Контрактник А.Непригодин

Это был переход к комплектованию войск военнослужащими по контракту. Такая обстановка творилась во всех подразделения части и каждый рядовой командир торопился отрапортовать командиру части о том, что он задачу выполнил. Кто-то не выдерживал издевательств и подписывал, кого-то обманом, кто-то приезжал из других частей в поисках романтики и по собственной глупости, небольшая часть приходила с военкоматов, так или иначе с каждым днем ряды профессионалов становились больше. Для примера, люди, которые приходили с гражданки, убегали оттуда на второй день, ну максимум через неделю. Не выдерживали привлекательнейших условий службы. Выходных наверно не предоставляли по той причине, чтобы не дай бог не с кем не делились на гражданке своим счастьем, и не привлекали толпы желающих окунуться в мир роскоши и блаженства.

Самое интересное, что в первую очередь офицерский состав оказался не готов к управлению и организации работы с подобным личным составом. Если еще первых контрактников можно было держать страхом, да и в реальности они сами по себе не далеко ушли от уровня солдата срочной службы, то сдерживать последующих, а еще и эффективно управлять ими, на данном уровне развития управленческих способностей командного состава, было просто не возможно. Одним словом начался банальный беспредел, а это гораздо страшнее дедовщины. Утро начиналось с поиска личного состава, к тому времени соотношение воинов составляло примерно девяносто к десяти в процентном соотношении, где первое это контрактники, а вторая призывники. Поиск заключался в том, что бойцы профи вели разгульный образ жизни, кто то убегал из части по причинам неуставных взаимоотношений, кто то просто погулять, кто то испив такой жизни уезжал самостоятельно домой, были и такие которые находили вторую работу и совмещали. Их и начинали искать с самого утра, и так каждый день. В то время некого не увольняли, не по собственному желанию, не по несоблюдению условий контракта, да и вообще ни как, за исключением окончания срока контракта. Ну как так? Первые лица государства уверяют о сладкой и обеспеченной контрактной службе, шикарных условиях, а тут толпы бегущих от такой «привлекательности». У нас так быть не может, показатели портить нехорошо. В общем, на утренних построениях не досчитывались по сорок, пятьдесят процентов от всего личного состава, но эта была самая безобидная шалость, на которую все закрывали глаза, нет и нет, и бог с ним, жрать захочет, прейдет, причем как в прямом, так и в переносном смысле. Был случай, когда в день получения зарплаты от батальона к вечернему построению в строю осталось всего лишь шесть человек, и то им просто не куда было идти, да и деньги у них отобрали. Офицеры батальона не были исключением, их место нахождения было так же не известно. Подобные случаи не были редкостью и на полевых выходах. Бывало на учениях, экипажи танков состояли не из трех человек, как это предусмотрено, а по одному человеку на танк. К назначенному времени начала отработки этапа, всех кого удалось собрать по близлежащим кабакам и саунам, оказалось недостаточно до полной комплектности экипажа. Но несмотря на отсутствие товарищей, этап все же отрабатывали, а выглядело это так, контрактник на танке, доезжал за механика-водителя до рубежа открытия огня, перелазил в башню танка, производил выстрел, потом возвращался за рычаги, со стороны картина выглядела более чем впечатляющей, вот он где настоящий профессионализм. Был и такой случай, когда 31 декабря профессионалам выдали денежное довольствие, командировочные, и отправили на полигон (на что надеялись когда выдавали им деньги, неизвестно, наверно на чудо), 1 января командир части решил съездить поздравить учебную группу на полигон, но к его удивлению в строю отсутствовало трое военнослужащих, да ладно если б только военнослужащих не было, так еще и БМП пропала. Пока шли вопросы, опросы, расспросы, в общем, воспитательный момент, на горизонте появилась та самая БМП, с двумя счастливыми лицами на броне, и соответственно третьим за рычагами. Как оказалось, новый год удался, алкоголя для продолжения не хватило, и парни-профессионалы решили съездить в соседний поселок пополнить запас, и если бы не желание командира поздравить подчиненных, ни кто ни чего бы не узнал. Как ни странно уволили только одного, и нет, совсем не за то что пьян, и не за то что самовольно покинул место несения службы, и даже не за угон БМП, все проще, на вопрос командира, «ты где был скотина?», воин послал его на три буквы, лишь последнее в конец разозлило командира, и бойца из профессионала снова вернули в соседнюю часть в любители. Было и такое. Встречался еще контингент, который месяцами не видели и не чего им не делали, главное числится, в списках есть, а значит и показатели отличные, приказ выполняем, с задачей справляемся, (жрать захотят, придут). Как уже говорилось ранее, отсутствие до пятидесяти процентов личного состава считалось нормой.

