Работа над ошибками

Глава 8

Школа, в которой училась его дочь, находилась в нескольких минутах ходьбы от детского сада. Достаточно было пройти через детскую и спортивную площадки, расположенные между садом и школой. Проходя мимо детской площадки, Руслан увидел кого-то из знакомых мальчишек и остался с ними играть, а он зашёл на территорию школы и подошёл к центральному входу.

Если вход в сад был строго по пропускам, в школу можно было попасть только по великим праздникам. После того, как в стране участились случаи расстрела учащихся и педагогов дегенератами с явными признаками психических девиаций, Министерством культуры в срочном порядке были высланы предписания в региональные управления образования об ограничении посещения здания школы посторонними. Под посторонними подразумевались все, родители учеников в том числе, кроме учащихся, педагогического и административного составов. Словом, детская общеобразовательная школа, превратилась в режимный объект, как какое-нибудь исправительное учреждение.

В чём заключалась безопасность в данном случае не совсем понятно, а если точнее совсем не понятно. На большой перемене или в конце учебного дня, двери центрального входа раскрывались и учащиеся живым потоком высыпали на школьный двор. Старшеклассники курили за углами, средние классы разбредались по ближайшим магазинам, а малышню разбирали родители. Что в это время мешало, какому-нибудь обиженному жизнью идиоту, либо террористу зайти через открытую дверь в школу и устроить в ней бойню? Ничего! И даже если бы охрана школы, набиравшаяся из бабушек-пенсионеров, моментально среагировав, нажала «тревожную» кнопку вызова группы быстрого реагирования ОВО МВД, да хоть «Альфа» ФСБ, за то время, пока бы они ехали, можно было бы перестрелять всю школу, заминировав её, и ещё оставалось бы время, что бы выпить чашку кофе, сварив его в турке по древне-восточному рецепту, соблюдая ритуалы и традиции, основанные на неспешности и вдохновении.

Раздавшийся звонок в здании школы, выдернул его из ментального мира в реальность, прервав поток мыслей в голове. Школа сразу же взорвалась многочисленными оттенками детских голосов, и шумом топающих ног. Через несколько минут дверь центрального входа распахнулась и на школьный двор высыпала толпа детворы и подростков.

Он стоял и в бесконечном потоке, выползающем змейкой и зева дверного проёма, пытался рассмотреть дочь. Неожиданно он почувствовал, что кто-то, подойдя к нему со спины, нежно и аккуратно взял его за руку. От неожиданности он чуть не подпрыгнул на месте. Резко повернув голову в бок, он увидел, улыбающуюся Алёнку.

Если Руслан был его точной внешней копией, Алёна – была точной копией Нади. Высокая. Стройная. Со статной осанкой, которая выделяла её безупречно ровную спину и длинную тонкую шею. Лицо сочетало в себе черты европейского и восточного типов. Высокий и прямой лоб. Длинные, тонкие и округлые брови тёплого тёмно-коричневого цвета. Огромные чёрные глазища, уголки которых сужались и приподнимались вверх, создавая впечатление естественных стрелок, как у лисички, были окаймлены длинными и пушистыми ресницами. Большой тонкий нос, с ярко выраженной горбинкой, и красиво вырезанными крыльями. Пышные и объёмные губы цвета спелой малины. Лицо было удлинённой овальной формы с высокими скулами. На голове покоилась густая копна тёмно-каштановых волос, заплетённых в тугую толстую косу.

– Привет, пап! – улыбаясь, сказала Алёна. – Как дела?

От внезапного появления дочки он слегка растерялся и удивлённым голосом проговорил:

– Нормально.

А затем, сообразив задним умом, что пропустил приветствие дочери, сразу же ответив на её вопрос, резко выпалил:

– Привет!

Присев на корточки он обнял Алёнку и, прижав к себе, крепко поцеловал её в щёку. Алёнка высвободила руки и, обхватив его шею, влепила ему звонкий поцелуй в губы, после чего крепче прижалась к нему. Обнимая дочь одной рукой, другой он взял её толстую косу и, поднеся к лицу, вдохнул запах её волос, который откликнулся в его жилах родной кровью. Преодолев сильное желание расплакаться, он глубоко вдохнул и, нежно поцеловав Алёнку в ухо, прошептал:

– Я очень сильно тебя люблю, моё Солнышко.

