– Как вы скоро увидите, предлагаемое мною соглашение удивительным образом отвечает вашим пожеланиям. Вы хотите что-то возразить! Постойте! Мой верный слуга – мой же безграничный опыт, и его зачастую бывает более чем достаточно для подготовки удачной, как правило, первой редакции.

Он наклонился вперед и многозначительно постучал указательным пальцем по бумагам, которые Принц недоверчиво держал перед собой, словно опасаясь, что они испарятся прямо из его рук.

– И, наконец, третья причина! – важно объявил Сказочник. – И, пожалуй, самая главная. Я никого не тороплю.

– Поясните, будьте так любезны, – потребовал Принц.

– Элементарно! – согласился Сказочник. – Я не буду требовать от вас немедленного подписания. Никаких необдуманных решений, только четкое и безукоризненное понимание! Читайте Контракт сколько вашей душе угодно. Предлагайте и вносите правки, размышляйте, анализируйте – я всегда к вашим услугам. Я не меньше вашего заинтересован в том, чтобы сотрудничество получилось успешным.

Он поклонился.

– То есть вы можете оставить эти бумаги мне ночь? – скептически уточнил Принц.

– Именно так! – кивнул Сказочник. – Но, позвольте! Зачем же лишать себя сна? Выспитесь, и на свежую голову принимайте решение. Я буду ждать, сколько понадобится. Прочтите бумаги утром, а потом мы с вами поговорим. Как вам такое предложение?

Предложение было восхитительным, и Принц изо всех сил постарался это скрыть.

– Вот и чудесно! – одобрил Сказочник. – С вашего позволения и с повторными извинениями за столь неожиданную интервенцию, я убываю!

– Но погодите! – окликнул его Принц, когда Сказочник уже был в дверях. Тот почтительно обернулся, немного склонил голову и коснулся двумя пальцами полей цилиндра.

– Ваше высочество, чем еще я могу быть полезен?

– Как я найду вас? – уточнил Принц.

– Я приду сам, не тревожьтесь, – улыбнулся Сказочник.

– Вы рискуете не застать меня дома.

– Не тревожьтесь, прошу вас, – повторил Сказочник и был таков.

Принц запер за ним дверь, сложил бумаги на столе и задумчиво сел на кровать. Что-то показалось ему странным. Что-то, чего не должно было быть. Вся эта история попахивала каким-то дурно приготовленным розыгрышем… Существовало лишь одно лекарство от подобных обескураживающих приключений – глубокий и незаслуженный сон. Принц поспешил принять эту кисло-сладкую пилюлю.

И лишь когда он уже готов был с благодарностью провалиться в небытие, из клубка неприкаянных мыслей пробилось и высунулось одно неожиданное воспоминание. Сказочник сказал ему «ваше высочество». Сказочник знал, кто он такой.

Ночью Принц не сомкнул глаз.

Первая демонстрация силы воображения

Утром Принц со смутной надеждой посмотрел на стол, и обнаружил Контракт там же, где оставил его накануне. Он взял бумаги и не спеша пролистал их. Страницы были полностью покрыты убористым и разборчивым почерком, и только на последней оставалось немного свободного места для подписей сторон. Напротив имени «Сказочник» уже стояла замысловатая закорючка, напротив имени Принца, написанного полностью и со всеми титулами, еще было пусто. Принц неуютно поежился. Кем же был этот Сказочник? Не подослал ли его король Рихард для того, чтобы выследить беглеца и упрятать в фамильное имение?

Принц раздраженно хлопнул себя по колену. Все сходилось! Наверняка подлец уже строчил письма или, чего лучше, ждал его у дверей с целой оравой стражников.

Принц подошел к окну и распахнул шторы. Из его комнаты выход почти не просматривался, но на первый взгляд улице было безлюдно. Впрочем, это еще ни о чем не говорило. Его могли поджидать и внизу, и у дверей – везде.

Но для чего тогда нужно было придумывать эту схему и составлять столь подробный контракт? Неужели не было других способов его удержать? Зачем давать ему возможность скрыться? Было похоже, что Сказочник, наоборот, демонстрировал ему свою преданность.

