звук пришедшего сообщения вернул молодого человека в реальность. Организаторы любезно напоминали о предстоящем сегодня мероприятии, советуя учитывать вечерние пробки при расчете времени на дорогу. Это было совсем нелишним, поскольку ТЦ «Вегас» располагался на окраине города, где остро стояла транспортная проблема, а опоздание на работу считалось неприемлемым.

«Спасибо за заботу» – мысленно поблагодарил Иван. Легкой походкой он уже двигался в сторону «Музеона», ощущая приятный эмоциональный подъем и предвкушая долгожданную встречу с прекрасным.

Анна довольно продолжительное время стояла перед портретом одного из юных современников Ильи Репина. Завороженная реализмом изображения, она мысленно перенеслась в те далекие времена и скурпулезно рассматривала каждую деталь молодого лица с нежным цветом кожи и хитринкой в глазах.

В просторном зале Новой Третьяковки портреты граничили с многолюдными полотнами, и каждая работа была переполнена информацией, заставляя вникать в миллион явных и скрытых деталей. Анне очень нравилось это занятие, и она никуда не спешила.

Еще вчера они с Ириной планировали совместное посещение выставки, имея два билета на руках. Однако, внезапно возникшие у подруги романтические обстоятельства в виде нового ухажера, того самого «Рубильника», нарушили их договоренность. Обстоятельства эти, похоже, затянулись на неопределенное время: по крайней мере, из сбивчиво протараторенной утром по телефону речи подруги ничего нельзя было толком понять. Но главное Анна уловила – в данный момент Ирина счастлива и находится в компании мужчины своей мечты. Несмотря на то, что подобные отношения у подруги возникали регулярно и, как правило, быстро сходили «на нет», Анна искренне желала ей найти свою половинку.

После освобождения от мужа – любителя азартных игр, который при этом долго водил за нос собственную супругу, ухитряясь прикидываться успешным бизнесменом, Ирине пришлось несладко. Анна до сих пор содрогалась при воспоминании о том, как после кончины Петра всплыли неприятные детали финансовых махинаций и его страсть к подпольным казино. Но самым ужасным обстоятельством явились огромные долги, незамедлительно перешедшие к вдове. Угрозы со стороны серьезных кредиторов с лицами беспредельщиков заставили женщину в кратчайший срок избавиться от двух квартир в центре Москвы, когда-то доставшихся от родственников, и расплатиться по распискам супруга. После перенесенных потрясений Ирина долго приходила в себя, и лишь оптимистичный характер помог ей вновь «расправить крылья» и бросить все силы на поиски достойного спутника жизни. Обитая в скромной однушке, перешедшей в ее распоряжение после ухода Пети в мир иной, внешне она демонстрировала вид женщины, не имеющей финансовых проблем. Лишенная такой существенной статьи расходов, как дети, Ирина вкладывалась в себя – некоторая сумма, оставшаяся после продажи дорогой недвижимости и раздачи долгов, помогла подкорректировать внешность, чтобы на ближайшую перспективу быть «во всеоружии».

На протяжении всех перипетий в жизни подруги Анна находилась рядом, поддерживая и помогая по мере сил. Она прекрасно знала, что Ирина относится к категории женщин, не способных обходиться без мужчин – внимание противоположного пола вливало в нее жизненные силы, придавая смысл существованию. Более самодостаточная Анна принимала подругу со всеми ее слабостями, надеясь, что личная жизнь Ирины, в конце концов, наладится.

«Рубильник», возможно, не самая лучшая кандидатура, поскольку уж слишком хорош для того, чтобы быть свободным от семейных уз, но даже временное увлечение должно принести подруге положительные эмоции, что радовало Анну, а она умела радоваться за других.

То обстоятельство, что она оказалась на выставке одна, без какого-либо сопровождения, ничуть не смущало женщину – скорее, наоборот, было вполне комфортно стоять в тишине у творения великого мастера, полностью погружаясь в созерцание и не отвлекаясь на внешние раздражители, к коим, несомненно, относилась и болтовня любимой подруги.

Сама Анна была напрочь лишена художественных способностей, и даже школьный предмет по рисованию когда-то давался ей с трудом. Тем сильнее восхищал ее талант живописца, умеющего с максимальной точностью переносить на холст то, что видел его глаз. Передача света, тени, оттенков, рефлексов – все это не поддавалось осмыслению обычным человеком. Нужно было, безусловно, обладать особым восприятием окружающей среды и владеть хитрыми приемами, чтобы достоверно соединять объемную реальность с плоской поверхностью холста.

Анна с огромным удовольствием «растворилась» в атмосфере светло-серых стен и роскошных рам, обрамляющих картины, каждая из которых сама по себе являлась произведением искусства. Вдыхая особый запах старых красок и «архивного» дерева, какой часто бывает в антикварных лавках, Анна беспрепятственно переходила от одного полотна к другому, благо посетители пока не успели в большом количестве заполнить пространство выставки.

Поглощенная целым букетом эмоций, женщина завернула за угол и внезапно увидела Ивана, неподвижно стоящего напротив полотна внушительных размеров. Рядом теснились люди, но взгляд Анны сразу их отсеял как ненужную шелуху. Только высокая, стройная фигура молодого человека в голубой футболке и синих джинсах полностью завладела ее вниманием. Ноги зачем-то шагнули в сторону, к неприметному портрету какого-то бедняка, и женщина замерла перед ним, ошарашенная неожиданной встречей.

