Предательство
Ящер распахнул двери кабинета и устремился в коридор. Перепуганный Алексей, попытался догнать Зок’Хэлла, но повалился на пол. У менеджера помутнело в глазах и заложило уши. Остальные члены совета наблюдали за этим, оцепенев от страха. Среди них первым ожил Аль Ахмако: араб достал телефон и начал спешно нажимать по кнопочкам. Их клацание звучало громко на фоне тишины, повисшей в кабинете.
Первой её нарушила Кларисса. Девушка принялась возмущаться, немного гнусавя:
– Ну и королева драмы! Не ожидала такого артистизма от динозавра… Зато теперь мои «ньюс» перестали быть «фейк»! Не так ли?
Кларисса подняла ладонь, ожидая, что кто-то из присутствующих даст ей «пять». Вместо одобрения женщина получила неловкое молчание, которое прерывалось нервными покашливаниями. В ответ негритянка махнула поднятой рукой, словно говоря: «да пошли вы все».
Тем временем менеджер снова попытался встать, но руки предательски тряслись и роняли тело. Распластавшийся Алексей напоминал курсанта, проваливший норматив по отжиманиям. Осознав тщетность своих попыток, Алексей пополз к дверям. Змей в костюме-тройке двигался уверенно, пока не услышал шум в коридоре. Оттуда доносились возмущённые мужские голоса, перебиваемые звериными рыком. Переговоры зашли в тупик и переросли в локальную войну. Раздались звуки стрельбы.
Алексей застыл, вздрагивая, с каждой новой очередью автомата. Они становились громче, благодаря эху бункера. Даже выстрелы не смогли «перекричать» Зок’Хэлла. Рептилия рычала отчаяннее, чем раньше. Услышавший это менеджер сжал пальцы и впился ими в бетонный пол. Тот сотрясался от выстрелов и взрывов. С потолка посыпалась побелка.
Буря улеглась так же неожиданно, как началась. Крик Зок’Хэлла прозвучал как последний раскат грома перед затишьем. Ящер вопил не яростно, как раньше, а жалостливо. Его вопль перещёл в хрип, прервавшийся двумя последними выстрелами. Они заставили рептилию умолкнуть навсегда.
Распластавшийся по полу Алексей не видел этого кошмара, но рисовал его в голове. Страх и боль, которые ощущал мужчина, сменились яростью. Менеджер завопил и подскочил к двери. Путь ему преградил Аль-Ахмако. Араб захлопнул двери, не выронив телефон, зажатый между ухом и плечом. Торговец оружием говорил с кем-то, не скрывая удовлетворённость:
– Хорошо сработали! Раненым помочь, трупы сжечь. Тело рептилии, разумеется, не трогать: им давно интересуется один мой знакомый…
Аль-Ахмако осекся, поймав гневный взгляд Алексея. Араб щёлкнул дверным замком, взял освободившимися руками смартфон и захлопнул его как старую «Моторолу». Выпрямив шею, Аль-Ахмако размял её и вздохнул облегченно. Затем прищурился и спросил Алексея:
– Чего тебе?
– Не твоё дело, Иуда. Пусти меня…
Торговец оружием говорил любезно, с предательской улыбкой на лице. Это ещё больше взбесило Алексея. Он двинулся на Аль Ахмако, словно бульдозер. Араб пропустил решительного коллегу, чтобы схватить его за волосы и приложить лицом о дверь. Менеджер растерянно захлопал глазами. Его оппонент, находившийся за спиной у Алексея, воспользовался паузой. Аль-Ахмако принялся душить Алекса одной рукой, а другой заломал ему руку.
Крепко схватив бунтаря, Аль-Ахмако поволок его прочь от дверей. Оба двигались короткими шагами. Каждый раз, когда Алексей вырвался из рук боевого араба, тот заламывал жертве кисть. Подобные «ласки» позволили дотащить менеджера до стола.
