6.2 Миф второй: женская грудь как релизер
Миф, что у мужчин есть врождённое влечение к большой женской груди, наверное, наиболее распространён в народных умах. Причём именно в народных, поскольку в работах более-менее серьёзных эволюционных психологов такого утверждения встретить не приходится. В рассуждениях обывателя, который принимает на веру данный миф, наиболее частое обоснование выглядит так: мужчина "инстинктивно" предпочитает большую женскую грудь, так как она сигнализирует о том, что эта самка способна выкормить его детей. Эволюционисты на тему этого мифа преимущественно предпочитают помалкивать, поскольку с поведением животных они ознакомлены лучше, чем обыватель, и потому, как никто другой, знают, что в животном царстве означают большие молочные железы самки и как они влияют на поведение самца.
Суть дилеммы в следующем: как упоминалось выше, животные никогда не спариваются вне периода овуляции (исключение – лишь высшие обезьяны), а набухшие молочные железы в животном мире – это чёткий знак того, что в данный момент овуляции нет. У самки набухли молочные железы, и всё, самец теряет к ней интерес, она тут же утрачивает для него привлекательность. И так обстоит во всём животном царстве – набухла "грудь", самец остывает. Ни у одного вида млекопитающих молочные железы самки не являются критерием отбора со стороны самцов. У всех млекопитающих молочные железы самки становятся большими, набухают, уже после оплодотворения, то есть после того, как вязка уже произошла. Следовательно, "грудь" самки никак не является не только незначительным фактором для выбора партнёром, но она является даже наоборот – блокиратором полового поведения самца.
В голове обывателя, верящего в миф о врождённой тяге мужчин к большой женской груди, имеется непонятно откуда взявшееся убеждение, что размер этой самой груди как-то связан со способностью кормления детей. Связь между количеством выделяемого матерью молока и размером её груди в природе отсутствует. И наглядным подтверждением тому являются все виды млекопитающих, в том числе и обезьяны – в норме (вне периода беременности и кормления) молочные железы самки почти нивелированы, слабо заметны и мало чем отличаются от самцовых. Но лишь с наступлением беременности железы увеличиваются, что и позволяет без малейших трудностей вскормить потомство. Затем "грудь" вновь уменьшается до почти отсутствующих размеров. Таким образом, если у мужчины и есть какая-то "инстинктивная" тяга к большой женской груди, то она представляет собой совершенно беспрецедентное явление в мире животных и к тому же с абсолютно невнятной целесообразностью.
Но, конечно, всё это не соответствует действительности. Нет никакого "врождённого" влечения мужчин к женской груди, а есть лишь тотальное культурное влияние, которое создаёт любые модные веяния, дёргая вкусовые предпочтения людей из стороны в сторону, как собачонку на поводке.
Надо сказать, эстетика женской груди менялась в разные исторические периоды и в разных человеческих культурах огромное множество раз, демонстрируя тем самым удивительную пластичность этого "врождённого" предпочтения. И пышногрудые женщины далеко не всегда и не везде были в почёте у мужчин. Если брать те же средние века Европы, то там и вовсе изысканной считалась едва заметная девичья грудка. Да даже на протяжении одного лишь ХХ-го века эстетика женской груди менялась несколько раз, кренясь то к массивным бидонам, то косточкам рёбер.
Маститый антрополог Оуэн Лавджой попытался дать объяснение, почему мужчинам якобы нравится большая женская грудь (но что забавно, до сих пор нет таких научных данных, что даже хотя бы большинству мужчин нравится большая женская грудь – то есть это по сей день чисто умозрительный вывод, основанный на обиходных байках и анекдотах). Он учёл, что во всём царстве млекопитающих набухшие молочные железы служат стоп-стимулом для полового поведения самца, и развил свою гипотезу антропогенеза, согласно которой самцы ардипитека стали предпочитать самок с постоянно выраженной грудью, поскольку такой её вид увеличивал вероятность того, что такая самка будет проигнорирована другими самцами. А ардипитеки, по Лавджою, во всю старательно переходили к моногамии, и именно поэтому, дескать, у самки человека сейчас молочные железы выделяются на фоне самок всех остальных видов, у которых они фактически отсутствуют. То есть, по Лавджою, самцы стали активно выбирать себе в партнёрши самок с увеличенной грудью, так как это остужало пыл других самцов, и риск "супружеской измены" сходил на нет. Так у мужчин и сформировалось "врождённое" влечение к женщинам с большой грудью.