– Я тоже тебя люблю, пап, – улыбаясь, ответила Алёнка.

Он встал и, взяв дочь за руку, повёл её в сторону детской площадки, где остался играть Руслан.

– Алён, я вроде бы внимательно всматривался в учащихся, выходящих из школы, – сказал он удивлённо, – но тебя не видел. Как тогда ты оказалась у меня за спиной? А ну, признавайся, опять школу прогуливала?

– Ой, пап, не начинай, – закатив глаза, сказала Алёнка, – как будто ты не знаешь, что у нас сегодня последним уроком физкультура.

– Ты мне зубы не заговаривай, как цыганка на базаре, – с наигранной строгостью сказа он. – Опять, поди, с женихами за ручку прогуливалась и за углом целовалась, вместо того чтобы грызть гранит науки.

– Ну, хватит, пап, не начинай, – рассержено сказала Алёнка. – Ни с кем я не гуляла за ручку и уж тем более не целовалась. После того, как прозвенел звонок, учитель физкультуры отпустил нас домой со спортивной площадки.

– Смотри у меня, – сердито сказал он, нахмурив брови, – до восемнадцати лет я твой единственный жених, с которым ты можешь целоваться и ходить за ручку. Поняла?

– Да поняла-поняла, – ответила Алёнка и показала ему язык.

– То-то же! – наставительно сказал он и аккуратно нажал указательным пальцем на кончик Алёнкиного носа.

Подходя к детской площадке, он замедлил шаг и, нахмурив брови, задал Алёнке, неожиданно возникший в голове вопрос:

– Слушай, Алён, когда у меня утренняя смена, я всегда просыпаюсь раньше тебя и Руслана. Мама начинает вас будить, когда я уже выхожу из дома. А сегодня я проснулся, а вас уже не было?

Алёнка остановилась и, посмотрев на него удивлёнными глазами, спросила:

– Пап, ты разве ничего не помнишь?

– А что я должен помнить?

– Ты сам нас вчера днём отвел к бабушке, – сказала удивлённо Алёнка, – а сегодня утром она меня отвела в школу, а Руську в детский сад.

– Ага! – проговорил он, а затем добавил. – А к какой бабушке я вас отвел вчера днём, не напомнишь?

– Пап, у тебя, что память стала пропадать? – проигнорировав его вопрос, спросила Алёнка. – Я недавно слышала, как мама бабушке Агате сказала по телефону, что ты скоро из-за своей работы, начнёшь забывать, как нас зовут.

– Во-первых, Солнце моё ненаглядное, я тебе уже неоднократно говорил, что вопросом на вопрос отвечают только, кто?

– Хитрожопые евреи! – рассмеявшись, сказала Алёнка.

– Во-о-от! – протянул он, подняв указательный палец вверх. – Во-вторых, много твоя мама и бабушка Агата понимают. А в-третьих, так что там с бабушкой?

– Пап, ну ты чего? – спросила удивлённо Алёнка.– Ты нас отвел вчера днём к бабушке Лизе.

– Ну, конечно, я так и думал, – сказал он, нахмурив брови.

Про себя же отметил, что не только не помнил, как вчера отводил детей к своей матери, а вообще не смог бы вспомнить ничего из вчерашнего дня. Данный факт очень сильно взволновал его, вновь появилось мерзкое чувство нереальности происходящего, но он в очередной раз загнал это чувство в дальний угол своего сознания.

Со стороны детской площадки к ним на встречу бежал, размахивая руками Руслан. Подбежав к ним, Руслан схватил Алёнку за руку и, смотря на неё глазами полными азарта и счастья, затараторил.

– Алёна, представляешь, мы с папой сегодня пойдём в Киномакс на премьеру нового мультфильма про Человека-паука, – выговорил он скороговоркой на одном дыхании, – «Человек-паук: Через вселенные»! Представляешь?! Это лучший день в моей жизни!