Остальные члены Совета наблюдали развернувшийся спектакль, выпучив глаза и чуть ли не роняя челюсти. Давид Гуффаа схватился за голову и раскрыл рот в немом крике. Профессор Коен Лафаард забился под стол и, заикаясь, принялся пересказывать Число Пи. Кларисса Иппокрит вскочила с сиденья и прикрыла лицо левой ладонью, а правой снимала происходящее на телефон. Билл Бунко не разделял истерику коллег. Гений-программист докурил косяк, покрутил его в руках и лишь тогда расплакался.
Переворот
Оттащив Алексея к его рабочему месту, Аль-Ахмако бросил противника в кресло. Приземлившись, менеджер откатился вместе со стулом к стене. Алексей принялся откашливаться и вжался в кресло. Его обидчик с довольным лицом направился к своему рабочему месту. Арабу опять преградили путь: в этот раз это был Давид. Тот яростно смотрел Аль Ахмако в глаза, а точнее, в скрывавшие их позолоченные очки.
«Ты ебанулся? – прокричал массон. – Убил одного члена совета и покалечил другого!». Аль Ахмако проигнорировал обвинения. Он даже не смотрел на Давида Гуффа: араба больше занимала чистота костюма. Лишь стряхнув всю побелку с пиджака, Аль Ахмако ответил:
– Я сделал все, чтобы сохранить Совет.
– Сохранить? Ты еще поставь нас к стене и расстреляй!
– И расстреляю, если придётся! Не нравится что-то – уходи. Или думаешь без тебя нас некому будет развлекать ложным еврейским говором?
Давид широко открыл рот и громко, учащенно задышал. Оскорбленный массон посмотрел на членов совета, не участвующих в ссоре. Не найдя поддержки, Давид вскинул руки и прорычал:
– А вот возьму и уйду! Мы договаривались сотрудничать, самыми могущественными силами на Земле! А в итоге оскорбляем друга друга и вонзаем ножи в спины!
Разъярённый Давид направился к выходу и профессор попытался остановить его. Взяв еврея под локоть, Коен промямлил:
– Давид, дорогой вы наш! Немного предательства еще никому не навредило, в иных случаях даже помогло! Вашему народу ли не знать?..
Аргументы ученого не вразумили Давида. Более того, он взвыл ещё громче, чем ранее. Видя это, Кларисса хрюкнула со смеху. Это окончательно разозлило Давида:
– Ёбанные антисемиты! Я и мое ложе отзываем членство в Совете до тех пор, пока нас не начнут уважать! Алекс ну ты-то адекватный и должен понимать меня?
Менеджер смотрел на Давида, не моргая, и продолжал откашливаться. Глава масонского увидел сочувствие в глазах Алексея и продолжил убеждать его: «Пойдем со мной? Пускай эти крысы грызутся между собой!». Его русский приятель думал, как остановить мятежника:
– Ему не уйти живым! Аль Ахмако слишком любит вкус крови, чтобы остановиться…
Вслух Алексей оказался не столь красноречивым. Открывая рот и жадно глотая воздух, менеджер смог выдавить из себя лишь отрыжку. Последнее рассмешило Клариссу. Она перевела объектив камеры с ссорящихся на себя и сказала:
– Хэштэг «Не рыгайте за столом!».
Видя, что не может остановить Давида словами, Алексей встал со стула и заковылял к массону. Аль Ахмако остановил менеджера, вновь толкнув того в кресло. «Не стоит, Алекс, – угрожающе сказал араб. – Крысы – это не те, кто грызутся, а бегут с корабля». Давид махнул рукой в сторону араба и выпалил:
– Окей, оставайся на своём «Титанике», капитан!
Билл Бунко с одобрением кивнул головой и наклонился к Клариссе. «Вот как надо шутить!», – сказал он женщина. Та отпихнула техномагната и закричала: «Нормально я шучу! Скажи ему, Алекс!».
