С 1933 года в здании размещался Дзержинский райисполком и прокуратура. Ныне – Главное управление МВД по Северо-Западному Федеральному округу.
И ещё один особняк в романо-ренессансном стиле (Чайковского, 32), который построили в 1861 году архитекторы Богуслав Богуславович Гейденрейх в содружестве с Августом Васильевичем Петцольдом.
Высокие арки, опирающиеся на каннелированные колонны с гранеными романскими капителями, охватывают второй и третий этажи. Верхний карниз оформлен плотными арочками, имитирующими машикули.
Первой владелицей особняка была Александра Федоровна Гейденрейх – супруга архитектора.
В 1890 году особняк приобрел генерал-майор Михаил Николаевич Раевский (внук Николая Николаевича Раевского, героя Бородина), распорядившийся украсить окна боковых ризалитов родовыми гербами. Именно герб Раевских – «Серебряный лебедь» и украшает здание в наши дни.
В советское время особняк находился в ведении Севзапкино, а с 1930-х годов его занимали различные учреждения Дзержинского района Ленинграда. Из интерьеров до наших дней дошли мраморная лестница, лепнина и камины.
На соседнем участке (Чайковского, 34) находится дом, выглядящий скромно рядом с предыдущими. Можно выделить разве что зеркальные окна (то есть окна без переплетов), которые чередуются с ионическими пилястрами, да парадный подъезд, оформленный дорическими полуколоннами. Архитектор Николай Всеволодович Дмитриев в 1893 году построил его в качестве собственного доходного дома, в котором, помимо квартиры для семьи, ещё и оборудовал мастерскую для работы.
Дмитриев был не только известным архитектором Главного дворцового управления по пригородным дворцам и городу Гатчине, но и крупным общественным деятелем, стремящимся улучшить жизнь простых людей.
Вместе с композитором Александром Глазуновым, балетмейстером Михаилом Фокиным и скрипачом Леопольдом Ауэром он создал Народную консерваторию; с Владимиром Михайловичем Бехтеревым – Общество народных университетов; с юристом Дмитрием Андреевичем Дрилем – Товарищества борьбы с жилищной нуждой и это ещё не все. Он председательствовал в Совете Высших курсов имени П. Ф. Лесгафта, в техническом комитете Российского пожарного общества, в Обществе городов-садов и нескольких других общественных организаций. Непостижимо, как можно было нести всю эту общественную нагрузку и совмещать её с архитектурной деятельностью.
В 1903-1906 годах зодчий спроектировал и построил «Гаванский рабочий городок».
В 1911-1912 годах Дмитриев по своей инициативе и на собственные средства построил Дом просветительных учреждений на Обводном канале (дом 181), где располагались театр, музей, учебные помещения, спортивные залы, столовая, душевые и гостиница.
Чайковского, 38
Угловое здание, выходящее фасадом на проспект Чернышевского (Чайковского, 38 / Чернышевского, 9), было построено в 1893 году по проекту архитектора Бориса Ионовича Гиршовича для промышленника, общественного деятеля и благотворителя Петра Петровича Вейнера.
В начале нашей прогулки мы останавливались на Фурштатской перед домом 25, в котором прошли последние годы жизни искусствоведа и издателя Петра Петровича Вейнера – сына домовладельца. В доме своего отца Вейнер-младший прожил 30 лет – об этом напоминает мемориальная доска, установленная в 2003 году.
Судьба очень успешной и влиятельной семьи Вейнеров (Пётр Петрович Вейнер-старший был наследником пивоваренных заводов в Астрахани) сложилась трагически. Пётр Петрович-младший расстрелян в 1931 году. Старший брат Петра Петровича – Аркадий Петрович Вейнер был также арестован по «лицейскому делу» и после ссылки умер в Твери. Та же участь постигла и старшую сестру – Лидию Петровну Вейнер (умерла в Плёсе в доме престарелых). Вторая сестра, Зинаида Петровна, после тюрьмы была сослана и больше уже не смогла вернуться в Питер. Её сын Андрей ушёл с войсками Юденича, второй сын – Орест – пропал без вести, третий сын Алексей также был арестован, а дочь Леля пропала во время блокады Ленинграда.
Мать Вейнеров – Мария Васильевна Вейнер, пережив уничтожение фактически всей семьи, была арестована в 1935 и выслана из Ленинграда. Она уехала к сыну в Тверь, где и умерла.