Принц углубился в документ. Стук в дверь застал его за третьим прочтением. Он обреченно побрел отпирать.

Сказочник едва заметно поклонился и тут же проскользнул внутрь, без приглашения усевшись в единственное кресло.

– Ну, жду ваших впечатлений, – спокойно сказал он.

– Странный документ, – покачал головой наследник, пристраиваясь на уголок кровати, чтобы не стоять во время разговора.

– Приму это за комплимент, – сухо улыбнулся его гость.

Принц вздохнул.

– Давайте по порядку.

– Отчего же, я не возражаю. Я по-иному не умею, – согласился Сказочник.

Принц снова вздохнул. Он решил начать с очевидного.

– Что такое Гильдия сказочников?

– Это гильдия, которую я представляю, – терпеливо пояснил Сказочник.

– Где она расположена, кто ею руководит, как вы можете подтвердить свою принадлежность?

– Там сказано, – сказочник кивнул в сторону бумаг, – что «предъявитель сего является уполномоченным представителем Гильдии и волен вести от ее имени переговоры и заключать соглашения любого толка». Этого достаточно. Гильдия не привязана к дому, улице, городу или даже стране. Она просто существует. Также там сказано, что я как представитель Гильдии вынужден буду снабдить вас всеми уникальными писчими принадлежностями и инструментами. Вы как лицо, оказывающее Гильдии услугу по сочинительству, обязуетесь неизменно пользоваться предоставленными мною инструментами в целях надлежащего исполнения сего соглашения.

– Это требование мне тоже неясно, – заметил Принц. – Почему я не могу писать своим пером?

– Потому что таково условие Контракта. Вы вольны его не подписывать.

– А как я узнаю, что вы овладели документом на законных основаниях? Что он не поддельный? Что вы не украли его у правомочного представителя этой вашей гильдии?

– Вопрос справедлив, пусть и сформулирован дерзковато, – покривился Сказочник. – Поднесите Контракт к свету.

Принц непонимающе на него посмотрел.

– Ну же, – поторопил его Сказочник, жестом указывая в сторону окна.

Принц нехотя повиновался, не в силах сдержать любопытство. Он взял первую страницу и прислонил ее к окну, позволяя солнечным лучам упасть на бумагу и пройти насквозь. Чернила как будто потускнели, а за словами проступил контур какого-то рисунка. Принц присмотрелся. Линии сложились в лицо. Принц ошеломленно ахнул: тонкие усики, цилиндр, маленькие узкие глаза…

На листе за текстом был отчетливо и достоверно изображен портрет его гостя. Сходство было поразительным, несмотря на аскетичный характер рисунка.

Принц повернулся к Сказочнику.

– Как это возможно? – потребовал он. – Сколько стоит такая бумага? Где вы ее изготовили.

Сказочник усмехнулся.

– Это уже совершенно не ваша забота. Я лишь надеюсь, что успокоил ваши страхи?

И породил тучу новых, подумал Принц.

– Откуда вы знаете, кто я? – выпалил он.

– Ах, вы явно дочитали до подписей, – с шутливым одобрением констатировал Сказочник. – У меня есть свои осведомители. Я же сказал вам, Гильдия не привязана ни к какому государству, и ваши перемещения для меня не загадка. Ваши должность и родословная для меня совершенно не важны. Я уже пояснял, почему жалую именно этот дом – здесь время от времени попадаются интересные сочинители.

Принц потряс Контрактом.

– Вы же понимаете, что здесь слишком много странного?

– Непонятного, – поправил его Сказочник, немного смягчаясь. – Непонятное кажется странным, только пока не удается его прояснить.

– Хорошо… – согласился Принц, удивляясь перемене в его тоне. – Давайте же тогда, как мы и планировали, идти по порядку. Вопросов предостаточно.

– Прошу, – подбодрил его Сказочник.

