Миссионер Руны

Роб, так и не дождавшись какой-либо реакции со стороны Маши некоторое время постоял в полной тишине, после чего его посетила мысль о том, что она, возможно, просто спит. С максимально доступной осторожностью он стал делать шаги по направлению к окну посередине правой стены. – Я хочу, чтобы ты знала, дорогая, что я прошу у тебя прощения вовсе не потому, что я думаю, что был неправ, а только за то, что позволил себе слишком грубо высказаться. Нет, я, безусловно, немного преувеличил, когда говорил, что мир состоит только из воров, убийц и предателей. Само собой, я так не считаю и более того, прекрасно знаю, как много есть очень хороших, достойных людей, благодаря которым, собственно говоря, я и не теряю надежду…

Он подошел к подоконнику и взял с него меленькое блюдечко с горящей свечкой, обратив внимание на то, что девушка так ни разу и не пошевелилась. Еще больше смущаясь того, что приходится говорить с самим собой, он тем не менее на некоторое время застыл на месте и продолжил. – Помню давно, в тем времена, когда я еще был влиятельным бизнесменом и не особо того желая был вынужден контактировать с представителями власти и мелкими чиновниками, был я знаком с одним очень классным молодым старичком, который смог заполучить место в губернаторском кресле одной из областей. Сейчас уже не помню где именно, да и не суть… – Роб отмахнулся от своих же слов, поняв, что это ненужное отступление. – В общем, мужичок был на редкость умный и инициативный, и как только получил высокий статус в обществе, моментально направил все свои усилия на продвижение своих высоких идей по обустройству региона. За свою карьеру пересажал не один десяток коррумпированных государственных служащих, на их деньги отстроил множество домов для многодетных семей, людей с ограниченными возможностями и прочих малоимущих слоев населения. Активно развивал здравоохранение сделав учебу и медицину полностью бесплатными для всех жителей своей области, добился также полного устранения всех типов наркотиков со своих земель. Иными словами, делал все, что было в его силах ради народа, старался максимально облагородить и обеспечить каждого нуждающегося. И ты знаешь, что с ним стало? – Обратился Роб, толи к самому себе, толи к спящей Маше, толи просто от нежелания останавливаться на середине мысли. – Правильно, раньше времени нашли подходящую замену. К сожалению, его сила не отвечала его чести и достоинству, поэтому он, хоть и не без труда, был устранен, как, собственно и все его достижения. В глазах общественности вокруг него не поленились соорудить целую эпопею о том, каким он оказывается был негодяем, ай-ай-ай. Какие-то чиновники закрепили за ним звание расиста, другим хватило совести приписать ему черты педофила, ну а тех, кто знал реальную обстановку не поленились всем возможными способами заткнуть. – На короткое время в комнате опять воцарилась тишина, пока он очарованно смотрел на пламя свечи в своих руках. – Вот, именно по этой причине я так призираю людей и человеческое общество в целом. Как же редко встречаются те, кому известны законы чести и справедливости вместо царящих кругом бездушности, бесчеловечности

Немного устав от этого монолога, Роб направился к кровати девушки, изо всех сил безуспешно стараясь не скрипеть паркетом. Подойдя, он не промедлил и уселся на постель прямо рядом с ней, осветив ее лицо тусклым светом свечи. Совершенно напрасно он подозревал что говорит сам с собой, поскольку Мария все это время его внимательно слушала и с широко открытыми глазами так же наблюдала. Как ни странно, но эта странная внимательность стращала его еще больше нежели ее полное отсутствие. Роб поставил блюдечко со свечей на середину кровати и совершил аккуратную попытку прикосновения к руке Маши, но она, вполне ожидаемо, не отреагировала и на это.

– Ну прости меня, Машуля. Прости, что так погорячился… Я ведь не со зла. – Ласковым голосом сказал он, не побоявшись заглянуть девушке прямо в глаза, на которых даже в тусклом свете можно было разглядеть признаки недавних слез. – Знаешь, я ведь ждал твоего возвращения, ждал, когда же наконец мы сможем по-дружески обняться и порадоваться тому, что смогли спастись. Не так, ох не так представлял я себе нашу встречу…

– Я тебе больше скажу, я этой встречи вообще не представляла… – Она наконец-то отозвалась, заставив Роба легонько улыбнуться. – Дети послали? – С этими словами она пододвинулась к нему поближе и положила свою голову ему на колени словно на подушку.

