Зато оказались юбки, которые идеально скроют все лишнее и подчеркнут все нужное. Именно к ним София и отправилась. И она не ошиблась! Синяя юбка в белый горошек была просто идеальным решением! Это была любовь с первого взгляда. И в тот момент, когда в примерочной девушка нещадно изменяла яблочным пирожкам с юбкой в горошек, на горизонте появился еще один претендент на сердце Софии. Чья-то рука протянула из-за занавески белую юбку с белыми кружевами у подола. Это было то, что могло заглушить горечь любой измены. Ведь если изменять, то с лучшими претендентами! "Беру обе!" – громко заявила С.
Увы, у кассы оказалось, что обе юбки претендовали не только на сердце и фигуру Софии, но и на ее кошелек. "Сколько-сколько?? Да вы с ума сошли!" и через минуту "Нет-нет, я это беру! Вы правы, оно этого стоит…". София не могла допустить, чтобы те редкие вещи, которые так идеально на ней сидели, сидели бы идеально на ком-нибудь еще.
Однако, потратив изрядную часть своей зарплаты, София поняла, что роман с пончиками обходится гораздо дешевле. А тот факт, что на нее все равно не налезает половина одежды, почти готов ввергнуть ее в депрессию. Которую надо…
"Вам с шоколадом или с ванилью?" – "Оба, пожалуйста! И еще порежьте банан на блюдце!" – через пол часа София уже сидела в ближайшем кафе, тратя на коктейли последние деньги, которые оставались на лечение ее надломленной покупками души.
Удовлетворив хоть отчасти свой проснувшийся голод, София уже хотела уходить, как к ее столику подошел весьма симпатичный мужчины лет тридцати. Он был отлично сложен, опрятно одет и излучал весьма позитивную энергию. "Я могу подсесть? Дама свободна?" – спросил он, уже садясь за столик, не дожидаясь ответа. "Простите, я не представился – меня зовут Энтони, друзья зовут Чарли, так как я большой поклонник старого кино и учусь на режиссера". "Я София. Работаю…организатором праздников. Хотя подумываю поменять работу". "Мне кажется, будущему великому режиссеру, а нынче просто скромняге-парню и очаровательной девушке не место в этой дешевой забегаловке. Могу я пригласить Вас провести завтра со мной вечер в ресторане "Конвой"? У меня там друг повар, я угощу Вас любимым блюдом". "Что ж, на завтра я свободна".
София была безумно рада: красив, остроумен, запал на нее. О чем еще мечтать? Все, на завтра проблема ужина решена! А если так пойдет и дальше – конец булимии. До этой встречи отсутствие мужчины выходило боком. Точнее, двумя боками, которые увеличивались от отдыха на диване под хруст семечек. Все-таки отношения стимулируют быть всегда в форме и всячески этому способствуют.
На следующий день София одела на работу свою любимое черное длинное декольтированное платье. И если оно было не очень кстати на работе, то в ресторане, куда она собиралась отправиться вечером, оно было бы верхом стиля. Ведь черное платье всегда в моде.
Перед входом в роскошный ресторан-особняк "Конвой" уже стоял Энтони с огромным букетом белых роз.
– Чудесно выглядишь, София! Черное платье тебе очень идет!
– Спасибо! Оно всем идет!
– Нет, всем оно льстит. А тебе – именно идет. Это как комплимент – мы говорим всем, но правдиво он звучит только для одной. Из двух стоящих девушек одна всегда красивей другой. И потому "Дамы, вы прекрасны!" звучит для одной как правда, для второй – как лесть. И фишка в том, что каждая из этих дам считает себя именно первой.
Разговор в ресторане шел непринужденно, весело, когда подали основное блюдо от шеф-повара Питера, друга Энтони.
– Колбаски по-венски, запеченные с картофелем в сметанном соусе.
– О, божественно! Мое любимое блюдо! Обожаю колбаски по-венски! – обрадовался Энтони словно ребенок, которому купили любимую конфету.
– Мне немножко. Достаточно.
