С. Пушкин.
Я осмеливаюсь напомнить об отличном моем почтении княгине Вере Федоровне.
2-го Августа 1837.
Москва.
5. Письма А. B. Кольцова
1.
Ваше сиятельство, Петр Андреевич!
Препорученные вами письма в Москву я доставил; их приняли от меня очень ласково, и дело мое тотчас-же кончили, послали указ:, но он еще у нас не получен, думаю, получится на этих днях. Сегодня поутру я доставил последнее письмо нашему виц-губернатору Александру Яковлевичу Мешковскому. Он принял его весьма сухо; – от меня не хотел выслушать ни слова, и только сказал, что он своего заключения никак не переменит. Где я не думал – там случилось напротив. Много я вас обеспокоивал моими просьбами, теперь опять в крайней моей нужде прибегаю под покровительство ваше, не оставьте меня своей защитой: вы с самого начала приняли участие, и теперь покорнейше прошу ваше сиятельство, не откажитесь помочь мне при конце. – С истинным почтением и уважением честь имею пребыть вашего сиятельства покорнейший слуга
Алексей Кольцов.
Воронеж 1836 года мая 22.
P. S. Есть ли что нибудь дурно написал, простите, ваше сиятельство, в первой с роду пишу к князю.
2.
Ваше сиятельство, князь Петр Андрееич! Дело мое в седьмом департаменте правительствующего сената кончилось, хотя не совсем еще, но все таки, слава Богу, хорошо; по крайней мере и остановилося взыскание на время, я дана возможность оправдать себя. Письма ваши мне помогли как нельзя лучше:, а без них я ровно бы сам собой ничего не сделал; с ними все меня приняли довольно ласково, выслушали мою просьбу, и все судьи мои вообще захотели помочь мне и помогли. Вам, добрый князь, я обязан снова; вы, как дух-защитник притесненных, даете руку помощи людям беспомощным и помогаете им и словом и делом. Благодарю, коленопреклонно благодарю вас, за все сделанные вами мне благодеяния. Не подумайте, ваше сиятельство, что я притворно изгибаясь и подличая вам на одних словах только льстил бы вам. Нет, вы сделали для меня то, чего не сделал мне никто на свете. Дела моего отца были так дурны, что их поправить без вас никогда-б ни чем не мог, и не вступитесь вы за меня, я бы их вечно-б не поправил. Полицией настоятельно требовали деньги, а денег не было, взять было негде, а она и знать этого не хотела, ей вынь да положь. Просил людей помочь беде: – людям чужая нужда смешна, всяк живет для себя, и все заняты своей заботой; а что другим плохо – им дела нет. Теперь, слава Богу, положение наше стало лучше, и я начал дышать свободней. Теперь и в наше семейство стала приходить порою мирная радость, и начало уже в нем показываться небольшое довольство. Часто я по целым часам смотрю на отца, на мать, на сестру; их жизнь как-то идет теперь полнее, лица не омрачены печалью, время проходит незаметно, и я радуюсь как ребенок, и всем этим обязаны мы вам, ваше сиятельство, одним вам. Благодарю, вас, тысячу раз благодарю, вы сделали для меня много, и я никогда этого не забуду. Душою любящий вас, покорнейший слуга Алексей Кольцов.
Воронеж 1841
Марта 1 дня.
P. S. Как приехал в Москву, тотчас же поручения ваши выполнил. Доктору Иовскому сказал о положении его дела, книгопродавцу Кузнецову о книге[21], княгине Щербатовой ваш подарок доставил; она была чрезвычайно рада, искренно благодарит ваше сиятельство за него и за память о ней.