– Во-первых, – начал Принц. – Работы, что я должен буду написать, здесь просто именуются сочинениями, без каких-либо уточнений или ограничений по форме, размеру или жанру. Есть лишь одна оговорка о том, что они должны, секундочку… – Принц пролистал бумаги до нужного фрагмента, – что они должны «повиноваться правилам художественного вымысла и не являть собою научный или философский труд». Я не совсем понимаю: что я буду писать? Если я осмелюсь что-то предполагать, исходя из вашего имени…

Сказочник усмехнулся.

– Это так. Вы будете писать маленькие сказки. Или большие, если вам заблагорассудится. Рассказы, если вам угодно. Один господин лет двадцать назад предпочитал именовать их новеллами. Очень на этом настаивал. Мне, право, совершенно все равно. Называйте их, как хотите. Для меня все они сказки.

– Значит, сказки? – переспросил Принц.

– Новеллы, рассказы, – отмахнулся Сказочник. – Я не настаиваю. Художественные произведения.

– О чем?

– О чем угодно!

– Совершенно?

– Абсолютно! Только не пишите трактат по ботанике. Мне нужна законченная художественная история на любой выбранный вами сюжет любой степени достоверности. Главное – пишите хорошо.

– Боюсь, в таком случае, что мой следующий вопрос покажется вам немного дерзким, – начал Принц.

Сказочник пожал плечами:

– Я к вашим услугам.

– Зачем… – Принц замялся. – Зачем вам нужны эти… рассказы?

– Ах, – рассмеялся Сказочник, – это и есть ваш вопрос. Право же, вы умеете удивить. Это совершенно логичный, резонный вопрос! Мне стоило поднять его гораздо раньше и сделать это самому. Дело в том, что я спешу составить сборник. Сроки поджимают, как и всегда – как и двадцать, и десть, и пять лет назад. Поэтому при отборе авторов я вынужден действовать немного неразборчиво. Однако интуиция еще ни разу не подводила меня.

– А как же журналы, – нахмурился Принц, – газеты? Иные авторы многое бы отдали за возможность попасть в этот ваш сборник.

– Видите ли, – хитро улыбнулся сказочник, —сборник предназначен скорее для частной коллекции. Это вопрос скорее вознаграждения, нежели охвата аудитории. Мне думается, что далеко не всем авторам, пишущим в журналы, интересно то, что я предлагаю. Вы же…

– Не имею выбора, – закончил за него Принц.

– Зачем же так уныло! – как-то уж слишком рьяно возмутился Сказочник. – К чему эта безысходность? Я просто даю вам прекрасную возможность поднатореть в сочинительстве и заработать на этом. А там, как знать, в какие руки попадет ваша работа.

И он многозначительно подмигнул.

Принц снова посмотрел на Контракт.

– Предположим, что это и вправду так, – допустил он, – но дальше начинается самое, как вы изволили выразиться, неясное.

Сказочник сложил руки домиком и изобразил внимание.

– Здесь сказано, – зачитал Принц, – что я берусь «написать три законченных оригинальных художественных произведения, а также, по дополнительной договоренности и за дополнительное вознаграждение, восполнить недостающее число сочинений по предыдущей редакции Контракта», причем, как я вычитал ниже, на сегодняшнюю дату дефицит составляет всего лишь одну работу. Далее, – Принц перелистнул еще несколько страниц, – здесь указывается, что в случае моего «нежелания или же неспособности завершить вовремя требуемое число сочинений обязанность по написанию недостающих историй переходит на лицо, указанное Сочинителем», то есть мною, или же на «лицо, указанное предыдущими Сочинителями, за чьим именем числится долг». Причем все это – в зависимости от того, кто из двух упомянутых правопреемников раньше изъявит готовность погасить оставленный мною или моими предшественниками долг. Как это понимать? Я никогда не видел такого необычного способа передачи ответственности.

– Поверьте мне, – сощурился Сказочник, – он встречается сплошь и рядом, только он не документируется.

– И все же, – возразил Принц, – мне некого указать.

– Совсем? – искренне удивился Сказочник.