По логике вещей, сначала должны были подготовить определенную группу офицеров, создать экспериментальное подразделение, изучить, взвесить все за и против, а потом уже расширять, опираясь на полученный опыт. Во всех развитых странах контрактная армия, а чем мы хуже? Надо исправить! Приказы то у нас писать умеют, а вот ответственность нести и думать, пока не научились. Даже не удосужились перенять опыт других государств. Не одна армия мира не переходила на профессиональную основу в раз, все делалось постепенно. Да и вообще, кто ни будь, учитывал, что контрактная армия, это есть армия банальных наемников, а в европейских государствах испокон веков служили наемники и лишь определенная часть рекрутов, и тех брали в крайних случаях на войны. Отсюда у них и колоссальный опыт. Взять Англию, их армия с середины семнадцатого века и до начала двадцатого века состояла только из наемников. Потом был период когда объявлялись частичные мобилизации, по большей степени это первая и вторая мировые войны. Но уже с 1963 года, Англичане снова вернулись к профессиональной армии. А у нас? А у нас приказ! Хотя бы любопытства ради почитали условия контракта наемника любого другого государства, он вам не пойдет полы мыть, это ниже его достоинства, он выполняет строго оговоренные условия, не больше, не меньше, и занимается отточкой своего мастерства. Рассмотрим опять же армию США, которая уже с 1980 года, комплектуются военнослужащими по контракту на добровольной основе. Офицеры США в отличии от вооруженных сил России, контракты с государством не заключают, как принято у нас думать. В военном законодательстве США считается поступление кандидата в военное учебное заведение, основанием для возникновения служебных отношений, потому контрактом этот факт не закрепляется. А вот с рядовым и сержантским составами дела обстоят иначе. Контракт заключается как и у нас, в среднем на три года, его так же можно продлевать, но, контракт военнослужащего армии США достаточно развернут и конкретизирован, в нем кандидат вправе выдвигать свои условия, на которые может согласиться либо не согласится вторая сторона, т. е. кандидат прошедший все испытания на конкретную должность, может сам устанавливать к себе определенные требования. Так же в контракте оговорена зарплата военнослужащего, предъявлены к нему требования по занимаемой им должности, а не как у нас, все на общих основаниях. В контракте даже учитываются вопросы вероисповедания, права военнослужащего связанные со спецификой прохождения военной службы в конкретной занимаемой должности, возлагаемые на него санкции за нарушения предъявляемых требований и запретов, военнослужащий сам выбирает и вид контракта, которых несколько. Оговорен и такой факт, что военнослужащие армии США, не вправе отказываться от следования в назначенный пункт в случае войны, за уклонение предусмотрена уголовная ответственность. В отличии от нашей армии, где что то подобное тоже предусмотрено, но не применялось. Как показывает практика, в воинских формированиях России, что офицер, что контрактник, могут откровенно уклонится от следования в район боевых действий, без каких либо законных оснований и дальнейших последствий. Есть и интересная особенность в американской армии, военнослужащим США разрешено заниматься бизнесом, если это не мешает службе, а рядовой и сержантский составы и вовсе могут совмещать две работы, если это опять же, не мешает службе. Похожая ситуация обстоит и в армии Германии, только там, для начала нужно попросить разрешение в письменном виде. Командование рассматривает эту просьбу, и если деятельность военнослужащего, будь то бизнес или любое другое оплачиваемое занятие, не создает помех службе, то она удовлетворяется. В остальном же, контракт военнослужащего США является полноценным договором между двумя сторонами, в котором заранее оговорены все необходимые условия. Конечно найдутся те, которые возразят, «зато мы умеем воевать, а они нет!». Вопрос риторический, и не однозначный, тут смотря что, воспринимать под «умением воевать», и мы еще вернемся к этому вопросу.

