Ведьмин ворон

Я поднялась и дрожащей рукой достала из-за мойки швабру. Мыла пол и плакала. А когда закончила, взгляд упал на часы: почти час дня. Мама и Наиль скоро должны вернуться домой. Я поспешила в ванную, одежду тут же бросила в машинку, а сама влезла под душ. Нельзя, чтобы Наиль видел меня такой! Я никогда не плакала при нём и должна оставаться в его глазах сильной.

После душа, замотавшись в полотенце, я метнулась в свою комнату. Промчалась перед отчимом, и он провёл меня взглядом, от которого по телу побежали противные мурашки. Изредка мне казалось, что он может сделать что-то похуже избиений и унижений, ведь его взгляд напоминал взгляды некоторых мальчишек в школе, обсуждающих – нет, не меня – девчонок, по-настоящему красивых, фигуристых модниц в блестящих топах и обтягивающих джинсах или лосинах. Модниц, которые красят губы и стреляют глазками.

Иногда отчим вслух обсуждал моих одноклассниц. «Куда смотрят их родители», – презрительно фыркал он, наблюдая разодетых девчонок на улице. А я смотрела на них не то, чтобы с завистью – нет. Одеваться, как шлюха я никогда не хотела, но и шмотки, которые мне покупала мама меня не устраивали. Лишь изредка я могла урвать на рынке что-то более вызывающее, чем штаны-шаровары или мешковатый свитер, но в основном моя одежда не отличалась изысками.

Я достала свежие джинсы и футболку с Микки-Маусом. Оделась, и на миг заглянув в зеркало, чтобы убедиться, что не выгляжу зарёванной, побрела встречать маму и Наиля. Радостный черноволосый мальчишка бежал мне на встречу. Я обняла его и подхватила на руки. Совсем недавно ему исполнилось три года.

– Пливет, Гуля, – звонко закричал он, улыбаясь.

Только он называл меня Гулей! Мама и отчим обращались полным именем – Гульназ. Наверное, искренне любил меня в этой семье только Наиль.

– Ну пливет, клоска Наиль! – передразнила его, потрепав по вьющимся локонам.

– Я видел собацьку. Она гналась за косецькой… – восторженно кричал Наиль.

Я удивлённо кивала и спрашивала, что ещё он видел. Наиль говорил, не умолкая ни на секунду. Болтал и болтал, будто заведённый. Его чёрные глазки горели счастьем и беззаботностью. Радостью, которой я не находила ни в глазах всегда уставшей матери, ни тем более у отчима.

Мама плелась позади, сгорбившись под весом тяжёлых пакетов. Я опустила Наиля на землю и перехватила пару пакетов из её рук. Взяла крошечную ладошку Наиля, и мы зашагали домой. Как и всегда по выходным, отчим любил давать себе «отдых», отправляя жену с сыном за покупками в полдень, а домой ждал каждый раз к половине второго, ведь после обеда был не прочь выпить бутылку тёмного пива с орешками.

Дома мама первым делом понесла ему пиво, а я пошла выкладывать продукты: мясо нужно было порезать перед заморозкой и разделить на равные порции для приготовления первого и второго. Баночки консервов – разложить по шкафчикам. Пшено и просо – отнести в кладовку. Я выполняла эти поручения механически, не думая. Занятий на выходных хватало, впрочем, как и по будням. Мой день делился на готовку, уборку, уроки, кормление курей и кроликов. Оставалось несколько часов для себя, и в это время я рисовала. Животных, предметы быта, иногда пейзажи. Почти не рисовала людей – выходили они безобразно! Не потому, что рисовала плохо, а потому, что я будто видела их внутренних демонов.

Мама старалась угождать мужу во всём. Выполняла любую прихоть и наставляла меня делать так же: «Он дал нам кров и хорошую жизнь. Мы должны быть благодарны!»

Да, мы жили в его доме и на его деньги. Он купил нас, владел нами, а маме это будто бы даже нравилось. Стелилась перед ним, бегала на цыпочках, ублажала, как только могла, а на побои закрывала глаза. Считала, что если мужчина недоволен, это вина женщины. Я очень долго противилась этому, но где-то в глубине меня ростки этих наставлений дали всходы.

Я повстречала мальчика!

***

Услышав тяжёлый взмах крыльями, я обернулась к окну. Птица вернулась, держа в клюве что-то блестящее. Уже более смело я подошла и протянула руку. Клюв раскрылся, и в ладонь упала десятирублёвая монета.

– Ты решил мне отплатить, – рассмеялась я. – Спасибо!

Костяшкой пальца я провела под клювом, и птица, прикрыв глаза, каркнула.

– Говорят, ведьму можно распознать по сидящему на её доме ворону! – сказал кто-то за окном.

Я выглянула. Из-за забора торчала всклокоченная русая голова незнакомого парня. Он улыбнулся и помахал рукой.

– Так я и есть ведьма! – хихикнула я, решив подыграть ему.

– Не сомневаюсь, – он улыбнулся ещё шире. – Вон, какие длинные у тебя волосы. Такие только у ведьм и русалок бывают. А на русалку ты не похожа.

– Откуда ты знаешь? Ты ведь видишь меня только на половину, – я опустила голову. – А вдруг у меня хвост вместо ног?

Парень рассмеялся. Птица тут же громко каркнула и покачала головой.