Ему потребовалось некоторое время чтобы отреагировать на эту внезапную смену настроения. Складывалось такое ощущение, словно всегда такую экспрессивную Марию как-то незаметно для него подменили на другую, совершенно бесстрастную девушку. – Скорее побудили. Я бы даже сказал, замотивировали. В общем, открыли мне глаза на совсем уж прискорбные последствия моего отвратительного поступка и посоветовали, как исправить.

– Это ты о чем?

– Э-э… Об этом. – Едва касаясь, он провел большим пальцем по ее щеке, с которой еще не успели пропасть следы недавних слез.

– Это не совсем то, что ты думаешь. И не совсем то, что девчонки подумали. На самом деле я обиделась не столько на тебя, сколько на саму себя. Я ведь понимаю, что по большому счету ты совершенно прав. Так что слезы эти вовсе не от обид, а от осознания… Осознания того, как чудовищно я всю жизнь ошибалась и напрасно тешила себя несбыточными мечтами. Осознания того, что всю свою сознательную жизнь я провела в совершенно бессмысленной борьбе и попытках добиться невозможных результатов. Единственное, чего я добилась за столько лет, так это потеряла практически всех близких мне людей, в том числе и мою лучшую подругу. – Мария выглядела так, будто исчерпала все свои эмоции и теперь не желала даже менять интонацию речи. – А сейчас я и сама не понимаю на что рассчитывала, когда воровала у тебя ту странную штуку, видимо руководствуясь старательно вбиваемыми в меня на протяжении стольких лет правилами и уставами бойца-разведчика. Еще несколько дней назад все казалось таким значимым, таким серьезным, таким… необходимым… а сейчас весь смысл как будто просто внезапно улетучился. – Она часто делал запинки, но Роб даже и не думал прерывать ход ее рассуждений. – Как известно, у каждого человека свой возраст для того чтобы становится взрослым, и мой, наверное, наступил только что. Так что я, наверное, должна быть тебе благодарна за этот неожиданный стимул к переосмыслению своих поступков.

После затянувшегося на некоторое время молчания Роб глубоко вздохнул и устало запрокинул назад голову. – Только зря потратил два часа на обучение искусству извиняться.

Мария наконец-то искренне улыбнулась и перевернулась на спину чтобы посмотреть на него. – Не зря. Такое умение никогда не будет лишним, тем более что тебе почти удалось задеть меня за живое, и если это действительно твоя первая попытка, то я тем более впечатлена.

– Спасибо. – Он отозвался насмешливым тоном.

– И история о твоем знакомом старичке-политике тоже очень интересная, весьма правдоподобная и поучительная. Единственное, что мне бы хотелось к ней добавить, так это то, что такие бездушные сволочи, как те что его устранили, как раз-таки обычно и имеют большую силу и власть. Порядочные люди просто гораздо чаще остаются в тени, отчасти именно потому, что не стремятся всеми силами заполучить как можно больше власти.

– Именно так, дорогуша. И это та самая причина, по которой я презираю и все остальное население. У них есть и время, и силы и желание чтобы разводить бесконечные споры о том, что правильно, а что нет. Они готовы препираться на тему политики и день и ночь, и сидя компанией на кухне и собираясь толпами в прямом эфире ведущих телеканалов и радиостанции. Она даже не ленятся ходить на митинги и протесты против существующих режимов, наглядно демонстрируя что не хотят так жить, и кто бы сомневался, знают, как именно надо все организовать. – На эмоциях, Роб очень активно жестикулировал своими руками прямо над лицом Маши. – Но вот же неожиданность, как только им предлагаешь посвятить свою жизнь учебе, приобретению популярности и знаний, с помощью которой можно будет свои желания направить на пользу общества, как всех их стремления моментально и без остатка рассеиваются. В свете этого я даже не знаю кого стоит призирать больше, тянущихся к власти эгоистов, которые пьют кровь из людей, или же этих никчемных бездельников, которые стремятся проявлять заботу о людях лишь при помощи громких слов, а некоторые, особо умные, так и вообще, просто без каких-либо оснований умудряются требовать какие-то блага от добившихся всего самостоятельно людей.

– А так ли сильно мы от них отличаемся? – Заинтригованная его речью, спросила Мария, при этом не пытаясь возразить озвученным размышлениям.