София пыталась показать, что ест она очень мало, как и положено даме из приличного общества.
– Но ты почти ничего не взяла…
– Я не голодная! Хотя блюдо очень вкусное. Просто я всегда мало ем. Привычка.
И хотя комплекция Софии кричала об обратном, молодой человек сделал вид, что поверил. В голове у Софии вертелся план. Вот он провожает ее до маршрутки, вот целует ручку и говорит, как он благодарен за этот вечер с такой прелестной девушкой. Жаждет встретиться вновь. А она, счастливая, едет в маршрутке до ближайшего супермаркета, в котором круглосуточно есть все, что ей нужно. Один великий заметил, что для человеческого счастья нужно немного – вкусный завтрак, сытный обед и хороший ужин. Это была формула жизни и счастья, с которой София была согласна на все сто процентов. Итак, мыслями она была уже в супермаркете и сметала в с полок все, что по ее мнению, было просто необходимо сейчас ее организму – батон с кунжутом, сметана, конфеты Рафаэлло и огромный сливовый пудинг.
– Софи! Прости, ты меня слышишь? – неуверенно засмеялся Энтони.
– Конечно! А что такое? – удивилась Софи.
– Мне просто показалось, что на какую-то пару минут ты просто впала в транс.
-А, это! Это я медитирую. Йога помогает расслабиться в конце дня.
– О, ты тоже практикуешь йогу? – с интересом спросил Энтони.
– Конечно! Моя мать приучила меня, в молодости она и сама была ее большой поклонницей.
– Хм, не знал, что мода на йогу началась еще тогда, – протянул молодой человек.
– Да, обожаю йогу… – протянула София.
– Ты нравишься мне, признаюсь, все больше. Я и сам неплохо разбираюсь в йоге. Только, наверное, занимаюсь ей не так часто, как хотелось бы. Ты наверное, посвящаешь ей каждый день?
– Конечно! Не представляю себя без йоги! – засмеялась София, уже не в силах остановить собственное вранье. – Вот если бы у меня брали интервью и спросили, без чего я не представляю свой день, я бы не задумываясь ответила: "Без йоги"! Да, так и ответила бы.
– Надо же, поразительно! Встречаться с поклонницей йоги – это интересно. А какие у тебя любимые ассаны?
– Ассаны? – София пыталась вспомнить, не встречала ли она где-нибудь это слово. Но на ум ничего не приходило. – Ну, я люблю медитировать. Еще я люблю делать это под музыку, которая расслабляет.
– Ну так а какие ассаны ты все же предпочитаешь?
– А ты какие? – София гениально, как она считала, вышла их ситуации.
– Ну, мне нравится "Поклонение Луне", "Приветствие Солнца", "Шипящая змея", "Стрелок".
Ах, это же позы! Точно! В каком-то журнале она об этом читала.
– Да, да. Мне тоже они по душе.
После ресторана Энтони вызвался проводить Софию до дома. Наконец-то! Долгожданный план: маршрутка, супермаркет, сырки.
– Я уже вызвал такси, оно подъедет к выходу и я смогу довезти тебя до твоего подъезда.
– Отлично! – от неожиданности выкрикнула София. Да так, что два соседних столика обернулись на нее, словно она чокнулась.
На следующее утро на работе Софию ждало ужасное известие: ее увольняют. Из заграницы приехала племянница директора. Она явно метила на это место. И конечно, родственные связи и безумная длинноногость очаровательной белокурой Лизы сделали свое дело. Софию сократили.
София понимала: никакие жалобы, ссылки на ее опыт и компетенцию тут не помогут. У нее не было влиятельных родственников или близких друзей в этой сфере, а ее внешность была далека от корпоративного идеала. Вобщем, ее выгнали аккурат под конец месяца, рассчитав и добавив премию, чтоб она не сочла директора скупердяем.
Две недели София перебирала газеты с объявлениями о работе, читала все городские столбы, обклеенные бумажками. Но ничего путного не встречалось. И вот наконец, наткнулась: в глянцевый городской журнал требуется рецензент книг. Достойная оплата.
