В середине лета в городе N открывался первый чемпионат мира по шахматам под дождём. Съехались на него мастера со всех континентов: из Евразии, Австралии, из обеих Америк и даже из Африки, хоть событие это и проходило в Африке, а стало быть, особенно далеко ехать им было и не нужно. Место проведения соревнования было выбрано неслучайно, ведь Африка – одно из тех мест в земле, где есть сезон дождей. Но так уж вышло, что в этом году он не задался – лишь посреди ночи на короткое время с неба начинало немного накрапывать.

Пришлось срочно что-то придумывать. Стали играть в шахматы в прозрачных душевых кабинках под водопроводной водой. Но тут выразила протест Организация Объединённых Наций, люди погибают от жажды, а декалитры жидкости спускают в канализацию!

Делать нечего, пошли устроители к местному шаману просить дождя, ведь, как-никак, важное международное мероприятие оказалось под угрозой срыва. Но шаман сказал, что вообще не видит смысла в спорте, если цель – не услаждение взора богов. А какая богам радость от шахмат? Только голову мучить! Вот и отказался он обращаться к высшим силам заради такой чепухи. Тогда пошли к местному мулле, но тот сказал, что мир, сотворённый Аллахом, и есть величайшее Чудо, и потому никакие дополнительные чудеса не требуются. Тогда пошли к священнику, но тот обиделся, что организаторы сначала обратились к шаману и мулле и только затем к нему, и наотрез отказался общаться. Тогда вспомнили Плутарха, который заметил, что необычайно сильные дожди часто идут после великих сражений. А некоторым пришел на ум исключительно засушливый на Среднем Западе 1891-й год, когда Конгресс США пообещал выделить двадцать тысяч долларов тому, кто сможет вызвать осадки, и как уполномоченный помощника министра сельского хозяйства – Дайренфорт с помощью громогласного, истошного звона колоколов и грохота мортир сумел вызвать ливень, да такой, что засуха сменилась наводнением, и как ситуацию спасло только Вашингтонское Бюро Погоды, которое, как известно, всегда ошибается. По просьбе Конгресса оно опубликовало прогноз о том, что бедствие будет продолжаться ещё неделю, что и спасло положение, ибо природа, подобно женщине, любит быть непредсказуемой.

Было решено прибегнуть к методу Дайренфорта, как к наиболее надёжному, но для этого нужна армия, нужно «вводить войска». Но чьи? Стали думать, пригласить французов – и тогда в Алжире снова начнется восстание, пригласить англичан – забурлит Трансвааль, где ещё свежо в памяти англо-бурское противостояние. Тогда вспомнили про Россию, которая никому из африканцев ничего плохого не сделала и где как раз отлично умеют сгонять и разгонять облака с помощью пушек, чтобы по государственным праздникам было радостно, светло и весело. Обратились к нашему послу, и он милостиво согласился помочь. Пришлось правда расположить русские орудия по всему периметру Африки, чтобы гнать тучи в город N.

Но оказалось, что о происходящем не предупредили мировое сообщество, проживающее по большей части в Лондоне, Берлине, Париже и Нью-Йорке, которое тут же высказало глубокую озабоченность российским военным присутствием. Казалось бы, до мировой войны один шаг. Эта самая озабоченность, чернее тучи, сгустилась над всей Европой. Мрачные мысли президентов и канцлеров, председателей всевозможных комиссий и высших судей подобно испарениям поднялись в нижние слои атмосферы и повисли над Альпами, Карпатами, Пиренеями, Биг-Беном, Рейхстагом и Версалем. И разразились бы они грозой от той наэлектризованности, что в них скопилось, если бы не свежий порывистый ветер, который не разогнал бы эти сгустки мглы и не понес бы их через Средиземное море на черный континент. Там эти тучи пощекотал пик горы Рувензори и тем самым снял напряжение. Бурные потоки воды хлынули на землю, смыли все пушки и прочую артиллерию в океан, и наступил вечный мир. Но первый чемпионат мира по шахматам под дождём все равно не состоялся, потому что всех шахматистов, судей, немногочисленных зрителей и тех, кто всё это затеял, тоже смыло вместе с креслами, столами, стульями, кафе и ресторанами, телевизионными фургонами, гостиницами для участников и прочими, не вписывающимися в африканский пейзаж предметами.

20. Невероятное путешествие

Один мой знакомый перед тем, как отправиться в путешествие целый год, рассылал знакомым открытки и письма примерно такого толка:

– Я в Париже, привет! Представляешь, здесь указом премьер-министра разрешено один день в неделю не платить в магазинах! Здесь трамваи, если очень торопятся, могут обгонять друг друга, а люди всегда носят с собой кошелёк на случай, если им вздумается перекусить в кафе!

– Представляешь, я в Бразилии! Удивительно, здесь садятся за стол завтракать, а встают только уже по окончании обеда! Здесь нет улиц и переулков – только площади и проспекты, а полицейские носят пистолет не в кобуре, а в портфеле, и стрелять могут только после того, как преступник подписал документ о том, что он предупреждён об опасности!

– Я в Алабаме! Привет из Алабамы! Ты не поверишь, тут все имеют по три дома и сами ходят к себе в гости, здесь нет газет, а новости печатают на упаковках от замороженной стручковой фасоли, так что если хочешь что-то узнать, нужно обязательно купить фасоль. Лыжи в летний период здесь хранят не на балконе, как у нас, а сдают напрокат австралийцам!

– Случается же такое, я в Австралии! Невероятно, здесь такая традиция – перед отходом ко сну для успокоения нервов каждый австралиец съедает по пять батонов хлеба, а если хлеба нет, то по пять лавашей. Здесь считается полезным пить воду из луж, если дождь прошел на второй день после начала засухи, а чтобы тебя не ограбили, все хранят свои сокровища не дома, а на улице, прямо у себя под окном.

В качестве доказательства своего пребывания в этих странах он прикреплял к посланиям под видом своих фотографий вырезанные иллюстрации из журнала «Вокруг света» или из бесплатных рекламных проспектов, взятых в туристическом бюро.

Но, несмотря на эти россказни, видели его всё больше возле пивного ларька в компании каких-то забулдыг или же спящим на лавочке автобусной станции. Он как будто специально старался попасться на глаза тем, кто его знает, держа в голове привычные маршруты их передвижений.

Он изучил все свои записные книжки и написал по всем имеющимся там адресам, а если не было адреса, то звонил по телефону и говорил: «Привет, ты помнишь меня? Представляешь, я в Новой Гвинее. Здесь из страха злых духов никогда не ходят поодиночке, а только большими компаниями, поэтому, чтобы сходить в аптеку, приходится расклеивать по всему городу объявления. Здесь из-за магнитной аномалии до сих пор можно поймать сигнал радиостанции Баварской Советской Республики, которая просуществовала только две недели в 1919 году, а в здешних школах Столетнюю войну проходят ровно сто лет, и потому каждый человек до смерти считается школьником! Ну ладно, я так, позвонил спросить, как у тебя дела. Всё хорошо? Ну бывай, рад был слышать.»

Однажды в маленьком городе, в котором жил этот человек, не осталось никого, кто бы ему верил. Должен сознаться, что в какой-то момент я и сам перестал относиться всерьёз к его словам.

И вот когда практически каждый местный житель знал наверняка, что персонаж этот – отъявленный плут и выдумщик, что он не был нигде дальше городского автовокзала, а небылицы его о дальних странствиях стоят не больше чем песок в пустыне Сахара в июльский полдень, тогда-то он и собрал небольшой рюкзак с самым необходимым и отправился, наконец, в путешествие.