– Совершенно, – безапелляционно отрезал Принц. – Передать свой долг другому человеку для меня немыслимо.

– Это не более, чем простая формальность, – заверил его Сказочник, – не стоит относиться к ней столь трепетно. Хотя, безусловно, такая совестливость делает вам честь. Поймите, что количество произведений для сборника установлено строго, и я вынужден считать каждую сказку.

– И тем не менее их размер не ограничен?

– Именно так. Размер каждой из них может быть любым.

При этом Сказочник хитро прищурился, но Принц не обратил внимания.

– Странно! – не поверил Принц.

– Неясно, – с улыбкой поправил его гость. – Одна законченная сказка стоит целого неоконченного романа, уверяю вас.

– Но далее текст еще более странный, – настаивал Принц. – Здесь говорится, что если я не успею завершить работу к августу будущего года, а новый Сочинитель, подхвативший мой долг, впоследствии не найдет вас до начала зимы, то вы допишете сборник самостоятельно.

– Так и сказано, – согласился Сказочник.

– А почему бы вам в таком случае не написать сборник самому? – спросил Принц. – Времени же еще предостаточно, более года.

– Это крайняя мера, – пожурил Сказочник сам себя, – я пишу слишком мрачно. Поверьте, это последнее, что нужно сборнику. Как вы сами заметили, время у нас есть. Неужели вы не напишите четыре сказки за год? К чему разговоры об исключительных ситуациях? Они есть в любом соглашении, и о них почти никогда не вспоминают.

– Но ведь кто-то задолжал вам одну сказку? Как это получилось?

– Это, увы, деловая тайна, и я не в праве ее разглашать. Заметьте, что из тех же соображений я не в праве разглашать третьим лицам детали и того соглашения, что подпишите вы. У вашего предшественника был абсолютно такой же документ – Контракт один, он лишь немного модифицируется по мере того, как наполняется сборник. Если вы не решитесь подобрать его долг, а его наследник не объявится до указанного мною здесь срока – что ж, я допишу материал самостоятельно. Но это совсем крайняя мера. Вы поймете это по мере работы.

– То есть вы не пытались разыскать его наследника?

– Как видите, – пожал плечами Сказочник. – Мне на столь важно, кто закончит работу. Учтите только, что, написав письменный отказ от ее продолжения, вы больше не сможете ее возобновить и де факто передадите свое право указанному вами лицу. Но это настолько несбыточный сценарий, что его и затрагивать как-то неловко.

– Отчего же не справился мой предшественник? – не сдержался Принц.

– Деловая тайна, – напомнил гость.

– А если я все же пропущу это поле? – уточнил Принц. – Не буду никого вписывать?

– Так нельзя, – отрезал Сказочник.

– Но вы же говорите, что это несбыточный сценарий? – продолжал давить Принц.

– Послушайте, – Сказочник откинулся на спинку кресла и зажмурился. Он был похож на человека, который вот-вот начнет терять терпение. Он открыл глаза и медленно выдохнул. – Милый Принц. Вы мне не доверяете. Я вижу это. Не доверяете абсолютно напрасно, смею вас заверить. С другой стороны, я понимаю вас. Обстоятельства нашего знакомства и вправду получились довольно спонтанными. И все же давайте не будем терять голову. Подумайте, поразмышляйте – стал бы я составлять контракт столь прозрачным образом, если бы хотел намеренно сбить вас с толку?

Принц молчал, не до конца понимая, что Сказочник имеет в виду. Тот пояснил:

– Стал бы я писать о предыдущем долге? Я бы просто назначил требуемую квоту в четыре истории и глазом бы не моргнул. Вы же сами сказали, что рубеж этот с учетом имеющегося у нас в распоряжении времени более чем достижим. Четыре сказки за один год, это же смешно. И тем не менее я преднамеренно проявляю предельную честность. В ответ я прошу лишь немного доверия. История с вашим предшественником случилась довольно-таки давно, оборвалась исключительно по его вине и едва ли когда-либо повторится. Я совершенно не лукавлю, называя статью о наследнике необходимой формальностью. Неправдоподобное событие уже произошло, вероятность его повторения ничтожно мала. Вы же наверняка изучали комбинаторику? Кроме того, вы ничем не рискуете. Вы не пишите необходимое число сказок, и проблема сразу становится моей. Я могу молча сидеть на месте и дожидаться вашего наследника, могу самостоятельно отправиться на его поиски, могу отыскать предыдущего. Могу, в конце концов, осквернить палитру манускрипта своим меланхоличным мазком. Но при чем здесь вы?

