Из писем П. А. Вяземского

Петербург. 2 мая 1828.

Третьего дня провели мы вечер и ночь у Пушкина с Жуковским, Крыловым, Хомяковым, Мицкевичем, Плетневым и Николаем Мухановым. Мицкевич импровизировал на французской прозе и поразил нас, разумеется, не складом фраз своих, по силою, богатством и поэзиею своих мыслей. Между прочим, он сравнивал мысли и чувства свои, которые нужно выражать на чужом языке, avec un enfant mort dans le sein de sa mere, avec des materiaux enflammes qui brulent sous terre, sans avoir de volcan pour leur erruption^[3]. Удивительное действие производит эта импровизация. Сам он был весь растревожен, и все мы слушали с трепетом и слезами…