Отчим был на работе, так что я тихонько, пока мама ковыряется в сарае, вышла во двор. Мы медленно пошли вдоль улицы, а Гоша взлетел и упорхнул в небо.

– Вернётся? – я кивнула вслед улетевшему ворону.

– Всегда возвращается. Полетел по своим вороньим делам! – Костя помолчал, глядя вниз, на дорогу. – Я нашёл его ещё птенцом. У него было перебито крыло и пришлось показать его ветеринару. Оказалось, это вывих. Доктор подлатал его, и с тех пор Гоша со мной, как моя тень.

Я призадумалась:

– Слушай, если вороны, как ты сказал, усаживаются на дома ведьм, то кто же тогда хозяева этих птиц?

Костя хмыкнул и пожал плечами:

– Ведьмаки?.. – ухмыльнулся он, но тут же сменил тему: – Знаешь, я вообще удивлён, что Гоша так легко пошёл на контакт. Обычно он не очень-то общителен.

– Всё просто! Я умею ладить с живностью. У меня даже куры строем в сарай заходят.

Костя рассмеялся, взглянув на меня с прищуром.

– Я серьёзно! В детстве я приручила хомячка вставать на перевёрнутый стаканчик. Он смешно дёргал лапками и просил еду.

– А тараканы? Они у тебя тоже строем ходят?

– Ну, у этих-то и мозгов нет. Но если бы были, думаю, и с ними бы справилась.

– А ты пробовала?

– Такой задачи у меня нет, – я махнула рукой. – Иначе будет жалко кормить ими твою наглую птицу. Кстати, ты знаешь, что он принёс мне это? – я достала десятирублёвую монету.

Выпучив глаза, Костя похлопал себя по карманам.

– Чёртов воришка, это же на проезд, – обиженно сказал он. – Раньше подарки приносил только мне.

– Ну что же, это и не удивительно. Ты же сам назвал меня ведьмой, – я зловеще хохотнула и грозным голосом отчеканила: – Гляди за своей птицей в оба, иначе переманю к себе.

Костя остановился. Улыбка вмиг сошла с его лица. Он посмотрел мне в глаза и сказал:

– После такого ты просто обязана пойти со мной на свидание!

– Хочешь сказать, что выбора у меня нет?

– Только если вернёшь мои десять рублей.

Сдвинув брови, я поднесла руку к подбородку, делая вид, что размышляю. Костя отвёл взгляд, будто боясь смотреть на меня.

– Ты знаешь, эти десять рублей для меня о-о-о-очень дороги, поэтому я предпочту свидание с тобой, пусть для меня это и не так приятно, как общаться с Гошей.

– Ну знаешь! Мне тоже не очень приятна твоя компания. Длинные волосы тебе не идут, твоя улыбка для меня чересчур ослепительна, а глаза… – он сглотнул и вновь уставился на меня своим блестящим немигающим взглядом. – Кого я обманываю…

Я даже не успела ничего сообразить, как он бросился ко мне с поцелуем. Сперва я хотела вырваться, но спустя несколько мгновений, растаяла, словно мороженое на жарком солнце. Запустила руки в его мягкие всклокоченные волосы. Поцелуй был долгим и тягучим, как патока. Сладким, как черешня и головокружительным, словно глоток чистого кислорода. Когда он меня отпустил, я едва устояла на ногах.

Спотыкаясь, я рванула к дому, слыша, как он кричит что-то мне вслед. Не сбавляя ход, я толкнула калитку и ворвалась в дом. Уселась на диван и закрыла лицо руками. Что я чувствовала? Чувствовала, как что-то захлёстывает меня. Что-то страшное, как волна, способная смести всё на своём пути. Но ведь стоит взять доску, и можно покорить эту волну.

Внутри меня всё дрожало. Ещё несколько минут я просидела вот так, поджав ноги и глядя в одну точку. Ощущала, как по телу прокатывается волна мурашек. Это был мой первый поцелуй. Столь неожиданный, столь бурный, пугающий и в то же время восторженный.

***

Гоша сидел на окне и величаво чистил пёрышки. Я взяла коробку, опустила туда пару тараканов и поставила на подоконник. Пока он клевал, я рисовала его в блокноте. Иногда отрывалась, чтобы сбегать на кухню и подкинуть в суп очередную порцию продуктов, а когда возвращалась, подкладывала в коробку ещё тараканов и снова принималась за рисунок.

Когда в очередной раз сорвалась на кухню, вспомнила вдруг, как отчим в прошлый раз макал меня лицом в суп, и вновь нахлынула горечь обиды. Я опустила руку в аквариум и выловила ещё парочку ползучих. Зайдя на кухню, перетёрла тараканов в ступе, аккуратно вытрусила перемолотую кашицу в кастрюлю и перемешала. Хорошо, что Наиль не ел суп. Для него в отдельном ковшике варилась каша на молоке.