«Я не ошиблась?» – мелькнула мысль. – «Точно ли это он?»

Незаметно повернув голову, Анна тут же вернула ее в исходное положение. Сомнений не осталось – профиль молодого человека слишком четко запечатлелся в ее сознании во время недавнего посещения Гостиного Двора. Больше того, он навязчиво не выходил из головы вот уже несколько дней, хотя сама Анна боялась себе в этом признаться.

Сердце бешено колотилось, ноги сделались ватными, и, застыв на небольшом расстоянии от юноши, она никак не могла сконцентрироваться на вперившемся в нее бедняке, в глазах которого как будто мелькнула усмешка.

«Да что такое со мной?» – подумала она почти раздраженно. Новые ощущения испугали, ведь она давно научилась владеть собой в любой ситуации, хладнокровно воспринимая всевозможные обстоятельства, которых немало выпало на ее долю.

Вероятно, и сейчас внешне она выглядела совершенно спокойной, но непонятная буря, возникшая внутри, сбила с толку, поразила внезапностью, силой и неспособностью ее хоть как-то контролировать.

«Что он здесь делает?» – Анна поймала себя на том, что уже несколько минут смотрит в одну точку перед собой, ничего при этом не видя. Однако, как раз это «залипание» помогло ей обрести способность размышлять. – «Неожиданное место для времяпровождения… В смысле, немного странно видеть Его – Здесь». – Анна переступила с ноги на ногу, обнаружив перед собой парочку пожилых дам, беззастенчиво заслонивших ей обзор картины. – «Красавцы с безупречными внешними данными как-то не сочетаются со скучными выставочными залами. Здесь недостаточно гламурно! Их удел – кружить головы девчонкам, зажигая где-нибудь в клубах и других злачных местах!»

Наблюдая краем глаза за перемещением голубой футболки, Анна не трогалась с места, опасаясь любым незначительным жестом привлечь к себе внимание. Вряд ли, конечно, он запомнил ее на показе Кондрашовой, но Анна боялась даже случайной встречи глазами, чтобы не выдать свое неадекватное состояние. Она опасалась своего разоблачения.

«Скорее всего, подружка затащила»,– решила она, пройдясь взглядом по обступившим молодого человека людям. Под подозрение попали две девушки, внимательно разглядывавшие что-то в углу большой картины. Они шептались между собой, и было не совсем понятно, какие отношения связывают всю троицу. Анну немного смутил невысокий рост претенденток на внимание Ивана, ведь в ее понимании юношу могла заинтересовать исключительно длинноногая модель с внешностью Барби. Но ничего не поделаешь – приходилось выбирать из присутствующих…

«Интересно, которая из них? И чем она зацепила такого неординарного парня? Может, чересчур умна? Или напориста?» – странные вопросы галопом прыгали в голове, и в какой-то момент Анне пришлось грубо оборвать саму себя. – «Да какое мне, в сущности, дело?! Я вижу его второй раз в жизни! Я гожусь ему в матери! Я с ним даже не знакома!» – сумбурно выскакивали контраргументы. – «Зачем мне вообще все это нужно?» – устав от нервозного состояния, она не находила ответов и не понимала, как быть дальше.

«Нет спору, очень симпатичный мальчик, но ключевое слово «мальчик», а я-то здесь причем?!» – повторила она мысль для закрепления установки на равнодушие.

Между тем, узнаваемая футболка скрылась за очередным поворотом, позволив женщине восстановить дыхание и взять себя в руки. Сбоку на нее с интересом поглядывал бородатый мужчина, давно заметивший ее одинокое перемещение по экспозиции.

– Гениальный мастер, не правда ли? – в мягкой интонации бородача читалась явная цель познакомиться. Отбрив его вежливой улыбкой, Анна поспешила к полотну, которое так долго не отпускало Ивана. Несмотря на только что проведенную работу над собой, ей не терпелось почувствовать то же самое, что чувствовал юноша минуту назад, внимательно изучая картину. Хотелось поймать его мысли, проникнуть в ощущения, узнать его ближе…

Перед Анной застыли в напряжении «Бурлаки на Волге», где несколько бедняков в оборванной одежде и драных лаптях тянули баржу, прилагая нечеловеческие усилия. Походя скользнув взглядом по изможденным лицам, женщина подметила абсолютно разные характеры рыбаков, их тяжелые жизненные истории, выписанные невероятно точными мазками гения. Выдающееся, многогранное полотно в другой ситуации надолго приковало бы Анну к себе, заставив тщательно препарировать каждую деталь и восхищаться правдоподобностью изображения. Но сейчас рассудок отказывался ей подчиняться. Неведомая сила влекла еще раз взглянуть на молодого человека, чьи правильные черты лица, идеальное телосложение и притягательно уверенная в себе манера поведения, приправленная легкой небрежностью, глубоко осели в ее подсознании. Мозг предательски отказывался понимать, зачем ей это нужно, но в данный момент это являлось жизненно важной потребностью, не поддающейся никакой логике.