Не работа, а мечта! Сиди, читай книги, пиши, что о них думаешь – и тебе за это будут платить! Что ж, почему бы не попробовать!
На следующий день она позвонила в редакцию. Журнал назывался "Вэнди" по имени любимого сказочного персонажа главного редактора. Редактор Ольга Соколова предложила Софии пробную работу – написать рецензии к трем книгам, только что поступившим в продажу. Это была психологическая книга некоего Ивана Терехова под названием "Психотерапия и личная жизнь", любовный роман молодой писательницы Натальи Шкуровой "Перо Жар-Птицы" и "Безумная печаль" – сборник стихов местного поэта Ильи Пчелкина. Отлично! Она мигом их прочитает, напишет все, что думает – хорошее и плохое – и получит свой гонорар. К тому же, даже за эти пробные рецензии обещали неплохо заплатить – половину той суммы, которую она получала в месяц на прошлой работе.
Книги должен был доставить домой к Софии молодой курьер. София уже представляла эту сцену. Вот он звонит дверь, она медлит. Наверное, она принимает душ. Вот сейчас она отожмет волосы полотенцем, встряхнет ими, чтоб они красиво рассыпались по плечам. Вот она открывает дверь. Стоит он – красив как Аполлон. Внезапно ее шелковый халатик (черный с красными иероглифами) распахивается, он роняет книги. Да к чертям их! Она тащит его на кухню, он кидает ее на стол, гаснет свет и… она слышит, как он чавкает. "А у тебя на кухне отличные яблоки! Антоновка? Где покупала?".
Нет, только не это! Прочь эту чушь из головы! Вот-вот и впрямь придет курьер. Наверное, надо ему что-то предложить. Чай? Удобно ли это? Или это совсем не обязательно? Надо было спросить у редактора. Хотя как у нее такое спрашивать!
На пороге стоял молодой человек в черной спортивной куртке, который прокуренным голосом быстро попросил расписаться за доставку и, вскинув на плечо рюкзак, вероятно, с книгами, быстро шагнул в лифт и умчался в направлении первого этажа.
София вошла в зал и разложила на диване книги. Первая – психотерапия – представляла собой толстое пособие, которое вряд ли можно было бы назвать интересным чтением. Поэтому это научное произведение девушка решила оставить напоследок. Далее шел роман. Привлекательная обложечка. Целующаяся пара на белом фоне в рамке из полевых цветов. Немного слащаво, но в общем-то мило, и если текст будет не полным отстоем, может даже будет неплохо продаваться. Такое чтение для пляжа. Наконец, сборник стихов. Стихи читаются быстрее всего, а потому, неплохо начать именно с них.
Налив себе чаю, усевшись поудобней в кресло, София открыла сборник. Первое стихотворение называлось довольно красиво: "Мелодия белых лилий". Какой романтик! Сейчас такие мужчины – редкость. А вдруг, ей понравятся все его стихи? Она напишет о нем потрясающую рецензию. А он, молодой автор, юное дарование, захочет непременно ее отблагодарить. Сначала пошлет великолепный букет белых лилий, потом напишет стихотворение и посвятит именно ей, потом закрутится роман. Это будут самые красивые отношения, которые когда-либо она знала. Огненное сияние ее имени на снегу. Лимузин с ее фотографией. Серия открыток, где будет ее портрет и его стихи. Их будут дарить друг другу влюбленные на день Святого Валентина.
София опустила глаза и принялась читать. "Мелодия белых лилий".
О ты, которая как Солнце! Как белых лилий нежный цвет!
Прошу я, выгляни в оконце! Пошли улыбку мне в ответ!
Тебя объять желают руки! Твой стан мне снился в эту ночь.
Утешь любви безумной муки! Иль прогони навеки прочь!
