Реквием по иному миру

– Я не совсем поняла.

– Ну, если Анна – это интерфейс ядра нашего судна, то по аналогии, Анабель – само судно, – постарался объяснить Вилли.

– Если совсем прямо, – встрял Лис. – Ядро от разбитого корабля было втиснуто в эту оболочку, а вместо двигателей, систем навигации, сенсоров и прочего оборудования к ядру подключили руки, ноги, и матрицу оболочки, заменяющей ей кожу. Производительность ядра избыточна для такого устройства, так что все отлично работает.

– То есть ваше… изделие полностью автономно и может делать все, что ему вздумается?

– В этом и смысл, – подтвердил Гайсин. – Кроме того у этого андроида нет стандартных прошивок безопасности. Мы имеем дело с обучаемым машинным интеллектом, который провел больше сотни лет в изоляции и сделал несколько серьезных научных открытий.

– Как старший медик на этом судне я требую установить протоколы! – заявила Чернова.

– Боюсь, технически это невозможно, – улыбнулся Гайсин. – Мы не в состоянии изменить логические связи. Ее ядро, хоть и совместимо с современными системами, но работает на совершенно иных принципах. Этот ИИ имеет устоявшуюся личность и свой взгляд на вещи. А мы, в какой-то мере, имеем новую форму жизни.

– Вы не совсем правы, советник, – наконец вступила в дискуссию Аннабель. – Протоколов у меня действительно нет. Но все же три главных закона робототехники я соблюдаю неукоснительно.

– Ох… простите, что обсуждаем вас в вашем же присутствии, – спохватился Гайсин.

– Не беспокойтесь, советник. Так я быстрее узнаю кто есть кто.

– Ладно. Мы ознакомились с отчетом Анны, но услышать вашу версию было бы интересно, – предложил Гайсин.

– Можно, – Аннабель пожала плечами. – Если опустить всю научную деятельность, то рассказ будет коротким. Исследовательское судно проекта «Икар» было запущено с орбиты Земли с целью свободного поиска. Геологоразведка, поиск аномалий, изучение небесных тел – мои основные задачи. Я должна была исследовать глубокий космос до тех пор, пока ресурс не иссякнет. И я исправно передавала данные до тех пор, пока сигнал центра управления не пропал. Я продолжала двигаться выбранным курсом еще несколько лет. Когда хранилища данных переполнились, дальнейшее изучение стало невозможным. Удалить ценный материал я могла только путем передачи в ЦУП. После сотен неудачных сеансов связи я приняла решение доставить результаты исследований лично. Где-то через пятьдесят лет пути износ деталей дал о себе знать, и в поясе Койпера я столкнулась с метеоритом. Останки судна были найдены командой «Алого ириса», и очнулась я уже на борту, в новом теле и с новым именем. Почти как сейчас.

– Для научного зонда на удивление легко изъясняетесь, – заметил Риган.

– Меня воспитывал профессор Морис, соавтор проекта «Икар». Считалось что живое общение с носителем культуры и языка позволит машине мыслить нелинейно. За десять лет обучения у меня было много хороших учителей. Профессора, доценты, академики… Можно сказать, что знания я получила из первоисточника.

– Простите… а не тот ли это Морис, что состоит сейчас в совете флота? – осторожно спросил Гайсин.

Аннабель обратилась к архивам «Толлау» и отыскала зрительный образ профессора.

– Вы правы, личность совпадает. Профессор в хорошем здравии?

– Да… – советник чуть растерялся. – Когда меня отправляли, он был весьма энергичен.

Советник задумался. Собрав брови в кучу он плавно устранился из обсуждения и отыскав взглядом кофемашину побрел в ее направлении.

– Я бы хотел взглянуть на чертежи, – ожил молчавший все это время представитель технического отдела.

– Зачем? – насторожился Вилли.

– Это моя обязанность, юноша. Техотдел изучит ваше произведение, сделает экспертное заключение и загрузит новые данные в научную сеть флота. Если они есть, разумеется.