Мемориальная доска на этом доме и могила Вейнера-старшего на кладбище Александро-Невской лавры – все, что осталось в память потомкам. И ещё пиво «Вейнер», которое сих пор продаётся в Махачкале и Астрахани.
Архитектор украсил фасады рустом, рельефность которого убывает снизу-вверх. Угловой двухэтажный эркер, увенчанный параболическим куполом, связывает четырёхэтажный корпус по улице Чайковского с пятиэтажным, выходящим на проспект. В декоре здания присутствуют атланты, мужские маскароны, львиные головы и две пары грифонов.
Чайковского, 40
На противоположной стороне проспекта Чернышевского привлекает внимание угловое здание (Чайковского, 40 / Чернышевского, 12) – прекрасный образец стиля модерн, созданный в 1907 году по проекту гражданского инженера Николая Клавдиевича Чижова.
Яркими акцентами обоих фасадов являются эркеры, которые завершаются неким подобием арок, возвышающихся над линией карниза. Ещё выше авторская фантазия поместила аттики с прорезями. Первый этаж дома облицован гранитной щепой и это единственное, что связывает его с, так называемым, северным модерном – ни сов, ни другой «нечисти» на фасаде нет.
Хлебозавод Арнаут
Завершая прогулку, направимся по проспекту Чернышевского в сторону одноимённого метро и по пути обратим внимание на монументальное шестиэтажное здание хлебозавода «Арнаут» (Фурштадская, 38 / Чернышевского, 16), возведённое в 1937 году. Существует неподтвержденное мнение, что проектировали на этом месте универмаг, а потом, по каким-то причинам, приспособили под хлебозавод. В пользу этого говорит выразительная центральная часть здания, выделенная ризалитом с широкими окнами и увенчанная парапетом, а также гранитный портал высоких входных дверей.
Прогулка третья
По Чайковского и Захарьевской
Первоначально улицы Захарьевская и Чайковского, как и все улицы Литейной слободы, были линиями от Невы с порядковым номером, где проживали, в основном, работники Литейного пушечного двора. Позже, в 1730-е годы было велено эти места «отдать под селитьбу артиллерным служащим подлым» и линии стали Артиллерийскими улицами.
Понятие «подлые люди» и само слово «подлый», буквально обозначало «низший», «безродный» и не имело бранного оттенка.
Тогда же на 2-й Артиллерийской появилась церковь, которую освятили в честь преподобного Сергия Радонежского, и улица стала Сергиевской. В советское время церковь снесли, а улице дали имя Чайковского в память о том, что Пётр Ильич учился в Училище правоведения (на углу с Фонтанкой) и какое-то время жил в доме 41.
А на 1-й Артиллерийской в 1752 году по повелению императрицы Елизаветы Петровны была заложена церковь святых праведных Захарии и Елисаветы, давшая имя Захарьевской улице. Эту церковь тоже извели в советское время, а улицу переименовали в честь революционера Ивана Каляева.
В настоящее время топоним улица Чайковского по-прежнему присутствует на карте города – Сергиевского собора нет, а Чайковский – великий композитор.
А вот Захарьевской вернули исконное название – хоть церкви как не было, так и нет, но Каляев уже не революционер, а убийца-террорист.
Мы прогуляемся по четной стороне улицы Чайковского от проспекта Чернышевского до Литейного, рассматривая дома на противоположной стороне, а затем проследуем по Захарьевской до Потемкинской улицы.
Встретившись с друзьями возле станции метро «Чернышевская», пройдём по одноименному проспекту (ранее – Воскресенскому), свернём на улицу Чайковского и остановимся напротив дома 55.
Воскресенский проспект был проложен во второй половине XVIII века и получил свое название по «церкви Воскресения за Литейным двором» (позже на месте Воскресенской церкви была построена другая – церковь иконы Божьей Матери «Всех Скорбящих Радость»). В 1786 году был сооружён плашкоутный наплавной мост, соединивший проспект с Выборгской стороной. В 1923 году Воскресенский проспект был переименован в проспект Чернышевского в память о писателе Николае Гавриловиче Чернышевском.