Что ж, неплохо! Но причем здесь "мелодия белых лилий"? Про лилии – одна строчка! София перечитала еще два раза. Может, это какой-то образ, который надо угадать между строк? Может она чего-то не понимает в поэзии? Если она напишет, что это прекрасные стихи, станет вопрос, какая связь названия и лилий. И она не найдется, что ответить. Если она раскритикует это творение, она может выдать полную свою некомпетенцию в современной поэзии. А этот мальчик, поэт! Он ведь так чувствителен, вероятно, его может просто убить любая неосторожная критика. И тогда она станет губителем зарождавшегося таланта.
София вспомнила, что это лишь первое стихотворение. А таких произведений еще целый сборник! И если каждое она начнет так разбирать, анализировать, переживать над тем, обидится ли на нее автор и что подумает кто-то еще, она далеко не уедет. В конце концов, она рецензент, человек, у которого есть свое мнение. А несогласные найдутся всегда. Даже если бы она была самым выдающимся критиком, всегда нашелся бы кто-то весомый в мире искусства, кто назвал бы ее абсолютно несведущим в поэзии человеком.
София решила не читать каждый стих, а просто пролистывать книгу и останавливаться на избранных страницах. Кстати, такую же тактику она решила применять и к последующим произведениям – психологическому трактату и любовному роману. В последнем, как она помнила по сериалам, вообще не важно, с какой страницы читать – все равно кто-то будет в кого-то влюблен, кто-то кого-то бросает, как в "Санта-Барбаре".
Страницу двадцать шесть открывало стихотворение "Единственной" и посвящено было некой Жанне М. Судя по тому, что в сборнике, как гласило содержание, было еще как минимум десять посвящений разным женским именам, Жанна была далеко не единственной. Так что какая разница, что подумает о ней какой-то начинающий романтик-лжец, который предавал женщин, говорил им, что они единственные и писал стихи другим. Стихотворение "Единственной" было, к счастью, тоже коротким:
Моей Единственной и нежной,
Моей любимой и родной,
Моей подруге безмятежной,
Что сердцу милой лишь одной.
Я до тебя не знал такую,
С тобой лишь понял я любовь.
Тебя я каждый миг целую,
И целовать готов я вновь.
Да, этот романтик далеко не уедет. Да у него же стихи один на другой похожи! И вообще, эти стихи уже навевают скуку. Ну что ж, в конце концов, сборник оправдывает свое название – "Безумная печаль". Действительно печально читать такие нудные стихи! Что же будет с тем, кто осмелится постичь весь сборник целиком! Скука, как известно, у Софии лечилась единственным способом. В тот же вечер холодильник не досчитался омлета с сырным соусом и большой шоколадной вафли.
Заправившись едой, и даже особо этого не заметив, София перешла ко второй книге – любовному роману "Перо Жар-Птицы". Если честно, утомившись после чтения стихов, София уже не была настроена на любовный лад, с которым надо приступать к чтению такого произведения. Поэтому ничего, кроме гастрономической ассоциации с жареной птицей, название романа у девушки не вызвало. Однако отдельные главы (благо, они были короткие) София прочитала целиком. Речь шла о неком Антоне, юноше, верившим в чистую и светлую любовь, его любимой сказкой с детства была "Жар-Птица", и потому свою любимую, когда он ее встретил, он с гордостью называл именно так. Его возлюбленная была писательницей, отсюда и перо, как орудие ее труда.
Наконец пришло время перейти в последней книге – психологической. Из психологии София знала (точнее, слышала) про Фрейда. Отсюда решила и отталкиваться. "Если бы Фрейд, великий Зигмунд Фрейд, взял бы на себя труд изучить эту книгу, он бы…". София заранее придумала это предложение. На месте многоточия она решила вставить свое мнение, а значит, так бы думал и Фрейд. Вряд ли кто-то сейчас пойдет узнавать его мнение на этот счет. А имя авторитета в области психологии никогда не помешает.
Незаметно наступало утро. София понимала, что, пребывая в сонном состоянии, она вряд ли напишет достойную рецензию. Только крепкий кофе мог вернуть ее к жизни. Разумеется, если этот кофе будет сопровождаться огромным бутербродом с маслом и сыром. Ну и еще парой вкусностей в придачу.