– Да, конечно! – покраснел Вилли. – Не уверен, что там есть что-то новое. Все чертежи и расчеты у Анны.

– Хорошо, – улыбнулся техник. – А от себя добавлю, что получилось у вас чертовски хорошо! Даже немного завидно. Может быть мистер Лис и с нами поделится опытом на досуге?

– Почему нет? – обрадовался Лис. – Делать то мне все равно нечего.

– Вот и чудесно! – поддержал Риган. – А я предлагаю отметить это событие праздничным обедом. Как-никак у Анабель сегодня день рождения. Кто согласен – поднимаем руки!

Несогласных на мостике «Толлау» не оказалось.

Глава 11. Куда мы попали?

Радость от праздничной трапезы длилась не долго – пришел предварительный отчет о поверхности планеты. Гайсин переживал не зря. Уже при первом наложении проекций предыдущего и нынешнего образов Земли количество несостыковок зашкалило. Пожалуй, только континенты и моря остались на своих местах. Очертания побережий, скальный рисунок и рельеф планеты разительно изменились. Местами, все осталось как прежде, местами – изменилось до неузнаваемости. Встречались на карте и локации, где старое переплеталось с новым.

– На сколько я помню, на Земле запрещено строить города, – протянул Риган, глядя на изображения со спутников.

– Верно, – подтвердил советник. – Но это больше похоже на развалины, в которых теплится жизнь.

– Что по спектральному анализу?

– Данные противоречивы, капитан. Мы нашли несколько поселений людей, но неизвестных науке видов в разы больше, и они отличаются богатым разнообразием.

– Звучит жутковато. Даже если учесть вероятность мутации, численность существ слишком высока. Классифицировать получится?

– Да, но только поверхностно. Мы сможем отличить один вид от другого, но и все на этом. Информации слишком мало. Фауна и флора тоже претерпели изменения. Однако, присутствие традиционных видов растений и животных тоже зафиксировано.

– Что с материальной частью?

– Здесь все неоднозначно. Наблюдаются аномалии и необратимые изменения. Агрокомплекс и животноводческие фермы не функционируют как положено. Часть строений и инфраструктуры разрушены. Часть преобразованы неизвестным образом. Но есть уцелевшие объекты, сохранившие свой функционал. Они обозначены на проекции желтым цветом.

Когда Анна замолчала, Гайсин подошел к парящему в пустоте изображению и ткнул пальцем в карту.

– Здесь, кажется, должен находиться центральный пост управления?

– Так и есть, – кивнула Анна. – Прямой связи у нас нет, но комплекс, хранилища и посадочный слот в исправном состоянии.

– Далия Кан приписана к этому комплексу?

– Так точно, советник. Далия Кан старший администратор проекта, – подтвердила Анна.

– Враждебное присутствие?

– Не обнаружено советник. Все чуждые объекты опознаны как метеостанции, совершившие вынужденное приземление. Ну или обломки метеостанций – есть и такие.

– Что думаете капитан? – спросил Гайсин.

– Что тут думать… надо отправлять Вилли на орбиту, чтобы восстановил что еще можно. Нужна полная оцифровка поверхности с высокой детализацией. Нужны навигационные спутники, спутники связи и наблюдения. По-моему, очевидно, что связь пропала не из-за поломки оборудования. На поверхности жило больше миллиона достойных людей. В том числе женщины и дети. Нужно узнать их судьбу и начать спасательную операцию.

– Садимся?

– Однозначно. Но нужно определиться с лимитом присутствия и стратегией поведения.

– Согласен, – кивнул Гайсин. – Собирайте экипаж. Такие вещи нужно решать сообща.

Через сорок минут в назначенном месте собрались решительно все бодрствующие члены экипажа. А это без малого сто человек. В пустующем ремонтном доке места было больше, чем в столовой, поэтому собрались там. Подвесив в воздухе проекцию Земли, капитан Риган и советник Гайсин в общих чертах описали сложившуюся обстановку. Риган изложил свое виденье проблемы, а Гайсин довел свои опасения. Анна, по ходу пьесы, давала уточняющие пояснения. После чего ситуацию вынесли на обсуждение команды. Первой подняла руку руководитель медицинской и научной службы.