Доходный дом в стиле итальянского ренессанса был построен в 1860 году архитектором Евгением Ипполитовичем Ферри де Пиньи. Надо полагать, что и заказчик – архитектор Александр Карлович Кольман, тоже принимал в этом участие. Об этом доме в книге «Архитектура Петербурга середины XIX века» упоминает историк архитектуры Андрей Львович Пунин: «дома с «барскими квартирами», строившиеся в центре города, внешне нередко походили на особняки, особенно если они имели всего три этажа. В лицевом корпусе размещались огромные многокомнатные квартиры – всего по две на каждом этаже: они имели по 15-20 комнат. <…> Одновременно с главным 3-этажным корпусом в глубине участка было построено 2 пятиэтажных флигеля той же высоты с квартирами в 1-3 комнаты. Процесс погони за прибылью уже начался и в доме Кольмана тоже появились 4 световых двора-колодца шириной около 3 метров, куда выходили окна кухонь и комнат для прислуги».
Чайковского, 55
С 1870-х годов особняком владели графские династии Муравьевых и Шереметевых, а затем вплоть до революции, он принадлежал промышленнику, председателю правления Русско-Азиатского банка Алексею Ивановичу Путилову.
Алексей Иванович Путилов приходился внучатым племянником основателю Путиловского завода и строителю Морского канала Николаю Ивановичу Путилову. Он получил отличное образование и сделал блестящую карьеру. В 1898 году министр финансов Сергей Юльевич Витте сделал Алексея Ивановича делопроизводителем, а позже – своим секретарем. Кроме того, Витте стал для Путилова своего рода учителем.
Опыт и связи Путилов перенес в предпринимательскую деятельность: возглавляемый им Русско-Китайский банк стал одним из мощнейших банков того времени, контролировавший около 160 предприятий. Позже, после слияния с Северным банком, образовался Русско-Азиатский банк, капитал которого в 1917 году составлял гигантскую сумму – по разным источникам от 600 миллионов до 1 миллиарда рублей. Путилова называли финансовым гением, а его мнение о развитии экономики считалось чуть ли не истиной в последней инстанции.
Соседний небольшой двухэтажный особняк (Чайковского, 53) в том же стиле неоренессанс архитектор Кольман в 1861 году перестроил для себя. Сохранились украшающие фасад барельефы и бюсты, являющиеся копиям античных скульптур. В порталах балконов мальчуганы-путти поддерживают герб с изображением скрещённых шпаг. Но это герб уже другого владельца – Алексея Захаровича Хитрово, штаб-ротмистра Кавалергардского полка. Он владел особняком с 1870-го по 1912 годы.
Алексей Захарович был в Петербурге известным коллекционером. Александр Николаевич Бенуа в книге «Мои воспоминания» писал: «…у него бывали очень приятные собрания – приятные главным образом потому, что его апартаменты были полны прекрасной французской мебели, бронзы, фарфора, со стен глядели портреты Гопнера, Гейнсборо, Ромнея, Реберна и Лоренса, которые он пожертвовал Эрмитажу».
Благодаря дару Хитрово эрмитажная коллекция располагает лучшими работами английских художников, самая известная из которых «Дама в голубом» кисти Томаса Гейнсборо.
Чайковского, 55, 53, 51
Следующий дом 51 был построен в 1904 году по проекту гражданского инженера Леонида Михайловича Харламова в стиле модерн. Бывший доходный дом выделяется асимметричным фасадом, украшенным замысловатым орнаментом и ажурной парапетной решеткой. Барские квартиры по 8 комнат предназначались для состоятельных людей.
Рядом притулился двухэтажный Съезжий дом литейной части (Чайковского, 49), сооружённый в 1832-1836 годах по «образцовому» проекту архитектора Викентия Ивановича Беретти.
Викентий Беретти много трудился в Санкт-Петербурге, в основном, на вторых ролях. Самой яркой самостоятельной работой является, пожалуй, монументальный павильон с четырехколонным портиком дорического ордера на Сенной площади (гауптвахта на Сенной). Но в 1835 году он представил на конкурс проект Университета Святого Владимира в Киеве, который не только получил высочайшее одобрение, но и предопределил дальнейшую судьбу зодчего – по распоряжению императора Николая I его перевели в Киев на постоянное жительство для реализации проекта.
Именно архитектор Беретти в 1837 году предложил объединить в новом генеральном плане все три части Киева (Печерск, Подол и Верхний город). Центром этого интеграционного процесса был выбран Крещатик и прилегающие к нему территории.
В Киеве, кроме здания университета, по проектам Беретти были построены здания Обсерватории и Института благородных девиц.
