***
После ужина, когда Маша блаженно вытянулась на постели, Иван завел разговор о свадьбе.
– Безводное приедет почти в полном составе, нужно заранее подумать о размещении. Сколько человек будет от тебя?
– Тоже много, в основном местные. Большинство сотрудников фонда и Центра и многие из тех, кому мы помогли – я стала для них родной.
– Лена и Клара придут?
– Сестер на свадьбе не будет. – Маша отвела взгляд.
– Почему у вас между собой нелады?
– Дело давнее, больное для всех.
– Замешано ваше общее прошлое?
– В том числе. Не говори со мной о Лене и Лале.
– Ты же любишь людей, ради чужих готова отдать последнее. Почему не сделать шаг навстречу родным сестрам?
– Это невозможно.
– А если шаг сделают они?
Маша поджала губу, ответ прозвучал нескоро.
– Не знаю. Не думаю, что они на это способны.
– Ты пригласишь их?
– Мы не разговариваем.
– Но с Кларой вы вместе работаете в фонде, а Лена ведет бизнес на той же территории.
– Мы не пересекаемся. Каждая занимается своим делом.
– А если мне, как новому родственнику, к которому ни у кого нет претензий, сходить к ним и пригласить?
Маша пожала плечами:
– Хочешь – поговори, но это ничего не даст. Я уверена, от обеих ты услышишь то же самое.
Пока настроение не упало в ноль, Иван сменил тему:
– Нужна помощь, друг попросил решить логическую задачку. Найти общее между тремя разными людьми с разной внешностью и отношением к жизни. Я перебрал все: возраст, семейное положение, строение тела, рост, ширину физиономии с наличием или отсутствием растительности и даже прически и цвет волос.
– Можно подробнее?
Иван обрисовал каждого из тройки «неучастников» со всеми деталями, которые удалось выяснить, не назвал он только имен с адресами и не коснулся сути проблемы.
– Требуется узнать, что объединяет непохожих друг на друга хилого влюбленного романтика, довольного жизнью семьянина и спившегося полубомжа, от которого сбежала жена, – закончил он. – Объединяющий фактор существует. Ответ нужен моему другу по работе. Мы с ним оба в ступоре.
Маша внимательно выслушала.
– По-моему, – сказала она, – решение лежит на поверхности. Все трое влюблены. Первый – в девушку, второй – в жизнь, третий – в спиртное. У второго жизнь можно заменить на жену, тоже подойдет.
Логично, бес ему в пятку и сковородку в рыло.
Но неверно.
– Любовь не подходит. – Иван вздохнул. – Нужно узнать, что объединяет эту тройку и одновременно выделяет из большой толпы других, среди которых тоже есть влюбленные, женатые и пьющие.
– Тогда для решения задачи мало информации.
– Я пришел к тому же выводу.
Взгляд Ивана упал на календарь с логотипом благотворительного фонда «Тихомир» и фотографией – большая группа людей на фоне здания-пирамиды улыбаются в объектив камеры. Из знакомых лиц – Маша, Грантик Петросович, Виктор Алексеевич. Множество мужских и женских лиц, молодых и старых, красивых и не очень.
– Давно хотел спросить, почему фонд «Тихомир» так назвали? По названию города или есть другая причина?
– Интересуешься, нет ли у нас в соучредителях и крупных благотворителях молодого и красивого Тихомира, которого мы от тебя скрываем? А ты, оказывается, ревнивец. Успокойся, ни с чьим именем название не связано, оно позаимствовано у города.
– А Гарик Петросович женат?
– К нему тоже ревнуешь? Мой славненький глупенький Иванушка. – Маша прижалась к Ивану. – Не ревнуй ни к кому, ты лучший, я только твоя и буду твоей всегда, что бы ни случилось. А Гарик Петросович женат, у него шестеро детей и первый внук на подходе.
Иван хотел спросить про Виктора Алексеевича, но не получилось, губам нашлось другое применение, более приятное, чем задавать бесполезные вопросы.