– Сильно. Вот сколько лет ты и твои приятели рисковали своими жизнями ради высокой цели? Десять? Двенадцать? Двенадцать лет вы лезли из шкуры в надежде на перемены. Вы люди действия, а не разговоров. Если бы только ваши усилия направили в нужное русло и своевременно продемонстрировали по-настоящему эффективные способы управления людьми и воздействия на них, то все, возможно, было бы совсем иначе. – Роб немного сбавил темп и мысленно ушел в себя. – Я, в свою очередь, предпочел совершенно иной путь развития. Путь, на котором мне пришлось расстаться с привычным миром, взяв от него лишь самое необходимое.

– И куда же он тебя привел?

Роб перешел вообще на еле слышный шепот. – К логичной развязке.

– А почему так тихо?

Он большим пальцем руки указал ей на дверь. – К гадалке не ходи, девочки стоят за дверью, и все подслушивают, а мне не очень хочется посвящать их юные умы в некоторые сложные для понимания детали. Откровенно говоря, я и тебя-то не особо желаю обо всем этом осведомлять. Одной подробностью, однако, поспешу поделиться. Ты напрасно считаешь свою лучшую подругу навсегда потерянной, ведь в то время как мы валяемся на кровати и переливаем из пустого в порожнее она отчаянно нуждается в нашей помощи.

– Получается, что и о ней ты знаешь все. – Ее слегка отстраненный голос говорил о том, что это ее ни капельки не удивило. – Тем более странным выглядит твой вопрос, которым ты меня встретил.

– Это был риторический вопрос. Надо же было с чего-то начать разговор…

– Понятно. А теперь значит ты намерен вернуться за ней.

– Да, и мне бы очень пригодилась твоя помощь.

– Интересно зачем. С твоими-то возможностями и ресурсами тебе вообще ничья помощь не требуется, тем более такой бесполезной сломленной бывшей солдатки. Прости, но от меня тебе не будет никакого толку, я тебе не нужна.

Роб поднял голову, одновременно нащупав своей рукой ее ладонь. – Нужна, Машуля. Больше чем ты думаешь.

– Но зачем? – Она отозвалась на его действие.

– Затем, что я подавлен не меньше тебя. В безрезультатных попытках спасти вас я растратил большую часть привезенной мной техники и оружия, а процесс восстановления займет слишком много драгоценного времени, которое сейчас никак нельзя терять. Мои и без того далеко не безграничные возможности в данный момент совсем уж сильно урезаны. И более всего я нуждаюсь как раз в таких людях как ты, людях, которые обучены добиваться поставленных целей при помощи одной лишь своей головы. С моей поддержкой ты сможешь вытащить Варю на свободу без единого выстрела.

– Какого же ты оказывается, удивительно высокого мнения обо мне. Стало быть, ты полагаешь, что мне под силу благодаря одному лишь острому языку сделать то, что тебе не удается при помощи грубой силы?

– Что-то в этом роде. И не говори мне, что ты натаскана не на это.

– Ты прав, именно на это. И как раз именно поэтому я никуда с тобой не пойду… Ровно до тех пор, пока ты не выложишь на стол все свои карты и не расскажешь о себе все, что на протяжении долгого времени так тщательно от всех скрываешь. Откуда все эти фантастические технологии, для чего так маниакально стремишься добраться до моей подруги, что планируешь с нами делать? В общем все, и без фальши.

Роб надул щеки и покачал головой. – Ну вот почему твоя сообразительность работает исключительно против меня?

– Спокойно, здоровяк, без обид. – Улыбаясь, она похлопала тыльной стороной ладони по его плечу. – Все по-честному. Я не хочу быть твоей пешкой, которой ты будешь управлять так, как тебя заблагорассудится. Я хочу знать на что соглашаюсь, ради чего прикладываю усилия и к чему все это приведет. Так что, давай, рассказывай про свой богатый внутренний мир. – Она игриво постучала кулаком по его груди.

Он в ответ быстро приложил свой указательный палец к ее растянувшемуся в улыбке рту. – Тихо ты! – Прикрикнул он шепотом. – Давай только не будем посвящать в подробности моего анатомического строения детишек. Лучше завтра с утра поедем в одно укромное местечко, и спокойно поговорим обо всем. Буду откровенен и открыт в разумных пределах, и надеюсь этого для тебя будет достаточно. А оттуда сразу и отправимся к твоим товарищам-разведчикам.

– А они-то нам зачем?

– Что значит зачем? Лично я бы не отказался от дополнительной помощи.