Антикризисного менеджера не заботила драма Клариссы. Он смотрел на Давида Гуффа и говорил, хрипя: «Мы… должны быть вместе…». В пылу уже двух ссор Алексея никто не услышал. То же самое произошло с щелчком замка. После него двери распахнулись и в кабинет вошли двое коренастых в военной форме. Оба с каменными лицами и холодным взглядом обступили Давида. Далее истуканы почти синхронно посмотрели на Аль Ахмако. Тот приказал им, говоря медленно и чётко проговаривая слова:
– Глава «Ордена Вольных Каменщиков», Давид бен Авраам Гуффа, обвиняется в измене. Он предал Совет и пытался украсть один из наших активов.
Озираясь на охранников, Давид растерянно ответил, заикаясь: «Измена, кража? Что за ху…». Торговец оружием прервал его:
– Не выражайтесь, Давид! Тем более, вы лучше меня знаете: усомниться в действиях Совета – в такой критичный момент – равно измене. Вы помещаетесь под стражу на время следствия.
– Следствия?!
Давид закричал на обидчика и ткнул пальцем в его сторону. Охранник перехватил руку массона, заломал и бросил его на стол. Мужчина ударился головой, а его очки хрустнули. У задержанного потекла кровь из носа. Она стекала в трещины, образовавшиеся на стеклянной поверхности.
Глава ложе захныкал, отчего садист вдавил его в стол ещё сильнее. Второй охранник, не теряя времени, защёлкнул наручники на запястьях Давида. Тот умоляюще смотрел на Алексея и шевелил губами, пытаясь что-то сказать. Вместо слов изо рта вырывались пузыри, состоящие из крови и соплей. Алексей слёзно смотрел пострадавшему в глаза, безмолвно прося прощения.
Внезапно Давида заслонил испуганная Кларисса. Она взмолилась: «Алекс тебе тоже не нравятся мои шутки?». Из-за спины негритянки донесся комментарий Билла: «Они не нравятся никому!» – сказал он нараспев.
Пока фарс не дошёл до предела, Аль Ахамко решил закончить спектакль. Кивнув охранникам, араб отправил их и арестованного в коридор. Солдаты шли с теми же каменными лицами. Это контрастировало с Давидом, сморщившегося от боли. Кларисса проводила его взглядом и обеспокоенно спросила профессора:
– Коен, ну вы-то, человек науки, интеллектуал, должны оценить мой юмор!
– Дорогая, вы лишь закапываете себя…
– Какая я тебе дорогая?!
Кларисса хотела рассказать присутствующим всё, что думает о них, но её остановил пистолетный выстрел, раздавшийся в коридоре. Оттуда же донёсся звук звук, знакомый каждому, кто волок по полу мешок с картошкой или что-то потяжелее
Новый порядок
Воцарилось молчание. Оно продлилось меньше минуты. Тишину вновь прервала Кларисса. Негритянка вздохнула и пробурчала: «Ладно, мне тоже не нравятся мои шутки…». «Мисс Иппокрит, вы молодец!», – тепло произнёс Аль Ахмако. Араб подошёл к женщине и отечески положил ей руку на плечо. «Признать проблему – первый шаг к исправлению…», – Аль Ахмако добавил с ещё более сладкой интонацией.
Кларисса не оценила дружеский жест и двинула плечом. Руку араба сбросить не удалось. Аль Ахмако не только не убрал свою «пятерню», но и затарабанил ею по плечу. Это взбесило Клариссу до онемения. Коллега побагровела, но торговец оружием не обращал на это внимания. «Вернёмся к нашим баранам», – Аль Ахмако обратился к остальным членам совета и указал пальцем вверх. «Они всё тянутся копытами к красным кнопкам – как помешать этому?», – добавил араб.
Аль Ахмако опустил поднятый палец и ткнул им в стол. Там вновь засиял таймер судного часа, растянувшийся по всей поверхности. Исключением стали места, покрывшиеся кровью или трещинами. Араб принялся обходить стол, водя пальцем по стеклянной поверхности. «Мы можем предотвратить пиздец только сообща», – продолжил торговец оружием. Пройдя мимо Билла, оратор протянул программисту косяк, взявшийся непонятно откуда. Фокус завершился огненным шоу: Аль Ахмако щёлкнул зажигалкой рядом с самокруткой. В благодарность Билл сжал ладонь своего спасителя обеими руками и тряс её.