Принц безмолвствовал. Он чувствовал себя изрядно пристыженным.

– Давайте так, – Сказочник наклонился вперед в кресле и задумчиво потер переносицу. – Я даю вам время до вечера. Обдумайте все, не спешите, поразмыслите. Я вернусь после захода солнца и мы, если вы согласитесь с предлагаемой мною редакцией, подпишем ее, добавив все недостающие данные. По большей мере формальные и ни к чему вас не обязывающие. Если же у вас будут предложения по модификации… что ж, я открыт к обсуждению. Но поля о наследнике я, увы, убрать не могу. Требование Гильдии.

Принц не поднимал глаз от бумаг. Он снова ощущал себя маленьким мальчиком, которого снисходительно отчитывают за невыученный урок.

– Ваше высочество, – мягко напомнил ему Сказочник. – Напомню вам также, что мы не обсудили самое главное. Ваше предлагаемое вознаграждение. Скажите, вы довольны?

Принц непонимающе моргнул. Вознаграждение! Он даже не думал об этом. Неловко пролистав документ до нужной страницы, он отыскал соответствующую статью.

– Ваш комментарий?

Напрягая уставшие глаза, Принц вгляделся в аккуратно начертанные числа. Много ли это было? Мало ли? Сможет ли он прожить на такую сумму целый год? Насколько он понимал в местной валюте, для наследника престола это был сущий пустяк, а для бедствующего писателя – щедрое жалование. Какая ипостась была ему ближе? Какую часть себя прежнего он сумел сохранить?

– Оно удовлетворительно, – прохрипел с непривычки Принц. Это были его первые слова за несколько мучительно долгих минут.

Сказочник поднялся и, вежливо поклонившись, двинулся к выходу. Когда он проходил мимо, Принц неожиданно вздрогнул, как будто его обдало морозным воздухом. Ощущение пропало так же стремительно, как и появилось, и он списал его на нервозность.

Сказочник мягко притворил за собой дверь, оставив Принца наедине с Контрактом.

Настал вечер, наступила ночь, но Сказочник все не возвращался. Принц перечитал Контракт уже с добрый десяток раз и все еще не придумал ни одной поправки. Целый ряд условий казался ему двусмысленным и зловещим, но он боялся сделать еще хуже неграмотной модификацией. Он все больше склонялся к тому, чтобы ничего не менять.

Кого же он мог назначить на эту злополучную позицию должника? У него не было близких друзей. Отец, Джозеф, несколько старинных товарищей, которых он видел в лучшем случае несколько раз в год – все эти варианты были настолько абсурдными, что вспомнить о них можно было разве что от отчаяния. И тем не менее… Какая разница, кого писать, ежели Сказочник говорил правду? Он так складно все объяснил…

Принц бросил взгляд в сторону окна. Ночь осветилась огоньками засыпающего города. Где же был Сказочник? Принц еще раз взялся за документы, но вскоре раздраженно бросил их на стол, не до читав и до середины. Нужно было вписать хоть кого-то. Сказочник будет с минуты на минуту. Что-то задержало его.

В окне напротив мелькнули две тени – силуэт дамы и тень поменьше. Ребенок. Почему он раньше никогда не замечал эту семью? Неужели он так редко выглядывал в окно?

Принц осознал, что он забыл затворить шторы после того, как с утра выглядывал на улицу. До этого, за все время, что он жил у Хмурого Лоренцо, ему даже ни разу не пришло в голову их распахнуть.