– Я тоже. Вот только с чего бы им нам ее предоставлять? Если ты вдруг не знаешь, то меня буквально вчера отстранили от службы с полной утратой звания, заслуг и чего-то там еще. Я там чужая и никто не станет ко мне прислушиваться, а при виде тебя у них и так вовсе ручки зачешутся…

– На счет этого не волнуйся. Если тебя окружали нормальные люди, а не стадо ишаков, то им не будет никакого дела то твоего нынешнего, чисто формального положения. А у меня имеется немножечко интересных новостей для этих вояк, которые, я уверен, смогут перетащить их на нашу сторону.

– Ты уверен, что эта игра стоит свеч?

– Я уже не в чем не уверен. Но игра уже начата, и отступать поздновато…

– Ладно. – После вздоха сказала Мария. – Пожалуй, доверюсь тебе еще раз.

– О большем и не прошу.

Когда разговор был закончен, она протянула Робу кулак с загнутым мизинцем для совершения привычного для себя рукопожатия, с которым его уже успела ранее познакомить Варя. С трудом сдерживая смех от этой детской забавы от протянул ей свой мизинец и насколько это возможно крепко пожал ее пальчик своим. Маша же, на фоне сменившегося недавно настроения не сдержалась и спровоцировала между ними продолжительно хихиканье. Видимо, дожидавшиеся подобных звуков Аня и Миранда легонько приоткрыли дверь в их комнату и одновременно просунули в образовавшуюся щель свои головы.

– А вот и юные миротворцы пожаловали. – Запрокинув лежащую на коленях голову, Мария навеселе встретила вошедших девочек.

– Значит уже все? – Обрадованно спросила Аня.

– Не совсем. – Заметил Роб. – Отважная воительница наверняка не откажется от вкусной трапезы. – Он махнул в воздухе таким жестом, с каким обычно отправляют официанта за едой. – Несите угощения для своей тетушки. Не зря же столько наготовили.

Девочки испарились еще до того, как он закончил эту фразу, и уже через минуту перетащили к ним в спальню чуть ли не все содержимое кухни. Мария поведала всем, что на самом деле уже давным-давно просто умирает с голода, а уж при виде таких деликатесов, которые и в мирное время пятнадцать лет назад были изыском для гурманов ее наполняли и вовсе непередаваемые словами чувства, кои она старательно демонстрировала словами восхищения вперемешку с междометиями.

– Да, кстати. – обратилась к ним Аня. – Мы поедем в укромное место вместе с вами.

При этих словах Маша моментально застыла, недонеся до своего открытого рта уже смоченный в соусе ролл. Роб тоже изобразил слегка парализованного и медленно повернулся к ней. – Я тебе говорил. От них не укроется ни один звук выше пяти децибел.

– А-то! – С явной гордость отозвалась девочка, после повернувшись к своей сестре и визуально изобразив недоумение от услышанного слова.

Это действие не ускользнуло и от внимания гостя, который с радостью пояснил смысл сказанных им слов. После этого, с его стороны последовало несколько совсем неловких попыток отговорить маленьких любительниц путешествовать от идеи их сопровождать. По большому счету их присутствие не вносило особых изменений в планы, ведь нечего не помешает для приватного разговора ненадолго разойтись, так что Роб не особо настаивал на выдуманном запрете и быстро уступил их уговорам. Отъезд он наметил на раннее утро, поэтому принудил девочек как можно скорее отправиться спать, а вслед за ними, оставив любые беседы на завтра, и сам быстро отправился на боковую.

На следующее утро стояла чудесная ясная погода, что Роб и поспешил всем продемонстрировать, убрав со всех окон занавески и позволив ярким лучам восходящего солнца светить в глаза всем, кто не удосужился встать по первому требованию. После такого мучительного пробуждения все моментально настроились на максимально продуктивный день, в спешке умылись, позавтракали и собрали минимум нужных вещей. Мария избавилась от последних выданных ей при освобождении элементов одежды и приоделась в более привычную и удобную спортивную облегающую форму, накинув на плечи против утренней прохлады любезно данную ей Мираксом такую же темную куртку. Несмотря на его попытки выяснить что происходит, ни она, ни Роб не стали вводить старосту в курс дела, поэтому ему не оставалось ничего иного кроме как пожелать им удачи.