Глава 8. «Лиана»
Внешне здание с надписью «Лиана» выглядело роскошно, чувствовались отпущенная на свободу фантазия архитектора, нежелание заказчика экономить на мастерстве строителей, совесть отделочников, забота собственников и, несомненно, рука опытного дизайнера, собравшего воедино достоинства внешнего и внутреннего убранства. Даже вывеска смотрелась органичной частью. Однажды в телепередаче про собор Саграда Фамилья, построенный в Испании архитектором Гауди, Иван увидел, что каменное здание может казаться живым. Здесь, в маленьком провинциальном райцентре, здание гостиницы «Лиана» выглядело столь же гармонично и живо, оно походило на недоступную красавицу, кокетливо уронившую платочек: «А знаете, сударь, для вас не все потеряно…»
Иван открыл отдраенную до блеска стеклянную дверь.
Воскресенье, как, впрочем, и суббота перед ним, у Маши оказалось рабочим днем. О работе в выходные Машу предупредили еще в пятницу. Поцеловав Ивана, она вошла в пирамиду, а он, проводив ее до дверей, свернул к двери соседнего здания. Иван заранее выяснил, что Лена ездит на работу на белой «Тойоте-Камри», сейчас машина стояла у здания гостиницы «Лиана», на первом этаже которой располагался злополучный салон красоты. Как Нина сказала при встрече, завлекая на массаж? «Классический, тайский, эротический…» и «У нас клиент всегда прав, как скажешь, так и будет». Не зря Дабрый предупредил: «У горожан салон популярностью не пользуется, некоторые считают "Лиану" борделем». Однако, ниточки распутываемого дела вели в салон «Лиана» и к его владелице. Посещением Лены Иван «убивал двух зайцев» – исполнял долг родственника и помогал следствию. Возможно, знакомство со старшей сестрой Маши даст новую информацию или наведет на неожиданные мысли.
На последнее предложение Коляуса, о «турпоездке» в «зону», Иван пока не ответил. Соображения остановились на пороге мысли, что о столь серьезном деле нужно советоваться с Машей. Если опасный вояж затянется или примет неприятный оборот, свадьба не состоится. К тому же, в колонию люди попадают через суд, то есть опять предстоит «отдых» по системе «все включено» в следственном изоляторе Тихомировска. Впечатления о предыдущем пребывании остались препаршивейшие. Внутри достаточно ввязаться в драку (а как не ответить, если, к примеру, начнут избивать?), и к делу прибавится статья за реальное преступление. В таком случае Коляусу вытащить Ивана из лап правосудия будет сложнее, и репутация Ивана в глазах будущих работодателей подпортится основательно.
На пороге салона «Лиана» Иван отогнал гнетущие мысли о командировке в «зону» и вошел в вестибюль. За стойкой администратора вскочила со стула юная брюнетка в белой блузке с бейджиком «Таисия, стажер». Дальше зал перегораживал арочный проход из сплетенных тропических цветов, одну из стен занимал… нет, был ею невероятных размеров аквариум, разделявший помещение на две части. Прямо уходил коридор с множеством дверей, справа за полупрозрачной «стенкой» находилась зона отдыха или ожидания для клиентов – мягкая мебель вокруг журнального столика, который полностью оправдывал название: на нем лежала стопка гламурных журналов. На диване скучала, листая картинки с рекламой, старая знакомая.
Нина.
Яркий макияж. Роскошные волосы. Соблазнительная поза. Из одежды – шелковый халат с вышитыми драконами и прочими китайскими мотивами, на ногах – тапочки. Несмотря на то, что взгляд направлен в журнал, подбородок гордо задран, грудь подана как на блюде. Нога закинута на ногу, бросаясь в глаза из разъехавшихся пол халата.
– Здравствуйте. – Таисия-стажер вежливо улыбнулась из-за стойки. Поставленный голос обволакивал нежностью и грудными обертонами. – Приветствуем вас в салоне «Лиана». Вы записывались?
Иван не успел ответить, Нина увидела его и отбросила журнал.
– Это ко мне. – Ее губы растянулись в хищной улыбке: – Созрел?
Иван словно в сказку попал, в ту, где в домике на курьих ножках баба-Яга нежно воркует приголубленному гостю: «А теперь, мил дружочек, полезай-ка в печь…»
– Мне нужна Елена Михайловна.