А наш контракт, видели вообще? Кто это придумал? Там же толком ничего нет, договор на двух сторонах листа А4, в котором вообще ничего неоговорено. В нем одно условие и то, это узаконенное положение, «Военнослужащий, это разнорабочий, должен делать все что прикажут, и с улыбкой». На что рассчитывали неизвестно, идея провалилась с треском, но этого, ни кто не хочет признавать, ведь казенные средства потратили, спустили в неизвестном направлении, а задачи не выполнили, кому хочется отвечать? Да не кому, вот и продолжают дурью заниматься. Это срочник будет в туалете убираться, бордюры красить, траву косить, листву подметать, дачи строить, а контрактник долго не выдержит. Солдат по призыву он что? Пришел на год, два, отмучился и домой, а военнослужащий по контракту остается, взрослеет, развивается, заводит семью, и что? Что дальше? До старости будет ходить в рядовых с веником в руках?! Да нет, конечно. Они в серьез думали, что здоровый, тридцати, тридцати пятилетний мужик будет это выполнять? Есть такие понятия как самооценка, самоуважение, достоинство, через которое мало кто может перешагнуть, и приплетать сюда заезженное понятие «Стойко переносить все тяготы и лишения воинской службы», просто не уместно. Фразу, «тяготы и лишения» командование различных уровней, вставляет сегодня везде, где можно, чтоб хоть как то, криво, косо, оправдать свою беспомощность и несостоятельность. А на деле «тяготы и лишения», за которые нерадивые командиры пытаются спрятаться, не имеют ни какого отношения к постижению военного искусства, да и к прохождению военной службы в целом. Солдатики по контракту имеют ко всему прочему, присущую всему человечеству особенность, они стареют, этого тоже ни кто не учел, контрактник к определенному возрасту должен куда-то расти по карьерной лестнице, а куда?! Вывод один, ни кто, и ни на что не обращал своего внимания, и не думал ни о чем. Принцип такой, у соседа есть, значит и мне надо, а зачем и сам не знаю, главное, что перед соседом не стыдно. Опять же армия США, подавляющая часть контрактников выходцы других государств, которые идут служить лишь с одной целью, получить гражданство, а свои граждане не очень-то охотно идут служить в армию, и это притом, что добрая половина нашего военного общества считает, что там просто шикарные условия службы. Но это далеко не так. Это на первый взгляд контрактник армии США зарабатывает больше нашего, на самом же деле люди упускают из вида очень значительное социальное явление, уровень жизни, в США он гораздо выше нашего, отсюда выводы делайте сами. Можно смело сказать, что контрактная служба не очень то и задалась в США, самое более менее успешное государство в этом вопросе, это Англия. Но не кто не брал с них примеров и не перенимал реального опыта.