Алёнка подняла огромные чёрные глазища на него и с надеждой спросила:

– А я? Пап, я тоже хочу.

– Радость моя, ну куда же мы да без тебя?! Конечно и ты с нами!

Взяв обоих детей за руки, он повёл их в сторону дома.

Зайдя в квартиру, они быстро перекусили, переоделись и, собравшись, отправились в кинотеатр. Ближайший кинотеатр располагался на втором этаже в недавно построенном торгово-развлекательном центре, находящемся в соседнем микрорайоне.

В торговом центре был настоящий аншлаг. Из-за огромного скопления людей подойти к кассам было практически не возможно. Отведя детей в ближайший от касс кафетерий, он быстро вернулся и кое-как с криками, руганью и взаимными оскорблениями и угрозами, выяснил, кто же в очереди крайний и за кем ему в случае пропажи этого крайнего держаться. В очереди пришлось отстоять около получаса, так как несколько раз пропадал и появлялся крайний, а также тот за кем нужно держаться в очереди. От этого очередь несколько раз перестраивалась, и каждый раз это сопровождалось криками, руганью, оскорблениями и угрозами. Несколько раз, к впереди стоящим, вдруг неожиданно подходили друзья, а затем друзья друзей, потом знакомые и знакомые знакомых. Итогом очередной перестройки очереди стала потасовка, но до серьезной драки дело не дошло, благодаря вовремя подоспевшим охранникам.

Наконец взяв билеты, он забрал детей из кафетерия и отвел их в кинозал. После обязательной получасовой рекламы, наконец-то начался мультфильм.

Руслан смотрел на экран, как завороженный. Алёнка не была поклонницей марвеловской бредятины, но тоже смотрела внимательно. Он хоть и смотрел на экран, но совершено не воспринимал, мелькавшие на нём образы, так как в данный момент его мозг не реагировал на внешнюю информацию. Он в очередной раз сосредоточился на том, что волновало его с момента пробуждения.

После слов жены о дне рождения тёщи всё встало на свои места, или как ещё говорят – мозаика сложилась. Он наконец-то мог с уверенностью ответить на вопрос, который мучил его с самого утра – был ли это сон? Да! Без сомнения это был сон! Но сон не простой, ого-го-го, какой не простой. Это был не просто ночной кошмар, вызванный: перееданием на ночь, особенно мясной пищи со жгучими приправами, злоупотреблением алкоголя или приёмом наркотических веществ, многолетним воздержанием, психоэмоциональными перегрузками, стрессом, либо расстройствами психики, – хотя последний вариант отбрасывать нельзя. Его психика, как раз и сыграла решающую роль, но не в результате расстройства, а скорее в результате воздействия на неё неких факторов, выступивших в роли раздражителей. Эти внешние раздражители вступили в жёсткий конфликт с его внутренним миром, сильно потрепав его убеждения и жизненные принципы, а психика, включив защитную реакцию, проанализировала, разыгравшуюся в нём бурю, и выдала предполагаемые последствия. Главным раздражителем были серые глаза, а последствиями – вещий сон.

Перед утренним пробуждением, он видел вещий сон. Яркий, красочный, детализированный, что и вызвало гаденькое чувство нереальности происходящего, проникающее в его сознание, и тянущее из него жизненные соки, словно корни сорняка.

Дмитрий Иванович долго не мог упорядочить химические элементы, составляя таблицу, которая, как утверждают невежды, сделала его фамилию бессмертной в мире науки. Менделеев открыл не саму таблицу, а именно фундаментальный закон природы, неотъемлемый для всего естествознания, выразив его графически в Периодической системе химических элементов. Именно этот вклад в науку сделал имя русского учёного достоянием всего человечества! Написав на карточках основные свойства всех химических элементов, а на тот момент их было 63, Менделеев многократно их переставлял, составляя из них ряды сходных по свойствам элементов, сопоставляя ряды одних с другими. И когда напряжение психики достигло критического состояния, могущего привести к необратимым последствиям в организме, связанных со здоровьем и умственной деятельностью, включилась защитная реакция, выдавшая учёному сновидение, в котором он увидел будущую таблицу. Хотя сам учёный данный факт не подтвердил, и на заданный ему однажды вопрос, как он сделал открытие, ответил: «Я над ней, может быть, двадцать лет думал, а вы думаете: сидел и вдруг… готово».