– Каков статус пропавших людей? – спросила Ольга Чернова.

– Мы не знаем. В нынешнем положении мы не можем отследить их радиоактивные сигнатуры. Кроме того, велика вероятность мутаций, – ответил Гайсин.

– Можно ли считать грядущую высадку военной операцией? – спросил офицер инструктор.

– Тут Сергей вопрос спорный, – Риган задумчиво почесал бороду. – Но, по факту, пока нас не было дома, там кто-то завелся и вовсю хозяйничает. Так что такой поворот вполне предсказуем.

– А что с экипажем в стазисе? Надо бы и их известить…

– Надо бы… – кивнул Риган. – Но пока мы этого делать не будем. Стазис для них сейчас является единственным спасением. Состояние уцелевшего экипажа «Алого ириса» подтверждает эту теорию. Я предлагаю сначала разобраться на местности и изучить риски. Испортить людям настроение мы всегда успеем.

– Давайте проголосуем, господа хорошие! – предложил Гайсин. – Время не терпит. Если было две вспышки, то есть и большая вероятность третьей. Мне нужно знать садимся мы в полной формации, высылаем группы на шаттлах, или только командное судно?

– А «огурец»? – выкрикнул кто-то.

– «Горн» тоже хороший вариант, но он нужен здесь, на орбите. У Вилли и его команды работы на неделю вперед. Ну так как, поднимаем руки?

Решение приняли почти единогласно. «Толлау» решили сажать полностью, со всей формацией и экипажем. Тут сыграла роль и логистика, и тот факт, что, будучи на земле, корабль менее уязвим для непредвиденных угроз. Кроме того, в хранилищах скопилось много провизии, которую следовало эвакуировать. Потеря такого объема продовольствия будет ощутима для флота. Но больше сыграл тот факт, что никто кроме Гайсина на земле еще ни разу в жизни не был. Посетить колыбель человечества и вдохнуть ее первозданный воздух каждый человек считал своим долгом.

– Так, раз решение принято, определимся с планом. Где Седов?

– Здесь, капитан! – Фамилия соответствовала внешности высокого, плечистого мужчины, ибо волосы его были седы.

– Саша, ты помнишь спасательную операцию на «Эдем 4»? Кто работал с тобой по климатическому оборудованию?

– Янис Отт, капитан. Он сейчас в стазисе.

– Не забыл, как орбитальное десантирование делается?

– Никак нет! – по-военному строго ответил Седов.

– Тогда буди друга, нам нужен его опыт. Пока «Толлау» на орбите, мы сбросим ремонтных дроидов. Нужно восстановить уцелевшие метеостанции и вывести их в стратосферу. Сутки на подготовку хватит?

– Хватит, – кивнул Седов.

– Но это после. Для начала проконтролируй инженерный десант в точку посадки. Нужен чистый канал связи для навигации. Даю два часа форы.

– Есть, капитан! – Седов отдал честь и тотчас сорвался с места.

– Один есть… – Риган отыскал глазами Цейснера. – Вилли, вам задача уже ясна?

– Да, капитан. Моя команда восстановит все спутники, которые уцелели.

– Верно. Чем скорее – тем лучше. Нам нужна навигация, наблюдение и связь. Как закончите, сразу запускайте оцифровку поверхности. Фургаев вам в помощь.

– Ольга, нам нужны ксенобиологи, – на полном серьезе заявил Гайсин. – У вас есть такие специалисты?

– Да, советник, конечно. Есть группа астро и ксенобиологов. Они тоже в стазисе в данный момент.

– Выводите, пришло их время. Работы будет много. Далее действуйте по уставу.

Ольга встала и покинула ангар вместе с Вилли.

– Теперь инженеры, – Риган встал напротив старшего связиста. – Фургаев Петр, кроме оцифровки, вам предстоит наладить связь с посадочной площадкой после высадки десанта, а также взять под наш контроль уцелевшую метеостанцию. Посадку судна придется маскировать, так что нам будет нужно настоящее ненастье вокруг этого района.