Это очень забавная гипотеза, поскольку у неё есть конкретное внутреннее противоречие. Самцам стала нравиться увеличенная женская грудь, так как она выглядела "отталкивающей"… И это снижало риск измены. Но при этом такая грудь стала "нравиться" всем самцам вида, что, следовательно, увеличивает риск измены. Парадокс, да и только. Но эволюционистам нет никакого дела до парадоксов, несмотря на то, что своими рассуждениями они их плодят всё больше и больше.
Надо помнить лишь одно: как у высших приматов, так и у всех млекопитающих в целом, набухшие молочные железы самки – это отталкивающий фактор для самца, блокирующий его половое поведение. И всё. Здесь не надо придумывать ничего нового, так как всё это будет пятым колесом. Достаточно признать лишь одно – все вкусовые предпочтения человека есть результат воздействия культуры, её веяний.
Среди мужчин, действительно, существует большое множество таких, для кого размер женской груди играет важную, а порой и первостепенную роль в деле выбора партнёрши. Но есть и такие мужчины, для которых этот параметр не имеет ни малейшего значения, а также и те, которым даже больше по душе откровенно плоскогрудые женщины с этакой мальчуковой конституцией, как у балерин (почитайте хотя бы мемуары советского режиссёра Георгия Юнгвальд-Хилькевича, где он откровенничает на эту тему). Сам факт наличия такого вкусового разнообразия уже говорит против версии какой-то биологической детерминации данного явления. Не помешало бы помнить и о таком факторе инстинктивного поведения, как суперстимул: если размышлять с его учётом, то наиболее сильное предпочтение у мужчин должна была получить грудь не 3-го и 4-го размеров, а нечто гораздо большее. Но неужто мужчины будут полностью терять самообладание при виде женщины с двумя гигантскими тыквами, свисающими до живота? Тут иллюзии мало у кого есть: такая женщина большинство мужчин будет скорее отталкивать. Конечно, не обойдётся без издёвок и насмешек. И всё это говорит именно в пользу того, что есть некий культурно обусловленный норматив, на который большинство и ориентируется. А если бы инстинкт, то реакция на суперстимул была бы только положительная.
Стоит также обратить внимание, что не только мужчины, но и женщины подпадают под эти культурные веяния, что логично с точки зрения психологии, но совершенно необъяснимо с точки зрения биологии. Эволюционисты склонны объяснять со своих позиций только тот факт, почему у мужчин есть интерес к молочным железам, хотя практика нам демонстрирует больше обратное –именно самих женщин привлекает большая грудь, ведь это они ложатся под нож пластического хирурга, чтобы нарастить себе данный предмет обихода. То есть женская страсть к большой груди куда более очевидна, чем мужская. Хотя с точки зрения биологии это и необъяснимо, так как наличие выраженных молочных желез у другой самки их должно оставлять совершенно равнодушными. Ни этология, ни эволюционная психология объяснить этого не в состоянии. Потому что привлекательность женской груди – это явление исключительно культурное, социальное и никак не биологическое.
6.3 Миф третий: индекс талии и бёдер (WHR)
В начале 1990-х прошумели исследования Девендры Сингха, которые показали, будто мужчины предпочитают женщин с определёнными пропорциями фигуры, и это предопределено биологически. Одним из таких критериев является соотношение между размерами талии и бёдер женщины. Для вычисления этого соотношения измеряется талия в самой узкой её части и бёдра в самой широкой. Согласно Сингху, наиболее распространённый среди женщин индекс талии и бёдер (в зарубежной литературе – WHR, "waist-to-hip ratio") колеблется в промежутке 0,67-0,80. В этих самых пределах у женщины, грубо говоря, талия отчётливо выражена, наблюдается невооружённым глазом, и фигура в целом выглядит по типу "песочные часы". А вот при увеличивающемся показателе индекса (0,9 или 1,0) талия исчезает, сливается с шириной бёдер. То есть при индексе 1,0 тело женщины представляет собой почти ровный цилиндр – без сужений и расширений.