Чайковского, 49, 47
Здесь размещались полицейское управление с арестантскими, лазарет, родильный приют, квартиры чиновников и прочие служебные помещения и постройки.
В 1840-х годах должность пристава (начальника) Съезжей части занимал подполковник Николай Иванович Цылов – составитель «Атласа 13-и частей С.-Петербурга с подробным изображением набережных, улиц, переулков, казенных и обывательских домов», каковой был издан в 1849 году.
В 1870 году гражданский инженер Михаил Михайлович Лаговский построил пожарную каланчу, которую и в наши дни можно увидеть в глубине участка.
Соседний дом 47 был сооружён в 1852 году трёхэтажным без каких-либо примет, а в 1870 году перестроен по проекту архитектора Роберта Яковлевича Оссолануса. Зодчий сохранил мощный карниз третьего этажа и добавил четвёртый этаж, украшенный треугольным фронтоном.
Следующий за ним двухэтажный особняк (Чайковского, 45) оформлен в стиле классицизма: полуколонны с пилястрами ионического ордера, меандр, кариатиды. Он был построен в 1869 году для корнета гвардии Александра Семёновича Юревича по проекту архитектора Доримедонта Доримедонтовича Соколова.
В 1918 году новые власти устроили в особняке сначала детский дом, а потом детский сад (он располагается здесь и в настоящее время), что не способствовало сохранности интерьеров. Но в прихожей и, так называемой, «красной гостиной» до сих пор заметны остатки прежней роскоши – большой живописный плафон на потолке и дубовые панели на стенах.
Чайковского, 45
Непростая судьба у дома 43, стилизованного под особняк начала XIX века. В 1914 году неким братьям по фамилии Безак разрешили построить на этом участке трехэтажный каменный лицевой и шестиэтажные надворные корпуса. Строительство, начатое по проекту архитекторов Николая Евгеньевича Лансере и Николая Николаевича Лукницкого, прервала Первая мировая война и революция.
Дом долго стоял незавершенным и в 1929-1930 годах его наспех достроили по упрощенному проекту. С тех пор внешний вид здания не изменился: все те же колонны необычной конической формы и непропорционально широкие окна.
Чайковского, 41
В доме 41 до его перестройки в 1880 году осенью 1852 года снимали квартиру родители Петра Ильича Чайковского.
В тот год Илья Петрович оставил службу и переехал с семьей в Петербург, где Пётр успешно сдал вступительные экзамены в «настоящий» (то есть – не в подготовительный) класс Училища правоведения.
За блёклым фасадом дома 33-37 сегодня едва ли можно угадать некогда великолепный особняк графини Марии Эдуардовны Клейнмихель, созданный в 1893 году по проекту архитектора Владимира Евстафьевича Патера. Второй этаж с арочными окнами был настолько высоким, что в советское время его ухитрились превратить в два, даже не поднимая карниз. В центральной части сохранившегося фигурного аттика с волютами некогда красовался графский вензель.
Чайковского, 33-37, 31
Бывший дипломат Александр Александрович Мосолов – автор неоднократно переиздававшихся воспоминаний «При дворе императора», отмечал: «…как и у Орловых, дипломаты находили гостеприимство у графини Клейнмихель, рожденной графини Келлер, в ее доме на Сергиевской. У нее, конечно, не было той роскоши, как у Белосельских и Орловых, но ум и привлекательность хозяйки давали возможность не без успеха конкурировать с ними».
С конца 1917 года Мария Эдуардовна безуспешно пыталась выехать из страны «для поправки здоровья» и дошла в своих ходатайствах до председателя Петроградской ЧК Урицкого, но того убили ровно в день назначенного приема. Не без труда и приключений графине всё-таки удалось бежать из России. В эмиграции она написала воспоминания «Из потонувшего мира», которые были изданы в Берлине (1922 год) и, год спустя – в Петрограде, правда, с купюрами.
Мемориальная доска, укреплённая на этом доме, свидетельствует, что с 1944 по 1978 годы здесь жили народный артист СССР и лауреат всевозможных премий Василий Васильевич Меркурьев с супругой – Ириной Всеволодовной Меркурьевой-Мейерхольд.
Следующий дом 31 был возведён в 1870 году для тайного советника, гофмейстера двора М. М. Челищева по проекту архитектора Ивана Ивановича Шапошникова. Графский герб Челищевых с изображением кардинальской шапки в окружении золотых лилий и в наши дни красуется на фронтоне здания.