Все дружно они погрузились в по-прежнему стоящий на своем месте автомобиль Роба. Большой угловатый черный джип с полностью тонированными стеклами, включая и лобовое. Бесшумно приведя машину в рабочее состояние, водитель без задержек надавил на педаль газа и поднял по всему деревенскому дворику кратковременную пылевую завесу, но успел скрыться из виду еще до того, как она улеглась.

В таком заброшенном уголке земли, где можно было не бояться быть кем-либо увиденным, Роб предпочитал не заморачиваться с дорогой и ехал как ему привычно напрямую. Встроенная система реактивной компенсации не позволяла машине сильно раскачиваться или с неосторожно приземляться после небольших, но постоянных прыжков на неровностях поверхности. В начале поездки детишки пытались расспросить водителя о месте назначения, но в ответ так ничего интересного и не услышали. Мария всю дорогу молча смотрела в окно и с большим удовольствием укачивалась в непрекращающемся трястись кресле, попутно наблюдая за плавно меняющейся за окном картиной. Первая поездка в этом чумовом агрегате, который то и дело сменял направление движения с вертикального на горизонтальное и несся по неровной земле словно лодка по волнам, заставляя всех пассажиров со страхом выглядывать из окон и только и делать что расслабленно вздыхать при долгожданном переходе на плавное движение. В этот же раз, такое передвижение наоборот доставляла сплошное удовольствие и ненароком отвлекало от любых мыслей.

Путь до так называемого «укромного местечка» занял подозрительно мало времени, не дав его спутницам возможности подольше пребывать в состоянии успокоительной качки. Тем не менее картина окружающего мира заметно преобразилась, переменившись с холмистой степи на постоянно мелькающие за окном редкие деревья, позади которых красовалось чистое голубое небо. Их дорога заканчивалась прямо на вершине протяженного и извилистого возвышения, густо усеянного по всей площади склонов хвойной зеленью. На самой же вершине они были достаточно нечастыми и невысокими, поэтому совершенно не мешали обозревать ближайшие десятки километров волнистых ландшафтов.

Заинтригованные видом за окном, после остановки все мигом повыскакивали из машины и завороженно осматривались. Дальше по этой узкой гряде виднелся какой-то старенький покосившийся сарайчик. Маленькие девчонки, ведомые приключенческим духом, не стали задерживаться на месте и устремились к странному, сколоченному из досок домику.

– А вы далеко собрались? – Окрикнула их обеспокоенная Маша.

– Ничего, пусть бегут, там безопасно. – Успокоил ее Роб и одобрительно помахал уже успевшим отбежать на некоторое расстояние Ане и Миранде.

Мария облегченно вздохнула и расслабилась, а после обошла машину и облокотилась спиной на дверь. Она настолько засмотрелась на живописный вид родных просторов, что не обратила внимания как рядом с ней почти вплотную пристроился и Роб.

– Да-а. – Протянула она вскоре. – Местечко действительно укромное. Вот только почему поговорить мы можем исключительно здесь я так и не поняла.

– Потому, что мы, как мне кажется, собирались не только поговорить, но также и начать действовать. А мой транспорт укрыт как раз-таки здесь… – Он указал рукой в направлении того сарая, в котором только что скрылись девочки, и только теперь ей бросился в глаза стоящий позади кустов вертолет.

– Вот теперь смысл приобретает очертания. А ладно, я готова слушать…

– Что именно?

– Все. Как договаривались.

– Во как! Да будет тебе известно, дорогуша, что с того момента как я занялся наукой и исследованиями, я старался не терять впустую не одного дня, следуя своей идеологии непрерывного самосовершенствования. А это означает, что мы скорее состаримся, чем я смогу ВСЕ ЭТО теперь тебе пересказать. Я ведь по-человечески иду тебе на встречу, так что давай, держись в рамках приличия, не перегибай палку и спрашивай, что конкретно тебе интересно. Идет?

Маша сперва немного помялась. – Идет. Очень уж ты убедителен. – Она дала свой ответ с долей иронии, после этого с силой ущипнув прикрытую одной лишь футболкой грудь Роба.

– Ай. – Вскрикнул он и отстранил ее руку. – Ты чего это?

– Ой да ладно тебе, все равно ведь ничего не чувствуешь.

– Кто сказал тебе такую чушь?

– Но ведь это не твое настоящее тело.

– И что? Как я по-твоему могу им управлять если не чувствую?

– А мне откуда знать? Я же не специалист в робототехнике.