Изгиб алых губ Нины перетек в противоположность, радостная улыбка превратилась в дугу тусклой радуги, с каждым мигом становившуюся все тусклее.
– Как представить? – Интонация стала официальной.
– Так понимаю, это ко мне? – донесся голос из коридора.
Нина и стажер Таисия вытянулись по струнке. Вышла хозяйка.
Голос, фигура, жесты – все было знакомо и, в то же время, было до невозможности по-другому. Перед Иваном стоял грубоватый вариант Маши. Рост – чуть больше, грузноватая фигура – чуть шире и выпуклее в нужных местах, волосы – немного темнее. Вместо косы – пышная «химия» с кудряшками, каких в природе не бывает. Жесткий взгляд, застывшая улыбка. При виде Маши в голове возникает имя «Маша», при виде ее старшей сестры – «Елена Михайловна», хотя разница в возрасте у них всего два года. Оказывается, выбор между «жить» и «быть хозяйкой жизни» влияет как на внешность выбравшего, так и на ощущение его другими.
– Елена Михайловна?
– Дай угадаю. Тот деревенский парень, что соблазнил нашу Машу?
Как же быстро распространяются новости.
– Иван Игнатьевич, – представился Иван.
– Давай на ты, Ваня, я не такая старая, чтобы мне выкали симпатичные молодые люди. Для будущих родственников – просто Лена. Иди за мной.
Они прошли к двери с табличкой из двух строчек: «Директор» и «Даброва Елена Михайловна». Лена пригласила внутрь. Кабинет выглядел дорого, солидно, с ноткой чувственности: огромное окно с жалюзи, дубовый рабочий стол, кожаное офисное кресло на колесиках, кожаный же диван у стенки и журнальный столик перед ним, все в темно-коричневых тонах с уклоном в оранжевую рыжесть. На столике – ваза с букетом красных роз, на стене – телевизор. В стене – встроенный шкаф-купе с зеркалом во весь рост. На столе стоял стационарный кнопочный телефон, рядом с ним лежал закрытый ноутбук. Пахло восточными благовониями.
– Присаживайся.
Лена указала Ивану на диван, сама села за стол. На ней был строгий синий костюм с юбкой ниже колен, из-под пиджака выглядывал ворот белой блузки, из украшений – два кольца на левой руке и еще одно, с большим камнем, на указательном пальце правой. И золотые часы на руке. Русые завитые локоны красиво ниспадали на плечи, небрежность и естественность укладки так бросались в глаза, что не оставляли сомнений в долгой кропотливой работе профессионала. Стройные ноги с подтянутыми икрами были обуты в туфли-лодочки на каблуках. По тающему снегу улиц в такой обуви не походишь. Иван с сомнением глянул на свои ботинки. Хорошо, что перед входом тщательно вытер, следов на блестевшем ламинате пола почти не оставалось. Наверное, гостям салона предлагают тапочки или бахилы, а хозяйка непререкаемым решением сразу увела гостя. Уборщица теперь проклянет.
Иван убрал ноги глубже под диван.
– Ну, на ты, значит, на ты. – Он выдохнул. – Лена. Между собой вы, сестры, можете не общаться, а я в городе человек новый, к будущим родственникам претензий у меня нет. Как мне кажется, у тебя и Клары ко мне тоже быть не должно. Маша предупредила, что у меня ничего не получится, и все же я пришел поговорить и пригласить тебя к нам на свадьбу.
Лена бросила взгляд на часы. Иван не разбирался в наручных часах, но скромное изящество вещицы на левом запястье поразила, такое должно стоить недешево. Собственно, вид Лены и все, что ее окружало, кричало о достатке.
– У меня назначена встреча, но время есть. – Она поднялась. – Составь компанию, параллельно и поговорим, мне тоже любопытно, кого и почему выбрала наша Маша. – Лена вдавила пальцем одну из кнопок стационарного телефона, включилась громкая связь с вестибюлем. – Тая, Нина еще там?
– Да, Елена Михайловна.