В 1915 году владельцем дома стал Игнатий Порфирьевич Манус – крупнейший предприниматель, глава правления «Товарищества петроградских вагоностроительных заводов» и «Российского транспортного и строительного общества». Архитектор Мирон Ильич Рославлев перестроил для него «барскую квартиру», превратив ее в дворцовые покои. Тогда же парадная лестница, правда, только до площадки между вторым и третьим этажом, была роскошно отделана в стиле неоклассики. Выше второго этажа Манусу подниматься было без надобности, поэтому там уже нет ничего напоминающего эту роскошь, всё простенько.
В 1918 году Игнатий Порфирьевич был арестован и приговорен к расстрелу с конфискацией имущества. Отягчающим обстоятельством послужило «стремление при помощи денег развратить честных коммунистов».
Чайковского, 29
Богатая история соседнего участка (Чайковского, 29), граничащего с Друскеникским переулком (Друскенинкай – курорт в Литве на реке Неман), начинается в XVIII веке, когда здесь стоял одноэтажный особняк генерал-аншефа Абрама Петровича Ганнибала – «арапа Петра Великого». Позже здесь жили его сыновья – Пётр и Иван. В XIX веке после череды владельцев участок перешёл в руки князей Трубецких, для которых дом был перестроен в 1855-1856 годах по проекту архитектора Гаральда Эрнестовича Боссе.
В 1875 году владение переходит к богатому аристократу Василию Львовичу Нарышкину, имевшему многочисленные поместья в Московской, Пензенской, Самарской и других российских губерниях. По проекту архитектора Роберта Андреевича Гедике (кстати, ученика Гаральда Боссэ) дом был расширен и перепланирован. Вдоль Друскеникского переулка, на месте сада, появился корпус с большим залом на 200-250 человек.
В советский период особняк был национализирован, художественные ценности поступили в Эрмитаж и Русский музей, а помещения занимали различные организации. После Великой Отечественной войны здесь находился кабинет политпросвещения Дзержинского райкома партии.
В 2012 году во время реконструкции в полах между вторым и третьим этажами флигеля по Друскеникскому переулку был обнаружен клад: сервизы столового серебра русской и европейской работы, несколько орденов Российской империи – всего 2168 предметов. Там же были найдены газеты за осень 1917 года.
Чайковского, 25
Неспешно прогуливаясь, минуем дом 27, монотонный фасад которого оживляют два эркера-фонарика, и обратим внимание на дом 25 – бывший доходный дом Сергиевского собора с фасадом в «псевдороманском» стиле и огромным балконом-зонтиком. Его спроектировал и построил архитектор Владимир Иванович Серков в 1884 году.
Владимир Иванович Серков много лет трудился архитектором Артиллерийского управления. В его творческом наследии, помимо казарменных комплексов и прочих зданий военного назначения, всего две гражданские постройки, но тоже связанные с артиллерией. Это жилой дом Сергиевского всей Артиллерии собора (Чайковского, 25) и дом гвардии полковника конной артиллерии Виктора Афанасьевича Абаза (Чайковского, 26).
Остановимся напротив дома под номером 23, внешний вид которого, лишенный индивидуальности, претендует, разве что, на рядовую застройку. А ведь это бывший особняк графини Софьи Владимировны Паниной, искажённый в советское время настолько, что вряд ли бы его узнал «родной отец» – архитектор Юлий Юльевич Бенуа. В 1900 году зодчий создал двухэтажный особняк в стиле безордерного классицизма с центральным ризалитом под треугольным фронтоном. Анфилада парадных залов, отделанных с изысканной роскошью, сохранилась, увы, только на старых фотографиях.
Портрет графини Паниной кисти Ильи Ефимовича Репина, написанный в 1909 году, вы без труда найдёте в «репинском» зале Русского музея.
Софья Владимировна была женщиной весьма широких политических взглядов. Ей принадлежит высказывание: «Только там, где есть свобода, может расти и развиваться справедливый и великодушный человек…». По её мнению, решающим в человеческой жизни является не труд, а досуг. Только в часы досуга есть место «для всего того, что превращает робота в человека и человека в личность». Она поставила перед собой «задачу создания какого-то нового симбиоза просвещения, развлечения и воспитания населения».