Забавно, но в переводах многочисленных статей на русский язык Девендру Сингха обычно упоминают в женском роде – "Сингх решила", "Сингх доказала" и т.д. Но Девендра Сингх – мужчина. По всей видимости, переводчики ориентируются на имя "Девендра", которое по русской традиции благодаря своему окончанию интерпретируется как женское.
Считалось, что высокий индекс талии и бёдер статистически сопряжён с повышенным риском различного рода заболеваний (инфаркт, инсульт и прочие). То есть у женщин с отсутствующей талией, с более цилиндрическим телом, риск сердечнососудистых заболеваний выше, чем у женщин с "осиной" талией. Сингх же обратил внимание, что в большинстве случаев мужчины предпочитают женщин с индексом талии-бёдер в пределах всё тех же 0,67-0,80. То есть большинству мужчин нравятся женщины с тонкой талией. Соединив эти данные с тем, что у женщин с такими показателями должен быть пониженный риск сердечнососудистых заболеваний, Сингх пришёл к ошеломительному выводу: значит, у мужчин есть врождённое влечение к женщинам с осиной талией, поскольку это инстинктивно сообщает им о хорошем здоровье женщины. И ещё тонкая талия на "бессознательном уровне" сообщает мужчине, что конкретная женщина в данный момент не беременна. В общем, вновь получилось, что у мужчин "инстинктивная" фиксация на женщинах с тонкой талией и широкими бёдрами…
Сингх предъявлял таблицу со схематическими изображениями женщин с разным индексом талии и бёдер мужчинам из нескольких культур, в большинстве случаев те выбирали фигуру с индексом около 0,70. Для эволюционистов факта универсальной распространённости некой психологической черты уже достаточно, чтобы объявить её врождённой.
В большинстве культур люди в той или иной степени пользуются одеждой – значит, это врождённая потребность. В большинстве культур люди для питья пользуются посудой – значит, это врождённая потребность. Логика примерно такая.
В целом же насчёт индекса талии и бёдер Девендра Сингх опросил представителей всего двух культур – американцев и индонезийцев. Но за счёт более чем сомнительного обособления афроамериканцев (то есть проживающих в США) он смог говорить уже о трёх опрошенных культурах, что, конечно же, является неправомочным. И вот на основании такого, довольно небольшого по числу культур, исследования Сингх и пришёл к выводу, что у мужчин как биологических существ есть "врождённое" предпочтение женщин с тонкой талией и широкими бёдрами.
В то же время супруги Палмеры, приводящие данные Сингха, аккуратно отмечают, что всё-таки не в каждой культуре мужчины имеют "врождённое" предпочтение женщин с тонкой талией. Так более поздние исследования показали, что представители племени матсигенка (мачигенга) в Перу предпочитают упитанных женщин, широкотелых. А предъявленные изображения стройных женщин с индексом талии и бёдер около 0,70, которые в американской и европейской культурах были бы оценены высоко, оценивались мужчинами матсигенка низко. Очень часто звучали комментарии, что женщины с индексом 0,70 выглядят слишком болезненными. И это несмотря на то, что, согласно предположениям эволюционистов, мужчины "врождённо" и на "бессознательном уровне" должны расценивать таких женщин как раз как наиболее здоровых.
Народ Хадза (с ударением на последний слог), проживающий в Танзании, также не имеет положительной реакции на индекс 0,70. Хадза существуют в африканских саваннах за счёт охоты и собирательства (то есть ведут образ жизни, свойственный роду Homo на протяжении вот уже 2,5 млн. лет), но у них нет никаких жёстких предсказуемых критериев в предпочтениях мужчинами женщин.
Но это лишь два известных исключения в гипотезе Сингха. На самом деле понятно, что это лишь верхушка айсберга, поскольку фактически масштабных исследований по предпочтению индекса талии и бёдер в мире ещё не проводилось. И Палмеры неспроста говорят о необходимости дальнейших работ в этом направлении. Что интересно, положительные результаты по гипотезе Сингха получал лишь сам Сингх (единолично либо с соавторами). А вот оглашённые выше исключения были обнаружены другими исследователями, применявшими его методику позже.