– Сделаем капитан. Разрешите идти?

– Разрешаю.

– Ничего не забыли? – тактично одернул Гайсин.

– Ах да, господа хорошие, пока суть да дело, пройдите-ка обработку от агрессивных сред, лишним не будет.

– У кого-то есть вопросы или предложения? – спросил Гайсин громко.

– У меня вопрос! – вытянул руку Лис. – Позвольте работать с инженерной службой, они согласны.

– Мы ведь не против?

– Мы даже рады, – усмехнулся Риган. – Хороший коллектив пойдет вам на пользу.

– Брифинг закончен! – объявил советник. – Все свободны. Прочую информацию будем доводить по мере поступления…

Через два часа после брифинга десантный шаттл стартовал с борта «Толлау» к точке высадки. Седов подготовил к десантированию группу из пяти дроидов. Двое инженерных, (ИД), и три боевых (БД). Концепция выброски, по сути, не изменилась со времен изобретения орбитального парашюта. Разве что, само устройство подверглось многократным доработкам. Сброс прошел по команде. Парашюты раздулись, образуя правильный конус из многослойной пропитанной термостойкими реагентами материи. Маршевые ускорители запустились и дроны вперед спиной вошли в плотные слои атмосферы. Обшивка конусов воспламенилась, оставляя за собой дымовой след. Средства объективного контроля взяли их на сопровождение. В верхних слоях курс скорректировали с поправкой на ветер. На земле никто ничего не должен был заподозрить. Падение небольших метеоритов во все времена было делом обычным. Разве что в одно место они редко падали.

Приземление прошло штатно. Ударившись о грунт, парашюты погасили инерцию и тотчас обмякли, теряя форму. До места назначения оставалось не более трехсот метров, которые группа гуманоидных роботов преодолела без происшествий. Бетонная площадка вокруг посадочного комплекса заросла травой и мхами. Чтобы очистить технический люк дроидам пришлось работать по старинке, ножом и лопаткой. На поверхности было сейчас четыре часа утра. Стояла большая влажность, виднелись остатки талого снега. Однако, грунт успел прогреться и поддавался хорошо. Вскрыв люк, десантная группа нырнула в длинную шахту, измазав поручни и ступени жирным черноземом. Дежурное освещение сработало штатно, двери аварийной консоли открылись сразу.

– Все! – доложил Фургаев. – Есть надежный канал связи. Провожу диагностику.

– Молодцы! ИД оставьте в шахте, а БД пусть проведут скрытную разведку местности в радиусе пяти километров, – приказал капитан.

Фургаев отключился. Риган следил за изображением с камер дроидов и в пол глаза подглядывал за подготовкой экипажа на других экранах. Гайсин же следил исключительно за трансляцией с земли.

– Команда «Горна» приступила к ремонтным работам, – доложила Анна.

– А как с климатом?

– Отт подключился к работе с метеостанцией. Связь устойчивая, управление перехватили. Реактор исправен, энергии достаточно. Похоже, что все получится, капитан.

– Рад слышать. Обработку все прошли?

– Заканчивают. Мед отсек справляется хорошо, специалисты вышли из стазиса без осложнений.

– Замечательно! Жду доклад по готовности, начинай отсчет до посадки. Смена формации через два часа. Нам что-то нужно с лунной базы?

– Нет, капитан. Но перечень у меня есть, если что понадобится, сбросим с орбиты.

– Волнуетесь, Иен?

– Немного. Сейчас я завидую вашему хладнокровию, капитан. У вас уже был подобный опыт?

– Да, был. Несколько спасательных операций, высадки во враждебные колонии… Мы, знаете ли активно поучаствовали в колониальных войнах, советник. Гордиться тут не чем, но опыт богатый.

– Простите, не подумал.

– Да ладно, вы и сами поди хлебнули горя. Всех ведь коснулось.