Но Менделеев не единственный кому приписывают подобный дар. Пушкину приснились первые строки прекрасного по поэтичности стихотворения «Лицинию». Немецкий композитор Мендельсон во сне сочинил музыку к пьесе Шекспира «Сон в летнюю ночь». Итальянский композитор и крупнейший скрипичный виртуоз 18 века Джузеппе Тартини утверждал, что одну из самых своих популярных сонат «Дьявольская трель», он услышал во сне в исполнении самого Дьявола.

В его вещем кошмаре не было фундаментальных законов, гениальных стихотворений и музыкальных произведений в исполнении Дьявола, потому что он был далёк от мира науки и не обладал никакими творческими способностями. В данную минуту он не задумывался об научных трудах и искусстве, а как любой среднестатистический человек думал о личном благополучие и благополучии своих родных и близких.

Во-первых, нужно было раз и навсегда решить вопрос с Изольдой, не откладывая его в дальний ящик. При этом не стоит надеяться на Вадима Михайловича. Взрослые мужчины должны самостоятельно решать свои проблемы, а не перекладывать их на кого-то, даже зная, что этот кто-то может им помочь. При первой же удобной возможности нужно с ней серьёзно переговорить, она взрослая состоявшаяся женщина, должна всё прекрасно понимать.

Во-вторых, ни о каком юбилее Агаты Владимировны не может быть и речи. Если быть более точным, сам юбилей его не интересовал, его пугала поездка. Нужно любыми способами отговорить Надю ехать утром на дачу к тёще. И пусть это может привести к скандалу или обидам, как говориться – обиды с годами пройдут, скандалы забудутся, а синяки, тьфу-тьфу-тьфу, не дай Боже, рассосутся. Главное, что его семья останется с ним!

– Никакой поездки! Только через мой труп! – проговорил он вслух.

Он сказал эти слова настолько громко, что на него уставились с удивлёнными лицами, не только сидящие рядом, но и обернулись, сидящие впереди. Один только Руслан продолжал заворожённо смотреть на экран с открытым ртом.

– Пап, ты себя плохо чувствуешь? – шепотом спросила Алёнка.

Он понял, что ляпнул какие-то мысли вслух и, натянув на лицо виноватую улыбку, прошептал Алёнке на ухо:

– Нет. С чего ты это взяла?

– Ты только что сказал про свой труп, – испугано сказала Алёнка. – Тебе плохо? Ты умираешь?

– Нет, конечно, – заулыбался он и, обняв дочь, поцеловал её в голову, – это просто выражение такое. Не отвлекайся, смотри мультфильм.

Из дальних рядов на них кто-то шикнул. Он приложил указательный палец к губам и показал, что он, мол, всё понял, поэтому извиняется и умолкает. В зале воцарилась тишина, на экране замелькали финальные сцены зарубежного анимационного фильма, а он вновь, как роденовский «Мыслитель» положил голову подбородком на руку, нахмурил брови, и погрузился в свои думы.

Он не заметил, как мультфильм закончился, в кинозале зажегся свет и зрители, встав, направились к выходу. Алёнка поднялась и, посмотрев на него, произнесла:

– Пап? Ты слышишь?

– М-м-м? – промычал он, смотря перед собой.

– Пап, мультфильм закончился, пойдём.

– Уже?! – удивился он. – Так быстро!

– Ничего себе быстро! Да он шёл около двух часов!

– Правда? Просто так интересно было, что я аж не заметил, как время пролетело, – виновато улыбаясь, произнёс он.

– Да! Мне тоже понравилось!

Подойдя к выходу, он заметил, что рядом нет Руслана. Он окинул взглядом зал и заметил, что Руслан, как окаменевший герой, осмелившийся взглянуть в глаза Медузе Горгоне, сидит на прежнем месте и с открытым лицом смотрит на пустой экран.

– Руслан, ты идёшь? – позвал он.