– Одиннадцатый кабинет. Я пройду туда из десятого. – Отключившись, Лена прошла к зеркалу шкафа-купе.
Дальнейшее напомнило киношный детектив. За открывшейся дверцей висели брючный костюм и запасные блузки, Лена сдвинула их, щелкнул отпираемый замок. Задняя стенка шкафа оказалась потайной дверцей, она вела на винтовую лестницу с шириной ступеньки меньше полуметра. Автоматически включился свет. Узкая лестница уходила вниз и вверх, Лена пригласила Ивана за собой вниз.
Под первым этажом находился невидимый снаружи подвальный этаж. Если бы не стальные перила вдоль круглой стены, спуск представлял бы опасность, ступня помещалась только с одного края треугольных ступенек. Лена даже на каблуках чувствовала себя здесь уверенно, она быстро и ловко ушла вперед. Видимо, секретный ход использовался часто.
Лестница вывела в уходивший во тьму тесный коридорчик с несколькими дверями. Освещение включалось датчиками движения. Стоило сделать пару шагов, оно отключалось за спиной. Света едва хватало, чтобы вовремя пригибаться перед плафонами на низком потолке. У каждой двери рядом с ручкой торчали кнопки кодовых замков.
– Зачем такая конспирация? – спросил Иван.
Звуки голоса гулко пробежали по коридору. Лена резко приложила палец к губам:
– Тише, гостям и непосвященным в дело сотрудникам не обязательно знать, где находится и что делает начальство.
У одной из дверей Лена остановилась, набрала код и шепотом пригласила Ивана за собой:
– Прошу.
Выглядевшее кладовкой микроскопическое помещение оказалось еще одним шкафом – с висевшими на вешалках-плечиках банными халатами и стопками махровых полотенец. Створки шкафа открылись наружу, Лена с Иваном попали в раздевалку натопленной русской баньки. В нос ударил знакомый до боли запах дров и дубовых веников.
В областном центре Ивану довелось бывать с приятелями в арендованной сауне, здесь обстановка выглядела примерно так же: из раздевалки в другие помещения вел коридор, впереди, кроме двери в парную, виднелись пара душевых кабинок, туалет и комната отдыха с краешком бильярдного стола.
Иван остановился у лавки, кроме основной функции – сидения – предназначенной, чтобы посетители складывали на нее вещи, а под нее – обувь. Лена прошла к выводившей куда-то обычной входной двери и заперла ее изнутри.
– Теперь можно разговаривать, никто не помешает.
Лена скинула туфли и начала стягивать с плеч пиджак.
– Как же назначенная встреча?
– Перед ней я собиралась попариться и не собираюсь ломать планы, если их можно совместить. Ты пришел поговорить, это удобно сделать в бане. Раздевайся. – Повесив пиджак на крючок, Лена сняла кольца и часы.
– Я не одет для бани.
– Для бани каждый человек одет как надо. От рождения. – Лена взялась за пуговки блузки. – Не делай проблемы из ничего. Запахнешься в простыню или в полотенце, возьми их в шкафу, откуда мы вошли. Или надень халат, хотя в парилке в нем неудобно. Сам выбирай, в чем тебе комфортнее. Я завернусь в широкое полотенце, если не возражаешь. А вообще, мы с тобой теперь родственники, можно не стесняться.
Иван представлял себе разговор с Леной несколько иначе.
– Мы еще не родственники, а ты, к тому же, сестра невесты, это другое.
– Потому и говорю – бери в шкафу то, в чем будешь ходить, иди в душ и, затем, в парилку, там и побеседуем. Раздевалка здесь, извини, только одна, можешь раздеться после меня или в комнате отдыха. – Лена сняла блузку, оставшись в кружевном лифчике, и взялась за юбку.
Становилось понятно, почему Маша недолюбливала старшую сестру и не хотела общаться. На месте Маши Иван не отпустил бы себя к Лене или хотя бы предупредил об особенностях поведения. Заранее представить такую беспардонность по отношению к новому родственнику он был не в состоянии. Сестры Маши изначально казались ему ангелами во плоти, такими же кроткими и добрыми, неспособными на плохой поступок.