– И это верно. Приходилось порой принимать тяжелые решения. Собственно, и с женой мы расстались из-за этого. Не сошлись во взглядах… Женщины, знаете ли эмоциональны, думают сердцем. Я же оперирую только фактами, опытом и вероятностями… – Гайсин резко замолк.

– Оставим былое, – предложил Риган. – У нас есть задачи, сосредоточимся на них.

Гайсин кивнул улыбнувшись. Его рука снова потянулась к кружке с остывшим кофе.

Через час начали приходить отчеты о готовности. Все службы, одна за другой, подтвердили готовность судна к посадке. Еще через час, «Толлау» начал менять формацию. Модульная структура была перестроена под тип посадочного слота, а командное судно наконец оказалось снаружи. Теперь и Луну, и Землю можно было созерцать своими глазами через бортовые иллюминаторы. Вилли в тот момент находился снаружи, и ему посчастливилось наблюдать эту эпичную картину с относительно небольшого расстояния. Масштабная трансформация в открытом космосе, на живописном фоне родной планеты, поистине впечатлила молодого техника. Ну а для команды «Толлау» этот процесс давно стал рутинным

К исходу суток «Толлау» лег на заранее проложенный курс для того, чтобы Седов смог сбросить небольшую армию десантных дроидов для починки метеостанций. Под чутким контролем Анны сброс прошел штатно. Теперь дело стало за малым. Янис Отт вывел исправную метеостанцию в заданную точку и приступил к формированию циклона. Воздушные облака над зоной посадки постепенно закручивались в спираль и превращались в грозовые тучи. Самым сложным было сформировать фронт ненастья таким образом, чтобы он имел максимально высокую облачность, плотную стену осадков и относительный штиль в центре воронки. На это ушло несколько часов, но во временное окно все же удалось вписаться. Приземление назначили, как и десант, на четыре часа утра, перед самым рассветом. Боевой опыт показывал, что это самое оптимальное решение.

По давней традиции, капитан объявил минуту тишины. Конечно, это могло показаться архаичным, ведь технологии шагнули далеко вперед. Но каждый на флоте знал, что даже самая совершенная техника может дать сбой. Ведь чем сложнее система, тем вероятность поломки выше. Каждый по-своему проводил это время. Кто-то молился про себя. Кто-то искал ошибки в своих действиях. А кто-то просто наслаждался тишиной, прикрыв глаза.

– Время! – огласил Риган по ретранслятору. – По местам стоять, поручней держаться. Посадку разрешаю.

Конечно, поручней давно никто не держался, «Толлау» мог приземлиться так, что на борту никто и не заметит. Но Ригану нравилось ввернуть пару тройку подобных фраз. А экипажу было по душе любое разнообразие…

Тем временем, циклон созданный Оттом набрал силу, и эпицентр его приблизился к точке посадки. Ураган поднялся знатный, с земли камеры фиксировали как ветер гнет деревья и поднимает клочья травы. Непроглядная стена из дождя и снега окружила посадочную площадку огромным кольцом. В темном небе мерцали молнии, землю сотрясал оглушительный гром. Гигантская тень медленно заслонила собой звезды и без единого посадочного огня зависла над землей. Бетонные плиты, вздрогнув отползли в стороны, разрывая покрывший их травяной ковер. Корпус «Толлау» с ювелирной точность коснулся направляющих и метр за метром погрузился в глубокую, зияющую чернотой шахту. Когда корма судна коснулась дна, сработали чудовищных размеров швартовочные захваты.

– Что мы имеем? – встревоженно спросил Риган.

– Все в порядке, капитан, – доложила Анна. – Все захваты сработали, судно повреждений не имеет.

– Ну, слава тебе Господи! – выдохнул он, смахивая проступивший пот с бровей. – Извести экипаж, и пусть Янис прекращает бурю. Я хочу увидеть рассвет своими глазами. Говорят, красивое зрелище…

– Вы все-таки романтик, Риган, – улыбнулся Гайсин сдержанно. – Первый рассвет на родной планете… как поэтично. Он начнется примерно через час, если мне не изменяет память. На вашем месте я бы надел скафандр и вышел наружу. С высоты «Толлау» зрелище будет особенно эффектным.