Справедливости ради, параллельно начали строить новые объекты, современные комплексы, даже большинство из них на удивление достроили. К примеру, новые общежития, общежития это мягко сказано, по большому счету это осталась та же казарма с тем же режимом и распорядком дня, отличия лишь в перегородках, составляющих комнату-кубрик. Кубрик рассчитан на шесть-восемь человек. Интересная заметка, дело в том, что отцы командиры, от самого маленького и выше, совершенно не ориентированы в современном, действующем законодательстве. Уровень правосознания как упоминалось выше, на уровне устава и приказов вышестоящего командования, остальное и не надо, хотя законы то у нас есть, и не плохие, другой вопрос, что они совершенно не работают, ими ни кто не пользуется и более того, не умеет руководствоваться. Самый простой пример, единицы из командиров смогут вам доступно объяснить правовое положение военнослужащего по контракту, отличия от кадрового военного и солдата по призыву, мало кто знает, что контрактник – это гражданин России, реализующий гарантированное Конституцией России право на труд, путем добровольного прохождения военной службы с заключением контракта. Пора понять, контрактник это наемник, которому негде работать, вот он и пришел в армию зарабатывать, а раз так, то и отношение пора бы уже и поменять, если конечно есть желание иметь профессиональные вооруженные силы. Возвращаясь к общежитиям, согласно требованиям Федерального закона «О статусе военнослужащих», на одного военнослужащего и на каждого члена его семьи, необходимо 18 кв/м личного пространства, что так же продублировано в законах регулирующих отношения связанные с прохождением военной службы. О каком личном пространстве может идти речь, когда в комнате в 20 кв/м, живет 8 взрослых мужиков? О каких правах тут идет речь? Чем старше человек, тем ему сложней ужиться в одном помещении с другими людьми. У каждого свои привычки, потребности, желания, увлечения, с которыми необходимо считаться. Все перечисленное составляет морально психологическое состояние военнослужащего, которое в свою очередь напрямую отражается на боевой готовности, за которую командир несет прямую ответственность. Такие условия способствуют развитию неуставных взаимоотношений, что собственно и процветало повсеместно. Сильные отбирали деньги у слабых, придумывали им унизительные задания не связанные с прохождением военной службы, да и случаи воровства личных вещей тоже не были редкостью. А что собственно говоря хотели от малообразованных людей, с низким уровнем морально-психологических качеств и отсутствием каких либо жизненных ценностей? Получить воспитанных и дисциплинированных военнослужащих?! Да и как двадцатилетний сопляк-лейтенант, у которого молоко на губах не обсохло, может учить тридцати – тридцатипятилетнего дядю мирской жизни?! Как, и какие моральные принципы он может привить если у него нет ни какого личного жизненного опыта, да и знаний тоже?! К переходу армии на профессиональную основу, в первую очередь, необходимо было подготовится идеологически, а это не один год, и уж тем более не месяц. Если раньше в армии была общая идея, а денежное довольствие где то там, даже не на втором плане, то тут ситуация изменилась, на первом месте деньги, а уж потом все остальное. Еще Наполеон говорил, «не один мой солдат, не за какую цветную тряпку и золото, не будет так отважно сражаться, как русский солдат за свою родину». Это враг говорил, и говорил как раз о том, что лучше наемника, хуже нет. Воспитанным, дисциплинированным, стойким, сильным и т. д. нельзя быть за деньги, в армии должна быть идея и идеалы, моральные ценности, это все куда-то потеряли, забыли. Чему тут после этого удивляется, что и с кем сравнивать? Сравнивать контрактника с кадровым военнослужащим, т. е. офицером (который в свою очередь тоже является контрактником)?! Это не то что не корректно, а бессмысленно. Первый шел в военное училище, из каких либо убеждений шестнадцатилетним мальчишкой, не видевшим жизни, а контрактник извините, идет с гражданки с немалым житейским опытом, тупо заработать денег, потому что дома нет работы, вот и все. Чего ждать от такого человека? Любви к родине? Да навидался он вдоволь родины. Патриотичного настроя к службе? Опять не так, у него выхода другого не было. И это добрая половина личного состава, которые либо бегут после первого контракта, куда глаза глядят, либо остаются и терпят, но вот как раз такие «терпилы» и составляют самый бесполезный контингент от всего личного состава, именуемые как «имитаторы» военной службы. Как правило, это люди, которые нечего в этой жизни не умеют, и пользы от них нет, это бездумные исполнители еще более безумных команд и приказов. Но для командиров, это самый лучший вариант, то, что они не чего толком делать не умеют это не беда, то, что от них не дождешься какой либо разумной инициативы это тоже не главное, главное что? Они безнадежно бесполезны, им некуда идти, а значит, с ними можно делать все что вздумается, они будут покорно выполнять любые прихоти, как служебная собака и даже не подумают куда-то пожаловаться, а зачем? Ведь для такого человека это успех, он же контрактник, жизнь удалась, все прекрасно, зачем ему о чем-то думать и переживать, куда он еще пойдет? Самое страшное, что они-то, и мнят себя настоящими военными, наивно полагая, что вся армия заключена в выполнении каких-то нелепых и безосновательных команд от еще более тупых командиров. Ведь у них нет самого осознания понятия военной службы, вопросов связанных с ее прохождением, нет не чего. А вот на деле, в боевых условиях, они просто пушечное мясо, с которым много не навоюешь и как показала практика, солдат срочник гораздо боеспособней такого контрактника. А те, которые действительно могли бы стать достойными военными профессионалами, уходят, они в состоянии создать себе благоприятные условия жизни, но с такой категорией военнослужащих, очень тяжело, тяжело потому что люди умеют думать. Офицерский состав совершенно не обучен работать с такими военнослужащими. Большинство из числа командиров, даже не понимают самого смысла выражения «работа с личным составом», а это самый сложный и зачастую неблагодарный труд в армии. Командиры придумали себе миф, иллюзию, «куда солдата не целуй, везде, (извините), жопа», это не правильно. В конце концов, не на танцы пришли барышень целовать, а на службу, здесь надо работать, и искать соответствующий подход к людям, «подход, а не проход», от сюда и разочарования.