Руслан, как заколдованный медленно повернул в их сторону голову и произнёс:

– Вы это видели?! Несколько пауков в одном мультфильме сразу! Я в шоке!

Мимо проходящая молодая пара, рассмеялась, а парень произнёс:

– Артист!

Глава 9

      По дороге домой они не пропустили ни одной детской площадки, как в своём, так и в соседнем микрорайоне. Он несколько раз заходил в магазины, чтобы купить мороженное и воду. Перед самым домом он заскочил в кондитерский отдел и купил огромный торт.

Вечером, когда на город начали опускаться первые сумерки, а небо заиграло багряно-лиловыми цветами, они добрались до дверей своей квартиры. Когда он достал ключ от входной двери и хотел его уже вставить в замочную скважину, дверь резко отворилась, и на пороге возникла фигура Нади в домашнем халате. Ему в глаза сразу же бросилось её рассерженное лицо, с нахмуренными бровями, от чего на переносице залегла глубокая складка.

Дети, поздоровавшись с мамой, шмыгнули в квартиру и, разуваясь, стали рассказывать ей, как они здорово провели этот день, а Руслан в очередной раз официально объявил во всеуслышание, что это вообще лучший день в его жизни. Надя, уперев руки кулаками в бока, чуть посторонилась, и с надменно-пренебрежительным лицом, кивнула головой чуть в сторону, дав тем самым понять, что она разрешает ему переступить порог квартиры. Он шагнул через порог и, надев на лицо умильную улыбку, поцеловал Надю в губы и приготовился выслушивать претензии жены, по поводу затянувшейся прогулки с детьми и большого количества сладкого. Надя не ответила на его поцелуй взаимностью, но и отворачиваться не стала, поэтому про себя он отметил, что её разгневанность носит более показной, нежели серьёзный характер.

– Руслан и Алёна, раздевайтесь, убирайте вещи и бегом мыть руки, – строгим тоном проговорила Надя.

Он, разувшись, хотел пройти в ванную комнату, но Надя преградила ему дорогу и требовательным тоном произнесла:

– А вас, Штирлиц, я попрошу остаться, и пройти со мной в спальню, для дачи показаний.

– Конечно, партайгеноссе! – воскликнул он, а затем наигранно спросил. – Я надеюсь свидетельских?

– Увы, – надменно ответила Надя, – вы будете допрошены в качестве подозреваемого. В зависимости от вашей искренности к вам во время допроса разрешается применить высшую степень устрашения.

– А-а-а, – протянул он, – допрос с пристрастием!

Он прошел в спальню и сел на кровать. Надя, что-то сказал детям и, войдя вслед за ним, прикрыла дверь. Скрестив руки на груди, она посмотрела пристально в его лицо и сказала:

– Ну, герой-любовник, рассказывай, в каком месте у тебя гормоны разыгрались?

Его игривое настроение, как ветром сдуло. Как человек виновный в совершении безнравственного поступка в отношении любимого и близкого ему человека, который, речь идёт о поступке, запятнал его совесть, он даже не уловил сарказм в словах жены, сразу же подумав о сероглазой брюнетке, которая словно вирус поражала здоровые клетки его семейной жизни. С чувством злости и разочарования он произнёс:

– Надя, тебе обязательно вновь поднимать эту тему, когда дома дети? Мы с тобой и так всё выяснили сегодня утром! Я тебе уже много раз говорил, что нет у меня ничего с этой Изольдой! Понимаешь?! Нет! Мы просто коллеги! Что ты от меня ещё хочешь услышать?

– О-о-о, Славушка, – многозначительно произнесла Надя, – да на воре и шапка горит.

Он вскочил как ужаленный и забегал по комнате взад-вперёд. Затем резко остановился перед женой и, со злостью посмотрев в её спокойные глаза, заорал:

– Какая ещё шапка?! А-а-а?! Какая шапка я тебя спрашиваю?! Пару раз подвёз домой, и уже обвинили в прелюбодеянии. Господи, вот угораздило же меня связаться с этой сероглазой кобылой! Ладно бы ещё между нами что-то было, так ведь в этом и суть, что ничего не было, а всё равно приходиться оправдываться, как на суде.