Принц снова посмотрел на мать и ребенка. Час был слишком поздним – обычно в это время большинство родителей уже укладывало своих детей спать. Что же мешало им? Почему она разрешала ребенку засиживаться допоздна? Лихорадка вступительных испытаний в Академию уже давно сошла на нет. Принц даже не знал, чем она завершилась и как проходили экзамены – он слишком долго адаптировался в городе и совершенно не подумал о его главной достопримечательности. Могла ли столь юная семья найти иные поводы, чтобы так сильно нарушать режим? Может быть, в Герцогстве отмечали какой-то праздник?

А в окне между тем появился второй взрослый силуэт, и на этот раз он принадлежал мужчине. Вновь пришедший нагнулся к ребенку и взъерошил ему волосы, а затем обнял женщину. Мать и ребенок взяли его за обе руки и увели за собой. Видение исчезло.

Принц раздраженно задвинул штору и плюхнулся на кровать. В его возрасте уже полагалось иметь семью, но отец никак не мог найти ему подходящую невесту. Навряд ли Рихард рассматривал герцогство как сильного союзника, ради которого стоило лишать себя такого козыря, как неженатый наследник. Даже до известных событий вопрос взаимоотношений двух стран был скорее территориальным, и Изабелла в глазах Рихарда была далеко не идеальной кандидатурой. Но разве все это было важно, когда Принц впервые в жизни по-настоящему полюбил? Он влюблялся до этого, и влюблялся страстно, но сейчас чувство было другим. Безрассудным, обреченным, безответным – самым что ни на есть настоящим.

Увидит ли он ее когда-нибудь? Сможет ли она простить?

Он ненавидел свое одиночество всем сердцем. Ненавидел его так, как ненавидят живого человека из плоти и крови. Оно как будто стояло за его спиной и ехидно заглядывало ему через плечо, отталкивало от него людей, смеялось над ним и строило ему козни.

Принц отрешенно взял Контракт и, чтобы хоть как-то забыться, стал перелистывать страницы. На злополучной статье о наследнике долга его осенило.

Сердце заколотилось. Заминая страницы, он судорожно пролистал немного назад и отыскал другую статью. Он перечитал ее несколько раз, чтобы удостовериться в том, что не ошибся, и даже после этого не остался уверен.

Получалось так: если бы он подписался сейчас написать все четыре сказки и намеренно не закончил одну, он все равно получил бы свое вознаграждение за три написанных. Далее в дело вступали наследники – тот, что был указан в предыдущей редакции Контракта, и тот, которого укажет он.

Принц уже запамятовал, почему он было воспротивился необходимости указать другого человека без его ведома. Ведь тот мог просто-напросто отказаться и ничего при этом не потерять. А результат будет все тем же – или объявится таинственный господин от предыдущего Сочинителя, или же Сказочник все завершит сам.

Это открывало перед ним потрясающую возможность. Возможность, которая стоила любых рисков. Он получал уважительный повод повидаться со своей любовью.

Да, он собирался вписать в контракт ее имя! Изабелла – наследница его будущего долга.

Конечно, такое своеволие грозило навлечь на него новую волну ее гнева. Но это было делом будущего. Оставалось только как-то довести это событие до ее ведения и молиться, что предыдущий наследник не объявится раньше. В Контракте было сказано: обязанность уведомить нового Сочинителя о его привлечении лежала на должнике. В противном случае Сказочник оставлял за собой право разыскать обозначенного наследника самостоятельно, но до этого можно было не доводить. Итак, у Принца появлялся повод повидаться с Изабеллой.

Он потянулся за пером, обмакнул его в чернильницу и занес дрожащую руку над бумагой. Он написал ее имя в свободном поле: Изабелла, герцогиня Таливарская.

Принц откинулся на спинку стула в изнеможении.

Эйфория схлынула. Он задумался.

Как он проберется к ней? Не отвернется ли она от него, как если бы он пришел к ней с пустыми руками? Или же ее доброе сердце было бы готово выслушать его и без Контракта и долга? Но нет, это было немыслимо – прийти к ней просто так, без предлога. Он знал, что у него не хватило бы духу. Однако, имея эту бумагу, Принц был способен свернуть горы.