Обладая несметным состоянием, она много тратила на благотворительность: содержала школы, больницы, помогала голодающим. В 1901-1903 годах по проекту архитектора Юлия Юльевича Бенуа на свои средства Софья Владимировна построила Лиговский народный дом (Тамбовская, 63), который включал в себя театр, музей, учебные классы, библиотеку, лекторий, лаборатории и обсерваторию.
В 1901 году Панина безвозмездно предоставила свой дворец в Крыму (пос.Гаспра) Льву Толстому для укрепления здоровья (проявление участия опальному и отлученному от церкви писателю в то время было вызовом общественному мнению).
За либеральные взгляды её называли в правых кругах «красной графиней». Она была членом ЦК партии кадетов, товарищем министра народного просвещения в правительстве Керенского
В ноябре 1917 года Панину арестовали за отказ передать большевикам денежные средства министерства народного просвещения – они были помещены ею в иностранный банк и могли быть выданы только «законному режиму».
Горький в «Новой жизни» писал: «я уверен, что сознательный рабочий не может сочувствовать аресту Софьи Владимировны Паниной. В ее Народном доме на Лиговке учились думать и чувствовать сотни пролетариев. Вся жизнь этого просвещенного человека посвящена культурной деятельности среди рабочих».
В эмиграции Софья Владимировна оказалась без средств, но, несмотря на лишения, прожила долгую жизнь. Она умерла в США в 1956 году (85 лет).
Чайковского, 21
Следующий дом 21 выходит и на улицу Чайковского, и на Литейный проспект весьма необычными, даже для эклектики, фасадами. Центральная часть каждой стороны выделена ризалитом, который расчленён каннелированными полуколонками и завершен фигурным щипцом сложного рисунка. Таким же щипцом оканчивается и угловой эркер. Для полноты картины надо добавить разнообразные наличники окон, рустовку и обильный лепной декор.
Этот дом в 1876 году спроектировал и построил архитектор Юлий Осипович Дютель для купеческих сыновей Арсения и Андрея Тупиковых. Удивительно, но за, без малого, 150 лет, дом сохранился без изменений, пройдя без потерь через советский период.
Чайковского, 17. Фрагмент
Прежде чем пройти вдоль Литейного проспекта до Захарьевской улицы, будет интересно сделать небольшой шаг в сторону. Пересечем Литейный проспект и расположимся напротив шестиэтажного дома, отделанного серым камнем (Чайковского, 17), в котором в наши дни располагается роскошный отель «Индиго». В 1912 году это здание приобрело «Русское товарищество «Нефть», по заказу которого архитектор Владислав Серафимович Ястржембский перестроил существовавшее строение в формах неоклассицизма с элементами необарокко (шестой этаж достроили в 1960-е годы).
Входы в здание по сторонам проездной арки украсили атланты и кариатиды, образующие скульптурную композицию. Атланты обращены лицом к стене, их спины противоестественно выгнуты назад, как будто они всю тяжесть балкона берут на себя, облегчая ношу кариатидам. У всех четверых не повторяющиеся позы, выражения лиц и прически.
Автор композиции – скульптор Всеволод Всеволодович Лишев.
Всеволод Всеволодович готовил себя к военной службе – кадетский корпус, затем Павловское военное училище. Получив офицерский чин начал службу артиллерийским офицером, но в 1906 году (29 лет) вышел в отставку и поступил на скульптурное отделение в училище при Императорской Академии художеств. По окончании был награжден заграничной командировкой на четыре года, но помешала Первая мировая война. Оставшись в России, талантливый и работоспособный молодой скульптор за четыре года создал памятники Петру I у «Арсенала», бюсты Модесту Петровичу Мусоргскому, Петру Петровичу Семёнову-Тян-Шанскому и ещё несколько произведений, среди которых проекты памятников Александру II, императрице Марии Федоровне, писателю Гоголю, скульптурные композиции, несколько декоративных рельефов, портретная галерея ученых и деятелей искусства.
В советское время, испытав период творческого затишья, в середине 1930-х годов Всеволод Лишев входит в соцреализм советской действительности. Помимо портретов руководителей партии и правительства, декоративных фигур «строителей социализма», не представляющие интереса, им были созданы памятники Николаю Гавриловичу Чернышевскому, Константину Дмитриевичу Ушинскому, Александру Сергеевичу Грибоедову и другие.