В комнату приоткрылась дверь и, появившаяся в проёме Алёнка, удивлённо спросила:

– Мам, что-то случилось? Почему папа кричит про какую-то шапку, он, что её потерял?

– Нет, доченька, – спокойным голосом проговорила Надя, – наш папа чувство юмора потерял, которое у него чрезмерно разыгралось в обеденное время.

– А-а-а! – протянула Алёнка и исчезла за дверью.

– Господи, – воскликнул он раздражённо, – а чувство юмора то тут причём?! Что-то я совершенно не уловил никакого юмора, особенно сегодняшним утром!

– А при том, Славушка, – с повышенным тоном произнесла Надя, – что я сейчас говорю не про твою любимую Изольду.

– Да что ты ко мне пристала с этой Изольдой… – воскликнул он и сразу же осекся, посмотрев на Надю удивлёнными глазами.

Надя выдержала театральную паузу, наслаждаясь его ошарашенным видом, после чего медленно, с наигранной ленцой подошла к косметическому столику и, сев на стул, взяла расчёску и принялась тщательно расчесывать волосы, рассматривая в зеркале своё изображение, и мурлыча себе под нос мотивчик какой-то мелодии.

– Я давно не живу-у-у, я тобою дышу-у-у. За измену твою-ю-ю я тебя не прощу-у-у.

Гадкое чувство непонимания происходящего закралось ему в сердце, стиснув его, словно стальными тисками. Раздражение, охватившее его после слов жены о разыгравшихся гормонах, отвлекло от осознанного мышления, что дало волю чувству сильной злости, от чего он потерял контроль над эмоциями. Но все мы умные задним числом, когда стоя уже в обосранных штанах, понимаем, что поздно пить боржоми, когда желудок вырезали.

Когда жена задала ему безобидный вопрос, в котором, по сути, не намекала на Изольду, он сам, надев себе удавку на шею, перевёл разговор на эту сероглазую бестию, затягивая петлю всё сильнее. Тем самым он полностью потерял контроль над ситуацией, передав его Наде, которая моментально воспользовавшись этим, решила отыграться за утреннее поражение.

Смазливые дурочки и желторотые юнцы под влиянием романтического букетно-конфетного периода полагают, что семейная жизнь сродни незабываемому приключению, во время которого молодые, совместно преодолев все преграды и трудности на пути, пронесут свою любовь через столетия. Безусловно, любовь – это прекраснейшее из чувств! Но состоявшиеся пары, наигравшись вдоволь этим чувством, понимают, что это ещё и большой труд, ответственность, обязанности. Поэтому человечество, идущее по пути усложнения, совершенствования и эволюции создало институт семьи, стоящий на фундаменте нормативно-правовых актов. И только умудрённые супруги, прожившие совместно на протяжении всей жизни, знают, что семейная жизнь – это вечный конфликт, который с точки зрения диалектики можно охарактеризовать, как единство и борьбу противоположностей. Поэтому крепкий брак – это уравновешенные весы, с одной стороны которых находятся семейные ценности, а с другой личные интересы и индивидуальные черты характера, которые с годами ещё как могут меняться. Как только одна из сторон начинает перевешивать, возникает конфликт, главная цель которого – вернуть систему в уравновешенное состояние.

Он понимал, что облажался по полной, отдав инициативу жене, поэтому даже не стал пытаться отыграть ситуацию назад, чтобы не усугублять и так, пошатнувшееся равновесие в их семейной жизни.

– Надя, я думал, что мы полностью решили вопрос с Изольдой сегодня утром, – нарушив молчание, выдавил он из себя, – поэтому, извини меня, но я не понимаю, о чём ты сейчас говоришь?

– Я тоже так думала, Слава, – рассматривая в зеркале своё отражение, проговорила Надя, – но сегодня в послеобеденное время открылись новые подробности твоей личной жизни. Если быть точнее её интимной стороны.

Он проглотил ком в горле, подошёл к жене и, вырвав расчёску из её рук, со злостью бросил на кровать. Надя медленно повернулась в его сторону и с надменным выражением, выдержав его злой взгляд, спросила:

– И?