Стук в дверь застал его в предвкушении скорой встречи с его прекрасной ведьмочкой. Принц ухмыльнулся – Сказочник становился предсказуемым.

Он пригласил гостя внутрь.

– Чем порадуете, Ваше высочество? – поинтересовался Сказочник, по своему обыкновению немного щуря и без того узкие глаза.

– Вы никогда не снимаете перчатки и цилиндр? – совершенно не к месту спросил Принц. На душе у него было неожиданно легко. Впервые с ночи убийства Доменико он поверил в счастье. Сказочник едва ли оценил этот вопрос.

– Позвольте, – он немного по-птичьи склонил голову набок. – К сожалению, я не могу иначе. Не хотел бы углубляться в первопричины, ваше высочество. Вы считаете, что это мешает нашим переговорам?

– Отнюдь, – Принц поспешил исправиться. – Прошу извинить мое праздное любопытство. Я совершенно не возражаю. Признаться, я всегда находил многие требования этикета совершенно несуразными.

Сказочник молчал. Принц неловко добавил:

– Вам даже к лицу этот образ.

Молчание.

– Я все подпишу, – выпалил Принц.

Краснея, он метнулся к столу и поставил свою подпись на последней странице. Затем пролистал документ до середины и заполнил число сказок, которое он обещал написать: четыре, с учетом существующего дефицита. Он взял на себя чужой долг. По крайней мере, на время.

Сказочник тем же удивительным образом, что и раньше, извлек из-под своего облегающего плаща еще один документ и протянул его Принцу.

– Вторая копия, – прокомментировал он. – Для меня.

Принц замер в нерешительности, подозревая подвох и одновременно костеря себя за то, что не вспомнил о втором экземпляре. Сказочник частично расшифровал эту эмоцию.

– Копия абсолютно идентична вашей. Только впишите в нее имя наследника и поставьте свою подпись. Вы можете оставить ее себе, если вас гложут сомнения. А я заберу ваш документ.

Принц молча выполнил все, что от него требовалось и, стараясь не забивать себе голову тем, что подумает про него Сказочник, забрал себе новую версию Контракта. Так будет спокойнее.

Его работодатель тем временем пролистал полностью заполненное соглашение, но ничего не сказал. Принцу стало не по себе от мысли, что Сказочник видел имя Изабеллы. Ему даже перестало казаться, что вписать ее в наследники долга было такой уж прекрасной идеей.

Он закончил работу и вопросительно посмотрел на Сказочника.

– Завтра приходите с утра вот по этому адресу, – напутствовал тот. Он протянул Принцу небольшую бумажку с адресом и временем:

Улица Лудильщиков, 24, 10 утра.

Когда Принц поднял глаза, чтобы уточнить у Сказочника, как добраться до упомянутой улицы, тот уже исчез.

Принц проснулся ни свет ни заря и сразу спустился вниз. Завтрак еще не подавали, а дон Лоренцо ожидаемо почивал. Принц вернулся к себе. Он хотел употребить время на что-нибудь полезное – например, придумать какой-нибудь сюжет для будущей сказки —однако им овладело лихорадочное волнение, и вскоре он бросил попытки сочинить что-нибудь путное. Чтобы не лишиться рассудка, каждую четверть часа он наведывался вниз и заглядывал на кухню. Еще ни разу он не вставал раньше хозяев, и распорядок Хмурого Лоренцо был для него загадкой.

Принц уже сбился со счета и чувствовал себя по меньшей мере глупо, когда ему наконец улыбнулась удача.

– Дон Лоренцо! – окликнул его Принц, не веря в свое счастье.

Ответом был неизменно угрюмый недоумевающий взгляд.

– Скажите, вы не научите меня, как лучше пройти к улице Лудильщиков? – спросил Принц, не позволяя столь прохладному приветствию сбить себя с толку.