Раздеваться перед женихом сестры – это как? С точки зрения Ивана – отвратительно и неприемлемо. Лена явно считала иначе.
Надо было сразу отложить разговор на другое время. Сейчас уйти тоже не поздно, прекратить ненужное никогда не поздно. Обидно, что на этом отношения закончатся, второго шанса Лена не даст, бегство Ивана воспримется как оскорбление: Лена приняла нового родственника, невзирая на разногласия с Машей, а он в ответ плюнул в душу. В чужой монастырь со своим уставом не ходят.
Взяв полотенце, Иван прошел в комнату отдыха. Помещение оказалось огромным, кроме бильярда здесь поместились кухонный стол со стульями, шкаф с посудой и чайником, передвижная кушетка. Иван разделся, обмотался полотенцем и направился в душевую. В соседней кабинке мылась Лена. Кабинки разделялись стенкой из матового стекла.
Скажи кто-то Ивану еще вчера, что он попадет в такую ситуацию – посмеялся бы, мужчина – хозяин своим поступкам, иначе он не мужчина. Однако, в дело вмешались чувства. Маша. Единственная и неповторимая, до боли родная. Из-за нее Иван переступал через себя. Лена – ее семья, ближе сестер у Маши никого не осталось. Наладить отношения между ними – лучшее, что можно сделать.
При этом неплохо бы помочь Коляусу. Раскрыть тайну Тихомировска – второе по значимости дело жизни после женитьбы на Маше.
Полупрозрачная стенка душевой показала, как тщательно вымывшийся смутный силуэт Лены вытерся, завернулся в широкое полотнище от груди до колен и отправился в парилку. Иван обмотал полотенце вокруг бедер и пошел следом.
Лена любила погорячее, она выплеснула в печь полный ковш воды, от пара стало невозможно вздохнуть. Лена опустилась на левую часть нижнего Г-образного полка, Иван сел на правый. Выше располагались еще два яруса, сейчас туда не забраться – организм не выдержит. В углу около печки в ведре заваривались несколько дубовых веников.
– Как тебе наша Маша? – Лена положила ногу на ногу. – Хороша?
– Иначе не выбрал бы.
– Выбор был долог и обдуман или все получилось спонтанно?
– То и другое.
– Хороший ответ, честный. Как понимаю, раньше ты женат не был, поэтому в первую очередь руководствуешься чувствами.
«Сказал человек, чье замужество не продлилось нескольких месяцев». Естественно, Иван промолчал, такими аргументами в женщин не тыкают, если не хотят остаться без тыкалки.
Лена развернулась и, повозившись, легла на полок, сдвинув полотенце вниз ниже копчика.
– Ну, Ваня, докажи, что деревенский, отходи меня веничком как положено, от души, чтобы до косточек пробрало.
Что ж, священнодействовать веником в бане – дело привычное. Непривычно, что голую спину подставила сестра невесты, голой же грудью распластавшаяся по деревянному полку, а с не менее голого продолжения спины в любой миг могло свалиться полотенце. Не пробеги между сестрами пресловутая черная кошка, Иван решил бы, что Маша просила Лену заигрывать – провести жениху «проверку на вшивость».
Веник в его руке радостно распрямился и обрел собственную жизнь.
– Ох! – блаженно прокряхтела Лена.
– Мягче?
– Сильнее!
Иван приступил к делу основательно и без поблажек.
Лена стонала от удовольствия.
– Ты, наверное, хотел о чем-то спросить, – проговорила она между стонами. – Спрашивай.
Вопросов к Лене у Ивана скопилось много, начал он с нового, появившегося при знакомстве:
– Откуда ты про меня знаешь, кто рассказал?
– Тихомировск – большая деревня, все знают друг про друга, у кого что с кем и как. Или думают, что знают. Новости и слухи распространяются мгновенно, главное – отличить одно от другого. Поэтому мне интересно, что ты за человек. Если бы ты пришел с Машей или по ее поручению, я не стала бы с тобой разговаривать.
– Что произошло у вас с Машей?
– Она не рассказала? Впрочем, Маша никому ничего не рассказывает, она у нас великая молчунья. Думаю, тебе достаточно знать, что в нашей ссоре замешан мужчина.