– Да с роботизацией это никак и не связано… – Он встретил удивленный взгляд Маши и отмахнулся обеими руками. – Ладно, видимо придется объяснить подробнее. Это тело, – он обвел самого себя руками, – по сути точно такой же биологический организм, как и любой другой. И отличие у него всего лишь одно – отсутствие мозга. Вместо этого, здесь находится специальный электронный чип, – он постучал указательным пальцем по голове, – задача которого получать сигналы от всех органов чувств. Вот только вместо того, чтобы полученные сигналы преобразовывать в, допустим, болевые импульсы, он делает это не самостоятельно, а посредством радиосвязи отправляет полученные данные на мою станцию, где мое настоящее тело принимает эти сигналы, интерпретируя их как свои собственные. Это можно объяснить на примере работы зрения. Мой живой глаз как обычно принимает свет, пропускает его через хрусталик и формирует изображение на сетчатке. Но после этого он направляет полученные данные не напрямую в мозг, а посредством чипа преобразует в радиосигналы, которые передаются ко мне. Устройство обратного действия дешифрует полученную информацию обратно в читаемый зрительным нервом сигнал, и я способен увидеть полноценную картинку своими собственными глазами. Когда же я отключаюсь от системы она переходит в автономный режим, и этот миниатюрный электронный мозг способен выполнять лишь базовые функции организма, вроде дыхания и сердцебиения, чтобы организм не погиб.

Мария с пониманием покачала головой. – Вот почему мы никак не могли тебя тогда добудиться и прозвали соней. Ты просто-напросто был отключен.

– Да, ты все правильно поняла. Тебе также следует знать, что телом может управлять и моя помощница Мира. Хотя отличить нас не должно составлять особого труда, поскольку она намного «глупее» меня, и даже со всем своим несколькотонным железом она не в состоянии успевать обрабатывать такое количество данных, которые поступают в мозг обычного человека. Чего стоит одна только мимика, при которой необходимо в реальном времени и в правильной последовательности задействовать несколько десятков групп мышц. Ее процессор в такие моменты греется как котел атомного реактора… – Роб заразно рассмеялся, видимо вспоминая одну из таких попыток. – Именно поэтому я в основном поручаю ей управление внутренним металлическим скелетом. Он представляет из себя почти точную копию человеческого с той лишь разницей, что в местах всех изгибов присутствует механический привод, позволяющий управлять телом, так сказать, изнутри. Такая работа дается ей куда как легче, и позволяет даже управлять сразу несколькими машинами.

– Но ты, как я понимаю, тоже можешь управлять им отдельно?

– Само собой. Переключаться между ними не проблема, что я и проделал, когда меня пытались расстрелять. Но только, чтобы ты знала, я испытывают непередаваемо гнилые ощущения, когда вынужден находится в этом, практически полностью лишенным чувств теле. Не знаю, можно ли даже это понятно описать, но… Это словно паралич сразу по всему организму, а единственное что ты можешь почувствовать, так это места сгиба рук и ног, и еще несколько важных точек.

От услышанного Маша демонстративно вздрогнула. – Ух, от одних только слов мурашки по коже. Даже представлять себе такое не хочется. – Она открестилась руками.

– Неудивительно. Но это на самом деле лишь цветочки. То, что тебе действительно не захочется никогда себе представлять, так это то, что я испытываю, когда меня очень щедро угощают свинцом, а на десерт еще и фактически заживо сжигают плоть при помощи ракет. – Он медленно проговаривал каждое слово чтобы дать ей прочувствовать хотя бы малую часть той гаммы ощущений, что пришлось пережить самому. – Хорошо еще, что, когда я попал в ту передрягу на корабле, успел относительно вовремя отключиться, после чего был вынужден несколько минут приходить в себя от такого болевого шока.

– Боже мой… – Поморщившись, Маша постаралась отреагировать с максимально мучительной интонацией. – Я бы никогда не подумала, что все может быть так серьезно. – А разве ты не можешь отключиться как-нибудь побыстрее в случае надобности?

– Не все так просто. Для того, чтобы мое настоящее тело не реагировало на команды, которые отдает мозг, оно должно быть полностью иммобилизовано. Это достигается путем введения в кровь специального аналога природного гормона сна, который полностью парализует все мышцы и органы чувств, оставляя в рабочем состоянии лишь системы неуправляемые сознанием. То есть я не могу просто вскочить, когда мне вздумается с кровати и снять с головы передатчик. Для отключения соединения и возвращения мне требуется время, на протяжении которого я нахожусь в своеобразной ловушке разума. – Он закончил слова тяжелым вздохом, спровоцированным не самыми приятными воспоминаниями.