– Лудильщиков? – прохрипел хозяин комнат.

– Именно, – кивнул Принц.

– Хм, – задумался Лоренцо. – Мне такая неведома! Синьор ничего не путает?

– Я почти уверен, – растерялся Принц, доставая из кармана бумажку с адресом. – Поглядите-ка.

– Хм, – Лоренцо нахмурил брови, вглядываясь в аккуратный почерк Сказочника. – Как по мне, так тут и вправду написано, как вы говорите. Только вот в Саджии улицы такой нет.

– Может быть, ее просто переименовали, а раньше она называлась как-то иначе? —с надеждой предложил Принц.

– Всякое бывает, – согласился Лоренцо, – вот только я о таком не слыхал. Уж вы простите.

Он виновато посмотрел в пол, как будто бы таинственное исчезновение улицы Лудильщиков и вправду было его упущением.

– Досадно, – вздохнул Принц, стараясь не выдать стремительно накатывающую на него волну паники.

– Спрошу, пожалуй, у женушки, – предложил Лоренцо, ободряюще похлопывая Принца по плечу. – Вы же знаете, у меня память дырявая, как решето. Может статься, благоверная моя чего-нибудь упомнит.

Он скрылся в смежной комнате, оставляя Принца наедине с невеселыми мыслями. Принц грустно улыбнулся ему вслед.

Прозвище «Хмурый» подходило бородатому исполину только на первый взгляд. На самом же деле за пасмурным фасадом скрывался сердобольный и внимательный человек, который зачастую относился к своим постояльцам, как к детям. Его нежелание совать нос в чужие дела немудрено было принять за безразличие, но все, кому доводилось поближе узнать Хмурого Лоренцо, признавали в нем неравнодушное сердце, которое всегда радо было прийти на выручку.

Верный своему слову, он вернулся через несколько минут и снова удрученно помотал головой.

– Увы, синьор, мы не припоминаем такой улицы. Да и откуда в Саджии лудильщики? Даже такие честные труженики, как я, становятся здесь редкостью. Народ все больше тяготеет ко всяким диковинным профессиям, все больше в городе людей, ученых грамоте. Лудильщиков надо бы искать в предместьях, но никак не в самой Саджии.

Принц поблагодарил хозяина и натянуто улыбнулся.

Не придумав ничего лучше, он все же вышел на улицу и огляделся. Принц заставил себя успокоиться. Лоренцо хорошо ориентировался в Саджии, но даже его знания не были безграничными. Он мог ошибаться. Он мог и вправду пропустить, как одна из улиц была переименована. Да и Сказочник мог иметь в виду улицу одного из предместий. Паниковать было решительно рано. До десяти еще было предостаточно времени.

Однако расспросы ничего не дали: никто из прохожих не слыхал об улице Лудильщиков. Принцу посчастливилось натолкнуться на констебля, но и тот лишь пожал плечами – он с рождения проживал в городе и добросовестно патрулировал его вот уже двадцать семь лет, но на такой улице ему бывать не доводилось.

Когда часы на ратуше пробили девять, Принц нырнул в первую попавшуюся книжную лавку и попросил карту. У него было плохое предчувствие.

Добрую четверть часа он, призвав на помощь продавца, упорно пытался разглядеть роковое название на хитросплетении линий, но даже две пары глаз оказались бессильны перед загадкой Сказочника.

Паника переросла в отчаяние. Десятый удар часов застал Принца бесцельно бродящим по городу и едва не рвущим на себе волосы. Он балансировал между ужасом перед неизбежным опозданием на службу и растущим недоверием к Сказочнику. Возможно, вся эта афера все же была частью некой несомненно очень остроумной шутки?

Часы замолкли. Принц свернул в очередной произвольно выбранный переулок и остановился как вкопанный. Немного потускневшая, но весьма различимая вывеска гласила: улица Лудильщиков, 24. Принц даже моргнул для верности, но вывеска никуда не исчезла – она по-прежнему висела на своем месте на серой каменной стене и, казалось, насмешливо подмигивала из-под налета пыли.