От неожиданности Толик вздрогнул, испуганно обернулся и наткнулся на лицо Веры Ивановны – добродушной соседки снизу. Бодрая старушка была редким исключением – прямой противоположностью стереотипных бабушек. С технологиями она дружила и очень легко их осваивала, и, казалось, с каждым днем ей это нравилось всё больше. Она никогда не ворчала и не сидела у подъезда без дела. Толик каждый раз с неожиданностью видел её в самых разных местах города. Сетевой продуктовый магазин был местом слишком обычным для неё.

– Здравствуйте, Вера Ивановна, как ваши ноги?

– Да какие ноги, я ж протезы в колени поставила, вот бегаю, только драйвера барахлят что-то.

– Давно обновляли?

Вера Ивановна на секунду задумалась.

– Ну… давненько, давненько. У меня знакомая, пошла тут в больницу недавно, чтобы там обновили, так там у неё что-то напортачили, до сих пор мучается. Я поэтому этим штатным программистам и не доверяю, сейчас накатят не того, потом фиг снесешь.

– И не говорите, толковых программистов сейчас днем с огнем.

– Слушай, может ты поможешь? Ты ж вроде шаришь в этом?

– Да, я бы мог посмотреть, без проблем.

Соседка расплылась в улыбке.

– Ну вот и здорово, ты не стесняйся, заходи…

08.08.2050

Но заходить Толик всё-таки стеснялся. Вроде ничего такого в этом не было, помощь пенсионерам – дело исключительное хорошее. Но преодолеть некий внутренний барьер ему было тяжело.

В это утро Толика разбудил дикий гул за окном. К бесконечному шуму машин он уже успел привыкнуть, но вот звуки стройки он слышал не часто. Дом в то утро облепили строители и инженеры. Они дробили, сверлили, разламывали, а всё ради того, чтобы установить двигатели и поднять дом в воздух. И главное непонятно, сколько это могло продлиться.

Толик не был строителем и представить, какие титанические усилия требуются для все расчета и прикрепления двигателей, чтобы огромный 14-ти этажный дом поднялся от земли и держался там. Невообразимо много, скорее всего.

Звуки с улицы невозможно раздражали Толика, поэтому он собрал несколько проводов и переходников и спустился вниз к соседке.

Раздался громкий дверной звонок, послышались шаркающие шаги, хруст дверного замка.

На пороге появилась улыбающаяся Вера Ивановна.

– О, пришел всё-таки! Проходи, проходи!

Толик разулся и прошел вглубь квартиры. Вера Ивановна ушла на кухню и судя по звукам поставила чайник.

– Что там шумят целый день?

– Ну как, двигатели ставят, скоро поднимать будут.

– А, ну да-да, слышала… Ну ближе к Богу будем и то хорошо.

Толя на секунду оторопел.

– А вы верите? – осторожно спросил он.

– Я? Нет, конечно! Я на своем веку столько повидала, что как-то уж и неприлично в бога верить.

Фраза Толику решительно ничего не объясняла, но уточнять он не стал.

– Что у вас там с протезами?

– Да, да, сейчас.

Вера Ивановна вернулась из кухни, поставила на стол две горячие чашки.

Толик поднял вдохнул аромат, с недоверием заглянул в чашку.

– А что там плавает?

– Чай, конечно.

– На гранулы не похоже, а порошок так не растворяется?

– Это чайный лист, у меня ещё где-то чайный гриб стоял, но насчет него не уверена.

Толя замер с удивленным лицом.

– Только не говори, что никогда настоящего чая не пил.

Толик замотал головой.

– А, ну да, точно! Их же в 34 ещё перестали выращивать, когда научились чай в порошок синтезировать.

То, что Толик был поражен, это ничего не сказать. Ему, конечно, говорили, что старшее поколение – это носители мудрости, но ещё никогда у него не было возможно убедиться в этом.