– Вы правы полковник. Приказ на плановую установку модуля не поступил, а сами знаете, я человек военный, без приказа не могу рисковать жизнями вверенных мне пациентов, – так же холодно ответил Куцевич.
– Не ерепенься. Какой приказ ещё нужен, план утверждён, гражданские модули получены, методика, как знаю, отработана.
– В том то и дело, что методика не отработана, – военврач, было хотел рассказать, что в узкоспециализированной базе данных он так и не нашёл результатов клинических испытаний новой методики, но не стал, – пойдёмте, полковник, лучше это увидеть, чем много раз услышать, – и он увлёк не сопротивляющегося офицера за собой.
– Кто это? – Матиссон, сквозь прозрачный односторонний экран смотрел на больных в палате, где согласно аббревиатуре медицинского блока, находятся тяжелобольные с отклонениями после побочного эффекта от использования модуля. Они выглядели не так, как он за годы службы привык их видеть: сидящих, лежащих в неправдоподобных позах, или безвольно измеряющих шагами пространство палаты. Внутри трое сидели за столом и что-то азартно двигали, вероятно, играли в какую-то незамысловатую игру, двое лежали, что-то листали, а один, прислонившись к окну, стоял, не шевелясь, с интересом рассматривая происходящее по ту сторону, иногда произнося какие-то комментарии, от которых другие обитатели начинали смеяться.
– Это, – с довольным видом произнёс военврач, – те, которым извлекли модуль самым первым. Мы апробировали процедуру на тяжелобольных, тех, кто не мог говорить, самостоятельно обслуживать себя. А сейчас, посмотрите, реакция мозга на удаление модуля поразительна. Не скажу, что они стали полноценными членами социума, но, сами видите, результат положительный.
– Докладывали по инстанции? – не веря своим глазам, спросил полковник.
– Нет, думал с вами посоветоваться и, разве сами не замечали изменения среди прогуливающихся пациентов, думал, у вас взгляд намётан, – уколол полковника военврач.
– Замечал, – задумчиво произнёс Матиссон, – но, думал, это так восприняли известие об окончании войны, но эйфория от заключения мира пройдёт и предстоит долгая работа.
– Соглашусь с вами. Но, господин полковник, подумайте, зачем тратить ресурсы, тратить время, калечить человеческие жизни для новой установки модуля, если природа сама возьмёт своё. Во время войны узкоспециализированные модуляторы сознания сделали своё дело, не дали погибнуть цивилизации…
– Вы говорите, как политик, – перебил полковник.
– Возможно, но давайте помечтаем. Если мир без войны продлится хотя бы пару поколений, то необходимость в установке модулей отпадёт окончательно, я понимаю, что разработка новых образцов будет продолжаться, как-никак безопасность превыше всего, но массовая установка модуляторов должна уйти в прошлое, – военврач произнёс эти слова дрожащим голосом, выговорить их удалось с трудом, но сформированное за десятилетия мнение о необходимости повсеместного применения модуляторов, укрепившееся в сознании за годы практики всё-таки дало трещину.
– А как быть с прорывными изобретениями, открытиями? Не секрет, что они все сделаны обладателями модуля, – возмутился полковник.
– Вспомните, – военврач, пристально посмотрел на офицера, – модуль изобрёл академик Лебедев и ни для кого не секрет, что у него никогда его не было, хотя, он прожил долгую жизнь и творил, создавал, не переставая до конца своих дней.
Пауза затянулась. Полковник смотрел, то на пациентов в палате, то на военврача, то погружался в размышления. Было «слышно», как он думает.
– По своим каналам, – нарушив молчание, произнёс полковник, – я доложу по инстанции, но с вашей стороны, прошу, именно прошу, подготовьте материал с примерами, обоснованием. Привлеките именитых специалистов и составьте заключение по описанной проблематике, – деловым тоном продолжал говорить Матиссон, – возможно, вы правы. К зарождающейся мирной жизни необходим новый подход, но сами понимаете, решение принимать не нам.
– Понимаю, полковник.
Через пару месяцев военврач, в составе комиссии, вёл рутинный приём пациентов.
– Мистер Грэйн, как себя чувствуете? – улыбаясь, спросил Куцевич.
– Отлично! – ответил капитан в отставке, хлопнув рукой по ноге, – кости срослись, мышцы окрепли, сейчас могу и марш-бросок пробежать.
– Марш-бросок не надо. Смотрю, – военврач уткнулся в изучение личной карточки пациента, – вы прошли переподготовку на гражданскую специальность, не скажите, почему выбрали педагогику?
После вопроса офицер, награждённый боевыми наградами, принимавший участие не в одной специальной операции, замялся как ребёнок и покраснел, потупив взгляд. Куцевич не ожидал такой реакции на обыденный вопрос, который задавал всем перед выпиской, надеясь понять, чем, в прошлом солдат, руководствуется при выборе гражданской профессии. Ведь его предложение не переустанавливать модулятор сознания, при поддержке полковника Матиссона и ряда высших офицеров, прошло одобрение и официально принято решение о постепенном уходе от их использования в мирной жизни. И сейчас он, вместе с коллегами, готовит к выписке первую сотню бывших военнослужащих прошедших переподготовку.