Не принижая художественных достоинств этих творений, рискну предположить, что из всего сохранившегося творческого наследия скульптора (многие работы дореволюционного периода безвозвратно утеряны) уникальны именно атланты и кариатиды на доме 17 по улице Чайковского.
В советское время здание занимали различные учреждения, а в 1936 году оно было реконструировано под гостиницу «Нева».
Вернёмся, однако, на маршрут и, ожидая зелёный сигнал светофора, вспомним, что на месте конструктивистского здания (Чайковского, 14А/ Литейный, 6А), построенного в 1934 году для ОГПУ, ранее находилась церковь Сергия Радонежского, давшая название улице.
Монументальное каменное здание храма с четырехколонным портиком и большим куполом на мощном барабане было возведено в самом конце XVIII века по проекту зодчего Фёдора Ивановича Демерцова. Спустя короткое время церковь стала называться – Сергиевский всей Артиллерии собор.
В 1914-1916 годах по проекту архитектора Леонтия Николаевича Бенуа была проведена реконструкция храма: собор был расширен, конструкции барабана и купола заменены на железобетонные.
В 1934 году на месте собора советские архитекторы, используя старые стены, возвели здание для ОГПУ, в котором ныне располагается Центральное адресное бюро и приёмная ФСБ.
Бывший комплекс зданий орудийного завода «Новый Арсенал»
Вот и зелёный свет – можно перейти на другую сторону и проследовать к Захарьевской. Слева по ходу нашего движения, на противоположной стороне проспекта от Чайковского до Шпалерной, обширную территорию занимает бывший комплекс зданий орудийного завода «Новый Арсенал» (Литейный, 3 / Чайковского, 14 / Шпалерная, 19). Архитектор Роман Романович фон Генрихсен в 1870-е годы придал протяженным фасадам лаконичный облик с незначительными декоративными украшениями.
В 1918 году завод был эвакуирован из Петрограда, после чего здесь размещалось артиллерийское техническое училище, центральные артиллерийские курсы, а с начала 2000-х годов – Михайловский военный артиллерийский университет.
Остановимся на углу Литейного и Захарьевской перед монументальным зданием, вошедшим в городскую топонимику под названием «Большой дом» (Захарьевская, 2/ Литейный, 4).
В 1771 году «Санкт-Петербургские ведомости» свидетельствовали о появлении на этом месте сооружения «огромной величины и знатной архитектуры». По проекту зодчего Василия Ивановича Баженова было возведено трехэтажное здание, которое назвали Главным Арсеналом (впоследствии, с появлением Нового Арсенала, Главный Арсенал стали называть Старым).
В ряде источников утверждается, что для строительства Арсенала был приглашен из Польши инженер Иоганн Валентин Тобиас фон Дидрихштейн, а завершил возведение здания российский архитектор Карл-Иоган Шпекле.
Подписанных чертежей не сохранилось и в советское время с легкой руки академика Игоря Эммануиловича Грабаря было принято считать Старый Арсенал произведением В.И.Баженова безо всяких серьезных доказательств.
Фасад, обращенный к Литейной першпективе, украшал шестиколонный портик дорического ордера. В нишах стояли скульптуры, на каменных платформах лежали ядра, а по углам здания стояли две старинные пушки.
Еще в 1756 году генерал-фельдцехмейстер Пётр Иванович Шувалов издал указ о сборе достопримечательных вещей и хранении их в Литейном дворе. Теперь в новом здании Главного Арсенала были помещены образцы русской и иностранной артиллерии. К концу XVIII века коллекция уже составляла 6000 единиц.
В 1858 году «достопятный зал» перевели в здание Кронверка на Петербургской стороне (ныне Артиллерийский музей), а в здании Главного Арсенала разместились Окружной суд и судебная палата, которые в феврале 1917 года подверглись разгрому и поджогу.
«Большой дом»
В 1931 году было принято решение построить на пепелище здание для ОГПУ-НКВД. Архитекторы Александр Иванович Гегелло, Андрей Андреевич Оль и Ной Абрамович Троцкий, объединившись в творческий союз «ГОТы» (Гегелло, Оль, Троцкий), создали проект в постконструктивизском стиле, когда внутреннее содержание уже не «читалось» во внешнем облике здания.
Проектом предусматривалось устройство бомбоубежища и газоубежища, а также волейбольных площадок и теннисных кортов на плоской крыше