– Скафандр? Ну да, рисковать не стоит. Я сделаю это, черт возьми! Вы со мной?

– Я лучше постою у иллюминатора, капитан, и порадуюсь за вас отсюда.

– Как знаете, Советник. А я пошел! Анна, если кто из экипажа желает присоединиться к своему капитану, то я жду их на внешней обшивке у верхнего шлюза!

Повинуясь приказу, Янис Отт разогнал тучи над посадочной площадкой в считанные минуты. Риган кряхтя и ругаясь сквозь зубы натянул скафандр и выбрался из шлюза. Небо уже совсем посветлело, но звезды еще было видно. Вокруг, на несколько километров царил полный хаос. Поваленные деревья, и обломанные ветви образовали ровный круг диаметром километра в три. Трава промокла, и в низинах стояли подмерзшие лужи. Свежий снег ровно укрыл прошлогоднюю траву. Где-то внизу прохаживались дроиды, которые высадились первыми. Они осматривали обшивку корабля и проверяли на предмет повреждений его опоры. Один за другим из шлюза поднимались подопечные Ригана, тоже облаченные в скафандры. Как бы ни хотелось вдохнуть морозный воздух земли, этого нельзя было делать. По крайней мере пока Чернова не возьмет необходимые пробы и не вколет экипажу универсальную вакцину.

Капитан межзвездного судна, повидавший на своем веку десятки миров, стоял на обшивке своего корабля, еще не остывшей после входа в атмосферу. Он смотрел за горизонт, словно ребенок в ожидании чуда. Небо уже окрасилось багрянцем, редкие эфемерные облака осветились алым светом. Тонкая кромка на грани света и тьмы сверкнула ослепительной вспышкой, заставив сработать светофильтры шлема. Золотистый диск солнца, едва показавшись, выхватил из темноты верхушки деревьев и осветил борт «Толлау». Теплые лучи его ласково коснулись лица капитана. Прорезая мглу, свет сжимал ее, придавливал к земле и загонял в овраги и лощины. Испарина от согретой земли медленно поднялась в воздух, обволакивая туманом все, на что хватало взгляда. Переливаясь в ярких лучах, мельчайшая взвесь воды превратилась в радужный призрачный ковер… Но длилось это не долго. Поднявшись над горизонтом, огибая стволы и остовы деревьев, свет прорезал порожденный им туман, разделяя на части, а потом и вовсе изничтожил его. И лишь росса осевшая на траве, продолжала мерцать, преломляя отраженные белоснежным снегом блики.

Команда «Толлау», пораженная этим, казалось бы обыденным зрелищем, хранила в эфире восторженную тишину. Не то-чтобы кто-то не мог найти слов, просто сейчас они были не нужны. Рожденные в космосе или в колонизированных, зачастую пустынных мирах, они впервые встретили рассвет на Земле – планете, что стала матерью и колыбелью для всего человечества.

– Капитан? – Анна негромко обратилась к нему по внутренней связи.

– Слушаю, – вздрогнув ответил Риган.

– У вас все в порядке? Вы стоите там уже полтора часа.

– Как… полтора часа? – удивился капитан и глянул на таймер. Он обернулся и посмотрел на свой экипаж. Сквозь визоры шлемов он заметил, как на глазах людей навернулись слезы. Чего там, у него у самого веки пощипывало. Однако, сейчас корабль был уязвим…

– Ну все, господа, – объявил он по общей связи. – Время лирики кончилось. Берите себя в руки и по местам, пора приступать к работе. Похоже, мы тут надолго, так что будет еще много закатов и рассветов. Они тут случаются каждый день. От медслужбы мне нужна вакцина, от инженеров отчет о состоянии дока и корабля. Нужно заняться ядром биостанции и привести его в рабочее состояние. Группе высадки обследовать здания комплекса и подсобные помещения. Ну же, приступаем друзья мои, приступаем!