– С чьей стороны?
– Не имеет значения. Здесь тоже, не стесняйся. – Заведенной назад рукой Лена сдернула полотенце на пол и хлопнула себя ладонью по тугой ягодице. – И ноги.
Ситуация становилась все хуже и безобразней. Родная сестра Маши лежала перед Иваном полностью обнаженная, и для сохранения отношений он обязан был с этим мириться.
«Если меня проверяют – пусть проверяют,– думал Иван, используя веник в полную силу. – А если предлагают себя, то – зачем?»
Какой смысл соблазнять жениха сестры? Отомстить? Сделать больно? Напомнить о чем-то своем-девичьем, что до сих пор искрит между сестрами?
А может, Лена без всяких задних мыслей хочет развлечься? Дескать, в старости будет что вспомнить, если склероз не доканает. Нормальное желание современного человека, у которого есть телевизор и смартфон.
Нормальное, когда дело не касается родственников.
Если в замужестве Лена вела себя так же, причина разрыва с Дабрым понятна.
– Почему вы с Дмитрием развелись?
– А вот в этом случае замешана женщина. С чьей стороны – угадать проще, согласись? Почему ты с таким упорством обходишь стороной мою попу?
– Потому что это попа сестры невесты.
– Это часть единого тела, которому ты помогаешь париться. Все заморочки – в твоей голове.
– Пусть так. Это мои заморочки, уважай их, как я уважаю твои.
– Ответ не мальчика, но мужа.
Иван пошел на компромисс: удары веником максимально приблизились к обсуждаемой зоне, захватывая ее в верхней части. Лену компромисс удовлетворил. Иван продолжил расспросы:
– Как найти Клару? Мне сказали, что она живет в больничном корпусе и никого к себе не пускает.
– Зачем она тебе?
– Для той же цели: хочу познакомиться с новой родственницей и от своего имени пригласить на свадьбу. Ваши отношения с Машей – это ваши отношения, а мне хочется подружиться со всеми новыми родственниками.
– Другому не сказала бы, но ты мне нравишься, Ваня. Есть в тебе что-то настоящее. Кстати, не сложится с Машей – теперь знаешь, где тебе рады.
Первым позывом было врезать со всей мочи по выставленной филейной части, но Лена того и ждет, и провокация, возможно, сделана специально. Иван сдвинулся к лопаткам Лены.
– Прости, если обидела, продолжай, как делал до этого. Ни дома, ни на работе с Кларой ты не встретишься, тебя к ней не пустят. Расскажу, как теперь говорят, «лайфхак». В субботу вечером и в воскресенье утром она ходит в церковь на кладбище, в субботу исповедуется, в воскресенье причащается. От корпуса, где она живет, до кладбища рукой подать. Захочешь подойти – постарайся ее не испугать.
– Она так сильно боится людей?
– Клара боится плохих людей, а на самом деле она добрая и безотказная. Как я.
Ага, именно. После такого сравнения верить в него расхотелось.
– Готово. – Иван опустил веник.
– Еще так же с другой стороны.
– Нет. – Иван сделал шаг назад. – Если перевернешься, я уйду.
– Принципиальный? Хорошо. Однако в жизни тебе придется сложно.
«Это моя жизнь, и я рад, что она такая», – висело на языке. Иван промолчал. Пусть и на этот раз последнее слово останется за женщиной. Ивану все равно, а ей приятно. Он подал Лене полотенце и отвернулся.
– Пойдем со мной. – Приняв приличный вид, раскрасневшаяся Лена потащила Ивана в комнату отдыха.
Очередная серия детектива: от нажатия кнопки за посудным шкафчиком стенное панно скрипнуло, Лена легко сдвинула его в сторону. Открылся проход в соседнее помещение. Небольшую комнатку освещали несколько свечей, расставленных на полу. Дымились ароматические палочки. В центре украшенного в японском стиле помещения лежали татами размером с большой матрас, рядом на коленях сидела Нина – в том же халате, как в комнате отдыха. Она склонилась перед Иваном, как перед повелителем.