В исследовании от 2005-го года (Marlowe et al., 2005) показано, что мужчины хадза, согласно тестам, предпочитали женщин с индексом талии и бёдер около 0,78, что является почти точным отображением индекса среди женщин их же племени – 0,79. В то время как американские мужчины предпочитают индекс 0,68, что на деле близко к среднему показателю реального индекса их же женщин – 0,72-0,73. То есть здесь в самую пору задуматься над тем, что предпочтение того или иного индекса талии и бёдер – это именно культурно обусловленное явление, поскольку данные говорят о том, что мужчинам преимущественно нравятся параметры женщин из их же культуры. Какая культура, такие и предпочтения.
Изучение женских статуэток древности ("палеолитические венеры") также указывает, что тогда людям привлекательными могли казаться очень даже тучные женщины: все эти фигурки имеют индекс талии-бёдер значительно выше 0,7 (Tripp, Schmidt 2013).
Одна команда учёных сравнила образы женщин, зафиксированных на предметах искусства возрастом от 500 лет до нашей эры с идеальными моделями XX и XXI веков и, конечно, пришла к выводу, что представления об идеальной женской фигуре сильно менялись в эти 2,5 тысячи лет (Bovet, Raymond, 2015). Другая команда учёных забралась в глухую деревеньку в Никарагуа, к людям, не имеющим доступа к телевидению, и проверила их предпочтения женских форм – стройные им нравятся или пышные (Jucker et al., 2017). После ответов, испытуемым дали возможность в течение 15 минут рассматривать фотографии женских тел – либо стройных, либо пышных, и потом снова проверили их предпочтения. Оказалось, что предпочтения тех, кто разглядывал снимки стройных женщин, несколько сместились в сторону стройности, а предпочтения разглядывавших снимки пышных женщин сместились в сторону пышности. То есть всего 15-минутного наблюдения множества тел определённой комплекции достаточно для изменения представлений об идеальном теле.
В своё время ещё сам Девендра Сингх (Singh, 1993) указывал, что индекс талии и бёдер у моделей "Playboy" фактически с середины прошлого века был в пределах "здорового" показателя 0,68-0,71. Но, с другой стороны, более позднее исследование (Voracek & Fisher, 2002) показывает, что в последние годы этот индекс у моделей стал возрастать, а другие исследования мало того что описывают по-настоящему большую вариативность предпочтений индекса мужчинами, так и указывают, что в первоначальных исследованиях с демонстрацией женских рисунков расчёт индекса талии и бёдер делался не совсем корректно, и в реальности (у объёмного женского тела) этот индекс будет восприниматься иначе (Koscinski, 2014).
Немаловажно и то, что изучение московских школьников в 70-80-90-е показало среди девочек значительное изменение к концу XX-го века типа их телесной конституции (Година, 2004), произошло существенное смещение в сторону того самого индекса талии и бёдер – 0,7. "Происходит смена стереотипов – "от матрёшки к Барби", резюмирует Година и приходит к совершенно логичному выводу, что данный процесс связан именно с проникновением западных средств массовой информации в страны бывшего соцлагеря, которым прежде не были широко доступны западные эталоны красоты. "Речь идет о стремлении современных молодых людей, в особенности девушек, соответствовать неким "идеальным" представлениям о том, как они должны выглядеть […]. Человеческое тело "вылепливается" в соответствие с заданными канонами и требованиями социума […]. Этому в большей степени подвержена городская молодежь […] в силу того, что испытывает на себе более мощный прессинг со стороны средств массовой информации. Особенно интенсивно подобный процесс должен происходить в странах бывшего социалистического лагеря: ведь о рекламных роликах на телевидении и модных глянцевых журналах, рекламирующих со своих обложек тип фотомоделей, еще десять лет назад здесь знали только понаслышке". И далее Година делает важное замечание, что следование подобным модным тенденциям наиболее характерно для девушек из семей с более высоким образовательным уровнем, то есть из тех семей, где "включенность" в мировую культуру происходит наиболее тесным образом.