Мария, в этот раз с излишней нежностью положила руку ему на плечо и сочувственно посмотрела в глаза. – Извини. Не могу сказать, что понимаю, что тебе довелось пережить, но в любом случае сожалею, что, хоть и не специально, но втянули тебя в это.

– А, брось. Я сам себя во все втянул. Это был мой выбор, и несмотря ни на что, он был правильный.

Они на некоторое время прервали общение, засмотревшись на раскинувшийся перед ними пейзаж. Даже при помощи небольших и маломощных оптических приборов с этой высоты, там в дали, в низине между холмистыми грядами можно было бы без труда разглядеть их деревню. Площадка, на которую они взобрались была одной из самых высоких во всей округе, что позволяло увидеть практически все окружающее пространство.

– Так значит, таких копий как ты еще много? – Прервала молчание Маша, похоже больше увлеченная разговорами, а не красотами мира.

– Ну не то чтобы прям много, да они к тому же и не копии вовсе.

– Да? В чем же отличия?

– У каждого они свои в зависимости от предназначения той или иной единицы.

– Например?

– Ну, например, … У некоторых роботов механизированная скелетная часть выполнена из сверхлегких сплавов. По своей прочности они не сильно превосходят обычное человеческое тело, зато имеют крайне низкий вес, что в сочетании и с минимальными по объему и массе выращенными мышцами позволят достигать совершенно невозможной для обычного человека легкости, подвижности, маневренности и скорости. Тот же парень, что тебе больше всех запомнился представлял из себя именно боевой экземпляр, с максимально прочной и в тоже время очень тяжелой искусственной частью, что и сыграло с нами злую шутку, когда мой вес накренил вертолет. Если бы я тогда использовал тело легкого бойца разведчика, то я бы повис как пушинка и вы бы меня даже не заметили, хотя…, в таком случае я бы и не дожил до того знаменательного момента.

– Ну, обалдеть. – Приоткрытая тайна показалась Маше весьма забавной, и она похихикала. – Когда же ты успел все это сделать? Я бы ни за что не подумала, что увижу нечто подобное в течении ближайших как минимум сотен лет. Да и где ты мог проводить такие колоссальные разработки, да еще и так чтобы полностью оставаться в тени, когда за всеми установлено тотальное наблюдение?

– Что ж, отвечу сжато. В другом мире, мире Руны, у меня была масса свободного времени и ни одна душа за мной не могла подглядывать.

Мария с очень задумчивым, но в тоже время понимающим видом покивала головой. – Значит, космический путешественник… Мне следовало бы догадаться…

– Не кори себя, ты такая не одна. – Он бросил на нее ехидный взгляд.

– Да уж, кто бы сомневался. Но мне вот интересно, ты хотя бы представляешь себе то, как много вопросов породили в моей голове твои слова? Надо с мыслями собраться, а то я даже не знаю с чего начать засыпать тебя расспросами… – Маша нарочито изобразила глубокую задумчивость и с предвкушением новой порции интересных подробностей расплылась в улыбке. – А хотя нет, знаю. Начни-ка, пожалуй,…

– Тихо! – Роб прервал ее движением руки и погрузился в себя.

– Но…

Второй раз он просто молча пригрозил ей пальцем. С опущенным лицом он простоял так некоторое время, не обращая внимания на негодующую собеседницу, которая вскоре не на шутку взволновалась и стала настороженно оглядываться.

– Попался… – Едва слышно прошептал он наконец.

– Генералишка. Не важно. – Роб быстро взял ее под руку и повел в сторону вертолета. – Нам надо поспешить.

– Постой-постой, – Маша не сразу поддалась на его спешку, – может хватит убегать от вопросов?

– Слушай, имей совесть, в конце концов. Я ведь итак открыт с тобой и говорю все, что пожелаешь. Смею напомнить, что нас отчаянно дожидается Варя и излишние промедления на пользу ей точно не пойдут. – Продолжая говорить он потянул ее дальше. – Сейчас мне срочно нужно явиться на безотлагательную встречу, в которой я, может быть, смогу выиграть для нас достаточное количество времени. Так что сейчас как раз-таки момент чтобы действовать, а не болтать. Но я не отказываюсь от своих слов, и обязательно позже тебе все поведаю.