«Мы должны работать не только едино, но и хладнокровно», – Аль Ахмако продолжал воодушевляющую речь. «Подобно хирургу, который оперирует умирающего пациента», – проговорил араб за спиной у Коэна Лафаарда. Аль Ахмако игриво заглянул профессору в лицо. Престарелый мужчина кивнул и, смутившись, уставился в пол.
Отойдя от профессора, Аль Ахмако вальяжно зашагал к кофемашине. Захватив упаковку с зёрнами, араб подошёл к Алексею. Торговец оружием раскрыл её у менеджера под носом. Концентрированный кофейный аромат взбодрил Алекса. Мужчина раскашлялся и отвёл лицо в сторону.
Аль Ахмако выбросил упаковку и склонился над Алексеем. «Так каков ваш следующий ход, доктор?» – холодно спросил араб. Глаза антикризисного менеджера растерянно забегали по сторонам. Видя это, оружейный магнат наклонился к уху Алексея и заговорщицки прошептал:
– Спасибо за уроки сценической игры! Было интересно…
Чтобы закрепить успех, Аль Ахмако выпрямился, положив руку на плечо Алексею и использовав его как подставку. Менеджер ещё больше впечатался в стол. Араб царственно зашагал к креслу. Сев в него, как на трон, новоиспечённый лидер спросил: «Ну?».
Алексей даже не смотрел на наглеца. Его больше заботило пятно крови, растёкшееся у рабочего места Давида. Сморщившись, менеджер отвернулся, уставившись на следы когтей Зок’Хэлла. На почве стресса Алексей почувствовал, как иглы вновь пронзили мозг. За болью последовали галлюцинации: стол превратился из футуристического в серо-пластмассовый. Глубокие царапины обратились лёгкими потёртостями, а кровавая лужица – пятном киселя.
Проморгавшись, Алекс избавился от иллюзии. Стол вновь лоснился, а царапины и кровь на нём вызывали рвотные позывы. Менеджер подавил оные и, презренно посмотрев на Аль Ахмако, закричал: «Ты убил их!». Алексей хлопнул ладонями по столу и добавил: «Убил и заклеймил как предателей!».
Аль Ахмако удивлённо вскинул бровь. Затем резко встал со стула и поправил пиджак. Словно успокоившись, араб медленно направился к Алексею. Оказавшись перед ним, торговец оружием наклонился к коллеге и снял очки. Алексей отшатнулся, увидев перед собой химический ожог, красующийся на месте глаз Аль Ахмако. Зрачков было не видать. Они скрывались под толстым слоем кожи, морщинистой и облезающей.
Растерявшись, Алекс опустил глаза. Так он впервые рассмотрел очки Аль Ахмако вблизи. Позолоченная оправа была испещрена отверстиями. В каждом из них краснел огонёк объектива. «Ну что, док?», – торговец оружием напомнил о себе. Алексей перевёл взгляд с очков на лобную долю араба. Там проглядывался шрам, который явно попытались скрыть пластическими операциями. «Чип в мозгу – вот как он видит!», – пронеслось у Алекса в голове.
Не получив ответ, Аль Ахмако надел очки и продолжил: «Убийства! Предательства! Почему ты заговорил, как смертный?!». Оружейный магнат отстранился от Алексея и засунул руку во внутренний карман пиджака. Там замерцало лезвие. Менеджер напряжённо вжал голову в плечи. Но ничего страшного не произошло: араб вытащил сигару и срезал её конец. Закурив, Аль Ахмако прокричал: «Мы, блять, боги!». Прокашлявшись и смахнув дым ножом, араб добавил: «Не забывай…».
Выпустив струю дыма, Аль Ахмако всадил лезвие в стол. Нож вонзился в сантиметре от ладони Алексея. Тот убрал руку, словно ошпаренный, и откинулся на спинку кресла. Потирая ладонь, Алексей задрожал. Острие полностью овладело его вниманием.