Но куда более важно, что в гипотезе Сингха о роли индекса талии и бёдер есть ещё подводные камни: действительно ли индекс 0,7 говорит о хорошем здоровье? Последние данные не подтверждают этой связи (Lassek, Gaulin, 2018a). Действительно ли индекс 0,7 указывает на хорошую способность к деторождению? Последние данные не только не подтверждают этой связи, а скорее даже указывают на снижение такой способности (Lassek, Gaulin, 2018b).
* * *
Приложение 2: принцип амбисексуальности
Выше мы уже дважды затрагивали один момент при критике мифов насчёт "инстинктов" человека. Суть его в том, что в животном мире инстинктивное отношение к какому-либо половому фактору формируется только у особей противоположного пола. То есть, как говорилось в предыдущем разделе, на овуляторные признаки самки инстинкт формируется только у самца, на степень яркости оперения самца инстинкт формируется только у самки и т.д. Это всё, безусловно, понятно каждому, в особенности биологу и этологу.
Ключевой стимул существует для того, чтобы активировать поведение особи, которая его воспринимает. В половом поведении этой воспринимающей особью всегда является особь противоположного пола. У неё и только у неё формируется инстинкт на ключевые стимулы особей другого пола – у самцов возникает инстинктивная фиксация на ключевые стимулы самок, у самок возникает инстинктивная фиксация на ключевые стимулы самцов. Это логично, поскольку всё это устроено природой, эволюцией с целью автоматического определения особями уровня здоровья и генетического наследия партнёра.
Но эволюционисты постоянно забывают о таком положении вещей.
Как было написано выше, в критике мифа об овуляторных признаках женщины, инстинктивная фиксация на этих самых признаках эволюционно формируется только у самца, но никак не у самки. Но эволюционисты же, когда заходит речь о губной помаде, утверждают тем самым, что и у самих женщин есть "инстинктивная" фиксация на своих собственных "ключевых стимулах". Это безумно удивительно. Просто невероятно. Потому что это беспрецедентный случай в животном мире, когда у особи формируется инстинкт на свой собственный признак. Нигде больше этого нет, ни у одной особи ни одного вида. Только у человека.
Мы уже говорили, что не только ведь мужчины предпочитают последние новомодные веяния в сфере внешности, но и сами женщины их также предпочитают. Всё то же самое насчёт пышной женской груди – было бы понятно, если бы у мужчин действительно имелось "врождённое" влечение к такой груди (хотя мы и видели, что этому совершенно нет места в реальности), но совершенно непонятно, почему тогда и сами женщины считают (в современной западной культуре) такую грудь более привлекательной. С биологизаторских позиций этот феномен поистине необъясним.
В полной мере всё это, разумеется, касается и индекса талии и бёдер.
Я сейчас спрошу, а барышни пусть ответят : вам нравится, когда фигура у женщины с выраженными бёдрами и осиной талией, или же когда она без талии и больше походит на бочку?
Я слышу ответы, их много, но они все одинаковы. Конечно, и женщинам больше нравятся те женщины, у которых и выраженные бёдра и тонкая талия. Это ясно, как день. Женщинам (в точности, как и мужчинам) нравятся женщины с выраженной грудью. Женщинам (в точности, как и мужчинам) нравятся женщины с очерченной талией. О чём всё это говорит?
Да о том, что всё это именно культурные установки, в равной степени влияющие на умы и предпочтения представителей обоих полов. Всё это именно культурные установки, а никак не "биологические врождённые" предпочтения. С биологической точки зрения есть смысл в том, что самцы выбирают самок по определённым критериям – это оценка их генофонда, здоровья. Но с биологической точки зрения нет никакого смысла в том, что и самки также "выбирают" самок по этим самым критериям. Самке не иметь потомства от другой самки, а потому она и остаётся совершенно индифферентной, совершенно невосприимчивой ко всем этим "самковым" критериям. Но у рода Homo вдруг почему-то всё иначе. И это невиданная загадка… Особенно для ума среднего эволюциониста.