В продолжение о беспределе. Офицеры до подполковника, в редких случаях майора, боялись заходить в казарму (общагу) после 23.00, потому что рисковали быть избитыми, и это было за норму. Неоднократно нерадивых командиров отлавливали в городке вспомнить дневные обиды и воздать по заслугам. Был случай, когда майор Дубалев около недели не выходил из части, днем его не трогали, но и он не мог среди бела дня уйти со службы, а вечером боялся, знал, его поджидают, закончилось тем, что его устали ждать, порезали ему все четыре колеса на машине и забыли про него. Потом его вроде как уволили за вымогательство, даже уголовное дело возбуждали, но чем кончилось неизвестно. Случаи вымогательства офицерами денег с подчиненных, явлением было тоже не редким, действовало примерно так, хочешь на выходной съездить – плати, не хочешь на полигон ехать – плати, зачет какой ни будь – плати, да и вообще если ты «олень», то просто – плати. Ко всему прочему, параллельно появлению и развитию контрактной службы, появилась и новая преступная деятельность, вымогательство денег с военнослужащих гражданскими лицами. Платили практически все, в том числе и офицеры. Существовали как целые преступные сообщества, так и отдельные лица, которые в дни выдачи зарплаты свободно заходили в часть и собирали мзду, кто не платил, тех били, исключения составляли местные и особо упертые, их не трогали. Так же практически в каждом подразделении у них был свой информатор из числа военнослужащих, который сообщал дополнительно о тех военнослужащих, которые увольняются, уходят в отпуск или еще по какой либо причине получают крупные суммы денег. Далее было просто, таких военнослужащих поджидали, чаще на вокзалах, бывало и в других местах, и отнимали все деньги. Профессиональная армия не могла противостоять обычным гопникам, иначе подобных лиц не назовешь, как она интересно смогла бы выполнить боевую задачу, а если довелось, отправится в район боевых действий? Не понятно. Но, тем не менее, что было, то было, войсковые подразделения платили дань преступникам. Все знали, но в ответ лишь могли разводить руками, «Ни чего не можем сделать».

Наблюдая за происходящим, Непригодин чувствовал себя везде где угодно, но не в армии, в голове молодого парня не укладывалось, как такое возможно, куда смотрят надзорные органы, высшее руководство, мир рухнул, он впервые в жизни испытал отвращение к армии и погонам. Страшно подумать, армия, которую содержит народ с целью своей защиты, не может защитить себя от посягательств кучки невооруженных гопников, и это уже были не «лихие 90е»…

Вместе совсем появилось такое понятие, активно развивающееся и существующее сегодня, как сбрасывания. Сбрасывались на все, краска, инструмент, в том числе шанцевый, ЗИПовские наборы, различные стенды, канцелярию, ведра, швабры, даже запчасти на технику приобретались за счет собранных средств. Это любому образованному человеку понятно, что кто-то на этом хорошо зарабатывает, списывая выделяемые бюджетные средства, а тогда, девятнадцатилетнему парню было не до таких мыслей. Если первый год такой службы он еще как то продержался, то на второй уже не мог равнодушно смотреть на эти безобразия. А началось все с того, что Непригодин заступил в наряд, помощником дежурного по КТП. Дежурным был старлей, с ним младший сержант контрактной службы Непригодин и три дневальных срочника. Исходя из обязанностей состава суточного наряда, ночь между дежурным и помощником делится пополам, но наш старлей сказал как то так, «Мне закон не писан, вертел я всю эту службу, я буду спать». Непригодин добросовестно отстоял свою половину ночи, отправил своих дневальных спать, разбудил вторую смену и пошел в комнату отдыха будить дежурного, тот привстал, послал его по известной всем дороге и лег на другой бок. «Мое дело маленькое, я свои обязанности выполнил», подумал Непригодин и пошел покурить перед сном на улицу, там уже стоял дневальный второй смены, он подошел к Непригодину и спросил сходить в туалет, очень уж ему хотелось, он его отпустил, при этом сказал,

– Только не задерживайся, дежурный не встал, я сейчас пойду спать, скоро должен прийти ответственный. Комната отдыха была занята старлеем, и Непригодин пошел в класс подготовки водителей, где собственно и уснул. Проснулся от криков, выбежал на улицу и увидел картину, старлей воспитывает дневального с привлечением грубой физической силы.