– Что и? – раздражённо спросил он, после чего сел на кровать и уставился на жену злым вопросительным взглядом. – Я даже не понимаю, о ком ты говоришь?

– Я говорю, Слава, про Екатерину Сергеевну.

Он вперил в жену взгляд, в котором читалось полное отсутствие понимания того, что он услышал, как будто это было произнесено Надей на древнем языке таинственного племени Тамбу-Ламбу, живущего в труднодоступных краях африканского континента. Он попытался порыться в анналах своей памяти, чтобы выудить оттуда, хоть какие-то крупицы информации, связанные с девушкой по имени Екатерина Сергеевна, но все усилия оказались тщетными.

Надя прекрасно понимала, что он знать не знает, кто такая Екатерина Сергеевна. Точнее сказать, он визуально знал эту девушку, с которой частенько встречался во дворе и здоровался, но не знал её имени, и уж тем более отчества. Но она решила сразу не раскрывать карты, наслаждаясь замешательством мужа, у которого от не понимая ситуации, был растерянный вид, а от умственной деятельности, которая была направлена на попытки, хоть что-то сообразить, залегла глубокая складка на лбу размером с Сулакский каньон. К тому же она прекрасно знала характер и повадки своего мужа, с которым прожила много лет, и как любая женщина, обладающая от природы мощной интуицией, чувствовала, что он ей не сказал всей правды во время утреннего разговора. Она не обвиняла мужа в измене, так как у неё не было на то прямых доказательств, а косвенные, как известно к делу не пришьёшь, но по его поведению видела, что мужа что-то гложет и беспокоит, как нашкодившего мальчишку, которого поймали в момент совершения бессовестного поступка, а её женская интуиция с каждым днём всё сильнее ей кричала о том, что непосредственное отношение к этому имеет сероглазая курва по имени Изольда.

– Надя, я понятия не имею, кто такая Екатерина Сергеевна? – после долгого молчания сказал он, и посмотрел на жену умоляющими глазами, в которых читалось огромное желание прекратить этот неприятный разговор.

Надя, угадав его желание, посмотрела на него своими огромными карими глазами, которые говорили ему, что она проиграла утреннее сражение, но не проиграла войну, и в данный момент взяла реванш за обидное поражение, так как поле битвы за ней, поэтому никакой пощады.

– Это наша соседка, Слава, – спокойным голосом произнесла Надя.

– Да, что за бред?! – взъерепенился он. –       Нет у нас в подъезде никакой Екатерины Сергеевны. Всё я не хочу продолжать этот бесполезный разговор.

– А кто тебе сказал, что она живёт в нашем подъезде? – спросила Надя. – Она живёт в нашем доме, в соседнем от нас подъезде. И ты, Слава, её хорошо знаешь. Между прочим, очень симпатичная девушка! Вот у кого-то, не будем показывать пальцем, и взыграли гормоны в тёплый весенний день от такой внеземной красоты.

Он вновь вскочил и заметался по комнате, как взбесившийся лев в клетке.

– Ты можешь мне нормально объяснить, кто такая Екатерина Сергеевна из соседнего подъезда, которую я так хорошо знаю, что даже понятия не имею, кто она и как выглядит?! – прорычал он.

– Абисняю, Славушка, если до тебя доходит, как до жирафа! Эта та, у которой вот такие, а ещё вот такая, – сперва, она раздвинула руки на уровне груди, а затем опустила в район таза, – красавица одним словом! И с которой у тебя, с твоих же слов, l’amour toujour, когда твоя законная жена на работе.

В этот момент открылась дверь. В проёме между приоткрытой дверью и косяком показалось лицо Руслана, который удивлённо посмотрел на отца и произнёс:

– Пап, ты что забыл? Екатерина Сергеевна – это же наша младшая воспитательница из детского сада. Ты когда сегодня разговаривал с Делеорой Владиленовной, она рядом стояла. Ой!

Руслан осёкся, вспомнив, что отец просил его не говорить маме про разговор с заведующей в детском саду, поэтому ойкнув, быстро закрыл дверь и убежал в соседнюю комнату.