Мужчина предпочитает женщину с такими-то признаками. И эволюционисты считают это врождённым. Женщины тоже предпочитают женщин с такими же признаками. И что говорят по этому поводу эволюционисты? Да ничего и не говорят. Они этот вопрос просто обходят стороной. Он для них не существует.
На самом деле это колоссальная претензия к господам эволюционистам, претензия к их методологии, которая насквозь предвзята и ложна. Дело ведь обстоит так, что у эволюционистов есть цель (к примеру, доказать, что у всех мужчин есть некая "врождённая" склонность предпочитать женщин с конкретными характеристиками, которые якобы говорят об их здоровых генах), которую они на деле не столько стремятся проверить , сколько доказать . Именно доказать. И согласно своим биологизаторским воззрениям, эволюционисты тестируют мужское население путём всяких опросников. Если выявляются некие общие закономерности в выборе партнёрши, то исследователи тут же спешат объявить эти критерии "врождёнными". Но здесь они совершают главную методологическую промашку : они не тестируют самих женщин путём этих же опросников. Причём логика эволюционистов понятна, и её даже сложно ставить им в вину. Они ведь доказывают "врождённые" предпочтения мужчин в деле выбора женщин. У них просто нет цели объективно исследовать вопрос. Потому они даже не задаются вопросом, а зачем проверять, как сами женщины оценивают женскую привлекательность?
Обнаружение того, что у мужчин есть общие, универсальные, предпочтения в выборе женщин, позволяет эволюционистам декларировать фальшивую идею о том, что в этом есть биологическая целесообразность. Когда изучается только связь "мужчина – женщины" или "женщина – мужчины", то в силу того, что проблему можно свести исключительно к вопросу репродукции, эволюционисты и склонны говорить о какой-либо "биологической целесообразности", поскольку противопоставление полов автоматически биологизирует проблему. Но если вывести вопрос за рамки межполовой связи и поместить в рамки связи "женщина – женщины" и "мужчина – мужчины", тогда и начнётся крах биологизаторских концепций. Потому как выяснится, что женщины считают наиболее привлекательными женщин точно с теми же характеристиками, по каким их выбирают мужчины. А мужчины назовут более привлекательными (если их разговорить, конечно) тех мужчин, которых привлекательными считают и сами женщины (с крепким телосложением, уверенным взглядом и т.д.). И всё это будет говорить о том, что всякие критерии привлекательности, по каким оба пола и оценивают друг друга, являются исключительно социальным феноменом, культурным, так как являются общими как для мужчин, так и для женщин. Именно поэтому эволюционисты никогда не изучают вопросы привлекательности внутри одного пола, а автоматически (и только так) помещают их в рамки межполовых отношений. Если всякий критерий привлекательности при межполовом подходе можно (попытаться) объявить некой "биологической целесообразностью", то выявленный этот же критерий при внутриполовом подходе уже будет невозможно связать хоть с какой-то "целесообразностью". Это опять же тупик для эволюционистов. Но беда в том, что они о нём, кажется, и не знают.
Сколько мне довелось слышать в своей жизни фразу наподобие "Дураки вы, пацаны… Где вы ещё найдёте девчонку с такой грудью, как у Аньки" или "Паша, я тебя с одной своей подругой познакомлю – у неё такие бёдра, просто закачаешься". Я уверен, мало кто станет спорить, что при оценке привлекательности персон своего же пола мужчины и женщины руководствуются на удивление сходными критериями. Хотя ни о какой "биологической целесообразности" тут речь быть не может.
Эволюционистам, когда они исследуют вопросы "врождённых" половых предпочтений, всякий рассматриваемый критерий следует изучать не только в межполовых рамках ("женщина – мужчины" или "мужчина – женщины"), но и для проверки – в рамках внутриполовых ("женщина – женщины" или "мужчина – мужчины"). Это будет хорошей проверкой истинности их утверждений. Данный исследовательский подход можно назвать принципом амбисексуальности (лат. "ambo" – "с обеих сторон", "оба"). И очень бы хотелось, чтобы те исследователи из лагеря эволюционистов, которые всё же стремятся к объективным результатам, приняли его на вооружение для высвобождения своих сомнительных и насквозь дырявых методов от всех сомнительных шероховатостей.