– Вы что себе позволяете? Воскликнул Непригодин,

– Да вот, из-за него, мне от ответственного прилетело, в туалет он захотел. Непригодин пытался объяснить, что это не дает права заниматься рукоприкладством и что это он его отпустил, но ответ был таков:

– Что ты хочешь? может и тебя тоже прикурить разок? – Произнес старлей.

– Давай, попробуй! Ответил Непригодин. После этих слов, старлей поостыл, смелости поубавилось, и он, молча, ушел дальше спать. Все вроде бы на этом и кончилось, но нет. После того как сменились с наряда, выяснилось, старлей пожаловался на него, якобы Непригодин чуть ли не избил офицера, оскорбил его личное достоинство (Он еще и достойным оказался) и все в таком духе, естественно ни кто разбираться не стал, младший по званию, значит виноват. История с этим старлеем, вызвала в Непригодине помимо уже существующего отвращения, еще и полное безразличие к службе. Он стал, попустительски относится к службе, и более детально изучать нормативно правовые документы. Из прочитанного он узнал для себя, «Что оказывается должен быть регламент служебного времени» и через непродолжительное время его нашел, парень был исполнительный, послушный, разумеется, стал жить по регламенту служебного времени. Более месяца его отсутствие в казарме после 18.00 ни кто не замечал, дело случая. В один из дней, после 18.00, Непригодин выдвинулся по направлению к КПП, дежурным стоял командир взвода, увидев Непригодина, он окликнул его, завязался вот такой диалог:

– Ты куда собрался, Непригодин?

– Домой.

– А кто тебя отпустил?

– Командир полка.

– А где ты его успел увидеть?

– В регламенте служебного времени.

– А что такое регламент служебного времени?

– Это письменный приказ командира части, которым установлен распорядок дня.

– Вот как? – и тут от него прозвучала очень интересная фраза: – Ну ладно, смотри, еще раз увижу, я тебя «побью»! (ненормативная лексика). Он не сказал ему, возвращайся обратно, я запрещаю, отставить, нет, он сказал: «Если еще раз»! Диалог продолжился:

– Отдачу унесешь?

– Ну да, ты же местный, бить тебя я пожалуй, не буду, я на тебя рапорт напишу (для справки: местных боялись и старались не трогать, при конфликтных ситуациях достаточно было сказать «Я местный» и вопросы отпадали сами собой, что-то вроде очерченного круга мелом вокруг себя в произведении Н.В. Гоголя, «Вий»)

– Да пиши. После не продолжительного разговора, Непригодин отправился домой, и еще недели две все было так же спокойно. Но на обще-полковой вечерней поверке, Непригодина подозвал к себе заместитель командира батальона, уже знакомый нам майор Дубалев:

– Непригодин, мне стало известно, что ты с 18.00 до 08.00 отсутствуешь в казарме, кто тебе разрешил?

– Регламент служебного времени тов. майор

– Регламент? Регламент написан не для тебя

– Ну как же, в уставе написано… не успев договорить майор ударил его ногой в голень! И продолжил:

– Ты будешь жить, как я скажу, забудь про устав и слушай меня, понял?

– Ни как нет тов. майор. а если я?

– Что ты?

– В ответ, вашим же методом

– Попробуй, я тебя посажу

– Тогда вашим методом, вынужден буду доложить рапортом вышестоящему командованию о случившемся, разрешите идти?

– Давай, докладывай. Свободен.