Он перестал ходить по комнате, сел на кровать и, положив локти на колени, закрыл лицо ладонями. Просидев так около минуты, он устало вздохнул и, убрав ладони, посмотрел с укором на жену.

– Надя, одно из главных качеств твоего характера, за которое я тебя и полюбил – это прекрасное чувство юмора, – несмотря на сильное раздражение, он произнёс эти слова спокойно и с расстановкой, – поэтому я не поверю в то, что ты не поняла, что эта была шутка.

– Шутка, Слава?! По-твоему это была смешная шутка?! Петросян ты хренов! – со злостью проговорила Надя, после чего резко встала со стула и, вплотную подойдя к нему, гневно продолжила. – А теперь представь, как мне было смешно, когда среди урока мне позвонила мама и попросила зайти к ней в кабинет! А в её кабинете мне стало ещё смешнее, когда она мне заявила, что пока я на работе, мой муж снимает гормональное напряжение во время весеннего обострения. Ну, а потом мы уже обе ржали до слёз, узнав, что любовница моего мужа – это нянька из детского сада, в который ходит Руслан.

– А твоя мать, как об этом узнала? – в недоумении спросил он.

– Слава, ты совсем дурак или прикидываешься?! – злобно проговорила Надя, характерно покрутив указательным пальцем у виска. – Моя мама директор школы, в которой я работаю, если ты ещё не забыл, а Делеора Владиленовна заведующая детским садом. Оба учреждения относятся к департаменту образования, как города, так и области. Улавливаешь связь?

– Понятно, – наморщив нос, произнёс он, – встретились два боевых товарища.

– Какой ты у меня понятливый! – с язвительной улыбкой произнесла Надя. – Только вот до сих пор так и не понял, с кем и когда можно шутить, а где нужно придержать свой юмор, прикусив язык.

– Надя, твоя мама умная женщина, неужели она не поняла, что это была шутка, и никакой любовницы у меня нет?

– Слава, не переживай в отличие от Делеоры Владиленовны, которая, к слову сказать, ещё та дура, и у меня, и у моей мамы с юмором всё в порядке. И вообще наша семейная жизни в не компетенции какой-то заведующей детским садом, и совать свой нос в чужие дела неприлично, что мама и дала ей понять со всем уважением.

– Ну, а в чём тогда проблема? – спокойно проговорил он и, встав с кровати, подошёл к Наде и попытался взять её за руки. – Почему ты так взбеленилась?

Надя резко отдёрнула руки и сделала несколько шагов назад, отстраняясь от него, после чего села на стул около косметического столика и посмотрела на него злобным взглядом, в глубине которого он уловил одновременно грусть и угрызение совести.

– Что-то случилось, Надя, – забеспокоившись, спросил он, – почему ты молчишь?

– Случилось, – буркнула Надя с недовольным видом, отведя взгляд в сторону.

Он подошёл к Наде и, присев на корточки, взял её за руки.

– Пожалуйста, Наденька, не тяни кота за все подробности, – строго сказал он, – если что-то случилось, рассказывай.

– Когда мама позвонила мне и попросила зайти к ней в кабинет, я не знала, о чём она хочет со мной поговорить, – сказала Надя, по-прежнему смотря в сторону. – После того, как я вошла в директорскую, она не сказала мне, что звонила Делеора Владиленовна, но сразу же с порога задала вопрос – знаю ли я, что у моего мужа есть любовница?

– Ну, и что ты ей ответила?

– Ответила, что догадывалась, – еле-еле прошептала Надя, стараясь не встречаться с ним взглядом.

– Ага! Догадывалась! – рассержено проговорил он. – И что сказала твоя мама? Хотя можешь даже не говорить, я догадываюсь.

– Мама сразу же попросила меня, рассказать ей всё, что я знаю о твоих похождениях налево, – после этих слов Надя повернула голову и посмотрела в его глаза. – Ты же знаешь мою маму, если ей что-то нужно, она из тебя душу вынет, но добьётся своего. В общем, я ей рассказала про наш утренний разговор и про эту чёртову Изольду.