Что примечательно, в общественном сознании сложилось и бытует определенное мнение, если командир или любой офицер, пишет на солдата, не важно, срочник он или контрактник, докладную записку или рапорт о правонарушении или дисциплинарном проступке, то это правильно, это исполнение своих обязанностей и так быть должно. А если вот солдат пишет на офицера, то это уже стукачество, или по-другому говоря, «краснота»*. Непригодин не спал всю ночь, прогоняя в голове одну и ту же мысль, «как поступить?», долго думая, победило воспаленное чувство справедливости и вера в закон. На следующий день, Непригодин написал рапорт по факту произошедшего, после чего был вызван в штаб. Разбираться, конечно, никто не стал, кто из-за какого-то контрактника будет наказывать офицера, даже если он и виноват. Но после случившегося, во избежание развития конфликта, Непригодина оставили служить в штабе и зря. Там он достаточно быстро освоился, стал уделять еще больше времени изучению руководящих документов, вследствие чего развилось твердость и уверенность в действиях. До конца контракта оставалось чуть меньше года, в военное училище некого не отпускали, исключением не был и он сам, насмотревшись и устав от такой «службы», он решил уволиться досрочно. Но рапорта оставались без внимания, тогда он нашел другую воинскую часть, в которой после личной беседы с командиром ему было выдано отношение*, но и тут его ждало разочарование. Отношение, которое он принес, как в армии это часто бывает, было утеряно. Отчаявшись и поняв, что не уволится, не перевестись ему не получится, Непригодин перестал появляться на службе. Учитывая сложившуюся обстановку, прорехи системы и маломайски ориентируясь в законодательстве, он осознавал, что не чем страшным ему это не грозит. Появляться в расположении он стал раз в десять дней, в армейском мире есть такое неофициальное понятие, как «игра в десяточку». Смысл заключается в том, что согласно уголовного кодекса, на военнослужащего по контракту, уголовное дело за самовольное оставление части могут возбудить только по истечению десяти дней, опять же, возможно, но не факт. Наш Непригодин об этом знал, потому и появлялся в части каждый десятый день, но и без этого на его отсутствие особо никто не обращал внимания, таких отсутствующих как он, в части была не одна сотня. Так и прошел оставшийся год, наступил долгожданный день окончания срока контракта. Он написал соответствующий рапорт, командир взвода подписал его без лишних вопросов, а вот комбат немного потянул:

– Ты бы так лучше на службу ходил Непригодин, как с рапортом бегаешь

– Вы это называете службой тов. подполковник?

– А что это, по-твоему?

– Коммерция, беспредел, колхоз, царство султана, да все что угодно, но не служба!

– А что раньше тогда не уволился?

– А это у вас надо спросить, я рапорта писал и отношения даже приносил, но вот почему не увольняли и не перевели, этого уже я сказать не могу

– Ясно, ладно, пошли со мной в штаб к командиру полка. По дороге они еще раз обменялись парой не к чему не обязывающих фраз и оказались перед кабинетом ком. полка.

– Ты жди меня за дверью, если будешь нужен, позовут. Комбат зашел в кабинет, и Непригодин услышал следующий разговор:

– Товарищ полковник, вот у меня рапорт Непригодина на увольнение, что мне с ним делать?

– Кого?

– Непригодина тов. полковник

– Срок контракта у него когда заканчивается?

– Через месяц, но у него отпуска не было, как раз с последующим тов. полковник

– Ну тогда давай рапорт сюда, Непригодина уволить, рассчитать, и чтоб после обеда я духу его тут не видел.

– Есть тов. полковник. Комбат вышел из кабинета:

– Непригодин! В общем так, сейчас идешь в строевую часть, рассчитываешься и на все четыре стороны, понял?

– Так точно тов. подполковник.

Увольняясь, Непригодин узнал, что за весь срок службы за ним числилась служебная квартира № 36, о существовании которой он разумеется не знал, как и не знал о том что с его зарплатного счета ежемесячно списывались деньги за якобы оказанные коммунальные услуги, не знал что за каждый полевой выход, каждый караул, положена денежная компенсация, не знал что его систематически лишали различных выплат и компенсаций. А откуда это было знать, если он совершенно не знал, из чего состояло денежное содержание, и какими руководствоваться нормативно правовыми актами, регулирующими денежные отношения. Платили в кассе пятнадцать тысяч рублей и хорошо, а за что и как, его не интересовало, как и всех остальных воинов-профессионалов. Он только начинал постигать правовую основу организации повседневной жизнедеятельности военной службы. Не догадывались они и о том, что определенная группа людей в погонах, просто зарабатывала на них деньги, потому и закрывала глаза на происходящее, потому и докладывала в центр, у нас все хорошо, справляемся. Оно и понятно, на срочниках столько не заработаешь, а вот контрактники, это уже совершенно другой бизнес… Государство подалось в коммерцию, и армия не отставала, торговля «родиной» стала нормой.